Текст книги "Вирус Зоны. Сеятель"

Глава 26
Дмитрий

Кинетические удары, сыплющаяся с потолка штукатурка, вспышки пламени, запах горелой плоти, покрывающиеся инеем от морозных ударов стены и кровь, заливающая пол. Впереди шел бой, но Дмитрий не смотрел туда – там разберутся без него. В голове отбойным молотком колотились слова оставленного снаружи псионика: «Тревога! Сувайвор на базе!», а взгляд не отрывался от появившейся из ниоткуда шатающейся фигуры.

«Что за хрень вообще происходит?!»

Подобные вопросы, даже мысленные, были совсем не в стиле сыщика: с его могучим интеллектом он был обычно куда конкретнее и точнее в формулировках. А сейчас это стало показателем уровня его стресса. Два одновременных диких форс-мажора, попирающих все постулаты теории вероятности. Какой сувайвор?! Откуда?! Их же не осталось никого – все погибли! Или… тот самый? Из Лесногорска? Но как?! Когда схлопывалась аномалия, он же не мог оттуда выбраться! Или мог? Значит… это он покрошил тех Новых, которых Дмитрий отправил за его беременной подружкой? О-хо-хо! По спине пробежала волна холода. Если сувайвор до него доберется…

А это тогда кто?! Шатающаяся фигура постепенно приближалась, и с каждым ее шагом взгляду «лояльного» открывалось все больше жутких подробностей. Это был мужчина, и он истекал кровью. Хотя нет, это определение будет неполным – он истекал кровью и терял куски плоти, словно был шагающим мертвецом, который разлагался на ходу. Вот на глазах Дмитрия у него отвалились два пальца на левой руке и кусок правой щеки, обнажив часть зубов в жутком оскале. Из-под сомкнутых век текли струйки крови. Из носа, ушей и рта – тоже. Он не мог ничего видеть, но целеустремленно шел на Дмитрия. Он вообще не мог оставаться живым, но двигался. Конечно, эпоха метеоритного дождя заставила людей пересмотреть все категории возможного и вероятного, но то, что восставших из могилы мертвецов не бывает, до сих пор казалось незыблемым. А если это не ходячее опровержение, то что?!

Дмитрий чувствовал, как за его спиной затаили дыхание псионик и Кейт. Последняя, наверное, уже сорвала бы голос от постоянного крика, не контролируй ее Новый. А псионик, похоже, находится на грани того, чтобы удариться в панику и обратиться в бегство. Внезапно обострившаяся в последнее время чувствительность Дмитрия к особым энергиям сейчас говорила ему, что псионик уже попытался атаковать «мертвеца» на ментальном уровне, но безуспешно: тот как ковылял на них, так и ковыляет. Вот у него подломилась левая нога – из окровавленной штанины выпал кусок плоти, возможно, из-под коленки с куском сухожилия. Неизвестный рухнул на пол и дальше продолжал двигаться ползком.

Дмитрий поймал себя на том, что его вспотевшая и дрожащая рука сжимает пистолет и тщетно пытается навести его на это порождение кошмара. Но шорохи сбоку и сзади заставили его отвлечься…

Трое зачумленных вынырнули из бокового коридора как раз напротив Кейт и псионика. Двое сразу бросились на Нового, а третий – на Дмитрия. Рявкнул пистолет в руке «лояльного», и на месте красного глаза больного образовалась дыра. Он рухнул, как подрубленное дерево. А вот псионик среагировать не успел, и двое больных повалили его на пол. Раздался громкий, омерзительный хруст и дикий вопль боли, испущенный Новым. Пуля из пистолета Дмитрия размозжила затылок одному из зачумленных, и он как раз примерялся, как бы половчее пристрелить второго, когда на него самого напали. Но не больные. С воплем раненой тигрицы на него прыгнула Кейт. Хоть она и была существенно легче «лояльного», но импульс прыжка сыграл свою роль, и девушка опрокинула Дмитрия на пол, о который он к тому же еще и основательно приложился затылком. Перед глазами все поплыло, в ушах звенело от ее криков:

– Гад! Гад! Гад! Ты мне все врал! Врал!!

Она сидела на «лояльном» верхом и осыпала его беспорядочными ударами. Пожалуй, еще и за волосы бы схватила, не будь у него короткая стрижка. Наконец ему удалось сфокусировать зрение. Дмитрий закатил Кейт неслабую оплеуху и сбросил ее с себя. Пальцы нашарили на полу выпавший во время падения пистолет, рука резко дернулась вправо, чтобы выстрелом остановить атаку последнего зачумленного, но струя пламени, выпущенная Новым-пиромантом, опередила его, превратив красноглазого в двуногий костер. Тогда полный страха взгляд «лояльного» метнулся к «ходячему мертвецу». Однако тот уже лежал на полу бесформенной грудой плоти. Побелевший от бешенства Дмитрий повернулся к Кейт, наводя на нее пистолет. Что же, хотя бы с ней он сейчас все закончит. Вот только выстрелить «лояльный» не успел. Бешеная ярость и ненависть, только что вулканом полыхавшие в глазах девушки, вдруг куда-то делись, а на смену им пришел холодный и безжалостный интерес ученого, собравшегося препарировать очередной объект для опытов. Внезапная волна ужаса заставила «лояльного» задрожать, а вооруженную руку вдруг свело судорогой, и пистолет вновь выпал.

– Не так быстро! – разлепила губы «Кейт» и криво усмехнулась. – Это тело не трогай – на него у меня планы!

Глава 27
Ольга

«Иван!» – эта мысль окатила Ольгу смесью безумного облегчения и тревоги: слишком хорошо она знала внезапно появившееся новое действующее лицо. Ни один другой «лояльный» из числа тех, что находились на базе, не смог бы так резко и радикально поменять ситуацию. Только этот участник эксперимента по усилению спецнавыков «лояльных», за рост и худобу прозванный Свечой, хотя прозвище Вулкан ему, пожалуй, подошло бы больше. Если не считать тех, кто не пережил опытов, именно с ним эксперимент пошел наиболее криво. Способности получились дико нестабильными, они пропадали и появлялись самым непредсказуемым образом, предположительно – в зависимости от эмоций, зато на пике это было что-то страшное. При нем постоянно держали нескольких «глушителей», чтобы он ненароком не спалил к чертям всю базу, расстроившись или разозлившись. И это вовсе не преувеличение.

Ольга не питала иллюзий относительно милосердия руководителей научного корпуса АПБР и, если честно, не знала, почему Ивана до сих пор по-тихому не ликвидировали, введя во время очередной вакцинации вместо антиновы тройную дозу жидкого стана. Может, еще рассчитывали взять под контроль эту ходячую бомбу?

И вот сейчас Иван-Свеча, что называется, отжег по полной. В буквальном смысле. Ибо тот, кто запустил чуму на базу АПБР, обеспечил ему высший уровень стресса.

Ольга еще успела издать предупредительный возглас и отшатнуться к стене. Петр с отцом на плечах был не столь быстр, и будь коридор не столь сильно забит зачумленными, следующих мгновений не пережили бы, наверное, все трое. Полыхнуло адски – коридор заполнился пламенем, дикими воплями агонии и запахами горелой ткани и плоти. Толпа красноглазых, перегораживавших путь, перестала существовать, приняв на себя львиную долю пламенного заряда взбешенного и перепуганного пироманта.

Путь был свободен, вот только там стоял Иван-Свеча, полностью потерявший контроль над своими способностями. Энергетическое пламя плясало вокруг него, не способное повредить тому, кто его породил, а для остальных смертельно опасное. Малейшая провокация, любая ерунда, которая напугает или разозлит Ивана, – и он зажжет для них большой погребальный костер.

Пироманта трясло, это видели все трое, и все трое боялись пошевелиться, понимая, что это движение может стать для них последним. А между тем считаные секунды оставались до момента, когда из-за поворота появится еще одна толпа зачумленных. Короче, смерть со всех сторон, причем одна другой страшнее.

И Ольга решилась. Она потянулась к Ивану своей Силой «глушилки», вовсе не уверенная, что в одиночку сможет справиться с ним. Вернее, она не сомневалась, что не сможет, но хоть чуть-чуть его продержать, а там чем черт не шутит, может, его Сила пропадет столь же внезапно, как и появилась. Ольга вложилась полностью – бросила все, что могла, все свои усиленные экспериментом способности, понимая, что, действуя на таком запредельном максимуме, она, так же как до этого Петр, провоцирует преждевременное наступление ломки – вакцинация-то была почти месяц назад.

Три события произошли одновременно – из-за угла появились зачумленные, Петр вступил с ними в бой, а из Ивана рванулась наружу огненная волна. Этот первый импульс Ольге удалось удержать каким-то чудом – огонь появился, но лишь поплясал немного в воздухе вокруг пироманта и погас. «Лояльная» пошатнулась и схватилась рукой за стенку, чтобы не упасть, ощутив на губах соленый металлический вкус собственной крови.

Ольга сделала шаг вперед, поднимая руку:

– Ваня, не надо! Успокойся, пожалуйста! Это же я!

Какие-то мгновения ей казалось, что ее слова подействовали, и пиромант сумеет взять себя в руки. Но в этот момент сзади от души жахнула по зачумленным кинетическая Сила Петра, с потолка посыпалась штукатурка, и Свеча не выдержал. На сей раз языки пламени едва не лизнули Ольгу в лицо, прежде чем погаснуть, но сама она буквально рухнула на колени. Звякнул упавший на пол пистолет. Хотя, пожалуй, именно против Свечи Ольге бы не хватило духу пустить в ход оружие.

С какой-то странной апатией и отстраненностью она подумала, что третья волна их всех прикончит. И ее, и отца, бессильно привалившегося к стене, и Петра, сражающегося с зачумленными из последних своих кинетических сил. А она ну ничегошеньки с этим уже поделать не может.

– Ваня…

Ольга сама не поняла, что произошло. Просто пиромант вдруг замер, будто парализованный. И взгляд его, в котором только что плескались гнев, паника и растерянность, внезапно стал совершенно пустым, как будто из него мощным пылесосом откачали все эмоции. А затем он резко развернулся и, не говоря ни слова, двинулся прочь, а вокруг него все так же продолжали периодически проскакивать пламенные протуберанцы.

Несколько секунд Ольга ошеломленно смотрела ему вслед, не в силах поверить тому, что осталась жива. Из ступора ее вывел крик отца. Ну конечно! Зачумленные же! «Лояльная» не глядя схватила пистолет и с трудом поднялась на ноги. Ситуация выглядела аховой: после очередного кинетического удара Петр не устоял на ногах, будто словил отдачу. Похоже, у кинетика кончились силы, и он больше ничего не может противопоставить надвигающейся красноглазой толпе.

Ольга подняла пистолет двумя руками – в одной тяжелое оружие дрожало. Колени, впрочем, дрожали тоже. Слезились глаза, и мутилось в голове от запаха паленой плоти. Выстрел! Каким-то образом Ольга ухитрилась попасть, и один из зачумленных упал. Петр тоже сумел подняться на ноги, но вид у него был – краше в гроб кладут. Попятился. Ольга выстрелила еще раз. И еще. Второго зачумленного удалось поразить только с двух выстрелов. И каждый раз, давя на спуск, Ольга до одури боялась услышать сухой щелчок, означающий, что патроны кончились. Краем глаза «лояльная» видела, как отец невероятными усилиями ползет к двери лаборатории 15.

У Петра оружия не было. Обычно он в нем и не нуждался – кинетик такой мощи был сам себе оружием, но сейчас Ольга видела по его глазам: следующее применение им Силы приведет к тому, что ломочный приступ начнется немедленно. «Лояльная» выстрелила еще раз, а Петр сорвал со стены углекислотный огнетушитель. Против Ивана он бы не помог, а сейчас его придется использовать не по назначению. Струя углекислоты ударила в надвигающуюся толпу, и та забуксовала. Ничтожная фора, конечно, однако…

– Есть!

Хриплый крик, вырвавшийся из горла отца, заставил ее обернуться. Он таки дотянулся своей ключ-картой до сканера на двери, и она отъехала в сторону, открывая вход в лабораторию.

– Скорее!

Рывок, сделанный, чтобы открыть дверь, лишил Андрея Игоревича последних сил, и он рухнул прямо на пороге. Петр выматерился, швырнул в толпу зачумленных опустошенный огнетушитель, подбежал к научнику и стал затаскивать его внутрь помещения. Ольга медленно отступала следом за ними. Казалось, руки, держащие пистолет на весу, вот-вот отвалятся.

Выстрел! И особо ретивый зачумленный словно споткнулся и нырнул головой вперед на обгоревшие трупы. Еще один! Но рука дернулась, и пуля ушла «в молоко»…

– Оля! – возглас Петра.

Вошли, значит, пора и ей. Она бросилась к двери лаборатории, но споткнулась о труп и с размаху упала, вновь выронив пистолет. Только на сей раз он улетел далеко вперед по коридору. Бежать за ним нет времени, да и патронов там, наверное, уже шиш да маленько. Ольга даже не пыталась подняться – рванула, как спринтер с низкого старта. Но какой-то особо шустрый красноглазый все же ее догнал. Прыгнул и схватил за ногу. «Лояльная» опять упала, уже на самом пороге. Страх и дикая досада накатили вместе, одной волной – остальные преследователи были уже в паре метров. Только не сейчас, когда им уже почти удалось достичь спасительного убежища! Она принялась отчаянно лягаться, пытаясь избавиться от хватки зачумленного, да куда там – вцепился хуже клеща. У Ольги даже нога начала неметь.

– Твою мать! – прогремело где-то позади нее, и в следующее мгновение голова красноглазого лопнула, словно арбуз, по которому ударили кувалдой.

Глухой стук падения тела известил Ольгу о том, что для Петра это кинетическое усилие стало явно лишним, и его накрыло агонией ломки. Отчаянным кувырком «лояльная» перевалилась внутрь лаборатории, вскочила и врезала кулаком по кнопке закрывания двери. Та с шипением закрылась буквально за мгновение до того, как самые быстрые из больных успели в нее сунуться. И бессильный стук кулаков с той стороны переполнил Ольгу дикой радостью: спаслись!

Глава 28
Дмитрий

Дальнейшее напоминало какое-то торжественное шествие. Никто больше не пытался остановить отряд, во главе которого встала Кейт. Вернее, не Кейт, а сущность, оккупировавшая ее тело. Дмитрий чувствовал мощь этой сущности, и от этого ему делалось дурно. Что бы ни вселилось в тело брюнетки, ему беспрекословно подчинялись все: и Новые, и даже зачумленные. Красноглазые толпы не раз и не два вываливали навстречу отряду, но сразу же теряли всю свою агрессию и либо разбегались, либо пристраивались сзади и сопровождали незваных гостей базы в качестве этакого кошмарного эскорта. Происходящее походило на безумие, и одна только мысль о том, кто такой их новый вожак, буквально замораживала кровь в жилах Дмитрия.

– Постойте! – наконец рискнул заговорить «лояльный».

– Что такое? – «Кейт» обернулась, и сыщик вздрогнул.

Он привык к тому, что всем становится не по себе от его изломанной шрамом усмешки, но никогда бы не подумал, что ему самому будет так страшно смотреть на улыбающуюся девушку.

– Мне нужна вакцина, – хриплым от волнения голосом произнес «лояльный». – Я пришел сюда в том числе и за ней.

Несколько секунд «Кейт» молчала, что-то обдумывая.

– Знаешь, где она?

– Да.

– Тогда веди, только побыстрее – у меня мало времени.

– И…

– Что еще? – раздражение неизвестной сущности нарастало.

– Вы в курсе, что на базе сувайвор?

– Что?! – Казалось, из глаз «Кейт» подобно Зевсу-громовержцу ударят молнии.

– Я оставил охрану на входе, – нервно облизнув губы, быстро заговорил «лояльный». – Этот тип, похоже, всех перебил, но меня они предупредить успели.

Какое-то время по лицу «Кейт» ничего нельзя было прочитать, а взгляд ее сделался отсутствующим.

– Сам, значит, пришел. – Улыбка неизвестного делалась постепенно все более жуткой. – Ну, в этот раз уже…

Сущность не договорила, но Дмитрий словно почувствовал исходящие от нее множественные ментальные посылы. И первым результатом стало то, что вся красноглазая свита отряда вдруг разом двинулась прочь и скрылась в лабиринте коридоров. Но чутье сыщика подсказывало ему, что этим дело не ограничится. И он не ошибся. Вся зачумленная база АПБР пришла в движение волей этого странного создания. Отправилась на поиски того, кого оно объявило дичью, – сувайвора. На мгновение Дмитрию даже стало его жалко.

Глава 29
Художник и Рита

Непрекращающееся безумие. Чувствую себя героем фильма ужасов. Или персонажем компьютерной игры с видом от первого лица про отстрел монстров в подземелье. Вот только жизней запасных нет, зелья здоровья на полу не валяются и сохраниться нельзя.

База АПБР кишмя кишит зачумленными. Они вываливаются на нас отовсюду – с лестниц, из дверей, коридоров, тупичков. Спереди, сзади, с боков. По одному, по два, по четыре, по десять, толпами. Жуткие, искаженные, белые как мел лица с черными ямами синяков вокруг красных глаз, в которых единственная эмоция – дикий, неутолимый голод. Будь на нашем месте люди, не прошедшие закалку Лесногорском, могли бы и свихнуться от такого – тут нужна стойкая психика.

Я быстро теряю счет убитым. Мы с Ритой работаем чем можем – Силами пьющих жизнь, морозом, оружием. В моем пистолете давно нет патронов, кончились даже запасные обоймы, но среди зачумленных попадаются оперативники и охранники базы, у которых есть и пистолеты, и даже автоматы. Только, на наше счастье, чума почти полностью лишила их разума, оставив лишь жажду крови, которую они пытаются утолить подобно диким зверям – кидаются на добычу, норовя вцепиться зубами в любой открытый участок кожи. А оружие, даже если они его не бросают, просто лежит в карманах, кобурах, болтается на ремне, надетом на шею, как мертвые железяки, которыми зачумленные не помнят, как пользоваться. Их оружие – лишь зубы и ядовито-желтые ногти. Но мы – еще та добыча, и путь наш усеивают трупы. По прохождении нескольких коридоров мы обзаводимся пистолетами и автоматами, которыми стараемся пользоваться чаще, чем своей Силой: кто знает, когда она понадобится, возможно, вся целиком.

Перед нами не встает вопроса, куда идти. Я доверяюсь интуиции, которая благодаря откорректированной реальности должна привести меня к Дмитрию и Кейт. Иногда на нашем пути попадаются запертые двери, для прохода через которые нужен либо спецпропуск, либо отпечаток пальца сотрудника АПБР. Если я чувствую, что мне нужно туда, за дверь, я преодолеваю препятствие с помощью способностей фризера. Когда дверь охлаждается почти до минус ста градусов, она становится хрупкой, после чего довольно эффектно и эффективно разрушается ударом ноги. Вот только на подобные аттракционы тратится довольно много Силы, и без крайней необходимости я к ним стараюсь не прибегать.

Однажды за одной из таких дверей меня ждали двое «лояльных» – сверхбыстрый и пневматик. Эти разума не потеряли (им-то чума была не страшна) и применили свои умения. Хорошо, что я в этот момент только выходил из фазы морожения двери, и мне не пришлось концентрировать холод для удара, иначе бы сверхбыстрый меня прикончил. Мороз остановил его почти на расстоянии ножевого удара передо мной. А пневматика я скосил очередью после его неудачной попытки взорвать мои легкие. Нож у сверхбыстрого я, конечно, забрал – хороший такой нож, да непростой – «Палач», таким спецназ пользуется, уж я в этом разбираюсь. К тому же у него есть существенный плюс – можно не бояться, что в самый ответственный момент закончатся патроны.

К счастью, «лояльных» мало. Кого-то, видимо, убили зачумленные, кого-то – Новые, пришедшие с Дмитрием и Кейт. Кстати, то, что я до сих пор не знаю, сколько их и каких видов, меня слегка нервирует. Если там наберется двое-трое сверхбыстрых, они меня на ремни порежут, несмотря на все мои сувайворские иммунитеты и спецподготовку.

Какая же тут прорва этих зачумленных! Все никак не кончаются. Не знаю, конечно, сколько на этой базе было персонала, но не город же миллионник, в самом деле! Кто-то же должен и на местных «лояльных» нападать, а кто-то – на Новых Дмитрия или… это что же, все на нас? По всему выходит, что так. Мысль эта мне активно не нравится: у зачумленных практически нет разума, они не могут сами по себе объединяться, выбирать врага и совместно на него нападать… если только кто-то очень крутой не взял их под свой контроль. «Лояльный» Дмитрий на такого крутого никак не тянул, а значит… Сжимаю челюсти до боли в скулах: мой бывший сосед по телу, стало быть, больше некому. И если он сам здесь, может статься, что мы сейчас с энтузиазмом, достойным лучшего применения, пробиваемся на собственные похороны. Вот только нельзя уже пустить все на самотек. Это моя война, и моей она будет до самого конца. Когда или я, или меня. А сейчас надо Риту отослать, пока не поздно. По крайней мере попытаться.

Уже хочу повернуться к ней, подбирая в уме самые сильные аргументы, как вдруг меня накрывает волна тревоги: запрограммированная на встречу реальность предупреждает о внезапной угрозе. И только я успеваю оттолкнуть Риту за угол и повернуться в нужном направлении, как коридор целиком заполняет бушующее пламя. Это не просто пиромант. Один Новый создать такой крематорий не способен. Тут либо целая группа собралась, либо… я не знаю что.

Мне энергетическое пламя повредить не может, но вот весь кислород оно выжжет вполне успешно, после чего я тупо задохнусь. Отбрасываю огнестрельное оружие, чтобы патроны ненароком не рванули в этой духовке, достаю нож, окутываюсь слоем морозного воздуха и кидаюсь вперед, что называется, в самую топку. Слышу сзади испуганный крик Риты. Оно и понятно: даже если знаешь, что твой друг сувайвор, все равно трудно спокойно смотреть, как он ныряет в пламя.

Крыша съехать может, если честно: вокруг пылает ад, а ты прешь себе вперед вслепую с одним ножом, весь из себя неопалимый. Воздух в легких заканчивается в отличие от пламени, легкие будто тугим обручем стягивает, горло печет, глаза слезятся, и упрямая мысль: «Зря я это – не дойду!» долбит мозг отбойным молотком. И вдруг – все: воздух, которым можно дышать, сумрак коридора, почти ослепляющий после адского огня, цветные круги перед глазами и один (всего один!) Измененный с пляшущими вокруг него огненными язычками и безмерно удивленным взглядом, направленным на меня.

Бью ножом коротко и четко, поставленным ударом в сердце. Он умирает без единого звука, просто падает и недвижно застывает на полу. Только тут толком разглядываю его лицо. Ох, ежики, совсем молодой еще, мальчишка практически! Да что ж творится-то в этом мире?! Я все еще смотрю на его мертвое лицо, с которого так и не сошло выражение удивления, страха и какой-то детской обиды, когда ко мне приближается Рита:

– Ты как?

– Спасибо, погано. Надо бы дальше идти, только… Рита…

– Даже не думай! – со злостью перебивает она. – Никуда я от тебя не уйду! Один раз ты уже почти сбежал от меня на тот свет. Больше у тебя такой фортель не пройдет!

– Что, намерена составить компанию и туда?

– Если понадобится.

И столько в ее голосе твердости, что я понимаю: спорить бессмысленно.

Вздыхаю:

– Ладно, пошли. Чую, мы уже близко.