Текст книги "Наш креативный мозг. Как человек и мир творят друг друг"

VIII. Мозг и болезни мозга в искусстве

Мы уже говорили о том, что происходит в нашем мозге при рассматривании произведений искусства. Эта глава повествует о мозге как объекте искусства. Мы рассмотрим период и местности возникновения такого искусства, то, как изображались мозг, болезни мозга и их лечение. Прошло много времени, пока мозг человека стали изображать в искусстве. Вскрытие мозга не производили вплоть до позднего Средневековья, так что люди не представляли себе, как он в действительности выглядит. Тем не менее люди проявляли большой интерес к болезням мозга и к воздействию на мозг различных веществ.

Древние египтяне мозг не исследовали. В жарком климате этой страны после смерти очень быстро от мозга мало что оставалось. При мумифицировании через расширенное носовое отверстие удаляли мозг, быстро разлагавшийся и превращавшийся в жидкость. Древние египтяне, однако, изобразили опирающегося на костыль человека с ногой, пораженной детским параличом, так что эта болезнь была ими замечена.

Крит был центром минойской цивилизации. Богиня сна изображена в короне из Papaver somniferum. Опиумный мак выращивали в Месопотамии уже в 3400 году до н. э. Вероятно, человек всегда употреблял наркотические вещества.

Около 1000 года, насколько мне известно, было выполнено первое изображение системы мозга, предполагавшее наличие полученных после смерти человека знаний о мозге. Рисунок помещен в арабской рукописи из Константинополя. Похоже, что позади перекрёста зрительных нервов в виде шарика изображен гипофиз.

Перекрёст зрительных нервов. Арабский манускрипт из Константинополя. Около 1000 г.

Удаление камня глупости, известная картина, приписываемая кисти Йеруна Боса (1450–1516), но, вероятно, являющаяся копией, изображает жульническую операцию, основывающуюся на вековой традиции трепанации черепа: сверлении отверстия в черепе. Это рассматривалось как лечение таких психических недугов, как эпилепсия, психозы, слабоумие и депрессия. Демоны, ставшие причиной психических заболеваний, могли бы вырваться через отверстие в черепе.

Трепанацию раньше проводили во многих местах во всем мире. Небольшая картина Йеруна Боса, однако, не дает возможности увидеть настоящую трепанацию. Пациент якобы получает лекарство от глупости. В ходе операции он, сняв башмаки, непринужденно откинувшись, сидит в кресле. Хирург вроде бы надрезает кожу на голове пациента. Но кровь не течет, оттуда появляется цветок (символ глупости). У доктора воронка на голове (символ обмана). Монах крепко держит оловянный кувшин; жест правой руки словно комментирует происходящее. Монахиня с книгой на голове безразлично смотрит куда-то. То есть Церковь безразлично взирает на то, как обманывают пациента. Вверху и внизу картины золотыми готическими буквами написано: «Meester snijt die keye ras, mijne name is Lubbert Das» [«Мастер вынет камень враз, мое имя Любберт Дас»]. Так становится ясно, что шарлатан, пользуясь глупостью Любберта Даса, делает вид, что исцеляет его от глупости, извлекая у него из головы камень (глупости).

Несколькими десятилетиями позже Микеланджело (1475–1564) по заказу папы Юлия II написал за четыре года фреску Сотворение Адама на своде Сикстинской капеллы, домовой папской церкви в Ватикане (ил. 49). Сначала Микеланджело отказался от заказа, полагая, что как художник он не вполне подходит для этого, и предложил Рафаэля. Но папа настоял на своем, и в 1508 году Микеланджело приступил к работе. Фреска, на которой Бог, касаясь руки Адама, дает ему жизнь, стала одним из самых известных творений мировой живописи. Эту фреску видят 4 миллиона посетителей в год. В 1990 году американский хирург из Индианы, доктор Фрэнк Мешбергер написал, что контуры плаща, окружающего Бога у Микеланджело, соответствуют контурам мозга, потому что Бог не только жизнь вдохнул в Адама, но дал ему и способность мыслить. Микеланджело действительно занимался анатомией и регулярно вскрывал трупы. Он имел к этому доступ через знакомого приора монастыря Святого Духа. Это были тела бедняков, умиравших в монастырской больнице. Что касается меня, я не смог увидеть изображение мозга на фреске Микеланджело.

Интерпретация Ди Беллы (2015) кажется более убедительной. Он полагает, что Бог изображен в postpartum uterus [послеродовой матке], Адам находится в теле женщины, с соском над его головой, словно на фоне странного голубого горного кряжа. Структура справа вверху могла бы тогда быть фаллопиевой трубой, выемка внизу слева – cervix uteri [шейка матки], а сине-зеленый шарф, развевающийся вниз, – пуповина. Другие в структуре, окружающей Бога, видят почку. В 2015 году нидерландский певец из групп Beef и Jah6 предложил новую интерпретацию: структура вокруг Бога могла бы быть сердцем. Тоже возможно. В эпоху Ренессанса сердцу приписывали задачи, которые, как мы сейчас знаем, относятся к мозгу: знать, чувствовать, испытывать эмоции и желания. Историк искусств Хенк ван Ос видит на дальнем плане телесный ореол, собственный слой атмосферы, которым боги должны были окружать себя во время пребывания на земле.

Вряд ли когда-нибудь будет найден источник, из которого можно было бы почерпнуть сведения об истинных намерениях Микеланджело. Перед смертью, в 1564 году он просил уничтожить все свои записи и эскизы. Полагают, что он прятал все взрывные послания в своих картинах. Относительно того, что страх их обнаружения действительно был причиной, чтобы их уничтожить, возникает вопрос, почему он это сделал тогда, когда был уже при смерти.

Андреас Везалий. De humani corporis fabrica. Гравюры на дереве, последовательно иллюстрирующие анатомию человеческого тела; на дальнем плане изображены Падуя и окрестности.

Правильные изображения анатомии человека начинаются с книги De humani corporis fabrica [О строении человеческого тела], которую Андрей Везалий (1514–1564) написал за два года. Везалий (Андриес ван Везел) родился в Брюсселе. Он изучал медицину в Париже и брал уроки у Якобюса Сильвиуса, который буквально следовал анатомии Галена, опиравшейся на анатомию животных. Это привело впоследствии к ожесточенной обоюдной вражде. Везалий во время написания диссертации вынужден был из-за войны уехать из Парижа в первый университет в Падуе. В 1538 году, в день получения ученой степени, он был назначен профессором хирургии. Для него было исключительно важно, что он и его сотрудники сами производили вскрытия. Он натолкнулся на множество ошибок у Галена. Книга De humani corporis fabrica печаталась в Базеле под непосредственным наблюдением автора и вышла в 1543 году. В Падуе Везалий производил также публичные вскрытия умерших. Венецианская республика при совершении казней учитывала потребность Везалия в анатомическом материале. Строение человеческого тела раскрывается в книге шаг за шагом.

Анатомия мозга начинается с гравюры, на которой все еще видна веревка на шее повешенного. Затем вскрывают череп, и мозг изображен в коронарных сечениях. Везалий отважился на это, чтобы указать 200 пунктов, где Гален неточно описал анатомию мозга человека, потому что изучал мозг животных и полученные данные без проверки экстраполировал на мозг человека. Сильвиус, парижский учитель Везалия, пришел в ярость, обругав Везалия идиотом и жопой о двух ногах. Некоторые учителя не могут согласиться с тем, что их ученики превзойдут их самих. Везалий, однако, очень добросовестно подходил к делу и, несмотря на термин fabrica [буквально: работа] в заглавии своей книги, понимал границы своего новаторского произведения. Его слова: «У меня нет удовлетворительного ответа на вопрос, как мозг выполняет такие свои функции, как воображение, рассуждение, мышление и память».

Анатомия мозга из книги Андреаса Везалия De humani corporis fabrica

В это же время в других местах можно встретить немало примеров магического отношения к мозгу. В замке Мёйдерслот висит небольшая картина (30 × 40 см), известная как Пекарь из Эекло (городок между Гентом и Брюгге). Она была написана во второй половине XVI века антверпенским художником Яном ван Вехеленом (ил. 50). В пекарне, где пекут головы, можно было испечь себе новую голову, если твоя голова внешне или по иной причине тебе не нравилась, или если хотелось иметь голову помоложе, или она не устраивала одного из супругов (здесь отражены и любовные приключения). Иногда приносили с собой чью-то голову, как мы видим у женщины левее дверного проема. Тебе прямо на месте отрубали голову и вместо нее помещали кочан капусты, чтобы не было кровотечения и чтобы ты оставался живым, пока будут выпекать новую голову. Однако для надежности следовало хорошо помолиться, как мы видим на этой картине. Голову смачивали магической жидкостью, перед тем как помещали в печь. После того как водружали новую голову, можно было отправляться домой.

Гиды при посещения замка Мёйдерслот шутливо рассказывают об этой картине, приспосабливая сюжет к нынешним временам и сопровождая свои рассказы шутками, не имеющими никакого отношения к той эпохе. По словам гидов, было много причин, когда что-то могло пойти не так: слишком большая температура давала горячую голову; если голову не додержали в печи, получался недоделанный и т. д. Слева на первом плане видна корзина с отморозками. Известно по меньшей мере еще девять картин на эту в те времена довольно популярную тему.

Ты когда-нибудь встречал нормального человека? И что… понравился?

Фонд Pandora

До сих пор есть исследователи, занимающиеся оценкой возможных диагнозов, которые в течение многих лет ставили Винсенту Ван Гогу. Основными элементами его болезни называли эпизодические психические проблемы с параноидальными идеями; зрительные и слуховые галлюцинации; страх, возбуждение, расстройства сознания и иногда ступор; периодические расстройства настроения и поведения, возможно, из-за биполярной депрессии; перемежающуюся порфирию и синдром Меньера, что могло привести к комбинации нарушений равновесия и глухоты. Ко всему этому добавляли стресс, злоупотребление алкоголем, возможное отравление свинцом красок, которые он ел во время приступов, и терпентином, который он пил тогда же, как об этом сообщают заметки доктора Пейрона; а также отравление угарным газом. Кроме того, он был пристрастен к абсенту, недоедал, физически изнурял себя и страдал эпилепсией. Об аргументах относительно возможной височной эпилепсии с характерными навязчивыми религиозными высказываниями, наряду с колоссальной продуктивностью в письмах, картинах и рисунках, я уже писал ранее (МЭНМ, глава XVI.8).

Непонятно, однако, как Ван Гог создал все свои произведения, несмотря на такие проблемы. Положение Ван Гога было ужасным также и для его окружения, как о том говорят его письма. В 1889 году один лавочник и домовладелец при поддержке нескольких жителей с Плас Ламартин в Арле направил письмо мэру Огюстену Тардью с просьбой отправить Ван Гога назад к его семье или положить в больницу. Полиция выясняет дело и докладывает, что Ван Гог напился и находится в состоянии такого возбуждения, что не понимает, что делает. По словам соседей, он щупал женщин, несмотря на их несогласие. Врач, который его осматривал, сообщал, что пациент слышит голоса и что его умственные способности серьезно ухудшились. После этой позорной истории город Арль многозначительно назвал одну оканчивающуюся тупиком улочку в честь художника. В 2014 г. там был открыт музей, и первая выставка прошла под названием Van Gogh Live [Живой Ван Гог]!

Имеются две теории относительно экстремального использования желтого цвета Ван Гогом. Доктор Поль-Фердинанд Гаше, видимо, лечил его наперстянкой, – принимая во внимание, что именно это растение изображено на известном портрете. В больших дозах ее применение приводит к тому, что человек все видит в желтом цвете. Другая возможность – пристрастие к абсенту, который тоже может вызывать ксантопсию (все видится в желтом цвете). Однако количество абсента, которое нужно выпить для возникновения такого эффекта, неправдоподобно. Вероятно, мы никогда не узнаем, действительно ли именно наперстянка была причиной яркого, насыщенного желтого цвета картин Ван Гога. Как бы там ни было, я думаю, что, если бы его симптомы лечили современными медицинскими методами, из-под его кисти не вышло бы ни одной картины. Многие необходимые лекарства, по всей вероятности, крайне негативно повлияли бы на его творческие возможности (ил. 51).

Болезни мозга могут оказывать большое влияние на создание произведений искусства. После инсульта в правом полушарии могут исчезнуть как самосознание, так и осознание левой половины окружающего пространства. Если пациент не осознает, что у него парализована левая сторона тела и игнорирует как существование всего того, что находится слева, так и левую сторону собственного тела, говорят о неглекте. П. У. Халлиген и Дж. Маршалл описывают художника-скульптора, который после правостороннего инсульта получил левосторонний неглект и после этого не воспроизводил левую сторону лица и тела своих моделей в рисунках, так же он поступал и в скульптурах, хотя и мог их поворачивать. Это объясняется тем, что специализированная локальная обработка пространственной информации в коре головного мозга теперь отсутствует. Сам художник-скульптор осознавал этот дефект, и это его раздражало. В конце концов самые страшные проблемы исчезли. Было бы интересно выяснить, не оказало ли искусство терапевтического воздействия на устранение неглекта.

Игнорирование (неглект) левой стороны модели художником-скульптором с правосторонним инсультом. Левая сторона модели на рисунке отсутствует.

У пациентов с болезнью Альцгеймера некоторые художественные способности могут сохраняться достаточно долго, даже если страдают другие аспекты их жизни. Некоторые больные художники еще могут написать хороший портрет, но определить его цену они уже не в состоянии. В конце концов в ходе болезни необходимые навыки исчезают, и это выражается в невозможности воспроизвести детали. Искусство становится более простым, более примитивным и более абстрактным.

Родившемуся в Америке лондонскому художнику Уильяму Ютéрмолену диагноз «болезнь Альцгеймера» был поставлен в возрасте 62 лет. Серия автопортретов показывает, как из-за прогрессирующей болезни Альцгеймера художник за пять лет утратил визуально-пространственные способности. Он изображал свои лицо и голову всё более искаженно, мазки становились грубее и проще, вплоть до последнего абстрактного портрета.

Поразительно, что наиболее прославленные картины Виллема де Коонинга (1904–1997) были созданы в период его прогрессировавшей деменции. Краски и в этот период оставались столь же живыми.

Де Коонинг начал писать около 1930 года в фигуративной манере, затем перешел к новым формам и превратился в художника абстрактного экспрессионизма. Между 1970 и 1980 годом он пережил период духовного расстройства и депрессии и оставил живопись. В 1980 году он поразил всех не только тем, что снова вернулся к живописи, но и тем, что создал лучшие свои произведения, тогда как психически состояние его ухудшалось. Он больше не употреблял алкоголь, стал лучше питаться и получал лечение от болезни щитовидной железы и авитаминоза. Раньше у него уходило полтора года, чтобы написать картину, теперь он писал картину всего за несколько недель. Что касается болезни Альцгеймера, можно усомниться, правильно ли был поставлен диагноз, в какой степени играли роль атеросклероз и алкоголь и, учитывая его обсессивно-компульсивную манеру работы, не следовало ли говорить здесь скорее о лобно-височной деменции.

Передняя часть нашего мозга, префронтальная кора и передняя часть височной доли сдерживают наше импульсивное поведение. Дегенерация этих областей мозга, как это происходит при лобно-височной деменции, приводит к расторможенности поведения (ил. 54). Поэтому при левосторонней дегенерации иногда исчезает торможение правого полушария, доминантного при работе над произведениями искусства. У пациентов в ранней фазе болезни может увеличиться активность обсессивно-компульсивного создания произведений визуального искусства и музыки.

На первый взгляд это странно, потому что поврежденная префронтальная кора все равно играет существенную роль в творчестве. Но она состоит из различных участков с весьма различными функциями, так что эта структура мозга не может рассматриваться как единое целое. Влияние очага поражения зависит от его локализации. Повышенная креативность обычно имеет место при таком подтипе деменции, который определяется как семантическая форма деменции. Из-за того что в левой лобной доле затронута речевая зона Брока́, возникает расстройство речи, афазия. Из-за дегенерации префронтальной коры некоторые пациенты неудержимо работают над созданием произведений искусства. Обсессивно-компульсивный характер творческого подъема ведет к тому, что техника выполнения произведений искусства быстро улучшается. Однако в конечном счете, по мере развития процесса деменции, качество их снижается.

Пациенты с лобно-височной деменцией создают большей частью произведения реалистического искусства. На лицах людей, которые они изображают, не увидишь тонких эмоций или эмпатии. Встречаются также вызывающе несдержанные сексуальные изображения. Нужно, однако, сказать, что никого из художников, творчество которых продолжалось в процессе деменции, не вскрывали, и поэтому ни для кого из них нет никаких нейропатологических доказательств дефектов мозга. Поэтому у нас нет уверенности в том, о каком типе деменции здесь следует говорить. Относительно искусства, которое создается в ходе болезни мозга, интересно задаться вопросом, когда именно из-за болезни наступает потеря качества и аутентичности и когда все-таки еще может речь идти об искусстве (см. также главу IX.8 о сходной проблеме при лечении художников с болезнями мозга).

Многие из причудливых фигур Сальвадора Дали, вероятно, были навеяны галлюцинациями, возникавшими из-за мигрени. Таких снов и у самого Дали было в избытке. Как бы то ни было, возникавшие образы он использовал с необыкновенной творческой изобретательностью.

Художественно одаренные саванты большей частью являются аутистами и часто отягчены серьезными психическими проблемами. Они все отдают явное предпочтение одной определенной теме и одной определенной технике. Однако следует подчеркнуть, они почти никогда не изображают людей; именно социальный мозг – их слабое место.

Стивен Уилтшир был аутистом с вербальным IQ 52. Он стал известен своим Лондонским алфавитом. Это были 26 великолепных архитектурных рисунков Лондона, выполненные им в возрасте 10 лет. Он делал аналогичные рисунки в Нью-Йорке, Венеции, Амстердаме, Москве и Ленинграде. После длившегося 45 минут полета на вертолете над Римом он выполнил двухметровый рисунок, где с фотографической точностью изобразил каждое зданьице, каждое окошечко, каждую колонну центра Рима. Автоматизм, с которым он выполняет свои рисунки, позволяет сравнивать его с лазерным принтером. Возникает вопрос относительно некоторых аутистских савантов, в достаточной ли степени самобытны такие рисунки, чтобы можно было называть их искусством.

Выдающиеся способности, охватываемые аутистским спектром, большей частью развиваются при наличии повреждения мозга, часто левостороннем, фронтальном. Из-за этого в процессе развития происходит укрепление связей с другими структурами мозга, что приводит к исключительно высокому функционированию зрительной коры, участка мозга, который позволяет нам видеть. Возникла идея, что, возможно, в каждом из нас скрывается савант, который мог бы проявиться, если бы мы выключили левую префронтальную кору. Торможение этой структуры мозга посредством транскраниальной магнитной стимуляции (техника временного отключения какого-либо участка мозга) хотя и вызывало у добровольных участников эксперимента улучшение техники рисунка, однако к появлению больших талантов все же не привело. Исключительной памяти савантов и компульсивной манеры, им свойственной, тем не менее недостаточно, чтобы объяснить их феноменальные достижения. Саванты несомненно обладают особым талантом, зависящим от иного строения их мозга.

В музее психиатрической клиники д-ра Гислена в Генте есть постоянная экспозиция представителей art brut, или outsider art[15]15
  Ар брют (фр.) – сырое искусство, или искусство аутсайдеров (англ.).


[Закрыть], среди которых есть подлинные таланты. Термин art brut впервые применил Жан Дюбюффе в 1945 году для произведений изобразительного искусства, созданных, как правило, художниками-самоучками. Некоторые из них страдают психическими расстройствами, и их содержат в психиатрических лечебницах или тюрьмах. Начиная с 1970-х годах в обиход вошел термин outsider art для творчества, например, Адольфа Вёльфли (1864–1930), душевнобольного, которого успокаивали занятия рисунком и живописью. Жан Дюбюффе положил начало Collection de l’Art Brut, собранию, находящемуся в музее в Лозанне (ил. 55).

Болезни глаз, разумеется, оказывают значительное влияние на искусство; болезни сетчатки являются также болезнями нервной системы. Эдгар Дега (1834–1917) впервые столкнулся с этой проблемой в возрасте 36 лет. Когда ему было сорок, он с масляных красок перешел на пастель, потому что при его болезни работать так было легче. Он продолжал писать картины, но точность мазка снизилась, что явствует из более грубых теней и отсутствия деталей при изображении лиц. В возрасте 57 лет Дега больше не мог читать, а еще через несколько лет зрение его ухудшилось настолько, что он перешел к скульптуре. По-видимому, он страдал наследственной формой макулодистрофии (поражения сетчатки). У Поля Сезанна (1839–1906) поражение сетчатки было следствием диабета. Полагают, что это способствовало тому, что он постепенно переходил от реалистической к абстрактной манере. У Франсиско Гойи (1746–1828) развилось редкое аутоиммунное заболевание, которое привело к нарушению зрения, слуха и равновесия. В период болезни его живописные произведения стали более мрачными и пугающими и получили известность как черные картины.