Текст книги "Большой прощальный поцелуй"

14. Время убивать

Как ни странно, ощущение было приятное, хотя дикая боль в голове и туманила сознание. Ему казалось, что он качается на качелях. Когда он раскачивался сильнее, он видел устричные парки на противоположном берегу реки.

Качели исчезли, ему стало холодно. Нет, на качелях он не мог быть. Качели были много лет назад. А сейчас его держали за ноги и за руки и раскачивали. В стороне кто-то громко считал: "Раз, два, три..." Удар о воду выжал воздух из легких Кейда и снова вызвал у него частичную потерю сознания. Потом где-то совсем близко опять раздался голос человека, считавшего до трех:

– Ну что ж, дело сделано.

– Лучше дадим круг, – не согласился другой голос. – Некоторые из этих людей на редкость живучи.

Кейд почувствовал, что падает вниз, но теперь он не мог дышать.

Какая-то непреодолимая сила давила на его тело. Он медленно опускался, слегка вращаясь, пока врожденная воля к жизни не привела в движение его руки и ноги. Он вынырнул из воды, набрал полные легкие воздуха и снова погрузился, так как услышал гул скоростной моторки, который болезненно отдавался в его ушах.

Продолжая действовать инстинктивно, он нырнул как можно глубже, а когда выплыл на поверхность, оказался в белом пенистом кильватере моторки, задние огни которой теперь были уже от него ярдах в пятидесяти. Все же он расслышал голос человека, считавшего до трех:

– Как Джим намерен поступить с этим судном? Я бы не отказался от такого подарка.

– Это дело Джима.

– А девчонка?

Раздался жеребячий хохот.

– Это тоже дело Джима. Но сначала он должен ее поймать.

Смех, голоса и огни исчезли в густом предутреннем тумане.

Кейд пришел в себя и лег на спину, глядя на бледнеющие звезды. Он почти не шевелил руками и ногами, стараясь только держаться на плаву. Он чувствовал смертельную усталость. Вода приятно холодила его избитое, лихорадящее тело.

"Отдыхайте", – сказал ему врач. И впрямь, почему бы не отдохнуть? Ради чего жить на свете? Впереди ему ничто не улыбалось. И на секунду ему показалось заманчивым лежать вот так неподвижно на воде, пока она не затянет его на дно.

Но какое-то дело ему необходимо сделать, только он не помнил, какое.

Он напряг память. Сначала ему ничего не приходило в голову, но в конце концов он все же вспомнил. Разумеется.

ОН ДОЛЖЕН УБИТЬ МОРАНА.

Он продолжал отдыхать на воде, собираясь с силами, и думал о том, что произошло.

Забавно, что он не испытывал ненависти к людям, сбросившим его в воду с лодки. Они всего лишь выполняли чужой приказ. Сам он для них никакого интереса не представлял. Другое дело Моран. Он ударил его в лицо и издевательски при этом сказал:

"Ложись, малыш. Ты свое получил! Ты больше не играешь".

Так вот, смазливый ирландец ошибается: он не вышел из игры. Песенка Морана спета. Он не успокоится, пока не рассчитается с ним.

Он принялся ругать Морана по-португальски, по-сербски, по-французски. При этом черты лица Кейда обострились, обозначились скулы, черные глаза стали еще чернее. Даже небольшие усы грозно встопорщились.

Повернувшись, он поплыл к берегу размашистыми саженками, при необходимости он мог плыть так несколько часов. Казалось, двенадцать лет как не бывало. Он больше не полковник Кэйн, а всего лишь местный абориген, который чувствует себя в воде как рыба; сын старого Кейда Кэйна, прямого потомка предприимчивого выходца из Кентукки, что приплыл сюда на плоскодонке и женился здесь на девушке, оливковая кожа которой так и передается из поколения в поколение.

Он помотал головой, чтобы прояснить мысли. Нет, он не умрет. Просто не имеет права умереть. По крайней мере до тех пор, пока не вонзит нож в Морана и дважды не повернет его, чтобы быть уверенным, что цель достигнута.

Произошедшее в коттедже, таинственный вертолет, иностранная речь пассажиров, перестрелка между людьми Токо и Морана не шли в расчет. Все это, видимо, не имело к нему отношения. Позднее он разберется, что к чему. Сейчас для него главное – остаться в живых. Моран принадлежит ему.

Он долго плыл наугад, не думая о направлении. Потом опомнился и стал рассуждать уже вполне здраво. Моран хотел, чтобы в его легких была вода, если труп вынесло бы на берег. Но, очевидно, Моран не имел в виду берег залива. Могли бы возникнуть неприятности, стали бы задавать нежелательные вопросы. Мамма Салватор и Сэл знали, что он с Мими направился к своей старой хижине.

Это, возможно, означало, что его сбросили возле Галфа, скорее всего, поблизости от большой южной отмели, где он видел шесть трупов. Это самое удобное место, раньше или позднее труп непременно смоет волной в Галф.

Однако большая южная отмель находилась далеко от коттеджа. Он ушел от Джанис до рассвета. Сколько времени с тех пор прошло, он не мог сказать.

Он завертелся на месте, отыскивая северную звезду. Она горела так тускло, что он едва ее нашел. Значит, скоро утро. Одна за другой звезды гасли. Туман клубами поднимался с воды, кое-где его прорезали ярко-красные лучи еще невидимого солнца. Такое случалось редко. По старинному преданию, это означало, что Христов Агнец плачет кровавыми слезами по утерянной овечке. Для того, кто заметит слезы, день будет удачным.

Сориентировавшись, он поплыл дальше. Он не знал, как далеко находится от берега, но, плывя на восток, он непременно достигнет земли.

Прошло пятнадцать минут, полчаса.

Дважды мимо него медленно проплывали огромные темные массы.

Туман над водой не рассеивался. Плыть в таком тумане было все равно что лететь в плотном слое облаков, только сейчас он расходовал собственные силы.

Руки Кейда с каждым взмахом становились все тяжелее. Он с трудом поднимал их. Его излюбленный кроль, всегда доставлявший ему огромное наслаждение, превратился в пытку. Два года лагеря, где он питался одной похлебкой из рыбьих голов да пустым рисом, не прибавили ему сил. Ему еще долго набирать форму, в которой он уехал отсюда, чтобы его могли снова зачислить в армию.

И все же он упрямо плыл вперед. Он не умрет. Он не может умереть, пока не убьет Морана. Голова у него была настолько же легкой и ясной, насколько тяжелы были руки. Теперь до него долетали разные звуки. Он как будто различал щебет птиц, а на грязевых отмелях птицы не водились.

И слух обострялся по мере того, как убывали силы. Теперь ему уже слышался голос Мими.

– Кейд, – звала она, – отзовитесь, Кейд!

Он попытался отозваться и глотнул воды. Он плыл так долго, как мог. И вот пришел момент, когда он больше не в состоянии был взмахнуть рукой. Все же он заставил себя взмахнуть еще раз, другой, третий. И тут его обессилевшая рука зачерпнула песок. Затуманенный мозг не сразу нашел разгадку тому, каким образом песок оказался у него между пальцев. На отмелях песка не было. Значит, он был не в Галфе. Он по-прежнему в Баратории-Бей. Птицы и, возможно, Мими были реальными.

– Сюда, – позвал он еле слышно, – сюда.

Распластавшись на мелководье, он пробивался вперед и даже попробовал немного отдохнуть, положив щеку на руку, но для этого было еще слишком глубоко. Он упорно продвигался к берегу. Вот уже у него под рукой был сухой песок. Затем он услышал рев набегавшей на берег большой волны, лизнувшей его босые ноги. Из последних сил повернувшись на спину, он потерял сознание.

Вставало солнце. Он чувствовал его тепло на щеках. Его голова лежала на чем-то мягком и удобном. Ему казалось, что он различает запах тела женщины.

Он открыл глаза и увидел четырнадцатифунтовый скиф с подвесным мотором, болтающийся на якоре. Дальше над водой поднималась сплошная стена тумана.

Закрыв на мгновение глаза, чтобы убедиться, что это не сон, он снова открыл их и взглянул наверх на склоненное над ним лицо Мими. Кругом была густая зеленая листва.

Она дотронулась до лица Кейда кончиками пальцев.

– Отдыхайте.

Кейду было трудно говорить, как будто горло у него было покрыто соляным наростом.

– Как ты сюда попала?

Она продолжала гладить его лицо.

– Я шла за лодкой, на которой повезли вас. За ее огнями.

Она кивнула на скиф:

– Я же говорила, что в Каракасе у меня была лодка.

– Какое счастье, что ты не в Каракасе!

Она улыбнулась и закрыла его глаза своими пальцами.

Когда он проснулся во второй раз, солнце уже разогнало туман. Голова Кейда по-прежнему лежала на коленях Мими, а скиф все так же болтался на якоре.

Теперь ему уже было легче говорить.

– Значит, мне это не приснилось?

Она покачала головой.

– Нет.

– Сколько времени я проспал?

– Немного. Возможно, час.

– А лодки не появлялись?

– Нет.

– Меня никто не искал?

– Нет. Они думают, вы погибли.

– А что с тобой?

– Что?

– Тебя не разыскивают?

Она равнодушно пожала плечами:

– Не знаю.

– Ты отправилась за лодкой с людьми, которые сбросили меня в воду, верно, Мими?

– Я же сказала вам. Как только мне удалось пробраться на "Си Берд" и что-то на себя надеть.

Только тут он сообразил, что на ней снова его белые брюки и рубашка.

– А что с твоим платьем?

– Мистер Моран сорвал его с меня, когда я пыталась помешать ему ударить вас ногой.

Ее губы скривились в печальной усмешке:

– Надеюсь, оно доставит ему такое же удовольствие, как мои туфли и нож.

Она вздохнула:

– Такое красивое платье!

Все еще не веря своим ушам, он снова спросил:

– Так ты отправилась за лодкой с людьми, которые сбросили меня в воду?

– Да.

– И тебе было не страшно?

– Очень страшно.

Огромные глаза Мими раскрылись еще шире.

– Но гораздо страшнее было, когда я звала вас, звала, а вы не отвечали. Я все думала: неужели я направилась не туда, куда следует, неужели вы не пришли в Себя, когда вас бросили в воду?

Знакомым ему жестом она прижала руку к левой груди.

– Знаете как я обрадовалась, когда услышала, как вы еле слышно позвали "сюда".

– Никто не пытался тебя задержать, когда ты завела мотор?

Она пожала плечами и презрительно ответила:

– Нет. Они были слишком заняты. Дрались, стреляли, как только они не обзывали друг друга!

С большим удовлетворением она объяснила обстановку:

– Все дело в деньгах. Токо и Джим требуют, чтобы эта старая женщина с желтыми волосами, на которой вы когда-то были женаты, дарила ласки только одному из них. Они дрались и стреляли друг в друга, пока она не накричала на них и не приказала прекратить драку. Токо обозвал ее блудливой сукой и пригрозил, что, если она не вернется к нему, он расстроит им все дело.

Мими раскраснелась от негодования, излагая подробности побоища вокруг коттеджа.

– Как ты узнала, куда меня везут люди в лодке?

Она снова пожала плечами.

– Я не знала. Я шла за их огнями, пока они не исчезли, потом проплыла еще несколько миль. Заглушила мотор и дожидалась, когда они пошли назад. Они не заметили меня в темноте, и тогда я поплыла в том направлении, откуда они возвращались, и стала вас звать.

Кейд пожал пальцы, гладившие его лицо.

– Ты умница!

Она затрепетала от восторга:

– Вы довольны мной?

– Очень.

Он начал переваривать информацию, полученную от Мими. Они находились, очевидно, на одном из небольших островков в устье Бей. Время поджимало, и двое подручных, выполняя распоряжение Морана, не довезли его до Галфа. Они бросили его в воду в одном из проходов, в Ист-Пассе, возможно, понадеявшись, что прилив завершит дело, порученное им.

Вот почему ему все-таки удалось добраться до суши.

Загадочная посадка вертолета и сражение возле коттеджа оставались пока непонятными.

Моран открыто признался, что, пока они с Джанис не порвали с Токо, тот намеревался использовать коттедж, построенный на земле, которая ему не принадлежала, как временное пристанище для нелегально проникающих в страну иностранцев. Таких, которые были готовы заплатить любые деньги, лишь бы попасть в тот же Новый Орлеан. Пассажиры вертолета, который пилот посадил с таким трудом, несомненно прибыли сюда нелегально.

Но кому принадлежал катер?

Нет, замысел был куда серьезнее.

Кто финансировал сооружение дорогого пирса, насосной станции на берегу и радиостанции? Это же стоило огромных денег.

Такие затраты должны были чем-то окупиться. Зачем Моран и Джанис два месяца сидели в Новом Орлеане, добиваясь расположения местных политических боссов? Какое дело грозил расстроить Токо, если Джанис не вернется к нему?

Одно было ясно. Он, Кейд, оказался в этой большой игре совершенно лишним. Его появление спутало все карты. Джанис до такой степени жаждала его смерти, что без раздумий отдалась ему, лишь бы добраться до его пистолета. Либо Токо, либо Моран пытались подставить его под удар, убив Джо Лейвела. Когда он просил Морана объяснить ему, что происходит, тот прямо ответил, что он должен был "подохнуть в Пхеньяне", а не появляться снова в Бей-Пэрише.

По той или иной причине все трое желали его гибели.

И снова он почувствовал в горле комок. Выпить бы воды. Или выкурить сигарету. Ведь он никогда не строил из себя умника. Самый обыкновенный человек по имени Кейд. И только.

Он понимал, что ноги у Мими затекли. Понимал, что должен подняться и двинуться в путь, если собирается убить Морана, а его решимость не ослабла. Но ему нравилось быть там, где он был. Это было почти осуществление его грез, да и, пожалуй, рекомендаций врача. На острове было так тихо и спокойно. Так приятно было ощущать солнце на лице, лежать на траве, положив голову на колени Мими. Ощущение было такое, как будто он воскрес из мертвых.

Пожалуй, ему впервые в жизни было так хорошо. Его с Мими объединяло нечто большее, чем просто биологическое тяготение полов – прежде всего, чувство взаимной симпатии, простота отношений, взаимопонимание.

– Тебе тяжело? – спросил он ее.

Она покачала головой и улыбнулась:

– Мне приятно.

Кейд лежал, глядя ей в лицо, боясь, что это чудо может в скором времени исчезнуть.

– У тебя случайно нет сигареты?

Мими радостно закивала и сунула руку за пазуху.

– Я припрятала одну и пару спичек. Знала, что вам может понадобиться.

Она сунула измятую сигарету ему в рот. От нее пахло так, как будто она долго лежала в дамской сумочке, пахло скорее самой Мими, нежели табаком. Кейд даже пожалел, когда она поднесла ему спичку.

Втянув в себя дым, он предложил сигарету Мими.

– Давай выкурим ее вместе и двинемся в путь.

Она склонилась над ним.

– Куда?

Он подумал, что было бы неплохо, если бы она застегивала еще пару пуговиц на рубашке...

– Куда? – повторила она.

– Назад в коттедж.

– Зачем?

– Мне надо убить Морана.

– Как?

– Еще не знаю.

Она наклонилась и выпустила дым ему в лицо.

– Вам решать. Вы мужчина.

Внезапно ему пришла в голову одна мысль.

– Ты помнишь катер, пришвартованный к пирсу?

– Конечно.

– Скажи, люди с этого катера принимали участие в драке?

Она замотала головой.

– Нет. Они только наблюдали. А когда я завела скиф, я услышала, что на борту раздался колокол и матросы стали выбирать линь.

Кейд поразился своей недогадливости. Все было предельно просто. Боссы редко вмешиваются в семейные дрязги. Во всяком случае, открыто. Они предпочитают наблюдать за ними со стороны. Теперь же, когда был принят закон о суверенных территориальных водах каждого штата, появилось множество фирм, кровно заинтересованных в свободных прибрежных районах.

Кейд мог без раздумий назвать не менее пяти всемирно известных фирм, занимающихся примерно одним и тем же родом деятельности.

15. Просчет

Часы Кейда остановились после столь длительного пребывания в воде, но по положению солнца он определил, что время приближается к четырем. Боже, до чего же все просто, а он столько времени блуждал в потемках!

Теперь он вернется в коттедж и убьет Морана.

Как?

У него не было никакого оружия, кроме собственных рук. Возможно, теперь, когда его считают мертвым, Моран, Токо и Джанис заключили что-то вроде перемирия. В таком случае ему придется иметь дело не только с Мораном, но и с Токо и Сквидом.

Он раздвинул ветки дуба, за которыми спрятал скиф, и, выглянув наружу, не удивился, что "Си Берд" курсирует на некотором расстоянии от берега. Несколько человек на палубе, вооруженные полевыми биноклями, внимательно просматривали береговую линию. Его "Морская птица" шла очень медленно, он провожал ее глазами.

"Купите себе лодку", – посоветовал ему врач.

Мими тихонечко ахнула.

– Они нас заметили?

Кейд покачал головой:

– Нет. Во всяком случае, они пошли дальше.

Он подумал, не следует ли дождаться темноты, прежде чем пускаться в дальнейший путь. Конечно, можно было бы промчаться по Бею совершенно открыто, воспользовавшись мощным мотором скифа. Но можно действовать иначе: двигаться вдоль берега, перебираясь от одного укрытия к другому. Пока Кейд не осмеливался завести мотор, его пронзительный вой огласил бы реку на многие мили.

Моран не сомневался в его гибели, берег и реку прочесывали, чтобы отыскать Мими, которая угнала скиф с подвесным мотором.

Она с трудом проглотила слюну.

– Ужасно хочется пить.

– Да-а, мне тоже.

Он начал выгребать из-под дерева, но тут же остановился, кинул взгляд на мотор и бензобаки. Видно, до сих пор голова у него плохо работала, иначе он давно сообразил бы, что напрасно растрачивает силы. Мотор с бензобаками весил не меньше сотни футов.

Он снял один бак, в нем почти не осталось горючего, и бак спокойно поплыл по реке, но из предосторожности он все же положил на него сухую ветку. Потом он отвинтил второй бак и мотор, эти пошли на дно.

Мими озадаченно смотрела на него.

– Они нам ни к чему, – пояснил терпеливо Кейд. – Мы не сможем ими воспользоваться.

Он выглянул из-под густой завесы листьев, старательно отыскивая знакомые ему приметы в очертаниях неровного берега.

– Мы находимся самое большее в четырех-пяти милях от коттеджа. Если получится, пройдем на веслах еще пару миль. Примерно в миле от лагеря протекает ручей с ключевой водой. Если он не иссяк, на что я надеюсь, мы с тобой вволю напьемся. А после этого, думаю, лучше идти пешком.

– Как скажете!

Кейд выбрался из-под дерева и поплыл вдоль него. Без мотора и баков с лодкой стало управляться гораздо легче.

Говоря о веслах, он в действительности имел в виду, что придется отталкиваться шестом. В качестве шеста у него был сухой ствол, к тому же кривой. Он угрожающе гнулся у него в руках. Скоро образовались кровавые мозоли. Они лопнули, и удерживать шест было настоящей пыткой. Прошло много времени с той поры, когда он плавал по реке с шестом на плоту, а потом на легкой пироге. Это не шло ни в какое сравнение с тяжелым скифом.

Кейд был прав, предполагая, что эта часть реки осталась неизменной. За долгий жаркий день они миновали лишь четыре рыбацких бивака, но все они были заброшены. Берега кишели живностью. На заболоченных местах нежились аллигаторы, змеи грелись на освещенных солнцем полузатопленных корнях деревьев и песчаных отмелях. Два раза он видел плывущих по воде выдр. В густых зарослях мелькали пугливые олени.

Шест был уже весь в крови от стертых ладоней, но Кейд упрямо продолжал плыть дальше. Солнце опускалось. Когда оно коснулось воды и, казалось, запрыгало по ней как мяч, Мими облизала пересохшие губы:

– Когда мы доберемся до коттеджа, будут неприятности, возможно, стрельба?

– Несомненно.

– А у вас нет оружия?

– Нет.

Как всегда, она говорила немного таинственно, как будто открывала великую тайну:

– Тогда почему бы не обратиться в полицию?

Кейду было жарко, он страшно устал. У него болела голова, ломило распухшую челюсть. Его шест зацепился за утонувший в воде корень, а когда он сильнее потянул шест на себя, корень превратился в разъяренную змею, которая попыталась забраться в лодку. Кейду удалось подхватить ее шестом и выбросить далеко на берег, затем они поплыли дальше.

Собственно говоря, Мими задала ему глупый вопрос. Но он постарался не показать своего раздражения.

– Как ты думаешь, где ты находишься? – спросил он у нее. – На Таймс-сквер или на углу Канал-стрит и Ройал? Ближайший представитель закона, если таковой имеется, находится в Гранд-Айлсе. Люди Морана схватят нас раньше, чем мы пересечем Бей. Единственная власть в здешних местах – это Береговая охрана, а нам с ней не связаться. Кроме того, ты в стране нелегально. Забыла?

Шея и грудь Мими в вырезе расстегнутой рубахи покрылись бронзовым загаром. Утром у нее стал облезать нос. Она взглянула на свои босые ноги.

– После того как вы убьете Морана, если вам это удастся, как вы поступите со мной?

– Не знаю, – признался он.

Коснувшись воды, солнце быстро погрузилось в нее.

Он надеялся, что не ошибся в своих расчетах и они были недалеко от коттеджа.

Дальше шли знакомые места. По воспоминаниям Кейда, за ручьем рос могучий дуб.

Теперь от него остался лишь пень. Ураган с Галфа расщепил его и частично вырвал из земли, молния же обожгла и доконала.

Кейд втянул скиф на песчаную отмель.

– Вот он, ручей. Значит, до коттеджа не больше мили.

Он пошел вглубь, пробираясь между деревьями. Мими шла за ним. Ручей был на прежнем месте, но и он изменился. Рыболовы или охотники обложили его камнями и, расчистив полянку, построили хижину. Эта хижина, как и прочие, что он видел, была заброшена.

Он лег на влажную почву рядом с Мими и показал ей, как сделать довольно удобный черпак из ладоней. Когда она выпила, по его мнению, достаточно, он остановил ее.

Она укоризненно посмотрела на него.

– Но я не напилась!

– Ничего, потерпи!

Он напился в свою очередь, затем уселся, привалившись спиной к дереву.

Теперь, когда они были почти у цели, он понял, что осуществить задуманное ему вряд ли удастся. Нужно смотреть правде в глаза: он один, а их будет минимум дюжина, и все вооружены.

– Почему мне нельзя попить? – жалобно спросила Мими.

– Если выпьешь сразу слишком много, заболеешь. Обожди. Отдохнем немного, и попьешь еще.

На всякий случай он осмотрел хижину. Грубо сделанная скамья, очаг, по стенам полки для провизии. Машинально он пошарил по полкам. На самой верхней в углу оказались две забытые банки – одна бобов, вторая – сардин. Сверху их уже покрыла ржавчина, но внутрь, может, она и не прошла.

Сардины открыть было легко, на крышке был ключик. С бобами было сложнее.

Кейд продолжил осмотр хижины и поляны вокруг нее. Возле кучи заготовленного хвороста он обнаружил топор со сломанным топорищем. С помощью топора он добрался до бобов.

Сорвав два больших листа с ветки дикого манго, он разделил еду на две равные порции.

Они ели, сидя у ручья. Кейд, исподтишка наблюдая за Мими, испытывал то же чувство, что и во время первой совместной трапезы на судне.

Раз десять за день им приходилось вылезать из лодки и проталкивать ее через густые заросли, доходившие им до колен. Босые ноги Мими были в ссадинах и порезах. Палящее солнце обожгло ее кожу. Это был адски тяжелый день, но она ни разу не пожаловалась. Сейчас, как это было и во время их первого ужина, она умирала от голода. Тем не менее она держалась так, как будто они ужинали у Антуана, где им подавали изысканные фирменные блюда. Она была настоящей леди, в самом высоком смысле этого слова.

– Все очень вкусно, – улыбнулась она ему. – Теперь можно попить?

Он кивнул:

– Можно.

Внезапно чувство голода у него исчезло. Он смотрел, как Мими пьет, смотрел на чуть заметный след, который они оставили, продираясь сквозь заросли, и думал о том, что не имеет права рисковать жизнью Мими вообще, и особенно после того, как она спасла ему жизнь.

Итак, он задался целью убить Морана. Допустим, ему это удастся. Но ведь останутся еще Токо и Сквид. А кроме того, Гарри, Фред, загорелый летчик с вертолета и прочие молодчики, что занимаются противозаконным бизнесом. И все они, за исключением Сквида, пожалуй, будут всеми способами добиваться Мими.

Теперь Кейд уже жалел о том, что избавился от мотора и баков с горючим. Девушка была права. Ему следует добраться до Гранд-Айлса и передать Мими властям. Пусть лучше отправят в Каракас, чем она попадет в руки кому-то из обитателей коттеджа. С них, впрочем, станет и поделить ее между собой! Эти подонки смотрят на женщину лишь как на сосуд, который надо наполнить. Если кто-то сумеет овладеть ею, она погибла! Или покончит с собой, или превратится в портовую шлюху, готовую продать первому встречному то, что в ее глазах потеряло всякую цену.

Мими забеспокоилась:

– Вы не едите?

– Нет.

Все стало на свое место. Он должен отказаться от своих планов. Месть придется отложить. Есть же все-таки какая-то власть! И он не чета этим проходимцам, для которых не существует никаких законов! Слишком долго он носил на своих плечах погоны! Звание давало привилегии, но и налагало обязанности. Золотые и серебряные кленовые листочки въелись в его кровь и плоть.

Прежде всего он обязан спасти Мими. Только после того как он обеспечит ее безопасность, он получит право думать о себе. Напившись из ручья, он поднялся. Она тоже встала.

– Теперь в коттедж?

Он кивнул.

– Да, но не убивать Морана.

– Да?

– Да. Я попытаюсь похитить судно и доставить тебя в Гранд-Айлс.

– Но вы же говорили, что люди Джима поймают нас прежде, чем мы проплывем две мили?

– Ночью, возможно, и не поймают.

Кейд двинулся к берегу. Теперь уже совсем стемнело. Вода слегка фосфоресцировала в тех местах, где на ней была рябь. Электростанция у коттеджа монотонно гудела. На пирсе горел фонарь. Свет его был виден сквозь деревья.

– Нужно спешить, пока не поднялась луна.

Мими схватила руку Кейда. Взволнованным голосом она прошептала:

– Вы все это делаете ради меня!

– Скажем – ради нас обоих.

– Вы боитесь, что со мной случится что-то плохое.

– Моран не заставил бы своих людей рыскать весь день по заливу, если бы просто хотел подержать тебя за руку.

– Да, – согласилась она, – мне не следовало приезжать в Штаты. И зачем я только пробралась тайком на этот теплоход?

Кейд сжал ее пальцы:

– Если бы ты этого не сделала, я до сих пор торчал бы на том острове. Возможно, меня бы ужалила змея или съел аллигатор.

Мими покачала головой.

– Нет, вы жили бы себе в Бей-Пэрише и у вас все было бы прекрасно. Власти установили бы, что не вы убили сеньора Лейвела. Ведь все беды случились потому, что я просила вас помочь мне отыскать Джима и отвезти меня в Новый Орлеан.

Кейд критически посмотрел на шест, который лежал поперек лодки.

– Вода выше запруды...

– Вода выше запруды?

– Настоящий водоворот.

– Не понимаю.

Кейд не стал вдаваться в объяснения, его волновал злополучный шест. Он явно не годился для бухты, в которой стоял коттедж. Она была глубокой почти до самого берега – еще одна причина, почему крупные фирмы заинтересовались этой землей.

– Давай поставим точку, – сказал он сурово Мими. – Ты связалась с подонком, я женился не на женщине, а на кассовом аппарате, и ему чужды человеческие чувства. Самое лучшее, что мы можем сделать, это все забыть и попробовать выбраться из этой истории целыми и невредимыми.

– Но это же ваша земля!

– Зато я сохраню жизнь. Конечно, если им не удастся повесить на меня убийство Лейвела.

Кейд вернулся назад, оторвал от хижины толстую доску и соорудил с помощью обломка топора грубое весло.

Вокруг ручья замелькали светящиеся глаза, лесная чаща заполнилась ночными звуками, к которым присоединились пронзительные голоса с болота. Пока он работал, он услышал в кустах писк – кто-то раздобыл себе пищу. По траве почти у его ног с отвратительным шипением проползла змея.

Когда он вернулся к лодке, глаза Мими стали еще печальнее.

– Нет! – воскликнула она.

– Что "нет"?

– Вы самолюбивы. Вы это делаете, как и все остальное, ради меня.

Он не выдержал:

– Проклятие! Садись в лодку!

У нее задрожала нижняя губа. На секунду ему показалось, что она вот-вот расплачется.

Но она сказала:

– Приказывать ваше право, вы мужчина.

Он греб вдоль берега, постепенно приближаясь к следующему мысу. Маленький залив находился как раз за ним. Пирс выглядел точно таким, как накануне, но катер исчез. Три суденышка и "Си Берд" покачивались у причала.

Перед тем как отправиться на поиски Мими, баки должны были быть заполнены горючим. Если им удастся незаметно пробраться на судно, тогда задуманное им будет не только возможно, но даже сравнительно легко осуществить. "Си Берд" не догнать ни одному из этих суденышек.

Он перевел взгляд на коттедж. Чем бы ни закончилось сражение, оно окончилось. Вертолет исчез. Полдесятка окон на первом этаже, а также столовая и холл были ярко освещены. Ни на пирсе, ни на берегу никого не было. Как и накануне вечером, единственными звуками были плеск воды, набегавшей на берег, звон цикад, кваканье лягушек и монотонный стук движка.

– Что вы собираетесь сделать? – прошептала она.

Он ответил:

– Похитить собственный вельбот, если удастся.

Он повернул скиф в сторону от берега и почти сразу же оказался на глубине. Выпустив шест из кровоточащих ладоней, он взялся за самодельное весло.

Свежий ветер дул с берега.

Двигаться на скифе при помощи весла было не менее трудно, чем отталкиваться шестом. Как бы он ни греб, скиф сбивался с курса. Кейд совершенно выдохся и покрылся потом. Переправа заняла больше часа, наконец он смог передохнуть и восстановить дыхание, ухватившись рукой за покрытые креозотом бревна. Хотя пристань была сооружена недавно, ее уже успели облепить морские ракушки. Креозот обжег его кровоточащие ладони. Скиф бился о сваи, управлять им в легкой зыби возле пирса стало еще труднее, чем в открытом море.

Наконец он увидел один из спущенных в воду канатов, которые удерживали на якоре "Си Берд". На правом борту вельбота появился огромный шрам: очевидно, судно провели рядом со сваями причала, не приняв мер предосторожности. Он подогнал скиф под кранец и удержал его, пока Мими поднималась на борт. Затем он тоже поднялся, оставив скиф в воде. Подхваченный волной, тот медленно поплыл к заливу.

Время от времени дующий с берега ветер доносил взрывы хохота из-за забранных сеткой от насекомых окон столовой. Один раз Кейду показалось, что он слышит смех Джанис.

Несколько секунд он постоял в темноте, отдуваясь, утирая пот с лица и груди, потом на ощупь проверил рычаги управления. Вроде все было в порядке.

– Я могу что-нибудь делать? – шепотом спросила Мими.

– Нет! Я попробую провести вельбот между сваями, потом прилив и ветер снесут нас в открытый залив, а там я уже включу моторы. Потому что, как только они заработают, тут начнется такая заваруха!

Выйдя на палубу, он двинулся вперед. Он пытался проникнуть взглядом непроницаемую тьму.

Хоть бы чуточку было светлее!

Было время отлива, судно стояло на три фута ниже пирса. Он потянулся к дощатому настилу, стараясь нащупать бухту каната, и в тот же момент кто-то цепко схватил его за руку и вытянул на пирс, как котенка.

Исступленно качая непомерно маленькой головой, Сквид возбужденно заговорил своим пронзительным голосом:

– Это ты? Я за тобой следил целый час. Они сказали, что ты умер, но это неправда. Ты вернулся, верно, Кейд? Вернулся к Сквиду?

Кейд сник, обессиленный и побежденный. Он подумал, что это конец, впереди глухая стена, тупик.