Текст книги "Время заблуждений: Почему умные люди поддаются фальсификациям, распространяют слухи и верят в теории заговора"

Откуда взялась полуборода?

Основная причина необычной стилизации растительности на моем лице – отсутствие волос на правой стороне из-за полученных ожогов. Конечно, я мог бы побрить и другую сторону и выглядеть менее асимметрично, что я и делал в течение многих лет. Непростая история полубороды началась с месячного похода, в который я отправился, когда мне исполнилось 50 лет. В то время я не брился и почти не видел своего лица. Когда поход закончился, мне не понравилось, как я выгляжу, и я не планировал сохранять этот стиль. Но поскольку полуборода напоминала мне о походе, я все же решил оставить ее на несколько недель.

А потом случилось кое-что неожиданное: я начал получать письма и сообщения в соцсетях, в которых люди благодарили меня за полубороду. Они рассказывали о собственных травмах такого рода, и моя открытость придала им смелости показать свои шрамы. Эти сообщения напомнили мне о том, как я после больницы вышел в мир с заметными шрамами на лице. Люди показывали на меня пальцем и иногда даже смеялись. Родители говорили детям: «Вот что случается, если играть с огнем». Это было ужасно.

Так что я решил сохранить полубороду. Хотя она привлекала ко мне любопытные взгляды и вызывала смех у детей, я осознал: таким образом я открыто и уверенно заявляю о своих травмах, а не скрываю их при помощи бритья.

В последующие месяцы произошло нечто еще более неожиданное: странная полуборода помогла мне принять себя таким, какой я есть. Я имею в виду не только шрамы на лице, – из-за ожогов моя внешность приобрела много других асимметричных черт. Каким-то непостижимым образом полуборода помогла мне изменить отношение к шрамам настолько, что теперь я воспринимаю их как часть себя. Они – свидетельство определенной главы моей жизни.

Новое принятие себя помогло мне по-другому взглянуть на процедуру бритья, которая много лет была ежедневной рутиной. В моем случае это было не просто бритье, но особый процесс с конкретной целью: сделать мое лицо более симметричным, а шрамы – менее заметными. Как повлияла эта ежедневная игра в прятки с самим собой на мое восприятие собственной личности и шрамов? Оглядываясь назад, я осознаю, что это бритье-маскировка препятствовало полному принятию травмированного «я». Теперь, когда я перестал этим заниматься, все стало намного лучше.

Как ученому-социологу, который должен понимать человеческую природу, мне немного неловко признаваться, что преимущества моей полубороды застали меня врасплох. Я не имел ни малейшего представления о позитивных изменениях, к которым приведет мое решение не бриться. Кроме того, я не подозревал, что в темных уголках интернета стану известен под прозвищем в духе книг о Гарри Поттере – Профессор Полуборода. Может быть, это еще одно напоминание о том, что наша интуиция ограниченна и не стоит бояться экспериментировать со всевозможными изменениями, даже если изначально мы уверены, что они не принесут никакой пользы.

Что делать?

Часами читая посты и просматривая видео о вымышленном образе самого себя, я порой чувствовал, что теряю рассудок. И не только в переносном смысле. Как будто часть моего мозга была постоянно занята ненавистью и для выполнения реальной работы оставалось меньше умственных ресурсов. Представьте компьютер, который тратит слишком много вычислительной мощности на фоновые процессы. Примерно так я себя чувствовал. Однако, в отличие от компьютера, я четко осознавал, что мой мозг функционирует медленнее, чем обычно. И подозревал, что простая перезагрузка не поможет вернуться к нормальной скорости. Мне требовалось больше времени на принятие решений, и я не был уверен, что они достаточно хороши. Неужели моя озабоченность дезинформацией снизила мой уровень IQ? Почему я не мог восстановить контроль над определенной частью своего мозга? Почему был настолько одержим всей этой ложью, что тратил львиную долю своих интеллектуальных ресурсов на мысленные споры с оппонентами?

Наблюдая за собственной заторможенностью, я по-новому взглянул на одну тему, которая очень меня интересовала, но до сих пор оставалась недооцененной: дефицитное мышление. Исследование по этой теме показало, что люди набирают гораздо меньше баллов по тестам IQ, когда они относительно бедны (например, фермеры, которым оставалось несколько недель до сбора урожая), по сравнению с периодами, когда у них больше денег (фермеры, которые только что собрали и продали свой урожай). Также у людей, испытывающих стресс из-за финансовых проблем, наблюдались существенные изменения когнитивных способностей (подвижность интеллекта и исполнительный контроль). Мой кризис не был финансовым, но эффект от постоянных тревог и размышлений о ситуации, в которой я оказался, получился схожим. Я стал просматривать все больше и больше исследований по этой теме, основанных на представлении о том, что бедность снижает когнитивные способности, поскольку связанные с ней проблемы ограничивают пропускную способность мозга. В конце концов я начал глубже понимать этот эффект и испытывать больше сочувствия к людям, участвующим в исследованиях такого рода, ведь им приходится нести тяжкое бремя забот днем и ночью. Определенный уровень тревожности может быть полезен, поскольку зачастую приводит к повышению концентрации внимания, что способствует принятию правильных решений. Но постоянное беспокойство и стресс, которые съедают так много нашего внимания и умственных способностей, полезными быть не могут.

Осознание ограниченной пропускной способности собственного мозга и сходства с феноменом дефицитного мышления было лишь скромным озарением. Установление этой простой связи между моей личностью и научными данными изменило мое эмоциональное состояние. Мрачное чувство беспомощности немного отступило, и на его месте, словно проблеск света, появился старый друг – любопытство. В конце концов, я социолог. Вся моя жизнь посвящена изучению человеческого поведения со всей его удивительной иррациональностью, и отправной точкой моих интеллектуальных приключений часто становится личный опыт. Даже если у меня не получится переубедить своих противников, не говоря уже о том, чтобы заставить их замолчать, я могу попытаться понять их, а также выяснить, какие причины побудили их сочинить обо мне все эти истории. Таким образом я смогу усовершенствовать свои профессиональные навыки и в процессе вернуть себе контроль над ситуацией. И я решил посмотреть, к чему приведет это исследование.

Узнав о моих намерениях, мама забеспокоилась о моей безопасности. Она предложила мне сначала проконсультироваться с несколькими экспертами в области социальных медиа и PR. Так я и поступил. Неудивительно, что все они дали один и тот же совет: ничего не делайте. Это стандартный совет в наш век дезинформации, постоянно растущей поляризации в обществе, возмущений по малейшему поводу и демократизации СМИ. Не обращайте внимания. Не кормите троллей! Пожалуй, это неплохой совет, и будь у меня другой склад ума, я бы, возможно, ему последовал. Один эксперт даже сказал мне, что ковид-диссиденты оказали мне услугу, поставив в один ряд с Биллом Гейтсом и иллюминатами, поскольку это может улучшить мою репутацию в глазах остальных людей.

Я старался не общаться со своими недоброжелателями. Днем я был занят исследовательской работой и различными программами по преодолению социальных последствий пандемии, поэтому мне не составляло особого труда держаться подальше от социальных сетей. Но по ночам все было иначе. Мне постоянно снились кошмары, в которых на меня охотятся и я вынужден бежать от своих преследователей. В одном из повторяющихся снов я путешествую по миру, переезжая из города в город в поисках места, где меньше ненависти и злобы, которое я мог бы назвать своим домом. Через несколько недель я понял: больше так продолжаться не может. Но на фоне боли и растерянности во мне росло любопытство. В качестве копинг-стратегии я избрал исследование этого феномена с использованием всех моих знаний из социальных наук, чтобы разобраться в своих чувствах и их причинах. Мысль, что я стану злодеем в глазах десятков тысяч людей, никогда даже не приходила мне в голову, но, столкнувшись с иррациональной ненавистью в реальности, я понял: состояние моего рассудка зависит от того, смогу ли я понять, как и почему это произошло. Так появилась книга, которую вы держите в руках.

Как я работал над книгой

Путь этой книги начался с моего личного опыта, но она быстро вышла за его пределы и вылилась в исследование феномена, который затрагивает каждого из нас. В ходе работы над книгой мне пришлось обратиться к новым для меня областям знаний, таким как личность, клиническая психология и антропология. Распространение теорий заговора и дезинформации – это проблемы, которые выходят за рамки социальных наук, моего опыта, а также возможностей одной книги. В возникновении и прогрессировании проблем такого рода большую роль играют технологии, политика, экономика и многое другое. С появлением продвинутых инструментов искусственного интеллекта вроде ChatGPT и ему подобных, при продолжающейся тотальной поляризации, трудно представить, как решить эти проблемы в обозримом будущем с социальной и структурной точек зрения. Но что меня восхищает, так это природа человеческой восприимчивости, – именно здесь я вижу рычаги для позитивных изменений. Почему мы не только верим, но и активно ищем и распространяем дезинформацию? Как происходит процесс принятия иррациональных убеждений рациональным, казалось бы, человеком, который в конце концов начинает отстаивать эти убеждения? Рассмотрение данных вопросов с сочувствием, а не с осуждением или насмешкой одновременно и проясняет ситуацию, и обескураживает.

Для описания изучаемого феномена я буду использовать термин «заблуждение». Заблуждение – это искажающая линза, через которую люди смотрят на мир, а затем начинают рассуждать о нем определенным образом и рассказывать о своих представлениях другим. Заблуждение – это также процесс, своеобразная воронка, которая затягивает людей все глубже и глубже. Моя цель в данной книге – показать, как любой человек при благоприятных обстоятельствах может попасть в воронку заблуждений. Конечно, проще всего считать, что эта книга о каких-то других людях. Но она о каждом из нас. В ней говорится о том, как мы формируем свои убеждения, укрепляем их, защищаем и распространяем. Я надеюсь, вместо того чтобы просто смотреть по сторонам и говорить себе: «До чего же безумны эти люди!» – мы начнем понимать, возможно даже с долей эмпатии, какие эмоциональные потребности, психологические и социальные силы заставляют всех нас верить в то, во что мы в итоге верим.

Социальная наука предоставляет нам ценный набор инструментов для понимания различных элементов этого процесса, а также для его прерывания или смягчения. Большинство исследований, представленных на страницах этой книги, не новы. В своем стремлении пролить свет на эмоциональные, когнитивные, личностные и социальные факторы, которые приводят людей к заблуждениям, я постоянно возвращаюсь к краеугольным камням этой области знаний. И здесь нет ничего удивительного, поскольку склонность к заблуждениям – часть человеческой природы.

Во многом эта книга опирается на мои предыдущие работы, в частности на исследование иррациональности человека. В конце концов, что может быть более иррациональным и более человечным, чем простое принятие набора убеждений, для которых нет или ничтожно мало доказательств? Далее, людям свойственно настаивать на истинности принятых убеждений, даже если они отдаляют их от семьи и друзей и приводят к болезненному состоянию подозрительности и недоверия.

В остальном, однако, эта книга сильно отличается от всех написанных мной ранее. Во-первых, она более личная. Переживания и опыт, которые послужили толчком к ее написанию, были сложными и эмоционально тяжелыми, а работа над книгой предполагала, что мне придется на долгое время застрять в этих переживаниях, что усугубило психологический дискомфорт. Во-вторых, феномен, рассматриваемый в этой книге, отличается от других объектов моих исследований тем, что он более сложный и многогранный. Предыдущие книги, как правило, были посвящены исследованиям на конкретные темы: прокрастинация, мотивация персонала, онлайн-знакомства, отношение к деньгам и др. Гипотезы были точными (по крайней мере, мне хотелось бы так думать), а исследования давали ответы на вопросы, которые, надеюсь, были интересными как с практической, так и с теоретической точки зрения. В отличие от всего этого проблема, которую я намереваюсь изучить в настоящей книге, черпает силу из самых разных источников и включает множество пересекающихся элементов. С самого начала я знал: простых ответов на простые вопросы не будет. Тем не менее я надеюсь, что мне все же удалось представить полезную схему для понимания общего процесса формирования и принятия заблуждений здравомыслящим человеком.

В силу обстоятельств мой подход сочетает в себе мои собственные размышления, беседы, антропологические исследования и широкий обзор литературы по социальным наукам, которая помогает пролить свет на различные аспекты данной темы. Истории и примеры, вошедшие в эту книгу, основаны на моих воспоминаниях об описываемых событиях и по возможности дополнены результатами исследований и свидетельствами других людей. Вдохновленный собственным опытом, я потратил тысячи часов на изучение различных источников информации и дезинформации; прослушивал онлайн-дискуссии и иногда участвовал в них; читал научную литературу и проводил собственные исследования (и под «исследованиями» я подразумеваю не просмотр видеороликов на YouTube).

Отступая от своего подхода, я также принимал участие в разговорах и даже поддерживал отношения с некоторыми заблуждающимися – теми самыми людьми, которые распространяли ненависть ко мне в интернете. Со многими из них вы познакомитесь в этой книге. Сначала они были моими противниками, даже врагами, а затем стали антропологическими объектами, важными для более масштабных исследований. Я пытался узнать их поближе, сопереживать им, разобраться в том, как их затянуло в воронку заблуждений, а затем, через призму социальных наук, обобщить полученную информацию. Имена некоторых персонажей изменены, как и идентифицирующие их данные, включая внешность, национальность и род занятий, чтобы уважать их частную жизнь и не нарушить при этом целостность повествования. В меру своих возможностей я воспроизвел часть разговоров, опираясь на текстовые сообщения, электронные письма и посты в социальных сетях (иногда обобщая и интерпретируя их суть). Эти диалоги записаны не дословно, я пересказал их так, чтобы передать их смысл и свои ощущения, а также суть и характер взаимодействия с собеседником.

Надеюсь, эти истории и размышления помогут понять, что происходит в нашем мире, и найти способы, с помощью которых мы – отдельные люди, семьи, общество в целом – можем смягчить наблюдающиеся социальные процессы. В условиях, когда масштабы проблемы становятся все более ошеломляющими, фокусировка на человеческом факторе – на понимании личности и борьбе с заблуждениями в самих себе и других – может оказаться самым надежным способом изменить ситуацию. Это не значит, что все легко и просто. Но мы все же можем предпринять кое-какие действия, чтобы не стать жертвами заблуждений, удержать окружающих от принятия ложной информации, а также замедлить или обратить вспять процесс, в результате которого кто-то, кого мы знаем и любим, поддается негативным влияниям. Возможные действия и приемы описаны в специальной рубрике «Надеюсь, это поможет». Эта рубрика содержит различные инструменты и идеи из области социальных наук, которые помогут сориентироваться в сложном потоке информации. Я искренне надеюсь, что эти рекомендации окажутся полезными, хотя нам нужно еще многое узнать, прежде чем мы научимся распутывать паутину заблуждений и дезинформации, которая накрыла нашу общественную и частную жизнь.

Вероятно, начать следует с понимания и сопереживания – это наиболее полезный и надежный вариант. Да, содержание дезинформации, с которой мы сталкиваемся, может варьироваться от смехотворного до странного, от нелепого до оскорбительного и даже опасного. Некоторые идеи заслуживают уничижительного ярлыка «теория заговора». Но то, что побуждает людей поглощать подобный контент, может оказаться более близким и знакомым, чем хотелось бы признавать. Я старался относиться к заблуждающимся, которых встречал на своем пути, с искренним любопытством, поскольку не принимать всерьез, высмеивать или игнорировать людей, чьи убеждения кажутся мне несовместимыми с реальностью, контрпродуктивно. И это одна из причин, по которой я выбрал нейтральный термин «заблуждающиеся», а не осуждающий «сторонники теорий заговора». Я надеюсь, такой подход поможет лучше понять людей, которые видят мир непостижимым для нас образом. И возможно, в процессе мы начнем сомневаться в собственных убеждениях и в том, как мы к ним пришли. В конце концов, каждый из нас в каком-то смысле «заблуждающийся».

Часть I
Воронка заблуждений

Глава 1
Как такой человек мог поверить в это

Я знаю, что большинство не только считающихся умными людьми, но действительно очень умные люди, способные понять самые трудные рассуждения научные, математические, философские, очень редко могут понять хотя бы самую простую и очевидную истину, но такую, вследствие которой приходится допустить, что составленное ими иногда с большими усилиями суждение о предмете, суждение, которым они гордятся, которому они поучали других, на основании которого они устроили всю свою жизнь, – что это суждение ложно.

ЛЕВ ТОЛСТОЙ.

ЧТО ТАКОЕ ИСКУССТВО (1897)

«Мы разговариваем только о погоде», – с грустной улыбкой сказала моя подруга, имея в виду общение с семьей мужа. Большинство прочих тем – работа, здоровье, политика, даже дети – обсуждать было опасно, так как это могло обнажить глубокие идеологические разногласия с людьми, которые когда-то приняли ее в свою семью как родную.

Сегодня в окружении почти каждого из нас есть люди – друзья, родственники или коллеги, – в разговорах с которыми мы стараемся обходить те или иные темы. И такая ситуация как будто в порядке вещей. Это могут быть и просто знакомые из соцсетей, и близкие люди, с которыми мы поддерживаем тесные отношения. Готов поспорить, почти каждый мой читатель знает кого-либо, чьи взгляды на здоровье, средства массовой информации, правительство, фармацевтическую индустрию и многое другое кардинально изменились за последние годы. Конечно, вряд ли они внезапно поверили в то, что Земля плоская (хотя, как ни странно, сторонников этой теории предостаточно). Но они могут, например, полностью отрицать COVID-19 или называть его биооружием; отказываться признавать законность выборов президента США в 2020 г. или считать, что нападение на Капитолий организовано антифашистами. Кое-кто может настаивать на том, что ему известна правда об убийстве Джона Кеннеди, изменениях климата, событиях 11 сентября или о смерти принцессы Дианы. Некоторые уверенно заявляют, что все вакцины – зло. Другие, наоборот, думают, будто «антиваксеры» на самом деле рептилоиды, прилетевшие из космоса, чтобы уничтожить человечество. (Ладно, последнюю историю придумали активисты ScienceSaves[3]3
  ScienceSaves – пронаучная кампания, развернутая в США и Канаде с целью привлечения общественного внимания к роли науки в жизни человека. – Прим. ред.


[Закрыть], чтобы популяризировать вакцинацию. Но вы поняли мою мысль.)

Иногда возникает ощущение, что волна дезинформации и ложных убеждений затронула каждую семью, каждое сообщество. И тут уж не до шуток о рептилоидах. Когда вы слышите словосочетание «теория заговора», наверняка вам в голову приходят не шапочки из фольги или маленькие зеленые человечки, а нечто более серьезное, имеющее к вам непосредственное отношение. Каждый раз, когда я касаюсь этой темы, я вижу боль на лицах слушателей. Мои собеседники качают головой и рассказывают о друге, двоюродной сестре, родителях, родственниках жены/мужа, детях. Таких людей опасаются приглашать на вечеринки и семейные праздники, потому что не знают, как с ними разговаривать. И не могут понять, как этот человек мог поверить в это.

Мне самому прекрасно знакомо это чувство. Одним из самых тревожных и обескураживающих моментов в моем путешествии в параллельную вселенную был разговор с женщиной, которую я знал с восьмилетнего возраста и считал практически частью своей семьи. Она поверила не только в то, что COVID-19 – часть всемирного заговора, направленного на продвижение вредоносных вакцин и убийство людей, но и в то, что именно я виновник всего этого. Даже наши личные многолетние отношения не помешали ей принять эти убеждения, и никакие мои объяснения не могли изменить ее позицию.

Когда вы вдруг обнаруживаете, что между вами и человеком, которого вы любите, можно сказать, считаете таким же, как и вы, разверзлась пропасть заблуждений, это сбивает с толку, разочаровывает, причиняет боль и даже пугает. И вы пытаетесь понять: как вышло, что мы оказались в совершенно разных вселенных? Как, черт возьми, этот, казалось бы, рациональный, вполне нормальный человек принял за чистую монету иррациональные и ложные идеи? И почему именно сейчас?

Я часто задаюсь вопросом, не обостряется ли в последнее время проблема заблуждений. И вынужден констатировать: так оно и есть. Кажется, теории заговора распространяются в геометрической прогрессии, подпитываемые интернетом, пандемией, политической поляризацией, а в последнее время еще и развитием искусственного интеллекта. Они вышли за пределы ограниченных сообществ, неуклюжих домашних видео и закрытых чатов. Теперь о них уверенно говорят легитимные политики, знаменитости и ведущие информационных программ. Конспирологические теории проникают во все сферы нашей жизни вместе с такими событиями, как штурм Капитолия США 6 января 2021 г. и преступления на почве ненависти, мотивированные дезинформацией. А это уже представляет серьезную опасность. Но только время и специальные исследования покажут, стали ли они более распространенными или просто более заметными именно сейчас.

Известно, что проблема заблуждений появилась не сегодня и, скорее всего, никуда не исчезнет в обозримом будущем. Вот исторические примеры стойкости заблуждений из далекого прошлого: в 68 г. н. э. некоторые древние римляне верили, что печально известный император Нерон инсценировал свою смерть и замышляет вернуть себе трон. В последующие годы в Древнем Риме появилась целая плеяда самозванцев, выдававших себя за вернувшегося императора. Были люди, которые верили, будто королева Елизавета I на самом деле умерла в детстве и ее заменили мальчиком (иначе по какой причине ее величество так и не вышла замуж и к тому же всегда носила парик?). Кстати, о подменах: Полу Маккартни, которому на момент написания этой книги исполнился 81 год, в 1960-х пришлось изрядно потрудиться, чтобы убедить часть фанатов: он не умер и его не заменил двойник. Возможно, вы слышали о распространенной в некоторых кругах теории о плоской Земле. Но знаете ли вы, что есть те, кто уверен, будто Земля на самом деле… полая? Кроме того, существуют теории заговора, в которых утверждается, что многие исторические и современные события в действительности никогда не происходили, – от холокоста до убийства Мартина Лютера Кинга-младшего, высадки на Луну, 11 сентября и массового убийства в начальной школе в Сэнди-Хуке[4]4
  Массовое убийство в начальной школе в Сэнди-Хуке (район г. Ньютауна, штат Коннектикут, США) совершено 14 декабря 2012 года 20-летним Адамом Питером Лэнзой. В результате погибли 27 человек, в том числе его мать, 20 детей и шестеро взрослых. После совершения преступления убийца покончил с собой. – Прим. ред.


[Закрыть]. Есть даже теория заговора о происхождении термина «теория заговора»: якобы его придумали в ЦРУ, чтобы дискредитировать людей, которые ставили под сомнение официальную версию убийства Кеннеди.

Порой трудно определить, где заканчивается одна теория заговора и начинается другая. Частично природа теорий заговора объясняется стремлением обнаружить неочевидные причинно-следственные связи и разоблачить махинации «преступных» альянсов, преследующих скрытые цели. Поэтому неудивительно, что разные теории заговоров зачастую пересекаются и сливаются воедино. Например, есть люди, которые верят, что вакцина от COVID-19 содержит чип 5G, – и вот мы имеем две теории заговора по цене одной! Многие конспирологические теории вокруг пандемии построены на идеях, циркулировавших задолго до того, как стал известен вирус SARS-CoV-2. И хотя в них фигурируют новые злодеи (такие, как доктор Фаучи, Билл Гейтс и я), на сцене появились и старые любимцы публики (иллюминаты, «глубинное государство»[5]5
  «Глубинное государство» (англ. Deep state) – теория заговора, согласно которой существует некая группа (или группы) нелегитимных государственных деятелей, определяющих государственную политику той или иной страны. В широком смысле – «теневое правительство». – Прим. ред.


[Закрыть] и загадочные теневые элиты). Старые и новые нарративы дополнили и укрепили друг друга.

Вот лишь один показательный пример: когда я работал над этой книгой, мне нужно было съездить в Торонто. Оба рейса – туда и обратно – предполагали длительную пересадку в международном аэропорту Денвера. Это меня вполне устраивало: аэропорт в Денвере отличный, главное – избежать при посадке гроз, которые летом случаются там довольно часто. Пока мы снижались, я любовался видом на горы и выбрал приличное место, чтобы перекусить. Однако, если бы кто-то из моих хейтеров узнал о моем путешествии, они сочли бы крайне подозрительным, если не зловещим, тот факт, что я отправился именно в это место. Совпадение? Они бы непременно решили, что никакого совпадения быть не может. Дело в том, что на удивление большое количество людей верит, будто в международном аэропорту Денвера находится штаб-квартира иллюминатов и современная версия древнего братства устраивает встречи в туннелях под терминалами. Не сомневаюсь, обнаружить связь и сделать соответствующий вывод не составило бы для этих людей никакого труда. Я приехал, чтобы тайно встретиться с друзьями-иллюминатами и разработать план по сокращению населения планеты при помощи вакцин. Таким образом, набор теорий заговоров из середины 1990-х, когда этот аэропорт открылся, с легкостью может слиться с более поздними заблуждениями о пандемии COVID-19.

Отмечу, что теории заговора, связанные с аэропортом Денвера, не ограничиваются иллюминатами. Некоторые считают, будто в туннелях обосновалась колония рептилоидов (вероятно, тех самых, что запустили кампанию против вакцин). Или это были пришельцы?.. По другой версии, под аэропортом построен бункер, где представители мировой элиты смогут укрыться, если наступит конец света. Еще вариант: там находится целый подземный город, построенный тоталитарным правительством «Нового мирового порядка». Если эти теории кажутся вам чересчур экстравагантными, поищите тайные знаки в произведениях искусства, которые украшают аэропорт: там есть и уродливые гаргульи, и потрясающая синяя лошадь с горящими красными глазами, вставшая на дыбы, – говорят, она является демоническим олицетворением грядущего апокалипсиса. Все еще сомневаетесь? Но почему тогда автор этого произведения умер в процессе работы над ним? (Эта часть истории истинная правда: скульптор Луис Хименес погиб, когда неоконченная скульптура упала на него в мастерской, нанеся травмы, несовместимые с жизнью. Работу закончили сыновья и коллеги.)

В общем, все это говорит о том, что теории заговора можно обнаружить где угодно. И хотя многие из моих личных историй в этой книге связаны с заблуждениями о COVID-19, поскольку я имею к ним непосредственное отношение, мои намерения несколько шире: я хочу пролить свет на психологические составляющие заблуждений в целом.

Еще одна причина, по которой COVID-19 в этой книге находится в фокусе внимания, заключается в том, что пандемия создала экстремальные условия, которые помогли нам понять общую проблему заблуждений. Когда еще мы наблюдали такую комбинацию, включающую столь широко распространенные стресс и страх; социальную изоляцию и потерю систем поддержки; мешанину сбивающей с толку и противоречивой информации; утрату доверия к социальным институтам; политическую поляризацию; избыток свободного времени, которое можно провести в интернете, и т. д.? Все это способствовало тому, что большое количество людей приняло новые и ложные представления о мире за сравнительно короткий срок.

Столь масштабные и кардинальные сдвиги в истории случались нечасто. В результате для социологов стало очевидно: изменить мнения и убеждения людей очень сложно. Чтобы убедиться в этом, на очередном скучном ужине спросите соседей по столу, меняли ли они свое мнение о чем-то до ковида. Скорее всего, ответом будет молчание. Поразительно, но у большинства людей нет ответа на этот вопрос или, по крайней мере, ответа, заслуживающего внимания. Будьте честны с собой: как бы вы сами ответили на такой вопрос? И подумайте о людях, которых вы знаете. Сколько человек внезапно решили болеть за другую футбольную (или любую другую спортивную) команду? Сколько ваших знакомых вдруг начали поддерживать другую политическую партию в зрелом возрасте? Исследования показывают, что даже изменения в руководстве партии и ее политической повестке на удивление незначительно влияют на подавляющее большинство сторонников.

При всем этом количество людей, существенно изменивших свои взгляды и убеждения в начале 2020-х гг., необычно велико. Сколько именно таких людей? Трудно сказать. Но, по неофициальным данным, это довольно большой процент населения – от тех, кто стал чуть меньше доверять Всемирной организации здравоохранения, до тех, кто считает, что «Великая перезагрузка» в самом разгаре. Просто подумайте о людях из своего окружения. Полагаю, можно не сомневаться, что каждый из вас знает кого-то, кто впал в заблуждение за эти несколько лет.

Сочетание целого ряда различных факторов обусловило формирование условий, в которых многие люди поменяли свои мнения. Были ли эти условия уникальными для конкретного исторического момента? Нет. Повлияли ли они на большое количество людей одновременно? Да. И это одна из причин, почему данный период столь важно исследовать и понять.

Я искренне надеюсь, что условия пандемии COVID-19 – как и император Нерон – не вернутся в ближайшее время. Тем не менее важно понимать, какие именно условия и психологические составляющие могут способствовать такому резкому изменению общественного мнения. Конечно, мнения и убеждения могут меняться и к лучшему, но сейчас мы наблюдаем изменения, которые снижают уровень доверия к людям, обществу, науке и социальным институтам.