Текст книги "Тайна Серебряного храма"

Наблюдающие с безопасного отдаления вампиры и тёмные эльфы стали свидетелями яростной схватки, закончившейся ожидаемо быстро, но совершенно не как они рассчитывали. Гномы не спасовали перед внезапной атакой зомби, а, обнажив оружие, ринулись в безнадёжный бой с многократно превосходящей числом толпой. Невысокие широкоплечие крепыши отчаянно отбивались, их увесистые топоры и тяжёлые болты разили зомби направо и налево. Пятеро с головы до пят закованных в сталь воинов встали плечом к плечу, замкнув круг, в середине которого, за их широкими спинами, скрылся опасный колдун. Гномы бились отчаянно, но противостоять лавине бесстрашных зомби горстке даже очень умелых бойцов было не по силам. Их теснили, стальное кольцо гномов невольно сжималось. Вот один из них чуть замешкался, недостаточно проворно выдернув из разрубленного тела топор, и сразу шесть когтистых лап, ухватив за вымазанное в зловонной чёрной жиже топорище, потянули оружие на себя, вырывая даже из рук силача-гнома. А следом один из двух гномов-арбалетчиков на секунду прервал стрельбу, чтобы перезарядить свой скорострел, и этого рокового мгновения оказалось достаточно для потянувшихся к нему отовсюду когтистых лап. Ещё мгновение, и уже захваченный стрелок оказался бы вырван из строя и растерзан беснующейся толпой монстров. Но тут в дело вступил гномий чародей, и сразу же всё кардинальным образом изменилось. Смешной маленький колдун в волчьей шкуре смог на диво быстро сплести мощнейшее заклинание, устроив в лесу настоящий горный камнепад. Гигантские многотонные глыбы гранита обрушились прямо со звёздного неба, плюща, ломая и кроша многолетние толстые стволы дубов и сосен, как хрупкий и трухлявый сухостой. Оказавшиеся в эпицентре камнепада полторы сотни зомби почти все были передавлены в считанные секунды. Уцелевший жалкий десяток потом был запросто изрублен гномами, шестёрке которых наколдованные их чародеем каменные глыбы, разумеется, не причинили ни малейшего урона. Более того, гномы чудесным образом поднялись вместе с возникшим после камнепада завалом из груд перемолотого дерева и разбитых гранитных глыб на двухметровую высоту. Мощнейшее заклинание вытянуло из гномьего чародея все силы – как только последняя глыба рухнула на землю, он без сознания осел в руках поддерживающих его товарищей. Кусок леса перед шокированными наблюдателями всего за полминуты превратился в заваленный камнями пустырь. Вампиры и тёмный эльф, к счастью, оказались за пределами камнепада, до их секретного наблюдательного пункта громадные глыбы не дотянулись метров пять. Однако тёмному эльфу, как бы дико это ни прозвучало, подобный исход оказался даже на руку. Сам он по-прежнему был надёжно прикрыт деревьями, а залитые лунным светом враги оказались перед ним как на ладони. К тому же единственный их чародей, своим колдовством способный легко нейтрализовать прячущегося стрелка, сейчас пребывал в беспамятстве и был не в силах помочь отряду гномов. Звёздный час тёмного пробил, он вскинул лук и стал осыпать противника стрелами, не дожидаясь даже, когда опадёт взметённая гранитными глыбами каменная пыль. А раздосадованные неудачей своих зомби вампиры, не желая видеть лица торжествующих врагов, спустились вниз, пообещав Лезлю прикрыть его с тыла. Большинство стрел тёмного эльфа, как и предвидел опытный лучник, лишь бесполезно ломались о прочнейший гномий доспех. Но пару раз он всё же исхитрился попасть точно в приоткрывающиеся на доли мгновения щели на стыках стальных пластин гномьей брони. И одну из своих самых первых стрел он успел засадить меж лопаток гномьему чародею, когда того ещё не успели полностью прикрыть своими бронированными телами остальные гномы. Разумеется, гномы тоже стали отстреливаться, двое арбалетчиков выпустили в сторону затаившегося Лезля несколько десятков тяжёлых коротких болтов. Но большинство их убойных подарочков ушло гораздо левее или правее укромного места лучника. Точно в направлении его укрытия полетело лишь три болта, да и то они вонзились в стволы соседних деревьев, а укрывающий тёмного эльфа толстый дубовый ствол так и остался неуязвим. Конечно, гномы могли броситься в атаку на летящие стрелы и, прочесав окрестности, найти затаившегося в пышной дубовой кроне лучника. Правда, тогда им пришлось бы сперва столкнуться с двумя взбешёнными неудачей вампирами, которые с обнажёнными кроваво-красными саблями наперевес в ожидании гномов затаились в зарослях густого кустарника у подножия облюбованного тёмным эльфом лесного исполина. Однако гномы отчего-то не пожелали искать стрелка, а предпочли позорно сбежать с поля боя. Разгадка их панического отступления выяснилась уже через пару минут. Собирая в колчан остатки не расстрелянных стрел, Лезль задержался на ветке дерева после отступления гномов и стал невольным свидетелем появления на каменном пустыре ещё четверки неведомо как здесь появившихся воинов-наёмников. Это была очень странная компания, состоящая из троих людей – амазонки, ассасина и сарацина и одного варвара-орка. Чудная компания воинов-наёмников, затравленно озираясь по сторонам и нервно теребя рукояти пока что зачехлённых клинков, быстро добежала до середины каменного завала, где совсем недавно топтались гномы. У Лезля снова появились четыре весьма соблазнительные мишени. Тёмный эльф инстинктивно забросил очередную стрелу на тетиву и вскинул лук. Но в тот момент, когда пальцы уже готовы были отпустить оперённый конец, вдруг на краткий миг словно чья-то невидимая рука сбросила защитный магический покров, прикрывающий истинный облик четвёрки. Лучник едва не сорвался с ветки, вдруг узрев прямо перед собой четвёрку грозных демонов Адского Пекла, и торопливо снял с тетивы уже нацеленную стрелу. Маскировка четвёрки тут же восстановилась, но тёмный эльф уже не воспринимал их группой заплутавших в лесу наёмников. Лезль припомнил, что до атаки зомби гномы двигались как раз в том направлении, откуда только что появилась загадочная четвёрка. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы, сопоставив эти факты, догадаться, что получасом ранее дети Гор сами намеревались атаковать эту четвёрку замаскированных демонов. Потому-то у гномьего чародея и оказалось на взводе столь мощное заклинание «горного камнепада». Заинтригованный тёмный эльф терялся в догадках, какую же кару на головы гномов обрушат в ответ оказавшиеся нечаянно спасёнными демоны. Поначалу, оправдывая его ожидание, трое замаскированных под людей прислужников Бетрезена бросились было по оставшемуся на гранитных валунах свежему кровавому следу догонять сбежавших гномов, но тут же были остановлены властным окриком зелёнокожего орка. Повинуясь его приказу, люди вернулись обратно в центр огромного каменного завала и там о чём-то недолго шептались. После чего, к разочарованию наблюдателя, развернулись и быстро сбежали с пустыря тем же путём, как на него и зашли. Выждав ещё пару минут и убедившись, что никто из сбежавших, ни гномы, ни демоны, не торопится возвращаться, тёмный эльф спустился с дерева и рассказал заждавшимся его вампирам о позорном бегстве гномов и о последовавшем сразу же после этого кратковременном визите грозных демонов. Одобрив его решение не провоцировать выстрелом замаскированную четвёрку демонов, вампиры, как и недавно Лезль, повздыхали над их отказом от мести гномам. Теперь преследовать сбежавших врагов и заканчивать начатое толпой зомби предстояло им троим. Ведь приказ Мортис остался не выполнен, гномы не были уничтожены доверенным им отрядом, а как жестоко богиня Смерти карает нерадивых слуг, вампиры знали не понаслышке. Убеждённый приятелями тёмный эльф согласился поддержать их в этом рискованном карательном походе. Втроём они осторожно выбрались из леса на залитый лунным светом каменный завал. Но взобравшись на крайние камни, маленький отряд разделился. Вампиры, обернувшись летучими мышами, в мгновение ока перелетели в центр площадки, откуда начинался кровавый след гномов. Темный эльф же, за неимением крыльев, был вынужден добираться до места на своих двоих, согнувшись в три погибели, юрким зайцем петлять между нагромождениями валунов. Уже почти добежавшего до середины завала Лезля буквально в дюжине метров от дожидающихся его вампиров вдруг железной хваткой цапнула за ногу когтистая лапа какого-то чудом выжившего зомби, вынырнувшая из узкой расщелины меж двух навалившихся друг на дружку каменных валунов. От столь резкого тормоза Лезль не удержался на ногах, рухнул на изобилующие острыми сколами камни и в кровь посёк о них руки и лицо. Но поскольку боли он совершенно не чувствовал, ни вопля, ни даже стона за падением не последовало. Небрежно смахнув с лица кровь, тёмный эльф схватился обеими руками за пальцы когтистой лапы и стал их разжимать, пытаясь освободиться от захвата.

– Эй, Лезссль, куда ты пропал? – позвал приятеля вдруг потерявший его из виду Сигриаль.

– Да тут я, – скованным от натуги голосом пропыхтел в ответ тёмный эльф. – Здесь зомби один, не до конца прихлопнутый, очухался и решил со мной за все свои беды поквитаться. Мёртвой хваткой в ногу мне впился, не отодрать.

– Держисссь, мы мигом, – живо откликнулся верховный вампир Лифавсль.

Через секунду две огромные летучие мыши спикировали на воюющего с когтистой лапой тёмного эльфа и, обернувшись вампирами, дружно навалились на скрывающие придавленного зомби валуны. Огромные гранитные глыбы со зловещим скрежетом подались чуть в сторону. Расширив дыру под сдвинутыми валунами до полуметра, вампиры вместе с тёмным эльфом потянули за цепкую лапу и совместными усилиями с трудом выволокли из завала основательно помятое камнепадом, но ещё каким-то чудом сохраняющее искру жизни тело зомби. Облезлый и оборванный зомби окинул своих спасителей пустым взглядом и инстинктивно угрожающе осклабился, демонстрируя два ряда гнилых острых осколков зубов. Но, признав в спасителях хозяев, захлопнул рот и наконец расцепил свой захват. Освободившийся тёмный эльф стал ощупывать основательно помятую и поцарапанную когтями зомби щиколотку. А Лифавсль устроил проверку функциональных возможностей чудом уцелевшего слуги.

– Ну-ка вссстряхни руками! – потребовал он. – Пошевели ногами!.. Покрути головой!.. Конечно, ссслегка притормаживает, но в целом всссё сссовсссем не плохо, – вынес вердикт вампир по окончании осмотра. – Ты идти сссможешь?

– Да, хозссяин, – прошипел зомби и вдруг неожиданно добавил: – Только никуда я ссс вами не пойду, вы вон сссколько моих сссобратьев напрасссно зссагубили.

– Чего-чего? – опешил верховный вампир. – Но ты не сссмеешь оссслушатьссся… Сссигриаль, – обратился он к не менее озадаченному спутнику, – похоже, наши чары контроля изсс-зсса камнепада оссслабли.

– Нет, верховный, – возразил второй вампир, – ссс наложенным на него контролем полный порядок, я только что проверял… Эй, зссомби, ну-ка живо вссстать! Но, игнорируя приказ, зомби продолжил сидеть на гранитном валуне и снизу вверх равнодушно смотреть на растерянно переглядывающихся вампиров.

– Раз он вышел из вашего повиновения, изрубите его саблями, и дело с концом, – подсказал разумный выход тёмный эльф.

– И то верно, у нассс нет времени выяссснять причину сссбоя, – кивнул Лифавсль, первым извлекая из-под длинного плаща пару кроваво-красных сабель. Второй следом тоже обнажил клинки. Вампиры дружно шагнули к зомби и взмахнули саблями, но ударить не успели. Их остановил властный женский голос, вырвавшийся из уст зомби:

– А ну стоять! Лезль тоже его сразу узнал и невольно мелко задрожал. А оба вампира, выпустив из ослабевших ладоней рукояти сабель, молча рухнули на колени перед зомби и обречённо понурили головы.

С лицом зомби произошла мгновенная трансформация, и вот уже вместо тупой злобной рожи взбунтовавшегося зомби появился обезображенный ожогами и язвами лик тёмной богини.

– Весь доверенный вам отряд погубили! Из полутора сотен всего один зомби уцелел! И его решили в труху искромсать! Хороши у меня слуги, нечего сказать! – прошипела Мортис. – Ну, чего примолкли, нечего сказать в своё оправдание? – Гномы вызссвали большой горный камнепад, – пробормотал Лифавсль. – А то я не вижу, – хмыкнула богиня Смерти. – Да, их чародей показал себя во всей красе. Правильно сплести такое могущественное заклинание по силам немногим смертным колдунам. Но вы-то, мои хвалёные вампиры, куда смотрели? Почему ваши могущественные чары крови бездействовали и добротное стихийное волшебство гнома не встретило ни малейшего отпора с вашей стороны? Отчего же ты, Лифавсль, и твой младший подручный не озаботились укрыть доверенных вам воинов хотя бы простенькими энергетическими щитами? Часть камней они бы отклонили, и ваши потери были бы вовсе не такими удручающими.

– Великая, нам нет прощения, – ещё ниже склонив голову, обречённо прошипел верховный вампир.

– А вот твой подручный, мне кажется, с тобой не согласен, – хищно ухмыльнулась Мортис. – Любопытно будет послушать. Ну-ка говори. – Великая, ты вправе казсснить меня зсса дерзссосссть, но я всссё же попытаюсссь оправдать в твоих глазссах наше невмешательссство, – игнорируя яростный взгляд верховного, осмелился заговорить Сигриаль. – Дело в том, что наших ссскромных сссил не хватило бы, чтобы укрыть щитом каждого зссомби. – И гномий чародей зссапросссто мог почувссствовать наши энергетичессские щиты над зссасссевшими под зссемлёй зссомби, – поторопился поддержать спасительную отговорку Лифавсль. – Тогда гномы вовсссе обошли бы нашу ловушку ссстороной. – У вас ещё поворачивается язык оправдываться, – покачала головой неумолимая Мортис. – Да так бездарно! Гном, видите ли, учует их магию! Нужно было постараться, костьми лечь, но сделать так, чтобы не учуял!.. А что это за бестолковый навал вы придумали?! Почему все ваши зомби оказались сосредоточены в одном месте?! Неужели нельзя было разделить отряд на несколько групп?! Тогда, после того, как горный обвал накрыл основную, можно было б пустить в бой резервные, и они бы завершили разгром врага. – Но зссомби недоссстаточно проворны, чтобы атаковать врага ссс дальних диссстанций, – вновь попытался возражать осмелевший Сигриаль. – А ты на что к ним был приставлен, вампир! – теряя терпение рявкнула Мортис. – Нужно было подобрать подходящее заклинание и ускорить их!.. Но ничего не делать и тупо отсидеться за спиной брошенных на убой зомби – это, конечно, проще! – Эх, кабы зссснать, что так выйдет, – понурив голову, пробормотал Лифавсль и вновь покаялся: – Мы виноваты, Великая, и готовы понесссти зссассслуженное наказссание. – Конечно, вы виноваты, – кивнула богиня. – И будьте уверены, я строго спрошу за смерть каждого воина, погибшего из-за вашего вопиющего тупоумия. Но позже. За эту отсрочку благодарите своего спутника, меткая стрельба которого вынудила гномов отступить и отказаться от своего первоначального намерения. Теперь нет нужды гнаться за ними, они нам больше не опасны. У меня для вас троих новое задание. Слушайте внимательно, для вас, проштрафившиеся вампиры, это шанс реабилитировать себя в моих глазах. Итак…

Глава 11. Во имя любви

Жуткая непроглядная тьма вокруг нещадно давила на одинокую пленницу. Угодившее в неё и утратившее связь с телом сознание Ризидиэль, казалось бы, пребывало здесь уже целую вечность. Но вот вдали, разгоняя мрак, вспыхнула крохотная искорка. И к этому далёкому источнику света, как мотылёк на огонь, быстрее ветра понеслась истомившаяся долгим ожиданием бестелесная сущность эльфийки. По мере её приближения искра росла и ширилась. Постепенно она приняла очертание далёкого арочного окошка. Невзирая на сумасшедшую скорость полёта, движение сквозь мрак к источнику света продолжалось довольно долго. И с каждой новой минутой вынужденного ожидания золотисто-белый трудно достижимый огонь впереди становился всё более желанным. При подлёте окно превратилось в широко распахнутые арочные золотые врата, влетев в которые бестелесный призрак эльфийки оказался в залитом солнечным светом прекрасном саду. В тот же миг Ризидиэль очень точно осознала, что очутилась дома, страх и ужас мрака остались позади, надёжно отрезанные захлопнувшимися за её спиной узорчатыми створками. Здесь под сенью огромной цветущей яблони призрачная гостья и впрямь узрела легендарного Хранителя эльфов – Галлеана. Вот так, вживую, Ризидиэль увидела воскресшего бога впервые, и что это именно он, поняла сразу же, как только глянула в его глаза. Скрытая в этих бездонных голубых омутах ошеломляющая правда заставила учащённо забиться невесть как пробудившееся в призрачном теле горячее сердечко эльфийки. Разумеется, бог эльфов мгновенно почувствовал рядом присутствие невидимой обычным зрением призрачной гостьи. Это стало понятно, когда его поначалу удивлённо-растерянный взгляд заметался по сторонам. Но растерянность Галлеана длилась не долго. Уже через пару секунд бог обнаружил нарушительницу границ своих закрытых владений. Какое-то время её внимательно изучали лучащиеся мудростью и бесконечной добротой глаза древней могущественной сущности, заключённой в вечно молодое эльфийское тело. И под тяжестью божественного взгляда невесомость призрачного тела стала быстро исчезать. Лёгкость полёта пропала, и босые ноги Ризидиэль опустились на мягкую траву перед Хранителем. Эльфийка снова почувствовала вес своего тела, утраченная было плоть вернулась к ней. Мышцы налились привычной силой, она снова могла свободно дышать и ощущала, как взволнованно заходится у неё в груди перепуганное очередной неожиданной метаморфозой сердечко.

– Кто ты, дочь моя? – обратился к представшей перед ним эльфийке Галлеан и приветливо ей улыбнулся.

От этой его доброй улыбки на сердце у Ризидиэль сразу сделалось хорошо-хорошо. Волнение исчезло, эльфийка почувствовала дивный аромат, источаемый цветами божественного сада, и, чтобы не задохнуться от нахлынувшей волны восторга, счастливо рассмеялась, как совсем маленькая девочка.

– Ризидиэль, – сквозь смех назвала своё имя гостья.

– Как же ты смогла проникнуть в эти запретные для смертных чертоги, Ризидиэль? – спросил Хранитель эльфов, продолжая улыбаться.

– Ясновидящая Милис просила засвидетельствовать вам своё почтение, – пояснила девушка, отсмеявшись.

– Ах вот оно как, тебе указал путь ко мне шальной дух леса, – удивлённо вскинул брови Галлеан. – Это что-то новенькое. Обычно все посланцы от проказницы Милис – мужчины. Ты первая эльфийка, заслужившая её расположение. Любопытно, чем же ты смогла её пронять?

Как и учила мудрая дриада, в ответ Ризидиэль поведала Хранителю эльфов свои опасения за любимого, рассказала об открывшемся видении в золотом шатре дриады, о признании Ясновидящей своего полного бессилия перед пленившей Лесля сущностью и, наконец, о рекомендации ей, Ризидиэль, отправиться за помощью к самому Хранителю эльфов. Внимательно выслушав гостью, Галлеан покачал головой и объявил свой, неутешительный для просительницы, вердикт:

– Смирись и отступись, дочь моя. Я и рад бы помочь твоему любимому, но развеять чары сущности, пленившей твоего Лезля, не по силам даже мне.

– Нет, нет, нет! – забилась в истерике эльфийка и рухнула на колени. – Помоги!.. Ты же наш бог! – стонала она сквозь рыдания, протягивая руки к Хранителю. – Мне больше не к кому идти!.. Помоги ради любви!.. Ведь ты же тоже когда-то любил!.. Вспомни свою Солониэль!.. Что с ней стало, когда вас разлучили!..

– Ты не понимаешь, о чём просишь, несчастная, – невольно попятился вдруг побледневший Галлеан. – Своей попыткой я лишь наврежу вам обоим!

– Пусть! Хуже, чем теперь, уже точно не будет! – простонала эльфийка. – Молю, Светлейший Галлеан, сделай так, чтобы мы с Лезлем снова, ещё хотя бы раз, встретились! Даже если эта встреча для меня окончится смертью! Пусть! Умереть в объятиях любимого – это ли не счастье!

– Хорошо, я тебе помогу, – с тяжким вздохом кивнул Галлеан. – Но прежде… Не хотел тебе говорить, но, видимо, без этого тебя не удержать. Знай же, несчастная, твой Лезль зачем-то понадобился тёмной Мортис. Тебе знакомо это имя, не так ли? Можешь не отвечать, по глазам вижу, что знакомо. Мортис провела тёмный ритуал над твоим эльфом. Отныне он её покорный раб – тёмный эльф. Под воздействием тёмных злых чар он утратил былую красоту, теперь его тело изрыто зловонными язвами. И вероятность того, что он вспомнит тебя в своём нынешнем состоянии, крайне мала. Посему ещё раз прошу тебя, одумайся и отступись. Ты молодая, красивая, перед тобой открывается столько дорог и возможностей…

– Я верю в любовь Лезля и готова рискнуть, – решительно объявила Ризидиэль, пресекая божественные уговоры.

– Как знаешь, – махнул рукой Хранитель эльфов. – Вот, возьми. – Он бросил к коленям просительницы свёрнутый в трубочку лист пергамента и пояснил: – Там ты отыщешь искомое.

Не помня себя от радости, эльфийка обеими руками схватила заветный свиток и прижала его к груди.

– Прощай, несчастная дочь моя, – грустно провозгласил Галлеан. – Удачи тебе, твёрдости и силы духа.

Ризидиэль собралась было ответить, сердечно поблагодарить Хранителя эльфов за бесценную помощь, но окружающий её чудесный сад с его божественным хозяином вдруг исчезли в один миг. Она вновь оказалась в своей комнате, лежащей на кровати, где всё было точно так же, как перед провалом в темноту. Вот только часовая стрелка на больших настенных часах перекочевала с десятки на четвёрку, это означало, что из реальности она выпадала аж на шесть часов. Близился рассвет. Эльфийка чувствовала себя прекрасно – бодрой, свежей и отдохнувшей, словно не подвергалась воздействию страшного зелья, не мчалась сквозь мрак к свету, не рыдала в прекрасном саду, а всю ночь проспала на своей кровати. И если бы не свиток пергамента, до сих пор бережно прижимаемый к груди, можно было бы предположить, что недавний разговор с богом всех эльфов ей лишь примерещился. Но свиток, как вещественное доказательство разговора с Хранителем, остался у неё в руках! Эльфийка бережно его развернула, и ей открылась формула заклинания, начертанная ровным, каллиграфическим почерком голубыми чернилами на желтоватой бумаге. Большинство описанных в заклинании магических символов были хорошо знакомые с детства – эльфийские, но встречались и совершенно непонятные, от иных из которых даже отвратительно веяло некромантией. Произносить эти страшные шипящие слова языка мёртвых было противно и гадко, но, собрав всё своё мужество, храбрая эльфийка преодолела омерзение и прочла нараспев вслух древнее заклинание, буква в букву по написанному на свитке. Ждать исполнения волшбы пришлось не долго. Ещё не успел смолкнуть отзвук последнего слова длинного заклинания, как в центре комнаты возникло переливающееся всеми цветами радуги плоское пятно разового портала. Не раздумывая ни секунды, Ризидиэль цапнула припасённые заранее лук и стрелы и, зажмурившись, бросилась в портал, как в омут.

Портал вынес её в самый центр круглого пустыря, состоящего из беспорядочного нагромождения друг на дружке многотонных каменных валунов, невесть как образовавшегося в дремучем лесу. Из-под растрескавшихся, а местами и развалившихся на части массивных гранитных глыб наряду с переломанными, покорёженными древесными стволами в изобилии торчали оторванные части тел расплющенных глыбами зомби. И среди всего этого ужаса зловеще алели в предрассветном сумраке подсыхающие капли недавно пролитой крови, которая никак не могла принадлежать жутким воинам Смерти. В центре площадки, на одном из валунов, крови натекло так много, что она образовала даже небольшую лужицу. От этой лужицы кровавый след тянулся через всю площадку и исчезал в окраинной чащобе. Настроившаяся на встречу с любимым девушка, увидев кровавый след, предположила самое страшное – что это кровь её Лезля. И, не помня себя от страха за любимого, позабыв об осторожности, эльфийка со всех ног понеслась по кровавой полоске, на ходу извлекая из притороченного за спиной колчана стрелу и накладывая её на тетиву. Нагромождения валунов вскоре остались за спиной, сменившись недавно проторённой лесной тропинкой с замаранным кровью мхом и чуть помятой листвой напирающего со всех сторон кустарника. В дремучем лесу Ризидиэль чувствовала себя как рыба в воде. Непролазная для других существ чащоба перед эльфийкой сама собой раздавалась в стороны. Переплетения выступающих из земли задубевших корней будто разглаживались у неё на пути. Девушка бежала по кочковатой, ухабистой земле слово по ровной грунтовой дороге, легко перепрыгивая преграждающие тропу гнилые стволы мёртвых, рухнувших деревьев и кучи свалявшегося сушняка на местах отживших свой срок кустов. Примерно через четверть часа стремительного бега кусты и деревья перед эльфийкой наконец расступились, и она вырвалась на маленькую лесную полянку. Где тут же оказалась под прицелом двух наведённых на неё гномьих скорострелов. Кроме двух арбалетчиков, ещё три гнома на поляне поджидали незваную гостью с огромными топорами наперевес. Хмурые лица пятёрки бородачей были перекошены ненавистью, они были настроены крайне решительно и враждебно, и просто чудо, что нарушившую их уединение девушку они тут же не утыкали смертельными болтами и не изрубили топорами. Инстинктивно вскинувшая лук при появлении врагов Ризидиэль быстро смекнула, что эта пятёрка закованных в глухую броню противников ей не по зубам, и обречённо опустила своё оружие.

– Брось лук и стрелы на землю. И отойди от них на пять шагов в сторону! – глухо прогрохотал из-под опущенного забрала голос гнома в самых дорогих позолоченных доспехах, вероятно, предводителя небольшого гномьего отряда.

– Как скажешь, – покорно кивнула эльфийка и аккуратно опустила под ноги свой большой наборный лук и колчан со стрелами. – Но к чему такие нелепые меры предосторожности? С каких пор пятеро грозных гномов стали так опасаться одинокой странствующей эльфийки? – спросила она, отступая на указанное расстояние.

– С тех самых, когда эльфы выступили на стороне нежити! – холодно объявил старший отряда. – Скажи, сколько нечестивого золота было получено лично тобой за прикрытие мертвяков?

– Что за вздор! – искренне возмутилась эльфийка. – Не увиливай и отвечай на вопросы! – приказал старший гном. – Ты до сих пор жива только потому, что сумела разжечь во мне любопытство. Но если станешь запираться, я без сожаления прикажу прикончить тебя, как бешеную собаку.

– Клянусь честью, я никогда не выступала на стороне нежити! – гордо вскинув голову, заговорила звенящим от обиды голосом оскорблённая чудовищным подозрением эльфийка. – Да такая нелепица мне и в страшном сне не могла присниться! Нежить – смертельный враг моего народа! Не знаю, что на вас нашло, гномы, но я сказала вам истинную правду! И ни ваши стрелы, ни топоры не заставят меня оговорить мой народ!

– Красиво болтать вы, эльфы, мастаки, – усмехнулся недоверчивый гном. – Но разве не ты три часа назад обстреляла нас из леса и, воспользовавшись некоторой неразберихой в наших рядах, ранила троих моих воинов?

– Клянусь, я никогда в вас не стреляла! – заверила эльфийка.

– Ну ещё бы ты созналась! – почувствовав колебания старшего, осмелился встрять в разговор один из арбалетчиков, с седой, как снег, бородой. – Натворила бед, а теперь овечкой невинной прикидывается!

– Правильно, не верь ей, старший, – поддержал седого товарища стоящий справа от него рыжебородый гном, шириной плеч способный поспорить с силачом горным троллем, с широченным топором в руках. – Клятвам подлой убийцы, бьющей из засады в спину беззащитному гному, цена жалкий подрезанный медяк.

– Да как ты смеешь! – возмутилась эльфийка, остро жалея, что в руках нет родного, с детства пристрелянного лука.

Опережая арбалетчиков, она бы успела вскинуть его и пустить стрелу в лицо обидчику. Правда, толку от этого отчаянного выстрела вышло бы немного. Вероятней всего, стрела отскочила бы от толстой стальной пластины гномьего забрала. Её же потом наверняка изрешетили бы болтами. Но уж лучше принять достойную смерть в бою, чем вот так бессильно глотать незаслуженные оскорбления.

– Не верите мне – убейте! Но не нужно порочить моё светлое имя недостойными подозрениями! – бросила уже всем гномам отчаянная эльфийка. – Где доказательства моей стрельбы? Предъявите стрелы!

– Ишь ты, храбрая какая, – усмехнулся предводитель гномов, опуская свой топор.

Два могучих гнома с топорами последовали его примеру, а вот арбалетчики и не подумали опустить своё оружие, продолжая держать эльфийку на прицеле своих скорострелов.

– Желаешь доказательств, что ж, прошу идти за мной, – махнул рукой старший. Повинуясь его жесту, четвёрка закованных в сталь воинов раздалась в стороны, и Ризидиэль увидела ещё одного гнома, до сей поры скрытого от неё телами товарищей. Этот шестой гном был без доспеха, в волчьей шубе на голое тело. Он без движения лежал на боку, и из спины его торчала длинная эльфийская стрела.

– Это не моя стрела, – едва взглянув на тяжело раненного, тут же объявила эльфийка. – У меня все стрелы с белым оперением, а здесь явно не белый цвет. Это не сложно проверить. Возьмите мой колчан и сравните стрелы.

– Да, ты права, стрелы обстрелявшего нас эльфа были с зелёным оперением, – вынужден был признать старший гномов.

От этих его слов по сердцу эльфийки словно полоснули тупым ножом. Ризидиэль стиснула зубы, чтобы не застонать и не выдать тем самым свою страшную догадку. Ведь зелёноперые стрелы были у её бесследно сгинувшего Лезля. Выходит, он и есть тот эльф, что отныне бьётся на стороне нежити, – тёмный эльф. Значит, зловещее предостережение Галлеана – правда, и её любимый безжалостной богиней смерти был превращён в жуткое бездушное чудовище. Но гномам до поры до времени знать об этих её догадках было вовсе необязательно. И Ризидиэль постаралась придать лицу совершенно бесстрастный и безразличный вид.

– Но это ещё не доказывает её невиновности, – поспешил вмешаться седобородый советчик. – Быть может, у неё было два колчана со стрелами. В одном с зелёными перьями, в другом с белыми. Те, что с зелёными, она расстреляла, обстреливая нас из засады. А преследуя нас, прихватила полный колчан с белыми.

– Это не моя стрела, – повторила эльфийка. – Цвет оперения – очевидное, но отнюдь не единственное различие. Ты же сам арбалетчик, должен разбираться в стрелах. Неужели не видишь, что эта стрела гораздо толще и длиннее моих? Силы моих рук попросту не хватило бы, чтобы придать ей убойное ускорение.

– Твои доводы убедительны, – кивнул старший гномов. – Допустим, мы тебе поверим, что не ты в нас стреляла. Но где гарантия того, что ты не действуешь в паре с нашим обидчиком? И пока мы тут с тобой упражняемся в красноречии, твой напарник не целит в нас стрелой, выискивая уязвимые щели в нашей броне?