Текст книги "Человек-Паук. Веном-фактор"

– Поверь мне, – продолжил Паучок, – если бы мы могли привязать его к его маленькой бомбе, запихнуть в какой-нибудь мусорный контейнер, вышвырнуть за пределы планеты и позволить взорваться там, думаешь, я бы этого не сделал? Но его палец лежит на детонаторе атомной бомбы, на кону миллионы и миллионы невинных жизней! – Паук постарался сделать особое ударение на слове «невинных». – Сейчас не самое подходящее время, чтобы есть его мозг.

Двигатели глайдера внезапно взвизгнули, рванув не назад, а вперед. Давление разом покинуло натянутые щупальца, и Веном завалился назад.

Вырвавшийся глайдер едва не воткнулся прямиком в потолок помещения. Хобгоблин в последний момент успел повернуть вниз, восстановил равновесие, промчался мимо Венома… и исчез в проделанной им дыре в стене.

Веном вскочил на ноги и в шоке и ярости уставился ему вслед. Затем повернулся к Человек-Пауку. Щупальца угрожающе потянулись к нему, и стенолаз приготовился опутать столько отростков, сколько понадобится, чтобы не дать Эдди добраться до его горла или оторвать пару-другую конечностей.

– Ты уже второй раз мешаешь нашим попыткам подвергнуть возмездию это жалкое создание, – прорычал Веном. – Нам следовало бы убить тебя прямо сейчас, но если мы потратим время, то упустим его. Но не сомневайся: наша следующая встреча станет последней.

– Я придержу для тебя местечко в своем графике, – пообещал Человек-Паук, – но что бы ты ни сделал, если хочешь сохранить жизнь этому городу, не поддавайся своим маленьким порывам. Для обезвреживания бомбы Хобгоблин нужен живым.

Веном одарил его яростным взглядом и устремился за затихающим вдали гулом двигателей глайдера.

Человек-Паук поспешил выставленной им камере и собрал ее. «Эти световые бомбы должны были хорошо помочь ей с освещением, – подумал он, – надеюсь, они не заставили вспышку перестараться. Поглядим… Но если завтра к утру Нью-Йорк еще будет стоять, снимки идеально подойдут к дневному выпуску».

Тем временем у Человека-Паука появилась идея. На ее осуществление потребуется время, но если она сработает, результаты окажутся великолепными… Основная проблема заключалась в ускорении этих самых результатов. Как он и сказал Веному, на кону миллионы жизней… Но в данном случае лучше рискнуть, чем сидеть сложа руки.

Человек-Паук в погоне за последним шансом спасти Нью-Йорк поспешил к туннелям метро тем же путем, которым пришел.

11

СЛЕДУЮЩИЕ два часа тянулись с жуткой медлительностью и пролетели с ужасающей скоростью одновременно.

Человек-Паук знал: ему и его добыче придется найти обратную дорогу к подземному генератору, поэтому постарался запомнить маршрут, заодно пометив его паучьими маячками. Несколько раз, на месте пересечения нескольких железнодорожных линий, чутье предупреждало о появлении экспресса, неслышного из-за доносящегося со всех сторон грохота и лязга его собратьев. В такие моменты Паучок подпрыгивал к потолку и крепко держался, пока металлический исполин, шипя и искря, не проносился в миллиметрах от его спины. Во всем этом ощущалась какая-то мрачная ирония. В пять тридцать утра Нью-Йорку может грозить конец, но до этого момента поезда метро будут ходить по расписанию.

Вся затея казалась Пауку малоперспективной, но чаще всего существо появлялось именно на западной стороне острова. Возможно, центр города показался тому слишком густонаселенным и опасным, полным машин и неприятностей. В какой-то степени Человек-Паук и сам начинал это чувствовать. Вот он один, в незнакомом месте, растерянный, испуганный. Существо больше походило на потерявшееся животное, чем на кого-либо еще, оно не проявляло никаких признаков наличия развитого интеллекта. Скорее всего, сразу после побега с подлодки оно отправилось к открытой воде, и течение реки увлекло его на юг, к месту, где Ист-Ривер впадает в гавань. В конечном итоге, пришелец оказался на противоположной стороне острова, на западе, где и обнаружил вход в канализацию или систему туннелей. Оттуда он уже легко мог отыскать один из выходов или случайно на него наткнуться, а затем забрался поглубже под землю, туда, где уровень остаточной радиации был ниже.

Пробираясь через туннели, Человек-Паук снова размышлял над странной физиологией существа, ведь сейчас именно использование его физиологических особенностей виделось лучшим шансом на спасение города. Существо было чувствительно даже к крошечному количеству радиоактивного вещества, чему достаточным доказательством служила его реакция на маленький свинцовый контейнер с изотопом. «Вот здесь и таятся возможности».

Человек-Паук остановился на пересечении двух туннелей. Большинство из них выглядело одинаково, отличительными знаками становились граффити на стенах, а в некоторых случаях и запах.

Паучок достал очередной маячок, их оставалось всего пять или шесть штук. Он подпрыгнул к потолку и прикрепил устройство, и оно тут же принялось издавать привычный ободряющий гул, слышимый его паучьим чутьем.

Затем Паук спрыгнул обратно на пол и задумался. «Ну хорошо, получается, я сейчас примерно в районе пересечения Седьмой и Пятнадцатой. Еще где-то четыре или пять кварталов дальше на запад и немного вверх. Прилично топать».

Сейчас он шел по одному из служебных туннелей и очень радовался данному обстоятельству, поскольку непрекращающийся шум поездов действовал на нервы. А в ближайшее время его ждут куда более интересные вещи. «Который, кстати, час?» Он проверил часы. «Час сорок восемь. Четыре часа… даже меньше! Плохо». Успешное выполнение задачи зависело от скорости, и вот он – ползет по туннелям с черепашьей скоростью. Человек-Паук отчаянно хотел оказаться на свежем воздухе, полетать между зданиями на паутине, находиться там, где он может увидеть хоть что-то. Однако нельзя всегда получать желаемое. «Надеюсь все же, – он коротко усмехнулся, – что на этот раз я добьюсь нужного результата».

Его разум переключился на другие мысли. «Я обещал купить что-то для ЭмДжей, – вспомнил Питер, – но что?» Пробегая вниз головой по потолку туннеля, пол которого был усыпан мусором, он горько рассмеялся. «Я обещал купить стирального порошка». Даже здесь, в окружении всех этих жутких запахов, Человек-Паук прекрасно чувствовал, что его костюму снова требуется стирка.

Он остановился на большом перекрестке и осмотрелся. «Ага!» В отдалении Паучок снова услышал слабое громыхание поездов, скорее всего одной из бруклинских линий. «Уже близко».

Повернув налево, он прикрепил еще один маячок высоко на стене и продолжил путь. Примерно через двести метров оказался перед аркой, за которой начинался туннель, где он потерял сознание. Паук вспомнил, что с одной стороны пол туннеля был усеян разбитой бетонной крошкой.

«То что нужно! Теперь вперед!»

Теперь он шел с большей уверенностью – именно здесь он в прошлый раз упустил существо. Шел по его следам, узнавая брызги краски на стене здесь и выброшенную пачку из-под сигарет там. Несмотря на то, что в прошлый раз Паук пребывал в крайне потрепанном состоянии, все детали отпечатались в его памяти. Но сейчас он чувствовал себя чуточку менее побитым. Усталым – безусловно, да и от хорошей порции стейка он бы не отказался. Двадцатичасовой сон также казался неплохой идеей.

Доберется ли он когда-нибудь хоть до чего-нибудь из этого, совершенно иной вопрос. Но ему нравилось думать о приятном, находясь в кромешной темноте посреди ужасающего зловония и идя по следу существа, которое, наверное, могло свернуть его в бумажный шарик и пробить им насквозь ближайшую стену.

«Вот кстати еще один интересный вопрос, – подумал Паук, пробираясь по все более знакомым туннелям. – Существо обладает силой, совершенно непропорциональной для живого организма такого размера». Однако для понимания причины такого явления, пришельцу пришлось бы хотя бы немножко постоять неподвижно. Человек-Паук успел немного изучить привычки своей добычи, и на такой подарок не рассчитывал.

«Прямо как колибри. Чтобы продолжать двигаться она постоянно должна питаться. Поглощение остаточного и фонового излучения должно быть очень тщательно сбалансировано с поглощением жестких, более концентрированных источников радиации. Слишком много того или другого может привести к серьезным последствиям».

Человек-Паук добрался до еще одного туннеля, по которому проходил в прошлый раз, и остановился. Пол был усеян полосками и обломками металла. Он поднял один из фрагментов и задумчиво ощупал его пальцами. Обломок напоминал металл, из которого были сделаны канистры, украденные из «ОХИК». Паучок понюхал его, но не учуял ничего, кроме слабого химического запаха.

Где-то неподалеку раздался скребущий звук. Человек-Паук замер, прислушался и осторожно положил обломок металла обратно. «Крыса?» Нет. Судя по всему, звук донесся откуда-то снизу. «Оно подо мной? Так, надо бы проверить. Посижу тихонько несколько минут. Если не сработает, пройду чуточку дальше и попробую выманить его снова». И все же его пугала мысль о повторении этой процедуры шесть или восемь раз. Он и так потратил уйму времени на попытки найти дорогу сюда.

Медленно он потянулся к контейнеру, все еще прикрепленному к поясу. У него не было ни возможности раздобыть для себя хоть какое-либо более сильное защитное снаряжение, ни малейшего реалистичного способа рассчитать грозящую ему долю облучения. И уж точно у него не было времени возвращаться в университет за свинцовым фартуком.

Паук открыл контейнер. Внутри лежала крошечная стеклянная капсула весьма безобидного вида. Не существует больших глыб изотопа америция, куча усилий требовалась для производства даже тысячных долей грамма, и то половину раз вам приходилось перемешивать его с тальком, чтобы с получившимся веществом можно было работать. Впрочем, неважно. Нет времени беспокоиться о подобных пустяках.

Человек-Паук медленно вытянул руку с открытым контейнером… и продолжил стоять, чувствуя, как кожа начинает чесаться.

Где-то под ним послышался шорох. Затем еще один.

«Изотоп не может заставлять кожу чесаться», – убеждал себя Паук. Тем не менее, он готов был поклясться, что эта штука обжигает ему руку. Нелепица. Его рука защищена свинцовым контейнером. Радиация, исходящая из отверстия, двигалась по прямой. Она не огибала углы, в противном случае бетонные заграждения в университете оказались бы бесполезными.

Человек-Паук стоял в кромешной тьме туннелей в ожидании. С каждым мгновением терпения оставалось все меньше.

– Ну же.

И, к его огромному удивлению, паучье чутье начало подавать признаки жизни. Паучок обернулся, пытаясь найти источник угрозы.

С одной стороны туннеля обнаружилась ведущая вниз лестница, подобные встречались во многих туннелях. По большему счету, Человек-Паук игнорировал их, стараясь оставаться на одном уровне, чтобы не запутаться. Теперь же он увидел, как нечто, извиваясь, поднимается по лестнице. «Змея?» Однако, насколько ему было известно, туннели и канализации Нью-Йорка не славились их наличием.

Следом за первым появился еще один длинный, колышущийся силуэт – это оказалась совсем не змея, а длинное черное щупальце. Шорох становился все громче, все больше черных щупалец показывались по лестнице с нижнего уровня. А следом… огромная фигура, черная, гуманоидной формы…

На мгновение сердце Человека-Паука сжалось, и он подумал, будто смотрит на Венома. «Но нет, эта тварь еще крупнее!»

Существо замерло наверху лестницы, держась за проем обеими руками, пригнувшись и уставившись на него своими бледными пятнами глаз. Человек-Паук медленно протянул маленький контейнер с америцием.

Существо метнулось к нему со скоростью кобры. Но на этот раз Человек-Паук был готов. С еще большей скоростью он отскочил в сторону.

На по-паучьему ловких ногах, опираясь на одну руку, Паук мчался по потолку туннеля, возвращаясь по собственным следам к ближайшему из оставленных маячков. Существо бросилось в погоню, разбрасывая по сторонам мусор и обломки и протягивая к Человеку-Пауку щупальца. Пару раз Паучок почувствовал, как щупальца проносятся буквально в миллиметрах за его спиной, но быстрые прыжки и предупреждения от чутья позволяли ему оставаться на шаг впереди преследователя. Человек-Паук представил себя тележкой с закуской в школьном кафетерии, за которой гонится целый класс голодных старшеклассников.

Он ворвался в большое помещение, обогнул его прямо по стенам и уже собирался было свернуть в помеченный им туннель, когда внезапно заметил сжавшиеся темные фигуры, удивленно уставившиеся на него. «О нет, – подумал Паучок, – люди!» За его спиной послышался странный, высокий визг существа. Оно не привыкло, что его еда убегает так энергично, и выражало протест.

«Я не могу привести его сюда». Паук и тут же свернул ко второму туннелю, который вел к железнодорожным путям. По крайней мере, там существо не сможет причинить особых проблем. Сейчас середина ночи, поезда ходят крайне редко.

«Никаких шансов!» – со смехом подумал он, нырнул в дверь, перемахнул через третий рельс, приземлился на пути и побежал. Игнорируя почти пустую станцию, он пронесся мимо платформы и припустил дальше. Существо гналось за ним на полной скорости.

Так они и бежали. Далеко впереди показалась другая платформа, и Паучок разглядел головные огни поезда. Неважно. Этот туннель пересекался с тем, что он отметил. Паук чувствовал близость маячка.

Позади него послышался удар, сопровождаемый вспышкой яркого света и яростным потоком искр, – существо задело третий рельс. Снова раздался высокий пронзительный рев, полный злости.

Человек-Паук оглянулся: существо обнаружилось максимум в тридцати метрах позади него. «Это его даже не замедлило», – с удивлением подумал Паук и продолжил бежать. Головные огни поезда приближались, и он услышал скрип, с которым колеса состава набирали скорость.

«Да где же этот туннель? – подумал Паучок. – Он же был тут, прямо перед станцией. Где он?» Хруст гравия слышался все ближе и ближе – существо нагоняло. Послышался еще один рев – разочарованный и раздраженный.

«За свою карьеру я сделал много интересных вещей, но еще никогда не брал на слабо поезд метро. Где этот туннель?» Затем он, наконец, увидел проход, метрах в пятидесяти, и ускорился. Поезд тоже. Чудище ускорилось еще больше. Оно подобралось еще недостаточно близко, чтобы дотянуться щупальцами, но те уже приближались к нему. «Ну ладно, – подумал Паучок, – просто следуй за мной в туннель и не столкнись с поездом, лады?»

Человек-Паук перескочил через путь и нырнул в устье служебного туннеля. Чутье подсказало: до маячка не больше тридцати метров и путь к нему кажется свободным. Он остановился в дверях, пытаясь отдышаться, на мгновение обернулся… и услышал визг тормозов, словно бы машинист поезда, без всяких сомнений привыкший к безмятежным ночным рейсам, внезапно заметил нечто на путях и решил, что лучше избежать столкновения.

Скрип тормозов смешался с очередным ревом существа – звук становился все громче по мере того, как расстояние между поездом и чудищем сокращалось. Человек-Паук выглянул за порог и увидел, что существо даже не пытается убраться с пути состава. Возможно, оно не видело в этом необходимости – любое создание, способное опрокинуть многотонный дизельный локомотив, едва ли станет беспокоиться о столкновении. А вот поезду метро и находящимся в нем пассажирам побеспокоиться было о чем.

Человек-Паук выскочил из ниши и изо всех сил врезался в чудище, отпихивая его с пути состава. Воспользовавшись паутиной и силой инерции, он подскочил к потолку, чтобы и самому оказаться в безопасности.

Поезд резко остановился. Последовала длинная пауза, но затем шорох гравия раздался снова, и существо просочилось в щель между стеной и поездом. «Что ж, оно все еще живо», – подумал Человек-Паук и начал отступать обратно в туннель. Когда чудище показалось в основании служебного туннеля, на этот раз аккуратно переступив третий рельс, Паучок побежал.

Этот путь оказался знаком ему чуточку больше. Маячок указывал дорогу. Налево, затем направо, снова направо, еще раз налево – а вот и устройство, Паук таки вернулся на знакомую территорию. Пару раз он чувствовал легкий ветерок на шее – это щупальца чудища пытались его схватить, и несколько иной ветерок в районе туловища, напоминающий, что контейнер с изотопами все еще крепится к поясу супергероя. Но оба раза чудище промахнулось, и оба раза Человек-Паук лишь прибавлял ходу, даже и не думая оглядываться назад, проверить, далеко ли преследователь. «Сэтчел Пейдж[18]18
  Сэтчел Пейдж (1906–1982) – известный американский бейсболист.


[Закрыть] бы мной гордился».

В служебных туннелях снова воцарилась тишина. «Насколько вообще может быть тихо в столь поздний час, когда поезда ходят реже всего». Единственным заметным источником звука оставались разочарованные вопли преследующего его существа, становящиеся все более жалобными, и если бы Паук не был так занят попытками удержать легкие в груди, он бы даже пожалел чудище. Не только одинокое, не только единственные из своего вида на всей планете (если это хоть что-то для него значило), но и голодное и напуганное вероятностью упустить необходимый для выживания источник радиации. «Ну, если оно найдет для меня бомбу, то может оставить этот контейнер себе», – сжалился Человек-Паук и улыбнулся на бегу.

Оболочку атомных бомб обычно делали не слишком тяжёлой, чтобы не усложнять сверх меры их транспортировку. «Если мой приятель с такой охотой гоняется за крошечной дозой америция, то маленькую игрушку Хобби он и вовсе найдет без труда. А как только мы найдем бомбу, сразу сможем ее обезвредить. Едва ли ученые Хобби стали сильно заморачиваться и придумывать что-то посложнее украденного взрывателя, какой можно увидеть в любом фильме о Джеймсе Бонде. Наверное, даже я смогу обезвредить ее… Хотя, если время позволит, я бы лучше позвонил парням из Комиссии по атомной энергии».

Чутье включилось на полную катушку, предупреждая об очередном щупальце, метящем в лодыжку, и Паучок поспешно убрался с его дороги. С каждым шагом дышать становилось все труднее. «Не могу замедлиться сейчас».

Они миновали еще маячок, это придало ему сил. Насколько Паук помнил, это устройство он устанавливал третьим. Пробежав мимо, он подпрыгнул к потолку и побежал вниз головой. Он обернулся через плечо, мигом пожалел об этом и помчался дальше. «Я не могу остановиться сейчас. ЭмДжей очень расстроится, если в пять тридцать город взлетит на воздух».

Каждый вздох давался все труднее и труднее. «Оно стало больше», – заметил он. С момента их последней встречи существо увеличилось. Не значительно, но заметно. И это после крошечной дозы изотопа, которую оно тогда получило. «Хватило такой дозы, – подумал Человек-Паук, – не больше пары граммов. И оно уже выросло. Что за физиология!»

Он спрыгнул с потолка и миновал второй маячок. «Уже близко, уже очень близко. Еще чуть-чуть, и оно перестанет гнаться за мной и учует…»

Он завернул за угол, пробежал по последнему длинному коридору и уже видел впереди светящие из-за решетки огни…

…и в этот момент существо бросилось на него и сшибло с ног. Чутье честно предупредило об опасности, но чудище двигалось слишком быстро. Ощущение было такое, словно его сшиб поезд – оно врезалось руками, ногами и щупальцами, отбросило в сторону и, к полному удивлению Человека-Паука, напрочь проигнорировав и его, и контейнер с америцием, промчалось мимо.

Человек-Паук приподнялся на локтях и посмотрел ему вслед. Существо преодолело тускло освещенный туннель и принялось барабанить в стену. Издав еще один пронзительный внеземной крик, оно уперлось руками и щупальцами в стену, и бетон начал крошиться. Не то чтобы он таял, но камень стекал вниз, не то чтобы рассыпался на части, но в воздух поднималась пыль. Огромный кусок бетона просто отвалился в сторону. Человек-Паук испытал совершенно иррациональное желание прикрыть глаза, словно от зрелища атомного взрыва. Но если бы существо облучало стену радиацией, ему бы это не помогло – он бы уже поджарился, словно тост, каждая клетка тела получила бы такую дозу гамма-излучения, что через несколько дней он бы просто развалился на части. Но он не чувствовал ни малейшего тепла, а люди, получившие смертельные дозы гамма-излучения, обычно упоминали это ощущение.

Существо царапало стену, и та поддавалась. Человек-Паук поднялся на ноги. Эффект возникал только там, где чудище касалось поверхности. «Не радиация, – подумал Паук, – вообще не похоже. Оно словно бы разлагает оболочки атомов стены. Разрушает их?» Возможно. Быть может, в прошлом предки этого существа именно так и питались. Радиоактивные вещества редко существуют в чистом виде, обычно в составе радиоактивных руд. «Вероятно, именно так они и получали нужные пропитание и выбрасывали все остальное. Полагаю, любой сможет набрать массу на такой диете».

Наверняка не скажешь. Опершись на несколько щупалец для равновесия, существо потянуло на себя стену. Проход был открыт, и существо нырнуло в помещение с генератором Хобгоблина.

Человек-Паук, крайне впечатленный, осторожно пошел следом, стараясь не касаться краев отверстия. Существо рвалось в середину помещения, напрочь игнорируя и генератор, и стоящие на поддонах ящики, – это было довольно кстати, учитывая, что связанные Паучком приспешники Хобгоблина по-прежнему лежали под палетами.

Существо снова закричало, громче прежнего. Щупальца взмыли во все стороны, принюхиваясь и ища.

– Ага, – тихо сказал Человек-Паук, – ты знаешь, она где-то здесь, не так ли?

Чудище принялось царапать пол. Тот начал поддаваться. «Ой-ой». Паучок, выстрелил в потолок паутиной и взмыл в воздух прежде, чем могло произойти нечто непредвиденное.

Пол под существом задрожал и начал проваливаться вниз. Сначала появилась дыра, затем пространство диаметром метра в три ушло из-под ног существа. Оно снова издало пронзительный рев, но на этот раз в нем прозвучала странная нотка, которой Человек-Паук еще не слышал. Если бы речь шла о человеке, ее можно было бы назвать триумфом.

«Что ж, постараемся не пропустить все веселье». Опустившись на паутине, он прыгнул в дыру следом за чудищем, но под несколько другим углом, чтобы не свалиться тому прямо на голову – Паучок не хотел отвлекать его в такой момент.

В его распоряжении оказалась всего пара секунд, чтобы оценить обстановку, а оценивать было что. Внизу обнаружилось еще одно помещение, примерно такого же размера и с похожим оборудованием: здесь были большие агрегаты, маленький центральный компьютер и несколько одиночных. Правда, слово «были» в данном случае являлось ключевым, поскольку прямо сейчас большая часть оборудования, разрушенная, валялась по всему полу отдельными обломками: покореженные монтажные платы, разбитые мониторы, разнообразный металлический и пластиковый мусор.

Затем Человек-Паук увидел причину всех разрушений: Венома и Хобгоблина. Симбиот загнал противника в угол. Хобби возвышался на покореженном, но все еще держащемся в воздухе глайдере, сжимая в одной руке тыквенную бомбу, а в другой – устройство, напоминающее мобильный телефон. Паучок подозревал, что это был детонатор.

«Я таки пропустил все веселье, – погоревал он, – судя по всему, здесь была знатная драка. Но даже Веном не хочет рисковать, когда на кону стоит судьба всего города. Мы сейчас в буквально патовой ситуации».

Но теперь в уравнение добавилась новая переменная. Новоприбывшему существу потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя. Затем его голова и все щупальца потянулись к металлическому ящику в полтора метра на полметра, спокойно стоящего в углу.

Издав еще один вопль одновременно голода и восторга (Человек-Паук только однажды слышал такой крик: когда отвел Мэри Джейн в действительно хороший ресторан сычуаньской кухни на углу Второй и Шестьдесят третьей), чудище метнулось к ящику. Когда оно принялось рвать металлическую обертку в клочья, Паучку пришло в голову: ни у кого, и в меньшей степени у Хобгоблина, не имелось никаких шансов помешать инопланетному гурману заполучить, можно сказать, обед всей его жизни.

Хобгоблин уставился на чудище. Веном тоже, но выражение лица суперзлодея отражало просто вселенский ужас. Сначала Человек-Паук подумал, будто ящик с бомбой заминирован и сейчас настало последнее мгновение их жизни. Но потом он понял: ужас врага связан с поглощением бомбы, словно сэндвича с солониной, купленного в забегаловке на углу.

– Нет! – воскликнул суперзлодей. – Нет, нет, нет! – И он устремился к существу на глайдере, нажимая на кнопку на маленьком пультике.

Человек-Паук в ужасе замер.

Занятое бомбой существо швырнуло в Хобгоблина огромный комок проводов и схем. Раздался небольшой взрыв, и во все стороны брызнули пахнущие миндалем осколки. Предупрежденный паучьим чутьем, Паук бросился на землю, а затем медленно поднялся под звуки разрываемого металла. Хобгоблин и его реактивный глайдер лежали на земле. Покореженный человек и покореженный металл пытались отделиться друг от друга. Человек-Паук узнал источник запаха. «Семтекс[19]19
  Семтекс – одна из разновидностей пластической взрывчатки.


[Закрыть]».

Тем временем существо наконец вытащило единственную вещь, имевшую для него значение и напоминавшую капсулу из освинцованной стали с прорезями с одной стороны.

Человек-Паук моргнул. Одна из самых раздражающих вещей в атомной бомбе – ее предельно простое устройство, которое удалось повторить даже самым безграмотным террористам и нищим иностранным правительствам. Любая масса плутония сверх определенного количества взорвется – этого просто не избежать. Единственный способ отложить процесс – разделить критическую массу на две части и свести ее вместе только тогда, когда вы хотите произвести взрыв. Сведение сработало и в этот раз, но благодаря тому, что существо так сильно спешило добраться до еды, взрыв не был должным образом ограничен и смог повредить только один конец защитной оболочки. Именно оттуда существо и выдернуло ближайшую полусферу с плутонием и начало есть, с радостным чавканьем запихивая в себе в пасть один кусок плутониево-уранового сплава за другим.

У Человека-Паука было всего два варианта: дышать или не дышать, поскольку плутоний относился к числу наиболее токсичных веществ на планете. Но существо проглотило всю первую порцию и с аппетитом вытаскивало из освинцованной стальной капсулы вторую. И паучье чутье никак на это не реагировало.

– Нет! – закричал Хобгоблин, подбегая к существу, – не смей, ты, тупая…

Человек-Паук так и не узнал, какое определение существу придумал Хобгоблин, поскольку несколько щупалец выросли на пути у суперзлодея и отшвырнули его в противоположный конец комнаты. Существо не удостоило его другим вниманием – оно откусывало кусок за куском от второй темной, сверкающей полусферы. Через несколько секунд и с ней тоже оказалось покончено.

– Нет, – застонал Хобгоблин, пытаясь снова подняться на ноги и нащупать что-то, что угодно, возможно, очередную тыквенную бомбу. – Ах ты, паршивая маленькая… ты испортила мою… да я тебя…

– Нет, я так не думаю, – спокойно откликнулся Человек-Паук. Подойдя к Хобгоблину, он размахнулся и наградил его таким смачным ударом ногой с разворота в челюсть, что тот отлетел так же далеко, как после удара щупалец существа.

Хобгоблин затих. Человек-Паук подошел к нему, убедился, что злодей все еще дышит, а затем опутал его паутиной и подвесил к остаткам от потолка. Разобравшись с этой проблемой, он обернулся и увидел чудище – оно закончило есть, опустилось в кольцо из усталого вида щупалец, отклонилось, словно обжора после крайне плотного обеда, и теперь не шевелилось.

Человек-Паук перевел взгляд на Венома. Симбиот выглядел разъяренным и немного потрепанным. Но его огромные глаза пылали все так же.

– Сколько времени тебе потребовалось, чтобы поймать его? – спросил Паучок.

– Мы бы сказали, – ответил Веном, оглядывая неуклюже рассевшееся на полу чудище, – примерно столько же времени, сколько тебе потребовалось, чтобы поймать это. Веселая была погоня. Мерзавец довольно юркий, когда в воздухе.

– Но в конечном итоге вы вернулись сюда, – заметил Паук.

– О, да. Говорят, дом там, где сердце. – Веном взглянул на покореженную бомбу. – Полагаем, его план заключался в том, чтобы увести нас как можно дальше отсюда, а затем вернуться и дожидаться своего выкупа… или чего похуже. Кто знает, какая злоба таится в этом черном сердце. У нас нет желания проверять.

Существо слегка пошевелилось и застонало.

– Итак, – тихо проговорил Веном, – остается лишь решить, как поступить с тобой.

– Видимо, да, – ответил Человек-Паук, думая про себя: «Я абсолютно не в состоянии снова драться. Но Веном по-прежнему беглец и убийца, а я и так слишком долго это откладывал». Он начал обходить противника.

– Мы думаем, пришло время, – продолжил Веном, – свести старые счеты. Раз и навсегда, все долги выплатить, книги закрыть, одну огромную несправедливость устранить.

Щупальца Венома устремились к Человеку-Пауку. Он с максимально возможной скоростью опутал несколько щупалец, отмахнулся от остальных кулаками и ногами и отскочил в сторону, когда Веном бросился на него.

За их спинами послышался очередной стон. На этот раз в нем звучало нечто, требующее немедленного внимания, и даже Веном остановился посмотреть, в чем дело.

– Что? – спросил он.

Человек-Паук проследил за взглядом Венома. Существо по-прежнему лежало поверх своих щупалец, которые теперь слабо шевелились и извивались, но само оно теперь значительно увеличилось в размерах.

– Существо стало больше… – произнес Веном.

– Оно уже было больше, – ответил Человек-Паук. Чутье начало покалывать его. – Сейчас все стало еще хуже. Полагаю, нам стоит побеспокоиться по этому поводу…

– Согласны, – ответил Веном, и в его голосе тоже прозвучала тревога.

Тут существо разом дернулось и, за неимением другого слова, вздрогнуло. Вся его физическая форма внезапно стала колебаться. «Его оболочка меняется, – подумал Человек-Паук, – атомы его собственной структуры перестраиваются. Энергетические уровни переосмысляют себя – переходят в новое состояние… становятся менее стабильными…»

Существо снова вздрогнуло. Внезапно увеличилось в два раза. Еще раз вздрогнуло, и выросло в три раза. Веном смотрел во все глаза.

И Человек-Паук закричал:

– Ложись! Ложись!

Паук бросился на Венома и увлек его за собой. Они приземлились на полу за одним из полуразрушенных обломков техники. «Хобби!» – подумал Паучок, но времени уже не оставалось. Существо вздрогнуло в последний раз…

…и взорвалось.