Текст книги "Булавки и бабочки"

Максим сел на диван и дождался пока Сергей закроет дверь и сядет напротив в кресло. Затем он стал рассказывать. О Смерти, Междумирье, призраках и своем решении отправится за Настей. Максим сам удивлялся своему спокойствию, словно речь шла о загородном походе в выходные. Брат слушал его не перебивая. Это была еще одна особенность, которая нравилась Максиму, Сергей умел слушать собеседника. Когда он замолчал, Сергей некоторое время обдумывал его слова, а потом медленно сказал:

–Ты понимаешь чем рискуешь?

Максим молча кивнул.

–И ты хочешь, чтобы я тебе помог? – в ответ снова молчаливый уверенный кивок.

–Ты давал клятву помогать людям. Клятва Гиппократа называется, так ведь?

–А знаешь что еще было в этой клятве? – сердито ответил брат и выпалил, – «не навреди», есть там и такой пункт. Кстати, ты обо мне не подумал? О твоих родичах я молчу. Что будет со мной если ты загнешься?

–Мы должны сделать все так, чтобы если я умру, ты бы ушел и все. А если все-таки как-то на тебя выйдут. То я тебе заранее письмо напишу, что я это задумал, ты просто помогал мне по моей просьбе, – потом Максим подумав, продолжил, – нет, глупо, эта бумажка тебе ничего не даст, поэтому тебе нельзя попадаться.

–Ну наконец-то слышу от тебя голос разума, – вздохнул брат, и уже более оптимистично продолжил, – а из этого следует, что помогать я тебе вообще не буду и ты спокойно живешь дальше.

–Спокойно не получится. Я все равно попытаюсь отправить себя в кому, – решительно ответил Максим, – у меня есть психотропные таблетки – могу принять критическую дозу. Есть электрический ток из обычной розетки. И это только два варианта. Мне надо только почитать книги по медицине, чтобы не переборщить. Пойми я все равно попытаюсь это сделать, но ты можешь мне помочь как раз не умереть напрасно, а остаться в живых и спасти другого человека.

В этот раз молчание затянулось надолго. Брат подался вперед и опершись локтями о колени, положил подбородок на сжитые кулаки.

–А ты действительно крышелет, – усмехнулся он, но тут же стал серьезным, – еще вопрос, ну предположим помог я тебе в кому впасть, а дальше что? Куда мне твое тело девать, и сколько ты там будешь находится?

–Столько сколько мне понадобится, чтобы найти Настю и вернутся, что касается времени…, – Максим помолчал и развел руками, – не знаю сколько это займет, может час, а может несколько дней. Насчет того где я буду находится, то все просто: ты меня положишь в свою больницу…

–Погоди, ты хоть понимаешь о чем говоришь? У нас взрослое отделение и к тому же хирургия! И потом, как это все объяснить? Приходишь ты и вдруг ни с того ни с сего впадаешь в кому? Думаешь никто не будет разбираться почему? – возразил Сергей.

–Тогда дома, ты просто «скорую» вызовешь, – предложил Максим.

–Дома опасно, под рукой может не оказаться нужных лекарств или оборудования, того же дефибрилятора, если у тебя сердце остановится. Ты ведь как я понял решил через клиническую смерть пройти, чтобы попасть в коридор.

–Постой, – Максиму в голову пришла идея, – все знают, что у меня глюки. Так? Я приезжаю в твою больницу на обследование. Ты запиши меня к какому-нибудь профессору. Но приезжаю я раньше. Быстро меня отправляешь в какой-нибудь пустой палате, вытаскиваешь в коридор, зовешь на помощь и говоришь, что я потерял сознание.

–Погоди, – брат жестом остановил речь Максима, – ты не совсем хорошо понимаешь что такое кома. Кома – это длительная потеря сознания. И причины могут быть самые разные. Клиническая смерть – это остановка сердца. Это разные вещи. Кома может быть вызвана болезнью, передозировкой лекарств, отравлением, да даже обычным аллергическим шоком, если он тяжелый. А вот остановить сердце у здорового человека не так просто, вернее, непросто чтобы оно потом дальше заработало.

–Ты что не понял? – Максим хлопнул руками о колени, брат говорил сейчас точь в точь как их учительница, – мне надо попасть в Междумирье – раз! – он начал загибать пальцы, – попасть туда можно только из Коридора, когда человек умирает, пусть даже временно – два! Нужно чтобы кто-то поддерживал жизнь в моем теле чтобы мне было куда вернутся – три! Если я просто потеряю сознание – ничего не выйдет. Это все равно если бы я просто заснул.

–А ты себе не слишком много ставишь задач? – осадил его брат, – так можно коньки отбросить и ничего не добиться. Ты так веришь с себя, в свои возможности или ты считаешь себя неким избранным, уникальным?

–Нет, я не считаю себя суперменом, – опустил голову Максим, – но Смерти я верю, – твердо закончил он.

–А если ты не попадешь в это свое Междумирье? – хмуро спросил брат, – не умрешь, но и пути туда не найдешь? Очнешься и все.

–Тогда можешь навестить меня в психушке. Значит я действительно псих, и все это мои глюки и бред, – Максим замолчал. Брат немного думал, а потом вдруг улыбнулся:

–Младший – сумасшедший, а старший сумасшедший поболее, – и сразу стал серьезным, – завтра позвонишь мне на работу часиков в одиннадцать. Я постараюсь все устроить, будь готов немедленно выехать. Езжай как будто действительно на консультацию к врачу собрался.

–Понял, – кивнул Максим. Они еще немного обсуждали детали: утром не завтракать, никаких писем или записок родителям. Только сказать самому, что завтра Максим может быть поедет на консультацию к очень хорошему профессору, которую организовал его двоюродный брат. Их прервала тетя Валя, войдя она пригласила.

–Ну Максимка иди ужинать, все готово. Ты Сергей чай пить будешь?

–Ага, – согласился Сергей и они пошли на кухню, предварительно Максим позвонил домой родителям и сообщил где он и когда вернется. Ужин прошел как обычно, Максим рассказал, как учится, о случившемся с Настей он предусмотрительно умолчал. У них все по прежнему, чувствует он себя нормально, вот только глюки достали. Тетя Валя конечно жалела его и говорила, что все пройдет и наладится. После ужина он сразу поехал домой, отказавшись от того, чтобы до метро его проводил Сергей.

Вернулся Максим домой в десять вечера. Родители конечно волновались за него, но его звонок немного успокоил их. К тому же Максим сказал, что ездил к двоюродному брату насчет консультации у хорошего специалиста. Выходило, что Сергей пригласил его, а не он сам приехал. Так же он не забыл упомянуть, что завтра может поехать к очень компетентному профессору, как раз специализирующемуся на таких случаях. Напоследок сказав, что он уже поужинал в гостях, Максим сославшись на усталость ушел спать. Как ни странно, несмотря на все сегодняшние переживания и завтрашние возможные события заснул он почти сразу.

Снова Максим оказался в том темном коридоре с лестницей наверх с одной стороны и дверьми с другой. Но Насти там не было, на скамейке сидел лишь Гробовщик, понуро опустив голову.

–Извини, я не смог ее удержать, – быстро заговорил он, – я здесь постоянно, а она вновьприбывшая, у нее энергии больше.

–Куда она пошла? – строго спросил Максим.

–Побежала по коридору, а потом – в одну из дверей. Поэтому она сейчас может быть где угодно. Здесь переместится – раз плюнуть. Междумирье большое, я пытался ее найти, но не смог, – извиняющимся тоном говорил призрак.

–А лестница, – спросил Максим, – куда она ведет?

–Ни куда, а откуда, – поправил его Гробовщик, – по ней можно только сюда придти, обратно нельзя. Она односторонняя. Да, – кивнул он на недоуменный взгляд Максима, – здесь есть и такие лестницы.

–Возможно завтра мы встретимся, – тихо сказал Максим, – жди меня здесь.

–Нет, во-первых ты не обязательно попадешь именно сюда, а во-вторых ты ее быстрее найдешь, так как любовь это как связующая нить. Тебе я постараюсь помочь потом. Но будь осторожен при переходе, сил тебе понадобится много и особенно веры, а то или ничего не получится – просто вернешься, или наоборот – умрешь насовсем, – Гробовщик говорил быстро, Максим видел, что он волновался, -а теперь все, мне пора, – он поднялся с лавки. Удачи не желаю, здесь она ни при чем. Удача здесь – это ты сам.

–До встречи, – твердо ответил Максим, – я верю, что мы еще встретимся.

–Неплохо бы, – как обычно усмехнулся Гробовщик и пошел по коридору, а Максим провалился в темноту. Ему еще снились в эту ночь сны, но обыкновенные, которые он почти не запомнил. Проснулся он бодрым и с какой-то мрачной решительностью.

Родители уже ушли на работу. Максим поглядел на часы – десять минут девятого. Он еще может успеть в школу, но туда сегодня не пойдет. Есть дело поважнее. Максим встал, оделся, в ванной почистил зубы и умылся, потом не торопясь позавтракал. И стал ждать. Время тянулось медленно, за окном проплывали все те же серые скучные тучи что и вчера. Максим не мог себя ничем занять, он то включал телек, то опять выключал его, программы и фильмы лишь раздражали. Потом он лег на диван и стал вспоминать. Сначала призраков, потом Настю. Около десяти, не выдержав, он поехал в больницу к Сергею. Около больницы Максим заметил таксофон, порылся в кармане и достал телефонную карточку. «Вроде на ней еще осталось несколько минут разговора», – подумал он. Подошел к таксофону и вставив ее в щель, набрал номер, и как только услышал голос брата, нажал кнопку соединения.

–Привет, это я, – сказал Максим.

–Рановато ты, – не здороваясь ответил двоюродный брат, – но вроде все в порядке можешь выезжать. У меня все готово. Тапочки белые не забудь, – попробовал пошутить он, но Максим почувствовал, то Сергей сам сильно нервничает.

–Я уже здесь, напротив больницы, – быстро сообщил Максим, – куда мне лучше идти.

–Не выдержал значит…, – протянул брат, – понимаю… Иди к главному входу. Я тебя там встречу.

Максим повесил трубку, вытащил из щели автомата карточку на которой еще не кончилось время и быстрым шагом направился к больнице. Пройдя главный вход и оказавшись около регистратуры он увидел брата, который сразу направился к нему и провел мимо охранников. Те ничего не сказали – если мальчик идет с врачом, то все в порядке.

–Так, сейчас в кардиологию, я там палату подготовил, – Сергей с усмешкой посмотрел на Максима, – ну что готов умереть сегодня?

–Я не умирать сюда пришел, а попытаться попасть в Междумирье, за Настей, – твердо ответил Максим, хотя у него прошел неприятный холодок по спине. «Ведь действительно придется умереть, пусть и не надолго», – подумал он, и судорожно сглотнул. Но представив Настю там, в палате интенсивной терапии, в прозрачных трубках, с капельницами, словно жалом, впившимися в руку, он отбросил сомнения. Он пойдет, а там будь что будет.

–Времени у тебя – всего две минуты, – быстро предупредил брат, – от момента остановки сердца я жду ровно две минуты, потом сразу применю дефибрилятор. Затем, если все будет в порядке, я выволоку тебя в коридор и позову на помощь.

–А как ты собираешься мне сердце остановить? – нервно спросил Максим, этот вопрос оказался для него очень неприятным от него словно веяло холодом смерти.

–Я вчера до ночи литературу просматривал и в Интернете копался. Есть такой препарат, вернее смесь разных препаратов, они на время блокируют функции дыхания. Но действуют очень короткое время. Главное дозу правильно подобрать. Здесь ошибиться нельзя, или совсем не будет эффекта, а повторно ее вводить нельзя или помрешь уже по настоящему, – говорил Сергей, выходя из лифта и идя по пустому коридору, – сюда, – он быстро отпер ключом какую-то дверь и буквально втолкнул туда Максима, потом посмотрел по сторонам, не заметил ли их кто и зашел сам.

Посреди палаты стоял узкий медицинский стол, рядом – стойка с приборами такими же проводами и трубками как у Насти, еще Максим заметил маску, похожую на респиратор.

–Куртку снимай и залезай на стол, – быстро приказал ему брат, – ботинки не трогай, – предупредил он, видя как Максим потянулся к шнуркам. Сам он в это время возился у другого столика, вскрывая ампулы. Некоторые из них были большие, но попадались и совсем маленькие.

–Тут как в операционной, – заметил Максим, снимая куртку и кидая ее на стул у двери.

–Это и есть операционная, – Сергей набирал лекарства из ампул в довольно большой шприц, вдруг он что-то вспомнил, – постой, сколько ты весишь?

–Не знаю, – честно признался Максим, он действительно давно не взвешивался.

–Ладно, – брат заметно нервничал, он оглядел его сидящим на столе и прикинул, – килограмм сорок пять наверно будет. Ты ложись и закатай рукава.

Максим тут же выполнил требование. Теперь над ним навис белый потолок, с огромной медицинской лампой, от этого и еще от страха его стало слегка мутить. «Нет, только не сейчас, надо собраться, вспомнить что-то хорошее», – думал он, мысленно перебирая в голове разные образы. Т только когда он представил небо с облаками, как куртку у Насти, ему стало легче. Брат меж тем стал застегивать ему ремни на ногах, поясе и руках, накрепко пристегивая к столу.

–А это зачем? – удивился Максим.

–На всякий случай, если судороги будут, ты не беспокойся, – постарался ободрить его брат. Связанным, а иначе это назвать было нельзя Максим чувствовал себя не очень хорошо. Брат стал подключать разные датчики, надел Максиму на палец какую-то резинку. И тут же включил один из приборов. Повернув голову Максим увидел как точка бежит по экрану и показывает его сердцебиение. Там же высвечивалась частота пульса и давление. «Совсем как в фильмах», – невольно подумал он. Сердце билось слишком часто. «Это от волнения», – понял Максим и глубоко вздохнув, постарался успокоится. Цифры, показывающие частоту пульса стали уменьшатся. Подошел брат со шприцем.

–Предупреждаю, будет неприятно и возможно больно, но не долго, секунды три от силы, – сейчас он с какой-то жалостью и сочувствием смотрел на Максима, потом тихо сказал, – слышь, Макс, ты почти взрослый. Все уже понимаешь, еще не поздно это отменить. Выйдет из комы эта твоя подружка, и все будет хорошо.

–Она не моя подружка, она моя одноклассница, – именно последние слова Сергея придали Максиму уверенность и помогли перебороть страх, – начинай! – коротко приказал он. Брат протер ватой со спиртом сгиб и воткнул в кожу иголку. Максим поморщился и отвернулся. Он терпеть не мог уколов, не из-за боли, а из мерзкого ощущения, когда железо входит в живую плоть.

–Терпи щас начнется, – предупредил брат и сильно нажал на поршень. Максим ожидал конечно неприятных ощущений, но когда сразу после слов брата ему сдавило горло невидимой силой и он стал задыхаться – этого он предвидеть не мог. Боль словно раздирала легкие, но вздохнуть, несмотря на все усилия, он не мог. Максим непроизвольно дернулся, но ремни крепко держали его. И только сейчас сознание медленно стало гаснуть, боль постепенно отступила, перед глазами встала темная пелена, которая мгновенно заслонила собой все. И Максим почувствовал как где-то внутри, словно из него вырывают стержень, который и есть его жизнь. А потом наступила легкость. Максим как во сне увидел себя над операционным столом, брата быстро готовившего дефибрилятор. Он никак не мог собраться с мыслями, хотелось просто плавать вот так. Но все-таки ему удалось сконцентрироваться на одном единственном слове «коридор». Он посмотрел вверх и действительно увидел его, как туннель со смазанными стенками, словно сделанными из черного тумана, а в конце ослепительный свет. Его словно подхватило потоком теплого воздуха и понесло наверх. Мысли стирались сами собой. Но Максим прочно держался за одно слово «Настя». Когда уже кабинет-операционная остались далеко внизу, он усилием воли выдал всего одну мысль, тела у него уже не было: «В сторону!», и словно подчиняясь его воле поток, тащивший его вверх ослаб. А Максим повернув вошел в серую стену коридора. И снова темнота. Сколько она продолжалась, он не помнил. Очнувшись он подумал, что еще спит. Он сидел на месте Насти, на скамейке в том самом подвале, а напротив него улыбался Гробовщик.

–Добрался! – радостно сказал он, – а я уж думал, что ты не придешь, умирать – это всегда страшно.

–Где я? – спросил Максим, оглядывая себя, вроде ничего не изменилось тело как тело, руки, ноги на месте, и одежда та в которой он ложился на операционный стол. Вот только рукава не закатаны. Но в тоже время он хорошо помнил и операционную и коридор из которого свернул в сторону. И Гробовщик сейчас не выглядел призраком, обычный парень в черном костюме.

–Добро пожаловать в Междумирье, – улыбаясь поприветствовал его Гробовщик.

–Значит я уже умер? – спросил в замешательстве Максим.

–Ничего подобного, ты в коме, как и она. Хочешь покажу? – и не дожидаясь ответа повернулся к стене и сделал взмах рукой, на стене как на плоской плазменной панели, которые Максим видел в супермаркете, показалась операционная и брат, снимающий бесчувственное тело со стола. Его собственное тело. От этого зрелища Максима передернуло.

–Теперь в реанимацию, и в палату интенсивной терапии, – торжествующе провозгласил Гробовщик, – так вроде? Я ничего не напутал?

–Где Настя? – не отвечая на его вопрос спросил Максим.

–Да у Синего Крокодила она, небось чаи гоняют, – усмехнулся он.

–Ты же сказал, что присмотришь за ней, пока я не приду! – закричал Максим.

–Извини, – серьезно ответил Гробовщик и склонил голову.

Максим растерянно посмотрел на коридор, со множеством дверей.

–Куда ведут эти двери? – тихо спросил он.

–Да куда хочешь, это неважно, открывай любую и иди. Ты ее быстро найдешь, любовь – лучший компас. Но, – он поднял указательный палец вверх, – важно то что ты сделаешь за дверью. А остальное – ерунда, – Гробовщик пребывал явно в хорошем настроении и не чувствовал больше за собой вины.

–А лестница? – Максим рукой показал на бетонную лестницу, уходящую в темноту.

–Хочешь подняться – попробуй, – снова улыбнулся Гробовщик. Максим уверенно шагнул на первую ступеньку, а вот дальше не смог сделать ни шагу, казалось он уперся в невидимую стену, плюс его тело сразу потяжелело во множество раз и тянуло вниз. Он смог забраться еще на одну ступеньку, но почувствовал, что это предел, больше он не сможет, и спустился обратно к Гробовщику.

–Ты со мной? – с надеждой спросил он. Ему было сейчас довольно жутковато в этом новом для него мире.

–К сожалению не могу, – без тени улыбки ответил Гробовщик, – первую дверь ты должен открыть сам, без посторонней помощи. А там я тебе объясню что к чему, да и другие думаю в стороне не останутся. .

–Но зачем это вам? – удивился Максим.

–Потом, все потом, а сейчас не теряй времени, иди. Учти время у тебя тоже ограничено, не все же время тебе под капельницей лежать, – хлопнул его по плечу Гробовщик. И Максим немного пройдя по коридору, открыл первую попавшуюся дверь. Он осторожно заглянул туда. По ту сторону оказалась небольшая комнатка, но с очень высоким потолком. С потолка на длинном шнуре спускалась тусклая лампочка прикрытая сверху плоским абажуром. Так что освещены были только стол и пол, а потолок тонул в полумраке. Посередине комнатки стоял обычный прямоугольный деревянный стол, накрытый темно-вишневой скатертью, слева возвышался огромный буфет, черной громадой уходящий к самому потолку. А напротив находилась еще одна дверь. Максим уже хотел сделать шаг, чтобы пойти дальше, но дверь напротив распахнулась и в комнату ввалился Синий Крокодил, таща две табуретки.

–Уф, чуть не опоздал, с прибытием, – с одышкой сказал он, а Максим невольно попятился. Одно дело призрак, другое – вполне реальное чудовище, пусть и знакомое. Синий Крокодил не заметил этого, а Максим постарался не выдать своего страха, бывший призрак поставил табуретки с разных сторон стола и сел на одну из них. Максим остался стоять неподвижно, ожидая что будет дальше.

–Может чайку? – участливо спросил Синий Крокодил, – у меня есть, – он указал короткой когтистой лапой на буфет.

–Нет, – отрицательно мотнул головой Максим, – я за Настей пришел. Где она? Гробовщик сказал, что она пошла к тебе.

Он все же сел на высокий табурет, такой, что ноги висели над полом.

–Тут.. э-э-э… такое дело, – замялся Синий Крокодил, виновато разводя лапами, – понимаешь недоглядели. Сбежала она, психанула и поминай как звали.

До Максима не сразу дошел смысл сказанного.

–Погоди, как это – не доглядели? – пробормотал он, и когда до него дошел смысл закричал, – ну я же просил всего лишь присмотреть за ней! Не дать ей уйти, дождаться меня, неужели это так трудно было сделать! – он с досады стукнул кулаком об стол, – где мне ее теперь искать?

–Да ты тише, тише, – стал испуганно успокаивать его Синий Крокодил, это выглядело довольно нелепо. Маленький мальчик, сидящий за столом и здоровенное чудовище испуганно суетящееся вокруг него.

–На, – перед Максимом появилась чашка с горячим чаем, – попей, тебе легче станет, – извиняющимся тоном пробормотал Синий Крокодил. Максим отпил из чашки, несладкий чай обжег горло, но на душе стало действительно легче.

–Варенья, извини, нет, кончилось, – опять словно извиняясь пробормотал Синий Крокодил, и тихо добавил через некоторое время, – как и яблоки.

–Как узнать, где сейчас Настя? – уже спокойно спросил Максим, в его голосе слышалась решимость, – есть у тебя карта или план Междумирья?

–Карты нет, бесполезна она здесь, – быстро ответил Синий Крокодил, – у вас в реальном мире, где все… ну то есть расстояния постоянны, карта пригодилась бы, а у нас тут все перемешано, поэтому и карты никакой нет. А что касается того как найти твою подружку, – при этих словах щека Максима невольно дернулась, – то это просто, на нижнем уровне она, в «склепе» то есть. Дальше вниз некуда в ее-то состоянии.

–Такой здоровый и не смог девчонку удержать? – с обидой бросил Максим.

–Так она вновьприбывшая. К тому же не совсем умерла, не с концами, а такие сильнее меня в несколько раз, – оправдывался Синий Крокодил, – заплакала, я успокаивать бросился, а она оттолкнула, я к стенке отлетел. Эмоции здесь очень сильная штука.

–Как попасть в этот «склеп»? – коротко спросил Максим.

–Тебе же Гробовщик вроде должен был объяснить, – недоуменно ответил Синий Крокодил, но решил все же повторить, – вон в дверь выйдешь, – он махнул лапой себе за спину, – и по лестнице вниз. Это не «склеп» по сути. Но все кто отчаялся и потерял надежду там оказываются.

Максим встал, вернее спрыгнул со стула.

–У тебя свитер оставить можно, а то жарко? – спросил он.

–А ты его воображением убери, – и увидев непонимающий взгляд Максима стал объяснять, – с одеждой здесь поступай так: представь во что хочешь быть одет и все, ты уже в ней. Это же Междумирье, здесь свои законы. Есть тебе тоже необязательно, но как говорится и не возбраняется. Но одежду и еду ты можешь представить только для себя. Другой не может ими воспользоваться. Сила здесь – в тебе. Ну сила духа, так это у вас людей называется. Отчаялся, потерял желание добиться цели – все хана человеку. Если кто другой не поможет или сам себе. Да вот еще, ты можешь менять обстановку, но незначительно, не затрагивая сути. Ладно потом сам поймешь. Запомни главное, ты здесь хозяин, но ты подчиняешься правилам и законам Междумирья, – Синий Крокодил умолк. Максим закрыл глаза и представил, что свитер исчез. Открыл, свитера на нем теперь действительно не было.

–Спасибо, все-таки ты помогаешь мне, – поблагодарил Максим, – и пока, – коротко попрощался он.

–А ты не прощайся, может еще свидимся, – возразил ему Синий Крокодил, – и про яблоки не забывай, если где увидишь, то бери целую корзинку.

–А представить ты их не можешь? Сам ведь говорил… – удивился Максим.

–Я не человек, и я здесь, так сказать, постоянный житель, – немного грустно ответил Синий Крокодил, – на меня нет таких способностей как у тебя.

Хорошо, если найду, принесу, – пообещал Максим и подойдя к двери, на которую показал Синий Крокодил открыл ее. Вниз вела винтовая лестница, покрытая красной ковровой дорожкой с зеленой окантовкой по бокам. Стены выкрашены в мягкий персиковый цвет, а освещалась она яркими электрическими светильниками с плафонами в виде причудливых цветов. Максим стал спускаться по ней, держась рукой за широкой деревянное перила. Постепенно он перешел на бег, а лестница все не кончалась и не кончалась. Запыхавшись он уже хотел остановится и передохнуть, когда лестница закончилась и он буквально влетел в полутемный зал. Максим невольно вздрогнул. Он ожидал всякого – темного подвала к примеру, или старого кладбища, но он попал в помещение больше всего походившее на маленький кинотеатр. Ряды стульев с мягкими сиденьями и спинками, темно-красного бархата, стены, отделанные коричневым деревом, неяркое, спокойное освещение ламп под потолком. Вот только вместо сцены у стены стоял гроб. Роскошный дорогой гроб с откидывающийся крышкой, какие Максим видел в американских фильмах. В этом шикарном зале никого, кроме него не было. Максиму стало немного страшновато, когда он медленно стал подходить к гробу. Он конечно ожидал кого он там увидит. Но все-таки эта обстановка с массивными шторами за гробом и неприятными , хоть и большими желтыми цветами в корзинках по обе стороны, создавала и без того мрачное впечатление. Посреди всего этого печально-торжественного великолепия лежала Настя, с закрытыми глазами, в белой кружевной ночной рубашке, и накрытая до груди такой же молочно белой простыней. У Максима вдруг в горле появился ком, стало трудно дышать, а на глаза начали наворачиваться слезы. «Не успел», – с отчаянием подумал он, и эти два слова заполнили все вокруг. Остались лишь пустота, он, девочка к которой он так спешил и эти два слова приговора. И все же, хватаясь за последнюю надежду Максим прошептал, позвав:

–Настя…

Она медленно открыла глаза и слабо улыбнулась. Максим замер, пораженный и растерянный.

–Максимка, – тихо ответила она, – как хорошо, что ты пришел ко мне во сне. С родителями бы еще увидится, попрощаться. Ты когда проснешься, если будешь это помнить, сходи к моим папе с мамой и передай, что я их очень люблю, то есть любила и пусть они по мне не очень скучают. А я как видишь все…, – она снова попыталась улыбнутся, но ничего не вышло, – скоро меня наверно заберут отсюда туда уже насовсем. Так что прощай, и не вспоминай меня больше, а твои призраки я надеюсь отпустят тебя насовсем. Ты хороший. А теперь иди и пусть тебе дальше приснится какой-нибудь хороший сон, – она закрыла глаза и замолчала. Максим стоял ошарашенный, мысли путались. Сначала он чуть не расплакался, а потом ощутил жуткое возмущение и даже где-то гнев. Он решительно и нисколько не стесняясь откинул простыню, схватил Настю за плечи и сильно встряхнул.

–Я не сплю, и ты не спишь! – закричал он, – вставай немедленно! Надо выбираться отсюда. А то действительно окажешься в гробу и белых тапочках уже по настоящему.

–Оставь меня, – Настя была словно тряпичная кукла, выглядела вялой и даже не попыталась сесть, и как только Максим ее отпустил, снова рухнула на маленькую подушечку, – я очень устала. Сначала этот в очках… Потом чудище… Но самое главное, я не знала что делать, мне было страшно. Везде коридоры, двери, а здесь так спокойно… Уходи лучше. Отстань от меня, – сказав это довольно резко Настя снова закрыла глаза.

О этих ее последних слов Максим по настоящему разозлился. Он столько приложил усилий, чтобы добраться сюда, найти нее, помочь, и вот на тебе. Его еще и прогоняют. Он снова хотел встряхнуть Настю или в конце концов даже силой вытащить ее из гроба. Но в этот момент вспомнил слова Гробовщика: «Здесь не так все очевидно, как кажется, примешь правильное решение – победишь. Неправильное – проиграешь». И Максим решил рискнуть.

–Ну чтож, хочешь похороны, будут тебе похороны, – сквозь зубы процедил он, и закрыв глаза, громко сказал в пустоту зала, – мне нужна соответствующая одежда, гроб закрыть стеклом, чтобы она все видела и слышала, но не могла вмешаться. И публика бы не помешала.

На нем тут же появился строгий черный костюм с белой рубашкой и галстуком точь в точь как у Гробовщика, от крышки отделилась прозрачная стеклянная копия и со стуком закрылась. А в зал стали входить одноклассники Максима в строгих костюмах темных тонов. Но не черных, а других, самых разных оттенков – синих, бордовых коричневых. Он открыл глаза. Зал очень быстро заполнился, а Максим лихорадочно обдумывал, что же он должен сделать дальше. «Так, спокойно, обычно всегда произносят речь. Похоже я здесь главный. Ну чтож, тогда мне ее и произносить», – он быстро вытер выступивший пот со лба, зал почти наполнился и все уже расселись по стульям. Наступила тишина. Максим набрал полную грудь воздуха и начал.

–Друзья! Мы собрались здесь, в этот скорбный для каждого из нас час, чтобы проводить в последний путь одну из нас, – однако в голосе Максима было больше сарказма и насмешки, нежели печали и скорби, – ту, которую можно было бы назвать светом в ночи. Она была не только хорошей девочкой, с добрым мягким характером, она также хорошо училась, что тоже является немаловажным достижением. Сейчас этот гроб опустится в могилу и мы больше никогда не увидим всеми нами любимую и уважаемую одноклассницу…

–Имени не называй, – услышал Максим предостерегающий шепот Гробовщика сбоку. Еще он услышал глухой стук, скосив глаза, он увидел, что Настя пытается открыть стеклянную крышку, впрочем безуспешно. Не подавая вида, что он заметил ее попытки Максим продолжил.

–Этот ящик с ее телом навечно упокоится во мраке, но память о ней всегда будет жить в наших сердцах, – стук становился все громче, видимо перспектива навсегда остаться в виде памяти Настю уже не так привлекала, как раньше. А Максим продолжал тем же злорадно-издевательским тоном, хотя большинство «одноклассников» казалось совершенно не замечают этого. Девочки плакали, протирая белыми платочками глаза, а мальчики сочувственно кивали головами, словно действительно провожали в последний путь дорогого им человека.

–Она уйдет, но мы будем вспоминать ее, такой какой она ушла от нас. Прекрасной, независимой и смелой!

Максим уже почти кричал на весь зал, понимая что несет полную чушь.

–И в этот скорбный для нас всех час, мы все же не утратим выдержки и мужества!

Перед гробом в полу появилась дыра, как раз чуть больше размера самого гроба. Дна видно не было. Этакая бездонная яма. Настя уже не на шутку билась в своем «ложе», умирать ей видимо совсем расхотелось. К тому же увидев яму в полу, глаза у Насти расширились от страха. Стук от ее ударов не мог услышать только глухой, но Максим, снова скосив глаза, решил закончить «процедуру».

–Прощай, Настя, мы всегда будем помнить о тебе, – с пафосом сказал он, и с грохотом захлопнул деревянную крышку. Правда он тут же испугался, что слишком перестарался и сразу же поднял тяжелую крышку назад. Прозрачный колпак исчез и Настя буквально выпрыгнула из гроба. Дыра в полу уже успела затянутся, а «зрители» исчезли, остался один только ухмыляющийся Гробовщик.