Текст книги "Хроники Дракона в Нижних Подсолнухах"

Последнее дело дракона

Справив новоселье и разместив гостей, Филипп с Анникой ранним утром держали совет. Пока маленькие драконята, посапывая, лежали рядком в кроватке, родители строили планы мести. Дракон с ходу предположил, что это колдунья, которая похитила Аннику, а безбородые коротышки – ее гномы-подручные.

– Выбрались, значит, из бревна, недомерки, – процедил Филипп, сжимая кулаки. – В следующий раз я им что-то другое защемлю.

– Придется тебе, супруг мой, в очередь встать. За мной будешь. Я им своего дома не прощу. Однако дело за малым – найти это преступное сообщество и пресечь на корню.

Рассудив, что далеко ведьма уйти не могла: возраст, дороги, лес опять-таки, – решили отправиться на разведку по воздуху, авось кто и встретится. Предупредив кота и разбудив на всякий случай Корбла, супруги взмыли в небо, причем в руке Анники вместо скалки был зажат отцовский моргенштерн[53]53
  Моргенштерн – «утренняя звезда» (нем.), «звезда Жижки» – название ударного оружия с шаровидной боевой поверхностью, снабженной металлическими шипами. Часто снабжалось звездообразным навершием, из-за чего и получило такое название. Это название могло применяться к булавам, палицам, кистеням.


[Закрыть]. Филипп, глядя на супругу, не мог нарадоваться, бормоча под нос вагнеровские мотивы. Набрав высоту, дракон стал барражировать воздушное пространство Нижних Подсолнухов, постепенно расширяя границу поисков.

Спустя пару часов полета Анника потребовала возвращения, так как разведка с воздуха ничего, по ее мнению, не даст, а три маленьких рта и шесть глаз уже скоро откроются. Тут потребуется масштабная наземная операция с привлечением значительных людских ресурсов.

«Где может прятаться ведьма?!»

Вот какой вопрос был вынесен на повестку дня, когда собралась вся драконья родня и Махтилдис, которую никто не держал, а сама она уходить, кажется, и не собиралась. Старшее поколение фон Клаузвицев высказалось за ковровое бомбометание по ближайшим темным уголкам леса, но оно было отвергнуто. Хотя Филипп и колебался, было видно, что предложение ему по душе. Обсуждение затягивалось, страсти накалялись. Махтилдис уже примеривалась к моргенштерну, Анника – к скалке, но воз был в начале пути.

– А может, нам слух распустить, что дом отстроен, а на ведьму нам плевать?! – подал голос Корбл, но его за общим гвалтом не расслышали. Тогда домовой недолго думая хватанул кружкой по столу. Не рассчитав при этом силу удара. На звон разлетающейся посуды обернулись все. Бедняга по первости ссутулился, ожидая заслуженного разноса, но затем осмелел:

– Я говорю, что слушок пустим о том, что плевали мы на гномов и старую клячу и живем себе поживаем!

– Корбл, – проникновенно сказал Филипп, – она тебя после таких слов точно живьем съест и не подавится. Даже без соли, как мне кажется.

– Так на то и расчет! – просиял домовой. – Деревенские пускай по рынкам пройдутся, слух распустят. Мы с русалками поговорим.

– А ты с ними знаком?! – вскинулся дядя Фелиберт.

– А то! Таких сплетниц и говоруний еще поискать. При жизни, наверное, не наговорились или совсем там скучно, под водою-то.

– Хм, а…

– Дядя! – разом воскликнули близняшки. – Здесь же дети!

Фелиберт повинно склонил голову, но тут же подмигнул домовому, словно договариваясь. Тот в ответ важно кивнул, скрепляя будущий союз авантюристов. Анника пообещала тут же переговорить с деревенскими кумушками, а уж за теми не заржавеет. Итак, план был прост, как и все гениальное. Дом, пускай и почти достроенный, под завязку набивается драконами, а Анника с детьми ночуют у Одилии. Пускается слух, что послезавтра с утра все семейство заезжает в новое жилище и плюет на старуху с ее питомцами.

Сказано – сделано! Слухи распространялись столь усердно, что дошли бы и до папы римского, если бы его хотели пригласить. Гном поговорил с русалками, те, правда, глупо смеялись, но обещали поговорить с водяным и Ко. Анника прошлась по соседям, внимательно выискивая низкорослых злодеев.

Вечером следующего дня засадный полк занял свои места, нервно барабаня ногтями по столам и подоконникам. Махтилдис пыталась даже выцарапать какие-то слова на дверном косяке, но, получив по рукам от Свенджи, уселась грызть ногти. За что получила еще раз и вдобавок выслушала целую лекцию о правилах приличия. Вообще, юная драконица была крайне нецивилизованна, так что, попав в цепкие лапы матери Филиппа, много времени проводила, обучаясь житейской драконьей премудрости. Как с лета воровать овец, как извергать дым без пламени, если требовалась дымовая завеса, как…

– Тс-с, – раздалось от двери, где, прикинувшись грудой тряпья, в засаде сидел Корбл. – Кажется, идут.

Среди драконов случился переполох, так все хотели быть первыми в прожарке вредных коротышек, что едва не демаскировали себя раньше времени. Наконец все разошлись по местам и затихли. Тихий скрип ступеней подтвердил приближение противника. Раздалось какое-то шушуканье, тихий злорадный смешок, и вот уже между дверью и косяком появился тонкий прутик. Пара мгновений, и щеколда поднялась. Один за другим в дорожке лунного света в дом стали проникать безбородые недомерки из диверсионной группы. В руках их блестели всевозможные колюще-режущие предметы хозяйственно-бытового назначения. Ведьмы с ними не было.

– Навались! – раздался боевой клич дяди Фелиберта. Вспыхнули факелы, и пошла потеха! Гномы оказались противниками хоть куда: мелкие, юркие, злющие, сильные и беспринципные. Кулачищами машут, что твои моряки в портовой таверне. Одно хорошо в доме, кроме стен, не было ничего, что можно было использовать как оружие, и вскоре гномам пришлось несладко. Последнего свалила Махтилдис, совсем неизящно рухнув на несчастного задом. Низведенный до состояния черепахи гном капитулировал.

– Эффектно! – прокомментировал ее действия старший из Клаузвицев. – Без изящества, но эффектно!

Вскоре все двенадцать злоумышленников были связаны и подвешены к перекладине, которую установили во дворе специально по этому случаю. Со счастливым видом дядя Фелиберт стал разводить огонь. Гномы заволновались и делегировали старшего на переговоры.

– Чего вам надо, дылды?! – с ходу пробасил он. – Мы честные наемники…

Тут под гномами затрепетали первые лепестки огня, и голос гнома дал петуха:

– Ничего личного, только бизнес.

Ответом ему была гробовая тишина, которую нарушало лишь потрескивание дров в костре и частые богохульства и ругань гномов, когда огонь лизнул ботинки одного из них. Тем временем в свете костра стали появляться хмурые лица Филиппа, Анники, Корбла и Клаузвицев. Махтилдис просто сидела в круге света и точила жуткого вида нож, время от времени бросая голодные взгляды в сторону гномов. Когда же она так же молча встала и потыкала в одного из них пальцем, гномы взвыли как стая волков.

– Где ваш наниматель?! – спросил старший из драконов.

– Кодекс наемника гласит… – начал было предводитель оголтелых молодчиков, но стоило Фелиберту дунуть в огонь и тот приласкал всех разом жаркими объятиями, как гномы завопили так, что в соседней деревне завыли собаки.

– Пароли?! Явки?! Связные?!

– Э-э, дядя, ты снова допоздна читал ту книгу?! – обеспокоенно переглянулись близняшки.

Гномы тем временем орали на все голоса. Драконы и даже кот стали прислушиваться.

– За рекой она в старой хижине!

– У мельницы!

– В заколдованном лесу!

– В заброшенном замке…

Пока гномы, перекрикивая друг друга, перечисляли все места, где могла скрываться ведьма, Филипп задумчиво жевал прутик.

– Предлагаю все-таки начинать их по одному есть. На что нам двенадцать гномов?! А дорогу показывать и одного хватит. Возьмем самого горластого, – добавил он громче, чтобы услышали и приговоренные.

Такого ора Нижние Подсолнухи не слышали НИКОГДА! Собаки лаяли уже по всей округе, им стали подвывать даже волки в лесу, а гномы всё не закрывались. Повсеместно стал зажигаться свет, и добропорядочные селяне выглядывали на улицу, чтобы понять причину происходящего. Петухи, подумав, что проспали рассвет, истошно орали, гуси гагакали, коровы мычали. Пастор, спрятав голову под подушкой, поминал Ноев ковчег и всех его обитателей.

Чтобы прекратить эту жуткую какофонию, пришлось заткнуть гномам рты их же собственными носовыми платками, благо платки у них, что твоя портянка.

– Задача усложняется! – резюмировал Корбл. – Предлагаю разделиться.

– Нет, нет! – Свенджа первый раз за вечер подала голос. – Мне кажется, что это ловушка! Мелкие репоеды нас обманывают. Фелиберт! – обратилась она к брату. – Не хочешь ли полетать?!

– Как в Гамбурге?!

– Точно так.

– Одну минутку, – когда Фелиберт обернулся драконом и, сжав перекладину с мычащими коротышками, взмыл вверх, Свенджа проводила его взглядом и улыбнулась. Корбл, стоя рядом и видя эту улыбку, попятился.

– Сейчас мы узнаем правду.

Фелиберт вернулся через пятнадцать минут, крайне довольный собой. Ссыпал обессиленных гномов кучкой и обернулся человеком.

– Здесь она. Неподалеку. За Ведьминым лесом у нее явочная квартира.

– Дядя! Ну сколько можно свои шпионские книжки читать!

– Что за квартира, брат?! – Мать-драконица была настроена решительно.

– Землянка в корнях старого дуба.

– Очень символично. Прямо от канона не отступает, – покачала она головой. – Ну что, готовы?! – Она обвела всех горящими глазами. Готовы были все, даже Анника, но после краткого совещания решили, что в бой пойдут только взрослые.

Сломив сопротивление молодежи, в небо взмыли Гейдерих и Свенджа фон Клаузвиц, а также Филипп и дядя Фелиберт. Разделившись по парам, драконы стали заходить на цель, благо этот дуб было ни с каким другим не спутать. Огромное раскидистое древо, у могучего ствола которого притаилась практически невидимая с воздуха полуземлянка. Легкий дымок поднимался вверх. Пахло не очень. Не сговариваясь, драконы дали залп, решив по дороге к домику не вступать в ненужные дебаты.

Четыре струи пламени ударили по домику и… бессильно стекли на землю, где благополучно и потухли. Опешив от увиденного, драконы пошли на посадку, но перед самой землей дядя Фелиберт не выдержал и снова облил дощатую крышу пламенем. НИЧЕГО!

Драконы занервничали. Такое им было в новинку. Неприятную.

Филипп вызвался идти первым. Все согласились.

– Тук, тук!

– Кто там? – спросил из-за двери скрипучий старушечий голос.

– Путник усталый, – с трудом ворочая языком, произнес Филипп, вспоминая, что ведьма за словом в карман не лезет.

– Ну так и держи путь дальше, мил человек, а на ходу отдыхай!

– Вот ведь бесчувственная сволочь! – раздался из-за кустов голос дяди Фелиберта, но у ведьмы оказался превосходный слух:

– Не бесчувственней вашей банды! Ишь ты, выманивает он меня! А ну…

Что делала ведьма, неизвестно, но входная дверь распахнулась так, будто ее пнул слон. Не ожидавший такого поворота Филипп оказался в кустах.

– Минус один, – злобно прокомментировала ведьма из-за двери. – Следующий!

А дальше понеслось! И как-то не в пользу драконов. Взять домик штурмом с наскоку не вышло. Злобная старуха заняла оборону и на все попытки приблизиться отвечала колдовством. На драконов оно действовало не так, как на людей, иначе сейчас перед ее домиком шипели бы лужицы студня. Ящеры смеялись, чесались, валились снопами на землю, но ничего с ними радикально нового не происходило. «Пат! – заключила Свенджа. – Ни мы ее, ни она нас! А время-то идет».

– И есть что-то хочется, – протянул дядя Фелиберт, мечтательно закатывая глаза. – Поросеночка жареного, со сметанкой и лучком.

– Да-а, квасу холодного кувшин бы сейчас выпил, – подключился Гейдерих.

– А я кровянки бы съел, – Филипп подхватил эстафету. – Сколько бы Анника ни наготовила. И шнапса бы чарочку, да, папа?

– А что, – задумчиво протянул старший фон Клаузвиц. – И шнапса можно. Коль дела сделаны.

– Фруктов в сахаре и шербета сарацинского, – подхватила эстафету Свенджа. – С вином рейнским…

– Все, хватит! – раздался вопль ведьмы. – Сил нет никаких гастрономию вашу выслушивать! Говорите, что хотели, и убирайтесь! А то меня мои собственные кишки сейчас задушат.

Драконы молча переглянулись. План сработал, пора собирать урожай.

– Во-первых, – начал дядя Фелиберт. – Ты убираешься из этих мест. Навсегда.

– Уехать я все равно собиралась. Юг, море, чайки – все дела.

– Во-вторых… а что во-вторых, – шепотом спросил дядя, повернувшись к родне.

– Да ничего нам от нее не надо, – так же шепотом ответил Филипп. – Пусть исчезнет с радаров, и то счастье.

– Ну так что вы там еще придумали?! – поторопила их ведьма. – А то у меня уже билеты куплены.

– Всё! Сроку тебе до вечера. А появишься снова в этих краях – съедим. Так и знай!

– Да поняла я, поняла. – Дверь избушки распахнулась, и на пороге появилась ведьма. Вид она имела слегка подержанный, в руке – огромный чемодан. В другой сжимала помело. – И так засиделась тут с вами, а там море без меня волнуется.

– Эпидемия чумы без тебя волнуется, – буркнул Фелиберт, выпуская дым из ноздрей, еще мгновение – и превратится в дракона. Ведьма тряхнула нечесаными патлами и, гикнув что-то на своем языке, уселась на метлу и взмыла в небо. К ней в хвост тут же пристроилась такая же потрепанная ворона.

– С Богом! – крикнул ей вслед Филипп, отчего ведьму тряхнуло, и она едва не потеряла управление.

– Вернется, как думаете? – спросила Свенджа.

– Съедим, – ответил глава семейства.

– Аннике и деревенским что скажем?

– А что тут говорить – враг разбит, бежал и обещал не возвращаться!

– Отличное завершение истории. Не находите?! – спросил Филипп, улыбнулся и, обернувшись драконом, взмыл в небо.

Ведь дома уже заждались Анника и драконята, по которым он скучал больше всего. Он уже не представлял себя отдельно от Анники, детей и, может быть, кота с домовым.

В домах зажигался свет, семьи собирались за общим столом. Ничто не могло с этим сравниться, и в глубине души это понимали все. Даже Махтилдис.