Текст книги "Между гордостью и счастьем"

– Почему?

– Мне неудобно.

– Перестаньте выдумывать. Марибелл, честное слово, вы ищете проблемы там, где их нет. Я пригласил вас за город. Вы терпите определенные неудобства, так как вас сорвали чуть ли не с рабочего места. Я компенсирую эти неудобства…

Марибелл совсем смутилась. Холден не стал ждать, а направился к вешалкам с одеждой.

– Тут не так уж и дешево… – попыталась остановить его девушка.

Он не слушал. Выбрал несколько пар джинсов, юбку, обернулся к ней:

– Марибелл, помогайте мне выбирать, пожалуйста. Посмотрите хотя бы майки. Я не знаю ваших предпочтений.

Марибелл выбрала два легких топика из хлопка и шифона.

– Отлично. Примерочная вон там.

Через двадцать минут Марибелл оказалась обладательницей двух комплектов одежды для отдыха в загородном доме. Они выбрали слегка расклешенные голубые джинсы и серый топ, а также юбку выше колена с льняной персиковой маечкой. Кроме того, Холден положил в корзину зубную щетку, щетку для волос, дезодорант, солнцезащитный крем, легкие пляжные шлепанцы, купальник, и даже длинную ночную рубашку.

Марибелл смущалась, но ничего не могла с ним поделать.

К тому же ей пришло в голову, что он оказался вовсе не беспомощен в этой ситуации. Легко и без ложного чувства приличий он позаботился о ее комфорте, сориентировался в нужных размерах одежды, выбирал вещи, даже не глядя на цены.

Холден в очередной раз удивил ее. Интересно, он одинаково радушен и щедр со всеми своими мимолетными знакомыми? Особенно если они не являются его ярыми поклонницами, ха-ха.

Напоследок Холден купил в киоске у стоянки огромную порцию мороженого для Марибелл и бутылку с минеральной водой для них обоих.

– Ехать нам долго, – объяснил он, – часа два или даже два с половиной, если не будет пробок.

Марибелл вздохнула. Два часа находиться в замкнутом пространстве наедине с тем мужчиной, который тебе нравится и который очень волнует тебя, но при этом даже не знать толком, как себя с ним вести, о чем с ним лучше разговаривать…

7

В необременительном молчании прошло около часа.

К счастью Марибелл, Холден догадался включить радио. Можно было слушать музыку и особо не переговариваться. На данный момент это ее вполне устраивало.

Но, к ее несчастью, он слушал какую-то радиостанцию, где преобладала классическая музыка. Марибелл, конечно, уважала ее, и в свое время даже слушала по наставлению матери. Но любить предпочитала всякие европейские современные хиты.

И тут Холден додумался спросить ее о том, какая музыка нравится ей самой.

Марибелл, замявшись, ответила.

Холден немедленно покрутил настройки радио и нашел какую-то станцию с самыми популярными хитами.

– Ну, а что вы любите больше всего? – спросил он.

Марибелл задумалась, потом назвала несколько групп и исполнителей.

– Понятно, – кивнул он, – стандартный набор. Coldplay, Мадонна, Даррен Хейз…

– А что в этом плохого? – спросила Марибелл.

– Да ничего, в общем-то, особенного. Типичный набор для современной молодой девушки.

– Я смотрю, вы как следует изучили этот типаж, – усмехнулась она. – Только вот почему-то не любите его. Тогда зачем же проявлять к нему столь пристальное внимание?

– Просто приходилось часто сталкиваться, – коротко ответил Гроуд.

Некоторое время длилось неловкое молчание. Наконец он опять поинтересовался у Марибелл:

– Ну, а читать вы что любите?

– Дэн Браун, Софи Кинсела, – начала перечислять она. – Люблю книги того автора, по чьему сценарию сняли «Секс в большом городе», но, к сожалению, постоянно забываю фамилию. Еще нравится Лорен Вайсбергер.

Холден вздохнул и на этот раз ничего не сказал.

– Что, опять типичный набор? – ехидно поинтересовалась она.

– Да, конечно. Глянцевые истории, похожие одна на другую, как две капли воды, книжонки о современных стервах. Ну, немного мистики.

– Да, – с вызовом произнесла Марибелл, – я типична, и, наверное, абсолютно предсказуема для вас. Наверное, вы думаете, что я одна из тех никчемных молодых девиц, которых вы почему-то так не любите. На случай, если это вас интересует, из фильмов я предпочитаю мелодрамы и романтические комедии. Любимые – «Красотка», «Нотинг-Хилл» и «Четыре свадьбы и одни похороны».

Холдена передернуло.

– Терпеть не могу Хью Гранта.

– О, в этом я даже и не сомневалась. Я продолжу. Из одежды я предпочитаю туфли на высоком каблуке, всякие яркие тряпочки со стразами, коралловую помаду и наборы теней поярче. Мне нравится выбираться на дискотеки, посещать ночные клубы, и было бы совершенно замечательно, если бы мне удалось попасть на какую-нибудь вечеринку закрытого типа для знаменитостей. Я люблю свою работу, на которой мне приходится рисовать массу логотипов, разрабатывать кучу визиток и вообще работать над фирменным стилем различных компаний. У меня не очень-то много друзей, зато я веду самостоятельную жизнь. Да, кстати, в театры я тоже люблю ходить, но классика надоела мне еще в колледже. Так что я предпочитаю громкие, кричащие премьеры. Не обязательно скандальные, нет. Но мне нравится, когда создателям спектакля удается показать нашу жизнь не в обычном свете. Когда они указывают на абсурдность происходящего в мире, когда высмеивают человеческую глупость.

– Высмеивать человеческую глупость – разве это не классика? – спросил Холден, который внимательно слушал ее монолог.

Марибелл в изумлении посмотрела на него. Ее пылкая и страстная речь, казалось, не произвела на него никакого впечатления.

– Я рад, что вы, наконец, высказались, – сказал он.

– Я тоже рада. И буду очень благодарна вам, если вы, наконец, объясните. Если для вас я так предсказуема и наивна, если я для вас – типичная представительница класса современных вздорных англичанок, если вы считаете мои вкусы плебейскими, а меня саму – банальной и легкомысленной, зачем вы позвали меня с собой в ваш загородный дом?

Выпалив свою обличительную тираду, Марибелл замерла в ожидании ответа.

О, если бы можно было поставить его на место. Срезать, разбить на голову в нешуточном словесном поединке. В конце концов, просто выйти из машины, хлопнув дверью, и оставить Холдена наедине с его предрассудками и комплексами. Прекратить этот, по ее мнению, нелепый диалог, закончить общение, которое, по всей видимости, так раздражает Гроуда, и вызывает недоумение в ней самой.

Но Марибелл с замиранием сердца ждала его ответа и надеялась, что он будет примирительным. Ее тянуло к Холдену, и она прекрасно понимала причину своей злости. Ей хотелось быть для него оригинальной и интересной, привлекательной и необычной. Он же раз за разом демонстрировал ей совсем другое…

О чем бы они ни говорили, раз за разом Марибелл демонстрировала ему свою несостоятельность, примитивность вкусов, любовь к распространенным хитам, книгам и чисто женской ерунде. Странно, до Холдена ни один из мужчин, общавшихся с ней, не вел себя подобным образом.

Ее кавалеры или спутники находили ее очаровательной, непосредственной и весьма привлекательной. Они ценили то, что она позволяет себе быть женщиной, быть слабой, капризной.

Холден наконец заговорил. Но то, что услышала Марибелл, никоим образом не вернуло ей уверенность в себе и хорошее расположение духа. Он не стал отрицать своего очевидного отношения, не извинился за критику в ее адрес. Он просто сказал мягко:

– Ладно, Марибелл. Не будем больше об этом. Не обижайтесь на меня, хорошо? Ей-богу, я не хотел сказать ничего дурного. Вы имеете полное право на свои личные вкусы, взгляды и индивидуальные предпочтения.

– Ну надо же, – сердито пробурчала Марибелл.

– Давайте договоримся с вами, что не будем больше обсуждать популярные песни, книги, фильмы и прочую ерунду, а поговорим о чем-нибудь другом.

Марибелл не хотелось так быстро закапывать топор войны. Она не чувствовала, что отыгралась за нанесенную им обиду. Надо же! Он все так же не видит в ней привлекательную женщину. Все так же не считает ее желанной собеседницей. Зачем он взял ее с собой?

Она спросила с тщательно сдерживаемым ехидством в голосе:

– Должно быть, мистер Гроуд… сэр… вас так же безмерно раздражают современные девицы, которые не читают одного из самых прославленных современных писателей, Холдена Гроуда? Такие, как я, например.

Вопреки ее ожиданиям Холден не разозлился, а рассмеялся.

– Вовсе нет, – спокойно ответил он.

– Нет?

– Совсем нет. Видите ли, юная леди…

«Кажется, в нем опять просыпается учитель».

– Видите ли, Марибелл, – Холден словно прочел ее мысли. – Среди современных девушек довольно много тех, кто читает мои книги, следит за актуальным литературным процессом. Но делают они это поверхностно. Например, им важно, чтобы мои герои были брутальными и сверхмужественными. Они предпочли бы, чтобы я побольше углублялся в эротические дебри. Некоторые желали бы обилия трупов, крови и прочих милых деталей.

– Но откуда вы все это знаете?

– У меня есть собственный сайт, а на сайте – форум. Все желающие могут оставлять там свои комментарии или отзывы на книги. Кроме того, мой издатель устраивает регулярные встречи с читателями в книжных клубах и магазинах, проводит презентации книг. Наконец, существует такая вещь, как соцопросы. Если издатель заинтересован в продвижении того или иного автора, он проводит опросы, как среди постоянных читателей, так и среди потенциальных покупателей. Какую литературу предпочитает большинство читателей, за какие достоинства они ценят того или иного автора, чего им не хватает в книгах.

– Надо же, – с уважением произнесла Марибелл. – Так вам дают рекомендации, что и как стоит писать?

Холден засмеялся:

– А как же. Пытаются давать. Но я не сдаюсь. Работаю так, как считаю нужным. Если и учитываю пожелания, то лишь самую малость. Так сказать, энное соответствие конъюнктуре не повредит. Я заинтересован в прибыли от своих книг. Но акценты, вопреки пожеланиям всяких там девиц, делаю на богатстве и выразительности языка, на психологической подоплеке, на глубокой интриге. Вот и все. Но вам, наверное, это неинтересно.

– Почему же, – горячо возразила Марибелл, – напротив, это безумно интересно!

– Ну а мне – нет. Представьте себе, для вас это захватывающие подробности, а для меня – работа, будни, ежедневная, кропотливая деятельность. Марибелл, умоляю вас. Давайте оставим все разговоры о работе. Есть множество других тем для светских бесед. К тому же в загородном доме мне еще предстоит работать. И я предпочел бы на какое-то время полностью отключить голову от книжных размышлений. Я устал.

– Вы собираетесь работать за городом? – с недоверием спросила Марибелл.

– О, да.

– Но я думала, что мы едем отдыхать…

– Вы и будете отдыхать, Марибелл. К вашим услугам будет гостевая спальня, гостиная, библиотека, бассейн и любой шезлонг. Загорайте, спите, читайте. Совершенно не нужно учитывать мое присутствие или отсутствие.

– Но… но…

«Но я думала, мы будем чаще там видеться», – чуть не произнесла Марибелл вслух.

Однако, поразмыслив, она решила не унывать.

Мало ли как сложатся обстоятельства по приезду в загородный дом.

– Кстати, должен вас предупредить. Я совсем забыл созвониться с братом.

– У вас есть брат?

– Да, родной, младший. Непутевый. Я уже оставил надежду, что из него когда-нибудь выйдет толк.

– О, с вашими суровыми стандартами… Уверена, что не все так плохо, как вы пытаетесь преподнести.

– Поверьте, я лучше вас знаю, о чем говорю. Так вот, моего брата зовут Уоррен, и он младше меня на шесть лет. Я не успел с ним созвониться. Так что, может быть, он тоже окажется там, помимо прислуги.

Марибелл пожала плечами. Ей было все равно. Ничего предосудительного в присутствии брата Холдена при ее отдыхе она не видела.

– Долго ли нам еще ехать? – спросила она.

– Около часа.

Марибелл поглядела в окно машины. Чересчур увлеченная разговором с Холденом, она даже не обращала внимания, куда они едут. А, между тем, на эту местность стоило обратить внимание.

Равнины по обе стороны дороги, заросшие какими-то стройными сиреневыми цветами, постепенно сменялись сосновым лесом. Солнце уже клонилось к закату оранжевым шаром. Сначала оно висело над равниной, но потом стало просвечивать из-за стволов сосен, окрашивая их в янтарные оттенки.

Понемногу начинало темнеть.

Внимание Марибелл привлекла женская фигурка, с поднятой рукой голосующая на обочине.

– Холден, смотрите, – сказала она, но тот уже заметил девушку и притормозил сам.

Девушка откинула свои длинные светлые волосы с лица и заглянула к ним в машину:

– Добрый день!

– Добрый день.

– Не подскажете, в какую сторону направляетесь?

Холден ответил.

– О! Может быть, тогда вас не затруднит подбросить меня в мотель в двадцати милях отсюда? Я путешествую автостопом, но вот сегодня что-то весь день не везет…

Холден отрицательно покачал головой:

– Боюсь, что мы свернем намного раньше. Мой дом уже в пяти милях отсюда. Извините, мисс, нам не по пути.

Девушка с разочарованием вздохнула.

– Что ж… Извините…

Марибелл тоже вздохнула, но сочувственно. Девушка показалась ей очень усталой.

И тут Холден сказал нечто такое, от чего Марибелл впала в транс:

– Но, если вы так уж устали, я мог бы предложить вам ночлег в своем доме. А утром вы можете вернуться на дорогу, и ловить попутчиков снова, до мотеля ли, или куда вам там заблагорассудится.

– О, – воскликнула девушка, – но мне так неловко!

– Пустяки, – небрежно сказал Холден.

– Вы так добры! Редко встретишь подобное гостеприимство.

«Он, наверное, сошел с ума», – подумала Марибелл. Вот так вот запросто приглашать в дом первую встречную? Это можно делать только в одном случае: если ты обладаешь гениальной интуицией, ну или феноменальным чутьем на хороших людей. Видимо, Холден считает себя отличным физиономистом…

Впрочем, как она могла забыть. Он ведь не может проехать мимо хорошенькой девушки, если та находится в затруднительном положении.

Марибелл сидела и злилась, а Холден тем временем подбодрил незнакомку:

– Садитесь в машину, не мешкайте.

Девушка открыла заднюю дверцу автомобиля и ловко прошмыгнула внутрь. С собой у нее был серый рюкзак из грубой холщовой ткани. Марибелл пришлось довольствоваться изучением этой детали, пока девушка садилась в машину. Теперь незнакомка сидела позади нее, и Марибелл больше ничего не могла рассмотреть.

Некоторое время они ехали молча.

– Еще раз огромное вам спасибо, – нарушила тишину незнакомка.

У нее был нежный, тихий голос, чуть звенящий, словно высокая сухая трава на ветру.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся Холден.

– Меня зовут Лисса.

– Я Холден Гроуд. Мою спутницу зовут Марибелл Брукс.

– Очень приятно, – вежливо сказала Лисса.

– Нам тоже.

Марибелл не услышала восторженных воплей со стороны Лиссы о том, что она знает, кто такой Холден Гроуд. Внутренне она позлорадствовала на эту тему. Недолго, секунд тридцать. Конечно, она могла бы раскрыть Лиссе эту пикантную подробность. Но зачем? Ведь Холден сам неоднократно повторил фразу о том, что больше не хочет говорить ни о писательстве, ни о книгах, ни о литературе. Он устал и хочет отдохнуть. Они все сейчас равны. Никаких знаменитостей, никаких демонстраций превосходства, никаких восторгов.

Не знаменитый, преуспевающий английский автор, скромный дизайнер, и потрепанная автостопщица, а просто мужчина и две женщины. Холден, Марибелл и Лисса. Куда приятнее общаться на равных, а беседа пусть идет так, как идет…

– Я из Шотландии, – объяснила Лисса. – Путешествую сейчас по Англии автостопом. Смотрю маленькие города. Теперь вот добралась и до больших…

– Но сейчас мы как раз уезжаем из города.

– Да, я знаю, – улыбнулась она.

– Что ж, надеюсь, вам у нас понравится.

– Я тоже на это надеюсь.

Машина Холдена остановилась перед высоким каменным забором, за которым виднелся второй этаж основательно сложенного дома из красного кирпича под темно-коричневой черепичной крышей.

Холден, не выходя из машины, высунул руку в окно с каким-то пультом. Ворота в заборе плавно отъехали в сторону, освобождая им въезд. Холден направил машину во двор.

Ворота так же автоматически закрылись за ними.

Они въехали в просторный внутренний двор. Слева на миниатюрной стоянке уже стояла машина. Роллс-ройс, старая модель небесно-голубого цвета.

– Ну, вот, – протянул Холден. – Все-таки Уоррен здесь.

Марибелл молча пожала плечами, хотя ее никто ни о чем не спрашивал.

Она отстегнула ремень, и, не дожидаясь остальных, вышла из машины.

Ее взору предстал красный двухэтажный дом под коричневой крышей. Дом был с мансардой, небольшими окнами, похожими на бойницы, безо всяких излишеств. Он казался очень надежным. Холден Гроуд основательно подошел к его строительству.

– А где же бассейн? – спросила Марибелл, наклоняясь к опущенному боковому стеклу.

– На той стороне, – Холден махнул рукой. – Там же наполовину закрытая веранда. Дальше идет площадка для шезлонгов, и сразу за ней – бассейн.

– Тут есть бассейн! – воскликнула Лисса. – Какая прелесть!

– Неужели у вас с собой есть и купальник? – спросила Марибелл. – Вы возите с собой столько нужных вещей?

– О, да, купальник у меня есть. Но, если бы даже его и не оказалось, то меня это ничуть бы не смутило.

Лисса залилась серебряным чарующим смехом, снова напомнившим Марибелл серебряные колокольчики.

Холден внимательно смотрел на Лиссу. Марибелл смотрела на Холдена, и его взгляд девушке не нравился. Совсем не нравился…

8

– Странно, что Уоррен не выходит на шум машин, – недоуменно сказал Холден.

– А что, в доме слышно, что происходит во дворе?

– Я бы услышал, – пожал плечами Холден.

Он забрал из багажника все необходимые вещи, закрыл машину, припаркованную рядом с машиной Уоррена, и кивнул девушкам:

– Идемте в дом. Не знаю, как вы, а я чертовски проголодался. Нужно будет только разместить вас, и потом сразу же примемся за ужин.

Они обошли дом по периметру. Уже порядком стемнело, и поэтому бассейн был виден лишь благодаря зеленоватой подсветке.

– Ах, какая прелесть! – воскликнула Лисса. – Вы купаетесь здесь ночью?

– Это никогда не приходило мне в голову. Я привык купаться с утра. В крайнем случае, днем.

Холден открыл дверь, и они вошли в холл с высоким потолком.

– Здесь можно оставить обувь. В этом шкафчике – сменные тапки. Специально для гостей.

– Как в гостинице, – заметила Лисса, которая первой извлекла пару плоских белых пушистых тапочек из встроенного шкафа.

Марибелл молча переобулась и выжидательно смотрела на Холдена.

– Идемте наверх, – кивнул он.

По дороге к широкой лестнице с грубыми дубовыми ступенями он кивал направо и налево, знакомя гостей с домом:

– Там туалет… Душ на первом этаже тоже имеется. Здесь столовая. Направо – гардеробная. Марибелл, я положу там ваши вещи.

– Предпочитаю, чтобы мои вещи находились со мной в одной комнате. Или мне не положена отдельная комната?

– Положена. Как вам будет удобнее. Здесь библиотека. За библиотекой – кабинет. Там редко появляется кто-то, кроме меня. Если я работаю там, то меня лучше не беспокоить.

– А вот я плохо переношу одиночество, – прозвенела Лисса.

– Дело не в том, что я мизантроп и нелюдимый персонаж, – улыбнулся Холден. – Если я пишу, и уже как следует включился в процесс, меня лучше не прерывать. Иначе я собьюсь. Нужное настроение потом сложно будет вернуть.

«Он же сам, сам просил не говорить больше о работе…»

Они поднялись на второй этаж.

– А вот я, – сердито произнесла Марибелл, – могу бросить работу на любом месте. А потом, когда вновь к ней возвращаюсь, то с удовольствием принимаюсь за любой элемент. Наверное, это потому, что я люблю свою работу?

– Наверное, это потому, что ваша дизайнерская деятельность требует совсем других навыков и склонностей, – сухо произнес Холден. – Вот ваша спальня, Марибелл. Лисса, идемте, я покажу вам вашу комнату. Она в конце коридора.

Марибелл в досаде застыла перед дверью комнаты, на которую небрежным жестом указал ей Холден. До ее ушей доносился удаляющийся голос Холдена, который рассказывал Лиссе:

– Здесь общая ванная. Там есть джакузи. Им все пользуются по очереди, если есть настроение.

– А где ваша спальня? – кокетливо спросила Лисса.

– В начале коридора, за спальней брата. Кстати, что-то его не видно. Надо бы проведать его.

Марибелл толкнула дверь своей спальни и вошла внутрь.

Комната ей понравилась: немного вытянутая, глядящая окном во двор на своей короткой стороне. Здесь все было светлым: светлые занавески, светлые орхидеи на трельяже, светлый стеллаж с книгами и журналами, бежевое покрывало на низкой кровати. Пара легких уютных кресел завершали ансамбль.

Марибелл поискала глазами шкаф. Он оказался встроенным почти рядом со входной дверью, справа от нее. Следующей дверью оказался вход в ванную комнату. Там не имелось джакузи, зато была симпатичная душевая кабинка и широкая полочка с зеркалом над раковиной.

И нигде не было ни пылинки. Такое ощущение, что дом убирали специально перед приездом Холдена.

Ну конечно, он же должен был предупредить домоправительницу, что приезжает на несколько дней.

Марибелл кое-как разложила свежекупленные ею с Холденом вещи по полкам шкафа. Потом причесалась, вымыла руки и внимательно посмотрелась в зеркало.

Собственное отражение ей не понравилось. Она выглядела усталой, раздосадованной, более того – сбитой с толку. Она не понимала, что за игру ведет Холден.

Зачем он, черт побери, взял ее с собой, если она ему не интересна? Теперь еще наблюдать, как он вьется вокруг этой незваной гостьи из Шотландии, Лиссой? Потрясающая легкомысленность. Шататься по дорогам Шотландии и Англии в одиночку, без защиты, без охраны и без оружия. Марибелл, конечно, несколько преувеличивала тут, но…

Сама она никогда не отважилась бы на то, чтобы садиться в машину к незнакомым людям, искать попутчиков прямо на дороге. Чего доброго, и ночевать под открытым небом, если уж так складывались обстоятельства.

Зависеть от всего – от настроения попутчиков, от любого каприза погоды, от воли случая… Нет, такое не по Марибелл.

Эта самая Лисса потрясающе легкомысленна. Так недолго стать и жертвой насилия какого-нибудь неадекватного или даже пьяного водителя. С такой-то внешностью… Несмотря на свою антипатию к Лиссе, Марибелл не могла не признать, что та довольно симпатична.

Интересно, что вообще в голове у этой белокурой шотландки? Чем она занимается по жизни?

Марибелл немного подумала о том, стоит ли принять душ с дороги. Но ее одолела лень. «Потом, – решила она, – и приму душ, и переоденусь… А пока – Холден, кажется, обещал нам всем ужин».

С этой мыслью она повернула ручку двери и вышла из комнаты в коридор.

– Эй, вы кто? Что вы тут делаете? – раздался удивленный возглас за ее спиной.

Марибелл повернулась на голос.

Его обладателем оказался молодой, двадцати трех или двадцати четырех лет парень со светлыми вьющимися волосами, карими глазами и прекрасным, словно у ожившей древнегреческой статуи, телосложением. К тому же эта «статуя» была еще и загорелой, что добавляло бы ей очков в глазах самого строгого ценителя красоты.

Марибелл могла так подробно разглядеть телосложение парня, потому что он был в гавайских шортах. Больше из одежды на нем ничего не было. Даже шлепанцев… Он был босиком.

Марибелл, которая было смутилась, быстро оправилась от первоначального смущения:

– Меня зовут Марибелл. А вы, должно быть, Уоррен?

– А, – почесал в затылке парень. – Должно быть, вы приехали сюда с моим братом. Я уже видел его здесь, в коридоре. Он пошел вниз с этой блондинкой, Лиссой.

– Как пошел? – в недоумении подняла брови Марибелл. – Без меня? Я хочу сказать… Мы все собирались ужинать.

– Я провожу вас в столовую. Идемте.

Парень развернулся и потопал вниз по лестнице. Марибелл старалась не слишком пристально смотреть на светлые завитки волос Уоррена, на его мускулистые плечи и ладно скроенный торс. Все остальное, впрочем, тоже было на уровне.

– Вот сюда, – сказал парень, распахивая двери.

Через плечо Уоррена Марибелл увидела длинный стол с двумя рядами стульев по обеим сторонам от него, высокий камин грубоватой каменной кладки, и сидящих за этим столом людей.

Холден, рядом с ним – Лисса, а на другой стороне стола – миниатюрная брюнетка, обнимавшая одной рукой плотного брюнета, а другой рукой плотно обхватывающая высокий прозрачный стакан с какой-то янтарной жидкостью...

– А, Марибелл, – сказал Холден. – Я думал, вы уже не спуститесь.

– Я совсем забыла, что мне не требуется особое приглашение.

– Я не думал, что здесь будет кто-то еще, кроме Уоррена. – Холден подарил брату отнюдь не доброжелательный взгляд. – Джильда, домоправительница, привела тут все в порядок и уехала в город. Я дал ей пару выходных. Думаю, мы сможем готовить сами. Тем более у нас тут подобралась замечательная компания. Мой брат, Уоррен. Вы ведь уже познакомились? Наша двоюродная сестра, Тайлер. Ее любовник, Брюс.

– Эээ… Очень приятно, – осторожно произнесла Марибелл. Видимо, двоюродная сестра и ее спутник не были желанными гостями в загородном доме братьев Гроуд? Или они не были желанными только для Холдена.

Последнее предположение казалось Марибелл более верным…

– Ты не позвонил и не предупредил, что собираешься приехать, Холден, – сказал Уоррен. – Я не знал, что тебе будет неприятно видеть наших гостей.

– Я этого не говорил.

– Но подумал.

– Не нужно предполагать за меня. Как твои дела, Тайлер? Я давно не видел тебя.

– О, замечательно, спасибо, – Тайлер весело улыбнулась. – Мы с Брюсом прекрасно проводим тут время. Вот только до ближайшего магазина ездить далековато. А выпивка постоянно заканчивается.

– У Уоррена есть машина, – сухо сказал Холден. – На машине ездить в магазин гораздо быстрее.

– Он не каждый раз соглашается возить нас.

– Вы можете водить сами.

– Видимо, он не доверяет нам свою машину, – Тайлер подмигнула Уоррену.

– Возможно, он не так уж и сильно ошибается. К тому же необязательно выпивать сразу то, что вы привозите из магазина.

Тайлер пожала плечами.

– Только не говорите мне, что и продукты у вас заканчиваются сразу. Меньше всего сейчас мне хочется ехать на ночь глядя в местный магазин и закупаться там непонятно чем.

Тайлер грациозным движением поднялась со своего места. На ней оказался узкий топ из золотистой ткани, вернее, просто золотистая полоска, а так же шорты из темно-синей джинсовой ткани. Марибелл могла бы биться об заклад, что дизайнер, создавший этот вдохновенный наряд, скорее планировал, что это будет носиться как трусы, а не как полноценные шорты…

– Я прогуляюсь до кухни, – промурлыкала она. – Будет вам ужин. Надо же как-то отблагодарить тебя за твое гостеприимство, братец.

– Благодари за него Уоррена.

Уоррен покраснел и, развернувшись, покинул столовую. Сразу же вслед за ним вышла и Тайлер, едва не задев Марибелл плечом. Марибелл прошла к столу и присела за свободный стул, оказавшись напротив Лиссы и Холдена.

– Устроились, Марибелл? – негромко поинтересовался Холден.

– Да, спасибо, все замечательно.

– Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет. Я еще не отошла от городской жары.

– Можно искупаться, Марибелл, – предложил ей Брюс. – Отлично освежает. Мы тут купаемся полночи напролет.

– А еще полночи пьете? – спросил Холден.

Тот пожал плечами:

– Пьем, играем в карты, смотрим видео. Что еще делать здесь, в такой глуши?

– Вас в этой самой глуши никто, полагаю, не держит, – нежным тихим голосом пропела Лисса.

«Дуреха, неужели ты думаешь, что Холдену Гроуду нужен адвокат?» – чуть не выпалила Марибелл. Но, по своему обыкновению, она сдержалась.

Вряд ли ее искреннее мнение по куче разных поводов действительно кого-то волновало здесь…

– Да, – ответил Брюс, ничуть не смутившись. – Но Тайлер тут нравится, она хотела отдохнуть.

– Тайлер, в отличие от вас, хотя бы работает, – холодно сказал Гроуд-старший.

Брюс раскатисто засмеялся.

– Полно, дружище, – примирительно сказал он. – Когда я найду дело всей своей жизни, тогда и начну работать. А пока я наслаждаюсь жизнью. Не вижу причины, почему бы мне не делать этого. Должен же хоть кто-то ею наслаждаться?

Он подмигнул Марибелл.

– Ты никогда не найдешь дело всей своей жизни, пока не станешь чем-то заниматься.

– Может, ты и прав… Может, и прав, дружище. Но, согласись, не все так одарены, как ты.

– О чем ты говоришь?

– Как о чем? Ты у нас и делом увлечен, и жизнью успеваешь наслаждаться. Даже женщину с собой привез не одну, а двух. Одна другой красивее. Одобряю!

– Я не нуждаюсь в твоем одобрении. Лиссу мы подвезли, она путешествует автостопом. Я предложил приютить ее. Она из Шотландии. Она планировала переночевать в мотеле, а завтра продолжить свой путь.

– Все понятно, – протянул Брюс.

Он закинул ногу на ногу, откинулся на спинке стула и скрестил руки за головой.

– Брюс, если ты так хорошо знаком с ассортиментом выпивки в моем доме, не мог бы ты принести нам всем по коктейлю? – спросил Холден.

Тон его был самым доброжелательным. Но по каким-то ноткам было понятно, что он не предполагает возможности отказа. Марибелл, по крайней мере, понимала это очень хорошо.

– С удовольствием, – Брюс легко поднялся из-за стола. – Красавицы, вы знаете о том, что я был барменом какое-то время? Да, и мне приходилось тяжким трудом зарабатывать на кусок хлеба. В свое время отец планировал лишить меня наследства, если я не образумлюсь и не пойду работать. Для наглядности он временно лишил меня содержания. Пришлось потусоваться в барах… Не слишком долго, к счастью. Отец уверился в моем перевоспитании, и возобновил приток денег на мою кредитку. А потом… Мир праху его… Согласно его завещанию я получил целое состояние. Мне ни с кем не пришлось его делить.

– Мало иметь большое состояние, – заметил Холден, – нужно еще разумно им управлять. Акции, вложения, проценты. Ты знаешь об инфляции?

– Холден, дружище, я с удовольствием поговорю с тобой об этом, но, умоляю, не здесь и не сейчас!

К удивлению Марибелл, Холден согласился:

– Ты прав. Я и сам не желаю говорить о работе. Мне нужен хотя бы день передышки. Так ты принесешь нам выпить?

– Заказывайте, красавицы! Любой коктейль по вашему пожеланию. Разумеется, из того, что я найду в местном баре.

– Мохито, мяты побольше, пожалуйста, и льда, – тихим голосом ответила Лисса и оперлась подбородком на сплетенные пальцы.

– Тебе, Марибелл?

– С меня достанет и апельсинового сока.

– Бросьте, так не годится! «Маргариту»? «Космополитэн»? Нам всем не мешает немного расслабиться.

– Ладно… «Голубые небеса», – решилась Марибелл.

Брюс вышел. Они остались в столовой втроем.

Марибелл, против своего желания, постоянно ловила себя на том, что смотрит на Лиссу. Не просто смотрит, а изучает ее. Благо там было на что посмотреть…

Лицо Лиссы было небольшим и сужалось к подбородку. Марибелл заметила, что Лисса предпочитает слегка опускать голову, тогда она смотрит на собеседника немного исподлобья. Это придавало чарующему взгляду ее глубоких, почти сиреневых глаз что-то гипнотическое.