Текст книги "Вирус Зоны. Сеятель"

Интерлюдия 5
Козырева

Питерская Зона. Новая Голландия

Они все-таки дошли. Признаться, Лариса в это не верила. Или, скорее, надеялась, что этого не случится. Источник позвал ее, и она не могла не откликнуться. Источник поручил ей важное задание, и ослушаться было не в ее силах. Хотя, будь ее воля, ноги бы ее больше не было в этом проклятом здании, ставшем могилой для Миши. Вернее, только кенотафом, потому что тело исчезло, превратилось в чистую энергию. Тогда источник забрал жизнь Миши, а сегодня? Кто знает, может, он потребует ее жизнь. Пока все выглядело иначе: в нужный момент применить свой голос сирены, когда сталкеры уже не смогут ему сопротивляться. Заставить их забрать отсюда бомбы, оттащить их к Неве и сбросить туда.

Это минимум. А максимум… О смерти сталкеров речь не шла. Во всяком случае, напрямую. Кроме того, не могла сирена заставить человека покончить с собой. По крайней мере быстро. Тут требовался псионик, полностью подавляющий волю и порабощающий разум. Она же могла лишь убеждать. А не так-то просто убедить здорового и полного сил мужчину-воина, что ему лучше перестать жить. Это вам не забитый невротик.

Да и не желала Козырева их смерти… потому что внутренне была с ними солидарна, хотя до сих пор она всеми силами убеждала своих зрителей, что с новой реальностью, пришедшей в виде Источников и Измененных, лучше жить в мире, принимать их, сотрудничать. И наверное, это в самом деле было правильным выбором. Но сама Лариса всеми фибрами ненавидела именно этот Источник, потому что он отнял у нее любовь, тем самым опустошив ее душу… Вот только сейчас не в ее личных чувствах дело, а в том, что будет лучше для всех людей.

Да, вопрос стоял именно так, и Козырева уже привыкла мыслить подобными категориями: своего, личного, у нее уже не осталось. Только общественное. То, что донес до нее Источник в ментальном контакте, не позволяло усомниться: сколь бы плох он ни был, тот, другой, в разы хуже, и допустить его победы никак нельзя.

Лариса увидела их еще на подходе к мосту. Двое. Один высокий, седоватый. Другой помоложе, коренастый брюнет. Оба со здоровенными рюкзаками. Не приходилось сомневаться, что в них. На мгновение Ларисе стало страшно. Всего на мгновение, потому что страх был от той, прежней Ларисы Козыревой, которой еще было что терять. Способностям сирены все равно, скольких людей обрабатывать, – голос действует на всех, кто его слышит. Какое-то время она думала, не открыть ли окно и не окликнуть ли их отсюда, но отказалась от этой идеи: сталкеры – люди бдительные, резкие, так что, услышав звук открывающегося окна, они могут выстрелить, не дав ей даже рта раскрыть, ибо тут Зона, а значит, вероятность встретить друзей практически нулевая.

Пока все эти мысли крутились в голове Измененной, что-то начало происходить. Источник, чья активность последний час почти не прослеживалась, вдруг выдал резкий всплеск, и у входа в здание возник фантом, от одного взгляда на лицо которого у Ларисы подкосились ноги. Миша! Она едва не выкрикнула его имя и поспешно зажала себе рот рукой. Это было уже слишком для нее: Ларисе вполне хватало призраков, порожденных ее собственным сознанием. Впрочем, чего-то в этом роде следовало ожидать: в тот ужасный вечер Михаил Стрельцов раз и навсегда стал частью питерского Источника, и теперь тот всегда сможет его воспроизвести в виде фантома.

«Михаил» вошел в сверхскоростной режим и в считаные секунды расправился с первым из двух сталкеров – коренастым. Но на второго его уже не хватило. Вернее, не хватило энергии в Источнике – вся она сейчас уходила куда-то в невообразимую даль, туда, где, видимо, была нужнее. Источник исчерпал возможности по собственной защите, и теперь последним рубежом его обороны была она, Лариса. И на нее снизошло какое-то странное спокойствие. Решение было принято, и отступать от него Лариса не собиралась.

Последний сталкер вошел в здание, волоча за собой рюкзак убитого товарища. Пора. Вряд ли он его потащит далеко. Козырева начала спускаться по лестнице, радуясь, что надела мягкие кроссовки, сделавшие ее поступь практически бесшумной. Она успела как раз вовремя: сталкер начал возиться с первой бомбой. Еще чуть-чуть, и она опоздает.

Козырева с трудом разлепила губы:

– Здравствуйте! По-моему, мы с вами не знакомы.

* * *

Он развернулся резко, словно ужаленный, одновременно поднимая пистолет. Но слишком много у него ушло сил на предыдущий путь, и слишком долго на него воздействовала весьма неблагоприятная для людей атмосфера Зоны. Поэтому сталкер потерял равновесие и упал на бок.

– Не надо! – поспешно заговорила Козырева, предупреждая его новую попытку выстрелить. – Я не представляю для вас угрозы. Уберите оружие, пожалуйста! Оно меня пугает.

Видно было, что сталкер колеблется. Это было странно – обычно голос сирены действовал с первых же слов, делая людей кроткими, словно ягнята. Интересно, в чем дело? Может, поблизости слишком много стана, и он отрицательно влияет на ее способности? Не думай, Лариса, говори! Говори как можно больше, и, глядишь, количество перейдет в качество.

– Мне очень жаль ваших товарищей, правда! Но вы зря сюда пришли. Не этот Источник ваш главный враг, а тот, кто вас сюда направил. В нем главное зло. Он безумен и хочет уничтожения человечества!

– А этот, типа, нет? – в голосе сталкера по-прежнему звучал скептицизм. Он поднялся с пола и не сводил с нее напряженного взгляда.

Да почему ж не работает-то, черт побери?! Значит, так убалтывай, Лариса! Без своей Силы. Ты же можешь! Забыла уже? Так вспоминай! Пока не стреляет, разговаривает – и то хлеб. Продолжай!

– Нет. У него изменена программа. На мирные преобразования. Земля будет меняться, но постепенным, эволюционным путем. Больше не будет морей крови, миллионных жертв, орд мутантов… Если, конечно, не победит тот, другой.

– То-то он «мирно» пытался уничтожить нас! Видели бы вы, какие кошмары он на нас натравил!

Козырева покачала головой.

– Он просто защищался. Вы же пришли, чтобы уничтожить его. Он не мог этого допустить. Вам ли не знать, что из Питерской Зоны уже давно ничего опасного не выбиралось на «чистые» земли. А вот тот, второй, церемониться не будет. Питерский Источник мешает ему. Как только вы уничтожите его, у безумца окажутся развязаны руки.

– Но тот, второй, – человек!

– Нет. Он тоже Сеятель, только со сбившейся программой. Способен временно занимать человеческие тела. И тела Измененных тоже. Он обманул вас, использовал в своих целях. Ваш отчаянный поход на руку только этому безумцу, которого сейчас пытаются остановить далеко отсюда. Вся энергия питерского Источника уходит туда, на борьбу с ним, иначе вам никогда не удалось бы подобраться так близко. Подумайте, если вы сейчас уйдете и унесете свои бомбы, он не причинит вам вреда. И могу вас заверить, Питерская Зона не станет источником проблем.

Ей показалось, что количество таки переходит в качество и взгляд сталкера делается более мягким, из него пропадают настороженность и враждебность. Сталкер снял со спины рюкзак и со стоном расправил плечи – похоже, ноша их изрядно натрудила.

– Вы уверены в том, что говорите?

– Поверьте, я знаю. Я изучала этот вопрос.

– Хорошо, допустим, верю. Хочу только кое-что спросить… Простите, как к вам обращаться?

– Лариса, – ответила Измененная и тут же поняла, что сделала ошибку, потому что взгляд незнакомца стал жестким.

– Козырева! – выдохнул он, в считаные секунды сократил дистанцию, и Лариса даже охнуть не успела, как он свалил ее на пол правым прямым в челюсть. – Надо же, а я чуть было тебе не поверил, тварь! Ведь почти поддался твоему ангельскому голоску! Сирена, не так ли? Но стан, девочка, стан. Не сработало!

Лариса лежала на полу, туманящимся взглядом скользя по фигуре сталкера. Ну вот и все, похоже. Сейчас он ее убьет.

– До скорой встречи, Миша… – тихо прошептала она.

Глаза незнакомца удивленно расширились, а потом он нанес еще один резкий удар, и наступила темнота.

* * *

Козыреву буквально вышибло из беспамятства, словно электрошоком. Она резко села на полу, и перед глазами замерцали цветные искры и пятна. Лицо болело зверски – удар у сталкера был поставлен хорошо. Лариса осторожно подвигала челюстью. Не сломана вроде, и то хлеб. Однако надо вставать… если еще не поздно.

Впрочем, нет, не поздно – Лариса чувствовала Источник, он был пока цел. Да и кто, как не он, выдернул ее из бессознательного состояния? Она могла бы проваляться так и час, и больше. Видимо, это все, на что пока способен питерский Сеятель. И она все еще его последняя надежда. Лариса покосилась на бомбу. Таймер активирован, это было понятно даже ей, дилетантке. Тридцать минут осталось. Где сталкер? Наверное, пошел на другой конец здания ставить вторую бомбу. Решение пришло сразу, похоже, пробуждающий импульс Источника хорошенько прочистил ей мозги. Вход был совсем рядом. Лариса выбежала на улицу и, борясь с головокружением, склонилась над трупом второго сталкера.

Где же он, где? А, вот! С облегченным вздохом она извлекла из-под тела покойника пистолет. К счастью, он лишь чуть-чуть прижал его, иначе бы Козыревой никогда не добраться до оружия. Вооружившись, Лариса тут же побежала обратно, подозревая, что счет может идти уже на секунды. Одна бомба – еще не приговор Источнику, а вот две…

Чутье подсказывало ей, куда бежать, хотя обычно поисковые способности не были ей свойственны. Наверное, опять работа Источника – те жалкие крохи энергии, которыми он сейчас распоряжался, все шли в дело. Бежать, бежать! Где же сталкер? В глазах темнело и двоилось, начало подташнивать, кружилась голова. Похоже, сотрясение мозга. Ладно, сейчас это все не важно. Важно добежать, не грохнувшись в обморок.

И она добежала. Как раз вовремя. Сталкер еще, согнувшись в три погибели, колдовал над второй бомбой. Он все же услышал ее и успел развернуться, но Лариса выстрелила. Трижды подряд. Пистолет дрожал в ее руках, и первая пуля лишь чиркнула по плечу сталкера, зато вторая и третья попали в грудь и в живот, опрокинув его навзничь. Враз ослабевшие пальцы разжались, и пистолет выпал. Козырева понимала, что надо бы его поднять и сделать контрольный выстрел, но у нее не было сил. Она пошатнулась и схватилась за стенку, чтобы не упасть.

Все… Кажется, все. Движение руки почти уже покойника она увидела слишком поздно, чтобы его остановить. Он нажал какую-то кнопку на бомбе и потянулся за своим оружием. Козырева рухнула на колени, схватила лежащий на полу пистолет и разрядила в незнакомца всю обойму. Изрешеченное пулями тело опрокинулось на спину рядом с бомбой и застыло. Теперь уже окончательно мертвое. Лариса с трудом поднялась на ноги и подковыляла к бомбе. Бросила взгляд на таймер. Двадцать минут. Капец!

Она все же опоздала. Хотя… От следующей мысли на лице ее замерцала слегка безумная ухмылка, а через пару секунд она уже содрогалась в припадках нервного, почти истерического хохота. Двадцать минут… Она надеялась, что там, далеко на Урале, тем, кто борется с Безумцем, этих двадцати минут хватит.

И тут она поняла, что в голове у нее пульсирует чей-то полный ужаса ментальный посыл. Хм, чей-то! Ясно, что Источника. Лариса прислушалась, и мыслеобразы стали складываться в слова:

«Утащи их! Сбрось в канал! У тебя еще есть время!»

Козырева покачала головой:

«Они слишком тяжелые. Я не справлюсь».

«Справишься! Я придам тебе сил. Давай!»

«Нет».

«Почему?!»

«За Мишу. За то, что ты пожрал его душу и теперь используешь, чтобы убивать. Ты больше не тронешь ее своими грязными лапами!»

«Я могу тебя заставить! – завопил Источник. – Оттяну часть Силы с Урала и заставлю!! И уйти отсюда не позволю!!!»

«Не сомневаюсь, – спокойно ответила Козырева, опускаясь на колени и подбирая пистолет убитого сталкера, – что ты так бы и сделал… если бы у тебя было время».

«Что?!»

«Миша, я уже иду!» – ствол пистолета уперся в небо, и глухо ударил выстрел.

Глава 49
Все сразу. Битва на АЭС

Белоярская АЭС

Я не знаю, откуда Сеятель берет Силу, но мне начинает не хватать всей энергии питерского Источника, чтобы справиться с ним. Безумец слишком могуч. Его натиск нарастает, и я уже пускаю в бой все, что у меня есть, только чтобы держаться. О победе речь даже не идет. Где-то мы просчитались, и он нас обошел на вираже. Моя собственная Сила пьющего жизнь ощущает множественные смерти, и мне все становится ясно: безумный Сеятель уничтожает истребителей по всей АЭС, преобразуя их жизненную силу в энергию для боя. Я так не умею, да и поздно уже: упустив было контроль над ними, безумец снова включил орды мутантов в свою паучью сеть. Пока только тех, кто на станции, потом доберется и до городских, а там их многие тысячи – почти бездонная бочка энергии!

Сражаюсь. Из последних сил. И даже запоследних, потому что последние уже кончились. За счет чего я держусь? Не знаю. Возможно, потому что чувствую Ритино «Темка, я с тобой!». Наши бесплотные руки смыкаются в крепком пожатии где-то между АЭС и точкой по ту сторону Белоярского водохранилища, где находится она, и мы становимся единым целым. Единым энергетическим организмом. Я, она и наш пока не рожденный ребенок. Такая связь практически нерушима. Это плюс Сила питерского Источника пока еще позволяют мне держаться под нарастающим натиском Сеятеля. Мое сознание атакуют волны всевозможных кошмаров, враг пытается найти уязвимое место в моей ментальной броне, чтобы через него взломать барьер и подавить волю. Он бы, пожалуй, нашел и взломал, будь я один. Но я-три-в-одном куда менее уязвим, и я чувствую бешеную ярость врага, который пока бессильно бьется о мою защиту.

Увы, даже так мне не победить, это ясно – рано или поздно он возьмет меня измором. Ему, конечно, надо «рано», ведь где-то рядом Источник, который надо пробуждать и который может быть активирован противником, пока безумный Сеятель возится со мной. Где же Катаев, черт возьми?! Пора бы ему уже делать свое дело – мои-то защитные ресурсы не бесконечны. Тем более в канале от питерского Источника наблюдаются какие-то странные пульсации и сбои. Это что, у него энергия кончается? Или он передумал помогать?

Враг чувствует слабину и усиливает натиск. У меня темнеет в глазах, их застилает кровавая пелена, все тело окатывают волны боли, уходят силы. Я падаю на бок. Крепко сжимаются бесплотные пальцы наших с Ритой рук. «Темка, я с тобой!» А я с тобой, Рита. Но, боюсь, нас сейчас обоих… «Не думай так! Прорвемся!» Говорит ли это Рита? Или я говорю себе это сам, потому что чувствую ее эмоциональный посыл, не менее, а может, даже и более ценный, чем энергетический. Боже, как больно! И как плохо! Стискиваю зубы, прокусываю губу, пытаясь балансировать на краю бездны беспамятства, из которой мне уже не вынырнуть…

Ворота цитадели трещат. Еще пара ударов тараном – и они рухнут. «…с тобой!» Да, но… «…вемся!» Конечно, только…

Натиск внезапно слабеет в тот момент, когда мне уже кажется, что держаться нечем. Ментальный контакт с врагом достаточно тесный, чтобы ощутить его изумление и ярость. Неужели Катаев? Или… кто?

* * *

Когда отчаяние уже готово было затопить Дмитрия целиком, он все же дождался чудесного момента. Сеятель наконец столкнулся с действительно сильным противником, который заставил его работать с полным напрягом, идти ва-банк, бросая в бой все доступные ресурсы, и целиком концентрироваться на этом сражении, забив на всякие мелочи вроде контроля над не до конца убитой личностью бывшего владельца своего нынешнего тела. Тела, которое вот-вот развалится окончательно, а вместе с ним умрет и личность Дмитрия.

Стало быть, медлить нельзя. Подходящий момент наступает буквально на флажке. Сеятель усиливает натиск на сувайвора, который пока держится за счет заемной Силы питерского Источника и… чего-то непонятного. И тут же возникает еще что-то (или кто-то), на кого безумец вынужден отвлечься, поскольку он… да, подбирается к белоярскому Источнику!

Вот оно! Момент, подобного которому больше не будет. Сейчас Дмитрию понадобятся все Силы, все волевые ресурсы, доскональное знание собственного организма и способов управления им. Иногда и дом можно развалить, ударив молотком в строго определенное место. Главное, знать это место. Дмитрий знал. И ударил, пытаясь отсечь оккупанта от всех нитей контроля, которые были опрометчиво завязаны им на тело. Сеятель мог бы завязать все на чистую энергетику, и тогда бывший «лояльный» ничего не смог бы с этим поделать, но завязывать нити энергетической паутины на материальную оболочку проще и менее энергозатратно. А у Сеятеля и без того хватало головняков, так что тут он решил пойти по пути наименьшего сопротивления, ибо не видел проблемы, которая, удачно замаскировавшись, вылезла в самый неподходящий для Сеятеля момент. Скорее всего настигает та опасность, которой пренебрегаешь. Дмитрий как бы стал для обезумевшего Источника воплощением всех законов Мерфи вместе взятых – отсек его от паутины.

Конечно, «лояльный» понимал, что это ненадолго, что сейчас Сеятель спохватится, сотрет его в порошок и восстановит контроль. Но время, которое на это потребуется, даст шанс его противникам. И если они не полные дураки, то этим шансом воспользуются по максимуму… Выигрыш составил не более нескольких секунд, но иногда и это – почти вечность. Дмитрий уловил момент, когда взбешенный Сеятель готовился нанести ответный удар, и успел выдать ментальный эквивалент издевательского хохота, прежде чем погибло его сознание. Но одновременно с ним рассыпалось в прах и тело «лояльного» Дмитрия, не выдержавшее чудовищной перегрузки, оставив Сеятеля без материальной оболочки. В результате тот был вынужден лихорадочно «переподключать» паутину к своей энергетической форме, тем самым подарив противнику драгоценный бонус – не менее десятка секунд форы…

Все же погибший «лояльный» смеялся не зря – его последняя шутка удалась на славу.

* * *

Посвященный открыл пространственную аномалию в самый нужный момент, когда безумный Сеятель полностью втянулся в сражение с сувайвором. Катаев хоть и переключил энергетический канал связи с Источником на Художника, но подключение к информационному полю эгрегора Сеятелей осталось при нем. Так что ситуацию он отслеживал в режиме реального времени и сразу понял, когда противник потерял возможность полностью контролировать ситуацию.

Разумеется, Катаев понимал, что за счет электростанции и живого ресурса в виде тысяч истребителей у противника есть существенное преимущество и сувайвору придется туго. Но тот знал, на что шел. В чем в чем, а в отваге и самоотверженности сталкеру по прозвищу Художник никогда нельзя было отказать. Придется ему держаться максимальным напряжением сил. Что-то подсказывало Катаеву, что сувайвор продержится, а Посвященный еще ни разу не ошибался в людях. Художник со своей «лояльной» подругой и зародышем в ее чреве составляли совершенно уникальное сочетание факторов, всех свойств которого сейчас не знает никто. И весьма вероятно, они сумеют удивить даже врага. По крайней мере Катаев очень на это рассчитывал.

От Художника и не требовалась победа, ибо для всех было очевидно, что она невозможна. Он должен был отвлечь на себя Сеятеля на какое-то время, желательно, оставшись при этом в живых. А Посвященный за это время выполнит свою задачу. Главную. Ради которой все и затевалось.

Навестись на белоярский Источник, теперь, когда его вытащили из-под станового саркофага, для Катаева не составило никакого труда. Выход из аномалии получился всего в нескольких метрах от него. Посвященный сразу же шагнул к Обломку и одновременно потянулся к нему на энергетическом уровне, чтобы начать процедуру пробуждения с перепрограммированием.

И все же он недооценил противника. Паутина Сеятеля не только снабжала его энергией для боя, она также поставляла ему информацию о том, что происходит вокруг. Таким образом, враг хоть сам и увяз в сражении, но сотни глаз и ушей узлов его паутины сохраняли бдительность. Естественно, от них не укрылось появление Посвященного из пространственной аномалии, и на него тут же обрушился удар Сеятеля. Не будь тот вынужден сражаться на два фронта, Катаев мог бы и не отразить этот удар. Но тут он успел прикрыться ментальным и энергетическим щитом. Оба они выдержали, но, ведя энергетическую схватку, Посвященный не мог заняться Источником, и это было очень плохо.

На какое-то время Катаев растерялся. Что делать? Бежать, чтобы попытаться еще раз? А где гарантия, что и со второй попытки не повторится то же самое? А если за это время сувайвор будет повержен? Дело пахло не просто поражением, а полной катастрофой. Достаточно безумный план, чтобы сработать? Да, с безумием тут все в порядке, а вот с результатом – гораздо хуже…

Посвященный в бою, конечно, и сам кое-чего стоил, но чтобы отбиться от Сеятеля, этого было категорически недостаточно. Катаев закрылся на ментальном и энергетическом уровне, уйдя в глухую защиту и даже не пытаясь огрызаться. В такой же глухой защите, судя по всему, находился и сувайвор. Сейчас, чтобы выкрутиться из сложившейся аховой ситуации, требовалось как минимум чудо.

И оно произошло. Если честно, Катаев и сам не понял, что вдруг случилось с Сеятелем. Просто внезапно его натиск почти прекратился, и возникло ощущение, что безумный Источник утратил связь со своей паутиной. Это казалось невероятным, ничем не обоснованным явлением, просто подарком судьбы, но такими подарками следовало пользоваться. Чтобы сообразить, как именно, Посвященному понадобилось несколько секунд. И за эти секунды тело «лояльного», которое занимал Сеятель, вдруг рассыпалось в прах, и враг остался без материальной оболочки.

Решение созрело, и Катаев мгновенно довел его до сувайвора через канал его связи с питерским Источником и общее информационное пространство. Не словами, конечно, а мыслеобразами, но в данном случае они были даже доходчивее, поскольку то, что предлагал Посвященный, словами объяснять было бы долго и муторно.

Действовать начали стремительно и синхронно, прежде чем враг успел восстановить подключение к паутине уже в своей энергетической форме. Они перекрыли ему эту возможность и на время изолировали безумного Сеятеля, замкнув его энергию в нем самом. Но и это было сугубо временным решением: ведь даже так и даже вдвоем они не могли додавить противника – слишком он был силен.

«Держи его!» – ментально передал Катаев Художнику и бросился к Источнику. Это был единственный шанс, и упускать его Посвященный не собирался.

По второму разу перепрограммирование пошло значительно проще, и биологический носитель в виде большого количества крови особого типа не требовался. Посвященный уже получил идентификатор «свой» в среде Сеятелей, а потому Источник с охотой отзывался на его действия. Программа уже была готова, и «залить» ее мог сам Посвященный, просто коснувшись Источника рукой, чем он и занялся, молясь только о том, чтобы ему хватило времени.

* * *

Легко сказать «держи»! Сеятель сопротивлялся, словно бешеный питбуль. Да, нам удалось его отрезать от паутины, но у него и своей энергии было хоть отбавляй – это ж Источник, к тому же разъяренный до последней степени.

Я держу, конечно, и тиски мои пока крепкие. Врага попроще уже бы раздавили, а этот… Его сжимаешь, словно пузырь, а изнутри прет бешеное давление во все стороны, будто надувает кто, и тиски твои уже совсем не кажутся стальными, а больше смахивают на деревянные. Еще чуть-чуть – и картонными станут. Паутину его перехватить и взять под свой контроль я не могу – квалификации не хватает. Хотя было бы здорово. Только я же сувайвор, причем стал им сравнительно недавно, и подобным сложностям меня никто не учил. Можно, конечно, попробовать методом научного тыка, но этого ублюдка Сеятеля только выпусти из-под пресса – костей не соберешь.

Я чувствую бурлящую внутри «пузыря» ненависть и свирепую мощь, что рвется оттуда. Меня всего корежит от боли. Зрение и слух почти отказали. Не знаю, почему я еще не разжал хватку, может, из-за эмоциональной мантры, ощущаемой через пространство: «Я с тобой!» и «Прорвемся!». Сам уже повторяю это как заклинание, только веры все меньше…

Увы, на этот раз силы мои заканчиваются чуть раньше, чем происходит событие, которого я жду. Чудовищная тварь вырывается из моих тисков и походя наносит мне страшный энергетический удар. Не брось я всю энергию, поступающую от питерского Источника, в щит, тут бы мне и конец пришел. И так-то еле выдержал. Из носа течет кровь. Из ушей, кажется, тоже. Скоро из глаз польется. Я весь – сплошной сгусток боли и, кроме нее, кажется, ничего не чувствую.

Сеятель между тем кидается восстанавливать свою связь с паутиной. Если отсутствие материальной оболочки и мешает ему, то не особо. Раздавить меня он сможет и так. Меня уже практически нет…

Мощный энергетический всплеск я ощущаю, уже почти сползая в пучину беспамятства. Ощущаю я и новую вспышку ярости Сеятеля, хотя, казалось бы, куда ему еще больше яриться. Не успел он еще восстановить связь с паутиной, а тут такое… Это не может быть ничем иным, кроме…

«Бьем! Вместе! Сейчас!»

Это Катаев… А больше ты ничего не хочешь, чокнутый?! Чем мне бить?! Я сдыхаю, видишь?!

И с этой мыслью наношу удар. Всем своим существом и заемной Силой. Всей своей ненавистью к этой твари, которая жаждет смерти и разрушения. Всем тем, что делает меня человеком и сувайвором. Бью…

Честно говоря, я уже не очень вижу результат. Я вообще почти ничего не вижу. Чувствую только вместо ярости и ненависти ужас, боль и отчаяние. Не свое. Его. Безумца. И с чувством выполненного долга проваливаюсь во тьму.

* * *

Посвященный все-таки успел. Он, конечно, отчаянно рисковал, форсируя пробуждение и «заливку» программы. Но если бы опоздал, было бы еще хуже. Сувайвор все-таки продержался, за что ему, наверное, надо памятник поставить при жизни… если только жизнь эта не оборвется в следующие несколько минут.

Безумец все же вырвался, но восстановить свою связь с паутиной уже фатально не успевал. Вот и наступил момент для решительного удара.

«Бьем! Вместе! Сейчас!» – транслировал Посвященный сувайвору. Эмоциональную реакцию он почувствовал, и в переводе она не нуждалась. Да другой тут и быть не могло – сувайвор измотан до последней степени. Ну и пусть его ругается, лишь бы ударил. Лишь бы смог.

Он смог. В тот самый, нужный момент. Как ни могуч был безумец, без материальной оболочки и полной связи со своей паутиной выдержать удар двух Источников сразу он не смог. Удар был действительно страшным, крошащим, сметающим. Но первый только вновь изолировал его. Следующим шагом правильно пробужденный белоярский Источник перехватил контроль над паутиной безумца. Второй удар наносился уже и Силой паутины.

Тут Посвященный ощутил, что сувайвор пропал из ментально-энергетического пространства, а в физической реальности сполз на землю с серым лицом, перечеркнутым дорожками крови. Хотелось бы верить, что только без сознания… Но Посвященный перехватил канал связи с питерским Источником и начал гвоздить безумца его энергией. Тот фонтанировал болью и страхом: ведь его забивали. Насмерть. Точнее, на уничтожение. А он мог уже только закрываться без единого шанса выстоять… И существовать ему оставалось всего ничего. Белоярский Источник добрался до всех без исключения истребителей и Измененных на территории новообразованной Зоны и почти мгновенно вытянул из всех них жизнь. Только что пробужденный, Силы немерено. Удар!

Это не был агонизирующий вопль, конечно. Безумец находился в энергетической форме, к тому же Сеятели умирают иначе. Но на мгновение ментальное пространство заполнила безбрежная боль, а потом… ничего. Безумный Сеятель прекратил свое существование.

И в тот же миг канал связи с питерским Обломком внезапно вышел из-под контроля Посвященного и исчез, словно кто-то его оборвал. Что за черт?! Исчез только энергетический канал, а информационный остался – его так просто не оборвать. И по нему Катаев чувствовал панику Источника. Там творилось что-то страшное, и питерский Сеятель ничего не мог с этим поделать. Забрал свою Силу, ибо ему там она, похоже, была нужнее. Забрал бы, наверное, и жизненную Силу Посвященного, не оборви кто-то энергетический канал.

Господи, а что же там в Питере? Почему оттуда исходит такой ужас? Посвященный попытался дотянуться до своего Источника через эгрегор, но в этот момент ослепительная вспышка вышибла его из ментального пространства. Все тело горело, а голова разламывалась от дикой боли. Но самой страшной была пустота. Там, где находилась пуповина, связавшая Катаева с питерским Сеятелем, больше не было ничего. И в Питере, по всей видимости, тоже.

А в следующую секунду Посвященного настигла отдача разорванной интеграции, и физическая реальность перестала для него существовать.