Текст книги "Революционерка"

Глава 7

– Куда-то собралась? – огорошил меня голос Николая, когда я уже почти добралась до самой земли.

– Ага! Вышла подышать свежим воздухом.

Блин, как он узнал?!

– Можно же выйти через дверь…

– Дверь была закрыта.

– Конечно закрыта, ты же убежать можешь.

Я коснулась ногами аккуратно выложенной тротуарной плитки. Подняв голову, поняла, что если бы плюхнулась, то пересчитала бы себе все кости.

– Ха! Он еще и не скрывает, что удерживает меня силой, – я зашагала к главным воротам, которые вели на свободу.

Николай схватил меня за руку и повел куда-то в совершенно другую сторону.

– Давай прогуляемся. Мне кажется, я не все тебе сказал. У тебя много вопросов…

О, до мистера короля наконец это дошло!

Он провел меня в какую-то аллею, на ландшафтный дизайн которой явно ушел ни один миллион.

– Настя, ты должна понять… Ты мне очень понравилась, поэтому я не могу тебя так просто отпустить. Понимаешь или нет?

– Не понимаю! – усмехнулась. – Ты читал Конвенцию о правах человека?

Он хихикнул.

– А что тут смешного?

– Да ничего…

– Вот во всем у вас так!

– У кого у нас? – он пристально посмотрел в мои глаза и, кажется, в его зрачках заиграл дьявольский огонек.

– У чиновников-олигархов.

– Ха-ха-ха! Ну, Настя, ты и пошутила. Какой я олигарх?

– А что разве нет? Ты только посмотри, сколько во все это вложено денег!

– Да это всего лишь средний класс…

– Средний класс среди чиновников-коррупционеров.

– Настя, почему ты такая?

– Какая такая?

– Обиженная на жизнь? У тебя было тяжелое детство?

– Что?

– Я тебе в чувствах признался, а ты о коррупции! Да я главный борец с коррупцией.

Вот тут я не смогла подавить смешок. Борец он, ага!

– Ну что тут смешного? – он вдруг взял меня за талию и прижал к своему твердому торсу.

От неожиданности и подскочившего адреналина в крови почти перестала дышать. Было страшно, что он догадается, что меня… волнует.

– Ты такая красивая, – его рот был непозволительно близко от моих губ.

Я даже протестовать не могла, шок оттеснил все чувства.

Голубая радужка его глаз из-за расширенных зрачков была почти незаметна. Казалось, глаза стали черными. Он смотрел так пристально, что мне пришлось отвести взгляд. Только вот и это он не позволил сделать.

Николай коснулся пальцем моего подбородка и вернул лицо на прежнее место.

– Настя, ты мне очень нравишься! – он вдруг потянулся ко мне с поцелуем.

Сделав нерешительную попытку вырваться, закрыла глаза от удовольствия. Он меня хоть и до жути бесил, но вызывал какой-то приятный трепет в душе, нежное волнение и тягучее томление где-то внизу живота.

Я вздохнула полной грудью, когда он ослабил схватку. Перед глазами как будто заметались звездочки. От его сладкого и столь жаркого поцелуя я была дезориентирована.

Что-то ему говорить и качать права уже не хотелось. Оказавшись в его теплых объятиях, смотрела в его столь красивые глаза. Было так приятно, что в голове вдруг промелькнула мысль…

Хоть бы это продлилось максимально долго…

– Может все-таки поешь? – он вернул меня с небес на землю, напоминая, что удерживает меня у себя дома незаконно.

– Нет!

Я резко дернулась и выпорхнула из его объятий.

– Слушай, если ты переживаешь по поводу работы, то не волнуйся, все там без тебя устаканится. А тебе я новую подберу. Если переживаешь по поводу родителей, то мы с ними уже связались, сообщили, что ты поехала в командировку.

– Связались с моими родителями? – я стала пятиться.

Ну точно это надолго! Он не собирается меня так просто отпускать!

За что? Почему? Чего он прицепился? Неужели если я ему «так понравилась», нельзя было просто начать ухаживать? Такому мужчине вряд ли откажешь, даже не взирая на его коррупционность!

Здесь что-то другое! И это другое он от меня скрывает…

Может все дело в моей оппозиционной деятельности?

Ну а как еще объяснить? Сначала он мне попался на моем пикете у Дома правительства. Потом подхватил возле работы. Да к тому же слишком много он говорил о том, что мне промыли мозг и он доведет до меня «правду».

– Да, чтобы твои родители не беспокоились. Не волнуйся, я не буду тебя трогать, если только ты этого не захочешь… – улыбнулся.

– А этот поцелуй был чем? Моим желанием?

– Ну да… Я прочитал это в твоих глазах.

– А через час что ты прочитаешь в них? Что я хочу заняться с тобой сексом?!

– О… Это я уже давно прочитал! Но я же приличный мужчина и, даже если девушка безумно хочет, не могу так сразу с ней прыгать в постель, – он хихикнул.

Ох, юморист!

– Знаешь, Николай… Ты не то прочитал. В моих глазах скорее презрение, а не желание. Пойми, ты разворовываешь бюджет, ты плюешь на пенсионеров, на малообеспеченных, на многодетных, на каждого, кто не у кормушки, ты плюешь на свою страну. Потому что тебе плевать на всех, кроме себя. Ты бесчестный человек. Ты готовишь себе плацдарм за границей, покупая там недвижимость. А когда окончательно высосешь все соки из своего народа, ты уедешь. Уедешь туда, где ты пригрел себе местечко. И такой мужчина у меня вызовет не желание… Он вызовет лишь презрение. Потому что у него нет чести. Он пиявка, он паразит…

Я замолкла, видя то негодование в его глазах.

Наверное, в этот момент я сказала короткой монолог, который мечтала сказать каждому «высокому» коррупционеру страны, но мне бы никогда это не позволили сделать. Меня бы просто не допустили к элите… Я для них пешка, опилки, стружка, мусор, которым совсем не жаль разбрасываться. И слова которого слушать точно не будешь.

– Убирайся! – он произнес тихо, но так проникновенно, что я чуть не сжалась от страха. – Иди к воротам. Тебя отвезет мой водитель.

Больше он мне ничего не сказал, он лишь пошел к дому. Достав из кармана телефон, кому-то позвонил. Я же стояла, опешив. Мне совершенно не верилось, что мои слова как-то взыграли и он меня действительно отпускает. Помешкав еще пару секунд, побежала к воротам. Через пару минут к ним подъехал представительский Мерседес. Никто мне не открыл дверь, это я сделала сама. Плюхнувшись на заднем сиденье, увидела свою сумочку, что он забрал с самого начала.

Боже… Я еду домой! Я наконец-то спасена!!!

Глава 8

Но как только машина тронулась, я стала не радоваться, а прокручивать в голове последние мгновения нашего с ним общения…

Это его «Убирайся!» врезалось в душу. Поэтому, сама того не замечая, начала плакать. Хотя может это было связано с тем, что меня наконец отпустили. Я ведь уже подумала, что конец. Мне ничего хорошего не светит. Что одуревший от беззакония силовик вдруг поделит мою жизнь на «до» и «после».

Меньше чем через час по дороге без пробок меня довезли в комфортных условиях домой. Выйдя из машины, ускоренным шагом, не оглядываясь, пошла к подъезду. А ведь мне даже не пришлось ему говорить адрес. Этот хам, видно, легко его пробил. Поэтому сказал с чистой душой своему водителю.

Заскочив в подъезд, не почувствовала себя в безопасности. Да и о какой безопасности может идти речь, если у него есть такая власть, о какой я даже не догадываюсь. Если у него камеры в каждом подъезде, и он может получить мои фото, данные о моем местоположении в любой удобный ему момент времени. И теперь он явно мой враг. После моих слов он точно меня невзлюбил. Да и «взлюбишь» тут, когда тебя называют исчадием ада, даже если это и есть так.

Зайдя в квартиру, тихонько прокралась в ванную. Родители уже были дома, они мило ворковали на кухне, поэтому мне хотелось привести себя в порядок перед тем, как покажусь перед ними.

И это голубое платье, что он на меня напялил, совсем уж контрастировало с моим обычным обликом. Поэтому я очень была себе благодарна, что оставила утром халатик в ванной. Переодевшись, вытерла растекшийся макияж, причесалась, почистила зубы и вышла из уборной.

Зайдя на кухню, поприветствовала родителей.

– Дочь, ты сегодня как-то поздно.

– Да, на работе задержалась, – ответила, ища в глазах родителей намек на то, что мне говорил Николай.

Значит, он обманул, что сообщил им о выдуманной командировке. Он с ними точно не связывался.

– Другую работу тебе надо найти. А то эта до добра не доведет! – папа посмотрел на меня, сдвинув брови.

– Я, по-моему, совершеннолетняя, поэтому вольна выбирать сама, чем мне заниматься. Тем более у меня приличная работа в офисе, а не какая-то постыдная, чтобы ты меня упрекал, пап. Тебе не кажется? – не хватало еще от родителей получать нравоучения.

Поражают они меня. У них украли пенсию, а они пожали плечами, махнули рукой и живут дальше. А еще больше поражают несколько их дурацких установок. Мол, придут новые к власти, будут хапать еще больше прежних. Или что эти, кто давно засиделся, когда-то дохапаются и начнут работать во благо людей.

Ну ладно сами в это верят, только зачем меня пытаться в этом убедить?!

– Совершеннолетняя? Пока ты живешь с родителями, будь добра выполнять правила нашего дома.

– То есть мне надо съехать? – прищурилась.

В дверь постучали, не позволив мне услышать ответ на мой вопрос.

Так как у нас домофон, то это явно кто-то из соседей. Я пошла выяснить, кого же недобрая принесла.

Посмотрев в глазок, ничего не увидела. Странно.

– Кто? – спросила.

– Анастасия Борисова? Откройте, полиция.

– Полиция?

Отец подошел к двери и вопросительно посмотрел на меня.

– Полиция? – спросил.

Я закивала.

– Зачем приехали?

– У нас ордер на арест Анастасии Борисовой по подозрению в экстремистской деятельности. Откройте или мы сами откроем.

– Что ты натворила? – отец скривил неприятную гримасу на лице.

Дверь он открыл и попросил предъявить документы.

Несколько бравых «солдат режима» в обмундировании и с закрытыми лицами стояли на лестничной площадке. Я даже не поняла, сколько их там. Пять или шесть.

Неужели на то, чтобы убрать неугодного оппозиционера, нужно вызывать целую армию? Тут и одного хватит, чтобы я со страху умерла.

– Что она такое сделала? – отец вчитывался в судебный ордер. – Опубликовала пост с фотографией флага и надписью, что каждого пенсионера обокрали на один миллион?

Он усмехнулся. Подумал, наверное, что это шутка. Ведь отец знал, что пенсионеров реально обокрали. Я ему приводила все данные по этому поводу, даже называла сумму, что увели у людей перед их носом.

У более 140 миллионов людей забрали по миллиону, а это порядка 140 триллионов. Стройка в Сочи на Олимпиаду просто цветочки…

– Это и сделала. А еще несколько эпизодов, связанных с экстремистской деятельностью.

– Да вы шутите! Это не может быть серьезно!

– Никаких шуток.

Самый главный, представившийся майором, нацепил на мои запястья наручники.

– Может я могу хотя бы переодеться, или мне ехать в халате? – возмущенно произнесла.

– Зачем наручники? – мама смотрела на него умоляюще, но ему было плевать.

– Совершившим преступления экстремистского характера положены наручники, – майор сухо произнес.

Но мне все же разрешили переодеться во что-то более подходящее. Я пошла под конвоем в свою комнату, которую, прежде чем я начала снимать одежду, осмотрели и, удостоверившись, что бежать мне некуда, вышли.

За дверью я слышала голоса родителей, они пытались воззвать к разуму кучке исполнительных псов на хорошем пайке. Только их попытки ушли в трубу. Их совершенно не слушали. Слышались лишь короткие ответы майора, что я преступница, эстремистка и мою судьбу решит суд.

Выйдя из своей спальни в джинсах и водолазке, затянула на голове хвост.

До машины меня довели без наручников. Хоть на этом спасибо. Родители хотели сесть с нами, но их не пустили. Им лишь назвали адрес, куда меня повезли.

– Дочь, мы свяжемся с адвокатом и вытащим тебя! – отец еле сдерживал слезы.

– Свяжитесь с общественницей, – продиктовав им номер, посмотрела на разодетых в экипировку бойцов.

Справились со слабой худенькой девушкой. Что ж, молодцы. Держава может спать спокойно. Опасный преступник пойман.

Мне так хотелось им высказать все, что накопилось, но я молчала. Нечего нарываться.

Если у них карт-бланш на то, чтобы брать невиновного, то и до пыток недалеко. Тогда никто не поможет.

Сжав губы, размышляла.

Уж лучше бы я переспала с этим козлом Николаем. Ведь это его проделки! Это его мелкая месть за уязвленное мужское эго. Ну что сказать, моральный урод, он и в Африке моральный урод.

⁂

Николай

Вот маленькая сучка! Я ей шкуру спасаю, а она меня оскорбляет. Хорошо, это ее выбор. Пусть будет так.

Быстро поднявшись в свой кабинет, дополнил список лиц, которых требуется припаковать…

Но уточнил, что без наркоты. Только по статье за экстремизм. Эту девочку легко на этом поймать. Да, может мой шеф мне по шее даст за самовольность, но наркота это слишком жесткая статья. А вот условочка за пару постов в соцсетях вполне способна ее вразумить.

Буквально за полчаса уже был готов ордер на арест. Получив эту информацию, скривился. Она конечно глупа, но такой жестокости не заслужила. Ей неплохо промыли мозг, только в этом ее вина.

И если бы мы познакомились при других обстоятельствах, все было бы иначе.

Позвонив своей девушке, сказал, что скоро приеду в ее квартиру.

– Ну наконец-то, Котя. Я уже так соскучилась! Жду, милый!

Положив трубку, спустился и сел за руль. Мне нужно отвлечься. А потрясный секс с моей сосочкой то, что доктор прописал.