Текст книги "Секрет фермы"

Глава 6

Давненько Макс Беглов не чувствовал себя так глупо. Похоже, растерял деловую хватку. Нес какую-то околесицу про алкашей… Ведь собирался действовать хитрее! А она смотрела на него насмешливо и снисходительно, будто видела насквозь и знала, ради чего он все затеял.

Выпроводила, как ни в чем не бывало, и даже бровью не повела. Другая бы давно паковала чемоданы, чтобы сбежать из этого клоповника с пьянчугами, как он расписал ей Букатино. Не то чтобы совсем уж наврал. Потому что не построили еще русские деревню, где бы мужики капли спиртного в рот не брали. Да, Федька Малой иногда закладывал за воротник. Серега, работник Макса, мог встретить праздник с излишним рвением. Тимофеев Ваня, бывало, разгуливал навеселе. Но насчет драк с топорами Беглов, конечно, приукрасил. Истинным злом Букатино, по его глубокому убеждению, были бабы. Сплетни, россказни, слухи и прочее порождение женской сущности. Но от этого хорошо спасал высокий забор.

Так или иначе, домой от Ольги Макс возвращался недовольный и разочарованный в себе. Мало того что его театр одного актера не произвел на нее никакого впечатления, так и он, дурак этакий, в очередной раз повелся на гипнотическое обаяние кобры. Это ж надо было до такой степени одичать, чтобы представить себе эту хищницу прижатой к матрасу? Одно касание ее миниатюрной ручки, и вся заранее заготовленная речь вылетела из головы. Пришлось плести что попало, а перед глазами только и маячила шелковистая кожа шеи, ключица… Идеальной формы уши. Сначала подумал: что за стрижка такая? Мужская, угловатая… Кому такое понравится? А стоило сесть напротив и оценить плавную линию шеи, ушки с аккуратными мочками… Да, прикрывать их волосами было бы преступлением. В них хотелось шептать, касаться их губами, ласкать языком… Проклятая ведьма! Вот, значит, как она стала управляющей в такой крупной сети!

Еще бы он не знал «Венеру Рояль»! Когда-то давно, в прошлой жизни, не раз останавливался там с бывшей. И в их питерском отеле… Комфорт, элитарность, роскошь. Вот что из себя представляла эта сеть. Стоимость ночи приближалась к цене аренды однушки на месяц. Так что же владельцы отелей забыли здесь, в Букатино?

После беседы с Ольгой Макс понял две вещи. Во-первых, за ее спиной стоит нехилая империя и тягаться с ней финансово будет непросто. Во-вторых, ему срочно надо найти женщину для разрядки. Иначе простые физические потребности будут и дальше вредить его бизнесу.

– Пап, ты меня слушаешь? – вывел Макса из раздумий сын, когда они сели ужинать на следующий день после неудачных переговоров.

– А? – Беглов-старший тряхнул головой и обнаружил, что так и сидит перед нетронутой порцией картошки с мясом.

– Ты странный какой-то. – Никита поднялся и отнес пустую тарелку в раковину. – С тобой стало вообще невозможно разговаривать.

– Не говори ерунду. – Макс отправил в рот кусок картошки и поморщился: все остыло.

– У тебя птица не кормленная, – заметил мальчик и, подхватив извивающегося Терри под мышку, отправился на второй этаж.

– И не забудь сделать уроки! – крикнул вслед Макс.

– Час назад! Я их уже показывал! – раздалось сверху.

Нет, так больше продолжаться не может! Макс пошел к птицам и принялся резкими, раздраженными движениями отмерять корм. Что он, в конце концов, слабак? Неужели не найдет способ развить бизнес? Как будто первый раз ему сунули палки в колеса! Бывали всякие проколы и неудачи поначалу. Но он не сдался и теперь поставляет свой продукт не только на рынок, но и прямиком в ресторан. Кто из окрестных фермеров может этим похвастаться, а? То-то. А он – может. Подумаешь, отдельно взятая баба! Тьфу – и растереть. Хватило ему богатого жизненного опыта, чтобы раз и навсегда приобрести иммунитет от таких вот хищных самоуверенных стервочек.

Вышел на улицу, с наслаждением втянул по-зимнему морозный воздух. Ноябрь только завтра, а уже пахнет зимой. И днем в воздухе летали редкие крошечные снежинки. Скоро все здесь занесет, и будет так уютно вечером пить чай у камина… Фильмы скачает или купит новую настольную игру. Какую-нибудь крутую, детективную… Им с сыном было бы полезно больше времени проводить вместе. Глядишь, скоро и вовсе забудет о том, что творится за этим забором. А к весне найдет себе новую землю. Если не освободится эта.

Надо будет извиниться и сказать Ольге, чтобы строила что хочет. Рано или поздно сама отсюда сбежит, не для того такая принцесса цвела, чтобы мерзнуть в сугробах.

Ноги вынесли Макса за калитку, и он, будто прогуливаясь, двинулся в сторону стройки. Прошелся вдоль забора, потом все же ударил кулаком в ворота. Никто не ответил. Макс побрел чуть дальше, к тому месту, где был неровный стык между металлическими листами, и заглянул внутрь. В бытовках свет горел, а вот в доме почему-то нет. Он изогнулся, чтобы увидеть стоянку, – синей игрушечной машинки тоже не было видно. Неужто она уехала? Сбежала вот так, сразу? Стоило лишь немного ее припугнуть?

Признаться, Макс был даже разочарован. Он видел в ней более сильного соперника. Но так даже лучше. А ведь и точно! На стройке сегодня шумели меньше, чем вчера! Может, она дала отбой? И уже поехала уговаривать начальство на продажу? Что ж, скоро сама придет к нему, упадет в руки спелым наливным яблочком, и он, так уж и быть, согласится на сделку по вменяемой цене.

Макс ухмыльнулся и, насвистывая, вернулся домой. Спал крепко и на следующее утро поднялся из кровати новым человеком. Бодрым и посвежевшим.

Ольга, однако, не появилась ни днем, ни к вечеру. Какое, спрашивается, ему было до нее дело? Ни-ка-ко-го. Тогда почему беспрестанно лезли мысли о том, как именно она уговаривает своего покровителя отказаться от участка? О том, насколько страстной оказалась их встреча на мягкой постели в «Венера Рояль»?

– Остерегайся красивых женщин, – вдалбливал он Никите через день по дороге в школу. – Как только они чувствуют свою власть над тобой – все. Твоя песенка спета.

– Ты о чем вообще? – недоумевал мальчик.

– Лучше, если ты узнаешь об этом сейчас.

– Я вообще считаю, что бабы – дуры.

– И это самое здравое, что ты когда-либо говорил, – согласился Макс. – Но ужас в том, что дуры – не все. Нет ничего хуже умной женщины.

– Пап, у тебя все нормально? – За последние пару дней Никита, пожалуй, слишком часто задавал этот вопрос.

– Абсолютно!

– Тогда к чему это? Красивые – плохо, умные – плохо. Что теперь, вообще не жениться?

– Почему же? Главное, чтобы ты был уверен, что ситуация в твоих руках. Пусть она будет благодарна за то, что ты привел ее в дом. Пусть будет скромная, честная. Может, не модель мирового класса, зато никуда не денется. Ясно?

– Как Лиза Камушкина?

– Это которая в очках?

– Ага. У нее еще такие тоненькие косички. И прикольная пластинка для зубов. Которая снимается.

– Вот. Идеальный вариант.

Где-то в глубине души Макс понимал, что этот разговор – не лучшее из его педагогических свершений. Но ему было катастрофически необходимо выплеснуть злость, а сыну все равно жениться как минимум лет через пятнадцать. Сто раз забудет, а если и нет – ничего страшного.

Когда-то Макс был на его месте. Правда, перед ним всегда был пример собственных родителей. Простые, скромные люди. Счастливая семья. Никаких амбиций. Было бы дома тепло и сытно. Жили в Сибири, отец работал на заводе, мать – там же, в столовой. Каждый день – одно и то же. А Макс по глупости решил, что может больше. Что однообразие – не для него. Шальные девяностые, время неограниченных возможностей, когда все зависело лишь от готовности рискнуть.

Есть куча историй миллионеров, которые приехали покорять Нью-Йорк с долларом в кармане. Так и Макс, разочаровавшись в институте стали и сплавов, наскреб на билеты в Москву и уехал. У него, правда, был друг, а у друга – дальние родственники, которые пустили на первое время перекантоваться.

Начинали с шиномонтажа, потом продавали машины, подались в риелторы… Упорные были, хитрые и безбашенные. Организовали агентство недвижимости. Казалось, весь мир – по колено. Хотелось самого лучшего. Макс купил себе иномарку, взял квартиру с отягощением в виде бабульки, которая через пару лет преставилась.

Разумеется, в этом комплекте джентльмена не хватало только красотки. И она нашлась! Первая принялась заигрывать с ним в одном из ночных клубов. Рыжая, упругая, огонь-баба! Все на месте. От таких невозможно устать в спальне, таких не стыдно показывать деловым партнерам. Да, со своими заскоками и капризами, но Макс дома бывал редко и значения им не придавал. Женился.

И началось. Медленное крушение его жизни. Отца инсульт разбил, до больницы не довезли. Мама тихо следом ушла, не прошло и сорока дней. Друг подставил, начались проблемы в бизнесе. Родился Никита на месяц раньше срока. Маленький, слабый, то и дело болел. Жена тут же впала в какие-то там депрессии, целыми днями смотрела в потолок, стала прикладываться к бутылке и надолго исчезала из дома. Иногда плакала и говорила, что материнство – не для нее. С сыном сидела нянька, а Макс наивно пытался заработать побольше денег. Единственное, что тогда было в его власти.

А мир-то не без добрых людей. Нашлись альтруисты, которые рассказали Максу, с кем и как проводит время его благоверная. Не скучает, мол, тетенька, а вполне себе лечится от депрессии.

Выгнал бы сразу, но как же ребенок без матери? Поговорил как следует, встряску устроил. Приготовился ради сына прощать. Но сцен покаяния так и не дождался. Так прямо в лицо, сука, и сказала:

– Да, у меня есть другой мужчина. А чего ты хотел? Тебя дома не видать, с деньгами никакой стабильности. Ребенок все время орет. А я тоже человек, мне любви хочется и счастья.

Решили разводиться. Пыталась сыном шантажировать, грозила, что новый хахаль адвоката наймет. Макс и рад бы был откупиться, но тогда пришлось все раздать кредиторам. И сын на руках, два годика. Астму ставят.

В общем, ничто человеческое жене Макса оказалось не чуждо. Так она и сказала. Я, мол, от сердца отрываю кровь свою и плоть, но вижу, что ты без него долго не протянешь. Пусть пока у тебя поживет, а я навещать буду.

Макс чуть с ума не сошел. Таскал ребенка по врачам, пока не наткнулся на одного профессора. Тот не стал прописывать стероиды и ингаляторы, а просто посоветовал уехать из Москвы. Берите, говорит, сына и везите подальше от города. За несколько лет окрепнет, от постоянных простуд отойдет, и забудете само слово «астма».

Половина денег за квартиру помогла договориться с женой насчет отказа от претензий на опеку. Макс не хотел ей мстить, просто понял: лучше, если Никита вообще забудет о матери, чем будет видеть ее раз в год, а потом изводить себя вопросами, почему же он ей не нужен. Продал родительскую квартиру в Сибири, нашел место на природе. И переехал. А жить же на что-то надо? Вот и занялся фермерством, пока с головой не затянуло.

Поэтому, когда на горизонте у Макса появилась Ольга, это бледное отражение его бывшей супруги, он решил, что должен предостеречь сына от собственных ошибок. Прошлое снова напомнило о себе, и самым ужасным во всей этой истории было то, что Ольга, при всем пугающем сходстве с матерью Никиты, вдруг всколыхнула внутри Макса нежелательные эмоции. Чувства, которые он предпочел бы больше никогда не испытывать.

Однако, забросив сына на уроки и вернувшись домой, Макс заметил у ворот будущего отеля знакомую синюю машину. Внутри екнуло от волнения. С чем вернулась? Продаст? Или останется? Почему так долго?.. Стоп! Это его не касалось совершенно.

– Привет соседям! – нарочито бодро крикнул он из окна внедорожника, опустив стекло.

Ольга как раз выгружала из багажника сумки. И вряд ли она это делала для того, чтобы съехать…

– А, Максим, – она выпрямилась и потерла поясницу. – Как вы вовремя! Не поможете по-соседски?

– Разумеется. – Он отъехал чуть вбок, благо мерзлая земля позволяла не застрять в грязи, и выпрыгнул на свежий воздух.

– Вот видите, какие тут люди добрые, – отметила она, хитро прищурившись, когда он взял два увесистых пакета. – А говорите, алкаши.

– Так то я! – он никак не мог распознать: с сарказмом она говорит или серьезно.

– Красиво здесь!

Она задумчиво смотрела на поле, покрытое белым налетом инея, как алмазной пылью. Пожухшая трава в лучах солнца будто обрела вторую жизнь и слепила хрустальными отблесками.

– Что есть, то есть. Ворота не откроете?

– Ах да! Что ж это я! – спохватилась Ольга. – Проходите! Может, чайку зайдете попить? Согреемся. Пока дом протопится, я успею околеть. А еще рабочий день впереди.

– Да-да…

После слова «согреемся» он слушал не слишком внимательно. Память услужливо подкинула образ королевского матраса и… «Спокойно, Беглов. Дышать. Сумки, добрососедские отношения. Продажа земли».

– Ольга Михайловна, э! – кинулся из бытовок прораб, и одно его присутствие вызвало у Макса вздох облегчения.

Пусть побудет маленькой таджикской дуэньей.

– Доброе утро, Анзур. Вы закончили, что я просила? – лукавые нотки мигом исчезли из ее голоса, вместо них зазвенела сталь.

Ох и не хотел бы Макс быть у нее в подчинении!

– Почти. Там совсем немного…

– Анзур, я же четко объяснила. Послезавтра оттепель, потом опять заморозки. Мне не нужен конденсат! И если дерево вспухнет, я вычту стоимость материалов из вашего, Анзур, гонорара. Зайдете потом.

– Но…

– Через полчаса. У меня встреча.

Она, как ни в чем не бывало, прошествовала к крыльцу дома так, будто у нее под ногами лежала ковровая дорожка.

Анзур что-то пробормотал себе под нос, и пусть в иностранных языках Макс был не силен, он не сомневался в том, что таджик сейчас начальницу не похвалил.

– Вам не тяжело так стоять? – окликнула Макса Ольга. – Проходите!

Он послушно побрел с сумками в дом, и лишь после второго рейда, когда все вещи были занесены, Ольга пригласила его пить чай.

За каких-то пару дней дом преобразился. Стены были отделаны деревом, появились светильники, большой диван и стеклянный журнальный столик. Под окнами висели батареи, а над окнами торчали держатели карнизов. Что, черт подери, эта женщина сделала с таджиками? Они умудрились в ее отсутствие переделать кучу работы, а она ведет себя так, будто этого еще и мало.

– Я им карандашом отметила все… – посетовала она. – Все равно сделали не так. Жаль, что время уйдет на переделку… А что, чай вам не нравится?

Макс пригубил горячий напиток и поморщился: вкус был странный. И как у него ума хватило пить что-то из рук этой ведьмы? Что теперь? Отплевываться? Или бежать домой, пока клофелин не подействовал? Уж больно мягко она с ним разговаривает, и, учитывая ее стиль работы, это не к добру.

– Ах, я забыла предупредить. Я пью зеленый чай с лотосом. Возможно, вкус вам непривычен.

Надо отдать ей должное! Она даже не стала ерничать на тему того, что он, окромя отвара из соломы, ничего в рот не брал.

– Собственно, я рада, что мы встретились. Хотела с вами поговорить, – она закусила губу и рассеянно водила пальчиком по кромке своей чашки.

Макс с усилием оторвал взгляд от этого зрелища и сглотнул.

– Что?.. Ну, то есть о чем? – сипло спросил он.

– По поводу местных. Ситуация сложная… Я все эти дни провела в переговорах с начальством.

Он сдержал злую ухмылку. Как же, знаем мы эти переговоры. В сауне две тысячи рублей в час.

– Так вот, – продолжала она. – Руководство обеспокоено вашими словами. Местные… Проблемы со спиртным, назовем это так, могут оттолкнуть нашу клиентуру. И высота забора тут не поможет, вы согласны?

– Именно об этом я и говорил, – с энтузиазмом закивал он, не веря в свою удачу.

– Поэтому мы и стараемся закончить стройку до зимы. Продавать недострой… Мы бы потеряли деньги. За приличный дом можно хотя бы запросить больше.

Макс еще раз огляделся. В принципе, не такой уж и плохой дом, если не принимать во внимание, что стены из сэндвич-панелей. Что-что, а вкус у Ольги есть, и она уверенными шагами идет к тому, чтобы превратить картонную коробку в конфетку. Жить здесь Макс, конечно, не стал бы, но в качестве офиса… Почему бы и нет? На первом этаже можно устроить магазинчик. И зал дегустации… Неплохо, неплохо. Так и быть. На втором этаже – гостевые комнаты… Для крупных клиентов. Да, надо будет уточнить планировку. И он готов чуть поднять цену, так и быть. Ольга честно заслужила свой куш.

– Так что думаете? – повторила она.

– Да-да, в этом есть свой резон…

– Только вот в чем проблема. Сейчас на земельном рынке затишье. Продать в короткие сроки такой большой участок… Ума не приложу, где найти покупателя на десять гектаров, – она прищурилась. – У вас нет знакомых?

– Надо подумать… – он решил изобразить тяготы размышлений. – Не знаю даже… Один вариант есть, но только из-за моего личного к вам уважения…

– Да? – Ольга оживилась. – Какой же?

– Я мог бы купить эту землю сам. Сроки, конечно, поджимают, поэтому накинуть я могу максимум пятьсот… Ладно, семьсот тысяч к изначальной стоимости.

– Правда? – Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – И вы это только сейчас придумали?

– Ну… А почему бы и нет? Земля рядом и…

– Конечно. И изначальную стоимость вы, видимо, определили наугад? – Она склонила голову набок, изучая его, как вскрытую лягушку.

– Я же знаю примерную…

– Ну вот что, Максим Степанович, – она изменилась в лице и резко встала. – Держите меня за наивную дурочку?! Не выйдет. Сами придумали или кто подсказал?

– В смысле…

– Я про ваш план. Напугать меня, рассказать ужасов про местных маргиналов, чтобы я подхватила чемоданы и освободила вашу территорию?

– Да это же смешно! – он решил не колоться до последнего, но Ольга нависла над ним, как агент КГБ.

– Я знаю. Я обо всем знаю, дорогой сосед. И о том, что эта земля была нужна тебе. И о том, как ты мучился, бедный, с администрацией. Думал, я слишком глупа, чтобы навести справки? Но вот что я тебе скажу. В большом бизнесе все решают деньги. Есть мы, гостиничная сеть «Венера Рояль». Есть ты, маленький козопас. И ничто, слышишь, ничто не поможет тебе этот факт исправить!

Макс встал. Его потряхивало от гнева, и только нечеловеческая сила воли не дала ему сейчас же с хрустом сдавить эту нежную шейку. Теперь уже он высился над ней скалой, готовый убить одним взглядом. Но она не отводила ледяных глаз, а продолжала с вызовом таращиться на него, пусть ради этого ей и пришлось задрать голову.

– Милая моя, – произнес он полушепотом, чтобы не сорваться на крик. – Ты еще не доросла, чтобы учить меня вести бизнес. Мне плевать, в какой позе ты трудилась, чтобы получить должность, но здесь эти таланты тебе не помогут.

– Не можешь смириться, что женщина тебя обошла? Утешай себя, если так легче. Только оскорбления не изменят того факта, что землю ты не получишь.

Макс расхохотался ей в лицо:

– Ты?! Меня обошла?! Да ты палец о палец не ударила, чтобы сделка состоялась! Твой большой папочка преподнес тебе этот кусок на блюдечке с бантиком, вот и все.

К его удивлению, она не психанула, не вцепилась когтями ему в лицо и не заорала благим матом. Лишь уголок губ дернулся вверх.

– Обидно, да? – елейным голосом поинтересовалась она, доводя его до бешенства. – Думай что хочешь. Если тебе приятно думать, что я раздвинула ноги и мне сразу выдали десять гектаров, я не против. Можешь представлять это себе ночами, когда будешь лежать без сна в своей избушке. А может, у тебя просто никогда не было такой женщины, ради которой ты бы все отдал?

Еще одно слово, и он тряхнет ее так, что зубы посыпятся! Макс стиснул ее запястье, чтобы сбить с нее наглость.

– Руки, – тихо потребовала она.

Да-да. Не взмолилась, не попросила, не закричала. Потребовала. Как будто он был ее слугой.

– Слушай меня, девочка, – он наклонился к ней так близко, что мог разглядеть свое отражение в ее зрачках. – Эта стрижка еще не делает тебя бизнесменом. Не пройдет и недели, как ты убежишь отсюда, жалобно повизгивая. И вот тогда я все равно выкуплю землю, но уже без всяких доплат, ясно тебе? Все затраты на строительство улетят впустую. Ты нагреешь руководство на пару миллионов. Думаешь, после этого твои постельные игры что-то исправят? Да ни одна шлюха не стоит таких денег! Тебя выпрут пинком под зад. И вот тогда я найду тебя и скажу, что предупреждал.

– Руки! – настойчивее повторила она.

– Я одного не могу понять. Как же ты все-таки заставила совет директоров подарить тебе землю? Я ведь знаю старперов из этого холдинга. Так кто же растерял последние мозги? Гейдман? Фергюсон? Ну же, похвастайся! Кого из них ты охомутала?

Он не хотел ее целовать. Не собирался. Не планировал. Наказать? Да. А еще унизить и указать ей на ее место. Она – не бизнесмен. Не отельер. Она – никчемная подстилка. И с этой мыслью Макс прижался к ее губам, готовый растерзать их в кровь. Но адская боль заставила его согнуться пополам. Мгновение – удар острой, как лом, коленки – и он уже оседает на пол, хватая ртом воздух.

– Если еще хоть раз ты появишься на этой территории, – процедила она сквозь зубы, – я напишу на тебя заявление. Подумай, что скажет твой сын, когда узнает, за что тебя забрали! Мне жаль его. И уж будь уверен, я позабочусь, чтобы он был единственным носителем твоей жалкой фамилии.

– Сука, – выплюнул он. – Ты не стоишь и полтинника.

– Сейчас я пойду мыть рот с мылом, – она невозмутимо выпрямилась. – И когда я вернусь, чтобы тебя здесь не было. Ты начал эту войну, Беглов, и в проигрыше можешь винить только себя.