Текст книги "Любимый мой"

Глава 4

Моей давно потерянной невесте

Вчера ночью ты снова приснилась мне. Прошло уже три года, а я все продолжаю думать, мечтать, грезить о тебе. Я чувствую аромат твоих духов; он окутывает меня, очаровывает, и мне начинает казаться, что ты спишь рядом со мной. Но лишь на мгновение… Часто я слышу твой голос – тихий и страстный, вижу твои глаза – полные задора, тепла и любви. Такого любящего взгляда я никогда не встречал… или, вернее, с тех пор не встречал. Пусть мои слова прозвучат банально, но твоя кожа нежна как атлас, а волосы похожи золотистый водопад при лунном свете.

Есть ли у тебя еще сомнения в том, что я «заболел» тобой? До тех пор, пока ты не окажешься в моих объятиях, я не найду покоя. Представляешь ли ты, сколько ночей подряд я просыпался, вспомнив наши последние слова, наши последние объятия… Я был в полном отчаянии, сознавая, что уже не смогу полюбить другую. Ты преследуешь меня везде и всюду, дорогая. Ты полностью завладела моей душой и заставляешь меня мечтать о невозможном. Когда я смотрю на другую женщину, то вижу лишь, что она не такая, как ты.

Я люблю тебя, моя сладкая женушка, любовь моя. Нет и не будет никого лучше тебя.

Послеполуденное солнце согревало своими лучами характерный ландшафт штата Колорадо, когда Чэз и Шейн наконец добрались до ранчо.

– И это твой дом? – удивленно спросила Шейн.

– Нет, – в его голосе слышалось недовольство. – Это место, где я живу. Сделать это жилище домом твоя задача.

Шейн внимательно посмотрела на стены особняка – они внушали серьезные опасения. Кроме того, доски крыльца ссохлись и просели, а крышу, очевидно, латали уже не раз. Водосточный желоб вообще не подкрашивали годами. Земля вокруг дома была сухой и абсолютно неплодородной, а раньше здесь вместо пожелтевшей сорной травы и погибших деревьев наверняка был прекрасный сад.

– Что я должна сделать? – осмотревшись, поинтересовалась она.

– Здесь – ничего. Главная работа ждет тебя внутри.

Шейн покосилась на входную дверь. «Если внутри все так же безнадежно, как снаружи, подумала она, – я пропала». Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, Шейн взяла себя в руки. «Если хочешь наладить жизнь с Чэзом, ты должна сделать это, – повторяла она про себя. – Ты должна создать из всего этого хлама жилой дом».

– Проводи меня туда, – попросила она. Чэз поднялся по ступенькам и нажал плечом на осевшую дверь. Шейн последовала за ним. На пороге она остановилась в нерешительности, потом собралась с духом и вошла. Ее прибытие в дом супруга резко отличалось от классического ритуала, когда муж переносит новобрачную через порог; и, конечно, здесь ее не ждали ни восторженная толпа гостей, ни праздничный ужин. Короче говоря, все ее мечты, свойственные любой девушке, выходящей замуж, развеялись, как только она переступила порог. Шейн еще раз задалась вопросом: почему Чэзу так важно создать уют в доме? И зачем ему так срочно понадобилась жена, ведь профессиональный дизайнер вполне бы справился с этой задачей? Она вспомнила все, что говорил ей Чэз по этому поводу, и поняла только, что это для него очень важно, настолько важно, что он согласился на скоропалительную женитьбу.

– Босс, у нас большие неприятности, – около Чэза неожиданно оказался седой коренастый мужчина.

– И почему меня это совсем не удивляет? вздохнул Чэз. – Знакомься, Шейн, это Пенни, мой помощник по хозяйству. Пенни, это моя супруга.

У мужчины от удивления отвисла челюсть. Он уставился на Шейн во все глаза.

– Тогда, может, леди сразу пройдет в кабинет номер один? – наконец очнулся он.

– Кабинет номер один? Черт! И кто же находится там? Скажи мне!

– Знакомая вам донья. Я пригласил ее в ваш кабинет, подумав, что ей не стоит осматривать дом до вашего возвращения.

– Уверен, в этом не было необходимости. Какими еще неприятностями ты меня порадуешь?

– Моджо.

– И?.. В чем проблема? – едко поинтересовался Чэз.

Пенни вытянулся во весь свой небольшой рост, стараясь казаться выше.

– Он сказал, что вы вернулись и попали прямо в ловушку. Моджо не очень доверяет всему происходящему. Если хотите, я попрошу Джимбо поговорить с ним. Пожалуйста, прикажите ребятам не строить козни против доньи Изабеллы. Она, видите ли, не дает им плеваться!

– А тебя это не касается, не так ли?

– Поосторожнее, босс, – едко предупредил Пенни. – Если вы будете так наседать на меня, я уйду работать к старой донье. Она обещала мне работу моей мечты.

– Будет весьма забавно посмотреть на это, ведь ты известный любитель спорить о чем угодно. Например, тебе нетрудно убедить всех, что корова – это бык, а небо вовсе не синее.

Шейн еле сдержалась, чтобы не застонать: она поняла, что эти двое будут препираться до тех пор, пока настоящие коровы не придут на дойку, а если еще дать волю яркой индивидуальности ее мужа, спор может затянуться до Рождества. Пора брать инициативу в свои руки.

– Чэз, может, ты пока поговоришь с Моджо, а я с доньей? Пенни, пожалуйста, приготовьте нам по чашечке кофе.

– Я не повар, чтобы готовить, – обиделся тот.

– Я это усвоила, но, насколько я знаю, всякий хороший ковбой может приготовить кофе лучше профессионального повара, не так ли?

На лице Пенни отразилось нечто похожее на удовольствие.

– Лучше? Пожалуй… Уж точно лучше, чем Моджо…

– Моджо занят на кухне? – догадалась Шейн.

– Он, и никто другой.

– Значит, он….

– ..повар. Так что ему вряд ли удастся… «Отлично, просто отлично! – подумала Шейн. – Не успела приехать, как уже оскорбила кого-то».

– Тогда, может быть, вы приготовите мне кофе, раз Моджо не может этого сделать? Вы не возражаете?

– Возражаю, мэм, – заявил Пенни, но тут же смягчился:

– Однако вы новенькая в этом доме, и я выполню вашу просьбу. Но только один раз. Понятно?

– Спасибо. Вы настоящий джентльмен.

– Вот так всегда! – нахмурился Пенни. – Сделай что-нибудь хорошее ближнему своему – и получишь в ответ оскорбление.

И он направился по коридору к кухне.

– Не нравится мне эта идея… – начал было Чэз.

– Ты можешь присоединиться к нам, как только поговоришь с Моджо.

– Но, Шейн…

Она ласково положила руку ему на плечо и почувствовала в своем сердце знакомый трепет.

«Как это возможно?! Ведь годы разлуки должны были заглушить эти чувства! А я стою здесь сейчас и глаз от него не могу отвести, несмотря на то, что мне нельзя обнять его, нельзя снова проникнуть в его сердце…» – билась в мозгу упрямая мысль.

– Помнится, ты искал себе хорошую жену, сказала она наконец. – Так позволь мне делать свою работу, Чэз. Я вполне могу побыть наедине с этой твоей доньей несколько минут, ничего не испортив.

– Но все же… – растерянно пробормотал он.

– Ты мне не доверяешь?

– Дело не в этом, – Чэз непроизвольным движением взлохматил волосы. – Во-первых, полностью ее зовут донья Изабелла Магдалена Вега де ла Круз.

«Это уже интересно!» – подумала Шейн, а вслух спросила:

– А во-вторых?

– Во-вторых… Шейн, черт побери, я…

– Она один из твоих секретов, да?

– Она часть одного большого секрета. Я просто не хочу, чтобы она рассказала тебе об этом вместо меня. Ты заслуживаешь уважения.

«Он заботится обо мне!» – эта мысль помогла разгореться искорке надежды, которую Шейн так бережно хранила в своем сердце.

– Что ж, будем надеяться, что она мне ничего не расскажет, – мягко сказала Шейн.

– Боюсь, это все-таки произойдет…

– Где твой кабинет?

Чэз указал на дверь слева:

– Иди. Я присоединюсь к тебе, как только смогу.

– Все будет хорошо, – улыбнулась она.

– Сомневаюсь, – Чэз притянул ее к себе и быстро поцеловал. Второй поцелуй был еще более страстным: мольба, обещание, требование – все слилось в нем. – Но… у меня есть идея.

Шейн не хотелось открывать глаза.

– Какая?

– Почему бы нашей непрошеной гостье не подождать нас? А мы могли бы тихонько подняться наверх и наверстать упущенное время… Думаю, с ней ничего не случится, если она посидит в одиночестве еще немного.

– Я, что же, стена между двумя врагами?

– Нет, ты… – Чэз нежно поцеловал ее в ушко, оазис, озеро среди бескрайней пустыни, росток жизни среди пыли и мертвых камней.

Шейн знала этого человека. Это был не Чэз, за которого она недавно вышла замуж, а настоящий любящий мужчина, в которого она однажды страстно влюбилась. И она молча радовалась его возвращению, радовалась тому, что прежний Чэз еще не совсем исчез. Приложив определенные усилия, она могла освободить его из ледяного панциря, в который он сам себя заточил, но для этого требовалась величайшая осторожность.

– Мне бы тоже хотелось подняться с тобой наверх и остаться там навсегда, – ответила она с обезоруживающей честностью.

– Ну что ж… Жена, надевай-ка свою маску, и давай представим, что мы незнакомы друг с другом и у нас нет ни прошлого, ни будущего, а есть только один сладостный миг.

Прежняя боль вернулась так же неожиданно, как и исчезла.

– И сколько будет длиться этот сладостный миг? – поинтересовалась она, изо всех сил стараясь скрыть обиду.

– Тут все зависит только от нас. Думаю, долго, очень долго.

– Я хочу…

– Чего же?

Шейн посмотрела ему прямо в глаза, надеясь отыскать там те же противоречивые чувства, что ей самой не давали покоя.

– Я хочу знать, – ответила она, – была ли та ночь для тебя чем-то большим, чем простое кувыркание в постели, или нет.

Шейн не стоило говорить эти слова: казалось, холодный ветер охладил его пыл – лицо Чэза стало каменным. Ледяной панцирь оказался слишком крепок. Такая неожиданная перемена не могла не вызвать слез. Шейн потупилась, стараясь скрыть их.

– До того как мы поженились, я предупреждал тебя, что… – сурово напомнил ей Чэз.

– Я знаю.

– Не проси у меня больше, чем я могу дать тебе.

Шейн улыбнулась, своей улыбкой мгновенно разогнав грозу.

– Жаль разочаровывать тебя, но я буду продолжать просить об этом.

– А я буду продолжать отказывать.

– Как хочешь. – Шейн окончательно взяла себя в руки. – Почему бы нам не заняться делами? Это поможет нам скоротать время до вечера.

Чэз притянул ее к себе и подарил мимолетный поцелуй со словами:

– Запомни, я воспользуюсь своим правом при первом же удобном случае.

Сейчас его взгляд напоминал взгляд голодного зверя, готового наброситься на долгожданную пищу, которую вот-вот отнимут.

– Неужели ты думаешь, что чувства, которые нас связывали, когда-нибудь исчезнут? – тихо спросила она.

– Не сомневаюсь в этом, – подтвердил он. – Однажды мы проснемся и поймем, что нас разделяет жаркая пустыня или высокая каменная стена.

– И когда этот день настанет, тебе не придется просить меня уйти – я сама уйду.

Чэз кивнул, но что-то не давало ему разжать объятия. Внутренний голос говорил Шейн, что бессмертная любовь существует, обещал, что их любовь победит все преграды, убеждал, что теперь, когда они нашли друг друга после стольких лет, ничто их больше не разлучит. И все же осторожность взяла верх, и Шейн невероятным усилием воли сделала шаг назад.

– Я пойду представлюсь донье Изабелле, сказала она.

– Я не задержусь.

И они направились в разные стороны.

Открывая дверь кабинета, Шейн мысленно готовила себя к тому, чтобы встретиться с загадочной доньей и мужественно встретить неприятные вести.

Донья Изабелла восседала в кресле перед рабочим столом Чэза и даже не повернула головы, когда вошла Шейн: ее руки были чопорно сложены на коленях, а подбородок высокомерно поднят. Она сидела удивительно прямо, и Шейн даже подумала, что наверняка ее приучали к такой осанке при помощи розог. Она сидела, не двигаясь, в этой позе до тех пор, пока Шейн не подошла к ней. В красивых черных глазах доньи читалась ее мятежная жизнь и стальная воля. «А это уже интересно!» – подумала Шейн и представилась:

– Донья Изабелла, меня зовут Шейн Макинтайр. Я жена Чэза. Простите, что заставила вас ждать, но мы только что приехали.

– Жена?! – На строгом лице женщины отразилось нечто похожее на удивление. – Значит, он выполнил мое требование. Признаюсь, я удивлена.

Шейн опустилась в соседнее кресло, вместо того чтобы сесть напротив; так она надеялась расположить к себе донью.

– И почему же наш брак вас так удивляет? спросила она.

Донья Изабелла бросила на Шейн пронзительный взгляд;

– Я не думала, что он сможет найти женщину, которая согласится жить с ним.

– Я не просто согласилась… Крючковатый нос доньи презрительно фыркнул.

– Поверьте, это отнюдь не располагает меня к вам.

Шейн попыталась перевести серьезный разговор в шутку:

– А мне обязательно нужно понравиться вам?

– Если вам нужна моя поддержка, то вы должны делать все, что в ваших силах, чтобы я была счастлива.

«Любопытно, очень любопытно!» – подумала Шейн, а вслух сообщила:

– Я попросила приготовить для нас кофе. Это хорошее начало?

– Отнюдь. Я предпочитаю чай.

– Как неловко! – Шейн продолжала свою игру. – Боюсь, Пенни снова обидится, если я попрошу его, ковбоя, сделать вам чашку чая.

Улыбка промелькнула на холодном лице доньи.

– Он грубый старик.

– А мне он нравится. Мне нравится его непосредственность.

– Которую он проявляет слишком часто и чрезмерно. Такое поведение неуместно для работника.

– Вы хотите, чтобы я поговорила с ним? – несколько удивленно спросила Шейн.

– А это принесет какую-нибудь пользу?

– Вряд ли.

– Зачем же тогда это нужно? Шейн наклонилась ближе к донье и сказала шепотом:

– Ради удовольствия.

Донья Изабелла хотела было рассмеяться, но тут дверь распахнулась, и вошел Пенни с двумя дымящимися чашками кофе.

– Ваш черный кофе. Хочу заметить, что виски прекрасное дополнение к нему, – сообщил он, со стуком ставя фарфоровые чашки на стол, потом подозрительно уставился на двух молчавших женщин. – Что такое? Почему вы так на меня смотрите?

Собеседницы обменялись понимающими взглядами.

– Спасибо за кофе, Пенни, – поблагодарила его Шейн, старательно пряча улыбку. – Надеюсь, эта маленькая услуга не обременила вас?

– Обременила, потому что… – начал было тот, но строгий взгляд доньи Изабеллы заставил его ретироваться. – Если хозяин будет искать меня, я в амбаре. Там я не выгляжу глупо.

Как только дверь за Пенни захлопнулась, донья Изабелла вновь стала серьезной и, одарив Шейн колким взглядом, сказала:

– Что ж, я объясню вам, что нужно делать.

– Спасибо за доверие, но я не понимаю, почему я должна слушать именно вас? – нахмурилась Шейн.

– А разве Макинтайр не рассказал вам об этом?

– Еще нет.

Донья Изабелла снова презрительно фыркнула, тем самым, очевидно, скрывая более сильные эмоции, способные уронить ее «королевское достоинство».

– Что ж… Тогда я подожду, пока он скажет вам об этом, прежде чем выносить свой приговор.

– Почему же?

– Потому что нужно убедиться, что вы останетесь с ним, когда узнаете, зачем я здесь.

– Понимаю, – солгала Шейн, но донья Изабелла предпочла пропустить эту очевидную ложь мимо ушей.

А Шейн вспомнила ту памятную ночь на балконе, вспомнила, что именно сказал ей Чэз о своем секрете: «Мой секрет не таит в себе ничего такого, за что меня могли бы посадить в тюрьму». «Его секрет как-то связан с этой женщиной. Но как?» – снова и снова спрашивала себя Шейн.

– ..и делай то, за что я тебе плачу! – Голос Чэза вывел ее из задумчивости.

Сильный удар прервал его слова, потом снова:

– И это все, на что ты способен?! Ты не можешь даже сделать хороший бросок! Какой из тебя повар!

Шейн испуганно вскочила: за дверью происходило что-то ужасное!

– Простите, я на минутку, – извинившись, она поспешила к двери.

Распахнув ее, Шейн увидела, что Чэз стоит к ней спиной и грозит кулаком поспешно удаляющемуся мускулистому гиганту и, закрыв за собой дверь, подошла к нему. Ей было очень неприятно узнать, что ее муж явно не ладит с доньей, а тут еще и конфликт с Моджо!

– Что происходит? – тихо спросила она. Чэз был явно на взводе.

– Я просто пытаюсь образумить своего тупого, как мул, повара… которого я скоро уволю! – Он нарочно повысил голос на последних словах, чтобы угроза дошла до адресата.

– Я не понимаю, почему он против нашего брака, против всего этого?

Чэз смотрел на Шейн, удивляясь тому, насколько быстро она вникла в суть проблемы. «Еще немного, – подумал он, – и Шейн сама все поймет».

– Полагаю, мне следовало предупредить его, что я приведу в дом женщину. Но так как я не был уверен в успехе, то я…

– Струсил? – пошутила Шейн. – Я не виню тебя, он такой огромный!

К счастью, чувство юмора не оставило Чэза, и он правильно воспринял ее слова.

– Видела бы ты его на кухне с ножом для резки мяса! – ответил он и кивнул на дверной косяк, где застрял кухонный нож.

У Шейн перехватило дыхание.

– Он бросил его в тебя?!

– Не беспокойся, дорогая, он целился не в меня, я стоял в другом месте. Моджо просто хотел «поставить точку» в нашем разговоре.

Шейн закрыла глаза и стала читать молитву.

Старая няня научила ее молиться, когда Шейн была еще совсем маленькой и жила в Коста-Рике. Потом она переехала во Флориду, и эти детские молитвы, «прогоняющие чудовищ из-под кровати», уже не помогали.

– Так почему же все-таки он против нашего брака? – наконец поинтересовалась она.

– Он боится, что ты многое изменишь в этом доме, а Моджо становится жутким собственником, если дело касается его кухни.

«И только-то!» – с облегчением подумала Шейн, и у нее от радости подкосились ноги.

– Что с тобой?! – Чэз заботливо подхватил ее. – Он не обидит тебя, обещаю.

Шейн верила ему. Чувствуя тепло его мускулистого тела, вдыхая пряный лесной аромат его одеколона, она действительно чувствовала себя защищенной. Чэз потрепал ей волосы и прижал к себе. В его глазах читалось неукротимое желание, а губы шептали «любовь моя». «Не может этого быть! Неужели…» – с восторгом подумала Шейн и забыла про все на свете: все расплавилось в жаре поцелуев и сладостных вздохов.

– У нас все получится. Вот увидишь! Я позабочусь об этом, – прошептал Чэз, отрываясь наконец от ее губ.

«Как это типично по-мужски!» – улыбнулась она про себя, а вслух спросила:

– А Моджо – тоже один из твоих секретов?

– Нет. Знаешь, я порядком устал от пустых разговоров.

Неожиданно дверь в кабинет распахнулась, и донья Изабелла показалась в дверях.

– Я тоже думаю, что мы слишком затянули наш разговор. – Колючие глаза доньи смотрели на них осуждающе. – Вы что же, так и будете стоять здесь, как влюбленные черепахи? Или все-таки сдвинетесь с места, чтобы решить свою судьбу?

– Прошу прощения, – извинилась Шейн. Как же она могла забыть про такую важную гостью! Моджо с ножом для резки мяса, нежданные объятия, поцелуи – было от чего потерять голову и забыть даже о такой презентабельной особе, как донья Изабелла! – Мы в вашем распоряжении.

– Прошу прощения, что заставил вас ждать, сказал Чэз, занимая кресло за столом. – Вижу, вам кофе принесли…

– Он остыл.

– А по-моему, не настолько, чтобы его нельзя было пить.

– Донья Изабелла предпочитает чай, – вмешалась Шейн, стараясь погасить назревающий конфликт.

– Забавно. В прошлый раз она ненавидела чай.

– Пожилая женщина имеет право менять предпочтения, когда ей вздумается, – парировала донья Изабелла. – Это одна из немногих радостей в жизни стариков.

– И вы в этом преуспели…

– Если вы имеете в виду, что я люблю создавать другим сложности… то мой ответ «да», я очень люблю этим заниматься.

– Я так и думал… Но давайте не будем об этом. Вы познакомились с моей женой. Я выполнил ваше требование. Теперь дайте мне то, чего я хочу.

Донья Изабелла задумчиво посмотрела на Шейн.

– Прекрасный выбор… Не думала я, что вы проявите такую мудрость, – сказала она наконец.

– Так в чем же дело?!

– Вы не сказали ей, не так ли? – вздохнула донья Изабелла.

– Я собирался сделать это сегодня вечером… – В голосе Чэза чувствовалось напряжение.

– Скажите ей прямо сейчас.

– Не провоцируйте меня, сеньора…

– Скажите ей об этом прямо сейчас. Я должна быть уверена, что она не уйдет от вас, узнав правду.

– Вы не имеете права…

– Ошибаетесь, у меня оно есть.

– Давай же, Чэз, – Шейн сделала последнюю попытку примирить их. – Если это доставит удовольствие донне Изабелле, расскажи мне все.

– Дорогая, я хотел рассказать тебе об этом… Но не так.

«Значит, все действительно непросто…» – подумала она, стараясь ничем не выдать своего волнения. Всю жизнь Шейн приходилось скрывать свои мысли и чувства под маской напускного спокойствия. Жизнь с тетей многому ее научила, а потом первый брак с Чэзом… Ну что же, каким бы ни был его секрет, она сможет вынести и это.

– Все в порядке, Чэз, – мягко произнесла она. – Помнишь, когда мы встретились, я сказала, что смогу смириться с твоим секретом. И я действительно так думала.

– Очень хорошо… – довольно неуверенно начал Чэз, в его душе все еще оставались сомнения. – У донны Изабеллы есть то, что мне нужно.

– И даже больше… – надменно добавила донья.

– Чтобы получить желаемое, – продолжал он, я должен был исполнить ее требования: купить ранчо…

– ., и жениться, – подсказала Шейн.

– Да, – подтвердил он.

– И что же она должна дать тебе взамен? Скажи мне!

Чэз сомневался всего лишь мгновение, а потом все-таки ответил:

– Она должна вернуть мне мою дочь.