Текст книги "Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!»"

Андрей самым настоящим образом уставился на неё. Своим вопросом она как будто завела его в тупик.

– Я вовсе не… ты неправильно… я… то есть… – Он на мгновение прикрыл глаза рукой, собираясь с мыслями, после чего ответил: – Мне стало скучно дома.

– Ты мог бы поспать, – заметила ведьма.

– Я поспал. На диване. Поэтому телефон забыл… там.

– К тому времени должна была как раз наступить ночь. Ведь так?

Мужчина опять замер, глядя на собеседницу.

– Почти ночь, но не совсем, – пробормотал он, опустив глаза. – Около того.

Ангела недоумённо нахмурилась. Было совершенно очевидно, что он виляет. Это было очень не похоже на Волка, хотя в последнее время и случалось всё чаще.

– Волк, что за…

– Это не трудоголизм. Нет. Дело в другом… Мне просто нужно было уехать – вот и всё.

– Зачем?

– Надо было. Это не приступ трудоголизма. Поверь.

– Ладно. – Они оба почувствовали неловкость. – Я пошла в ванную. Приятного аппетита, Волк.

– Спасибо, Лика.

Странное поведение Туманова не выходило у неё из головы. Она нежилась под горячей водой и всё думала о его необычном взгляде и непонятной реакции на простой вопрос. Что могло заставить его, хозяина дома, сбежать в цех? Ведь он сказал, что надо было «уехать», то есть из дома, а не в цех. Значит, работа здесь и впрямь была ни при чём.

Выходя из ванной, ведьма заставила себя обо всех странностях позабыть, так как догадаться о мотивах Волка ей всё равно не суждено. Она прошла в спальню, чтобы оставить там кое-что из одежды, и обнаружила, что постель для неё готова. Бельё было свежее, приятно пахло порошком, а край одеяла был соблазнительно откинут, приглашая расслабиться и окунуться в мир снов.

Анжелика удивилась. Мылась она довольно торопливо и предполагала, что времени прошло немного. Но, как ни странно, засыпающий на ходу Волк умудрился приготовить ей постель. Она развернулась и пошла на кухню. Андрей попивал чай.

– Я смотрю, ты немного ожил, – растерянно сказала Нестерова.

Он повернулся. Глаза его чуть-чуть прояснились. Однако вместо пелены сна там теперь появился какой-то лихорадочный блеск. Фигура его была немного напряжённая, и в движениях наблюдалась непривычная резкость. Ему словно мешало что-то или энергия переполняла и требовала выхода.

– Я просто вижу, что ты тоже хочешь спать, – пояснил вожак стаи. Голос у него сел. – И как хозяин я должен позаботиться о своей гостье. Иди спать, Лика: ты устала. Тебе пришлось потратить много энергии.

– А ты?..

– Не беспокойся обо мне. Ложись спать.

– Х-хорошо… Спокойной ночи.

– Приятного сна, Лика.

В голосе Туманова проскользнули необычные интонации, от которых по спине у ведьмы пробежали горячие мурашки. И они были далеко не от страха. Глаза и улыбка мужчины тоже притягивали девушку, ей было сложно преодолеть это притяжение, но пришлось: интуиция подсказывала ей, что Волк не осознаёт своего воздействия на неё. На дрожащих ногах, которые в одно мгновение стали чужими и грозили её подвести, Ангела покинула кухню.

Поначалу она просто лежала в своей прохладной постели без сна, а потом мысли о Волке стали мелькать в её голове, метаться, путаться и, в конце концов, с этим клубком мыслей она провалилась в сон.

Проснулась Лика в 10 часов. В доме стояла тишина. Никто не ходил по комнатам, как это бывало обычно, не гремел посудой. Значит, хозяин дома всё ещё спал, что ему было очень даже полезно. Девушка обрадовалась, что он спит, хотя не могла знать этого наверняка, но отчего-то она чувствовала в этом твёрдую уверенность.

С трудом Нестерова заставила себя подняться. Ей хотелось полежать ещё, но она ощущала, что это будет уже лишнее, и может разболеться голова. Поэтому пришлось насильно вытащить себя саму из мягкой тёплой постели.

Ведьма медленно нацепила на себя одежду, при этом попеременно то зевая, то потягиваясь. У зеркала она на всякий случай пригладила волосы, оглядела себя критически, глаза прочистила, а точнее – продрала самым настоящим образом.

По-прежнему сонная, летающая в неведомых мирах Анжелика прошлёпала в ванную. Там благодаря холодной воде она окончательно проснулась. Вышла девушка, чувствуя себя посвежевшей и бодрой. А в гостиной её ожидал маленький сюрприз. Впрочем, не очень-то он был и маленький, этот дикий зверь, спящий на полу.

На миг Ангела окаменела, испытав привычный человеческий страх, но быстро опомнилась: перед ней был её друг, который для неё опасности не представлял. Он спокойно лежал, пристроив морду на передние лапы, и спал. Вполне себе мирный пушистый волк. Но всё-таки не безобидный.

Ведьма улыбнулась, глядя на этого красивого спящего хищника, и осторожно подошла ближе, чтобы рассмотреть получше. Нравилось ей смотреть на волка вблизи, любовалась она им с огромным удовольствием. Его сильное гибкое тело вызывало восхищение.

У Лики руки так и чесались погладить зверя, но пришлось ограничиться рассматриванием. Она внимательно осмотрела его длинные и стройные лапы, острую морду, влажный нос, усики и длинный хвост разглядела. Неожиданно волк повёл ухом: по всей видимости, он услышал лёгкое движение рядом с собой. Глаза он не открыл, как ожидала девушка – зато позевал, разинув пасть и продемонстрировав прекрасные зубы, которыми легко мог оторвать кусок тела.

– Отличные зубки, – сказала она. – На твоём пути лучше не оказываться: ощутить их на себе не хотелось бы.

Зверь открыл глаза и уставился на неё, а потом опустил морду на пол и положил сверху лапы, словно пытался в смущении прикрыть глаза. Нестерова рассмеялась.

– Ты смущён? Или вставать не хочешь?

«Кажется, я забыл о правилах приличия», – услышала она в своей голове голос Андрея.

– Ничего страшного, – отмахнулась девушка, посмеиваясь. – У тебя прекрасные зубы – есть, что показать. И зверушкам можно: это даже мило.

Хищник тихонько зарычал: видимо, милым ему быть не хотелось. Анжелику это тоже развеселило.

– Не злись, Волк: обещаю, больше не называть тебя милым. А можно всё-таки тебя погладить? Пожалуйста!..

С замиранием сердца ведьма ждала ответа. И спустя полминуты его получила:

«О'кей. Так и быть. Но за ухом меня чесать не вздумай! Поняла? Иначе покусаю…».

Ангела хихикнула. С широкой улыбкой она сказала:

– Обещаю, не чесать. Спасибо, Волк…

Терять времени она не стала из страха, что он передумает. Руки её тут же принялись наглаживать его голову, туловище. Она потрогала его лапы, ощутила каждый позвонок на спине, и даже хвост пощупала. Морду волка девушка погладила особенно, прижалась к ней, потёрлась об неё лицом, смеясь от радости. Когда рука её коснулась ушей, хищник мотнул головой, выражая неудовольствие. В следующую секунду он сделал резкое гибкое движение, и его лапы оказались на её плечах. Лика стояла на коленях, и теперь его морда находилась как раз напротив её лица.

«Тебе ещё недостаточно? Я ведь всё-таки не твой домашний питомец…».

– Пусть и не домашний, но такой пушистый… – довольно протянула ведьма. – Не представляешь, как мне нравится тебя гладить!..

Она обняла его всего. Её руки снова гладили его туловище, она вся прижалась к нему, словно к человеку. Такое чувство было, словно она обнимает большую мягкую игрушку. Вот только игрушка эта была живая и довольно опасная.

«Посмотрим, как это тебе понравится, когда ты поймёшь, что вся в моей шерсти…».

– Я же ведьма, – ответила Нестерова другу вслух, – для меня это не проблема.

И продолжила его гладить. Рука девушки скользнула на живот зверя. Она помнила, что у животных там шерсть всегда мягче, и предполагала, что это и есть тот самый подшёрсток, который согревает зимой всех волков. Ей хотелось его потрогать, но как только её рука коснулась живота хищника, он ей в самое ухо зарычал. Она вздрогнула.

– Извини, Волк. Как скажешь: больше не буду…

Анжелика убрала руку, но, по всей видимости, сделала это слишком медленно, отчего рычащая морда волка оказалась прямо перед её лицом. В какой-то момент девушке показалось, что она – сумасшедшая, потому что обнимает дикого зверя, который сейчас раскроет пасть и вцепится ей в лицо. Он оскалил зубы и был так близко, что ведьме вдруг стало страшно, и сердце у неё ёкнуло. Вот только хищник тут же перестал рычать.

«Не бойся, подруга, – раздался в её голове голос Андрея. – Разве ж я могу тебя обидеть?.. Не надо меня бояться».

– Я всё-таки наполовину человек, – дрожащим голосом сказала Ангела. – Был бы ты на моём месте, может, тоже испугался бы.

«Я тебя не упрекаю…».

Его морда ткнулась ей в щёку.

– Как будто чмокнул в щёку, – заметила она с улыбкой.

«Вроде того. Ты только не бойся…».

– Я и не боюсь… особенно когда ты разговариваешь со мной.

Зверь вдруг зашевелил носом и стал принюхиваться к её рту. Ведьма слышала, как он принюхивается. Она рассмеялась.

«Пастой пахнет…».

– Естественно: я только что почистила зубы.

«А шея духами почему-то. Ты и там мажешь?».

– У меня духи с пульверизатором. Да, брызгаю. А что, плохо?

«Нет. Почему? Пахнет очень приятно…».

– Спасибо, Волк.

Лика погладила его по морде, глядя в насыщенно-карие глаза. Эти глаза всё время на неё смотрели, пока она гладила его. Очень внимательно смотрели и немного смущали девушку. Пожалуй, её смущение было порождено и чувством вины из-за того своеобразного обмана, которым было то, что происходило между ними сейчас. Нестерова чувствовала себя последней обманщицей, хотя когда она просила разрешения погладить, она думала лишь о том, что давно об этом мечтала. Сейчас же ей казалось, что она просто воспользовалась возможностью прикоснуться к нему. Пока он был в человеческом обличье, ей было недозволенно прикасаться к нему, а в волчьем – пожалуйста. Конечно, всё её подозрения к самой себе были ошибочны, неверны, и душой ведьма это понимала: ей просто нравилось гладить волков, да и с Андреем ещё оказалось довольно забавно общаться, пока он – зверь.

– Спасибо, Волк, – повторила Анжелика с широкой улыбкой. – Ты исполнил мою мечту.

Она убрала от зверя руки, и он, оттолкнувшись от неё, встал на четыре лапы, отошёл в сторону и только после этого превратился в человека. Глаза его горели жёлтым светом.

– Тебе не нравится, когда тебя гладят? – спросила девушка.

– Я ещё не решил, – с улыбкой ответил Андрей.

– А почему ты на полу спал? И в волчьей шкуре.

– Так уж вышло, что у меня хватило сил только зубы почистить, а потом… всё. А в постель меня что-то ложиться покоробило.

– Ясно. – Ангела присмотрелась к мужчине получше и в восторге вскричала: – У тебя щетина!

– Естественно! – фыркнул Туманов.

– Никогда тебя с щетиной не видела! Ну да, ты же всегда раньше меня встаёшь… А у тебя, наверное, была бы кудрявая борода?

– Предполагаю.

– А тебе бы пошла недлинная борода…

Вожак стаи удивлённо приподнял брови. Ведьма им любовалась.

– Мы чай пить будем?

– Ну, наверное. Почему ты у меня спрашиваешь? Ты ведь хозяин дома.

– А ты нальёшь?

– Конечно.

– Прекрасно! Я скоро.

Лика рассмеялась тихонько. Андрей пошёл в ванную.

– Волк!

– Что? – Он обернулся.

– Если бы у тебя была человеческая жена… и она обнаружила бы однажды в своей гостиной целого волка, то… было бы весело.

Мужчина засмеялся и, покачав головой, продолжил путь. Ведьма отправилась наливать чай. Через 15 минут Волк появился на кухне. Он успел и побриться, и почистить зубы, и даже помыться. Волосы у него были немного влажные и зачёсанные назад. Тело местами тоже поблёскивало от воды: похоже, вытирался он торопливо.

– Жаль, – пробормотала Анжелика.

– Ты о чём? – не понял Туманов.

Она провела пальцем по его гладкому подбородку.

– Хотела бы я посмотреть, как ты выглядишь, когда хотя бы день-два не бреешься.

– Такого со мной не случается.

– Неужели каждый божий день бреешься?

– Конечно.

– И даже если идти никуда не надо?

– Да! А что такого?

– Хм. Надо же. А другие мужчины не бреются, когда, например, в отпуске находятся.

– Их дело. По-моему, это глупо.

Они сели пить чай.

– Я тебя разбудила, да? – осведомилась девушка.

– Нет. Я ещё часов в восемь проснулся, потом то засыпал, то просыпался. Слышал, как ты в ванную шла.

– Выспался?

– Да, вполне.

– На пересмену не являлся?

– Нет, я со Стёпой договорился. Ещё вчера.

– Хорошо.

Друзья замолчали. Ангела смотрела на Волка. От его близости она испытывала лёгкое волнение и радость. С лаской во взгляде ведьма рассматривала его длинные пальцы, обхватившие кружку, его свежевыбритый подбородок, чуть сонные карие глаза, влажные кудрявые волосы. Она стала представлять, как бы он выглядел, если подстригся бы короче, как большинство мужчин.

Андрей спокойно жевал печенье, когда ощутил на себе задумчивый взгляд подруги.

– Что такое?

– Тебе пошла бы и очень короткая стрижка. Раньше ты, наверное, носил другую причёску.

– Ну, да, – ошалело пробормотал мужчина. – Раньше, бывало, коротко стригся. А что?

– Ничего. А почему теперь отращиваешь?

– Так теплее зимой… без шапки. Да и… не знаю. Просто так.

Лика кивнула, принимая ответ, и опустила глаза. Её мучило чувство вины, и не о причёсках она хотела говорить, но о том, о чём хотела, никак не могла. Туманов внимательно всматривался в её лицо.

– Лика, что с тобой? В чём дело?

Девушка нерешительно посмотрела ему в глаза, кусая губы.

– Волк, ты обижаешься на меня?

Мужчина опешил.

– За что?!

– За то, что я испугалась тебя, когда ты… зарычал.

– Нет.

– Но вас же, волков, чужой страх обычно обижает.

Он вздохнул.

– Лика, на твоём месте любая бы ведьма с криком убежала, когда увидела меня на полу. А ты подошла, разглядывать стала.

– Ты почувствовал? – в ужасе вскричала Нестерова и тут же покраснела, увидев его весёлый взгляд, говоривший сам за себя.

– Я слышал, как ты дышала надо мной. И, кстати, ты наоборот меня порадовала сегодня. Ты смелее многих, милая моя подруга.

– Я вас, волков, обожаю. Ничего поделать с собой не могу: нравитесь вы мне. Жаль, что я не волчица.

Вожак улыбнулся. Девушка прищурилась.

– А почему по животу гладить нельзя?

– У зверей это как-то непринято.

– Но ты же не зверь.

– Я – волк. Когда я превращаюсь, волка во мне гораздо больше, чем человека. У меня остаётся человеческая память, симпатии, мой разум, но инстинкты волка очень сильны. Сильнее, чем всё человеческое. Волчью половину приходится подчинять, контролировать. Поначалу это сложно, со временем – легче. Но совсем её очеловечивать нельзя: нам нужно оставаться зверями, чтобы дежурить в лесу, чтобы чувствовать природу, других животных. И волку во мне, Лика, не нравится, когда трогают его живот. Ясно?

– Да. А почему? Собаки, насколько я знаю, позволяют гладить живот тому, кому доверяют. Ты мне не доверяешь?

Андрей встал из-за стола, собрал кружки и подошёл к раковине. Ангела наблюдала за тем, как он моет кружки, ожидая ответа.

– Я тебе доверяю, Лика, – сказал он, наконец. – Но я не собака. И я уже сказал: волку во мне это не нравится. Если хочешь, то можешь погладить меня по животу сейчас, раз уж это тебе так важно.

Волк закончил мыть кружки и вытер руки о полотенце. Ведьма встала и приблизилась. Ей почему-то и вправду казалось, что это есть символ доверия, так сложилось в её голове, и ей хотелось проверить, насколько мужчина ей доверяет.

– Не зарычишь на меня?

– Зарычу, конечно, – улыбнулся он.

Лика несмело протянула ладонь и осторожно погладила друга по плоскому животу. На его лицо она не смотрела, а потому волчий рык, ударивший по ушам, оказался неожиданным. Девушка весело взвизгнула и отскочила. Туманов хохотал.

– Ты рычишь! – смеялась она. – Рычишь, как самый настоящий волк!

– Но я и есть волк! Или ты думаешь, что волчья половина исчезает совсем, когда я в человеческом обличье? Это не так. Ты ведь сама меня Волком прозвала. И не зря, поверь.

Глава 11

Воскресенье друзья провели за стрельбой из пистолета. Миша привёз с собой Ксюшу, Федя – Олю. Ещё были Кира, Лёня, Рома, Игорь и Петя. Один Ярослав отсутствовал.

Ксения стрелять не умела, и Миша вместе с остальными учил её. Более опытные стрелки соревновались в меткости и, в конце концов, победу разделили Ангела и Волк. Их бурно поздравляли.

В памяти у Анжелики тот день остался, как счастливый эпизод её жизни. Было весело, морозно, солнечно, и замёрзнуть не давали горячий чай да тёплая компания. С блаженной улыбкой девушка вспоминала тот день, сидя в библиотеке. А в среду почувствовала, что соскучилась по друзьям, особенно по Волку, и вечером отправилась в резиденцию Дьявола. Конечно, не было гарантии, что она встретит кого-нибудь из друзей, но ей хотелось увидеть хоть кого-то из таких, как она. И ей повезло: там были и Андрей, и Федя, и Лёва, и Миша.

Несколько минут Лика поговорила со всеми четырьмя, а потом Жуков, Курганов и Самойлов куда-то отошли. Остался только Волк. Он сидел на диване и самым настоящим образом засыпал. Как раз накануне мужчина дежурил в Тёмном лесу и невыносимо хотел спать, но ему было нужно переговорить с Лёшей – так они договаривались.

Девушка сидела рядом с Тумановым на диване и с сочувствием смотрела на его слипающиеся глаза. Он устало вздохнул.

– Хочешь, поспи сейчас, а я разбужу тебя, когда Люцифер появится, – предложила Нестерова.

– Правда, разбудишь?

– Конечно.

– Спасибо тебе большое, Лика, – пробормотал мужчина, кладя свою голову на предложенное ему плечо.

Ведьма ласково посмотрела на любимую кудрявую голову, покоящуюся на её плече. Ей так хотелось пристроить сверху свою и просто молча сидеть! Но нельзя, и она это понимала.

От кудрявых волос исходил знакомый запах, родной, любимый. Тоска защемила сердце, ей захотелось обнять его, прижаться к нему. Ей хотелось, чтобы он крепко обнял её, да ещё бы знать при этом, что он тоже её любит… Ангела желала сию минуту получить хоть немного его доброты и ласки, чтобы он по голове погладил, поцеловал, пусть даже и в щёчку. И самой тяжело было сдерживать свою любовь! Была б её воля, она бы тут же всё его лицо исцеловала… и руки. Гладила бы по голове, да к сердцу её прижимала.

Девушку на куски разрывало почти физически. Слёзы навернулись на глаза. Рыданье едва не вырвалось наружу, но она успела зажать себе рот, оставив это рыданье глубоко внутри. Тело её дрогнуло от усилия.

– Лика?.. Ты плачешь?

Слёзы текли по щекам, а Лика этого уже не замечала. Она из-за своей тоски даже не обратила внимания на то, что голова Андрея так и не потяжелела, дыхание не выровнялось – он не заснул. Теперь мужчина пытался её обнять, спрашивал, в чём дело, а она мотала головой, зажимала себе рот, чтобы не рыдать во весь голос. Не могла же она сказать, что плачет от любви к нему! Что приехала в резиденцию, потому что за три дня соскучилась.

Волк прижал её к себе, обнял. Она тихо рыдала.

– Тихо-тихо… – приговаривал он. – Ты что? Произошло что-то?..

Анжелика опять отрицательно мотала головой, плакала и не отвечала. Её желание осуществилось: Андрей обнимал её. И она словно сорвалась. Льнула к нему, по голове его рукой исступленно гладила. И он её гладил по спине, крепко-крепко прижимал к себе. Конечно, не знала она, что он любит её, а вернее – знала, что не любит. Зато она его любила. И ничего больше не было нужно.

Ведьма уткнулась ему в шею, вся растворилась в его объятиях, отдалась невероятному чувству обволакивающего тепла снаружи и изнутри. Мира снова для неё не существовало – только Волк.

Она могла бы провести вот так, в его широких объятиях, целую вечность, но её вечность всё-таки закончилась. Мужчина отстранил её, посмотрел в заплаканное лицо.

– Что случилось? Расскажи – может, я помогу.

– Нет. Ничего, – поправилась Ангела. – Ничего не случилось. Это просто… настроение такое. Нашло на меня.

– Настроение? – тихо удивился Туманов. – Разве от плохого настроения рыдают, словно трагедия случилась?

– Я… – она замолчала не в силах ни правду сказать, ни лгать ему в лицо. – Это неважно.

Он глядел ей в глаза – как могла она ему нагло соврать?!

– Я могу тебе помочь, Лика?

– Ты уже помог. Спасибо.

Волк смотрел на неё с мукой.

– Что с тобой?

Лика помотала головой, широко улыбаясь. Они глядели друг другу в глаза, их лица были совсем рядом. Во взгляде вожака стаи по-прежнему отражалась мука. Он стал осторожно большим пальцем стирать с её щеки слёзы, нежно касаясь. Как загипнотизированный Андрей смотрел на её лицо, водил пальцем по её щеке, гладил. Сердце у девушки забилось как бешенное от этого прикосновения, от взгляда. Их глаза вновь встретились, их словно приковали цепью. Они серьёзно смотрели друг на друга, не мигая. Смотрели и смотрели…

В коридоре послышались голоса друзей. Ангела и Волк вздрогнули, очнулись. Они быстро отвернулись друг от друга, словно только что совершили нечто постыдное. Ведьма покраснела и переместилась на своё прежнее место на диване, опершись о колено мужчины, потому что никакой другой опоры не нашлось.

Федя, Лёва и Миша ворвались в комнату.

– Андрюх, Лёха приехал, – сообщил Жуков.

Анжелика сидела, опустив глаза в пол, она была придавлена смущением и не поняла, что Туманов на реплику друга не отреагировал; мучилась стыдом и происходящее в помещении не воспринимала.

– Ангела, – позвал её Курганов.

Девушка подняла глаза.

– Что?

Мужчина не ответил, но показал на что-то глазами. Она проследила за его взглядом и обнаружила, что её рука по-прежнему лежит на колене вожака, который смотрит на эту руку, как на ядовитую змею.

– Прости.

Нестерова отдёрнула руку. Андрей не шелохнулся, взгляд его оставался прикованным к колену.

– Всем «пока», – ни на кого не глядя, сказал он, резко встал с дивана и широким шагом покинул комнату.

Уход его был неожиданным и стремительным. Девушка проводила его фигуру изумлённым взглядом, после чего посмотрела на друзей. Фёдор замялся:

– Я… м-м-м… тоже пошёл. Пока, ребята.

И быстро ушёл вслед за другом. У Ангелы рот раскрылся. Она не понимала, что ужасного совершила, а создавалось ощущение, что совершила. Из-за своего потрясения ведьма не заметила усмешки, которую Лев старательно прятал.

– Что это с Волком? – растерянно спросила она.

– Чёрт его знает, – не менее растерянно пробормотал Самойлов.

– Да ничего, – отмахнулся Лёва с непонятной улыбкой. – Перегрелся.

– Перегрелся? – удивилась Лика. – Где?

– Да-а-а… в цеху. Езжай домой. Он просто Лёху заждался, вот на радостях и убежал.

Курганов лгал, и девушка это почувствовала. Он явно выдумывал аргументы на ходу, но поймать его на обмане она не решилась.

– Ладно, – сдалась Нестерова. Щека её всё ещё хранила прикосновение Волка. – Пока, черти.

Почти у самого выхода из здания она увидела Алексея. Туманова с ним не было, а потому становилось ясно, что не к нему он так быстро убежал. В полной растерянности ведьма покидала резиденцию Дьявола.

* * *

Ангела медленно шла по тротуару. Снег поскрипывал под ногами. Небо было затянуто пеленой серых облаков, и солнце едва-едва проникало сквозь них.

Изо рта шёл густой пар. На улице был мороз: температура опустилась ниже сорока. Влажный воздух тяжело было вдыхать. В Сибирске воздух всегда был влажный, и тридцатиградусный мороз здесь был равносилен сорокаградусному где-нибудь в степной зоне.

Девушка уже промёрзла до костей, но продолжала идти неторопливо. Ей нужно было подумать, а в квартире отчего-то не думалось.

В субботу она работала, а в воскресенье всей компанией они гуляли в Тёмном лесу. Ксюша с ними снова была, но на этот раз Анжелика скрыла её с картины мира: Виктор после первого раза Волка вызывал на допрос, и после этого, к счастью, его удалось уговорить не рисковать.

С того вечера, когда Андрей по непонятной причине стремительно покинул комнату, не удостоив никого и взглядом, Лика с ним ни разу не разговаривала и не виделась. В воскресенье мужчина лишь поздоровался с ней, и больше они не сказали друг другу ни слова. Смотреть на девушку он избегал.

Она шла в общей гурьбе, Кира держалась рядом, и Лёня что-то рассказывал, а Туманов был где-то впереди с Федей, Лёвой и Мишей. Впервые они не шли рядом, и Ангела чувствовала себя одинокой, хотя была далеко не одна.

Вожак говорил что-то, улыбался кому-то, смеялся, а ведьма слушала его голос, смех и сходила с ума от тоски по нему. Теперь она отчётливо понимала, как это будет страшно: лишиться его дружбы! Да, она не боялась одиночества, но догадывалась, что если не будет Волка, то исчезнет и какая-то часть её самой.

Он словно наказывал её за что-то. Какую ошибку она совершила? Что не так сделала? Неужели выдала себя?..

С другой стороны Лика думала, что не одна она странно вела себя в тот вечер: Андрей тоже смотрел на неё, как и она. Они оба делали что-то не то. Зачем он гладил её по щеке? Утешал? Наверное. Понял что-то? Вряд ли. Если бы понял, что она к нему чувствует, то уже бы всё ей высказал и дружбу их разорвал. Не в его правилах трусить и избегать серьёзных разговоров.

Отчего же он тогда избегает разговаривать с ней?! И смотреть на неё не желает! Почему? Почему, Боже?..

Волк создал между ними какую-то стену и упорно её удерживал. Он держал девушку на расстоянии. Она чувствовала это и мучилась.

Вся компания прогуливалась по Тёмному лесу и веселилась, а Ангеле было совсем не до веселья, но она старалась улыбаться и смеяться вместе со всеми.

Кира тогда вдруг поскользнулась, упала, и Лёня бросился её поднимать. Вот только выяснилось вскоре, что истинной его целью была не помощь девушке – напротив: он не давал ей встать. Кира вырывалась, кричала: «Лёнька, гад!», а Бархатов продолжал вываливать её в снегу, да и подмога ему подоспела быстро в лице Ярослава, Игоря и Пети. Девушка стала звать на помощь Олю, которую вместе с Федей в итоге тоже втянули во всё это. Лёва, немного подумав, сам в компанию влился, с визгом упав в снег. Стоять и наблюдать за этой кучей-малой со стороны остались пятеро: Миша с Ксюшей, Рома, Андрей и Анжелика.

Ведьма, как и все, улыбалась, глядя на веселящихся друзей. Какой-то глупый порыв заставил её обернуться и посмотреть на Туманова. Тот улыбался, но взгляд был задумчивый и вряд ли воспринимал происходящее. Ощутив на себе взгляд подруги, он тоже поглядел на неё. Недолго они смотрели друг на друга – Лика вскоре отвернулась, не желая вести себя, как преданная собака, жаждущая получить хоть крупицу внимания хозяина. Ей было тяжело отводить взгляд первой, но она это сделала: всё-таки и у неё есть гордость.

Глаза её мимоходом наткнулись на Романа, и, как ни удивительно, он ей улыбнулся. Робко немного улыбнулся, но всё же сделал это, чего прежде не случалось: если этот парень улыбался, то обычно не кому-то конкретно, а в пространство, и чаще вслед за Леонидом и рядом с ним. Эта смущённая улыбка была чудом, и ведьма широко улыбнулась в ответ, радуясь, что Рома перестаёт её бояться. Это, пожалуй, был самый светлый момент за весь тот день: всё остальное было омрачено тоской и болью из-за того, что Волк игнорирует её. Впрочем, он её не игнорировал так уж явно и неуважительно, а просто был далеко, и казалось, что становится всё дальше и дальше. В полной мере Анжелика теперь осознавала весь ужас, который случится, если она выдаст свои чувства и потеряет Андрея. И она клялась, что впредь будет более сдержанна и ни словом, ни поступком не покажет своей любви.

До сих пор внутри всё ныло при воспоминании о том дне, словно это было вчера, а не пять суток назад. И даже сейчас на сорокаградусном морозе ей плакать хотелось от обиды, отчаяния и страха.

Самое болезненное в её любви было не отсутствие взаимности, а необходимость сдерживать свою любовь, скрывать. Самое тяжёлое было в том, что приходилось себя контролировать, что нельзя было его ни обнять, ни поцеловать, когда этого так хотелось. Она желала подарить ему немного любви и ласки, хоть бы и дружеской, но трудно было не давать себе переходить границы дозволенного, а нужно было. Её не мучил почти тот факт, что её любовь и ласка никому не нужны: она была счастлива от одного того, что любит, любит Волка.

Ангеле никогда даже в голову не приходило, что Андрей ответит ей взаимностью. Для неё он был нечто недостижимое. Конечно, у неё не было заниженной самооценки, и она понимала, что не страдает ни отсутствием нравственности, раз уж Венера наградила её такой силой, ни отсутствием внешности, учитывая, что сам Волк считал её красивой, но один стереотип, сложившийся в её голове, заставлял её верить в то, что она Андрея не заслужила. Раз уж её прекрасная, добрая мама так и не встретила своего хорошего мужчину, то на что она вообще может надеяться?! Разве такой потрясающий мужчина, как Волк, может достаться ей? Нет, он – недосягаем. Он – слишком хорош, и девушка у него должна быть соответствующая.

Лика остановилась посреди улицы. Душевная боль, как наркотик, притупляла все её чувства, а теперь отступила. И девушка поняла, что невыносимо замёрзла. Ногам в сапогах стало тесно, он ныли от боли; руки онемели, её всю колотило. Нестерова в отчаянии огляделась по сторонам. Ей срочно требовалось зайти в какое-нибудь тёплое помещение, иначе она просто сойдёт с ума. Самый ближайший магазин находился метрах в ста, но это был всего лишь ларёк. Ведьма едва не завыла от досады и всё-таки устремилась вперёд, потому что ничего другого не оставалось. Каждый шаг причинял ей боль.

Позади с визгом затормозила машина. Анжелика оглянулась и не поверила своим глазам: это был до боли знакомый чёрный джип.

– Ты – сумасшедшая?! – воскликнул Андрей, хватая её и толкая к автомобилю. – Садись в машину. Сейчас же.

Судя по его напряжённому взгляду, выглядела она не самым лучшим образом. Оказавшись в джипе, девушка, наконец, почувствовала, что на её лице отражается мука. Мышцы на лице немного свело, чего она прежде не ощущала.

Мужчина забрался в автомобиль.

– Какого чёрта ты пешком попёрлась?! Или автобусы в нашем городе уже не ходят?

Ангела смотрела на него, не мигая. Она не могла поверить, что это вправду он, что он рядом, да ещё и разговаривает с ней. Она-то уже решила, что потеряла его навсегда, что никогда больше не будет так, как прежде. А он смотрел на неё встревоженно своими насыщенно-карими глазами и, кажется, говорил что-то. Она с трудом соображала, мысли текли как-то медленно.

– Раздевайся, – приказал Туманов.

– Что? – растерялась ведьма.

– «Раздевайся» я сказал. Шубу свою снимай. Быстро. Сколько времени ты там провела?

– Я… не знаю. Не помню.

– От библиотеки шла?

– Да.

– Сумасшедшая! Ты и вправду сумасшедшая! – Он стал помогать ей расстёгивать пуговицы на шубе. – И никуда не заходила погреться?

– Нет, – выдохнула Лика, заворожённо глядя на него.

Откуда-то потянуло теплом, и девушка поняла, что вожак стаи включил печку.

– Я сама, – спокойно сказала она, самостоятельно расстёгивая шубу. – Только вообще-то я и так замёрзла – зачем меня ещё раздевать?

– Надо так, – отрезал он, стягивая с себя куртку и закидывая её на заднее сидение.