Текст книги "Кровавая клятва"

32

Симона схватилась за ручку двери. Пит подбежал к ней. Видимо, ей показалось, что он хочет ее остановить, и поэтому ее движения стали более лихорадочными. Женщина рванула дверь на себя с такой силой, что она грохнулась о внешнюю стенку. Пит бежал следом.

За плечом Симоны Хьюстон увидел, как Анри резко повернулся, чтобы посмотреть на них, и запутался в наушниках, которые просто не успел снять. Его лицо над черной бородой зарумянилось от смущения.

– Я просто… – начал было он.

– Да знаю я, чем вы там занимались, – рявкнула Симона. – Подслушивали! Но это не имеет значения! Вы знаете, чего я хочу! Телефон! Где он тут? Давайте его сюда!

– Он предназначен только для экстренных случаев!

– А это что, по-вашему? Вы же слышали, о чем мы говорили! Это крайне важно!

– Дайте я хоть в управление позвоню, предупрежу.

Тут Симона увидела телефон на стене между двумя мониторами.

Анри вскочил, собираясь ее перехватить.

Хьюстон вклинился между ними.

Симона дотянулась до телефона и набрала номер.

– Так нельзя, – насупился Анри.

– Отдыхай, – ответил Пит. – Если вариант не сработает, всегда можешь обвинить во всем нас, если же получится, вам же лучше.

Анри потянулся за пистолетом. Но рука застыла в воздухе.

Потому что Симона уже с кем-то разговаривала. Французский лился потоком. Хьюстон понял всего несколько отдельных фраз.

Анри понимал все. Его глаза сузились. Он стоял, застыв в напряжении, поджав губы с такой силой, что они побелели.

Не дыша, Пит повернулся и начал наблюдать за Симоной. Голос женщины стал сильнее, интонации – более требовательными.

И тут же тон изменился от требовательности к озадаченности, от уверенности к смущению.

Хьюстон посмотрел на Анри, который выглядел более сурово и кивал с мрачным удовлетворением.

– Что она говорит? – Хьюстон почувствовал, как засаднило в горле. Голос сорвался.

Анри поднял руку, призывая его к молчанию, и продолжал смотреть и слушать Симону.

Трубка выпала из ее пальцев, грохнувшись на рычаг. Симона глядела на нее, так, словно та была чем-то испачкана.

Затем откинула волосы на сторону. Хьюстон увидел стоящие дыбом волоски на ее шее. Его затрясло. Симона задрожала, медленно обернулась, моргая опухшими глазами.

– В чем дело? – спросил Хьюстон.

– Отец, – только и сказала она.

Хьюстон подошел и взял женщину за плечи.

– Что там с твоим отцом? Скажи же…

Пит прижал ее к себе и почувствовал, как слезы выжигают материю рубашки на его груди.

– Он на побегушках…

– Нет.

Ее голос срывался от слез.

– Уехал. Этим утром. Взял с собой чемодан.

– Куда? Я… Белиберда, безумие. Скажи, что тебе наговорили.

– Это портье. – Симона отстранилась, чтобы смотреть ему в глаза; по ее щекам катились слезы. – Утром. Никто не понял, что произошло, но отец казался взвинченным, сам с собой разговаривал. Не хотел ничего делать. Сказал персоналу, чтобы выполняли свою работу без него, что скоро, через несколько дней, максимум через неделю, вернется. Несколько раз кому-то звонил из своего кабинета, затем упаковал вещи и уехал.

Мониторы все так же гудели. Пит впервые осознал, что этот звук не прекращался ни на секунду. Но тут зарыдала Симона, и он слушал только боль, страшную боль ее голоса. Он с силой притянул ее к себе, покрепче прижал и принялся гладить по волосам.

– Это может не играть никакой роли, не иметь значения вообще. Просто по делам…

– Да неужели тебе не ясна связь? Неужели не понятно, почему он повел себя именно так? – Симона покачала головой.

Покачал головой и Хьюстон.

Она отстранилась.

– Моя записка. Я ведь написала, что еду вместе с тобой. Что я собираюсь тебе помочь. Так же, как и себе. У меня ведь нет выбора. Так я написала. И надеялась на то, что он меня поймет.

– Боже мой. Ночь.

– Он-то хотел, чтобы я держалась от тебя подальше. А мы считали, что это отцовские заботы, защита дочери… А на самом деле – все наоборот. Он прекрасно знал, что мы обнаружим. Он всегда знал о том, что нам грозит. С того самого мгновения, как я начал разыскивать Пьера де Сен-Лорана. Он не думал, что и меня попытаются убить. И поехал умолять “Верлен”. Чтобы они сохранили мне жизнь. Отцы. Теперь не только твой, но и мой. Они оба в этом замешены.

– Но ведь были еще телефонные звонки, – напомнил Хьюстон.

– Да, звонки, – подал голос Анри.

Пораженные Симона с Питом повернулись к нему, словно слова были произнесены не на французском или английском, а на каком-то тайном наречии.

– И что? – переспросил Пит.

– Звонки. Из своего кабинета, – повторил Анри.

– Точно, – сказала Симона.

– Упаковал вещички. Сказал, что уезжает на несколько дней.

– Ну и что с того? – спросил Хьюстон. – Не понимаю, что это нам дает.

– А вы подумайте. Он не остался в городе. Уехал куда-то.

– И все-таки я…

– Звонки могли быть в другой город. Значит, на них должны прийти счета, которые следует оплатить. Мы узнаем номера по телефонным компьютерам, – сказал Анри.

У Хьюстона перехватило дыхание. И тут неожиданно завыли мониторы.

33

Хьюстон скорчился, словно ему в грудь всадили нож. И мгновенно повернулся в сторону источника звука – пронзительного визга, то затухающего, то вновь поднимающегося до неестественной высоты.

– Что это?

– Система сигнализации, – ответил Анри, и глаза его сузились. Он вытащил пистолет.

С мониторов несся и несся пронзительный вой. Хьюстон уцепился за последнюю хрупкую надежду.

– Может быть, неправильно сработала система.

– Невозможно. Я сам ее делал. – Анри сделал три шага вперед и добрался до мониторов.

Симона схватила Хьюстона за руку. Пит почувствовал давление женских пальцев.

– Кто-то идет через лес. – Анри указал на один из мониторов. – С юга. – Палец показал на дальнюю стенку.

Светящаяся лента крутилась на широком голубом экране. Желтая точка ползла по нему снизу вверх.

Анри указал на красную родинку посередине экрана.

– Это мы. Вершина холма. Читать экран нужно точно так же, как карту. Вершина – север, низ – юг. Вправо и влево – соответственно восток и запад.

Точка продолжала двигаться с юга на север и наверх холма.

– Животное, – предположил Пит.

– Невозможно, – ответил Анри. – Датчики скоординированы так, чтобы указывать на размер, вес и тепловое излучение объекта. Последнее в особенности. И поэтому единственное, что способно задействовать систему датчиков, – человеческий организм.

– Но кто бы ни шел сквозь лес, он может и не представлять собой угрозу, – упорствовала Симона. – Турист, путешественник, да кто угодно.

– А это скоро выяснится. Точка подобралась к ограде.

– И если ее коснуться…

– Через металл пропущен ток.

– Чтобы можно было остановить?

– Скорее убить.

Широко распахнутые глаза Симоны выразили все, что думал по этому поводу Хьюстон.

– Но ведь тот, кто там находится, вполне может быть невиновным, – сказала женщина.

– Мы не можем рисковать.

Вторая сирена завыла еще сильней первой, Симона дернулась от пронзительного вопля.

– Вот вам и ответ на ваш вопрос, – сказал Анри. – Про ограду. Вашего туриста она не остановила. Точка поднялась еще выше.

– Но ведь вы сказали, что ограда под напряжением.

– Видимо, этот человек пришел сюда подготовленным. Он отлично знает, что делает.

Хьюстон смотрел на то, как Анри побелевшими от напряжения пальцами сжимает рукоятку пистолета.

– Остановите его, – сказал американец.

– Пулеметы расстреляют его в тот момент, когда он проделает половину пути до хижины. Они расположены таким образом, что линии огня у них пересекаются. Весь холм заминирован, за исключением подъездной дорожки. Его остановят. Можете не волноваться. На этом склоне скрыться невозможно.

Но Хьюстон подумал: “Почему же, если мы не должны волноваться, дружище Анри, твое дыхание стало таким неглубоким, частым и хриплым?” А когда завыла следующая сирена, все стало ясно. Замурованные со всех сторон в избушке, они были загнаны в ловушку. Через западный сектор экрана теперь тоже двигалась точка по направлению к центру.

– Их двое!

Хьюстон, чтобы как-то справиться с внезапно начавшейся дрожью, вцепился в край стола. Точек было уже не две – три! На сей раз она появилась с севера и двигалась внутрь.

И с востока!

– Сирены! Я больше не могу слышать этот вой! – Симона приложила руки к ушам и сильно-сильно сжала их.

– Выключите, – сказал Пит.

Анри щелкнул выключателем. Сирены умолкли. Но тишина оказалась куда более страшной, чем любой вой. Воздух как будто превратился в вакуум. Хьюстон застыл в ожидании надвигающейся беды. А четыре точки, дойдя до определенного расстояния до избушки, вдруг как по команде остановились.

Световой луч продолжал кружиться по экрану. Точки расположились вокруг хижины удивительно симметрично.

– Что происходит? – спросила Симона.

– Будь здесь окна, мы бы сразу же это узнали.

– Радуйтесь, что их нет, – фыркнул Анри. – Потому что мы тут же превратились бы в мишени. Благодарю тебя, Господи, за эти железные стены!

– Но разве у вас нет телекамер?

– Есть, но вот экран… Какие-то статические помехи. Что-то словно вторгается…

– Почему-то не слышно пулеметов.

– Эти люди прекрасно знали, где следует остановиться. Они не переступили “красную черту”, за которой начинается огонь.

– И не переступят, – сказал Пит.

– Откуда такая уверенность?

– До сих пор все ваши штучки им удалось просто-напросто обойти. Они прекрасно подготовились. Потому что знали, с чем придется столкнуться.

– Это невозможно.

– Да вы постоянно это твердите. Невозможно, невозможно! Да не бывает невозможного! Что-нибудь да происходит. А сейчас, например, – вот это.

– Смотрите! – Симона указывала на монитор. Южная точка двинулась вперед.

– А что там с минами?

– Он, наверное, на подъездной дорожке.

– Замечательно! Просто молодец!

– Но все может начаться в любую секунду.

– А что если они перекроют электроэнергию?

– Не смогут. Генератор прямо под нами.

– А что, черт побери, делает этот приятель?

Хьюстон узнал это чрезвычайно быстро. Южная точка внезапно остановилась. Пауза слегка затянулась, и тут внезапно, дверь, через которую они вошли, разлетелась на куски.

34

Она треснула и сорвалась с петель. Куски полетели на толстые ковры. Вонь кордита, горящего дерева и перегревшегося металла забила Хьюстону ноздри. Он закашлялся и вдруг понял, что стоит на коленях. На какое-то мгновение ему показалось, что он снова в Ронсево, во время взрыва в офисном здании.

Но на сей раз тут использовали кое-что покруче бомбы.

– Ракета! – завопил Анри. В дыму его было совершенно не видно. – Плевать они хотели на пулеметы и автоматы! Они вовсе не собирались подбираться вплотную к хижине! – Голос его напоминал рев фановой трубы. – Они остановились и теперь начнут разносить хижину на куски! Они…

Второй взрыв перекрыл все остальные звуки. Западная стена, возле которой Хьюстон наливал выпивку, разлетелась вдребезги, и в комнату влетело несколько огромных дымящихся кусков дерева.

Симона закричала. Восточная стена, на которой были укреплены мониторы Анри, взорвались. Хьюстон грохнулся на спину, на него посыпались камни. Голова с глухим стуком припечаталась к твердому паркету. Рядом рухнул здоровенный булыжник. Пит, опираясь на него руками, поднялся и принялся высматривать Симону. И тут полетела южная стена.

– Нельзя здесь оставаться! – крикнул Анри.

– Но и бежать бессмысленно. Нас перестреляют, как куропаток.

– Есть выход. – Голос Анри был настолько спокойным, уравновешенным, что Хьюстон с опаской уставился на француза, опасаясь, не сошел ли он с ума. – Помогите! – рявкнул он, хватаясь за булыжник.

Хьюстон потер опаленные горячим и едким дымом глаза. Ошеломленно стал смотреть на отчаянные движения Анри. В дыму тот здорово смахивал на дьявола, – весь в черном, и с черной – сатанинской – бородой. В ту же секунду Хьюстон услышал оглушительный грохот, разнесший к чертовой матушке спальню. И почувствовал еще что-то… Свист возле головы. И обжигающий внезапный жар. Повернувшись, увидел языки пламени. Дальний конец комнаты горел. Воздух ревел, словно от урагана, огненным штормом.

– Да помогите же! – крикнул Анри еще раз.

Хьюстон повиновался. Спотыкаясь о развалины, он побрел к французу: ноги все время натыкались на острые углы от выбитых в разные стороны консолей и разбитые стекла. Новый взрыв бросил его вперед. Барабанные перепонки настолько болели от постоянного грохота, что Пит не слышал даже рева пламени. Зато ощущал разбухающий жар – более мощный, близкий и безумный. Симону скрывал дым. Она кашляла. Еще взрыв. Визжащий кусок шрапнели попал ему в плечо.

Нужно было откинуть большой камень. Поднять и отбросить. Под ним должен быть люк.

Анри пихнул Пита вперед, сам кидаясь на пол. Удар вышиб из легких Пита весь воздух. Стараясь вдохнуть, он набрал полные легкие дыма и стал задыхаться.

Но Анри уже открыл люк. Сквозь клубящийся дым Пит пытался рассмотреть черную дыру. Что-то внутри подсказывало ему быть осторожным. “Нет”, – сказал он себе. Ошеломленный омерзительной темнотой, Пит отшатнулся.

К нему тянулись алмазные в клубах белого дыма языки пламени. Одежда потеплела. От волос исходил едкий запах паленого.

– Быстрее! – поторапливал Анри. Хьюстон схватил Симону.

– Там есть лестница? – спросил он.

– Ступени! Лестница! – прокричал Анри в ответ. Все остальные колебания были сметены очередным взрывом. Обхватив рукой Симону, Хьюстон двинулся в черноту. Под его ногой возникла ступенька. И еще одна, когда он шагнул другой ногой вперед.

– Все в порядке, – сказал он Симоне. – Здесь безопасно. Ничего не бойся!

Ее рука так и тряслась на его плече, когда она стала спускаться вниз. Пламя подступило так близко, что тьма внизу освещалась. Хьюстон увидел земляной пол, грубые каменные стены. Почуял кисловатую влажность и услышал гудение генератора. Сквозь тени разглядел в углу громадный силуэт.

Анри прокатился вниз, хлопая себя и стараясь стряхнуть пламя с затлевшей одежды. Упав на землю, он принялся кататься по грязи, и Хьюстон кинулся ему на помощь. Замотав руку рубашкой, он принялся стряхивать огонь. Наконец, дым пропал. Анри застонал, его лоб покрылся потом.

– С вами все в порядке?

Анри не ответил, его глаза были от боли плотно сжаты. Запах горелого, исходящий от него, вызывал тошноту. Он с силой втянул в себя воздух.

– Времени у нас нет. – И постарался подняться на ноги. Когда Хьюстон решил ему помочь, он отпихнул его в сторону. – Ждать нельзя. Надо торопиться.

Взглянув наверх, Хьюстон увидел забившие люк языки пламени. Огонь уже лизал деревянные ступени.

– Мы же здесь задохнемся.

– Нет. За мной. – Анри схватил Хьюстона за руку. Подбежав к самому темному углу подвала, он рванул на себя металлическую дверь. Она со скрипом отворилась. Все двинулись вперед.

– Здесь туннель. Пожарный выход, так сказать. Он ведет вниз по холму, за ограду. И приведет нас к лесу.

Они побежали. Хьюстон врезался в мокрую каменную стену. Острый угол процарапал плечо. Он не видел, куда идет. Запаниковав, он вслепую рванул дальше.

Симона кинулась следом, шатаясь из стороны в сторону. Зажатые в темноте, они падали на мокрую раскисшую землю. Их спины перепачкались в жиже. Ботинки Пита намокли, брюки были холодными и липли к ногам. Но все-таки они поднимались. За спиной Хьюстон услышал приглушенные расстоянием два взрыва. Он продолжал бежать, ощущая за собой Анри и Симону, слыша чавканье грязи в промокших ботинках и свое паническое дыхание, отражающееся от стен туннеля.

– Скоро они закончат, – послышался напряженный голос Анри. – Пройдут по дорожке. Просмотрят развалины. И увидят, куда мы отправились погулять.

И вновь инстинкт Пита стал его о чем-то предупреждать. Было здесь что-то ясное, как день, видимое невооруженным глазом, что-то, что он проморгал. Он не мог вычленить эту мысль, проанализировать, понять, но его разум настойчиво возвращался и возвращался к этому, Хьюстон нервничал.

Что-то тут было не так. Но, Господи всемогущий, что именно?

– Здесь помедленнее, – приказал Анри. Он кинулся вперед, стараясь их задержать. – Секундочку.

Хьюстон сделал, что требовалось. И придержал Симону.

– А в чем дело? – спросил он.

– Там, впереди, должна быть следующая дверь. Мы почти добрались.

Хьюстон почувствовал, как Анри двинулся вперед. Восемь ступеней.

– Здесь. Нашел.

– Выведите нас отсюда, – сказала Симона.

– Еще несколько секунд.

Хьюстон услышал, как Анри возится с засовом. Он грохнул о железо. Анри задохнулся, но восстановил дыхание и дернул снова.

– Сейчас, я почти что… Все! – Француз оперся спиной о стену. – Теперь мы в безопасности.

Но в мозгу Хьюстона продолжали раздаваться сигналы тревоги. Что-то не в порядке. Он услышал, как Анри открывает дверь. Бледный свет луны ворвался в постепенно расширяющуюся щель. Воздух был свеж и чист.

– Господи, благодарю, – сказала Симона. От света луны, просачивающегося сквозь гущу ветвей, Пит ощутил прилив небывалых сил, возбуждение. Анри двинулся вперед, чтобы отодвинуть ветви, закрывающие проход. И вот лунный свет ярко засверкал. Хьюстону еще не приходилось видеть ничего столь же прекрасного. Все еще сжимая руку Симоны, он двинулся в след за Анри – свобода! Несколько шагов, и они будут в полнейшей безопасности. Деревья возвышались прямо перед ними.

И тут терзающее его подозрение, наконец-то, оформилось и ярко засверкало в мозгу.

– Анри, секунду. Если нападающие знали о хижине, ограде под напряжением, минах и пулеметах, если они прекрасно понимали, что им понадобятся ракетометы, тогда им известно и о…

Раздавшийся из леса выстрел оборвал мысль Хьюстона. Пит почувствовал, как пуля прошла сквозь тело Анри, как на него брызнула кровь. Анри, задохнувшись, выгнулся и рухнул на Хьюстона.

– Питер! – закричала Симона.

Хьюстон был не в силах ничего сказать. Он в ужасе старался выкарабкаться из-под мертвеца. Безумно схватил пистолет.

– Питер, скажи хоть что-нибудь!

– Анри мертв.

– Нет!

Хьюстон швырнул ее вниз. Следующая пуля, взвизгнув от попадания в железо, впилась в дверь позади его головы.

Пит увидел вспышку у одного из деревьев. Затем услышал выстрел. Еще один. Это была уже вспышка огня из другого ствола. Они были разделены расстоянием футов в двадцать.

Судя по всему, нападавшие рассчитывали, что он отступит назад и снова помчится вниз по туннелю обратно, навстречу тем, кто их преследовал. Они стреляли отнюдь не по четко видимым мишеням. Просто они хотели заставить Хьюстона вернуться в туннель.

“Нельзя отступать, – подумал Пит, – это ясно, как и то, что оставаться здесь тоже нельзя”.

Ярость вскипела с такой силой, что едва не свела Хьюстона с ума. Паника сменилась отчаянным безумием.

Он увидел очередную вспышку огня. И выстрелил в ответ. Затем встал и прыгнул вперед.

– Питер!

Но его уже было не остановить. Он бежал вперед, целясь в то место, откуда стреляли. Он выстрелил еще раз, раздался вопль. Пит свернул в сторону. Заметил вырвавшийся слева огонь, но все так же продолжал нестись вперед, туда, откуда слышался стон. Хьюстон перепрыгнул через бревно, уклонился от дерева. Страх обострил все его чувства. Он видел так, словно ночь превратилась в день. Слух, несмотря на пытку, которой подвергались его барабанные перепонки в течение довольно длительного времени, работал безотказно. Стон впереди по курсу. Какое-то шебуршание в кустарнике. Скорчившаяся, держащаяся за раненую руку фигура. Неверящее выражение лица. Молодой человек с гладковыбритыми щеками, умоляюще прося…

Хьюстон выстрелил ему в череп.

Звук был кошмарным: брызнули мозги и кость. Страшный звук, жидкий, выстрел словно провалился в голову парня.

Хьюстон дернулся в сторону, его стошнило, он повалился на землю, покатился. Выстрелил еще один из нападавших. Хьюстон услышал, как пуля смачно вонзилась в ствол дерева. Разлетелись щепы, прошуршав по мертвым листьям леса.

Он продолжал катиться. Свалился в какую-то канаву. Остановился.

Он лежал в воде. Холод.

– Питер! – закричала Симона. “Эти крики приведут врага в недоумение. Только не прекращай кричать”, – стал он мысленно умолять Симону.

Пит пополз по канаве, звуки от его передвижения смешивались со звуками бегущей и огибающей камни и свалившиеся ветви воды.

“Продолжай кричать”.

Пятнадцать ярдов. Двадцать. Закоченевший Пит пополз вверх по склону и, прищурившись, стал разглядывать во тьме лабиринт деревьев и кустарников.

К груди намертво прилипла грязь. Хьюстон сильнее сжал оружие. Сколько патронов осталось? Он принялся считать и решил, что еще три.

Услышал крик Симоны:

– Питер!

И увидел какое-то движение возле дерева. Не так уж далеко. Человек, в замешательстве повернувшийся в сторону крика Симоны.

Хьюстон прицелился.

Задержав дыхание, он поставил на землю оба локтя. Правую кисть зажал левой ладонью, успокаивая прыгающий в руке пистолет.

Но ствол все равно колебался.

Нет! Прищурившись, Пит сосредоточился. Нет! И потерял почти все силы. Рука стала опускаться.

Пот выжигал глаза. Голая грудь дрожала, прижимаясь к земле.

Фигура двинулась вперед, выйдя из-за дерева.

Хьюстон нажал на курок, дернувшись от отдачи. Оглушенный он попытался как можно быстрее вскочить на ноги. Ботинки поехали на опавших листьях. Пит оступился и упал. Пополз.

Фигура продолжала двигаться. Хьюстон снова нажал на курок. Металл клацнул о металл. И ничего не произошло.

“Черт побери, у меня кончились патроны!”

Но и противник был ранен. Хьюстон кинулся к нему, въехал головой в грудь и упал вместе с ним.

Хьюстон колотил его пустым пистолетом изо всех сил. Ручка пистолета сломалась. Но он не останавливался. Снова и снова. Он не хотел, не мог позволить, чтобы ярость испарилась.

Его тело устало намного быстрее, чем душа. Рука стала тяжелой и непослушной. Револьвер выпал из ослабевших пальцев. Пит рухнул на врага. И когда увидел его лицо и осознал, что сделал, тогда из его груди исторгся стон, отчаянный, дикий вопль. Его вырвало, и он вцепился грязно-кровавыми руками себе в лицо.

– Господи, – прошептал он. – Помоги.