Текст книги "Между гордостью и счастьем"

16

Фэнтон, конечно, был не в восторге от новости, которую ему сообщил его новоиспеченный арт-директор.

– Но хотя бы две недели отпуска я могу получить? – воинственно спрашивала Марибелл.

– О, боже, далась тебе эта свадьба в начале осени. Сейчас самая горячая пора! Заказы пойдут волной.

Марибелл беззвучно закатила глаза и подняла руки к небу.

– Я заболею, возьму больничный и все равно выйду замуж, – пригрозила она.

– Одумайся, – увещевал Фэнтон. – Кому в наш век нужны браки? Вы же современные молодые люди! Жили бы, не расписываясь, вот и не было бы ни хлопот, ни проблем. А вместо того, чтобы тратить деньги на свадебную чепуху, отправились в зарубежную поездку. Но не длительную!

– Фэнтон, вы так разоряетесь, что, наверное, вас слышно на другом конце приемной.

– Не убедила.

– Кажется, у вас есть прелестная жена, а так же двое пухленьких ребятишек. Ай-яй-яй, а других вы учите непочтению к святости брака!

– Марибелл, из твоих уст это звучит фальшиво. Ладно. Что с тобой сделаешь. Бери отпуск на месяц.

– Спасибо, Фэнтон!

– Но знай, что этим ты меня убиваешь.

– Я знаю, что, когда я вернусь из свадебного путешествия, отдохнувшая и счастливая, вы по-прежнему будете сидеть в этом кожаном кресле, живой и здоровый.

– Умаслила, ничего не скажешь. Свадебное путешествие за счет бюро. Только без излишеств, ага? Скажем, Прага, или Хорватия, или Норвегия…

– Спасибо, мы подумаем, – поблагодарила Марибелл.

– Она еще думает. Вот привереда. Желаю тебе счастья, Марибелл.

– Что, это платье тебя опять не устраивает?

– Конечно, нет. Посмотри, какие жуткие розочки.

– Зато какой красивый рукав. Разве тебе не нравится?

– Только через мой труп я выйду замуж в этом платье.

– Хорошо, хорошо. Я все понял. Снимай.

Уоррен и Марибелл привычно ссорились, занимаясь поисками свадебного платья.

Марибелл уже была в отпуске. Согласовывая время с рабочими часами Уоррена, они ездили по всем свадебным салонам города, адреса которых удалось найти в Интернет.

То, что нравилось Марибелл, казалось Уоррену либо чересчур скромным, либо слишком вызывающим. То, что Уоррен счел достойным Марибелл, оказалось фантастически дорогим. Они никак не могли найти компромисс.

Поиски свадебного платья съедали все свободное время. Еще не был выбран небольшой банкетный зал, не обсудили список приглашенных… Словом, не было готово решительно ничего.

– Хватит! – заявила Марибелл в двадцать пятом по счету салоне. – Я буду выходить замуж в обычном вечернем платье. Голубом или кремовом.

– Скажи еще, что пойдешь к алтарю в джинсах и ковбойской рубахе, – засмеялся Уоррен.

– Я и сапоги со шпорами способна надеть. Ты меня еще плохо знаешь.

– Да, чувствую, семейная жизнь готовит мне немало сюрпризов. Но вот что я скажу, Марибелл…

Она повернулась к Уоррену от манекена с полупрозрачным шифоном.

– Помнишь платье из маленького свадебного бутика, того, что в центре города?

– Очень конкретно, – проворчала Марибелл.

– Да я не запоминаю все эти улицы, названия. У того платья был сказочно красивый вырез, прямой силуэт и разрез сбоку.

– Да, – кивнула Марибелл, – очень женственное и элегантное. Но ты помнишь, сколько оно стоило?

– Помню. Если мы возьмем его напрокат, оно обойдется в десять процентов от его стоимости, или даже меньше. Если, конечно, ты согласна выходить замуж во взятом напрокат платье…

Марибелл пожала плечами.

– Почему бы и нет?

Таким образом, платье для невесты, наконец, нашлось. Конечно, предстояло внести за него залог в свадебном бутике, но одна из главных проблем все-таки была решена…

А объявление в местную газету о предстоящей свадьбе дали еще неделю назад.

Выйдя из двадцать пятого по счету свадебного салона, Марибелл и Уоррен разъехались по своим квартирам. Уоррену нужно было собираться в небольшую командировку. Агент добыл для Уоррена эпизодическую роль в фильме, натурные съемки которого проходили в другом городе.

– Я скоро вернусь, – заверил Уоррен, целуя Марибелл на прощание. – Не скучай.

К вечеру следующего дня Марибелл все-таки заскучала. Сперва она подумала, что можно временно выйти из отпуска, пока Уоррена нет в городе. Потом решила, что работать ей все-таки лень. Можно было съездить к Гарриет, или просто предложить ей выбраться в кино. Но, в конце концов, Марибелл приняла решение в пользу прогулки до супермаркета. Возможно, там ей удастся найти что-то, чем получится себя занять. Книга, журнал, пазл, фильм или полуфабрикат для приготовления какого-нибудь нового блюда.

Марибелл вдоль и поперек обошла супермаркет, делая вид, что находится в музее. От скуки она брала в руки товары, которые даже не собиралась покупать, читала этикетки, спрашивала совета у продавцов, имевших несчастье попадаться ей под руки.

Наконец Марибелл набила тележку йогуртами, печеньем, пастой и острыми соусами к ней, консервированными шампиньонами и другими вкусными вещами.

«Устрою праздник живота», – решила она и, расплатившись, отправилась с двумя тяжелыми пакетами домой.

Но зрелище, которое предстало ее глазам, едва она свернула на свою улицу, нарушило все ее планы.

Этим зрелищем была хорошо знакомая Марибелл машина Холдена Гроуда.

Сам Холден с печальным видом торчал у домофона. Марибелл предположила, что он звонит в дверь именно ей, и по вполне понятной причине не может дозвониться.

Что ему здесь надо? Его здесь просто не может, не должно быть… А ведь она уже почти успокоилась.

– Кто дал тебе мой адрес? – холодно поинтересовалась Марибелл вместо приветствия, когда очутилась за спиной у Холдена.

Он вздрогнул, резко повернулся к ней.

– Где ты пропадаешь?

Бесцеремонно отобрал у нее из рук тяжелые пакеты.

– Отпирай, Марибелл. Я торчу здесь уже больше часа.

– Кто сказал тебе, что я собираюсь тебя впускать? – прежним тоном уточнила она.

– Брось. Я не уйду, пока мы не поговорим.

Марибелл молча пожала плечами. Она открыла дверь и стала подниматься по лестнице. Холден так же молча топал сзади, виртуозно управляясь с тяжестями.

Уже в прихожей у Марибелл он спросил:

– Что ты напихала в эти свертки? Кирпичи или булыжники?

Заглянул внутрь:

– А, нет. Как ни странно, это еда. Должен признаться, что я порядком проголодался, ожидая тебя. Может быть, ты согласишься угостить меня ужином?

– С какой стати я должна кормить тебя ужином?

– Ну, моим гостеприимством ты уже пользовалась, – улыбнулся Холден, – не мешало бы и мне один разок воспользоваться твоим.

– Твое гостеприимство слишком дорого обходится! – выкрикнула Марибелл.

Она вовсе не собиралась кричать, и уж тем более не хотела говорить таких слов. По крайней мере, говорить их Холдену в лицо. Но ее импульсивность сыграла против нее.

Вся обида, которую Марибелл не выплакала раньше, а лишь загнала вглубь, подавив, вдруг выплеснулась наружу горькими слезами.

Марибелл уткнулась лицом в ладони и дала им волю…

Холден растерялся.

– Ну что ты, не надо… Не надо, не плачь, – шептал он, обнимая ее. – Теперь все будет хорошо…

– Ничего, ничего не будет хорошо, – плакала Марибелл. – Зачем ты пришел?!

Холден глубоко вздохнул.

– Я пришел потому, что должен кое-что сказать тебе. Это важно. Ты нужна мне, Марибелл.

– Что?!

– Послушай меня. Не плачь. Посмотри на меня. Я же говорил, что не вынесу твоих слез. Теперь я должен буду тебя утешать и не смогу сказать того, что должен.

Марибелл еще раз всхлипнула.

– Так что ты там должен сказать?

Холден улыбнулся. Так светло и искренне, как, наверное, еще ни разу не улыбался ей:

– Марибелл, я люблю тебя.

Она как-то сразу потеряла дар речи и обмякла в его руках, продолжая слегка всхлипывать.

– Все понятно, – вздохнул Холден, подхватил ее на руки и отнес на кухню. Там усадил на подоконник, включил чайник и захлопал дверцами шкафчиков в поисках кружки и чая.

– Слева, на верхней полке, – слабым голосом сказала Марибелл.

– Спасибо.

– Только я ничего не буду.

– Почему?

– Сначала расскажи.

– Все, что угодно. Что ты хочешь знать?

– Как ты здесь очутился.

– Не о том спрашиваешь… Когда я подписывал тебе книгу, ты сказала, что этот экземпляр для Джулс. Сам не зная, зачем это делаю, вместе со словами «Дорогой Джулс, на память, от автора» и с подписью я чиркнул свой номер мобильного.

– Надо же. Зачем?

– Говорю же: я и сам тогда не понимал, зачем. Видимо, у Джулс не скоро дошли руки как следует ознакомиться с книгой. Она позвонила мне только сегодня утром. В общем, мы с ней премило поболтали, и тут вдруг выяснилось, что ты выходишь замуж. Причем не за кого-нибудь, а за моего родного брата. Я думал, что я сойду с ума.

– Мне казалось, что, если ты и узнаешь об этом, то, скорее, прочтя объявление в газете, – призналась Марибелл.

– Но вышло так, как вышло. Почему ты избегала встреч со мной? Не приехала в «Магнолию», не захотела говорить в книжном магазине.

– Я была жутко зла на тебя.

– Я тоже был зол на себя. Пойми, Марибелл, я боялся. И только недавно понял, что боялся. Теперь, конечно, никакой свадьбы не будет.

– Ты в этом так уверен? – прищурилась Марибелл.

– Вернее, будет. Но не с Уорреном.

– С кем же?

– Со мной. Я хочу знать, что ты принадлежишь мне, и не волноваться, что Уоррен может попытаться увести тебя.

– Тебе не кажется, что твой брат достоин лучшего отношения? – опустив глаза, тихо проговорила Марибелл.

– Безусловно, достоин, – серьезно ответил Холден. – Но не нужно выходить замуж из-за жалости.

Марибелл промолчала.

– Он молодец, кстати, – заметил Холден. – Я все ждал, когда же он по-настоящему разозлится и начнет действовать по-мужски. Оказывается, для этого было нужно, чтобы его вдохновила очаровательная женщина.

– Вот как? Теперь я уже очаровательная? Раньше ты был обо мне иного мнения.

– Напомни, какого именно?

– Вздорная, легкомысленная, безалаберная, – перечислила Марибелл.

– Ну, я и сейчас так считаю.

– Издеваешься? Да ты просто негодяй.

– Но ты нужна мне именно такой, Марибелл. Ты понравилась мне во время нашей первой встречи. Но я сопротивлялся своим эмоциям. У меня был печальный опыт… Потом я не мог удержаться от того, чтобы не увезти тебя с собой. При этом я говорил сам себе: я просто буду общаться с ней по-дружески и держаться подальше, только и всего. Даже пытался слегка ухаживать за Лиссой. Уж она-то точно была мне безразличнее, чем ты.

– Это я еще могу понять, – кивнула Марибелл, – но ведь ты не удержался. Ты сам затащил меня в постель, а потом холодно делал вид, будто ничего особенного не произошло!

– Прости меня, Марибелл… Я искренне сожалею. И раскаиваюсь. Если хочешь, я буду извиняться хоть каждый день.

– Мне кажется, это недостаточная расплата.

– Что ж, тогда выходи за меня замуж, и у тебя будет возможность мучить меня каждый день.

– А как же Уоррен? Тебя совсем не волнует, что будет с ним?

– Он не пропадет. Кстати, мне донесли весть об его успехах. Он действительно молодец. Марибелл, ты помогла ему обрести себя, и это замечательно. Но ведь ты его не любишь.

– Да, – со вздохом призналась Марибелл, – не люблю. Но вот тебя я просто ненавижу!

– Марибелл, когда ты ушла из моего кабинета, я сидел и не мог дальше работать. Сожалел, что обидел тебя. Но в тот момент я полагал, что так будет лучше… А на следующий день ты исчезла. Исчез и Уоррен. Я понял, что он помог тебе уехать. День за днем я сидел в этом загородном доме и думал о тебе.

– Ты ни разу не позвонил!

– Я был уверен, что ты не пожелаешь разговаривать.

– Но ты даже не попробовал!

– А ты ответила бы на звонок?

– Нет, – засмеялась Марибелл.

– Когда я столкнулся в кафе с твоими коллегами, Джулс и Мэгги, моим первым желанием было попросить их отвести меня к тебе. Я ведь не знал, где ты живешь… Но потом подумал, что будет неудобным выяснять отношения и просить прощения в офисе. Передал с ними приглашение на ужин для тебя. Ты не пришла… Потом ты сбежала от меня… Но когда я узнал, что вы с Уорреном валяете здесь дурака, я сразу же собрался, сел за руль и приехал.

– Какая душещипательная история!

– Марибелл, пожалей хотя бы моих читателей! – взмолился Холден. – Я ведь начну писать слезливые мелодрамы вместо интригующих детективов!

– И они перестанут тебя читать…

– И покупать.

– И ты разоришься?

– Наверняка. Тогда тебе придется выйти за меня из-за одной только жалости. Может быть, стоит стать моей женой сейчас, Марибелл? Сейчас, когда я красив, умен, полон сил и богат.

Марибелл засмеялась:

– И ты больше не будешь говорить мне о том, что я – типичная представительница племени заурядных девушек с плебейскими вкусами?

– Ну, конечно же, нет, – серьезно ответил Холден. – Марибелл, ты наполняешь мою жизнь радостью, будучи такой, какая ты есть. И именно твоя улыбка согревает меня. Особенно когда она обращена ко мне. Как меня могут волновать какие-то там типажи?

По губам Марибелл скользнула лукавая улыбка.

– А почему ты посадил меня на подоконник? Ты знал, что это мое любимое место для чаепития?

– Разумеется. Я ведь хорошо изучил девушек твоего типа. В том числе и то, что им нравится. Видишь, Марибелл, и в моей типологии есть свои плюсы. Я уже знаю, как можно сделать тебя счастливой.

– Жаль, что мое любимое место в квартире – это не диван! С удовольствием бы закидала тебя подушками, и за дело! – возмутилась Марибелл.

– Все, что угодно. Подоконники, диваны, подушки, надувные матрасы. Можешь топить меня в бассейне столько, сколько тебе будет угодно. Если, конечно, ты все-таки решишь выйти за меня замуж. Тебе предстоит сделать выбор, Марибелл, между своей гордостью и будущим счастьем.

– Ну, конечно, – прошептала она, – я выбираю счастье.

– А это значит, что гордость уступила место любви, и я прощен?

– Окончательно и бесповоротно, – засмеялась радостным смехом Марибелл.