Текст книги "Властители рун"

Глаза Иом наполнились слезами.

– Уйти? И бросить отца? Нет.

– Радж Ахтен не причинит ему вреда.

– Это правда, – сказала Иом. – Я… Я не знаю, что и думать. Радж Ахтен оказался совсем не таким, как я опасалась. Он не злой. Я хочу сказать, что он не совсем злой

– Когда смотришь в лик чистого зла, он кажется прекрасным, – процитировал Габорн старую поговорку, которая была в ходу у Властителей Рун.

– Он говорит, что его цель – борьба с Опустошителями и объединение всех людей для защиты от них.

– И когда эта война будет выиграна, он вернет вам дары? Расстанется с жизнью, чтобы все ограбленные им люди снова смогли обрести свои дары – так, как это сделал король Херрон Добрый? Мне кажется, нет. Он сохранит их.

– Вы не можете знать точно, – сказала Иом.

– Нет. я знаю, – настаивал Габорн. – Радж Ахтен достаточно проявил свою натуру. В нем нет уважения ни к вам, ни к кому-либо еще. Он просто присвоил все, что вы имели, и оставил вас ни с чем.

– Почему вы так уверены? Вот Биннесман, к примеру, советовал ему измениться и, значит, верил в это. Он даже пытался убедить Лорда Волка отослать от себя Пламяплетов.

– И вы верите, что он сделает это? Как можете вы стоять здесь, над телом своей погибшей матери, и верить, что Радж Ахтен обладает хотя бы каплей порядочности?

– Когда он говорит, когда смотришь ему в лицо…

– Иом, – сказал Габорн, – как можете вы сомневаться, что Радж Ахтен – это зло? Что у вас осталось, чем он еще не завладел? Ваше тело? Ваша семья? Ваш дом? Свобода? Богатство? Положение? Ваша страна, наконец?

Он отнял у вас жизнь – как если бы просто убил вас, – потому что хочет лишить всего, чем вы владеете. Даже будущего. Что еще ему нужно сделать, чтобы вы поняли: он – зло в чистом виде? Что еще?

Иом опустила голову – у нее не было ответа. – Я собираюсь отрубить этому ублюдку голову, – продолжал Габорн, – и приложу все усилия, чтобы найти способ сделать это. Но сначала нужно выбраться отсюда живым. Вы уйдете со мной, если я придумаю, как вывести из города вас и вашего отца?

Он взял ее за руку, и в тот момент, когда их пальцы соприкоснулись, тьма растаяла. Сердце Иом заколотилось. Она едва осмеливалась верить, что удача снова улыбнулась ей, но, глядя в глаза Габорна, чувствовала, как тают все страхи, все отвращение, которое она испытывала к себе, и ужасное ощущение, что она мерзкая, грязная. Как будто Габорн был живым талисманом и, прикоснувшись к ее сердцу, в один миг изменил все. Надежная каменная крепость, подумала она. Убежище.

– Пожалуйста, – умоляюще сказал Габорн, использовав все могущество своего Голоса.

Не в силах вымолвить ни слова, Иом лишь кивнула. Габорн стиснул ее руку.

– Не знаю, как, но я приду в Башню Посвященных за вами и вашим отцом… Скоро.

Иом вновь ощутила чувственный трепет, страстное желание, которое у нее всегда ассоциировалось с присутствием Биннесмана. Прикосновение Габорна было таким… нежным, точно она не утратила своего дара обаяния, точно была по-прежнему прекрасна.

Он повернулся, взял короткий меч, лежащий рядом с одним из покойников, спрятал его в складках своего плаща и, не оглядываясь, поспешно вышел из склепа. Его темный силуэт на мгновение заслонил льющийся снаружи солнечный свет.

Он ушел, и Иом почти не смела верить в то, что когда-нибудь он вернется за ней; вернется, чтобы спасти ее.

И все же душа будто оттаяла, согретая его теплом. Он придет.

Как только они остались одни, Хроно Иом сказала:

– Следует быть поосторожнее с этим человеком.

– Почему?

– Он может разбить вам сердце. Хроно произнесла эти слова таким странным тоном, что Иом не могла не обратить на это внимания. Тоном уважения.

Иом охватил ужас. Если она попытается бежать, и Радж Ахтен узнает об этом, ей не будет пощады. И все же она знала, что ее сердце колотится так сильно не от страха, а совсем, совсем по иной причине. Иом приложила к груди руку, пытаясь унять этот стук.

Кажется, он уже разбил мне сердце, сказала она себе.

18. Кто кого обманет

Спустя два часа после того, как Габорн расстался с Иом в королевском склепе, Боринсон гарцевал на коне перед полуразрушенными воротами замка Сильварреста, размахивая зеленым флагом перемирия, привязанным к копью одного из погибших нелюдей. На его губах застыла вымученная улыбка.

Все тело болело, доспехи были в крови. Конь под ним не так давно принадлежал одному из его воинов, которому он больше никогда не понадобится.

Ему предстояло сразить с Радж Ахтеном в хитрости – игра, в которую ему сейчас меньше всего хотелось играть. Удача отвернулась от Боринсона. Большинство его воинов погибли. Он дорого заплатил за каждую маленькую одержанную ими победу. Его воины прикончили более двух тысяч нелюдей, выбили из седла множество солдат Лорда Волка, убили или вывели из строя немало Фрот великанов, и еще больше дюжины ужасных тварей сгорели в этом безумном огне. Дюжины легендарных «неодолимых» Радж Ахтена, погнавшись за людьми Боринсона, углубились в лес и сейчас были так нашпигованы стрелами, что их трупы больше походили на дикобразов.

И вес же, несмотря на тяжелые потери врага, это нельзя было назвать победой в чистом виде. Радж Ахтен, опасаясь засады, не стал преследовать врагов, а ведь Боринсон в какой-то степени рассчитывал именно на это, уверенный, что в лесу у его воинов будет несомненное преимущество.

Но, с другой стороны, это хорошо, что Лорд Волк опасался засады. Пусть думает, что в лесу скрывается много людей. Король Ордин нередко повторял, что перехитрить можно даже человека, наделенного множеством даров мудрости, потому что «Планы любого самого мудрого человека зависят от того, что ему известно».

Вот почему Боринсон прискакал к воротам замка Сильварреста и осадил коня перед рвом с водой. И вот почему он улыбался.

Один из солдат Радж Ахтена, стоя на закопченной стене, над разрушенными башенками у входа, три раза взмахнул копьем над головой, давая понять, что просьба Боринсона о перемирии принята, и взмахом руки указал на вход в замок. Подъемный мост был опущен, его цепи и механизм расплавились от жара. С одной стороны в нем образовалась огромная дыра, сквозь которую мог бы проехать всадник на коне.

Боринсон не двинулся с места – он не хотел разговаривать с Лордом Волком наедине – и прокричал;

– У меня нет настроения плавать, в таких-то доспехах. Радж Ахтен, у меня для тебя есть сообщение! Может, выйдешь ко мне? Или предпочитаешь отсиживаться за этими стенами?

Казалось безумием обвинять Лорда Волка в трусости, но Боринсон уже давным-давно решил для себя, что здравый смысл – не добродетель в мире, который сошел с ума.

По прошествии некоторого времени, не услышав ответа, Боринсон закричал снова:

– Радж Ахтен, там, на юге, тебя называют Лордом Волком, но мой господин говорит, что ты не волк, а попросту сукин сын. И поэтому имеешь не те склонности, которые обычно присущи мужчинам, а развлекаешься с собаками. Что скажешь?

Внезапно на стене возник Радж Ахтен, сияя, как солнце, с белыми совиными перьями, развевающимися вокруг черного шлема. Неуязвимый для оскорблений, он с высокомерным видом посмотрел вниз.

– Служи мне, – произнес он негромко, но так призывно, что на мгновение Боринсона охватило желание спрыгнуть с коня и преклонить колено.

Но поскольку ему тут же стало ясно, что все дело в Голосе, он оказался способен не поддаться ему. Капитаном охраны Ордина было не так-то просто управлять с помощью Голоса.

– Служить тебе, который все утро гавкал из-за этих стен, угрожая моему лорду? Ты, наверно, с ума сошел! – ответил Боринсон и сплюнул. – Боюсь, это невыгодно – служить тебе. Ты долго не протянешь.

– Ты заявил, что имеешь сообщение? – спросил Радж

Ахтен.

Боринсону показалось, что у Лорда Волка возникло сильное желание остановить этот поток оскорблений.

Боринсон подчеркнуто-внимательно повел взглядом вдоль стен замка. Там стояли наготове тысячи лучников и других защитников с пиками и мечами. А за их спинами на переходах толпились горожане, – точно любопытные мальчишки, жаждущие услышать его сообщение. Многие крестьяне, купцы и ремесленники готовы были сейчас защищать эти стены для Радж Ахтена с той же энергией, с какой прошлой ночью – для Сильварреста. Боринсон остро осознавал, что его сообщение предназначалось не столько Радж Ахтену, сколько этим солдатам и горожанам. Слова, предсказывающие бесславный конец, способны деморализовать одного-единственного предводителя, если высказаны ему наедине. То же самое сообщение, если его услышит вся армия, может совершить переворот в судьбе целого народа.

– Надо же! Твоя армия угодила в ловушку так далеко от дома, – сказал Боринсон, как бы себе под нос.

Тем не менее, он воспользовался собственным Голосом, – чтобы его могли услышать люди, стоящие даже на самых дальних стенах.

– Прекрасная армия, – ответил Радж Ахтен. – Достаточно хорошая, чтобы справиться с такими, как ты.

– Вообще-то, я собирался похвалить их, – тут же парировал Боринсон. – Твои люди умирали с честью этим утром в лесу. Они сражались почти так хорошо, как о них говорят.

Глаза Радж Ахтена вспыхнули – Боринсону удалось-таки разозлить его. Похоже, я понемногу учусь шутить, сказал он себе.

– Хватит об этом, – отрезал Радж Ахтен. – Твои люди тоже умирали с честью. Если у тебя есть желание затеять спор, чьи люди умирают достойнее, то я должен уступить пальму первенства тебе – учитывая, сколько их погибло сегодня. А теперь я хочу услышать твое сообщение. Или ты здесь только для того, чтобы испытывать мое терпение?

Подняв бровь, Боринсон пожал плечами.

– Мое сообщение таково: два дня назад король Менделлас Дракон Ордин захватил замок Лонгмот! – выждав некоторое время, пока до всех дойдет смысл сказанного, он добавил. – Насколько мне известно, там были твои люди, в задачу которых входило оборонять этот кусок скалы. Так вот, мне приказано передать, что они уничтожены все до последнего человека.

Эта новость потрясла защитников замка. Люди Радж Ахтена взволнованно переглядывались, пытаясь сообразить, как на нес реагировать.

– Лжешь, – ровным голосом произнес Радж Ахтен.

– Ты обвиняешь меня во лжи? – Боринсон в полной мере использовал дар собственного Голоса, постаравшись показать, что он охвачен праведным гневом. – А ведь тебе лучше всех известна правда. Прислушайся к своим собственным ощущениям. Этим утром, на рассвете, король Ордин убил всех, кто в Лонгмоте отдал тебе свои дары. Уверен, ты почувствовал этот миг возмездия. Ты не можешь отрицать это!

– А теперь я расскажу тебе, как все происходило. Наш поход начался три с половиной недели назад, сразу после того, как узнали, что ты покинул юг.

– Король Ордин тут же разослал сообщения во все уголки Рофехавана – чтобы поймать в силки какого-нибудь щенка Лорда Волка. Теперь, Радж Ахтен, петля уже на твоей шее, и совсем скоро ты начнешь задыхаться.

Тебя сгубила жадность!

Люди на стенах зашептались, переглядываясь в страхе, и Боринсон понимал, какой вопрос был у всех на устах.

– Тебя, наверно, интересует, каким образом милорд узнал, что ты собираешься напасть на Гередон? – Боринсон пожал плечами. – Моему лорду многое известно. О твоих планах ему сообщили шпионы, которые только вделают вид, что служат тебе. С трудом сдерживая улыбку, Боринсон бросил многозначительный взгляд на советников и чародеев, стоящих рядом с Радж Ахтеном, в особенности задержавшись на Хроно Лорда Волка, который выглядел высокомернее, чем когда-либо. Не исключено, что Радж Ахтен будет по прежнему доверять этим людям. Однако в чем Боринсон не сомневался, так это в том, что отныне все они не будут доверять друг другу.

Радж Ахтен усмехнулся в ответ на выпады Боринсона и нанес встречный удар, заставивший сердце Боринсона затрепетать от ужаса.

– Ну, я так понимаю, король Ордин послал тебя, чтобы разузнать что-нибудь о своем сыне. Не беспокойся, этот юноша здесь, дожидается, пока его выкупят. Что Ордин намерен предложить за него?

Боринсон глубоко вздохнул, в отчаянии глядя на стены замка. Ему было сказано предложить выкуп за друга, не называя его имени, – с тем, чтобы Радж Ахтен сам проговорился, кто именно находится у него в плену. Но Радж Ахтен разгадал этот замысел. Оставалось только надеяться, что слова, которые он готовился сейчас произнести, мягко говоря, разочаруют Лорда Волка.

– Мне было сказано не предлагать ничего, пока я собственными глазами не увижу принца. Радж Ахтен игриво улыбнулся.

– Если короля Ордина не интересует, что с его сыном, что же… Пусть так и будет. Кроме того, тебе может не понравиться то, что ты увидишь.

Боринсон задумался. Игра становилась все более сложной, слишком сложной, чем ему нравилось. Если бы Радж

Ахтен и в самом деле держал у себя принца Габорна как пленника, тогда у него не возникло бы никаких затруднений с тем, чтобы продемонстрировать его. Разве только он… убил принца.

С другой стороны, если принца у Раджа Ахтена нет, а Боринсон будет настаивать на том, чтобы увидеть его,

Лорд Волк поймет, что и Боринсону не известно, где сейчас находится Габорн.

До Боринсона дошло, хотя и с некоторым опозданием, что он в какой-то степени отошел от предписаний короля Ордина. Слегка перестарался, пытаясь перехитрить Радж Ахтена, давил слишком сильно. И это не пойдет его лорду на пользу. Продолжая в том же духе, он рискует поставить под удар всю свою миссию.

Покраснев от стыда, Боринсон развернул коня и поскакал прочь от замка. Он почти не сомневался, что Радж Ахтен не даст ему уйти. Лорда Волка должна волновать судьба его форсиблей, спрятанных в Лонгмоте. Он наверняка захочет выяснить, попали ли они в руки короля

Ордина и, если да, то сколько их будет предложено ему в качестве выкупа.

– Подожди! – закричал Радж Ахтен в спину Боринсону. Тот лишь оглянулся через плечо. – Что ты мне предложишь, если я покажу тебе принца?

Боринсон молчал – просто потому, что считал этот момент неподходящим для ответа – и продолжал скакать в том же направлении. И хотя позади у него было уже около сотни ярдов, он прекрасно понимал, что это маленькая стычка все еще может закончиться не так, как ему хотелось бы. Он находился в пределах досягаемости стрел, а на стенах стояли чародеи Радж Ахтена. Лорд

Волк не отпустит его, не попытавшись узнать то, что его интересовало.

И все же Боринсон снова и снова задавал себе один и тот же вопрос: если принц у Радж Ахтена, почему Лорд Волк не показывает его?

Повернув коня, он взглянул в темные глаза Радж Ахтена.

– Этой ночью Габорн в целости и сохранности добрался до нашего лагеря, – с дерзким видом солгал он. —

Боюсь, никакого выкупа не получится. Я пришел лишь для того, чтобы передать тебе это сообщение.

Радж. Ахтен остался все так же бесстрастен, но испуганные, недоумевающие и в то же время решительные лица его советников говорили лучше всяких слов. Боринсон почувствовал себя увереннее. По-видимому, он угадал, у Радж Ахтена принца не было. Он вспомнил, как по дороге сюда они наткнулись в лесу на разведчиков Лорда Волка. Один отряд его люди прикончили на месте, другой загнали подальше в чащу. Теперь становилось понятно, что они делали в лесу.

– Однако, – продолжал Боринсон, – Дом Сильварреста – старый и высоко ценимый союзник моего лорда. Я могу предложить тебе кое-что за королевскую семью – если ты отдашь их мне в целости и сохранности.

– Что? – спросил Радж Ахтен. И тут Боринсон отступил еще дальше от предписаний короля Ордина.

– Сотню форсиблей за каждого члена королевской семьи.

Радж Ахтен рассмеялся, презрительно и с явным облегчением. Здесь, На севере, где на протяжении последних десяти лет было так трудно с кровяным металлом, триста форсиблей представляли огромную ценность. Но для Радж Ахтена, который в одном Лонгмоте спрятал сорок тысяч форсиблей, это было ничто. Он больше не думал, что король Ордин захватил замок Лонгмот. Как раз на это и рассчитывал Боринсон.

– Хорошенько обдумай это предложение, прежде чем выражать мне свое презрение, – сказал он. Настало время всерьез помучить Лорда Волка. Боринсон уверенно продолжал. – Лорд Ордин захватил в Лонгмоте сорок тысяч форсиблей и за последние два дня полудюжине Способствующих пришлось немало потрудиться. Возможно, такому богатому человеку, как ты, утрата сорока тысяч форсиблей кажется сущей безделицей, но милорд не может позволить себе предложить больше за королевскую семью. Какой прок ему от людей, которые служат тебе как Посвященные? Сто форсиблей за каждого и ни одного сверх этого!

Заметив, как содрогнулись советники Радж Ахтена, услышав эту новость, Боринсон испытал чувство глубокого удовлетворения. Несмотря даже на то, что сам Лорд

Волк вынес удар стоически, лишь кровь медленно отхлынула от его лица.

– Лжешь, – сказал Радж Ахтен, не выказывая никаких признаков страха. – Принц не у вас. Так же, как и форсибли. И здесь нет никаких шпионов. Я понимаю, какую игру ты затеял, посланец, но меня на эту удочку не поймаешь. Ты просто… дразнишь меня.

Используя силу своего Голоса, Радж Ахтен старался таким образом поддержать своих людей. Но дело было уже сделано. По сравнению с горестной вестью, которую они услышали, опровержение Лорда Волка прозвучало несерьезно; чувствовалось, что больше ему просто нечего сказать.

И все же, и все же… Боринсоном овладел страх, что Радж Ахтен видит его насквозь. У него появилось очень неприятное ощущение тревоги.

Боринсон пришпорил коня и поскакал дальше по выжженной траве перед замком. Здесь и там, над землей все еще поднимались струйки дыма. Почувствовав, что оказался вне пределов досягаемости стрел, он обернулся и крикнул:

– Радж Ахтен, милорд приглашает тебя встретиться с ним в Лонгмоте, если ты, конечно, осмелишься. Возьми с собой всех дураков, которым жизнь надоела, – твои пять тысяч против пятидесяти короля Ордина! Он поклялся, что от них там не останется и четверти, а тебя он отхлещет, словно злобную шавку, кем ты и являешься!

Он вскинул руку, подавая сигнал, и в лесу дружно затрубили боевые рога – короткое стаккато, призывающее эскадроны строиться.

Король Ордин прихватил с собой в этот поход двести рогов, рассчитывая, что его люди дружно затрубят в них в тот момент, когда его сын добьется руки Иом.

Но в военное время такой рог был придан лишь каждой сотне, во главе которой стоял капитан. Радж Ахтену это было отлично известно, и Боринсону оставалось лишь надеяться, что тонкий слух Лорда Волка позволит ему подсчитать количество рогов.

Было бы совсем неплохо, если бы он пришел к выводу, что вместо восьмидесяти уцелевших, у Боринсона их восемь тысяч.

19. Дознание

Пока Боринсон скакал прочь, самый преданный советник Радж Ахтена, Д журим, сощурив глаза, наблюдал за своим господином. Лицо Радж Ахтена светилось удивительной красотой, даже казалось полупрозрачным. Словно это было не лицо человека, а свет мира. И выглядел он так, как будто ужасные новости ничуть не взволновали его.

Однако сам Джурим чувствовал, что трепещет. Да, его господин все отрицал, но советник понимал – что-то пошло не так. К сожалению, ему оставалось лишь ломать голову над этой загадкой, поскольку господин редко обсуждал с ним что-либо или просил совета.

На протяжении долгих лет эти северяне были как колючка в седалище его господина; снова и снова они подсылали к нему своих Рыцарей Справедливости, чтобы убивать его Посвященных. Даже родная сестра Радж Ахтена умерла у него на руках от удара, нанесенного одним из этих Рыцарей Справедливости. С годами ненависть Радж Ахтена к бледнокожим северянам все возрастала. И вот сейчас он, наконец, отобрал у них множество даров и строил планы, как лучше использовать этих людей. Сейчас у него по отношению к ним не осталось никаких человеческих чувств. Ни раскаяния, ни сострадания, ни сочувствия.

А теперь вот это.

Джурим буквально разрывался от охвативших его болезненных, противоречивых чувств. Ему хотелось броситься в Лонгмот и выяснить, правду ли сказал Боринсон. Хотелось выстрелить Боринсону в спину. Хотелось, чтобы проклятый посланец никогда не раскрывал рта. А тут еще это видение, о котором рассказывали Пламяплеты – какой-то неизвестный король, который может погубить Радж Ахтена. Король Ордин, надо полагать.

Вдобавок чародей Биннесман ускользнул из рук и теперь наверняка присоединится к врагу Радж Ахтена.

Д журим сжал кулаки, стараясь, чтобы остальные не заметили, как дрожат его руки. Прежде он полагал, что стереть с лица земли Дом Ордина будет легко. Теперь становилось ясно, что проблема эта гораздо сложнее.

В голове у его господина, Радж Ахтена, замыслов было не счесть – ни одна книга не вместила бы описание всего, что он задумал. Джурим лишь отчасти понимал их.

Согласно традиции, король Ордин непременно должен был отправиться сюда, в замок Сильварреста, на охоту, прихватив с собой сотни две человек. Однако, рассуждал Радж Ахтен, в этом году, поскольку принц стал уже взрослым молодым человеком, он, скорее всего, будет сопровождать отца. Дальше замысел был таков. Радж Ахтен осаждает замок Сильварреста с частью своих сил, узнав, что это произошло, король Ордин спешит на юг, и во время этого похода воины Радж Ахтена, затаившиеся на пути в Мистаррию, расправляются и с ним, и с его сыном. И даже, если король не бросится сломя голову на юг, следопыты Радж Ахтена рано или поздно отыщут его и уничтожат.

Это был всего лишь один из сотни замыслов, уже начавших действовать. Сегодня, прямо сейчас, не меньше дюжины отрядов маршировали в разных направлениях, получив задание выполнить ту или иную задачу. Нападали на крепости на юге и западе, а в некоторых случаях лишь давали о себе знать и тут же исчезали, уходя в леса или через горные перевалы. Тем самым, они либо связывали живую силу в крепостях, либо выманивали солдат оттуда и убивали; но во всех случаях мешали им выполнять свои задачи.

Однако Джуриму было известно, что сердцевина замысла его господина находилась именно здесь. И состояла в том, чтобы одним махом покончить и с Ордином, и с Сильварреста.

И вдруг появляются эти ужасные предзнаменования. Пламяплет видит в огне какого-то короля, способного уничтожить Великий Свет Индопала.

У Радж Ахтена. наверняка возникло ощущение собственной незащищенности перед возможным нападением. Он привез .с собой в замок Сильварреста меньше тысячи форсиблей, и уже больше половины из них были израсходованы этой ночью, уничтоженные заклинаниями, связавшими Радж Ахтена с его Посвященными. Он и в самом деле оставил сорок тысяч форсиблей в Лонгмоте, рассудив, что там они будут в безопасности. Лонгмот представлял собой внушительный замок, окруженный высокими стенами с магическими заклинаниями. И хотя оставленные Радж Ахтеном в Лонгмоте силы были невелики, он собирался в самое ближайшее время послать туда подкрепление.

Вероятность того, что кто-то может напасть на Лонг-мот, была сведена к минимуму. Даже имеющихся там сил должно было хватить для того, чтобы отразить удары небольших группировок врага, которые могли успеть добраться до него в ближайшее время. И Гроверман, и Дрейс находились довольно далеко от Лонгмота. К тому же, высланные вперед следопыты Радж Ахтена заверили его, что их гарнизоны невелики. И ни в том, ни в другом замке шпионы Джурама не заметили воинов Ордина.

Шпионы сообщили лишь, что Ордин взял с собой на празднование Хостенфеста «более внушительную свиту, чем предполагалось» и раскинул лагерь около деревни Хазен, у южных границ Гередона. Эта свита состояла более чем из трех тысяч человек – сюда входили и рыцари, и сквайры, и повара, и всевозможные гражданские лица, обычно сопровождающие армию. Большие силы, ничего не скажешь; по крайней мере, более серьезные, чем рассчитывал Радж Ахтен. Обычно Ордин брал с собой на охоту меньше трехсот человек.

Но совсем недавно разведчики доложили, что в направлении замка Сильварреста скачут более двух тысяч рыцарей. Как такое могло быть? Что, Ордин захватил с собой два отряда – один, чтобы напасть на Лонгмот, и другой, чтобы двигаться на север?

Два дня. Уже два дня Д журим не получал никаких донесений из Лонгмота, хотя ему непременно должны были сообщить, как там обстоят дела. Д журим допускал, что Лонгмот и в самом деле пал. Непонятно, каким образом, но королю Ордину удалось захватить замок.

Пятьдесят тысяч человек, так сказал этот посланец. Пятьдесят тысяч! При мысли об этом на голове Джурима начинали волосы шевелиться от ужаса, ведь именно такое количество воинов, как предполагалось, Ордин был бы способен выставить против его господина следующей весной – если бы ему удалось избежать ловушки. Может, лорд Ордин и сумел бы собрать даже четверть миллиона доблестных рыцарей, но он не рискнул бы оставить свои замки без защиты, и, значит, в поход с собой вряд ли взял бы больше пятидесяти тысяч человек.

Так тщательно разработанные планы – и вдруг все оказались на грани крушения. Радж Ахтен обязательно нужно было захватить север и сделать это быстро. Рудники в Картише, где в последний годы добывали кровяной металл, были на грани истощения. К середине зимы в них ничего не останется.

Только в Инкарре мог он пополнить запасы кровяного металла. По слухам, там его оставалось еще немало.

Однако ни одному лорду Рофехавана и Индопала до сих не удавалось захватить Инкарру. Тамошние чародеи не отличались особым могуществом, зато их было в избытке. Разрабатывая военную тактику, инкарранцы учитывали особенности своей местности, внезапно появляясь в холмах, на своих крепких маленьких лошадках и нанося врагу молниеносные удары. Нанести поражение инкарранцам можно было только в одном случае – нанеся поражение высоким лордам арра.

Самое же худшее состояло в том, что Главный Способствующий по имени Товил сбежал из Рофехавана в Инкарру и создал там новую школу по изучению форсиблей. В результате, в Инкарре в этой сфере были сделаны потрясающие открытия, которые нигде за ее пределами больше не сумели повторить. В Инкарре усовершенствованные форсибли не оставляли шрамов, так что невозможно было по форме метки узнать, какими рунами силы владеет ее обладатель. И еще в Инкарре с помощью форсиблей научились передать таланты и навыки от одного человека другому.

Лорды Рофехавана и Индопала годами засылали шпионов в Инкарру, но все без толку; их чародеи не смогли добиться тех же успехов.

Каждый раз, пытаясь в очередной раз вторгнуться на юг, лорды с севера обнаруживали, что южане не только сражались с ними, но и снабжали форсиблями их врагов.

Вот так и получилось, что до сих пор ни один лорд не смог захватить Инкарру, разграбить ее богатство, проникнуть в ее секреты.

Д журим понимал, что Радж Ахтен должен действовать быстро. Необходимо молниеносно напасть на северных королей, покорить их и двигаться дальше. Во дни, память о которых сохранилась только в легендах, Дейлан Молот захватил дары воли и таланта, сосредоточил все их в себе, и только это позволило ему стать «Суммой Всех Людей». Радж Ахтен хотел достичь той же цели и, следовательно, нуждался в том же самом.

Джурим всегда считал – и гордился этим – что он относится к разряду людей, которых нелегко обмануть. У него возникло серьезное подозрение, что в основе заявления Боринсона лежит некоторая доля истины, но лжи там вдвое больше. Однако, сколько ни ломал Джурим голову над услышанным, было чертовски трудно отделить правду от лжи.

Спустя некоторое время после того, как Боринсон ускакал, Радж Ахтен перевел взгляд на Джурима.

– Пойдем прогуляемся, советники, – произнес он. Лорд Волк редко спрашивал совета у Джурима или Фейкаалда. Без сомнения, он был сейчас очень обеспокоен.

Они спустились с городской стены и двинулись в сторону конюшен, туда, где их никто не мог услышать.

– Фейкаалд, – обратился Лорд Волк к старшему из советников, – как ты полагаешь: сын короля Ордина и впрямь находится у него?

– Конечно, нет, – прошелестел Фейкаалд. – Посланец явно испугался, когда вы вначале упомянули о выкупе. Этот посланец – лжец; он не сказал ни слова правды.

– Я согласен, что сын Ордина пока не у него. Однако, хотя манеры посланца выдают в нем лжеца, в его словах была некоторая доля правды.

– Да, сын короля не у него, – согласился Джурим, прокрутив в уме каждый нюанс, каждый оттенок голоса посланца.

– Будем исходить из этого, – сказал Радж Ахтен. – А что относительно Лонгмота?

– Может быть, он и не захватил его, – поспешно вмешался Фейкаалд.

– Он сделал это.

Голос Радж Ахтена выдавал беспокойство по поводу того, что это могло для него означать. Кровь Д журима едва не застыла в жилах, когда он почувствовал это.

– О, Великий Свет, Сияющий Ярче Всех! – воскликнул Джурим. – Я вынужден возразить вам. Все поведение посланца указывает на то, что и тут он солгал. Ордин, похоже, вовсе выжил из ума, послав к вам такого неумелого лжеца.

– При чем тут поведение посланца? Вовсе не оно убедило меня, – ответил Радж Ахтен. – На рассвете я почувствовал головокружение. Сила покинула меня. Сотни Посвященных погибли и я утратил их дары. Это – несомненное доказательство.

Какой сокрушительный удар – потерять сразу так много даров! И все же, не это ужаснуло Джурима. Далеко на юге Способствующие Радж Ахтена, не покладая рук, разыскивали для него все новых и новых Посвященных. У Радж Ахтена хватало людей, наделенных обаянием и чарующей властью Голоса в достаточной степени, чтобы склонить других пойти в услужение к нему, отдать имеющиеся в их распоряжении дары. Радж Ахтен, словно полноводный поток, постоянно вбирал в себя мелкие ручейки силы, мудрости, обаяния и жизнестойкости. Теперь Джурим не мог бы точно сказать, сколько именно тысяч Посвященных служили его Лорду. Он видел лишь, что могущество того возрастало день ото дня. Радж Ахтен был все ближе и ближе к своей цели – стать тем, кого тоже назовут «Суммой Всех Людей».

И вот сегодня утром этим его замыслам был нанесен серьезный удар.

Пройдет день или два, и в Лонгмот прибудут основные силы Радж Ахтена – сотня тысяч сильных воинов. Ордин, конечно, не предполагает, что ему придется столкнуться с такой могущественной армией.

И рассчитывать на помощь ему тоже не приходится. Как раз сейчас, в это самое время, три мощных военных группировки Радж Ахтена входят в королевство Орвинн, что на западе, и совсем скоро король Терос Вал Орвинн окажется перед выбором – либо сдаться, либо оказаться в осаде. И в том, и в другом случае Ордин в Лонгмоте помощи от него не дождется.

Тем временем, диверсанты, засланные во Флидс, уже начали отравлять запасы зерна в конюшнях Верховного Короля Коннела, лишая его возможности организовать яростные кавалерийские атаки, которыми так славились его воины.

Определенно, Ордин, должно быть, в ужасе. Поэтому и направил своего болтливого посланца облаять Радж