Текст книги "Проект «Справедливость»"

Грузовик остался далеко позади, но теперь передо мной появился зеленый трактор, тоже грязный и очень медленный.

– Все еще не понимаю, – вздохнула Иванна, к сожалению снимая руку с моего плеча. – Что за проект? Кто за ним стоит?

Я пошел на обгон трактора. Подозреваю, его водитель не совсем трезв, учитывая небольшие «восьмерки», похожие на вальс в исполнении колес.

– Могу объяснить, но предупреждаю: объяснение может показаться безумным или даже чудовищным, хотя другого-то и нет. Это – одно-единственное логичное объяснение. Возможно, кто-то придумает что-то получше, но у меня есть только оно, да и то черновое. Я пока еще даже не разобрался в мотивах создателей проекта.

Мужик за рулем трактора попытался поддать газку, когда я его обгонял, но ничего не вышло: с тем же успехом черепаха могла бы попробовать обогнать юркую ящерицу.

– Говорите, Глеб, – попросила, а скорее приказала Иванна. – Хотя мы уже подъезжаем. Но говорите, говорите!

Мы проехали мимо края села и стали приближаться к небольшому дому на околице. Дом был одноэтажный, из красного кирпича, с зеленой железной крышей.

– Вы слышали об Артуре Кларке? Это был довольно известный писатель-фантаст. Он как-то сказал, что любая достаточно развитая технология неотличима от волшебства. Очень правильные слова! Только представьте, если бы современный человек, вооруженный супергаджетами, оказался в Средневековье. Да его сразу бы приняли за могущественного колдуна, чернокнижника, мага!

Медленно подрулив к красному дому, я остановился у ворот.

– Боюсь, наша с вами магия, которой нас научил город, из той же категории. Она нам, невежественным, только кажется магией.

– Пойдемте, Глеб, поговорим внутри. – Девушка распахнула дверцу машины и поставила ноги, обутые в черные туфельки, на мелкий гравий.

Отворив ключом калитку, Иванна прошла по короткой белой дорожке к дому и дважды повернула ключ в замке входной двери. Я следовал за своей спутницей, любуясь маленьким, но аккуратным садом, в котором росли пара яблонь и вишня.

– У меня несколько таких домов в разных местах, – пояснила Иванна, включая свет в прихожей. – Они не в самой Москве и не так дорого стоят. Машин у меня тоже много, одна из них тут, в гараже. Признаться, деньги у меня есть. Держу машины и дома на всякий случай, а то мало ли что. Жизнь жандарма неспокойна.

«Жандарма-предателя», – хотел уточнить я, но сдержался.

Пока Иванна готовила чай на кухне, облицованной радостной светло-зеленой плиткой, я наблюдал за девушкой и посматривал в окно, гадая, кто приходит ухаживать за садиком, не иначе человек из деревни, которому Иванна специально платит. Пузатый электрический чайник весело зашумел, но моя напарница крепилась, не задавала вопросов, видимо, из чувства гостеприимства решила отложить их на время чаепития.

Внезапно мимо нашего домика пронеслась синяя дорогая BMW, «кроссовер». Я сначала удивился, откуда в глуши такая машина, но затем заметил, что BMW развернулась и остановилась неподалеку.

– Это еще кто? – Я обернулся к Иванне, хлопочущей у газовой плиты. – Мы ждем гостей или они ошиблись адресом?

– Не знаю. – Девушка выглянула в окно, касаясь моей шеи длинными черными волосами. – Вроде никого не ждем.

Встав из-за стола, я вышел на крыльцо, поглядывая на «кроссовер». Наверное, не стоило этого делать: из авто тут же выскочили четверо и врассыпную побежали к нашему дому. В руках у них были пистолеты.

Глава 23

Я сразу же отступил в дом, поспешив запереть дверь. Затем быстро вернулся на кухню и удивился, не обнаружив там Иванны. Впрочем, девушка вскоре появилась, держа два пистолета, вероятно добытые из тайника.

Подумать только, как она подготовилась к будущим опасностям! Купила несколько домов, превратив их в убежища, поставила туда машины, организовала тайники и наверняка наполнила их не только оружием! Из Иванны могла бы получиться великолепная жена и домохозяйка, скорее всего, даже самая лучшая жена и домохозяйка, первая в мире, но поди-ка, эта девушка выбрала профессию жандарма и одновременно работает на того, на кого должна охотиться.

В ту секунду, когда увидел бегущую Иванну с матово-черными пистолетами и несколькими запасными обоймами, я почему-то подумал не о том, что мы окружены неизвестными врагами, а о том, зачем все-таки Иванна переметнулась к губернатору. Чем ее подкупили? Что пообещали? Это была шальная мысль, не имевшая отношения к обстановке, в которой мы оказались.

– Держите, – сказала Иванна, твердой рукой протягивая пистолет. Оружие выглядело тяжелым и совсем не подходило для нежных пальцев девушки. – Берите, Глеб. Вы умеете им пользоваться?

Я отмахнулся от пистолета и тут же услышал крик, доносящийся снаружи:

– Эй, там! Выходите и останетесь живы! – Мужской голос кричал баском. – Выходите быстрее!

Приятно все-таки иметь дело с цивилизованными людьми. Они сначала пытаются договориться! Другое дело, что если это агенты титулованных особ, то меня все равно убьют, хотя бы на всякий случай, а Иванну выдадут жандармам Лима.

Быстрым движением я зашторил окно на кухне плотной красной шторой с рисунком танцующих мальчиков и девочек.

– Заткнись, придурок! – заорал я, повернувшись к уже зашторенному окну. – Сам иди сюда!

Меткий одиночный выстрел звонко разбил стекло. Осколки посыпались на стол, подпрыгивая и распадаясь на еще более мелкие части. Крупный осколок упал рядом с моей ногой.

Напарница заняла позицию рядом с окном и прицелилась, прищурив левый глаз, сжимая пистолет двумя руками.

– Не стреляйте, – прошептал я, отчаянно жестикулируя. – Пусть думают, что у нас нет оружия, и подойдут поближе.

– Почему? – быстро спросила Иванна, отрываясь от невидимой мне цели.

– Предоставьте это дело мне, – я кивнул на саквояж, лежащий у моих ног, – а сами спрячьтесь. Так будет лучше: вдруг вас заденет случайная пуля.

Иванна посмотрела на саквояж, в ее глазах мелькнули понимание и скрытый страх.

– Я не буду прятаться, – ответила она, все-таки отходя в глубь кухни.

– Как угодно. – Я открыл саквояж, и тут раздался еще один выстрел, разбивший оранжевую декоративную тарелку, стоящую на полке. Один из керамических осколков едва не ударил меня в лоб.

– Они еще не поняли, что у нас нет оружия, но ничего, скоро поймут, – с усмешкой прошептал я. – Знаете Иванна, я назвал проект «Абсолютная справедливость».

– Что? – переспросила девушка.

– Проект, для которого создан тот город, называется «Абсолютная справедливость». Это мое название, но, думаю, оно подходит.

Со стороны входной двери послышался шум. Звякнуло еще одно окно, находящееся в другой части дома. Враги, похоже, приближались.

– Вы верите в загробную жизнь? – спросил я, не сводя глаз с двери, отделяющей кухню от коридора. – В жизнь после смерти?

– Нет, – тихо ответила Иванна, спрятавшись за шкаф. Девушка, должно быть, решила, что я говорю о посторонних вещах, чтобы не нервничать слишком сильно перед схваткой. – Не особенно верю.

– Я тоже не верю. – Сосредоточившись, я прислушался к происходящему за стеной. – Но жизнь после смерти – это цель проекта.

Дверь рывком распахнулась. В проем влетел мужчина в черной куртке, еще двое прикрывали его, прячась за выступами стены в коридоре. Штора на нашем окне с треском оборвалась – за окном стоял еще один человек и целился в Иванну из длинного мощного револьвера.

Первые осечки я не услышал, но они, конечно, были, ведь никто всерьез не собирался брать меня в плен. Зато я увидел, как палец влетевшего в комнату человека безрезультатно нажимает на курок. Этот палец даже побелел, но оружие не срабатывало. Я разогнулся, поднимаясь в полный рост. Убийцы пока еще не поняли, что произошло, – наверное, сказалась горячка боя. Но понять они, конечно, могли – все четверо были магами.

Трость в моих руках дрогнула и показала на пол. Я решил быть великодушным и дать убийцам шанс, маленькую передышку. Глаза мужчины в черной куртке проследили за наконечником трости и расширились. Мне даже показалось, что дрогнули его зрачки, хотя за это не ручаюсь.

На коричневом линолеуме, поблескивая сияющими белыми гранями, лежала раскрытая «Серебряная роза», превращающая Лим в Землю, а Землю – в Лим.

Надо отдать магам должное, они не побежали, а рискнули, надеясь на свои силы и численный перевес. Возможно, их шеф пообещал хорошую награду, которую не хотелось потерять, или маги просто опасались, что я ударю в спину. Как бы то ни было, трое из четверых тут же принялись создавать формы.

В дальнейшем я спрашивал себя, как бы поступил, если бы маги обратились в бегство. У меня получилось бы остановить двоих, в лучшем случае троих, один бы спасся точно. Может, маги оказались более расчетливыми, чем я о них подумал? Они знали обо мне, но не знали, что у меня «Серебряная роза», это стало сюрпризом, который сразу же изменил соотношение сил. «Если навалиться вчетвером, то больше шансов выжить, чем при попытке спастись бегством», – может быть, так рассуждали маги? Мне трудно судить, тем более что спросить уже не у кого. Трое боевых магов умерли как им положено – сражаясь. Из нападавших остался лишь один, особенный, который не стал нападать.

Наша битва завершилась быстро. Кто победит: убийца магов или трое обычных магов – задачка для простаков. В ней на самом деле есть только один маг – это я, остальные не могут создавать медленные формы, а быстрые, атакующие, разбиваются о «зеркало».

Судя по спокойному поведению Иванны, для нее избиение магов учениками губернатора – дело не новое. Интересно узнать, сколько своих умений показал ей баронет Ирвинг и кто служил жертвами. Впрочем, это планы на будущее, сейчас главное – разобраться с неожиданным пленником, прикончить которого у меня не поднялась рука по той простой причине, что он не пытался создать какую-либо форму: ни защитную, ни наступательную.

Я переступил через первый труп, скрючившийся на полу в кухне, обошел второй труп, прижавшийся к стене в коридоре, будто вплавившийся в эту стену, и приблизился к единственному выжившему из нападавших. Невысокий брюнет с круглым, гладко выбритым лицом смотрел на меня с явной опаской. Я протянул правую руку, удерживая в левой трость, и незнакомец молча отдал бесполезный пистолет, зацепив рукавом коричневого замшевого пиджака мою ладонь.

– Почему ты ничего не делал? – спросил я, разглядывая капли пота, выступившие на лбу брюнета. – Другие лихо меня атаковали, а ты нет. Почему? Испугался?

Незнакомец мотнул головой и, медленно двигая пересохшими губами, произнес:

– Нет. Я – лекарь.

Вот оно что. Я кивком подозвал Иванну. Конечно, этот маг не способен нападать. Его удел – медленные защитные и быстрые лечащие формы. Но наше сражение закончилось так стремительно, что лечить, по сути, было некого.

– Позвольте. – Иванна уверенно отодвинула меня в сторону. – У нас мало времени, а его нужно по-быстрому допросить.

Нужно так нужно, я не возражал и отдал дело в руки высокопоставленного жандарма.

– Имя? Фамилия? На кого работаете? – Девушка начала задавать вопросы сухим тоном, подобным чирканью спичек о коробок.

Я любовался ею: Иванна демонстрировала все новые грани своей многосторонней личности.

– Сергей… Сергей Вадимович Альсевич, – отвечал брюнет, теперь уже не сводя тревожных глаз с пугающе прекрасного лица женщины.

Буквально через несколько минут история преследования стала кристально ясной. Оказывается, некоторые титулованные особы не дремали, а, узнав обо мне, сразу перешли к действиям. Люди графа Хала вступили в контакт с людьми маркиза Наба и сумели быстро установить мою личность, а также с самого утра выследили красный «ситроен». Пока я допрашивал свидетелей, к моей машине прикрепили маячок. К сожалению для преследователей и к счастью для меня, враги не смогли сразу же сколотить сильную группу захвата, ограничившись лишь четырьмя магами. Впрочем, другие отряды уже формировались или даже подтягивались к убежищу Иванны. Увы, мои плохие предчувствия и пророчества напарницы сбывались стремительно: я оказался дичью, целью гигантской охоты.

Надо отдать должное Иванне, девушка не теряла ни минуты. Сначала она предложила прикончить нашего пленника как человека, видевшего ее лицо. Я отказался. Мне было не просто жаль убивать мага-лекаря, у меня появились на него кое-какие планы. Иванна немедленно выступила с иным предложением, которое тут же было принято. И вскоре наша компания отправилась в другое убежище на новой машине, синем «фольксвагене», припрятанном в гараже. (Прощай, прекрасный «ситроен»! Я к тебе привык и буду поминать добрым словом.) Пленник был аккуратно сложен в багажник, на моих коленях лежал ценный саквояж, а Иванна крутила руль, позволяя любоваться своим безукоризненным профилем.

Мы быстро выехали на трассу и неслись, держась, однако, в рамках разумной скорости. Наш «фольксваген» – тихая машина, маломощная. В салоне почти не слышно урчания двигателя, зато шуршание покрышек по асфальту наполняет уши равномерным насыщенным шумом.

– Мне нужно позвонить матери, – сказал я, рассеянно следя за высокими деревьями, пролетающими мимо. – Вдруг ее захотят использовать, чтобы выманить меня? Надо предупредить, пусть куда-нибудь уедет на время.

– Да, – кивнула Иванна. Ее белые руки были настолько нежны, что, казалось, ласкали руль. – Но не думаю, что это произойдет. Наши враги не такие. Они, конечно, спесивы, презрительны, ни во что не ставят людей, но на низкие поступки не способны. Я не знаю, как это объяснить. Наверное, потому… потому что…

– Потому что это несправедливо, – сказал я, разглядывая тщательный маникюр и лак телесного цвета на пальчиках девушки. – Слышали поговорку: «Сын за отца не в ответе»? Эта поговорка истинна сейчас и будет истинна в будущем. Тот проект, о котором я говорил, целиком посвящен справедливости. Хотя позвонить матери все-таки надо: ведь на Земле решения будут принимать земляне, а от нас, землян, справедливости не дождешься.

– Мы скоро где-нибудь остановимся, оттуда и позвоним, – согласилась Иванна. Она обогнала старинные белые «жигули» и вернулась на прежнюю линию, крайнюю справа. – А все-таки, Глеб, можете рассказать подробнее об этом проекте?

Девушка быстро посмотрела на меня, но тут же вновь сосредоточилась на дороге. Я не стал возражать, давно уже собирался выговориться, но нападение помешало.

– У меня был один знакомый, – сказал я. – Он учился со мной, хотя лет на пять старше меня. Большой чудак и очень нервный человек! Представляете, он до зубовного скрежета ненавидел правительство и всяких нефтяных магнатов. Однажды мы вместе с ним смотрели телевизор. Никогда не забуду, как он комментировал каждого набоба, о котором там говорили! И рассказывал о том, как именно тот или иной набоб обокрал народ. Этот мой приятель знал буквально все о них. Он помешался на своей ненависти. Наверняка читал статьи, выискивал сплетни, изучая тех, кто о его существовании даже не подозревал. Он мне рассказал, что обучает этой ненависти своего малолетнего сына. Сажает его перед телевизором и рассказывает правду о каждом, кто там мелькает. Представляю, что вырастет из такого ребенка!

– Это имеет отношение к проекту, о котором вы рассказывали? – Пальцы Иванны двигались на руле, словно ощупывая его.

– Самое прямое, – ответил я. – Мне просто хочется убедить вас, да и себя самого, в мотивах создателей проекта. Я их не до конца понимаю, могу лишь предполагать. Мой приятель – живое доказательство того, что существуют люди, которые помешались на ненависти и не собираются прощать своих обидчиков. И если бы ему представился хоть малейший шанс свести с ними счеты, он бы не колебался ни секунды. Такие, как он, ничего не забывают и не прощают, просто ждут своего часа. Может, существуют и другие, те, кто ненавидит не только теперешних мерзавцев, но и живших сто, двести лет назад. Как знать?

Я замолчал. Моя теория казалась стройной, но когда начал ее излагать, то выяснилось, что нужно заполнить пару белых пятен. Я временно потерял уверенность и начал колебаться.

– Можно я продолжу немного позже? Мне надо кое-что додумать до конца.

Девушка недовольно сжала губы, но согласно кивнула.

Вскоре мы съехали с трассы и остановились у одноэтажного кирпичного здания сельского переговорного пункта. Это здание было окружено деревьями, ветви которых нависали над крышей и даже щупали окна, будто мечтая влезть в маленькие приоткрытые форточки.

Позвонив матери, я попытался обрисовать всю серьезность ситуации. Люди титулованных особ в моем рассказе предстали жестокой бандой. Я покаялся, сказав, что влип в крупные неприятности, и умолял маму на время покинуть квартиру и уехать куда-нибудь, никому об этом не рассказывая. Пришлось потратить минут пятнадцать на увещевания и просьбы, пока согласие не было получено. И хорошо, что мать нигде не работала, перебиваясь частными заработками как переводчик, иначе не знаю, чем бы все закончилось. Я взял с нее слово, что она уедет сегодня же, и только потом попрощался.

В магазинчике неподалеку Иванна купила упаковку минералки, сыр, хлеб и колбасу. Одна бутылка воды перекочевала в багажник к нашему пленнику. Он лежал там смирно, до сих пор испуганный решимостью Иванны прикончить нежелательного свидетеля.

Мы с девушкой сели в салон, и машина тронулась. Я взял бутылку, открыл саквояж, достал миску и плеснул туда воды. Эх, давненько не приходилось общаться с моим немым собеседником: все некогда и некогда. Хлопоты, заботы, спасение собственной шкуры – это отнимает время, друзья мои. Но есть и хорошие новости: я тренировался читать по губам, когда только выдавалась свободная минутка. Нельзя сказать, что сильно преуспел в этом занятии, но кое-каких успехов достиг.

Мы ехали в молчании минут пятнадцать. С миской ничего не происходило, был виден только белый потолок. Я даже подумал, что собеседник не придет, но продолжал сосредоточенно всматриваться. Иванна поглядывала на меня, ни о чем не спрашивая. Внезапно темная тень наползла на белый потолок, и я увидел знакомый высокий лоб, залысины и тонкие губы, то ли надменно, то ли с досадой сжатые.

Я слегка улыбнулся, так, словно встретил давнего приятеля, которого, впрочем, никогда не знал особенно близко. Человек в миске кивнул, его шея терлась жестким стоячим воротником. Губы незнакомца разжались, я был весь внимание.

Он, как и прежде, начал говорить, показывая рукой себе на грудь и повторяя одно и то же несколько раз. Мои брови слегка нахмурились, но я быстро нашел ответ, ведь уже знал его!

– Принц! Иванна, это точно он, принц! Принц Ипос!

В этот момент Иванна резко затормозила. Не знаю, оказали ли на нее влияние мои слова или машина впереди действительно замедлилась, как впоследствии утверждала девушка, но часть воды выплеснулась из миски и разлилась по салону, намочив бардачок и пол. Сеанс связи прервался.

Иванна проехала еще немного по трассе и, не обращая внимания на мой негодующий взгляд, начала сворачивать на небольшую асфальтовую дорогу. Мы почти подъехали к новому убежищу.

Возобновлять связь я не стал, ведь вскоре мы остановились у небольшого желтого одноэтажного деревенского домика с зелеными ставнями и дверями. К домику примыкал саманный самодельный гараж, а дворик был совсем мал.

Мы вытащили из багажника нашего пленника и, вручив ему теплое старое женское пальто и войлочное одеяло, отправили в погреб. Погреб был почти пуст. Когда-то прежние рачительные хозяева хранили там банки с вареньями и соленьями, сейчас же остались лишь грубые деревянные полки и связка чеснока, нависающая над приставной лестницей.

– Каковы наши дальнейшие планы? – спросила Иванна, включая в сеть небольшой белый холодильник.

Я поставил саквояж у кухонного шкафа и, сидя за длинным столом, любовался видом из окна. Вдоль забора-сетки росли густые кусты малины. Воробей спикировал откуда-то сверху и, лихо развернувшись перед самым стеклом, улетел прочь.

– Планы прежние. То, что на меня началась облава, еще не повод откладывать встречу с убийцей. Следующей ночью я подожду его в запланированном месте. Вы же, Иванна, постараетесь сделать так, чтобы поблизости больше никого не было.

Девушка покачала головой:

– Может, наймем помощников? Каких-нибудь охранников? Они оцепят периметр, а я помогу вам в схватке.

Ее глаза внимательно смотрели на меня. Неужели в них читалась забота? Или это просто чувство долга к товарищу по оружию?

– Спасибо, но я справлюсь сам. Если убийца на меня нападет, то посмотрим, кто кого. А ваша помощь понадобится не только следующей ночью, но и этой. До того, как придется рискнуть жизнью, я хочу кое-что проверить. Наш пленник тоже поможет нам. В конце концов, не очень разумно идти на смерть, не сделав напоследок ничего полезного.