Текст книги "Во всем виноват коньяк. Может ли пьяный до синевы пассажир спасти воздушное судно от катастрофы"

Во всем виноват коньяк
Может ли пьяный до синевы пассажир спасти воздушное судно от катастрофы
Дмитрий Сергеевич Кашканов

© Дмитрий Сергеевич Кашканов, 2024

ISBN 978-5-0064-5328-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Во всем виноват коньяк!

– И прими в знак нашего уважения и почтения к тебе этот подарок. Наша семья хранила его в погребах почти двести лет и вот, наконец, мы встретили достойного человека.

С этими словами почтенный глава семейства протянул Артёму замшелый сосуд, похожий на древнюю крутобокую амфору с витиеватыми ручками и красивой глиняной пробкой, которая составляла с амфорой единое целое.

Старинный коньяк! Двести звёздочек! Почти целый литр! В запечатанном кувшине!

Даже страшно подумать, сколько он может стоить. Любой коллекционер сочтёт за счастье отвалить за волшебную двухвековую жидкость шести-, а то и, чем черт не шутит, семизначную сумму.

Артём живо представил, как будет хвастать перед знакомыми подарком, как алчно будут блестеть их глаза и двигаться при сглатывали кадыки. Но уж дудки! Это ягодка росла точно не для их глоток. Артём подумал, что, скорее всего, продаст подарок за неприлично большие деньги, а если однажды и откупорит амфору сам, то произойдёт это уж точно не в обычный заунывный день. Должно случиться нечто особенное, невероятное, ни на что не похожее.

Если бы, принимая бутыль из рук аксакала, Артём знал, к чему это приведёт, он ни за что бы не поверил. Но жизнь, как известно, иногда творит настоящие чудеса и подбрасывает такое, чего нарочно не придумаешь.

Стоя в очереди к стойке регистрации аэропорта, он с удовольствием перебирал в памяти подробности своей поездки. Будучи известным специалистом-разработчиком всевозможных хитроумных IT систем, Артём не утруждался поиском заказчиков. То и дело он выезжал по приглашениям в разные точки страны, привозя домой массу впечатлений, сдобренных внушительными гонорарами. Сарафанное радио работало исправно.

Если в самом начале своей карьеры Артём брался практически за любую работу, то в последнее время стал чрезвычайно разборчивым и не стеснялся в ответ на вопросы о цене называть числа со многими нулями.

Его работа и правда решала многие проблемы заказчика. Бывало, специалисты именитых столичных фирм в ужасе отшатывались от нетривиальных проектов. И тогда отчаявшиеся, было, главы компаний набирали заветный телефонный номер, который приобретал все большую известность.

Слух о мастере-чародее распространялся быстро. Там, где пасовали настоящие зубры-айтишники, появлялся Артём и уже через несколько дней, а то и часов очередной счастливый заказчик, заливаясь слезами радости, получал стабильно работающий программный продукт.

География успеха стремительно ширилась, поэтому звонок из древнего города на южных рубежах необъятной был расценён как событие вполне заурядное. Вяло поторговавшись об условиях, Артём тут же заказал билет на самолёт и принялся глубокомысленно ожидать начала нового путешествия.

Задачка, которую предстояло решить, лишь с виду казалась сложной. Ещё в полёте, вольготно развалившись в просторном кресле салона первого класса, потягивая принесенное стюардессой «красненькое», мастер набросал примерную блок-схему будущего продукта и предался сладким ожиданиям момента, когда на счёту появится очередная круглая сумма.

Как и ожидалось, все прошло очень хорошо. Заветная флешка с фрагментами самописного кода, из которых, как из кубиков, можно было быстро собрать все что угодно, не подвела и на этот раз. Решив задачу в первые же четверть часа своего пребывания, он для проформы повозился ещё полдня, чтобы приглашённая сторона не сомневалась в сложности воздвигаемого продукта. С почтением собравшиеся наблюдали, как действует мастер, не забывая то и дело подносить ему внушительные тарелки с фруктами и деликатнейшими блюдами местной кухни.

Артём с удовольствием угощался, сочетая приятное с полезным. Он давно уже закончил работу и от нечего делать взламывал один за другим сайты своих незадачливых конкурентов-предшественников. Щёлкая их как семечки, мастер немедленно менял административные пароли и оставлял на титульных страницах снисходительно-фамильярные сентенции, полные едкого сарказма.

Наконец, Артём объявил, что работа окончена. Опробовав систему в действии, заказчики были в полнейшем восхищении. В знак особой благодарности Артёму было предложено сделаться почетным жителем аула и нашему герою пришлось приложить весь свой талант, чтобы вежливо и незаметно перевести разговор на другую, более нейтральную тему.

Во время прощального банкета мастеру и была вручена злополучная бутылка, которая стала виновником всего произошедшего в дальнейшем.

Артём успешно зарегистрировался на рейс, простился с провожающей его многочисленной делегацией и проследовал на второй этаж аэровокзала для прохождения предполётного досмотра. Летая довольно часто, он считал особым шиком, присущим бывалому путешественнику, проходить через рамку металлоискателя без задержки и подозрительных красных огоньков. Этому его научил бывший друг-одноклассник, который как раз работал в зоне досмотра аэропорта.

Вот и теперь Артём положил в контейнер золотые наручные часы, телефон самой последней модели, отстегнул пряжку ремня, снисходительно наблюдая, как другие неопытные пассажиры вытаскивали из брюк свои ремни и, комично поддерживая портки, проходили через рамку. Та снова грозно гудела, и из карманов извлекались все новые и новые металлические предметы вплоть до пачек жевательных резинок, упакованных в фольгу.

Сам Артём был как всегда на высоте. Он лихо прошёл через молчащую рамку и приготовился, было, забрать с ленты рентгеновского аппарата свои контейнер с чемоданом, как вдруг перед ним возник сотрудник зоны досмотра:

– У вас в чемодане есть какая-то жидкость? – спросил сотрудник зоны контроля.

Коньяк! Артём похолодел. Только сейчас до него дошло, что жидкости в ручной клади может быть не более ста миллилитров. И как он мог забыть это простое правило? Последующие полчаса он судорожно пытался решить, как провезти трофейный коньяк. Сдать в багаж бутылку нельзя. Ее непременно разобьют, да и не было с собой подходящей тары.

Выбросить – это вообще казалось невероятным поступком. Не говоря уже о том, чтобы оставить подарок в пункте досмотра! Представлять, как бесценная жидкость булькает в бессовестных глотках сотрудников аэропорта, глаза которых уже сейчас блестят алчным огнём в предвкушении бесплатной выпивки, было совершенно невыносимо.

Вернуть бутылку тоже не получится. Провожающие уехали, а если бы и нет, запросто могли бы обидеться, посчитав отказ от подарка личным оскорблением.

И тогда Артём принял единственно верное стратегическое решение. Он забрал обратно свой чемодан, вещи из контейнера и, пройдя несколько метров по залу, скрылся за ближайшим углом.

***

Сотрудники зоны досмотра находились, как говорится, на боевом взводе. Обнаружив в ручной клади одного из пассажиров запрещённый к провозу предмет, они особым чутьем уловили ценность содержимого бутылки. С трудом скрывая ликование, они всячески подводили ошарашенного пассажира первого класса к мысли, что запрещенный к провозу предмет проще всего «опустить» в специальный контейнер, стоявший здесь же в зале.

Так бывало и раньше. Немало отбывающих оставили здесь дорогие вина с коньяками, особые крема и мази, сделанные местными мастерами и сулящее характерное южное долголетие, сабли с кинжалами, порой инкрустированные дорогими камнями и имеющие золотые детали в оформление.

Все это оформлялось как запрещённые предметы и безжалостно изымалось. Напрасно пассажиры ревели медведями (ударение обязательно на предпоследний слог), пытались застращать или напротив разжалобить начальника службы досмотра. В ответ подобно невозмутимому каменному истукану тот начинал монотонно твердить выдержки из правил и параграфы из инструкций. Любая мольба или ярость обираемого средь бела дня пассажира вдребезги разбивалось о всего лишь два железобетонных слова: «не положено». Спорить было совершенно бессмысленно.

Главным для сотрудников было раскалить ситуацию до момента, когда самолёт вот-вот улетит, а пассажир все ещё здесь, на входе в стерильную зону. В результате озлобленные путешественники швыряли драгоценные вещицы в заблаговременно установленные (обитые изнутри поролоном) контейнеры и, исторгая проклятья, со всех ног неслись на посадку.

После отбытия очередного рейса, трофеи бережно извлекались из контейнеров и самым бессовестным образом распределялись между всеми участниками спектакля. Вот и теперь, чувствуя легкую добычу, сотрудники всячески тянули время, подводя Артема к «простому решению проблемы».

Они уже представляли, как будут угощаться очередным старинным напитком, в которых в силу специфики своей работы прекрасно разбирались.

Увиденная ими амфора с характерной замшелостью на крутых боках и намертво замурованной пробкой указывала на уникальность содержимого. Игра явно стоила свеч. Вопреки всем усилиям, пассажир не особо спешил расставаться с запрещённым к провозу предметом. Видя, как Артём направился в угол зала, где были расположены камеры хранения, охотники за раритетами многозначительно переглянулись и решили изъять «контрабанду» из ячейки немедленно после отбытия воздушного судна.

***

Антитеррористический инструктаж пилотов подходил к концу. Подводя итог совещания, командир авиаотряда особо подчеркнул новшества в инструкции по действию экипажа при захвате воздушного судна.

В частности, было указано, как действовать в ситуации, когда самолет захвачен, но нет возможности сообщить об этом традиционным способом. Если борт удается штатно посадить в аэропорту, при подходе к терминалу необходимо оставить поднятыми особые щитки воздушного тормоза – спойлеры, что находятся на верхней части крыла. В отличие от инцепторов, спойлеры не видны из иллюминаторов, поэтому их положение будет незаметно для террористов на борту, но послужит сигналом для служб авиационной безопасности и контртеррористических подразделений.

Все совещание командир то и дело строго поглядывал на двух пилотов, находящихся в зале. Вместо того, чтобы внимательно слушать объяснение, они то и дело тайком показывали друг другу кулаки и корчили зловещие рожи. Это отвлекало общую массу, которая следила за происходящим с нарастающим интересом вместо того, чтобы слушать командира.

К счастью, в конце инструктажа в дверь комнаты просунулась голова и сообщила, что вышеупомянутых пилотов приглашают на борт воздушного судна. Оба авиатора дружно двинулись на выход, едва удерживаясь от соблазна устроить безобразную потасовку прямо в дверях. Командир авиаотряда выдержал паузу, прислушиваясь, не раздрались ли пилоты в коридоре. Мерные удаляющиеся шаги внесли успокоение. На том совещание с оставшимся коллективом благополучно завершилось.

***

Артём вышел из своего убежища с двойственным чувством. С одной стороны, можно было бы гордиться собой. Только что он поступил по всем правилам стратегии – уничтожил материальную ценность, чтобы не досталась противнику.

С другой – если честно, он ожидал от напитка много большего. Сначала мастер решил не допивать все до конца и привезти домой хотя бы дозволенные к транспортировке сто грамм. Но, убедившись, что отбитое горлышко глиняной амфоры приладить на место не удастся, отважно опорожнил старинный сосуд до дна.

Возможно, именно такой вкус должен иметь двухсотлетний коньяк. Но, когда последние капли напитка иссякли, Артём почувствовал разочарование. Лучше бы он выпил нечто более традиционное.

Впрочем, мешкать теперь было нельзя. Таймер обратного отсчета уже тикал вовсю и, пока не начало «развозить», Артём как можно более ровной походкой направился к пункту досмотра.

На этот раз процедура прошла без задержки. Не обнаружив в ручной клади запрещённых к провозу предметов и жидкостей, подозрительного пассажира пропустили в стерильную зону аэропорта, язвительно пожелав счастливого пути.

Миновав процедуру досмотра, Артём решил не сидеть в кресле, чтобы ненароком не проспать посадку на рейс. Вместо этого он принялся колобродить по залу. Возможно, это были самые трудные шаги в его жизни. С каждым новым кругом траектория движения мастера все более напоминала синусоиду, которая несколько раз едва не превратилась в гиперболу.

Лишь деликатная любезность случайно оказавшихся рядом пассажиров, да массивные колонны, поддерживающие потолок здания, помогли избежать конфуза. В зале ожидания, несмотря на изрядное скопление народа, царила непривычная тишина. Сотни пар глаз удивленно следили за странным пассажиром, который изо всех сил старался казаться абсолютно трезвым.

К счастью, вскоре объявили посадку.

Имея билет первого класса, собрав последние внутренние резервы, Артем притащился к пустующей стойке SkyPriority и протянул сотруднице посадочный талон. Мастер с ужасом вспоминал, как прошлым летом посадку и вылет лайнера отложили на полчаса для устранения какой-то неисправности. Если такое случится сейчас, то благополучное возвращение домой окажется под большим вопросом, ибо процесс обратной эволюции в организме шёл полным ходом.

Единственной надеждой на благополучный исход был следующий план: пройти в самолёт, плюхнуться в кресло и проделать большую часть маршрута в состоянии «пьяная свинья», притворяясь спящим.

Сотрудница аэропорта испуганно уставилась на странного пассажира и с подозрением спросила, все ли с ним в порядке. Артём посмотрел на нее медными глазами. Он знал, что говорить сейчас нельзя. Первое же слово заплетающимся языком приведёт к скандалу, снятию с рейса и прочими крайне нежелательными последствиями. Поэтому он смерил даму надменным взглядом, выхватил из ее рук свой посадочный талон, шлепнул на стойку отрывную часть и с достоинством прошёл мимо оторопевшей служащей.

Дальнейшее мастер помнил очень смутно. Сотрудники аэропорта тактично доставили vip-клиента на борт, усадили в кресло и заботливо, в смысле – как следует, пристегнули ремнями, чтобы не шлялся по салону. После этого мастер провалился в тягучий хмельной сон.

***

Пилоты авиалайнера поссорились сразу после взлёта. Они всегда недолюбливали друг друга. Каждый считал себя на голову выше коллеги и не пропускал случая публично уязвить противника, указав на очередной промах в работе. То, что при всем при этом они летали в составе одного экипажа, отнюдь не было случайностью.

Начальник авиаотряда, которому каждый пилот тайно строчил на другого гнусные пасквили, однажды не на шутку рассвирепел и решил избавиться хотя бы от одного из возмутителей спокойствия. Двоих одновременно уволить было нельзя. Это вызвало бы вопросы у руководства компании. Но, если убрать хотя бы одного, оставшийся, лишившись объекта придирок, или сам уволится от скуки или будет работать как полагается, не отвлекаясь на бесконечные кляузы. Для этого был выбран старый проверенный метод – «пауки в банке».

Результат не заставил себя ждать. В экипаже то и дело вспыхивали дрязги, обычно сопровождающиеся грязной перебранкой на повышенных тонах. Говорят, дело даже доходило до рукоприкладства. Пилоты не стеснялись не только своих коллег – стюардесс, но и пассажиров. Они могли запросто поднять ор в тот момент, когда те проходили мимо полуоткрытой двери кабины, рассаживаясь по местам и готовясь к полету. Досадить сопернику, выставить его полным идиотом в глазах коллег и пассажиров превратилось для авиаторов в одну из главных целей жизни.

Вот и сейчас во время набора высоты их мысли помимо стандартных рутинных процедур были заняты поиском недостатков в действиях коллеги. Задача была не из легких. Оба пилота имели немалый налёт, поэтому выполняли процедуры четко, практически на автомате.

Тогда старший из соперников – капитан воздушного судна, решил пустить в ход старую, но проверенную временем пакость. Он потребовал от второго пилота сместить его кресло «чуток назад», объясняя своё требование длинным носом коллеги, загораживающим обзор в правый иллюминатор. Нос у второго действительно был чуть больше стандартного, да ещё и несколько кривоват. Пользуясь этим, командир авиалайнера распустил в отряде слух, что его коллега намеренно отращивает себе огромную ноздрю, чтобы загораживать обзор и мешать командиру.

Соперник не растерялся и предложил прибавить тяги левому двигателю, намекая тем самым на некоторый избыточный вес коллеги и постоянный снос самолета в его сторону.

Далее последовала короткая перебранка, сопровождаемая самыми утонченными колкостями и издевательствами, запас которых противники имели практически неисчерпаемый. Ситуация планомерно приближалась к драке, но потасовку благоразумно решили отложить до полного набора высоты и включения автопилота.

***

Сотрудник-наблюдатель аэропорта сидел в своём кресле, уныло смотрел на прибывающие самолеты и мысленно сетовал на судьбу. В последнее время ему просто смертельно не везло. Причиной, как ни странно, оказалась его фамилия. Казалось бы, ничего особенного. Он был Коров (ударение на первый слог). На слух фамилия как фамилия и только при написании возникала мимолетная ассоциация с известным сельскохозяйственным животным.

Настоящий кошмар начался сразу после свадьбы. Его невеста тоже носила вполне нормальную русскую фамилию – Поповская. Сотрудники загса оказались людьми с фантазией и ради прикола соединили обе фамилии. Получился результат редкой красоты. Так невеста стала называться Поповская-Корова. Правда звучно? Только представьте, один сотрудник говорит другому «Ольга Александровна… далее небольшая пауза, имитирующая тире, и далее… Поповская-Корова!».

Но это, при всей дикости, не шло ни в какое сравнение с тем, что натворили с женихом. Когда секретарь загса печатала на компьютере документ, она по невнимательности допустила простую опечатку, благодаря которой жених стал называться Иван Матвеевич Поповский-Боров.

В спешке молодожены не удосужились взглянуть на документы (кто вообще их читает). Они лихо подписали бумаги и пошли сочетаться в зал торжественной регистрации. После церемонии никому из них тоже не пришло в голову сразу заглянуть в полученное свидетельство о браке. Все было как-то не до этого.

Уже на второй день празднования свадьбы, в аккурат когда новоиспеченный муж хвастался в кругу друзей своей доблестью, свидетель вдруг как-то странно крякнул, потом заржал как жеребец и начал быстро показывать свидетельство остальным гостям.

Через несколько минут, когда документ наконец-то попал в руки жениха с невестой, все гости уже покатывались со смеху, а молодожены впали в форменный столбняк. Последующие месяцы ушли на разбирательства с загсом и попыткой вернуть себе нормальные человеческие фамилии. Но в загсе им показали документы, которые были подписаны ими самими собственноручно и где действительно фигурировали указанные фамилии.

Суд тоже не узрел причин для изменений. Так что теперь в пункте досмотра трудилась настоящая живая достопримечательность аэропорта. Здесь нелишним будет упомянуть, что новая фамилия как нельзя удачно подходила к внешности героя. Был он неповоротлив, полноват, неуклюж и нерасторопен.

Своим коллегам, позволявшим себе разные вольности в его адрес, Поповский-Боров неистово хамил, а нескольких по старомодной традиции даже вызывал на дуэли. Одна из них действительно состоялась за старым ангаром, правда, закончилась она для ПБ полным конфузом. В момент, когда пришла пора продырявить пулей наглеца, наш герой вдруг поскользнулся и, нелепо всплеснув руками, прострелил свой собственный сапог.

Хоть пистолеты были не настоящими, а травматическими, ранение оказалось неудачным и дуэлянт очутился в больнице. Здесь он тоже практически сразу сделался объектом всеобщего внимания. Стоило ему назвать себя, как собеседники начинали ржать и отпускать разные шуточки.

Но нет худа без добра. В одной палате с ПБ оказался важный человек из авиации, который скорее ради прикола, чем из признания заслуг, пристроил бывшего Корова в руководство авиакомпанией.

Устроившись туда по протекции, наш герой сначала был очень доволен. Но радости были недолгими. Неделя проходила за неделей, а он так и не смог вжиться в уныло-тягучую, лишенную хоть какого-то разнообразия бумажную канитель.

Главной причиной был через чур деятельный характер, нового сотрудника, который, зарывшись в бумажно-кабинетной рутине, просто изнывал от скуки. Впрочем, вскоре он нашёл отдушину, внезапно обнаружив в себе талант мелкого пакостника. Неожиданно для себя он выяснил, что придумывать и воплощать какие-то каверзы и плести интриги – занятие ничуть не менее увлекательное, чем проверять багаж пассажиров на рентгене, чем он раньше и занимался.

Затем пришло новое озарение. Оказалось, пакостить начальству куда как занимательнее, чем шкодничать в отношении коллег.

С тех пор редкая неделя в обширном офисе авиакомпании обходилась без громких разборок, главным дирижером которых, оставаясь с тени, был, конечно же, Поповский-Боров. Да что там неделя.

Иной раз «интересные» ситуации случались по несколько раз на дню. В арсенале нового сотрудника было множество приёмчиков, которые все больше раскаляли ситуацию в компании. Подтрунивания, едкие шутки, высмеивание, распускание слухов, стравливание, ложные оценки, закулисное информирование и прочие интриганские штучки то и дело ставили коллектив на грань открытой конфронтации в стиле «стенка на стенку».

Но все эти мелкие склоки и шумные скандалы не шли ни в какое сравнение с последней выходкой героя. Она стала настоящим апофеозом, звездным часом его похождений. Слухи о ней облетели всю гражданскую авиацию, на каждом витке спирали обрастая новыми, зачастую совершенно фантастическими подробностями.

Впрочем, начиналось все вполне заурядно, как и прежние выпады. В один прекрасный день в поле зрения скучающего работника попали онлайн-совещания с руководством. Правда, совещаниями это можно было назвать разве что в насмешку. Обычно начальник с лиловой от бешенства физиономией час-другой орал на подчиненных, а те понуро слушали, какие они дебилы.

Попав на такое мероприятие, БП был ошарашен и первые полчаса завороженно слушал ругань, несущуюся из динамиков большого телевизора. Но потом… Здесь важно упомянуть, что начальственный ор не представлял из себя некий непрерывный поток. Руководитель исторгал фразы одну за другой с некоторыми паузами, во время которых сверлил взглядом конкретного распекаемого или всех присутствующих сразу.

Именно эта манера вести монолог мелкими порциями натолкнула БП на блестящую мысль. Сперва он выяснил у технарей, можно ли заморозить картинку с камеры, установленной в комнате совещаний, чтобы бесчинствующая начальственная единица видела на экране понурых и активно осознающих свою полнейшую никчемность работников. Оказалось, что это вполне возможно, как и отключение микрофона в зале. И тогда…

На следующее же совещание предприимчивый сотрудник приволок завалявшуюся дома без дела игрушку – хомячка-повторяшку и водрузил его перед экраном. Есть такие игрушки. Выглядят они как маленький пушистый зверёк, имеют встроенный микрофон и динамик. Когда ему что-то говоришь, хомячок записывает это в память, а потом воспроизводит фразу, но более высоким, смешным и писклявым голосом. Этакая клоунская пародия на человеческую речь.

И вот теперь такой мелкий пересмешник появился на совещании перед телевизором.

Едва начальник начал свой обычный воспитательный процесс, хомячок принялся исправно повторять каждую фразу. Причём более высоким и писклявым голосом, как бы пародируя говорящего.

В первую секунду присутствующие просто остолбенели от такой дерзости. Они явственно представляли, что именно сейчас произойдёт. Вот начальник по видеосвязи заметит хомячка. Вот он сделается пунцовым от злости и примется топать ногами и увольнять присутствующих прямо в режиме онлайн. Причём, начнёт именно с тех, кто засмеётся первым.

Но как тут не засмеяться! Присутствующие старались «думать о чем-то другом», прятали лица, склоняясь к поверхности стола, но сдержать хохот становилось труднее с каждой фразой проклятого хомячка. Хоть бы у него, паршивца, батарейка села! Но батарейка была новая и ситуация, как всем казалось, планомерно приближалась к взрыву.

В тот момент, когда люди от отчаяния начали подвывать и прятаться под столы, Поповский-Боров вышел на середину зала прямо к экрану и сказал: «Ну, чего скукожились? Камера отключена, он нас не видит!». Окончание фразы потонуло в глубоком хаосе.

Не смех, а какой-то нечеловеческий вой вперемешку с поросячьим визгом огласили все здание. Убийственные эмоции, что копились внутри и сдерживались невероятными усилиями, теперь выплескивались наружу волнами гомерической животной истерики.

Спустя несколько секунд в помещении не было ни одного сидящего сотрудника. Собравшиеся без сил валялись на полу, корчась от хохота. Начальник в тот день как по заказу разбушевался не на шутку, а хомячок исправно повторял каждую фразу, издевательски передразнивая интонации.

Ни один знаменитый комик не мог мечтать о подобном успехе. Гогот в зале стоял такой, что дребезжали панорамные оконные стекла, а стены, казалось, вот-вот обвалятся. Здоровенные дядьки и тетки – руководители подразделений, которые всего каких-то пять минут назад сами выглядели высокопарно, отдавали указания, инструктировали, организовывали, а, порой и журили подчиненных, не могли остановиться, судорожно хватая воздух для новых взрывов смеха. Поповский-Боров был счастлив!

Расползаясь с совещания, совершенно обессилевшие сотрудники то и дело вспоминали самые яркие фрагменты выступления, так что взрывы смеха, уже больше похожие на судорожные рыдания, ещё долго не смолкали по всему зданию.

С этого дня столь ненавистные доселе совещания превратились в самые трепетно ожидаемые и желанные мероприятия, настоящую отдушину в серых министерских буднях. Четверг, когда они проходили, стал любимым днём недели. Люди приходили в зал заседания даже находясь в отпусках. Слух о новом аттракционе прошёл по всем профильным ведомствам, поэтому аудитория собраний все расширялась. Вскоре аппаратуру для онлайн конференций пришлось переставить в актовый зал, ибо комната для совещаний уже не вмещала всех желающих.

Однако всему на свете приходит конец. Кто-то догадливо заснял происходящее на телефон и выложил в свой канал в интернете. Популярность ресурса тут же взлетела до небес. Неудивительно, что вскоре запись посмотрел и сам исполнитель главной роли великолепного комедийного шоу.

Далее последовала череда совсем неинтересных событий, в результате которых автор блистательной идеи сначала долго болел, а по выходу из больницы получил новое завидное назначение. Теперь все рабочие смены он вынужден был торчать в особом стеклянном «стакане» наблюдательной вышки аэропорта и осматривать с высоты каждый прибывающий борт.

Работа была несложная, но уже к концу второй рабочей недели наблюдателя буквально тошнило от однообразия панорамного вида. Единственным утешением была возможность слегка вздремнуть, предварительно приняв что-нибудь «снотворное».

Да что там «слегка»! Бывали дни, когда доблестный наблюдатель спал почти сутки напролёт, громко храпел и лишь иногда окидывал подконтрольную территорию осоловелыми глазами. Вот и теперь он достал заветную фляжку, налил себе в стакан порядочную порцию спиртного, выпил одним махом и начал устраиваться «на боковую».

***

Звонкий увесистый подзатыльник, прозвучавший на лётной палубе, возвестил о переходе конфликта на качественно новый уровень. Заняв указанный эшелон и включив автопилот, командир корабля бесцеремонно выволок своего коллегу в пространство позади кресел и принялся за воспитательные мероприятия. Второй пилот тоже не остался в долгу и, изловчившись, влепил командиру увесистый автограф кулаком прямо в глаз. Вся накопившаяся за последние месяцы взаимная неприязнь наконец-то получила шанс выплеснуться наружу. Лететь на автопилоте предстояло несколько часов, так что времени на то, чтобы расставить все точки куда следует было достаточно.

Когда старшая стюардесса случайно вошла в кабину, справиться не нужно ли чего пилотам, она застала картину, заставившую ее остолбенеть.

Самолёт летел сам по себе, а оба авиатора валялись на полу позади кресел и тузили друг друга чем попало, не забывая осыпать соперника грязными ругательствами. В момент появления стюардессы капитан воздушного судна с расквашенной и искаженной злобой физиономией и криком «ах, ты ещё и лягаться…» готовился нанести второму пилоту финальный сокрушительный удар.

Второй выглядел не лучше. Стараясь защититься руками, он что есть силы пинал командира, и обещал немедленно выбросить его за борт, как только найдёт люк подходящего диаметра.

Поборов первое желание выскочить из кабины и завизжать на весь салон, бортпроводница сорвала со стены два пистолета с шприцами-транквилизаторами и в упор всадила их в туши борющихся на полу пилотов, попав одному из них в ляжку, а другому даже неловко сказать куда.

Те одновременно взглянули на коллегу глазами, полными ужаса. Затем почти сразу обмякли и забылись глубоким счастливым сном. Уже через несколько секунд злобные гримасы разгладились и лица озарились лучезарными улыбками. Ровное сопение подтверждало, что пистолеты, предназначенные для утихомиривания толп распоясавшихся пассажиров, оказались и правда вполне действенным средством.

Подивившись своей сообразительности и хладнокровию, старшая стюардесса покинула палубу, закрыв за собой дверь согласно инструкции. Она направилась в хвост самолета, чтобы рассказать о своей доблести коллегам. Однако, сделав несколько шагов по салону, вдруг остановилась как вкопанная, потом резко развернулась и с выпученными от ужаса глазами бегом бросилась обратно в кабину. То, что она увидела, привело ее в шоковое состояние. Самолёт по-прежнему летел сам по себе, повинуясь командам автоматики. Оба пилота лежали на полу и, судя по всему, собирались проспать ещё добрый десяток часов.

Представив, что ее ждёт после приземления, если таковое вообще состоится, стюардесса сняла со стены кабины третий пистолет-транквилизатор и немедленно застрелилась. Засыпая, она вторично подивилась своей сообразительности, но додумать свою мысль не успела, погрузившись в пучину безмятежного умиротворения.

***

Артёму снился странный сон. У него очередной день рождения и он снова зависает на авиасимуляторе. В его городе есть такой аттракцион. Настоящий, вполне действующий, но уже списанный тренажёр для подготовки пилотов был установлен в одном из местных торговых центров на потеху праздношатающимся зевакам. Не просто ломоть панели управления с дурацкими очками VR, а полноценная кабина на подвижной платформе, которая реагирует на органы управления и делает иллюзию полёта ещё более реалистичной.