Текст книги "Испытание мечтой [В дебрях страсти]"

– Я не лгу. Я хочу отдать тебе свое сердце. Когда он зашагал прочь, она отвернулась. Нет, она не будет смотреть ему вслед. Она не крикнет ему слов, которые заставят его вернуться. Она справится с этой слабостью.

Она бросила взгляд на картину, которая валялась на траве. Мокрые мазки масла сверкали в лучах угасающего солнца: узкий каскад воды, спадающий по черным камням в ручей; орхидеи, сорванные в джунглях, обступивших маленькую полянку, все забрызгано краской. Все разрушено.

Она готова была пожертвовать всеми своими мечтами ради этого мужчины. Она была готова изменить свою жизнь в угоду ему. Но он отшвырнул ее. Он думал, что она не лучше шлюшки и готова продать себя за деньги и титулы. Он так мало верил ей. И этого она не могла простить: неверия.

При звуке шагов на дороге она сделала глубокий вдох. Она не хотела сейчас никого видеть.

– Кети, что-нибудь случилось? – спросил Фредерик.

Она попыталась изобразить улыбку. Невозможно. Невозможно лгать.

– Зачем он опять ворвался в мою жизнь? Как раз когда я почти успокоилась, привыкла, что его нет рядом.

Отец подошел ближе. Он обнял ее за плечи и, развернув, прижал ее голову к своему плечу, окутывая ее запахом лавра. Вот так когда-то он утешал ее, когда она сидела у него на коленях, а он утирал ее слезы.

Но эта боль была сильнее, чем боль от царапины на коленке. И в его успокаивающих объятиях она пыталась сдержать слезы, которые не хотели повиноваться. Она знала, что слезами не смыть ее горя.

– Когда это моя маленькая девочка научилась лгать себе? – спросил он, гладя ее по руке. – Ты ведь знаешь, что никогда не забудешь этого мужчину. Он стал частью тебя.

– Нет, это неправда. – Кейт попыталась вдохнуть воздух в сжатые легкие.

– Он любит тебя, Кейт. – Он поцеловал ее в бровь. – И ты любишь его.

Она покачала головой.

– Попытайся понять, что случилось с ним на вершине той горы. Попытайся понять, какие чувства его обуревали, когда он отвернулся от тебя. Постарайся принять его обратно. Только тогда вы оба будете счастливы.

– Он не нужен мне. У меня есть работа, – прошептала она, ее голос растворился в чувствах, которые переполняли ее сердце. Она с трудом сглотнула, борясь с неутихшим желанием, которое она не могла укротить. – Я могу прожить и без него.

– Я знаю, что ты можешь, – сказал Фредерик, гладя ее по спине. – Но хочешь ли ты жить без него? Вот в чем вопрос.

– До чего трогательная сцена!

Этот голос показался Кейт пришедшим из кошмара. Этот голос заставил ее сердце бешено забиться от страха, от которого у нее перехватило дыхание. Они одновременно с отцом повернулись к призраку, который стоял около увитой плющом стены.

– Вы! – прошептала Кейт.

Ван Хорн улыбнулся и начал двигаться к ним навстречу, последние золотые лучи упали на его серебряные волосы.

– У вас такой вид, будто увидели призрака. Когда он подошел ближе, Кейт отшатнулась и, схватив отца за руку, замерла: ван Хорн нацелил пистолет в ее грудь.

– Однако же я вполне материален, мисс Витмор. – Ван Хорн улыбнулся, глаза его сверкали, как лед под солнцем. – И этот пистолет тоже настоящий, и пули, которыми я продырявлю вас и вашего отца, если вы не сделаете то, что я скажу.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

– Должен быть какой-то способ заставить ее поверить. – У застекленного книжного шкафа Девлин развернулся и опять двинулся к окну на противоположной стороне, мечась по библиотеке, как ягуар по клетке, в каждом его жесте сквозила страшная нервозность. – Будь я проклят, если позволю ей выкинуть меня из ее жизни.

Остин стоял, прислонившись плечом к мраморной плите камина. Когда Девлин подошел к нему, он опустил глаза в бокал с бренди и поболтал янтарную жидкость, резной хрусталь заиграл на свету.

– Я думаю, что тебе стоит проявить настойчивость в своем ухаживании.

Девлин перестал метаться и остановился напротив брата. При виде улыбки, которой Остин не мог скрыть, он нахмурился.

– Ухаживании?

– Ну да, всякие там цветы, безделушки, дежурства около ее дома. – Остин посмотрел на Девлина, его глаза сверкнули озорством. – Только не советую приглашать струнный квартет под ее окна.

– Ты хочешь, чтобы я строил из себя дурака.

– Я бы сказал, что ты уже строишь, мой маленький братишка.

Двадцать минут разделяли их появление на свет, двадцать минут, из-за которых Девлин всегда обречен быть младшим братом.

– Я рад, что это тебе доставляет такое удовольствие.

– Да я ничуть не сомневаюсь, что ты добьешься ее. – Остин отпил бренди. – Как и в том, что Кейт как следует поводит тебя за нос, прежде чем согласится стать твоей женой.

Девлин сунул руки в карманы и выглянул в окно, которое выходило в сад. Лунный свет разливался, как жидкое серебро, по кустам и клумбам, просачивался сквозь черные силуэты деревьев.

В его воображении возник другой сад, в котором росли цветы, взращенные самой природой. Он видел молодую женщину, спящую на постели из орхидей, ее нежную кожу целовали мягкие лепестки. Воспоминания породили идею.

– Ты не знаешь, где можно достать много орхидей? Чтобы можно было усыпать всю ее комнату?

– Думаю, мы могли бы… – Остин замолк, так как дверь в библиотеку с шумом распахнулась, и в комнату влетел Фредерик Витмор.

– Она у него! – закричал Фредерик, размахивая запиской, которую держал в руке. – Моя дочь у ван Хорна!

Вспышка ужаса пронзила Девлина, заставив встрепенуться каждый нерв.

– Что случилось?

– Он появился, словно из небытия. – Фредерик протянул записку Девлину. – Он хочет встретиться с вами.

Девлин схватил у него этот клочок бумаги и прочел несколько строчек, написанных черными чернилами.

– Что ему надо? – спросил Остин, дотрагиваясь до руки Девлина.

– Он хочет встретиться со мной этим вечером, чтобы обменять Кейт на ожерелье. – Девлин передал записку Остину.

– Он выбрал театр. – Остин взглянул на записку. – Очень многолюдно.

– Как, к дьяволу, я достану это ожерелье? – воскликнул Девлин.

– Я свяжусь с одним нашим человеком, который специализируется на таких запутанных случаях. Мы должны успеть достать ожерелье. – Остин смотрел на записку, как будто пытался разглядеть что-то между строчек. – Мы не можем позволить ван Хорну улизнуть. Мы должны вернуть медальон.

У Девлина барабанила кровь в висках.

– Мы должны вызволить Кейт.

Остин покосился на разгневанного Девлина.

– Сомневаюсь, что он выпустит нас из своих лап, даже если получит назад свое ожерелье.

Сияли мягким светом хрустальные канделябры, в обитых бархатом креслах сидели зрители. Мужчины в элегантных черных костюмах сопровождали дам, одетых в прелестные платья. Великолепные драгоценные камни играли в газовом свете: бриллианты, изумруды, рубины… Тяжелые складки синего бархата отгораживали Кейт от этого блеска. Она сидела рядом с ван Хорном в ложе. Он вырвал ее из этого мира смеха и разноцветья, чтобы забрать в свой ад.

– Люблю хорошие комедии, -сказал ван Хорн. – Я знаю, что эта имела в Нью-Йорке успех.

Кейт покосилась в его сторону. Ван Хорн вальяжно развалился в кресле, улыбка не сходила с его губ. Он вел себя так, будто каждый вечер проводит в театре, просто случайно пропустил пару спектаклей.

– Боюсь, у твоего отца коротковаты рукава пиджака. Но ты выглядишь великолепно. – Он коснулся пальцами белой шелковой розы, приколотой у плеча, провел пальцем по изумрудному шелку, подбираясь к круглому вырезу. – В другое время, в другом месте, ты и я могли бы…

– Вам не удастся уйти. – Она отклонилась от него, вжимаясь в бархатную подушку кресла.

– Увидим.

Музыка звучала в том мире за пределами, этой темной ложи. Кейт оглядывала зал, ища Девлина, стараясь придумать, как ей убежать.

Свет начал гаснуть. Будь осторожен, Девлин, пожалуйста, будь осторожен. Она знала, что ван Хорн собирается убить его. Она чувствовала, что это часть его плана.

– Обернись, моя дорогая мисс Витмор, – сказал ван Хорн. – У нас гости.

Кейт обернулась: за тяжелой бархатной портьерой стоял Девлин, его накрахмаленная сорочка сверкнула в тускнеющем свете.

– С тобой все в порядке, Кейт?

– Я… – Кейт замолчала почувствовав на руке прикосновение холодного пистолетного дула.

– Леди в порядке. – Ван Хорн поводил дулом пистолета по обнаженной коже над белыми перчатками, которые доходили почти до локтей.

Девлин сделал шаг, на его лице была непроницаемая маска. Но Кейт чувствовала, что он кипит от ярости. Воспоминания закружились вокруг нее, как смерч, унося ее назад, на залитую лунным светом вершину горы.

Она сжала руки в кулаки на коленях, перед ее глазами ожила борьба, она услышала выстрел пистолета, увидела, как Девлин, раненный, окровавленный, падает на камни.

– Девлин, – прошептала она. – Пожалуйста, не надо. – Не надо делать что-нибудь такое, что заставит этого человека сорваться.

Девлин посмотрел на нее, нахмурившись.

– Тебе следует прислушаться к тому, что она говорит, Маккейн. – Ван Хорн ткнул пистолетом – в грудь Девлина. – Если ты будешь благоразумным, расстанемся по-хорошему.

– Отпусти ее, ван Хорн.

– Ты принес ожерелье?

Девлин полез в карман пиджака и вытащил старинную золотую вещицу. Ожерелье засверкало в угасающем свете, так же, как когда-то сверкало на шее Клеопатры две тысячи лет назад.

Ван Хорн так на него смотрел, будто ему возвращали любимую.

– Положи его на кресло и уходи из ложи. Девлин покачал головой.

– Я не пойду никуда без Кейт. Ван Хорн облизал губы.

– Я отпущу ее, как только выберусь отсюда Если мне позволят выбраться.

Девлин подошел к перилам.

– Если тебе нужен заложник, возьми меня. Ван Хорн направил пистолет на Девлина.

– Боюсь, что с тобой будет труднее.

Из зала донесся смех. А Кейт изнемогала от ужаса.

– Интересно, а что случится, если я брошу его туда?

Он подбросил ожерелье в воздух; оно развернулось, как будто золотая птица развернула крылья, сверкнув на свету прожекторов, как на солнце.

– Нет! – Ван Хорн вскочил с кресла. Ожерелье снова упало в руку Девлина.

– Поторгуемся?

Ван Хорн посмотрел за перила. Кейт видела, что он просчитывает, как ему добыть ожерелье, если Девлин действительно бросит его.

– Я выстрелю, Маккейн.

– И потеряешь ожерелье, ван Хорн. – Девлин держал золотое украшение за перилами, оно покачивалось на одном пальце. – Сомневаюсь, что в той суматохе, которая поднимется после выстрела, тебе удастся его найти. Или хочешь попробовать?

Ван Хорн схватил Кейт, рывком поставил ее на ноги, его пальцы вонзились в ее предплечье. Она сжала зубы, чтобы не застонать от боли.

– Я убью ее, – сказал ван Хорн жестким шепотом, ткнув дуло пистолета в бок Кейт. Внезапный толчок заставил Кейт застонать.

Девлин прищурился.

– Только сделай что-нибудь ей, и я закину эту штуку так далеко, как смогу.

Ван Хорн опять облизал губы. Он крепко держал Кейт за руку, его взор был устремлен на золото.

– Отпусти ее, ван Хорн.

Спасайся – хотелось крикнуть ей. Его лицо было таким же, как в ту ночь, у скалы, и она знала, что он не пожалеет жизни, чтобы спасти ее. Она не могла допустить этого.

– Будь ты проклят, Маккейн, – прошептал ван Хорн, убирая пистолет от Кейт и нацеливая его прямо в грудь Девлина.

Сейчас он выстрелит в него, не сдержав дьявольской своей злости. Кейт двинула локтем в бок ван Хорну, захватив его врасплох. Он хрюкнул от боли, и она стукнула кулаком по его запястью, выбив пистолет из руки. Еще рывок – и она на свободе.

– Сюда! – крикнул Девлин, схватив Кейт. Он повернулся и рухнул вместе с ней на пол, закрывая ее своим телом.

Через плечо Девлина она видела, как в ложу ворвался Остин с двумя мужчинами. Три дула целились прямо в стоящего у перил светловолосого красавца.

– Все, ван Хорн, – сказал Остин, делая шаг по направлению к нему. – Иди с нами.

Ван Хорн улыбнулся.

– Вы не будете стрелять в безоружного, верно?

Прежде чем Остин ответил, ван Хорн повернулся и закричал, его голос заглушал голоса актеров на сцене, он выкрикивал одно слово снова и снова.

– Пожар!

В театре раздались визги. Одним махом ван Хорн вскочил на перила, постоял мгновение, бросив взгляд на Девлина.

– Мы еще встретимся, Маккейн!

Остин бросился вперед, споткнувшись о кресло, , пытаясь дотянуться до ван Хорна, но было слишком поздно. Он уже прыгнул вниз и приземлился на пол.

– Выход! – закричал Остин двум своим людям. – Вперед!

Остин перекинул длинные ноги через перила. Кейт замерла, почувствовав, что он намеревается спрыгнуть. Остин пригнулся, шагнул за узкий выступ и, сгруппировавшись, приземлился в партер. Остальные двое мужчин бросились из ложи, всколыхнув занавески. Девлин вскочил на ноги, потянув за собой Кейт.

Внизу все рвались к выходу, толкаясь, визжа, перешагивая через упавших. В суматохе и толчее Кейт увидела Остина, который пытался пробраться к сцене. Она мельком видела ван Хорна, который исчез за темно-голубым занавесом.

Кейт схватилась за перила.

– Он уходит.

– Небольшая армия окружила театр, – сказал Девлин, тихо и уверенно. – Они вовсе не собираются дать ему бежать.

Кейт повернулась к нему, глядя в его чистые серебряно-голубые глаза. Он улыбнулся, и она почувствовала, что мир пошатнулся. Шум и паника, бушующая вокруг них, затихла, превратившись в отдаленный шепот, как будто она оказалась вне бури, в спасительной гавани, где ничто не могло причинить ей вреда.

Девлин коснулся ее щеки, легкое теплое касание отдалось эхом глубоко в ее теле.

– Я пытаюсь что-нибудь сделать, чтобы ты вернулась ко мне.

Кейт вспомнила о всем, что случилось только что. Сколько раз он рисковал жизнью, чтобы спасти… Он дарил ей любовь, не требуя награды, когда понял, что ей нечего дать ему взамен. Благодаря ему она постигла, что жизнь гораздо богаче, чем ее уединенный мирок. Она любила этого человека. Она всегда будет любить его.

Он провел пальцем по уголку ее губ.

– Скажи, что мне сделать?

– Обними меня, Девлин. – Она скользнула руками по его рукам, жар его тела проникал сквозь одежду и грел ее ладони. – Обними меня и никогда не отпускай.

– Кейт, – прошептал он, потянувшись к ней, обвивая сильными руками.

Она обняла его за шею, полностью сдаваясь власти этого мужчины, оторвавшего ее от пола, позволяя ему припасть к ней. Слезы наворачивались у нее на глаза, и она зарылась лицом в теплый изгиб шеи, вдыхая запах его кожи: сандалового дерева и мужчины.

Воспоминание о языческом боге, стоящем под солнечным светом, всплыло в ее сознании. Ей никогда не забыть той прекрасной картины, той волшебной мужской красоты. Тот образ и этот мужчина – она не расстанется с ними. Когда он снова поставил ее на пол, ее ноги дрожали.

– Моя прекрасная Кейт. Боже, я так сожалею о том, что натворил.

– Это теперь не имеет значения, – прошептала она.

Он трогал пальцами ее щеки, ловя слезинки, которые она не могла остановить. Он поцеловал ее, нежное прикосновение крепких губ возбудило в ней желание ощутить сполна все, что он мог дать ей.

– Выходи за меня, – шепнул он. – Завтра.

– Нет.

Она улыбнулась, видя, как изменилось его лицо, на нем было написано разочарование и смущение.

– Кейт, я думал, ты…

Она прижала указательный палец к его губам.

– Если ты не возражаешь, я бы хотела устроить свадьбу в древнем Аваллоне. Я хочу, чтобы там были твои родители, мой отец, Остин и твоя сестра, Барнаби, пусть все увидят, что все наши мечты стали реальностью.

Он улыбнулся, его губы изогнулись под ее пальцами. Он обвил рукой ее запястье и оторвал ее руку от своих губ, прижимая ее раскрытую ладонь к своему сердцу

– Мы уедем туда завтрашним утром.

Кейт чувствовала частое сердцебиение своей ладонью.

– Думаю, тебе хочется услышать мое признание в любви.

– Это было бы замечательно.

Она потянула один конец черного шелкового галстука, развязывая его. Он был слишком затянут, слишком цивилизованный вид для Девлина.

– А ты поверишь мне на этот раз, мистер Маккейн? Он наклонился и поцеловал кончик ее носа.

– Испытай меня.

– Я люблю тебя, Девлин.

Он закрыл глаза, глубоко вздохнув. В этом звуке было столько чувства, что она задрожала. Он всю жизнь был один, искал дом, искал то место, где он будет чувствовать себя спокойно. Он познал страдания и унижения. Он выстоял, сильный и гордый. И все же … и все же был так легко раним, впрочем, в этом они с ним очень похожи.

– Ты веришь мне теперь? – Она потянула за пуговицу на его сорочке.

– Я не знаю. – Он посмотрел на нее, в его серебряно-голубом взгляде отражалась вся его любовь – Возможно, мне необходимо услышать от тебя эти слова много-много раз, прежде чем я поверю, что ты любишь меня.

– Ну в таком случае я буду говорить тебе их каждое утро, каждый вечер. – Она уткнулась носом в чарующие черные завитки на золотистой коже, выглядывавшей из-под полураскрытой сорочки – Я люблю тебя, Девлин.

Он провел руками по волосам на ее висках, причесывая золотые пряди пальцами.

– Я люблю твой запах, твое тепло. Я обожаю твой голос, люблю, когда ты касаешься меня Я люблю твою силу, твою храбрость. И я люблю того страдающего маленького мальчика, которого ты скрываешь внутри. – Она дотронулась до него кончиком языка, улыбаясь, когда почувствовала, что он весь напрягся от ее прикосновения. – Я хочу быть с тобой, Девлин. Сейчас. Завтра. Навсегда.

Он обнял ее, прижимая ближе к сердцу.

– Навсегда.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Аваллон снова был скрыт от мира. У основания горы, у входа в пещеру, был установлен камень, закрывающий проход, не позволяя проникнуть непрошеным гостям. Утренний свет расстилался над краем узкого ущелья около древнего входа, согревая сочный сад внизу, проникая в небольшое отверстие покрытой банановыми листьями хижины.

Кейт перевернулась, когда солнце ласково тронуло ее лицо. Она почуяла сладкий аромат, который оторвал ее ото сна.

Орхидеи. Красные, белые, розовые, цветы были разбросаны по голубой шелковой простыне; они покрывали голубое хлопковое одеяло, запутавшееся вокруг ее бедер.

– Значит, он понял все-таки, – прошептала она, прижимая нежный белый цветок к своей щеке.

Вчера, после свадебной церемонии, Девлин недоуменно поднял одну черную бровь, когда она сказала о своем пожелании относительно медового месяца, но согласился. И теперь она знала, что он понял, почему ей было необходимо быть здесь, так близко от того, что раньше было тайной, в месте, похожем на то, где она впервые познала блаженство в его объятиях.

Здесь не было никого из Аваллона. Они были одни в этом маленьком раю, единственным укрытием им служила покрытая банановыми листьями хижина, которую соорудил Девлин, наполненный воздухом матрас и постельные принадлежности, на которых настояла Брайана – вот все, что осталось у них от цивилизованного мира, от комфорта. Не считая того комфорта и наслаждения, которые они находили в объятиях друг друга.

Она дотронулась рукой до подушки Девлина, ладонь наткнулась на холодный шелк. Где же ее муж?

Они были здесь в безопасности, была уверена она, сгребая одеяло, вдалеке от ван Хорна. Этот дьявол все же убежал от них в Лондоне.

Остин покинул Аваллон через несколько часов после церемонии, направляясь в Нью-Йорк в надежде, что сестра ван Хорна поможет вывести их на него. Кейт молилась, чтобы с Остином ничего не случилось. Она понимала, что только из-за нее Девлин не поехал с братом. Она вышла из тенистой хижины на свет утра. Солнце заплясало по ее обнаженному телу, тронув кончики сосков.

Воздух был полон ароматом орхидей и бодрящим запахом мха и папоротников, оставляя резкий привкус на языке. Заглушая мягкие журчащие звуки воды, спадающей белым каскадом с горы в небольшое озеро, высоко на деревьях верещали птицы, как бы возвещая свою радость по случаю прекрасного утра. И в самом центре этого пышного рая, в озере, стоял Девлин под струей водопада.

Золотой свет отражался в воде, скользил по его плечам, спине; солнце и вода слились в своем желании омыть тело этого древнего принца. Наблюдая за ним, зная, что теперь они соединены навечно, она чувствовала ликование в теле и в душе – такого она еще не испытывала. И все-таки за радостью и наслаждением оставался какой-то страх, ледяной, отвратительный, как ископаемые окаменелости, страх за свое будущее. Вот уж не думала, что она может так за него бояться.

Она отбросила свои страхи. Не стоит сейчас думать об этом, решила она, засовывая белую орхидею в волосы. Она не будет думать ни о чем, она будет радоваться настоящему.

Девлин видел, как подошла Кейт. Она пришла к нему, его солнечная богиня. Густые волосы спадали на обнаженные плечи, доходя до бедер, блестя на солнце, как чистое золото. Сквозь колышащуюся пелену ее волос он узрел некоторые части, которые его особенно волновали, розовые соски, устремленные на него, гладкий изгиб живота, влекущий его. Несмотря на холодные струи, льющиеся по телу, он ощутил, как вскипает его кровь.

Когда она приблизилась, он подошел к берегу. Вода стекала между его бедер, струясь, как шелк.

– Доброе утро, профессор.

– Доброе утро, мистер Маккейн. – Она откинула волосы за плечи, эту золотую завесу.

Он не мог оторваться от нее и жадно следил, как солнце ласкает золотыми пальцами бледные холмики грудей и округлые манящие бедра. Глубоко внутри его живота желание свернулось в тугой кулак, который начал барабанить в едином ритме с сердцем.

– Как вы думаете, я могу присоединиться к вам?

– Да, думаю, это возможно. – Он подошел к ней, положив руки на ее узкую талию. Он взял ее на руки и отнес в воду, где крепко обнял, его ноги касались ее, вода бурлила вокруг его тела, накатывая на ее талию.

Она обвила руками его плечи, касаясь его груди своими пышными горячими холмиками.

– Мне сказали в Пара, что вы лучший, кто мог бы провести меня через джунгли.

Вода, спадающая с горы, ударялась сначала о его плечи, потом стекала на ее грудь. Ее соски откликались на холодную ласку, свертываясь под струей в розовые бутоны. Его тело тоже распалялось, кровь бурлила, распространяя жар по всему телу.

– Ну что, взялись бы вы за такую работу?

– Ну разве что мне по совести за это заплатят. Кейт передернула бедрами, тронув своим мягким животом его вздымающуюся плоть. Девлин неровно дышал, вдыхая тонкий запах влажной орхидеи, торчащей в ее волосах, и запах роз, распространяющийся от ее тела.

– Я могу предложить поцелуй. – Она дотронулась до его губ. Дразня его, она проводила кончиком языка между его губами, касалась его языка, и уходила, и так снова. Когда она отклонилась назад, он уже был на последней стадии.

Она улыбнулась, ее шаловливые губы покраснели от поцелуя.

– Так что вы скажете?

– Это, конечно, прекрасно. Но я рискую жизнью, мисс Витмор. – Он потянул ее за собой к широкому, плоскому камню, скрытому за водопадом. Нащупав камень, он опустился на него, вода стекала ему на грудь. Самая мощная струя водопада ударялась о близлежащие камни; маленький ручеек, оторвавшийся от основного русла, протекал по камням над их головами, окутывая их мягкой дымкой и золотистыми брызгами. Он усадил ее себе на колени так, чтобы она обхватила его бедрами.

– Это очень важно для меня, мистер Маккейн. Я заплачу любую цену.

– Любую? – Он прижался губами к нежной впадине около ключицы, провел языком по влажной коже, вкушая дивный коктейль – тепло женской кожи и прохладу родниковой воды.

Она склонила голову, ее волосы упали ему на грудь.

– Любую.

Девлин зарычал, опаленный неудержимым вожделением. Он готов был проглотить ее, он жаждал ее плоти, он хотел раствориться в ней… Его кровь кипела, пульсируя от непереносимой жажды, которая становилась все мучительнее, все слаще, вожделение возрастало, как росла его любовь.

– Моя Эдайна. – Обнимая ее за талию, он приподнял ее. Она изогнулась в ответ, как ласковый котенок, подставляя ему свои груди. И он принял ее дар, зажав один розовый бутон зубами, осторожно покусывая, облизывая, посасывая его, втягивая его глубже в рот, что заставляло ее стонать и всхлипывать.

Она сжала его плечи, вода падала мягко на ее руки, отбрасывая брызги на его теплые щеки. Из глубин ее горла раздался недовольный стон, когда он покинул ее набухший сосок и подставил его под холодную струю воды, но только затем, чтобы приняться за другой. И в себе самом он дразнил дикого зверя, который впивался стальными когтями в пах.

– Девлин. – В этом слове была знойная просьба удовлетворить ее желание. Она уронила руки в воду, нашла его, ее нежные пальцы обхватили пульсирующую плоть, направляя его в себя.

Он обхватил се напрягшиеся округлые ягодицы и прижал ее сильнее, мокрые завитки скользили по его плоти, готовой взорваться от желания.

– Сладкая соблазнительница, – прошептал он, скользнув в мягкое теплое лоно.

– Неотразимый дикарь. – Кончиком языка она ласкала его нижнюю губу, дразня, отступая, вовлекая его в свою игру.

Он завладел ее ртом в страстном поцелуе, проникнув языком сквозь губы, заполняя ее своей страстью, затем сделал толчок бедрами, овладевая ею жарко и властно. Каждая близость с этой женщиной была ему внове, неизменно его удивляя, каждое их соитие заставляло его увериться в том, что его мечты действительно осуществятся.

Она сжала его крепче, обвив его руками и ногами, внутри нее все трепетало. Вода, мягкая и сладкая, как весенний дождь, омывала их, пока они совершали свой древний танец: мужчина, втекающий в женщину, женщина, принимающая мужчину. Их тела гладко скользили, каждый нерв ожил.

Слабые крики исходили из ее раскрытых губ, лаская слух ее возлюбленного. Она провела руками по его плечам и запустила пальцы в его волосы, схватив его с дикой нежностью, как будто боялась, что кто-то или что-то способно разлучить их. Он любил ее каждой клеточкой своего тела, которое говорило: ничто не в силах разъединить их.

Он чувствовал пик женского наслаждения, пульсацию ее плоти внутри, которая сжала его, увлекая в пропасть оргазма. Вместе они покинули этот мир, паря в таинственных мирах, открытых только им двоим…

Он прижал ее к груди, скрестив руки за ее спиной, чувствуя каждый слабый трепет, пока ее тело успокаивалось, Ее бедра стали мягкими и заерзали по его ногам, ее груди перестали часто вздыматься и опускаться, дыхание стало ровнее, согревая его плечо. Сквозь густой туман удовольствия, зависший над их чувствами, он ощутил ее губы, тронувшие его под ухом, ее язык лизнул кожу.

– Ну так что вы скажете, мистер Маккейн? Вы будете меня сопровождать?

Он улыбнулся.

– Куда угодно.

Она положила голову на его плечо, один влажный завиток упал через ее плечо, завернувшись вокруг ее груди.

– Сейчас, когда мы сидим тут с тобой, я верю, что мы единственные люди на всей земле.

– Мне нужна только ты. – Он вынул орхидею из ее волос и провел лепестками по ее щеке. – Моя искусительница.

Если бы он не держал ее так близко к себе, если бы он не оставался еще глубоко внутри ее чрева, он бы не заметил, как слегка дрогнули ее мышцы.

– Что с тобой, любимая?

Она покачала головой.

– Ничего.

– У меня есть забавная мысль по поводу замужества. – Он положил руку ей под подбородок и поднял ее голову, заглянув ей в глаза. – Я думаю, что муж и жена должны быть честными друг с другом.

Она поколебалась мгновение, потом заговорила, запинаясь.

– Я люблю тебя так сильно, что это пугает меня.

– Я понимаю, что причинил тебе боль однажды, Кейт, я клянусь…

– Нет, не в этом дело. – Она обняла его щеку своей ладонью. – Это… я… я не знаю, как мне вести себя, я не умею быть женой.

Он улыбнулся.

– Мне кажется, ты прекрасно справляешься с этой ролью.

Она покачала головой.

– Это лишь маленькая часть. Это легко, когда я с тобой. Но остальное… Мы никогда не говорили о будущем.

– Да, не говорили. Давай посмотрим, что нам стоит обсудить?

Она закусила губу.

– А что обсуждают обычно мужья и жены? Мужья и жены. Что он знал о мужьях и женах?

– Думаю, нам надо научиться жить вместе.

– И с чего же начнем?

– Ну… – Он провел орхидеей по ее щеке, ловя блестящие капельки бархатными лепестками. – Ты хочешь детей?

Она опустила глаза, улыбнувшись.

– Да, думаю, я бы хотела иметь от тебя детей.

– Ну что ж, по этому пункту у нас нет разногласий.

– Я археолог, Девлин. Я раньше думала, что буду путешествовать всю жизнь. А теперь… Я хочу стать хорошей женой, в самом деле. Я хочу сделать тебя счастливым. Просто я боюсь. Боюсь, что не справлюсь с этим. Я не имею понятия о том, как содержать дом.

– Всю свою жизнь я искал что-то. Назови это домом, если хочешь. – Он водил орхидеей по ее плечу, лепестки мягко скользили по влажной коже. – Но дом это не просто место. Это ощущение мира, покоя. Это значит, что рядом с тобой человек, который любит тебя и которого любишь ты. И я нашел это, тебя, Кейт.

– Знаешь, когда ты говоришь такие вещи, ты полностью выводишь меня из равновесия. – Она застенчиво улыбнулась, глаза цвета летнего неба засверкали. – А моя работа? Я хотела поехать в Египет. Конечно, мы с отцом решили это до того, как попали в Аваллон. Все же временами я думаю об этом. Конечно, если ты не хочешь…

– Мне бы хотелось заняться с тобой любовью под египетской луной. – Он поцеловал кончик ее носа. – Подумай, как это заманчиво, профессор.

– Я попытаюсь стать такой, какой ты захочешь. – Она погладила его нижнюю губу кончиком пальца. – Я боюсь только, что у меня не получится и я вообще стану ничем.

– Я люблю женщину, на которой женился. – Он схватил ее лицо ладонями, прижимая лепестки орхидеи к ее коже, так что в воздухе разнесся терпкий аромат. – Я никогда не хотел, чтобы она стала другой. Видишь ли, в ней есть все, о чем я мечтал.