Текст книги "Идеальный брак по версии Волкова"

Глава 5. Новая жизнь

Два месяца спустя:

Суббота, 21 октября 2017 года

11:00

– Привет, дорогой! – промурлыкал в трубку женский голос. – Не разбудила?

Игнат нахмурился, отвернулся от сидевшей рядом Даши и проворчал в трубку:

– Ты же знаешь, что я встаю рано. Что тебе нужно?!

– Кощей устал чахнуть над златом и отправился на тот свет! – больше не пыталась любезничать женщина.

– В смысле? Кто Кощей? Ты про кого?

– Про твоего папашу! У него случился инфаркт, – последовало пояснение.

– Мам, ну ты вообще… Что за идиотские шутки!

Игнат вскочил со стула и стал расхаживать по кухне взад-вперед.

– Кто тут шутит? – раздалось в ответ.

– Ничего себе, и ты таким вот любезным образом решила сообщить мне о смерти отца? – взревел Игнат и бросил трубку.

Новость оглушила его, вдребезги разбив покой и уют субботнего утра.

– У меня просто слов нет… – обратился он уже к Даше.

Та бросила возиться с тестом и подошла. Захлопотала, усадила на стул, дала выпить воды.

Позволив Даше помассировать ему голову, Игнат мыслями вернулся в детство. Единственное время, когда родители казались счастливыми. С каждым годом они ругались все больше, а с ним бывали все реже. Впрочем, и друг друга общением сильно не баловали. Скандалы в семье проходили с регулярностью раз в час при наличии обоих супругов Волковых дома. Начинавшийся из-за пустяка спор рос сродни снежному кому. К концу вечера отец нередко хлопал дверью и исчезал в неизвестном направлении. Так продолжалось, пока Игнат не перешел в среднюю школу.

Потом стало совсем плохо. Отец работал преподавателем в вузе, завел интрижку с одной из своих аспиранток, мама про это узнала, закатила ему очередной скандал. Тогда-то он и ушел с концами. Игнат с ним прекратил общаться из принципа. Мол, ушел от мамы, значит, и от меня. Отец поначалу пытался наладить мосты, прочил Игната студентом к себе. Сын же ему назло поступил в вуз, который считался более значимым в мире науки. Так и не помирились.

– Милый, мне очень жаль! – щебетала с периодичностью примерно раз в минуту Даша.

Чтобы как-то ее успокоить, Игнат постарался объяснить ситуацию:

– Все в порядке. Я с ним не разговаривал пятнадцать лет. Он бросил нас с мамой. Черт… случится же такое…

– Прости, – со скорбным выражением лица протянула она. – Тебе, наверное, неприятно вспоминать.

– Да нет, обычно, – пожал плечами Игнат.

Врал, конечно. От предательства отца было больно – что тогда, что теперь. Став взрослым мужчиной, Игнат отчасти понял отца. Однако упрятанная в сердце многолетняя обида не позволила признать это открыто, не дала добро на примирение. Теперь, оказывается, и мириться уже не с кем.

– Обниму? – спросил он Дашу в надежде, что это позволит ему почувствовать себя хоть немного лучше.

Она привычно протянула руки. Вместо этого Игнат усадил ее к себе на колени, крепко прижал к груди. Шел пятый месяц ее беременности, Даша набрала к своим пятидесяти еще несколько килограммов, обзавелась приличным животиком, но Игнат все еще брал ее посидеть вот так. Пахло от нее всегда вкусно: выпечкой, мятным шампунем, конфетами. Иногда ему хотелось сжать ее сильно-сильно, чтобы впечаталась в его тело, да так и осталась.

«Интересно, что у нас с ней получится…» – нередко думал он. Они поженились в начале сентября. Без свидетелей расписались в местном загсе одним ясным субботним утром и рванули на выходные в горы. Медовый мини-месяц получился очень сладким. После свадьбы Даша нисколько своего отношения к Игнату не изменила. Осталась такой же чересчур заботливой и милой. Игната все в ней устраивало.

«Эх, это пока она такая любящая и покладистая… Но надолго ли хватит?..»

По сути, они еще молодожены. Через четыре месяца Даша родит ему первенца, через лет пять подарит второго…

«А через тридцать, может, тоже назовет Кощеем и будет радоваться моей смерти!» – полоснула острой бритвой непрошеная мысль.

– Игнат, – позвала Даша, не поднимая головы с его плеча. – Вы с мамой тоже практически не общаетесь, да?

– Почему же, общаемся, – нахмурив брови, ответил Игнат. – На ее день рождения и восьмое марта! О, еще поздравляю ее с днем матери. По мне, так общения у нас с избытком…

– Ага, – скептически протянула Даша. – То есть о свадьбе ты ей не говорил, да?

– Даже не думал!

С матерью Игнат не конфликтовал, но и дружен не был. Представив, как та отреагирует на новость о восемнадцатилетней невестке из ниоткуда и как они друг другу понравятся, Игнат заскрипел зубами. Даша деликатная, промолчит, будет улыбаться, только маман ведь молчать не станет. Но сказать, конечно, придется.

Две недели спустя:

Суббота, 4 ноября 2017 года

11:00

– Вот это домище! – захлопала ресницами Даша.

Игнат с Сашей Зайцевым вышли из машины вслед за ней и тоже поразились увиденному. Сразу заметно – проектировкой занимался талантливый архитектор.

Двухэтажный коттедж с большой террасой и патио отличался от совершенно не уступавших ему в размерах соседей как «феррари» от «оки».

Все трое как завороженные стали рассматривать представшее перед ними творение Волкова-старшего. Дом выглядел очень солидно благодаря своим внушительным габаритам, отделке штукатуркой и декоративным камнем. С лицевой стороны выступала просторная веранда, а над ней разместился балкон второго этажа. Даже в пасмурный осенний день он выглядел уютным. С другой стороны располагалась терраса. Кстати, очень красивая, обставленная кадками с растениями.

Войдя в дом, все поразились не меньше. Отделанное в пастельных тонах помещение дышало теплом. Внизу располагались гостиная, кухня, прихожая, гардеробная, прачечная, кладовая. Наверх вела витая лестница из мореного дуба.

Несмотря на шестой месяц беременности, Даша легко взбежала на второй этаж.

– Осторожней там! – прикрикнул на нее Игнат и направился следом.

Вверху находились три спальни, две ванные и кабинет. Комнаты заселили комки пыли. Очевидно, что здесь много дней никто не ходил. Но даже это не портило впечатление.

– Тут так здорово! – со вздохом констатировала Даша.

– Ага, круто, – подтвердил Саша.

– Так, восхищение отставить, – скомандовал Игнат. – Мы здесь для того, чтобы собрать вещи отца.

Сам еще до конца не мог прийти в себя после похорон. Очень удивился, когда узнал, что отец завещал дом ему. Оказывается, Волков-старший давно разошелся с женщиной, которой удалось доломать его почти развалившийся брак. Жил один, строил этот дом почти десять лет, спустил на него все свои накопления. Впрочем, кое-что оставил и бывшей жене – свою старую изъеденную болезнями кошку-сфинкса Софью. Получилось наследство со смыслом, ведь назвал кошку в честь жены. Мать Игната юмора не оценила, кошку забирать не стала. В конце концов, бедное животное нашло приют в Дашиных добрых руках. Софья переехала в квартиру Игната.

– Сумки в руки, и за дело! – продолжил командовать Игнат.

– Ой! – воскликнула Даша. – По-моему, мы их все забыли в машине! Я схожу…

– Оставайся здесь, мы с Сашей сами управимся. Вообще, хватит тебе бегать! Иди на кухню и приготовь нам чаю, что ли. Поищи, там наверняка что-нибудь найдется.

С этими словами он направился к выходу. Друг поспешил следом.

– Игнат, какой домина! И район престижный, – начал он, когда оказались на улице. – Потянет миллионов на десять, как думаешь?

– Думаю, при правильной подаче можно и больше выручить, – кивнул Игнат, еще раз оглядывая новые владения.

– Десяти миллионов нам бы надолго хватило, – с головой ушел в мечты Александр. – Сняли бы отличный офис, сидели бы себе и в ус не дули, могли бы фирму раскручивать хоть год, хоть два! Наняли бы отличных специалистов…

– Я еще не вступил в наследство, – напомнил ему Игнат.

Эта информация пыл друга нисколько не охладила.

– Ну так к весне и вступишь, а там и риелтора можно вызывать….

– Шустро ты за пять секунд спустил мое наследство! – горько усмехнулся Игнат.

– Ну, на более скромный вариант хватит и половины! – как бы между прочим заметил Александр.

– Остынь, не буду я продавать! – огорошил его Игнат.

– То есть как не будешь? Я думал, ты мне про дом рассказал с прицелом на новый шанс для «Зайцев & Волков»!

– Во-первых, «Волков & Зайцев», – заметил Игнат. – А во-вторых… Считаешь, я об этом не думал?! Пару суток крутил у себя в голове эту мысль и так и этак. Звонил Воронцову, Кирилову, Звиредовскому… После того как нас уволили, всем клиентам, с которыми мы работали, шеф создал сказочные условия, так что они к нам не перейдут, это без вариантов. А без клиентской базы открывать фирму такой специфики, считай, деньги на ветер. Не время! Так что продавать этот дом не буду, я сюда перееду с Дашкой.

– Переедешь?! – Александр уставился на друга круглыми глазами. – Зачем тебе сюда переезжать, это же пригород!

Игнат пожал плечами и двинулся к машине. Объяснять очевидные плюсы не хотелось. Друг ведь не собирался в ближайшее время стать отцом, так что вряд ли понял бы его доводы. Растить малыша в частном доме, тем более таком, будет одно удовольствие. Тут тебе и двор, и в доме куча места. Да и Дашке здесь будет гораздо лучше, чем в крохотной двушке. Кроме того, это ведь наследство отца – все, что от него осталось.

Волков скорбел по отцу, хоть никому в этом и не признавался, даже Дарье. Это его личное, больное. Пусть так с отцом и не помирился, но продавать дом, который тот завещал ему в надежде, что сын когда-то поселится здесь с семьей, Игнат не хотел. К тому же на новой работе все ладилось.

– Постой! – ничуть не успокоился Александр. – Ну а вдруг срастется…

– Саня, я не собираюсь ставить свое наследство на «а вдруг»! – постарался вернуть его в реальный мир Игнат.

Он достал из багажника несколько сумок и пошел обратно к дому. Друг засеменил следом.

– Но ведь может и получиться! – твердил он Игнату.

Тот остановился на полдороги, посмотрел на Александра строго.

– Может, когда-нибудь для «Волков & Зайцев» и наступит время, но явно не сейчас. Своим жильем я больше рисковать не буду!

– Раньше ж рискнул! – снова попытался переубедить его друг.

– Раньше у меня ее не было! – Игнат указал рукой на балкон второго этажа. Туда как раз вышла Даша, улыбнулась, помахала рукой и скрылась в доме.

– Ты как Дашку встретил, тебя словно подменили! – все не унимался товарищ. Заметив, что его слова не производят на Игната никакого впечатления, решил подойти с другой стороны: – Тебе-то в «Фараоне» хорошо! А я до сих пор мыкаюсь по подработкам!

– Сам виноват, – пожал плечами Игнат. – Нечего было трепать языком, до сих пор бы работал в старой фирме… Ладно, замолвлю за тебя словечко!

Часть 2. Крепкая, дружная семья

Глава 6. Мишутка

Четыре месяца спустя:

Вторник, 27 февраля 2018 года

14:00

Роддом, где Даша произвела на свет первенца, мог похвастаться большой комнатой для выписки со свежим ремонтом в бело-голубых тонах. Но просторное помещение уже трещало по швам из-за обилия счастливых парочек. Всем хотелось сфотографироваться с младенцами. Складывалось ощущение, что сегодня выписывали не меньше чем полроддома. Игнат фотографа не нанимал, даже не подумал об этом, а зря. Жене бы понравилось.

– Дашка! – воскликнул Игнат, вскочив со стула. – Наконец-то!

Он увидел ее сразу, как только вошла в комнату. Даша двигалась осторожно, но при виде Игната ускорила шаг. За ней следовала медсестра и несла маленький белый сверток.

– Поздравляю! – проговорила женщина, вручая Игнату ребенка.

Он автоматически взял сверток в руки и только потом испугался. К счастью, Даша оказалась рядом и перехватила ребенка.

– Хочешь посмотреть на Мишутку? – улыбнулась она.

– Конечно…

Даша отвернула уголок белого одеяльца, и перед Игнатом предстала маленькая, величиной с кулак, красная спящая физиономия. Он как завороженный уставился на сына, пытаясь угадать, на кого тот похож. Таких пухлых щек и носа-кнопки ни у него, ни у Даши не наблюдалось. Имя сыну подходило – похож на настоящего мишку, весь такой насупленный, нахохлившийся, словно впал в зимнюю спячку. Младенец засопел активнее, как будто почувствовал, что его разглядывают, что-то там пробубнил своим крошечным ртом, даже, кажется, язык показал, а потом распахнул голубые глазищи и уставился на Игната.

– Ух ты! – только и смог вымолвить новоиспеченный отец. – У него мой цвет глаз, видишь?

– Почти у всех новорожденных глаза голубые, – улыбнулась Даша. – Но он действительно на тебя похож.

Игнат обнял ее вместе с малышом и жарко зашептал на ухо:

– Хорошая моя, драгоценная, я так рад, что ты мне его подарила! Ты даже не представляешь!

Постоял с ней немного в обнимку, потом помог ей накинуть пальто и направился открывать дверь.

– Может, понесешь его? – раздалось сзади.

– Не-е, – поспешил он отказаться.

– Почему? – Даша нахмурилась и снова начала просить: – Я так устала, думала, поможешь…

– Даш, я боюсь его держать! Я же не умею… – попытался он объяснить ей очевидное.

– Ты же только что держал! – подметила она.

– Ага, – кивнул Игнат. – До сих пор руки от страха трясутся. Вдруг я его сломаю? Дома попробуем!

Похоже, Даша его логикой не прониклась. Вид у нее был недоуменный. Но спорить, как обычно, не стала, послушно засеменив рядом.

Десять дней спустя:

Четверг, 8 марта 2018 года

18:00

– Кто ты такая? – спросила Даша свое отражение в зеркале ванной комнаты.

Спросила, потому что на себя прежнюю теперь походила разве что цветом глаз и волос.

Поначалу думала, что живот исчезнет сразу после родов. Куда там. Прошло уже две недели, а паршивец так и остался на месте. Не такой большой, как раньше, но тоже весьма внушительный. Раньше он хотя бы был упругим, теперь же напоминал желе. В роддоме ей объяснили, что так бывает у всех, но легче ей от этого знания не стало.

Даша набрала за беременность двадцать кило. Понимала, что это много, но ограничить себя в еде не могла. При жизни в «Отличной» привыкла есть только то, что готовилось дома. Там продуктов не считали, но девочек во многом ограничивали, в частности в покупных сладостях. Она и позабыла, какими вкусными могут быть конфеты, шоколадки, мороженое. Игнат же ее расходы на продукты вообще никак не контролировал. Просто давал, сколько просила. Правда, она старалась экономить, но сладости покупала периодически. Теперь эти сладости торчали из ее боков, бедер и остальных частей тела. И уходить после родов сами категорически отказались. В сумме Даша сбросила всего семь кило, и это с учетом выползшего из нее четырехкилограммового Мишки.

Лишний вес уверенности не добавлял. Существовала и другая проблема. В приемной семье Дашу приучили просыпаться рано, но она и ложилась рано. Игнат тоже был жаворонком, а вот Мишутка… Мишутка оказался совожаворонком или жаворонкосовом, в общем, побратимом котопса в птичьем варианте. Этого ребенка не волновало, день ли на дворе или ночь. Он жил строго по графику: час-полтора поспит, час покушает, точнее также поспит, но уже с маминой грудью во рту, полчаса подрыгает ручками-ножками, похлопает своими длиннющими ресницами – и дальше по кругу. Поэтому спала Даша теперь от силы четыре-пять часов. Пока покормишь, пока уложишь, пока сама заснешь – уже время снова вставать. В результате лицо Даши приобрело какой-то землистый оттенок, под глазами залегли круги. Красавица, да и только.

Игнат сразу сказал ей, что ничего, кроме заботы о малыше, от нее не ждет. Сказать-то сказал, а по факту, пока она лежала в роддоме, устроил дома форменный свинарник, даже посуду за собой не прибрал.

«Никогда не ворчи на мужчину из-за беспорядка в доме, это не его работа, он не должен об этом задумываться!» – учила ее мама Марисоль.

«Эх, это она за младенцами не ухаживала, иначе рассуждала бы по-другому», – думала Даша, нанося на лицо слой тонального крема.

Но и эта Дашина проблема не была главной. Потихоньку-помаленьку она приведет жизнь в нормальное русло. Снова сделает дом образцом чистоты, порядка и уюта. Выправит график сна своего Мишутки. Благо мальчонкой он оказался достаточно спокойным. Даша знала, что его сверстники частенько мамам ночью вообще спать не давали, да и днем не спали тоже.

Игнат почему-то решил, что рождение малыша – идеальный повод, чтобы наладить отношения с матерью.

«У ребенка должна быть бабушка! Вот я, например, обожал проводить время с бабушкой, пока та была жива. Кроме того, это нужно для развития малыша, да и ей удовольствие. Мать меня этими внуками с двадцати лет долбит», – говорил он Даше. Та, конечно же, с ним соглашалась, но тогда и предположить не могла, что Игнат попросит маму пожить у них месяц под предлогом помощи только что родившей невестке.

Наверное, Игнат правда думал, что его мать чем-то помогает. Только за неделю пребывания этой женщины в доме Даша так и не обнаружила тому никаких реальных доказательств. Свекровь даже на руки Мишутку брать не хотела. Смешно, но отговорку выдала ту же, что и сын.

«Ой, вдруг ему что-нибудь поврежу!» – как-то искусственно запричитала она, когда Даша попыталась сунуть ей ребенка. К слову, как раз ее высказывание было не лишено здравого смысла. Мать Игната отрастила такие длинные ногти, что распеленатым Мишутку Дарья ей ни за что не доверила бы.

По словам Игната, его мать, бывшая первая скрипка симфонического оркестра, талантлива, умна, пусть и импульсивна. Даша же могла бы продолжить список примерно такими качествами: обжора, соня и пустомеля. Софья, как она просила Дашу ее называть, могла часами разглагольствовать о былой славе, при этом поедая испеченные невесткой печенья, запеканку или суфле. При этом, к Дашиному пущему бешенству, отличалась редкой стройностью. При достаточно высоком росте она весила вряд ли больше пятидесяти килограммов. Вероятно, в молодости сражала наповал. Теперь же в этом своем вороньем парике больше напоминала Круэллу Де Виль из мультфильма «101 далматинец». Даже черты лица похожие: такие же острые скулы, нос и выпирающий подбородок. Если вторую половину ее черной шевелюры выкрасить в белый, получится русская копия.

«Я люблю свою свекровь, я люблю свою свекровь…» – повторяла про себя Даша, крася ресницы тушью.

Выработка любви к свекрови – еще один из советов мамы Марисоль: «на будущее», как она выражалась.

«Вырастете, – говорила она ей и сестрам, когда собирались вместе за какой-нибудь работой, – разлетитесь по своим домам, поблагодарите меня за советы. Вы должны знать, как достичь в браке гармонии. Ведь без этого не стать хорошей женой, а кому нужны плохие жены? Правильно, девочки, никому. От них избавляются».

Чего Даше хотелось меньше всего, так это чтобы Игнат от нее избавился.

Поэтому, если муж хочет свинячить – на здоровье; боится брать на руки Мишутку – пусть любуется с ее рук; гордится тем, что мама приехала помочь, – пусть думает, что помогает. Даша согласна на все, лишь бы он был счастлив и по-прежнему ее любил. К тому же чувствовала она себя уже намного лучше. С каждым днем ужас родов таял в памяти. Тело почти перестало ныть и теперь подчинялось ей почти так же хорошо, как и раньше. Остальное поправимо, она со всем справится.

Наскоро пройдясь по лицу кисточкой с пудрой, Даша убрала косметику, вернулась в детскую, постояла пару минут в немом восхищении перед кроватью Мишутки. Тот спал как ни в чем не бывало уже тридцать минут, а значит, у нее есть еще полчаса или даже час на ужин с родней, прежде чем радионяня разразится плачем сынишки.

Подхватив трубку няни, Даша спустилась вниз. Игнат и Софья сидели за столом в гостиной, потягивали красное вино и закусывали почему-то именно Дашиными диетическими печеньями, оставив те, что она испекла для них, нетронутыми.

«Я люблю свою свекровь, я люблю своего мужа, я не буду ругаться из-за мелочей», – повторила она про себя раза три, прежде чем подойти к весело болтавшей парочке.

Игнат не раз подчеркивал при Даше, что его отношения с матерью здорово потеплели после того, как та узнала, что станет бабушкой. Да, Софья ничем Даше не помогала, но ничего и не портила. Было видно, что сына любит. Значит, полюбит и внука, а Даше ее любовь не нужна.

– Дашуль, привет! Накормила богатыря? – улыбнулся ей Игнат.

Когда он улыбался ей вот так нежно, преданно, Даша таяла от умиления.

– Испеки еще таких печений! – скинула ее с седьмого неба Софья. – Вроде печешь, печешь, а они все съедаются…

«Вот иди на кухню и испеки! Даже рецепт дам! И ножницы дам, чтобы когти свои обстригла!»

– Дашуль, а что у нас на ужин? – спросил Игнат все с той же улыбкой.

«Еще один кандидат в повара на сегодняшний вечер!»

Дарья глубоко вздохнула, пригладила платье, улыбнулась домочадцам самой широкой улыбкой, на которую была способна.

– Пара минут! – попросила она и отправилась на кухню.

В духовке доготавливалась лазанья. Даша вытащила ее, разложила по порциям, поставила на поднос и отнесла в гостиную. Есть хотелось неимоверно. Запах куриной грудки и запеченного сыра бил в нос боксерской перчаткой.

Даша поставила тарелки перед Игнатом, перед свекровью, схватила свою, наконец присела и почувствовала себя так, будто позвоночник треснул и вот-вот развалится.

– Солнышко, ты чего скуксилась? – Игнат нахмурился.

– Все отлично! – пропищала Даша, замерев с выпрямленной спиной. Такие приступы боли у нее теперь случались периодически. Обычно после долгих укачиваний Мишутки. Еще не привыкла к его весу.

– Конечно, у нее все отлично! – вставила свои пять копеек свекровь. – Отличная семья, отличный дом, при этом работать не надо – сварил что-нибудь по-быстренькому и отдыхаешь с малышом. Тебе, Даша, очень повезло!

«Неужели она и правда так думает…» – промелькнуло у Даши в голове.

Она посмотрела на лучившуюся самой милой на свете улыбкой женщину и представила, как всаживает ей в руку вилку. Даже за этой самой вилкой уже потянулась. Правда, воткнула все же не в руку свекрови, а в лазанью.

Игнат же возникшей неловкости вообще не заметил.

– Даш, а хлеб? – спросил он, подмигнув ей.

– Хлеб, – бездумно повторила Даша и снова убежала на кухню.

Пока ходила за хлебом, семейство с аппетитом приступило к еде. Даша снова села на место, только примерилась к своей порции, как заметила, что рядом с ее бокалом появилась какая-то коробочка.

– Что это? – спросила она мужа.

– И правда, что это? – полюбопытствовала Софья.

– Это для Даши, – улыбнулся Игнат.

Дарья осторожно открыла коробочку. Внутри нашла самую удивительную подвеску, которую видела в жизни. Золотая слеза величиной с ноготь покоилась на длинной цепочке. Нижнюю часть слезы украшал бриллиант грушевидной формы. Полкарата, не меньше. То, что это именно бриллиант, Даша поняла сразу. Их у мамы Марисоль в разных украшениях было немало. Она давала девочкам их посмотреть, потрогать, иногда даже поносить.

Камень жил – блестел и переливался словно по волшебству, гипнотизировал, просился на грудь. Даша еле заставила себя оторвать от украшения взгляд. Со дна коробки на Дашу смотрел еще один бриллиант, инкрустированный в золотое кольцо.

– Ох! – только и смогла она вымолвить, глядя на все это великолепие.

Страшно предположить, сколько муж выложил за такой набор. Наверняка это стоило очень приличных денег. Игнат стал неплохо зарабатывать с тех пор, как устроился в фирму «Фараон». Даша, правда, не знала точных цифр, но выделенных на хозяйство денег ей хватало, даже получалось откладывать.

– С восьмым марта тебя, милая, и спасибо за Мишку! – проговорил он торжественно, через минуту продолжил: – Не беспокойся, мы можем себе это позволить. Теперь можем, меня взяли в отдел крупных проектировок!

– О-о-о, – издала громкий возглас Софья. – Вот это хороший способ отблагодарить жену!

Пожалуй, впервые Даша с ней согласилась. Она убрала содержимое обратно в коробку, положила в карман и, ничуть не стесняясь свекрови, крепко обняла мужа. Уткнулась лицом ему в шею, звонко поцеловала.

– Ну тихо, тихо, – прошептал он, ненадолго прижал ее к себе.

– Только теперь замучат командировками… – добавил он ложку дегтя, когда Даша вернулась на место. Правда, тут же пообещал: – Это всего на пару лет! Зато потом смогу открыть свое дело.

– Долгими командировками? – испугалась Даша.

– Не знаю, как пойдет. Может, и на месяц…

– Сынок, какой ты молодец! – проговорила Софья с широкой улыбкой.

Она теперь в основном только и делала, что хвалила Игната. Дарья подозревала – та просто боялась, что сын опять начнет с ней общаться пару раз в год.

– Ладно, давайте есть, а то совсем остынет, – попросил Игнат и уткнулся в свою тарелку.

– Ага, – согласилась с ним Дарья.

У нее с утра во рту и маковой росинки не было. Втянула носом аромат пропитанной сливками куриной грудки. Желудок сжался, требуя порцию побольше, и немедленно. Даша схватила вилку с ножом. Помедлила всего пару секунд, решая, какой кусочек съесть первым. Тут откуда-то сбоку раздалось агуканье, а потом резкий громкий хнык. Затем все стихло.

Даша от неожиданности даже подпрыгнула.

«Почудилось», – попыталась она себя успокоить.

Огляделась на домашних. Нет, не почудилось, они тоже его слышали: оба смотрели на трубку радионяни. Довольная таким вниманием трубка тут же разразилась новым хныком, замигала светодиодами, а потом по гостиной и вовсе разнесся резкий непрекращающийся детский плач.

– Ну, позже поешь… – успокаивающе похлопала ее по плечу свекровь. – Тебе полезно пропустить трапезу-другую…