Текст книги "Властители рун"

Ахтена.

– Возможно, Ордин и захватил Лонгмот, – сказал

Джурим, – но он не сможет удержать его.

И все же его мучил вопрос: если Радж Ахтен прав, если Лонгмот и в самом деле пал, означало ли это, что лживость посланца была притворной и что каждое его слово соответствовало действительности?

Потом Радж Ахтен задал вопрос, которого Джурим страшился больше всего:

– Среди нас и в самом деле есть шпион? Джурим задумался. Действительно, существовало ли другое объяснение тому, что Ордин оказался в курсе нападения на Гередон, которое замышлял Радж Ахтен? И откуда еще мог он узнать о форсиблях, спрятанных в Лонгмоте, и о том, что тамошний гарнизон был немногочислен?

Джурима прошиб холодный пот. А вдруг именно он стал источником распространения этих сведений? Сболтнул лишнее кому-то из своих любовников, распустил язык в присутствии слуг или чужеземцев. Неосторожно оброненное слово могло услышать вражеское ухо и тогда…

Это мог быть и я, подумал Джурим. Своими опасениями по поводу того, что в Лонгмоте оставлен такой маленький гарнизон, он точно делился с одним из любовников, кавалеристом, который разводил прекрасных жеребцов. Но упоминал ли он о том, что там спрятаны форсибли? Нет, об этом не было сказано ни слова.

Д журим покосился на Фейкаалда. Этот человек был рядом с Радж Ахтеном долгие годы, Д журим доверял ему. Что же касается Пламяплетов, то их нельзя было считать надежными союзниками Радж Ахтена. Они служили стихии огня и останутся с Радж Ахтеном лишь до тех пор, пока он обещает им войну, которая дает пищу их господину.

Но пока – в этом Джурим был уверен – шпиона среди них не было. Может, кто-то из военачальников? Но как? Как мог любой шпион так быстро сообщить Ордину о том, какие возможности открываются для него в Лонгмоте?

Нет, это мог быть только Хроно. Наибольшее беспокойство у Джурима вызывал именно этот высокий человек с седеющими волосами и чеканными чертами высокомерного лица. Вот он мог помочь Ордину выиграть это сражение. И только он.

Джурим страшился этого момента, хотя давно уже подозревал, что рано или поздно он настанет. Хроно постоянно твердили о своей нейтральности, о том, что они никогда не помогают одному лорду в борьбе против другого. Поступить так означало бы вмешаться в дела людей – деяние, по словам самих же Хроно, совершенно непозволительное, с точки зрения Лордов Времени. Они просто описывают все, чему стали свидетелями, однако… Однако Джуриму приходилось слышать слишком много слухов, слишком много намеков на то, что в прошлом они были далеко не всегда так разборчивы в средствах. По мере того, как Радж Ахтен становился все могущественнее, Джурим все чаще подозревал, что рано или поздно придет время, когда Хроно объединятся против него.

Учитывая то, что они собой представляли, Джурим считал Хроно более опасными, чем даже неукротимые Рыцари Справедливости.

Хроно, конечно, был в курсе всего, что делал Радж Ахтен. Он знал, что Радж Ахтен собирается напасть на Лонгмот и что он оставил замок без серьезной защиты. И все это было известно двойнику Хроно в далеком монастыре на севере, ведь между ними существовала неразрывная мысленная связь. А то, что узнал один Хроно, очень быстро могло стать достоянием многих.

Джурим с трудом подавил желание наброситься на Хроно и выпустить ему кишки.

– Полагаю, нас предали, милорд, – сказал Джурим, мельком взглянув на Хроно. – Хотя и не знаю, как.

Его наблюдательный господин, конечно, понял намек.

Однако что он мог сделать? Если Джурим прикажет убить Хроно, а потом выяснится, что он ошибался, это могло бы навлечь на его господина очень и очень серьезные неприятности. Тогда Хроно все как один открыто выступят против Радж Ахтена и его секреты станут достоянием всего мира.

С другой стороны, если Хроно оставить в живых, он будет продолжать шпионить.

Радж Ахтен остановился.

– Что будем делать? – спросил Фейкаалд, нервно ломая маленькие руки.

Они торчали из-под его бирюзовой шелковой мантии, похожие на узловатые наросты, которые иногда образуются на деревьях.

– А что, по-твоему, нам нужно делать? – спросил Радж Ахтен. – Ты мой советник, Фейкаалд. Давай, советуй мне.

– Мы должны послать сообщение генералу Саху, – проскрипел Фейкаалд, – чтобы он срочно повернул сюда, а не нападал на Орвинн.

Фейкаалд был стар, упрям и обладал огромным опытом. Он прожил так долго, потому что всегда был крайне осторожен. Но Джурим знал, что Радж Ахтен зачастую предпочитает совет человека, для которого предусмотрительность не была одним из главных достоинств. Лорд

Волк прислушивался к Джуриму и… становился все сильнее.

Джурим наклонил голову и заговорил, тщательно обдумывая каждое слово.

– Прошу прощения, Благословенный, но, по-моему, у нас нет весомых оснований беспокоиться об этом, – он бросил подозрительный взгляд на Фейкаалда. – Может, ваши форсибли и впрямь оказались у короля Ордина, но что ему с ними делать? Вы уже отобрали дары у всех в Лонгмоте, кто имел что-нибудь более-менее ценное. Значит, местное население для Ордина недоступно. Какими же тогда дарами он сможет воспользоваться? Только теми, которыми обладают его воины. Не слишком удачное приобретение, ведь каждый новый дар, который он отберет у них, будет ослаблять его собственную армию.

– И что ты предлагаешь?

– Отправиться в Лонгмот и отобрать у него ваши форсибли!

А что еще мог ответить Джурим? Ожидать под крепления? Это могло плохо обернуться для Радж Ахтена. Ордин, конечно, тоже не станет терять времени даром. Он либо ускользнет, унося с собой бесценное сокровище, либо успеет и сам дождаться подкрепления.

Услышав этот ответ, Радж Ахтен улыбнулся. Рискованный шаг, Джурим и сам понимал это. Может, Ордин так и хотел – выманить их из замка Сильварреста и устроить засаду. Но что делать? Вся жизнь – один сплошной риск. И не исключено, что хуже всего для Радж Ахтена – не предпринимать сейчас ничего.

Господин имел шесть даров метаболизма. С ними он мог не опасаться убийц, которых подсылали к нему снова и снова.

Но наличие этих даров несло в себе грозную опасность – возможность раннего старения. Метаболизм был тем оружием, которое могло быть повернуто против своего владельца. Так, к примеру, легенды рассказывали об одном из Посвященных, отдавшем свой дар метаболизма королю и впоследствии похищенном врагами этого короля. Что же сделали враги? Они превратили этого Посвященного в вектор и через него перекачали в короля сотни даров метаболизма. Король в считанные недели состарился и умер. Именно не забывая об этом, Радж Ахтен обрел все свои дары метаболизма через одного-единственного Посвященного, сделав его вектором, и всегда держал этого человека при себе. На случай, если возникнет необходимость убить его и оборвать существующую между ними связь.

Очень немногие короли осмеливались владеть одним или двумя дарами метаболизма. Обладая шестью, Радж Ахтен был способен развить скорость вшестеро больше обычного человека. Однако и старился он тоже вшестеро быстрее. И хотя господин Д журима владел несколькими тысячами даров жизнестойкости и день ото дня становился все привлекательнее, Джурим не забывал, что со временем любое человеческое тело изнашивается. К этому моменту его господин прожил на свете тридцать два года, но из-за своих даров метаболизма был сейчас гораздо старше. Его физическое состояние соответствовало уровню человека, разменявшего девятый десяток.

Вряд ли Радж Ахтен мог надеяться, что его жизнь не оборвется, когда тело перешагнет за биологический рубеж в сто десять лет; а без своих даров он не протянул бы и дня.

Пытаясь замедлить старение, Радж Ахтен несколько лет назад совершил серьезную ошибку – приказал убить кое-кого из своих Посвященных. Однако прошло всего несколько недель и он едва не погиб от руки подосланного с севера убийцы. С тех пор Лорду Волку ничего не оставалось, как нести тяжкое бремя своего огромного метаболизма.

Три года. Всего три года было отпущено ему, чтобы вобрать в себя мир и стать «Суммой Всех Людей». Или он сделает это, или умрет. Один год, – чтобы объединить север, два – юг. Умри господин Джурима раньше времени и с ним умрет надежда всего человечества. Перед Опустошителями оно было бессильно.

– В таком случае, выступаем в Лонгмот, – сказал Радж Ахтен. – Что за армия у Ордина в Даннвуде?

– Армия? Какая армия? – спросил Джурим. Множество мелких деталей убедили его в том, что никакой серьезной угрозы с этой стороны нет. – Вы видели эту армию? Да, рога трубили в лесу, но кто-нибудь слышал ржание тысяч коней? Нет! Ордин не зря прибег к колдовскому туману. С его помощью он пытался скрыть свою слабость.

Джурим искоса взглянул на своего господина. Лысоголовый и тучный, Джурим внешне выглядел неотесанным и даже придурковатым. Однако Радж Ахтен давно понял, что Д журим не менее опасен, чем кобра.

– В вашем распоряжении двадцать легионов, которые можно бросить на Лонгмот, – продолжал Джурим. – Против них, да еще с вами во главе, никакая армия не устоит. Необходимо как можно быстрее взять Лонгмот.

Радж Ахтен торжественно кивнул, принимая окончательное решение. В эти сорок тысяч форсиблей на протяжении трех последних лет был вложен труд множества рудокопов и ремесленников. С их потерей иссякал огромный запас кровяного металла. Они были незаменимы.

– Готовьте людей к походу, – приказал Радж Ахтен. – Мы опустошим сокровищницу Сильварреста, а пищу добудем в селениях, мимо которых будем проходить. Выступаем через час.

– Милорд, а как же кони? – спросил Фейкаалд. – У нас их почти не осталось.

– Разве у наших воинов мало даров? Большинство из них прекрасно обойдутся без коней, – ответил Радж Ахтен. – Они просто добегут до Лонгмота. А те, кому кони необходимы, пусть обшарят конюшни Сильварреста.

Сто шестьдесят миль пути. Д журим понимал, что сам Радж Ахтен в состоянии покрыть это расстояние за несколько часов, но среди его лучников мало кто имел хотя бы один дар метаболизма. Даже бегом, его воины потратят на дорогу до Лонгмота не меньше дня.

Нелюдей придется оставить здесь, так будет быстрее. Но не великанов и боевых псов – им это вполне по силам.

– А что будет с вашими Посвященными здесь? – продолжал настаивать Фейкаалд. – В Башне их около двух тысяч. У нас не хватит коней, чтобы везти столько человек с собой, и людей, чтобы надежно защитить их, – поняв, что возражать бесполезно, он переключил свое внимание на обсуждение технических моментов похода.

– Нам вообще не нужны воины для охраны Башни Посвященных, – сухо ответил Радж Ахтен. – Что? – воскликнул Фейкаалд. – Это же все равно что напрашиваться на атаку Ордина! Он убьет всех ваших Посвященных.

– Конечно, – сказал Радж Ахтен. – Но, по крайней мере, их смерть послужит более высокой цели. – Высокой цели? Какой высокой цели может послужить их смерть? – в волнении ломая руки, озадаченно спросил Фейкаалд.

И в то же мгновение Д журима озарило. Он понял суть этого замысла, всю его жестокость и великолепие.

– Их смерть породит раскол, – уверенно заявил он. – На протяжении долгих лет народы севера объединялись против нас. Однако, если Ордин убьет Посвященных Сильварреста, как того требует его долг, и среди них своего самого старого и дорогого друга, что это ему даст? Да, нас он ослабит на несколько дней, а вот себя – навсегда. Даже если Ордину удастся сбежать, прихватив форсибли, лорды Севера станут опасаться его. Здесь, в Гередоне, найдется немало таких, кто возненавидит его и даже, может быть, станет искать возможности отомстить. И вся эта ситуация в целом будет работать против Дома Ордин, а сокрушить его влияние – это и есть ключ к завоеванию севера.

– Ты мудрец из мудрецов, – тоном благоговейного ужаса произнес Фейкаалд, бросив быстрый взгляд сначала на Радж Ахтена, потом на Д журима.

Однако самому Джуриму внезапно стало очень не по себе. Какое расточительство! В этом мире существует множество ничтожных людей, которые проживают свою жизнь, не делая ничего и будучи, по существу, ничем. Забрать у таких людей дары, чтобы с толком использовать их, – да, это было мудро. Но расходовать жизнь Посвященных таким способом! Нет, это величайший грех.

Джурим и Фейкаалд выкрикнули несколько отрывистых приказов, и, спустя несколько мгновений, стены замка ожили. Воины, готовясь выступить в поход, стремительно забегали туда и обратно.

Радж Ахтен, стремясь остаться наедине со своими мыслями, зашагал дальше по узким, мощеным булыжником улицам, направляясь в сторону королевских конюшен. Это были прекрасные новые деревянные строения в два этажа высотой. Наверху хранились сено и зерно, внизу размещались кони.

Его люди носились повсюду, выводили лошадей, отдавали распоряжения конюхам.

Проходя мимо конюшен, Радж Ахтен заглядывал в распахнутые двери. В стойлах содержались и Посвященные кони, многие были подвешены на ремнях. Ласточки, живущие в конюшнях, с тревожным писком то влетали, то вылетали из дверей.

Конюшни были битком забиты. Тут находились не только кони, принадлежащие Сильварреста, но и некоторые самые лучшие животные Радж Ахтена, которых привели сюда еще прошлой ночью собственные конюхи Лорда Волка.

Хватит отличных боевых коней для славного кавалерийского отряда.

Радж Ахтен вошел в последнюю конюшню и тут же в нос ему ударил запах навоза и конского пота. Эта вонь раздражала Радж Ахтена, обладавшего повышенной чувствительностью к .запахам. Чтобы уменьшить ее воздействие, личный конюх Лорда Волка дважды в день мыл коней своего господина водой с настоем лаванды и петрушки.

В передней части конюшни у стойла стоял парнишка с темными волосами. Он чистил прекрасного – судя по большому количеству рун на его теле – коня, готовя его под седло. Тут же дожидались своей очереди еще несколько коней, не хуже первого. Парень, слишком бледный лицом, явно не принадлежал к собственным конюхам Радж Ахтена; скорее всего, он достался в наследство от Сильварреста.

Услышав шаги РАДЖ Ахтена, юноша нервно оглянулся через плечо.

– Вон отсюда! – приказал Радж Ахтен мальчишке. – Отведи коней к воротам и проследи, чтобы лучшие из них были оставлены для советника Фейкаалда и канцлера Джурима… Вон они, видишь? – Радж Ахтен указал на Джурима, который стоял, заглядывая в конюшню сквозь распахнутую дверь. Джурим коротко кивнул парню. – Смотри, ни для кого другого. Ты меня понял?

Юноша закивал, забросил маленькое охотничье седло на спину коня и торопливо прошел мимо Радж Ахтена и его советников, тараща на них испуганные глаза.

Радж Ахтен улыбнулся – он нередко вызывал у людей такую реакцию. Со спины в фигуре мальчишки ему почудилось что-то знакомое. Он напряженно вглядывался в него, пытаясь вспомнить. И, в конце концов, это ему удалось – да, он несомненно видел этого парня на улице, чуть раньше, сегодняшним утром.

Нет, нет, не так, продолжал вспоминать он. Это был не мальчишка, а просто статуя, похожая на него. Юноша, между тем, вывел коня из конюшни, начал прилаживать седло и седельные вьюки, подтягивать подпругу. Сейчас он находился на таком расстоянии, что не сможет услышать их разговор.

Оказавшись в конюшне наедине со своим Хроно, Радж Ахтен неожиданно резко повернулся и схватил Хроно за горло. Тот сопровождал его, отстав на два шага дальше, чем обычно. Возможно, это было признаком вины, возможно – страха.

– Что тебе известно о нападении на Лонгмот? – спросил Радж Ахтен, приподняв Хроно над землей: – Кто предал меня?

– Не… кха-а-а… я! – прохрипел Хроно. Борясь за свою жизнь, он обеими руками вцепился в запястье Радж Ахтена. Страх исказил его лицо, на лбу выступил пот.

– Я не верю тебе, – прошипел Радж Ахтен. – Только ты мог предать меня… Ты и твой поганый род.

– Нет! – задыхаясь, запротестовал Хроно. – Мы… кха-а-а… не вмешиваемся в дела государств. Это… ваше дело!

Радж Ахтен взглянул ему в лицо. Хроно выглядел предельно испуганным.

Сжимая его горло сильной рукой – мышцы словно сталь северян – Радж Ахтен обдумывал, не сломать ли Хроно шею. Может быть, этот человек и не солгал, но от того он был не менее опасен. Радж Ахтен страстно желал прикончить его, освободиться от этого паразита. Но поступи он так, и против него объединятся Хроно всего мира, а его секреты станут известны врагам, – сколько у него армий, где и как он прячет своих Посвященных.

Опустив Хроно на землю, Радж Ахтен проворчал:

– Я не спущу с тебя глаз.

– Так же, как и я с вас, – ответил Хроно, потирая шею. Радж Ахтен повернулся и вышел из конюшни. Капитан охраны говорил, что где-то здесь неподалеку принц Вал Ордин убил одного из следопытов, который обнаружил принца по запаху.

Радж Ахтен обладал нюхом тысячи людей. Большинство его следопытов получили дар нюха от собак, и поэтому их отпугивал кендырь – или собачья отрава, как еще называли эту траву, – который носил принц.

– Милорд, куда вы? – спросил Джурим.

– На охоту за принцем Ордином, – под влиянием импульса решил Радж Ахтен. Когда еще его люди будут готовы выступить! Со своими дарами метаболизма он мог многое успеть сделать за это время. – Может быть, он еще в городе. Есть вещи, которые лучше делать самому.

20. Принц обнаружен

– Ох, порядок есть порядок! Его лордство приказал посадить короля и его дочь на коней, даже если для этого придется привязать их к седлу! Дорога неблизкая, и на повозке пришлось бы тащиться долго, – сказал Габорн, стараясь говорить с флидским акцентом.

Сейчас принц изображал кавалериста из Флидса, доверенного конюха Радж Ахтена.

Габорн сидел на жеребце, сверху вниз глядя на капитана Башни Посвященных. Стражники подняли опускную решетку и теперь деятельно заполняли большую крытую повозку Посвященными из замка Сильварреста. Теми, кто служил для Радж Ахтена вектором. Среди них был и король Сильварреста.

– Он ничего не говорил мне об этом! – воскликнул капитан с ярко выраженным тайфанским акцентом.

Его люди бросили свои посты и теперь рыскали по городу в поисках провизии. Некоторые офицеры грабили сокровищницу Сильварреста, другие били окна магазинов на Рыночной улице. Каждое мгновение, потраченное на разговоры с Габорном, означало, что у капитана останется меньше времени для того, чтобы набить собственные карманы.

– Ну, вам, конечно, виднее, – сказал Габорн. Делая вид, что собирается отъехать, он начал разворачиваться и потянул за собой четырех коней, которых вел в поводу. Это был исключительно важный момент. Конь Габорна закапризничал, прижал уши, выкатил глаза. Как раз в это время мимо прошмыгнули, в сторону Башни Посвященных, несколько солдат, торопясь принять участие в грабеже сокровищницы. Жеребец Габорна шарахался от каждого из них и, в конце концов, даже слегка ударил одного. Один из привязанных жеребцов среагировал на это неожиданное движение, встав на дыбы. Габорн принялся шепотом успокаивать животных, опасаясь, как бы они не разбежались.

Внезапно улицы ожили – их наводнили люди Радж Ахтена, которые спешили захватить припасы, оружие, коней; и лавочники, бегающие туда и обратно, в тщетных попытках защитить свое добро от грабителей.

– Стой! – крикнул капитан, прежде чем Габорн успел развернуться. – Я посажу короля на коня. Который из них предназначен для него?

Габорн выкатил глаза, точно ответ подразумевался сам собой. Если бы он в самом деле был конюхом, то, конечно, знал бы, какой из коней самый спокойный, какой не даст впавшему в идиотизм королю свалиться на землю. Но, поскольку дело обстояло совсем не так, Габорн больше всего опасался, как бы вся пятерка в любую минуту не разбежалась. Его собственный конь, жеребец, на котором он всего день назад въехал в город, был обучен распознавать солдат Лорда Волка по их щитам и бросаться на них, используя копыта и зубы. Оказавшись в окружении сразу стольких врагов, жеребец Габорна замотал головой из стороны в сторону, беспокойно перебирая копытами. Бедняга, он не знал, как быть! Его настроение передавалось остальным жеребцам, нервируя их.

– Ох, сегодня такой день, ни за что ручаться нельзя! – сказал Габорн. – По-моему, будет гроза. Они все немного капризничают, – он перевел взгляд на коней.

Среди них были двое, на которых, казалось, суматоха не производила особого впечатления. – Сажайте короля на Рассвета, и будем надеяться, что король не свалится, – Габорн указал на чалого, на ходу придумав коню имя. – А принцесса… Она пусть садится на его сестру. Кару. Для их Хроно сгодятся и более резвые кони, пусть и поклажу туда грузят. Ох, и проследите, чтобы подтянули подпругу на королевском седле, она слишком болтается. Ох, а вон тот, Похоронный Звон, пусть идет последним. Он брыкается.

Габорн вручил поводья всех четырех коней капитану и повернулся, как бы собираясь отъехать.

– Постой! – окликнул его капитан, как и рассчитывал Габорн.

Принц вытянул шею, придав лицу недовольное выражение.

– Ты получать короля на конь! Все – на конь. Я хочу, ты сам вывозишь их за ворота.

– У меня дел полно! – запротестовал Габорн. Иногда легче всего добиться, чтобы тебе поручили какое-то дело, притворившись, что не хочешь выполнять его. – Я хочу посмотреть, как будут уходить солдаты.

– Давай-давай! – закричал капитан.

Габорн пожал плечами, под опускной решеткой ввел коней во двор Башни Посвященных и остановился рядом с большой повозкой.

Коней, которым предстояло тащить се, никто пока не удосужился привести, поэтому повозка просто стояла, а ее колесная ось лежала на земле.

Габорн заглянул в повозку, стараясь не смотреть слишком явно на Иом. Утерев рукавом пот со лба, он спешился и помог Иом взобраться на ее лошадь. Не зная, умеет ли она скакать верхом, он почувствовал облегчение, увидев, с какой легкостью она уселась на спину своей кобылы, как уверенно держит вожжи.

Совсем другое дело, однако – король, пускающий слюни. Как только Габорн усадил его в седло, тот, испуганно вытаращив глаза, вскрикнул, обеими руками обхватил коня за шею, а потом попытался соскользнуть с него. Прежде он был прекрасным наездником, но догадаться об этом сейчас не представлялось возможным. Габорну стало ясно, что ему и в самом деле придется просто привязать короля к передней луке.

Использовав одну из веревок, которыми были привязаны лошади, Габорн дважды обернул се вокруг талии короля и привязал спереди к передней луке, а сзади – к выступу седла, предназначенному для седельных вьюков.

У Габорна заколотилось сердце. Он, конечно, шел просто на безумный риск: Иом сможет ехать верхом, это ясно, но с королем определенно могут возникнуть серьезные проблемы.

План у него был такой: вывезти короля и Иом за городские ворота и поскакать к лесу, где воины Ордина могли защитить их. Габорн надеялся, что никто из вражеских лучников не осмелится выстрелить в короля – человека, который, став вектором, представлял для Радж Ахтена очень большую ценность.

Больше всего он опасался, что люди Радж Ахтена бросятся за ними в погоню.

По счастью, возгласы и шалости короля скорее заинтриговали, чем испугали его коня. После того, как Габорн привязал короля, тот оставил попытки сползти с коня, вместо этого то похлопывая, то целуя его в шею.

Склонившись над залитой кровью землей в березовой роще, Радж Ахтен принюхивался к оставленному Габорном запаху. Освещенные полуденным солнцем, на скале чуть повыше стояли его советники и два охранника.

Здесь, под сенью деревьев, Радж Ахтен вел поиски в одиночку – так, как это мог только он.

– Вот это место! – позвал один из его капитанов.

Однако земля там хранила лишь запах плесени, перегноя и высохших листьев. Пепел, усыпавший землю, когда горел сад чародея, мешал почувствовать нужный запах. Но острее всего, конечно, был запах крови убитого солдата.

Принц прошел через сад целителя, и теперь на его естественный запах наложились ароматы розмарина, жасмина, спаржи и других пышно цветущих растений. К тому же этой ночью и люди самого Радж Ахтена во множестве бродили здесь, еще больше сбивая его со следа.

Чем дольше он принюхивался к воздуху, тем более неуловимым казался запах.

И все же ни один из охотничьих псов Радж Ахтена не мог сравниться с ним самим. Опустившись на колени, Лорд Волк ползал по плодородной земле под деревьями, чутко принюхиваясь и стараясь не обращать внимания на посторонние запахи, отделить от них лишь тот, который принадлежал Габорну. Проходя здесь, юноша мог задеть виноградную лозу или дотронуться до ствола ольхи. Если это произошло, его запах непременно должен был сохраниться в таком месте.

Рядом с пятном крови Радж Ахтен не обнаружил нужного запаха, но зато нашел кое-что, заинтересовавшее его: резкий мускусный запах молодой женщины, служанки, которая работала на кухне. Странно, что никто из его следопытов не упомянул о ней. Может быть, это не означает ничего, а может быть, свидетельствует о том, что принц шел не один, а вместе с какой-то молодой женщиной.

Внезапно Радж Ахтен поражение замер. С ближайшего дерева взлетела стайка зябликов, Радж Ахтен вслушивался в мягкий шелест их крыльев. Он узнал запах этой девушки! Это был тот же самый запах…

Сегодняшнее утро.

Он прошел мимо нес на Рыночной улице, что тянется сразу же за стенами Королевской Башни.

Радж Ахтен владел дарами мудрости, отобранными более чем у тысячи человек. Он помнил каждый удар своего сердца, каждое слово, когда-либо обращенное к нему. И тут же вызвал в памяти образ этой женщины, по крайней мере, сзади, как он ее видел. Хорошо сложенная, в плаще с капюшоном. Длинные, очень темные волосы. Она стояла рядом со статуей из серого камня. И снова его пронзило странное ощущение, возникла необычная сумятица в мыслях.

Но… Нет, осознал он внезапно! То была не статуя! Эта… вещь двигалась. И все же, когда он проходил мимо, у него возникло ощущение, что это камень.

Он попытался вспомнить лицо статуи, попытался представить себе, что перед ним живая плоть. Ничего не получалось. Он был не в состоянии мысленно увидеть, визуализировать ее. Просто статуя молодого человека – безликого, простоватого парня в грязной мантии.

Они стояли на одной из улиц неподалеку от того места, где был убит его Пламяплет.

Но кое-что ему удалось вспомнить совершенно точно. Их запах. Он удержал его в сознании. И тот же самый запах здесь, под деревьями. Да, и еще там, в конюшне. Парень, которого Радж Ахтен видел в конюшне всего несколько минут назад.

Радж Ахтен мог припомнить все, что видел на протяжении многих лет. Сейчас он попытался вызвать в памяти лицо этого мальчишки – таким, каким видел его в конюшне.

Но вместо этого в сознании возник образ дерева, огромного дерева в самом сердце сумеречного леса, раскинувшего свои ветви так широко и высоко, что, казалось, в них запутались звезды.

Находиться под этим деревом, видеть его – это порождало такое ощущение мира и покоя, что Радж Ахтен поднял руки и почувствовал, как мягкое тепло звездного света касается их, проникает все глубже, глубже…

Возникло страстное желание стать этим деревом, покачивающимся на ветру. Бесстрастным, равнодушным. Только ствол и корни, уходящие глубоко в землю, в их разветвлениях возникает ощущение щекотки от прикосновения бесчисленных червей. Глубокое, спокойное дыхание. Птицы летают среди его ветвей, вьют в их изгибах гнезда, склевывают гусениц и клещей, которые прячутся в складках коры.

Почти перестав дышать, Радж Ахтен стоял среди деревьев, глядел на своих меньших братьев, которые копошились внизу, , чувствовал вкус ветра, медленно текущего над ним и сквозь него. Все заботы отступили. Все надежды и желания угасли. Дерево, такое мирное, такое спокойное…

Ах, стоять вот так вечно!

Внезапно его ствол охватил огонь.

Радж Ахтен открыл глаза. Один из Пламяплетов стоял, изумленно глядя и тыча в него жарким пальцем.

– Милорд, что с вами? Вы стоите здесь уже пять минут!

Радж Ахтен глубоко вздохнул, удивленно оглядываясь на деревья и испытывая внезапно возникшее ощущение тревоги.

– Я… Габорн все еще в городе, – сказал он. Радж Ахтен по-прежнему не смог бы описать того парня, не мог даже представить себе его лицо. Он сконцентрировался и увидел быстро мелькнувшие в памяти «изображения» этой статуи. И… все. Продвинуться дальше что-то мешало.

Почему я не могу увидеть его лицо, недоумевал Радж Ахтен?

Потом он бросил взгляд на деревья, под которыми стоял, и все понял. Это была небольшая рощица, протянувшаяся вдоль реки. Всего лишь одно из щупалец Даннвуда. Но могущественное, тем не менее.

– Сожги эти деревья, – приказал Радж Ахтен Пламяплету.

И помчался к городским воротам, надеясь, что не опоздал.

Пот струился по лицу Габорна, когда он вел коней по двору замка, сквозь толчею, создаваемую снующими по всем направлениям солдатами.

За городской стеной уже собрались пятьсот рыцарей. Их кони красовались в блестящих вороненых доспехах – лучших из тех, которые были выкованы кузнецами Сильварреста.

Еще тысяча лучников стояли наготове, вооруженные мощными луками – на случай нападения со стороны леса.

Но, хотя так много людей уже находились за воротами, в замке все еще творилось настоящее столпотворение. Армию всегда сопровождает множество обслуживающих ее людей. Улицы были наводнены оруженосцами, поварами, портными, оружейниками, носильщиками, проститутками, прачками и прочим людом. Легион Радж Ахтена состоял из семи тысяч солдат, но фактически людей в нем было на тысячу больше. Тут же, во дворе, оружейники снаряжали коней. Под ногами шмыгали дети. Две коровы забрели в Масляный ряд и теперь с трудом пробивались сквозь толпу.

В этой суматохе Габорн, пытаясь выбраться из замка, скакал в сопровождении Иом, ее отца и двух Хроно, с трудом удерживая своего коня от того, чтобы ударить или укусить любого солдата с изображением красных волков Радж Ахтена на щите.

Внезапно какой-то смуглолицый сержант вцепился в поводья его коня и закричал:

– Эй, парень, отдай мне одного коня! Вот этого хотя бы.

– Радж Ахтен велел оставить его для Джурима, – сказал Габорн.

Сержант отдернул руку, точно эти слова обожгли его, но по-прежнему глядел на коня с вожделением.

Габорн продолжал продираться между снующими людьми, туда, где за воротами замка Сильварреста на почерневшей траве толпились солдаты. Натянув покрепче веревку, за которую был привязан конь короля, он оглянулся.

Безумный король, растянув рот до ушей, улыбался и махал рукой каждому встречному. Конь Габорна, благодаря своему сердитому нраву, с успехом прокладывал путь для себя и следовавших за ним собратьев. Замыкали маленькую кавалькаду Иом и Сильварреста.

Самым узким местом был подъемный мост сразу за почерневшими воротами. С одной стороны он был сильно поврежден огнем элементали, но наскоро починен.

– Дорогу королевским коням! – закричал Габорн.

Проезжая сквозь ворота, он поднял взгляд на городскую стену. Лучники по-прежнему охраняли замок, но большинство стоявших у его подножья солдат покинули свои посты.