Текст книги "Властители рун"

Внезапно, когда сила юноши вырвалась из-под контроля, его шафрановое одеяние вспыхнуло белым пламенем.

– Отступайте! – крикнул Радж Ахтен своим солдатам.

Им следовало срочно укрыться, но они настолько оторопели, что пришлось подтолкнуть их.

Он и сам побежал, когда Пламяплет внезапно буквально взорвался, – извиваясь спиралью, прямо из его тела изверглась массивная фигура элементали.

Постепенно приобретая более четкую форму, она превратилась в сидящего на земле тощего лысого мужчину высотой футов в сто, не меньше. Пламя лизало его череп, вырывалось из кончиков ногтей. С обеспокоенным выражением он не сводил взгляда с Лонгмота.

Радж Ахтен понимал, что это потеря, и существенная, Он годами воспитывал и обучал своих Пламяплетов, и вот теперь, за очень короткое время, потерял уже двоих. Такая трата невосполнимых ресурсов! Нет, это никуда не годится.

Теперь оставалось одно – ждать, пока элементаль сделает свое дело, а потом привести вес в порядок.

Элементаль стал наливаться гневом, что заставило вспыхнуть траву у его ног. Воздух взревел, словно в печи, и жар обрушился на Радж Ахтена, с каждым вдохом иссушая его легкие.

Надутый воздухом воздушный шар все еще маячил на высоте пятисот футов над полем битвы. Солдаты Радж Ахтена тут же оттащили его в сторону, пока жар элементали не заставил его вспыхнуть.

Элементаль явно тянуло к городу и он огромными шагами направился в ту сторону.

Люди на стенах Лонгмота тут же в ужасе принялись стрелять из своих луков. Крошечные стрелы полетели в сторону монстра, вспыхивая, точно звезды в ночном небе, за мгновение до того, как пламя пожирало их. Стрелы не могли защитить от элементаля, они лишь «подкармливали» его.

Наконец, элементаль добрался до ближайшего деревянного изделия – подъемного моста Лонгмота. Его пальцы, превратившись в извивающиеся щупальца зеленого огня, ласкали мост. Послышался треск – огромные балки начали раскалываться. Яростный взрыв обрушился на замок, люди на его стенах бросились бежать.

Люди Радж Ахтена разразились радостными криками, хотя сам он лишь мрачно улыбнулся.

Внезапно из арки моста хлынула вода, потекла ручейками изо ртов горгулий над воротами. Каменные стены замка заблестели от катящихся по ним каплям.

Вода поднялась и из рва, формируясь в огромную стену. От ее прикосновения гигантский элементаль начал превращаться в пар, уменьшаться и рассеиваться.

Закипая от злости, Радж Ахтен недоуменно смотрел на происходящее.

Один из его Пламяплетов закричал:

– Это дело чародея вод!

Замок, казалось, имел какую-то магическую защиту. Однако Радж Ахтену никогда не приходилось слышать здесь, в Гередоне, ни о каких чародеях вод.

Странно, продолжал удивляться он. Такая защита обычно сохраняется не дольше года, при этом требуется, чтобы на воротах замка была помещена магическая эмблема. Четыре дня назад никаких эмблем или рун на воротах он не заметил.

Потом он поднял взгляд над воротами. Там, прямо на арке, стоял Ордин, прижимая свой золотой щит к стене замка. Защита была встроена в этот щит и благодаря действиям короля распространялась сейчас на весь замок.

Лицо Радж Ахтена исказилось от гнева при виде того, как его элементаль тает прямо на глазах под бешеным напором воды. Монстр съежился до размеров ребенка, а потом и вовсе превратился в обычный огонь, бегущий по траве. Спустя мгновенье погас и он.

Ощущение собственного бессилия едва не сводило Радж Ахтена с ума.

И тут на коне Лорда Волка появился чародей Биннесман, прискакал с западных холмов; мгновение – и он уже оказался между армией Радж Ахтена и замком.

44. Чародей Биннесман

Король Ордин прижал золотой щит к груди. Он взял его с собой, собираясь подарить Сильварреста в честь помолвки их детей. Защита на нем предназначалась для замка Сильварреста. И вот теперь щит спас Лонгмот.

Однако в дальнейшем толку от него не будет – заклинания чародеев вод истекли из него, и он превратился всего лишь в мишень для стрел.

Ордин безмолвно выругал себя. Увидев, как Радж Ахтен упал, сраженный стрелой, он заколебался. А ведь мог выбежать из замка, напасть на Лорда Волка и отрубить ему голову. Вместо этого он понадеялся, что Радж Ахтен умрет от яда. А потом возможность нанести удар уже была упущена.

А теперь вот это.

Увидев целителя, скачущего на огромном коне по зеленой траве, Ордин почувствовал себя сбитым с толку. Охранители Земли редко вмешивались в дела людей. Однако складывалось впечатление, будто как раз этот был настолько. .. глуп, чтобы попытаться остановить военные действия.

Хотя Ордин не видел Биннесмана всего год, старый чародей изменился очень сильно. На нем было простор-нос одеяние цвета осенних листьев – карминно-красные оттенки перемежались с рыжевато-коричневыми и золотыми. В темных волосах стало гораздо больше серебряных прядей. Однако сидел он прямо, спину держал ровно, и в целом выглядел старше, но сильнее.

Перед ним на поле битвы стояли «неодолимые» Радж Ахтена, тысячи лучников, великаны в доспехах и мастифы в кожаных шлемах и ошейниках.

Биннесман проскакал мимо них, прямо к воротам замка.

У Ордина возникло странное ощущение надежды или, может быть, ожидания. Энергия, которую он черпал из своего поистине безграничного источника, так и бурлила в нем. По всему замку Лонгмот в подвалах, чуланах и небольших комнатах были спрятаны двадцать два воина. Каждый из них, оставаясь в доспехах и при оружии, лежал, прикрытый каким-нибудь тряпьем, готовый в любой момент отдать Ордину своей метаболизм. Король ощущал, как их энергия потоком течет сквозь него. Кровь едва не закипала в жилах, точно вода в котелке с водой.

Солдаты Радж Ахтена, стоявшие по всему полю под деревьями, были явно недовольны тем, как идет сражение. Радж Ахтен подошел к Биннесману, двигаясь так быстро, что его фигура превратилась в расплывчатое пятно.

– Радж Ахтен, – старый чародей распрямил спину и пристально посмотрел на Лорда Волка из-под кустистых бровей, – почему ты так упорно продолжаешь атаковать этих людей.

– Это не твоя забота, Охранитель Земли, – холодно ответил Радж Ахтен.

– Нет, это моя забота. Всю ночь я скакал по Даннвуду, вслушиваясь в голоса деревьев и птиц. И знаешь, о чем они мне рассказали? У меня есть новости, имеющие отношение к тебе.

Радж Ахтен прошел вперед еще на сотню ярдов, все еще оставаясь вне пределов досягаемости стрел, но снова оказавшись впереди своей армии.

– У Ордина мои форсибли, – ответил он на первый вопрос Биннесмана. – Я хочу их вернуть!

Звук его голоса прокатился над полем. Ордину с трудом верилось, что Радж Ахтен находится так далеко.

Старый чародей улыбнулся и откинулся в седле, точно отдыхая. Неподалеку на траве стояли три оставшихся в живых Пламяплета Радж Ахтена. Внезапно все они исторгли из себя огонь. Одежда на них вспыхнула, из тел вырвались языки пламени, желтые, красные и голубые.

– Почему ты решил, – спросил Биннесман, – что все форсибли на земле должны принадлежать тебе?

– Они из моих рудников, – лицо Радж Ахтена, продолжавшего двигаться вперед, сияло неземной, соблазняющей красотой. – Металл для них добывали мои рабы.

– Насколько я припоминаю, эти рудники принадлежали султану Хадвара – пока ты не перерезал ему горло. Что касается рабов, то они ими не родились, а были чьими-то сыновьями и дочерьми, прежде чем ты поработил их. Даже на кровяной металл ты не можешь претендовать – он всего лишь то, что осталось от твоих предков, которые погибли много лет назад во время ужасной бойни.

– А я все же претендую на него, – спокойно возразил Радж Ахтен. – И никто не сможет остановить меня.

– По какому праву? – воскликнул Биннесман. – Ты претендуешь на обладание всем миром, но ведь ты – всего лишь простой смертный. Неужто только смерть заставит тебя осознать, что на самом деле ты не владеешь ничем? Понимаешь? Ты не владеешь ничем. Земля день за днем кормит тебя, ей ты обязан каждым своим вдохом. Ты прикован к ней – точно так же, как рабы к стенам твоих рудников. Пойми, как велика ее власть над тобой!

Вздохнув, Биннесман поднял взгляд на Ордина, стоящего на стене замка.

– Что скажешь, король Ордин? Мне всегда казалось, что ты человек здравомыслящий. Ты отдашь форсибли Радж Ахтену ради того, чтобы пришел конец этой никчемной ссоре? – глаза Биннесмана улыбались, точно он ожидал, что Ордин рассмеется в ответ.

– Нет, – ответил Ордин. – Не отдам. Если он хочет получить их, пусть сразится со мной!

Биннесман поцокал языком, точно старуха, сердитая на ребенка.

– Слышал, Радж Ахтен? Вон стоит человек, который осмелился бросить тебе вызов. И я сильно подозреваю, что он победит…

– У него нет ни малейшего шанса, – с гордостью заявил Радж Ахтен, хотя лицо его побледнело от гнева. – Ты лжешь.

– Я? – переспросил Биннесман. – С какой же, интересно, целью?

– Ты хочешь вертеть нами всеми, заставить выполнять твои приказания.

– А, ты так это понимаешь. Жизнь – вот единственная драгоценность. Твоя, моя, твоих врагов. Я люблю и защищаю жизнь. По-твоему, спасать твою жалкую жизнь – это и означает «вертеть» тобой?

Гнев Радж Ахтена пошел на убыль. Не отвечая Биннесману, он лишь пристально смотрел на него.

– Я уже предпринимаю вторую попытку убедить тебя, – продолжал чародей, – и предостерегаю в последний раз: прекрати эту безрассудную войну!

– Лучше не стой у меня на пути, – ответил Радж Ахтен. – Тебе меня не остановить. Биннесман улыбнулся.

– Мне – да. Но другие смогут сделать это. Провозглашен новый Король Земли, его тебе не одолеть.

– Тебе-то какая от этого польза?

– Не воображай, что я явился сюда умолять тебя присоединиться ко мне, – ответил Биннесман. – Я знаю, ты этого не сделаешь.

– Но выслушай меня внимательно, сейчас я говорю от имени Силы, которой служу. Радж Ахтен, земля дала тебе возможность появиться на свет, земля кормила и лелеяла тебя, точно мать с отцом. А теперь она отвергает тебя! Ты лишаешься ее помощи и защиты.

– Я проклинаю землю, по которой ты ходишь, и она не будет больше поддерживать твое существование! Ты будешь спотыкаться о камни, которыми она усыпана. Я проклинаю твою плоть, твои кости, твои мышцы. И тех, кого ты породил на свет. Пусть у тебя руки отсохнут! Я проклинаю всех, кто связал с тобой свою жизнь – на их долю выпадут неисчислимые страдания!

– Я еще раз предостерегаю тебя: уходи отсюда, оставь эту землю в покое!

Охранитель Земли говорил все это с такой силой и убежденностью, что Ордин ожидал какого-нибудь знамения. Что земля задрожит, развернется и поглотит Радж Ахтена или что с неба посыплются камни.

Но ничего не изменилось ни внизу, ни наверху. Земля осталась неподвижна и солнце сияло по-прежнему.

Земля не убивает, вспомнил Ордин. Она не разрушает. Похоже, Биннесман так и не нашел вильде и не мог подкрепить свои проклятия какими-нибудь ужасными деяниями.

А может, со временем последствия проклятия чародея и станут заметны. Такого рода проклятия по пустячным поводам не давались, и старухи утверждали, что они были самой действенной формой магии. Если это правда, Ордин готов был пожалеть Радж Ахтена. Ну, почти готов.

Однако пока, в данный момент, ничего не произошло.

– Биннесман, уходи отсюда! – закричал Ордин. – Ты сделал все, что мог.

Биннесман посмотрел на Ордина с выражением такой ярости, что король невольно отступил назад.

Похоже, и сам Биннесман осознал исходящую от него угрозу, потому что внезапно повернул коня на запад, в направлении Даннвуда, и ускакал.

45. Кавалер, склонный к уверткам и отговоркам

Замок Гровермана стоял на невысоком песчаном холме в Мангонской пустоши, как раз там, где река Вертячка делает очередной большой поворот. Это был не самый прочный и не самый большой замок в Гередоне, но когда поутру Иом скакала к нему по равнинам, он казался ей самым прекрасным, со всеми его обширными угодьями, роскошными башнями и многочисленными воротами. Утреннее солнце вызолотило вереск и желтый песчаник замка, который сиял, точно расплавленный металл.

Иом, ее отец, Габорн и три Хроно мчались через пустошь, вспугивая стада полудиких коней и крупного рогатого скота.

Иом эти места были знакомы лишь но картам, описаниям и рассказам. Каждую осень и зиму Гроверман приезжал в замок се отца на Совет Лордов, но у него дома ей бывать не доводилось. Род Гроверманов правил этими землями уже не одно столетие, снабжая весь Гередон сильными конями и говядиной. В замке Сильварреста больших конюшен не было, не то что у Гровермана, у которого разведение коней было поставлено на широкую ногу. Здесь, на зеленых берегах реки Вертячки, кони вырастали крепкими и резвыми, а потом наездники Гровермана уводили их в королевские конюшни и распределяли жеребцов между вожаками стад.

Вожаками стад становились самые энергичные кони. Вожак стада, да еще с дарами силы и метаболизма, мог справиться с любым диким конем. Дикие жеребцы использовались как Посвященные, поскольку они благоговели перед стадными конями и, следовательно, могли лучше передавать им свои ценные качества.

Вот как получилось, что замок Гровермана стал очень важен для Гередона – он поставлял Сильварреста великолепных коней для его гонцов и солдат.

Но поздней осенью он также становился центром торговли. Осенью местные вассалы резали рогатый скот. Завтра же наступал первый день Хостенфеста, праздника, который проводился перед началом последних осенних работ. Спустя неделю после того, как он завершится, через весь Гередон на бойню в Толфесте поведут упитанных коров, на двадцать пятый день Месяца Листопада, перед тем, как выпадет первый снег.

Объездчики погонят не только коров, но и летних жеребцов. Вот почему вокруг замка Гровермана возник целый лабиринт скотопригонных дворов и палаток.

При виде него у Иом сжалось сердце.

Она почувствовала себя оскорбленной, узнав, что герцог Гроверман отказал в помощи Лонгмоту. Недобрый жест, хотя, может быть, и не такой уж значительный, но не в духе милосердия и мужества, которых можно было ожидать от лордов Гередона.

Но сейчас Иом стало ясно, что у Гровермана, возможно, была серьезная причина, чтобы не отправиться в Лонгмот. Все пространство за стенами замка было запружено людьми и животными – объездчиками и скотоводами, купцами, прибывшими на праздник, беженцами из Лонгмота и других селений, жители которых опасались остаться без защиты.

Вид беженцев из Лонгмота разбил сердце Иом. Они расположились по берегам реки Вертячки – женщины, дети, малыши. Для большинства единственной защитой от холода в предстоящую зиму станут одеяла, растянутые на шестах наподобие палатки. Хорошо еще, что Гроверман разрешил беженцам раскинуть лагерь под самыми стенами замка, которые защищали от ветра, гуляющего по равнинам.

Казалось, река нанесла сюда целый город людей, убитых горем и не знающих, куда себя деть. Седовласые мужчины бродили с потерянным видом, точно ожидая, что вот-вот придет зима, и они замерзнут. Женщины повсюду с собой носили младенцев, завернутых в толстые шерстяные одеяла – ничего теплее собственного тела и одежды у них для детей не было.

Когда Иом скакала сквозь толпу, со всех сторон раздавались звуки кашля, как будто в лагере начинался мор.

По оценке Иом, всего около замка Гровермана собралось около тридцати тысяч человек. Очень много, нелегко защитить.

И на стенах рыцарей оказалось совсем не так много, как ожидала Иом.

Да, Гроверману приходится прикладывать немало усилий, чтобы позаботиться о своих людях.

Вес это Иом успела разглядеть, когда скакала по широким улицам мимо загонов, набитых рыжими коровами. С момента, как они въехали в город, вес так и таращились на Габорна. Людям Гровермана не так уж часто приходилось видеть солдат, которые носили бы одежду с зеленым рыцарем. Да и тройка Хроно, скачущая позади, указывала на то, что это важные персоны, независимо от того, как выглядели Иом и ее отец.

У дворцовых ворот процессию остановили четыре охранника.

– У вас сообщение для моего лорда? – спросил один из них у Габорна, делая вид, что не замечает Иом и ее отца.

– Да. Передайте, пожалуйста, его лордству, что принц Габорн Вал Ордин просит у него аудиенции и что вместе с ним прибыли король Джас Ларен Сильварреста и принцесса Иом.

Охранники изумленно открыли рты, глядя на заляпанную грязью одежду Иом. В облике короля Сильварреста и вовсе не осталось ничего королевского, в особенности, с тех пор, как он утратил свои собственные дары. Иом понимала, что оба они выглядели как пара самых что ни на есть жалких оборванцев из тех, которые скитаются по дорогам.

Осознав все это, Иом выпрямилась в седле, стараясь принять более горделивую позу. Это дорого обошлось ей, поскольку она тут же привлекла взгляды охранников. Взгляды, которые было так трудно и больно выносить.

Смотрите, как ужасна ваша принцесса, грустно прошептал голос у нес в голове. Больше всего ей хотелось съежиться и укрыть лицо, как делают некоторые Посвященные, отдавшие дар обаяния. И все же Иом предоставила охранникам разглядывать себя, изо всех сил сопротивляясь воздействию руны, которой слуги Радж Ахтена заклеймили се плоть.

Потом охранники перевели взгляд на троих Хроно – с таким видом, точно пытаясь проверить правдивость того, что они только что услышали. И тут же двое из них, едва не сшибив друг друга с ног, бросились за герцогом Гроверманом.

Герцог выбежал в просторный двор. Его золотистый плащ, богато украшенный кожаной отделкой с пришитыми к ней лазуритами и жемчужинами, хлопал на бегу. Вслед за герцогом появился его Хроно.

– Здесь! Сейчас! Что это? Что происходит? – воскликнул Гроверман, плотнее запахивая плащ.

Утром заметно похолодало, по небу быстро бежали серые облака, принесенные ветром с юга.

Остановившись в дюжине ярдов от них, Гроверман неуверенно переводил взгляд с Габорна на Иом и на короля.

– Доброе утро, сэр, – не слезая с коня, спокойно сказала Иом, выставив руку таким образом, чтобы он мог поцеловать ее кольцо. – Боюсь, что хотя в последний раз мы виделись всего четыре месяца назад, когда вы приезжали в замок Сильварреста, я с тех пор сильно изменилась.

Это было, конечно, еще очень мягко сказано. Что касается ее отца, то он превратился просто в тень самого себя. Теперь, после утраты обаяния, его лицо воспринималось как насмешка над тем красивым, представительным мужчиной, которым он был прежде. Об отсутствии мышечной силы свидетельствовала усталость, с которой он обвис в седле, а потеря разума проявлялась пустотой зачарованного взгляда, устремленного на замок.

– Принцесса Иом? – неуверенно спросил Гроверман.

– Да.

Гроверман шагнул вперед, взял се руку и, не скрываясь, понюхал ее.

Он был человек необычный. Некоторые называли его Лордом Волком, потому что он брал дары у собак. Однако в отличие от тех, кто делал это под давлением своей неуемной жажды власти, Гроверман утверждал, что брать дары у животных нравственно правильнее, чем у людей. Однажды Иом сама слышала его ночной спор на эту тему с королем Сильварреста, Гроверман тогда спросил:

– Что милосерднее, взять пятьдесят даров нюха у людей или один-единственный – у собаки-следопыта?

Да, он владел несколькими дарами, позаимствованными у собак. И, тем не менее, был добрым правителем, и подданные любили его.

С узким лицом, близко посаженными темно-голубыми глазами, Гроверман, казалось, внешне не имел ничего общего с королем Сильварреста. И вес же любой, увидев их вместе, не сомневался, что герцог Гроверман происходит из той же самой семьи.

Удовлетворенный обнюхиванием, герцог поцеловал кольцо Иом.

– Приветствую, приветствую вас в моем доме, – Гроверман протянул руку, чтобы помочь Иом спешиться и отвести се в дом.

– Нам нужно срочно кое-что обсудить, – сказал Габорн, стремясь поскорее перейти к делу.

Он так страстно желал как можно скорее вернуться к отцу, что даже не стал слезать с коня.

– А как же, конечно, – ответил Гроверман и снова кивнул Иом, приглашая ее проследовать во дворец.

– Мы торопимся, – сказала она, с трудом сдерживая желание прикрикнуть на Гровермана, напомнить ему, что сейчас не до формальностей и что он должен поскорее собрать своих воинов и отослать их в Лонгмот.

Он, конечно, станет сопротивляться, думала она, отговаривать и успокаивать ее, предлагать менее существенную помощь. У нее не было ни малейшего желания выслушивать его увертки и отговорки.

– Нам необходимо поговорить немедленно, – настаивал Габорн.

Герцог уловил тон, которым это было сказано, и бросил на Габорна недобрый взгляд.

– Что, миледи, принц Ордин говорит от вашего имени? И от имени короля?

– Да, – подтвердила Иом. – Он мой друг и наш союзник.

– Что вам от меня нужно? – спросил Гроверман. – Только скажите, я все сделаю.

Он говорил таким кротким тоном и держался так смиренно, что у Иом мелькнула мысль, будто он притворяется. Однако, взглянув в глаза герцога, и в них она увидела то же самое – мягкую покорность.

Иом тут же перешла к делу.

– В самое ближайшее время ожидается нападение на Лонгмот. Там король Ордин, Дрейс и другие. Как вы осмелились отказать им в помощи?

Гроверман в изумлении раскинул руки.

– Отказать им в помощи? Отказать в помощи? Что я еще мог сделать? Я отправил к ним лучших своих рыцарей и велел им мчаться во весь опор. Больше двух тысяч человек. Послал сообщения Коуфорту, Эммиту, Донейсу, Джоннику, и уже к полудню они будут здесь. Я ведь так и написал королю Ордину – что до наступления сумерек пришлю еще пять тысяч человек!

– Но… – пролепетала Иом, – Ордин сказал, что вы отказали ему в помощи.

– Клянусь честью, это какая-то ошибка! Я… никогда! – воскликнул Гроверман. – Если бы женщины были сквайрами, а коровы – рыцарями на конях, я бы, не мешкая, возглавил армию в четверть миллиона! Но отказать ему в помощи! Нет! Никогда!

Иом призадумалась. На стенах Лонгмота рыцарей и впрямь было немало. Она думала, что их привел Дрейс или что это были люди Ордина, которых он прихватил с собой.

Габорн тронул ее за локоть.

– Отец провел нас, теперь это ясно. Мне не следовало полностью брать его слова на веру. Он всегда говорил, что успех любой интриги зависит от того, сколько человеку известно. Отец обманул нас, точно так же, как он постарается обмануть Радж Ахтена. Он понимал, что мы не покинем Лонгмот, если будем уверены, что подкрепление не требуется. И придумал способ защитить нас, уберечь от опасности.

Иом покачала головой. Ордин лгал им с такой искренностью, заставил се воспылать к Гроверману такой неприязнью, что она не сразу смогла перестроиться и оценить ситуацию по-новому.

К этому моменту, если се расчеты верны, Радж Ахтен со своей армией уже в Лонгмоте. Даже если они с Габорном немедленно развернутся и поскачут обратно, в Лонгмот им уже не попасть. А ведь основные силы Лорда Волка еще только на подходе.

Гроверман собирался послать добавочное подкрепление в Лонгмот «до наступления сумерек». Нет, это слишком поздно. И все же это было невыносимо – просто сидеть здесь сложа руки и ждать, пока в Лонгмоте идет битва. У нее мелькнула мысль… Она напряженно выпрямилась в седле, когда идея обрела конкретную форму.

– Герцог Гроверман, – спросила она, – много ли у вас на данный момент щитов?

– Десять тысяч мужчин, готовых сражаться, – ответил Гроверман. – Но это всего лишь простые люди, которым раздали оружие. Все самые лучшие рыцари отправились в Лонгмот.

– Не людей – щитов. Сколько у вас сейчас щитов?

– Я… Может, я и наскребу тысяч двенадцать, если очищу арсеналы всех ближайших поместий.

– Займитесь этим, – сказала она. – Соберите также копья, доспехи и коней, сколько сможете. Всех женщин, мужчин и детей старше девяти, способных сидеть в седле. И весь рогатый скот, который есть у вас в загонах. Пусть беженцы сделают из своих одеял что-то вроде знамен, прикрепив их к шестам, на которые разломают ограду загонов. Да, не забудьте прихватить все боевые рога, которые сможете найти. И действуйте быстро. Мы должны выступить в путь не позже, чем через два часа.

– В Лонгмот и впрямь прибудет огромная армия, такая, что даже Радж Ахтен затрепещет!