Текст книги "Испытание мечтой [В дебрях страсти]"

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Жалость. Он видел жалость в ее глазах, думал Девлин, шагая через джунгли. Это был взгляд аристократки, смотрящей на оборванного бродягу. Много лег он видел такой взгляд в глазах людей, которые смотрели на мальчишку в лохмотьях.

И теперь видеть то же самое в прекрасных глазах Кейт , О Боже, он не мог вынести этого. Он не мог переварить ее жалости. Его мышцы напряглись; он чувствовал, как бьется пульс на его шее, – видимо, он здорово переволновался Он чувствовал себя избитым и раздавленным и готов был разорвать на куски всякого, кто подвернется под руку.

Он шагнул из тенистых зарослей на залитую солнцем поляну. Яркий свет ослепил его, и он замер, напоминая золотую статую. Он, прищурившись, смотрел на лагерь, прикидывая, насколько глубока та яма, которую вырыл для них ван Хорн

Фредерик и Эдвин спорили о чем-то, стоя у реки, их голоса доносились до него в густом влажном воздухе. Барнаби стоял около Фредерика – точно рефери на боксерском ринге Роберт Мелвилл сидел под ближайшей пальмой, прислонившись головой к стволу, и с интересом наблюдал за спором Гребцы, которых он нанял в Сантарене, сбились в кружок на дальнем конце покинутого лагеря и о чем-то оживленно шептались. Не иначе как собирались сбежать

– Мы ведь совсем близко. – Фредерик поднял руки, чтобы показать, насколько они близко. – Неужели ты хочешь повернуть назад? Не верю своим ушам.

Эдвин покачал головой.

– Ну, а если мы снова напоремся на ван Хорна? Уж тогда-то он точно убьет нас.

– Мы зашли слишком далеко, чтобы все бросить – Фредерик вытащил носовой платок из кармана и промокнул свой лоб. – Самое большее две педели, и мы будем там.

– Если мы сделаем плот, мы сможем спуститься по этой проклятой реке. Если мы повернем назад, у нас есть шанс спастись.

– Но я на самом деле думаю, что мы можем.

– Храни тебя Бог, – сказал Барнаби, когда увидел Девлина. – Отлично, что ты снова с нами, приятель.

– А вот и он, – сказал Роберт, когда Девлин подошел ближе. – Наш бесстрашный вождь, воскресший из мертвых.

Саркастический тон Роберта еще больше завел Девлина, который и так еле сдерживал злобу. Он медленно повернулся и посмотрел в упор на молодого человека.

– Расскажите нам, о великий король джунглей, – сказал Роберт, не замечая гнева, который так и кипел за внешней сдержанностью Девлина. – Как вы собираетесь вызволить пас из этого ада?

Девлин чуть заметно улыбнулся. Он не раз встречался с людьми из этой породы, он много их насмотрелся за свою жизнь: рожденные в богатстве и благополучии, чванливые, избалованные, уверенные, что они выше прочих смертных. Вечные юнцы, изображающие из себя бывалых мужей.

– Можно попробовать один вариант – индейцы в таких случаях прибегают к нему чаще всего.

Роберт нахмурился, на его лице появились признаки беспокойства.

– И какой же это вариант?

– Умилостивить бога реки. – Девлин подошел ближе.

Роберт облизал губы. Он посмотрел на своего отца, потом задрал голову, глядя на нависшего над ним Девлина.

– И как же они делают это?

Девлии уперся руками о ствол пальмы и наклонился ниже, заслонив собой солнце.

– Они выбирают жертву, самого бесполезного из своих соплеменников. Так вот, они связывают ему руки и ноги, потом бросают в реку и смотрят, как он идет ко дну. – Это была чистейшая импровизация. Девлин никогда не слыхал о подобной церемонии.

Роберт вжался спиной в ствол дерева, над его верхней губой выступили капельки пота.

– Если бы мы были в Лондоне, Маккейн, я бы… – Он прикусил язык. – Пусть кто-нибудь научит вас разговаривать подобающим образом с приличными людьми.

– Пусть кто-нибудь продемонстрирует мне сию особую породу. – Девлин хотел, чтобы Роберт принял вызов. Как раз сейчас ему не терпелось вмазать кулаком прямо в сладкую и надменную физиономию этого юнца. – Вы, вероятно, могли бы сделать это?

Роберт опять облизал губы, его язык был похож па язык ящерицы.

– Я нс рассчитывал, что вы образумитесь, ведь джентльмены не ведут себя как дикари.

– Да я никогда не выдавал себя за джентльмена, Мелвилл. Прошу запомнить это

Девлип опустил руки, на кончиках пальцев стучала кровь от усилия, с которым он вжал руки ладонями и ствол дерева. Он обернулся и увидел, что Фредерик и Эдвин смотрят на него так, будто он был бочонком с динамитом, который мог взорваться при малейшем движении. Они ждали, чтобы он помог им выбраться из этой беды. Но он терял время, теша свою злобу, жалея себя, несчастненького. Злоба и жалость как раз то, что он так ненавидел. О Боже, эта женщина так запутала его чувства. Он не знал, как теперь распутать этот клубок. Удастся ли?

– Мистер Маккейн, я только что говорил Фредерику, что мы должны соорудить плот и поплыть вниз по реке. – Эдвин провел рукой по лбу, вытирая пот, и продолжил. – Я уверен, что вы согласитесь со мной: продолжать это путешествие было бы весьма неразумно.

Девлин не ожидал, что Мелвилл сдастся так быстро. Однако в его предложении была логика; да, они многое уже преодолели, но неизвестно, что еще ждет их впереди. Он посмотрел па Фредерика.

– Что вы думаете?

– Мы так близко, Девлин, – сказал Фредерик, в его голосе чувствовалось сожаление.

– Близко к беде, – сказал Эдвин. – Что мы будем делать, если снова встретимся с ван Хорном? У нас нет ничего, кроме рогатки

– Мы могли бы сделать оружие, – сказал Девлин. Эдвин уставился на него.

– Неужели вы хотели продолжить это? Не может быть, вы же с самого начала не верили в успех этого предприятия.

Девлин почувствовал, что подошла Кейт, ощутил ее тепло, которое донес до него ветерок. Каждый новый день будет приносить ему новые муки, каждый день, точно нож, будет вонзаться в его грудь, ведь он будет постоянно рядом с ней и не сможет коснуться… Но он понимал, что все это значит для Фредерика; понимал, что это значит для Кейт.

– Я был нанят мистером Витмором, чтобы привести вас в местечко, называемое Аваллоном. Если он решит, что мы должны повернуть назад, мы так и сделаем, в противном случае я сделаю все, что в моих силах, чтобы мы нашли этот город.

– Вы верите в Аваллон, мистер Маккейн? – спросила Кейт, ее нежный голос словно погладил его спину.

Девлин обернулся. Солнечный свет заливал полянку, окутывал Кейт с головы до пят, тронув золотом прозрачные завитки, обрамляющие ее прекрасное лицо. Рядом с ней стоял Остин, и не было никаких сомнений, что это его место.

Она свяжет свою жизнь с аристократом, подумал Девлин. Он был последним идиотом, вообразив, что сможет вырвать этот прекрасный розовый бутон из ее английского сада. Он был тысячу раз глупцом, когда позволял огню желания завладеть собой. Он не должен был касаться ее. Никогда, он никогда не должен был ощущать, как ее нежное тело скользит по его членам. Потому что теперь он был обречен навсегда вспоминать ту страсть, которая пылала в том лесу, страсть, которая для Кейт оказалась только вожделением.

– Я верю в то, что я должен сделать ту работу, за которую мне заплатили, мисс Витмор. – Девлин отвернулся к Фредерику, скрывая свою боль за холодной маской. – Что мы будем делать?

Фредерик посмотрел на Кэтрин и Остина.

– Вы оба знаете мое мнение. Я так долго мечтал об этом, что не могу все бросить, оказавшись почти у цели. Но и решать за всех я тоже не могу. Что вы хотите, пойти дальше или повернуть назад?

– Если мистер Маккейн думает, что он сможет доставить нас в Аваллон, я думаю, нам стоит идти дальше, – сказала Кейт.

– Я согласен, – сказал Остин. Барнаби двинулся на сторону Фредерика.

– Я тоже так думаю.

– Это сумасшествие. – На щеках Эдвина вспыхнули красные флаги румянца. – Мы в самом деле не можем идти дальше.

– Эдвин, ты можешь взять с собой несколько индейцев, – сказал Фредерик, – они сделают плот, и ты отправишься с Робертом в Сайт арен.

Эдвин посмотрел на сына, который все еще сидел под пальмой. Он долго смотрел на него, его косматые брови сдвинулись над острым носом.

– Я думаю, мы все же отправимся с остальными, – Фредерик пожал руку друга,

– Ты сделал правильный выбор.

Эдвин бросил мрачный взгляд на Фредерика и повернулся к Девлину.

– Скажите нам, мистер Маккейн, как вы планируете доставить нас в Аваллон?

– Около подножия водопада есть индейская деревня. Думаю, мне удастся убедить их поделиться с нами парочкой каноэ. А если не выйдет, прикажу индейцам сделать челнок. Я вернусь через неделю. – Девлин посмотрел на реку, солнце мерцало на быстром течении. – Если я не вернусь через две недели, вероятнее всего, я не вернусь никогда.

– Вы хотите оставить нас здесь. – Кейт подошла к нему, ее тепло шепталось с его рукой.

Но Девлин продолжал смотреть на журчащую воду.

– Здесь вы будете в безопасности.

Она встала напротив него, заставив его посмотреть на нее.

– Я считаю, что мы будем в безопасности, если будем держаться вместе.

– Вы задержите меня.

Она подняла подбородок, ее глаза сверкнули решимостью.

– Лучше уж вы возвратитесь на несколько дней позже, чем не возвратитесь совсем, мистер Маккейн.

– Она права, Девлин, – сказав Фредерик. – Мне тоже не нравится ваша идея идти в одиночку Мало ли что может случиться. Лучше я пойду вместе с вами.

Остии высказал такое же желание. Хотя Барнаби тоже желал присоединиться к ним, Девлин попросил его остаться с Робертом и Эдвином. Кто-то должен же был смотреть за индейскими гребцами и португальскими слугами, которых они наняли в Сантарене

Дев лип уже привык к постоянным происшествиям в этом путешествии через джунгли, но никак не мог привыкнуть к мучениям, которые ему доставлял один прекрасный английский розовый бутон.

– Мы заночуем здесь и отправимся в путь завтра утром.

Кейт остановилась на опушке леса. Она смотрела на маленькую полянку, слушая журчание воды, перекатывавшейся по камням, желая забыться, уйти от нахлынувших чувств. Она знала, что они придут на это место. До него был всего лишь день пути, каждый шаг заставлял ее ежесекундно помнить о том, что они подходят все ближе и ближе. Да, она знала, что они придут на это место Как сделать так, чтобы они не устраивали здесь лагерь?

Она посмотрела туда, где стоял Девлин. Около обугленных остатков их костра. Он смотрел на узкий водопад, вода падала на темно-серые камни, подхватывая золотые лучи полуденного солнца. Он тоже вспоминал?

– Должно быть, вы здесь ночевали, – сказал Остин, оглядываясь на Кейт.

Здесь мы любили друг друга. Воспоминания ожили на этом месте, они скользили, как призраки в солнечном свете, призраки, от которых она не могла скрыться. Остин смотрел на нее любопытными серыми глазами, ожидая ответа.

– Да, мы ночевали здесь в первую ночь, когда ушли из деревни кураия, – сказала она, стараясь говорить очень спокойно, чтобы скрыть свое напряжение.

– Отличный лагерь-Фредерик подошел к хижине, которую соорудил Девлин; с того времени, казалось, прошла вечность.

– Но у нас есть еще несколько световых часов, – сказала Кейт, следуя за отцом, ноги ее не слушались, как будто она присутствовала на похоронах любимого.

Около входа в хижину Фредерик остановился.

– Кети, нам еще надо раздобыть что-нибудь на обед и развести огонь. Я бы не хотел оказаться в самой гуще джунглей, когда зайдет солнце.

– На нашем пути будут другие полянки. – По-прежнему зеленые банановые листья, покрывавшие хижину, уже загнулись по краям, умирая.

– Я не понимаю, куда тебя несет на ночь глядя. Мы все устали.

Как могла она объяснить? Оставив свои попытки, Кейт заглянула внутрь хижины. Лепестки орхидей, разбросанных на банановых листьях, уже засохли, лишенные жизни. Хотя она отчаянно боролась с собой, она не могла затолкнуть свои воспоминания в самый темный угол своей памяти. Слишком живы были чарующие образы: нежные лепестки, ласкающие ее кожу. И еще более мучительный: Девлин, его сильные руки, скользящие по ее телу, его теплые губы, касающиеся ее плоти, целующие, поглощающие.

– Орхидеи? – спросил Фредерик, его голос был подозрительно нежным.

Она встретилась с ним взглядом: в отцовских глазах был вопрос, ответ на который он уже знал.

– Да, – прошептала она, чувствуя, как румянец подбирается к щекам.

Фредерик улыбнулся чуть-чуть грустной улыбкой.

– Мы поговорим, только позже.

Она не хотела разговаривать о том, что случилось на этом самом месте. Она не хотела думать об этом. Слишком больно. Слишком соблазнительно.

– Мы должны остаться здесь?

– Уже поздно, Кети. Дальше идти опасно.

Вообще-то ей не хотелось видеть почти никого. Она оглянулась па Девлииа. Интересно, как он себя здесь чувствует, тоже мучается? Он стоял около ручья, беседуя с Остином. Посмотрев на их профили, она вдруг поразилась, насколько они похожи, оба высокие и гибкие, оба темноволосые и сероглазые, с прямыми узкими носами, с высокими скулами. Они могли бы быть родственниками, даже братьями. Однако они из разных миров.

Если бы только Девлин мог поменяться местами с Остином Синклейром. Если бы только он захотел жить в Лондоне, путешествовать и.. Если бы только она не влюбилась в человека не своего круга.

Девлин взглянул на нее, будто почувствовал, что она наблюдает за ним. На мгновение их взгляды встретились, его глаза были тоже мрачными, будто и он видел призраки, блуждающие по этому месту. И прежде чем он отвел взгляд, они стали суровее. Она успела увидеть, как в них мелькнуло осуждение. Возможно, он забудет, что произошло между ними. Забудет ее. При этой мысли ей почему-то захотелось задушить его.

Девлин стоял в ручье, держа наготове бамбуковое копье, ожидая, пока тень рыбы покажется поблизости. Уголком глаза он мог видеть лорда Остина Сипклейра, стоящего в такой же позе, в ожидании добычи на обед. Обезьянам, гомонящим на деревьях, они должны казаться одинаковыми, думал Девлин, и владелец казино, и английский маркиз. Как ни противно было это признавать, Остин Синклейр везде хорошо бы смотрелся. А еще он должен был признать, что если бы галантный лорд вернулся в лагерь с пустыми руками, он, Девлин Маккейн, был бы скорее рад,

Что-то мягкое скользнуло по икре Девлина, пониже закатанной штанины. Орхидея. Он вынул цветок из воды, сухие лепестки поникли в его руке, белые, окантованные коричневым. Мимо него проплыл целый букет орхидей, потускневший, утративший аромат, такой же мертвый, как и его мечты.

Он посмотрел вверх по течению на лагерь. Около воды стояла Кейт и бросала засыхающие цветы в ручей. Она печально склонила голову, будто хоронила любимого человека.

Девлин снова взглянул на цветок, который держал в руке, боль сжала его грудь. Он провел большим пальцем по влажным лепесткам, желая вернуть жизнь этому нежному созданию и понимая, что это не в его власти. Он швырнул цветок в воду, его закружило течением и отнесло чуть ниже к Осгину Синклейру.

Остин, похоже, не замечал орхидей, всецело сосредоточившись на ловле рыбы. Он весь подобрался – совсем как дикая кошка, – нацелив отточенное Девлином копье в воду. Через секунду он уже вытаскивал копье из ручья, жирная трехфутовая рыбина взмыла в воздух, сверкая на солнце серебряными плавниками.

– Обед! – заорал Остин, улыбаясь во весь рот и размахивая извивающейся рыбой.

– Отлично, – сказал Девлин, улыбаясь в ответ. Он •посмотрел на воду и прошептал себе под нос: – Просто отлично.

Кейт подняла голову от журчащей поверхности ручья, заметив рядом отца. Он смотрел на нее так, будто она была редким интересным предметом, который он недавно извлек из земли, загадкой, которую он намеревался вскоре разгадать. Она поморщилась, чувствуя, что он затронет тему, которую она хотела бы похоронить.

– Я соберу побольше веток для костра.

– Костер подождет, – сказал он, положа руку ей на плечо.

Она чувствовала себя разоблаченной, как будто из нее вытащили все ее секреты.

– Скоро будет поздно. Мы должны…

– Поговорить о том, что случилось между тобой и Девлином.

– Отец, я… Я не хочу говорить о Девлине. Я не хочу., . – думать о нем, вспоминать те моменты, которые мне необходимо забыть. – Пожалуйста, давай оставим это.

Он сжал ее плечо, не давая ей уйти.

– Я не думал, что он способен причинить тебе боль. Я считал его порядочным, и, если он использовал тебя таким образом, если он настолько бесчестен, я должен поговорить с ним.

– Девлин Маккейн не использовал меня, отец. Он никогда не пытался прикоснуться ко мне.

Фредерик нахмурился.

– Кети, что-то произошло между вами. Я должен знать что.

Кейт посмотрела на верхнюю пуговицу пропитанной потом сорочки отца, которая была по-прежнему застегнутой, хотя, проведя на солнце весь день, он наверняка натер воротничком шею.

– Я соблазнила его, – сказала она едва слышным шепотом. Стыд от того, что она сделала, сжимал ее горло. – А потом он попросил меня быть его женой.

Отец отпустил ее плечи, потом взял за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Он улыбался.

– С самого начала, как только я его увидел, меня не оставляло предчувствие. Я видел, что он подходит тебе.

Кейт покачала головой

– Ты не понимаешь. Я не хочу выходить за него замуж. Я вообще не хочу выходить замуж.

– Ты не любишь его?

– Люблю ли я его? Да я едва знаю его. – И все-таки она знала его так близко, как никого другого на свете,

– Я знал твою мать менее недели, когда попросил быть моей женой.

– Ты и мать одинаково понимали жизнь. Вы были созданы для того, чтобы быть вместе. То, что я чувствую по отношению к Девлину Маккейну, совсем другое. Да, меня влечет к нему.-Да, я страстно хочу видеть его, слышать его голос, хочу, чтобы он касался меня. Хочу зарыться лицом в его шею, вдыхать его запах. Хочу целовать его, ощущать вкус его губ, обнимать его – Но это не любовь. – Это не может быть любовью!

– Я не уверен в этом, – Фредерик отвернулся к ручью. Он долго смотрел на мерцающий каскад воды, потом снова заговорил: – Любовь – вещь редкая, Кети. И если ты нашла ее, держись за нее крепко обеими руками и не отпускай ее, держи ее, лелей ее, и ты увидишь, как любовь преобразит всю твою жизнь.

– Но мне нравится моя жизнь. Я не хочу никаких перемен.

Фредерик глубоко вздохнул.

– Тогда ты, наверное, действительно не любишь его.-Он посмотрел на нее, его карие глаза были полны печали – Если бы ты любила его, ты не могла бы представить жизни без него.

Жизнь без Девлина Маккейна – эта мысль копьем пронзила ее сердце. И все же она не могла отказаться от того, что было для нее целью и смыслом жизни. Девлин Маккейн поглотил бы ее, уничтожил бы все, что раньше составляло сущность Кэтрин Витмор. Он заберет ее у отца, оторвет ее от работы, от всего, что имело для нее огромную ценность. А взамен она всю жизнь будет только им дышать, существовать только ради него. Такова была его власть над ней.

Нет, она не могла допустить этого. Она забудет его. Она поборет влечение к нему.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Девлин перевернул над огнем бамбуковую палку, на которую были насажены две рыбы – их поймал Остин. Рядом с ним на свежесорванных банановых листьях восседал, скрестив ноги, лорд Синклейр собственной персоной, на его коленях лежала другая палка – еще с тремя рыбинами. Девлину в этот день удалось «поймать» только три папайи.

– В последнее время мне не дает покоя одна вещь. – Фредерик разрезал одну папайю, длинный нож Девлина мерцал в умирающих лучах солнца. Он сидел напротив Девлина, прислонившись к пальме. – Беспокоит с тех пор, как мы наткнулись на ван Хорна. Я не перестаю думать о том…

– Я собираюсь помыться, – сказала Кейт, выйдя из хижины, через локоть у нее были перекинуты полотенце и свежая одежда, она держала мыло в руке. – Так что, джентльмены, попрошу вас сесть спиной к ручью.

– Вам бы следовало подождать до утра. – Девлин взглянул на нее. – Так будет безопаснее.

– Но еще светло. – Она шла к ручью, не обращая внимания на его предупреждение

Девлин положил рыбу на листья и встал, загораживая ей дорогу.

– Вы забыли ту анаконду, мисс Витмор? Подождите до утра.

Кейт поморщилась,

– Не смейте мне приказывать, я не ребенок, мистер Маккейн.

– Анаконда? – Фредерик в ужасе уставился на дочь. – Кети, может быть, ты обойдешься сегодня без ванны.

– Вы все, между прочим, купались, вот в этом самом ручье. – Упрямо вскинутый подбородок говорил о том, что Кейт не намерена сдаваться. – С вами ведь ничего не стряслось, почему же мне нельзя освежиться? – Ее глаза сверкали едва сдерживаемым гневом, когда она снова посмотрела на Девлина, – И хватит это обсуждать.

Аромат роз, исходивший от мыла, дразнил Девлина.

– Мисс Витмор…

– Мистер Маккейн, – холодно оборвала его она.

Итак, все вернулось на круги своя – они снова стали врагами, – непримиримые противники, вынужденные проводить вместе дни и ночи. Девлин начинал верить, что все, что свершилось здесь; было только грезой. Ему начинало казаться, что он никогда не держал эту женщину в своих объятиях.

– Надеюсь, вы не собираетесь применить ко мне силу? Я иду купаться.

Девлин нахмурился, борясь с искушением перекинуть маленького профессора через плечо и затащить обратно в хижину. Те, картины, которые всплыли перед его глазами после этих слов, заставили его снова усесться на банановые листья и больше не перечить этой настырной особе.

– Будьте осторожны.

– Ценю вашу заботу, – очень вежливо ответила она, но голос выдавал кипевшие в ней чувства.

Девлин еще раз перевернул рыбу над костром, слыша за спиной шуршание веток. Фредерик поспешно вскочил и сел между Девлином и Остином – спиной к ручью.

– Она всегда была упрямой. – Фредерик улыбнулся, когда Девлин посмотрел на него.

– Настырная. – Шуршание веток сменилось мягким шуршанием одежды, всего в двадцати футах от него… Девлин стиснул челюсти, пытаясь остановить поток воспоминаний.

– Фредерик, ты сказал, тебя что-то беспокоит. – Остин не сводил глаз с рыбы над костром, как будто от того, насколько усердно он будет следить за ней, зависела его жизнь.

Всплеск воды. Перед Девлином мгновенно вспыхнуло ослепительное видение: она идет к водопаду, вода сверкает в солнечном свете, лаская ее длинные стройные ноги, прохладные струи льнут к атласным бедрам…

– Вы заметили, какое ожерелье было на шее леди Джудит? – Фредерик кинул кусочки папайи в огонь, подняв вверх сноп искр. Казалось, он не обращал внимания на завораживающий плеск, который доносился сзади. – Клянусь, что это то самое ожерелье, которое Мэйфилд привез из Египта несколько месяцев назад.

– Ожерелье? – переспросил Остин, видимо, так же, как и Девлин, завороженный мягкими всплесками воды, которая омывала сейчас нежную, цвета слоновой кости, кожу.

Девлин посмотрел па него, сразу поняв, что галантный лорд тоже рисует в своем воображении соблазнительную фигуру Кейт. Он сжал кулак, борясь с желанием задушить этого человека.

– Одно из ожерелий Клеопатры, – сказал Фредерик. – Вы помните тот прием, где Мэйфилд представлял то, что было найдено им на раскопках около Александрии? Когда это было… Примерно за месяц до того, как мы отправились в Бразилию. Припоминаете? Это ожерелье – самая ценная вещь, оставшаяся от той эпохи, – из тех, что мне довелось видеть.

Остин облизал пересохшие губы и сказал:

– Я думаю, что то ожерелье, что было на леди Джудит – копия. Настоящее наверняка хранится под стеклом в музее.

– Я наслышан о репутации ван Хорна. Его коллекции антиквариата может позавидовать любой музей, а это далеко не все, что у него есть. Ходят слухи, что существует еще одна коллекция, которую он никому не показывает. В ней еще более ценные вещи. – Фредерик разрезал истекающую соком папайю над одной из тарелок, выструганных Девлином из сухой пальмы. – Я думаю, он не остановится ни перед чем, чтобы пополнить свои коллекции. Это очевидно.

– Вы считаете, что он украл ожерелье из музея? – спросил Остин.

– Да, я совершенно в этом не сомневаюсь. Это лакомый кусочек для любой коллекции. Я думаю, что он специально заставил леди Джудит надеть ожерелье, хотел нас подразнить. Это он обожает.

– Похоже, ваи Хорн коллекционирует не только вещи, но и людей, – сказал Девлин, посмотрев на Остина. – Он мог купить кого-нибудь из музейных служащих, из тех, кто имеет доступ к ценному антиквариату. Это вероятно?

– Вполне. – Остин уставился на огонь, его лицо стало непроницаемым.

Девлин нахмурился – холодный ветерок донес до него фальшивые звуки. Девлин признал балладу «Зеленые рукава» по словам, потому что мелодию узнать было невозможно. Он вопросительно посмотрел на Фредерика.

Фредерик рассмеялся.

– Кети любит петь. Жаль, что у нее абсолютно нет слуха.

– Загадка, да? – сказал Остин, улыбнувшись Дев-лину. – Как такая очаровательная женщина, может издавать подобные звуки… Коты в подворотне поют гораздо лучше.

Интересно, подумал Девлин, сколько раз маркиз слышал пение Кейт. Страх заставил Кейт раздвинуть ноги перед выродком, перед владельцем казино, страх умереть, не попробовав запретного плода. А может, она воображала, что это Остин обладал ею, что это он проник за барьер невинности. Может, Девлин просто-напросто обокрал галантного лорда, лишив его чести сорвать цветок девственности в брачную ночь? Эта мысль как кинжал вонзилась в его душу, снова вскрыв раны, которые, он знал, не заживут еще очень долго.

Фредерик вытащил носовой платок и начал вытирать пальцы.

– Когда ей было девять и пастор в нашей лондонской церкви попросил меня забрать ее из хора, она тогда очень расстроилась.

– Было бы гораздо хуже, если бы лопнули барабанные перепонки у прихожан, – сказал Остин, смотря на рыбу, которая будто покрывалась позолотой.

Кейт взяла высокую ноту, Девлин не сразу сообразил, что это уже не пение, а крик.

– Кети! – Фредерик вскочил.

Девлин был уже на ногах и с копьем в руке. Он споткнулся о Фредерика, и оказался в нескольких футах позади Остина – тот уже успел броситься в воду. Кейт вынырнула около водопада и откинула мокрые волосы с лица.

– В чем дело? – спросила она, когда Остин добрался до нее.

Остин нахмурился.

– Ты кричала.

– Я поскользнулась на камнях.

– С тобой все в порядке, Кети? – с тревогой спро-сил Фредерик.

– Вы напугали меня, вот и все. – В суматохе Кейт забыла, что на ней нет одежды. Она вспомнила об этом, заметив пристальный взгляд Остина, направленный на ее грудь.

Угасающие лучи солнца сверкали на ее теле, груди трепетали от частого дыхания, прохладный воздух превратил ее соски в тугие маленькие бутончики. Вода плескалась около ее талии, не скрывая и того, что было ниже, настолько она была прозрачна. Кейт в смятении глубоко вдохнула, но прежде чем она успела повернуться спиной, густой воздух разрезал голос Девлина.

– Прикройтесь, – крикнул Девлин, его голос был далеко не спокойным

Она посмотрела на него – злой огонек сверкнул в серебряных глазах. Кейт повернулась спиной к мужчинам.

– Теперь, когда вы все убедились, что со мной все в порядке, я попросила бы вас ненадолго меня оставить.

– Да, конечно, – сказал Остин. Кейт не смогла разобрать, смущение или восхищение было в его тихом голосе.

Она слышала шаги мужчин, которые удалялись от ручья. Но она чувствовала, что не одна. Оглянувшись, она увидела, что у берега стоит Девлии, мокрые рубашка и брюки плотно облегали его могучую фигуру. Он смотрел на нее, в его мрачных глазах была странная смесь желания и гнева.

– Мистер Маккейи, в чем дело? – спросила она.

– К черту. У тебя три минуты, чтобы вытащить свой прелестный маленький зад из ручья.

– Вы не имеете права.

– Две с половиной минуты.

– Вы не имеете никакого права приказывать мне, как будто я ваша служанка, – закричала она, поворачиваясь к нему, скрестив руки на груди.

– Одна минута.

Ветерок лизнул ее влажную спину, и она передернула плечами, щеки ее пылали.

– Даже если я решу подчиниться, две минуты еще не прошли

Он улыбнулся. Эта его улыбочка и огонек в глазах не предвещали ничего хорошего.

– Тридцать секунд.

Если бы не его возмутительные требования, она вышла бы из ручья – даже раньше, чем через три минуты. Солнце приближалось к горизонту, унося с собой тепло и заставляя ее дрожать. Но она не желала подчиняться этому мужчине.

– Ваш командирский тон на меня не действует мистер Маккейн.

Он вошел в воду и направился к Кейт, каждое движение было полно затаенной энергии.

– Позвольте напомнить вам, мистер Маккейн, что вы работаете на меня, – сказала она, борясь с побуждением убежать. Гневный огонек в его глазах заставил ее отступить.

– В данный момент я именно это и делаю, мисс Витмор. – Он остановился менее чем в футе от нее.

Она почувствовала тепло его тела. Темные тени завитков, просвечивающихся сквозь мокрую ткань дразнили ее. Какое искушение. Он был так близко… обхватить бы руками эту шею, прижаться озябшими грудями к этой теплой груди, почувствовать жар могучих бедер.

Она ощущала, как вода ласкает ее тело, проскальзывая между бедер, эта вода сначала касалась его ног, прежде чем нежно коснуться ее кожи. Жар разгорался внутри нее, медленно и верно он набирал силу. Власть, которую он имел над ее телом, была унизительна. Ее раздражала эта власть.

– В ваши обязанности не входит приказывать мне.

– В мои обязанности входит предостеречь одну упрямую женщину от самоубийства. Шагом марш из ручья. Быстро.

Внезапный прилив злобы заставил ее потерять над собой контроль.

– Катись к черту! Я вылезу только тогда, когда захочу я, а не ты. Если ты думаешь…

Тут ей пришлось завизжать, поскольку он перекинул ее через плечо.

– Отпусти меня! Никакого результата.

– Ты не имеешь никакого права так со мной обращаться! – Она замолотила кулаками по его спине. Он вцепился пальцами в ее ногу, одно прикосновение теплой руки точно ветер разожгло угольки желания, тлеющие внутри нее.

– Девлин Маккейн, поставь меня на ноги!

Он продолжал идти. Сквозь мокрую завесу своих полос она видела отца и Остина, пока Девлин шел и нес ее к хижине. Они сидели рядышком у костра, наблюдая, как Маккейн тащит ее, будто она была трофеем, который он принес с охоты. Оба улыбались.

Кейт трясло от злости. Она колотила Маккейна, била ногами, извивалась, а он шагал себе как ни в чем не бывало прямо к хижине. Как только он поставил ее на ноги, она набросилась на него с кулаками.

– Как ты посмел! – вопила она, колошматя его по плечам. Она предприняла повторную атаку, и тут он схватил ее за запястья. Одним легким движением он завернул ей руки за спину и притянул к себе.

У нее перехватило дыхание, когда ее нежные груди уперлись в его крепкие мышцы. Она сразу ощутила каждое место, где их тела соприкасались, тепло его тела и тугие мускулы вжались в ее хрупкую плоть. И тут воспоминания выплыли из неглубоких могил, воспоминания о том, что произошло в этой хижине, воспоминания о страсти и наслаждении, которые останутся навечно в ее душе.

Она ощущала твердое прикосновение его возбужденного члена к своему животу, его жар проникал через горячий мокрый хлопок, ей казалось, что от его брюк вог-вот пойдет пар. Да помогут ей небеса, она хотела его. Прямо здесь. Прямо сейчас. Хотя отец и Остин сидели не более чем в двадцати футах, хотя она понимала, что Девлин Маккейн разобьет все ее надежды, если подчинит ее, надежды па независимую жизнь. И все же она хотела его. Она должна была побороть это ужасное желание.