Текст книги "Вирус Зоны. Сеятель"

Ответ на свой вопрос Тягач получил буквально через несколько шагов. Он шел первым, и его фонарь, понукаемый безумной надеждой владельца, время от времени метался лучом по стенам, выявляя все ту же твердь, но тут вдруг провалился в пустоту. Стенок не было, значит, это какое-то обширное помещение. Станция?! Неужели получилось?! Тягача заполнило ликование, захотелось бежать, орать, прыгать, на остатках сил взлететь наверх по длиннющему эскалатору, вылезти наружу и больше никогда-никогда-никогда не спускаться здесь под землю!

Он повернулся к спутникам, желая поделиться радостью, но в этот момент в голове его возникло ощущение еще одной лопающейся струны… Или не струны… Там, позади идущего замыкающим Шотландца, во мраке возникло какое-то движение. Не живое, а такое, словно вспух и лопнул пузырь тьмы. Луч фонаря Тягача поспешно метнулся за спину товарища, но он оказался бессилен хоть сколько-нибудь рассеять тьму, ставшую уже почти осязаемо плотной.

Волну стылого воздуха, нахлынувшую сзади, ощутили все трое. И все поняли, что она означает: циклическая пространственная аномалия коллапсировала, оставив вместо себя громадный Провал. Они даже испугаться не успели. Только лицо шедшего последним Шотландца вдруг исказилось – его потянуло назад адской мощью притяжения Провала. Слон даже среагировать не успел, а Тягач крикнуть, как их товарища неведомая сила будто рванула на себя и затащила во мрак. И только вылетевший из его руки фонарь остался лежать на дне туннеля, сиротливо светя в стену слабеющим лучом… А притяжение теперь уже ощутили и оставшиеся в живых.

– Бежим! – выдохнул Тягач, и изо всех своих невеликих оставшихся сил они рванули прочь от разверзшейся за их спинами хищной бездны.

Глава 41
Сеятель

Свердловская область. Окрестности Белоярской АЭС

Сеятель стоял по пояс в воде и, закрыв глаза, слушал реальность. Что-что, а слушать он умел превосходно: это всегда было первым этапом, перед тем как начать говорить самому. Говорить с реальностью на ее языке. Менять ее. Точно так же он слушал Лесногорск. Но там ему было проще: он располагал бо́льшим временем, на его хвосте не висели охотники, там не было прямого противодействия АПБР – отряд «лояльных» в замке был разгромлен еще до начала капитальной трансформации всего и вся. И в Лесногорске он находился в собственной материальной оболочке, что давало ряд существенных преимуществ, особенно в плане энергетики.

Здесь все было иначе. И свои немногочисленные преимущества в мобильности и внезапности Сеятель собирался использовать на полную катушку. Конечно, лучше бы в его распоряжении по-прежнему находилось тело идеальной переносчицы чумы, но «лояльный», чья плоть стала временным вместилищем сущности Сеятеля, убил ее. За это он заплатит. Собственно, уже заплатил, хотя и не до конца. Сеятель не собирался сейчас тратить время на такие бесполезные вещи, как месть и сожаления о несбывшемся. Теперь придется действовать, исходя из своих нынешних возможностей.

Раз пока невозможно создать новый вирус чумы, стало быть, и думать об этом нечего. Зато можно создать Зону стандартного типа. Можно призвать к себе ментальным зовом всех находящихся поблизости настоящих Измененных, и он это уже делал, ощущая, как они откликаются на его зов и спешат сюда. Чутье подсказывало Сеятелю, что в его распоряжении считаные часы, которые он выиграл у преследователей. А значит, все задуманное надо успеть за эту минимальную фору. Трудно, однако возможно. Просто нужна предельная интенсивность излучения. Тело, в котором он находится, от подобных вещей износится быстро, но его всегда можно будет поменять: местные Измененные уже на подходе, а этот «лояльный» заслужил не только распад собственной плоти, который ему теперь предстоит, но и кое-что похуже.

Сеятель слушал и постепенно формировал план локальной трансформации реальности. Ему уже было ясно и что нужно сделать, и как, и откуда взять дополнительную энергию. В этом месте ее хватало – и обычной, и эмоциональной: объект АПБР плюс режимный объект отживших, причем объект высокой категории опасности. Здесь, под крутым берегом Белоярского водохранилища, его никто не видел, иначе жуткая усмешка, вдруг исказившая рассеченное шрамом лицо нынешней материальной оболочки Сеятеля, привела бы возможного наблюдателя в ужас.

Отжившие посчитали, что устроить объект своей спецслужбы и заниматься исследованием Источника в таком месте – это хорошая идея. Да, им во многом было удобнее и практичнее именно здесь, а также, как они считали, безопаснее. И по большому счету, все так, за исключением одного-единственного случая – когда сюда с дурными намерениями явится кто-то, обладающий возможностями Сеятеля. И вот тогда это место сразу переходит в категорию «хуже не придумаешь». Сеятель знал, что нужно для подобного превращения, и даже постепенно начал его осуществлять.

А сейчас Сеятель тянул энергию. Как готовую, вырабатываемую самими энергоблоками атомной электростанции, так и энергию генераторов системы охлаждения. Да, сам по себе являясь Источником, Сеятель прекрасно умел и поглощать энергию. Собственно, он был способен работать по всем направлениям сразу, что в данный момент как раз и требовалось. Параллельно с вытягиванием энергии из АЭС Сеятель излучал собственную – энергию трансформации. Как в воду Белоярского водохранилища, так и в направлении расположившегося чуть южнее электростанции города Заречный. Скоро, очень скоро там начнут замечать жуткие перемены. А чтобы АПБР во все это не лезло, ему тоже будет обеспечена занятость: энергия Сеятеля устремлялась в глубь земли, к тектоническим плитам. В его распоряжении была вся информация, что содержалась в феноменальной памяти «лояльного» Дмитрия, и теперь она очень даже пригождалась. Как раз неподалеку отсюда располагался тектонический разлом между двумя громадными плитами – Западно-Сибирской и Русской платформой. Достаточно мощное энергетическое воздействие на этот разлом должно спровоцировать подземные толчки. Очень серьезные толчки. И вот тогда апэбээровцы почувствуют себя сидящими в буквальном смысле на пороховой бочке. А скоро вытягивание энергии отовсюду начнет вызывать сбои в энергоснабжении как собственно электростанции, так и города Заречный. Но самое главное, от чего все отделение АПБР в полном составе ударится в настоящую панику, – сбои в системе охлаждения реакторов обоих действующих энергоблоков. До того ли будет спецслужбе отживших, чтобы реагировать на подозрительные сигналы из Заречного? Вряд ли.

Теперь Сеятель уже не только слушал, но и говорил. Веско, убедительно, постепенно повышая голос. И реальность откликалась на его уговоры, делалась податливой, искажалась. Прорывалась местами уродливыми нарывами, которые вспухали и лопались, кое-где ползла по швам. Проявлялось это по-всякому.

Сейсмографы АЭС понемногу начали фиксировать первые подземные толчки. Пока незначительные, магнитудой не больше четырех с половиной по шкале Рихтера, но лиха беда начало.

Молодая парочка, на свою беду решившая искупаться в Белоярском водохранилище, теперь с ужасом смотрела, как их тела буквально на глазах покрываются гноящимися язвами.

Бледный как смерть полковник Бородулин, глава екатеринбургского отделения АПБР, молча выслушал по телефону то, что сообщил ему директор АЭС, и в срочном порядке вызвал к себе всех имеющихся в наличии «лояльных» фризеров и пневматиков.

На окраинах Заречного из всех подвалов, свалок и подворотен повалили крысы и, собравшись в невиданных размеров стаю, двинулись к центру города, нападая на все живое, что встречалось им на пути…

Мужчина в одной из городских квартир тихо чертыхнулся, в десятый раз пытаясь зажечь газ при помощи барахлящего электроподжига. Внезапно с его пальцев посыпались искры, и конфорка зажглась. Мужчина, будучи в полном шоке от проделанного фокуса, застыл, разглядывая собственные ладони, вокруг которых плясали язычки пламени…

Группа бродячих собак, роющаяся в отходах на свалке, была разорвана в клочья несколькими удивительно сильными и прыгучими тварями, отдаленно напоминающими крыс, но почти полуметровой высоты в холке…

Женщина, режущая на кухне салат, обернулась на шаги прошедшего к холодильнику мужа и, в одно мгновение оказавшись рядом с ним, вонзила нож ему в спину…

Полицейский патруль на южной окраине Заречного наткнулся на странных созданий, которые по поведению и способу передвижения были в сумерках поначалу приняты за обезьян. Однако подойдя ближе, полицейские убедились в своей ошибке, заметив на существах обрывки одежды. Существа повернулись к людям, и те закричали от ужаса, увидев когда-то человеческие, а теперь чудовищно искаженные, почти животные лица и глаза, горящие желтым и оранжевым огнем. Оранжевоглазый монстр плюнул ядом, метко попав в лицо командиру патруля, и крик человека захлебнулся. Загремели выстрелы…

Дрогнул пол щитовой второго блочного щита управления реакторного цеха, и по нему побежала длинная и ветвистая трещина…

Сотрудники цеха тепловой автоматики обнаружили критическое падение мощности генераторов системы охлаждения реакторов. А стационарные рентгенометры в четвертом энергоблоке обнаружили первую небольшую утечку радиации…

Замигало и погасло освещение почти в половине производственных помещений АЭС. Натужно гудя, включились аварийные генераторы…

Мощный толчок расколол дно пруда-охладителя, и вода стремительно стала из него утекать. Трещина в стене машинного зала одного из производственных корпусов повредила проводку, и в здании вспыхнул пожар…

Мужчина, запарковавший свою машину в переулке напротив Покровского храма в Заречном, выйдя из церкви, не обнаружил ее. На месте автомобиля зияла бездонная черная яма Провала. Впавший в ступор мужчина стоял, как парализованный, слыша нарастающий шум в ушах, и с ужасом наблюдал, как из Провала появляются и быстро ползут к нему бесформенные черные кляксы…

Моргнуло и погасло уличное освещение, а затем и огни в окнах. Заречный погрузился во тьму…

А Сеятель стоял по колено в воде в Белоярском водохранилище, слушал реальность и улыбался: все шло как надо.

Глава 42
Полковник Бородулин

Белоярская АЭС

Полковник Андрей Викторович Бородулин, глава екатеринбургского отделения АПБР, полез в ящик стола, достал оттуда цилиндрическую пластиковую коробочку и взял под язык таблетку нитроглицерина. Давненько его сердце не давало о себе знать, но творящееся вокруг нарастающее безумие могло свести в могилу и куда более здорового человека, чем он.

Сведения поступали непрерывно, из разных мест и в большом количестве. Сам Бородулин давно бы уже утонул в потоке информации, но, к счастью, при нем неотлучно находился «лояльный» аналитик Валентин. Только его могучий мозг мог не захлебнуться в возникшем информационном хаосе, а грамотно вычленять из него главное и выдавать полковнику Бородулину выжимку. А тому оставалось только оперативно принимать управленческие решения. Однако, несмотря на все усилия, ситуация все равно выходила из-под контроля. Медленно, но верно.

Все говорило о том, что происходит невероятное: вокруг объекта АПБР и атомной электростанции прямо на глазах возникает новая Зона. И судя по всему, местный Обломок тут ни при чем. Охрана, контролирующие его ученые и «лояльные» докладывали, что активность Обломка минимальна, а становый саркофаг первого энергоблока надежно блокирует излучение небесного посланца. Источник возникновения Зоны находился вне объекта АПБР, но в то же время совсем рядом.

От всего этого ум заходил за разум, и сознание полковника отказывалось верить в реальность происходящего… Однако Бородулин помнил годичной давности историю во Владимирской области, когда кочующая аномалия сумела расширить Зону. Так почему бы другой такой же аномалии не создать новую? Одного не понимал Бородулин: откуда она здесь взялась? На тысячи километров отсюда других Обломков не было, и Зоны не возникали. Более того, по всей стране осталась лишь одна – в Санкт-Петербурге. Правда, имела место еще эта жуткая история с Лесногорском и уничтожением Красноярского отделения АПБР. Сведений оттуда поступало мало, и все противоречивые, но в одном сходились: Лесногорск провалился в какую-то иную реальность, спустя год после своего исчезновения изрыгнув нечто, погубившее все красноярское АПБР. Кто-то активировал служебный канал связи и отправил по всем отделениям сообщение о том, что база зачумлена и во избежание распространения эпидемии активирована система самоуничтожения объекта.

Все это было страшно, конечно, но где Лесногорск, где Красноярск, а где Екатеринбург и Заречный! Две тысячи долбаных километров по прямой! Это что же получается, аномалии и Обломки летать научились? Безумие! Ну а то, что творится здесь, – не безумие ли?

Изначально разместить объект АПБР на закрытом энергоблоке Белоярской АЭС, переместить туда частично пробужденный Обломок и закрыть его становым саркофагом казалось просто отличной идеей. Двойная система безопасности – охрана АЭС и апэбээровская. Идеальная маскировка и максимально затрудненный доступ посторонним. Сейчас вот Бородулину и всем сотрудникам отделения приходилось иметь дело с обратной стороной монеты. Но кто же тогда мог предвидеть подобный тотальный кошмар?

Сейчас АПБР приходилось вести войну на два фронта, и сил категорически не хватало: разбуженная неизвестной Силой стихия, начавшая разрушать АЭС, и гибельная трансформация реальности в Заречном, похоже, имели общую причину. Но искать ее и ликвидировать было попросту некем. Тут дай бог с последствиями справиться. Если произойдет взрыв, он уничтожит все, кроме Обломка – тот защищен мощным становым саркофагом. Теоретически в нем же можно укрыть и часть штата АПБР, а также руководство и ведущих специалистов АЭС, но это уж вариант на крайний случай, когда станет ясно, что все пропало. Да и саркофаг – не бункер, там нет автономных систем жизнеобеспечения, запасов еды и воды. Сколько там смогут продержаться люди на осадном положении? Вряд ли долго.

Но взрыв – это в любом случае катастрофа. Опасность номер один. Даже Зона, образующаяся в Заречном, бледнела по сравнению с ним. Поэтому большинство «лояльных» были брошены на предотвращение. Фризеры пытались заменить собой сбоящую систему охлаждения и на глазах утекающий в никуда пруд-охладитель, но с переменным успехом. Кинетики, чья специализация вообще-то была двигать предметы, здесь пытались, наоборот, фиксировать важнейшие несущие конструкции, чтобы их не разрушили все усиливающиеся подземные толчки. Пневматики откачивали воздух из зон возгорания, чтобы предотвратить распространение пожаров. Все остальные заняли оборону на периметре АЭС, а также пытались патрулировать станцию и собственно территорию базы. Излучение действовало на всех, и первые последствия стали проявляться уже совсем рядом: поступали донесения о появлении истребителей и климатических аномалий. А неподалеку от четвертого энергоблока и вовсе разверзлась пасть Провала. Весь человеческий персонал АПБР срочно вакцинировался антиновой, экипировался обычным и становым оружием и двинул на передовую, которая, казалось, была сразу везде.

Война. Вот так, внезапно, на весьма небольшой территории у Белоярского водохранилища вспыхнула настоящая война, в которой против людей ополчилось буквально все. Ситуацию еще больше усугубляла отрубившаяся связь, как, собственно, и всегда в Зоне. Какое-то время еще работала проводная, но потом и ее не стало – это, видимо, уже не Зона, а кто-то живой постарался, поработал с телефонными линиями. Апэбээровцы могли дать сигнал бедствия, но когда-то она еще прибудет, эта помощь? Десять раз успеет наступить конец света в отдельно взятом районе.

Градус безумия нарастал, и единственное, что удавалось защитникам, – это пока предотвращать взрыв и худо-бедно тушить пожары. На месте пруда-охладителя, окончательно лишившегося воды, возникла жаркая климатическая аномалия, в которой возникали вихри раскаленного воздуха и разбегались по окрестностям. Кинетики огромными усилиями удерживали от разрушения реакторы, в то время как землетрясение разрушило значительную часть периферийных построек. Пятна расползались от Провала, нападая на все, что движется. На периметре АЭС, внутри станции и даже в зоне, подконтрольной АПБР, начали греметь выстрелы, взрывы и трещать автоматные очереди: начались атаки истребителей. Пока их удавалось сдерживать, но число мутантов стремительно росло.

Фризеры работали на износ, не позволяя разрушиться тепловыделяющим сборкам в активных зонах реакторов. Ситуация сложилась настолько катастрофическая, что даже постепенно нарастающая утечка радиоактивных отходов перестала быть чем-то значимым на фоне всего остального.

Всех имеющихся в наличии пиромантов выдвинули на периметр АЭС, особенно на его южную часть, потому что применение их способностей внутри станции выглядело форменным самоубийством. Группу «лояльных», контролирующих Обломок, Бородулин пока снять не решался – мало ли что. Однако если дело так пойдет и дальше…

Вновь дрогнул пол, и где-то совсем рядом лопнуло стекло. Бородулин схватил пистолет и выглянул в коридор. Там было пусто, только в дальнем конце окно щерилось осколками выбитого стекла, бешено развевались занавески, да победоносно гулял, вихрясь, горячий ветер.

– Долбаная аномалия! – вполголоса буркнул полковник. – Долбаное землетрясение! Долбаное все!

С улицы донесся взрыв гранаты и длинная автоматная очередь.

«Совсем близко уже!» – промелькнула в голове тревожная мысль, и пальцы судорожно сжали рукоятку служебного «Грача».

Тут же Бородулин вздрогнул: правое ухо, за мочкой которого была закреплена черная бусина пси-блокиратора, буквально обожгло. Этот нагрев мог значить только одно – на полковника в данный момент оказывалось псионическое давление. Кем?! Здесь что, и Новые тоже?

С этой пугающей мыслью полковник перешагнул порог своего кабинета и… Жизнь ему спас очередной подземный толчок, сбивший его с ног. Хлопнул выстрел, и пуля вспорола душный, горячий воздух в том месте, где только что стоял Бородулин. А Валентин уже снова наводил на него оружие. Рефлексы Бородулина сработали как надо – он успел раньше, выстрелил из положения лежа, и пуля «Грача» пробила «лояльному» переносицу.

Пока полковник соображал, какая муха укусила его верного аналитика, она же укусила и его. Бусина пси-блокиратора вдруг стала просто раскаленной, в ней что-то щелкнуло, а через мгновение в голове у Бородулина помутилось. Словно со стороны он с бессильным ужасом и отчаянием смотрел, как рука, над которой его мозг больше не был властен, поднимает пистолет, вставляет ствол в рот и нажимает на спуск.

Гром, боль, темнота.

Глава 43
Дмитрий

Белоярская АЭС

Ужас и отчаяние отпустили. Осталась только бессильная злость. Пока бессильная. Впрочем, он отдавал себе отчет, что шансов хоть как-нибудь повлиять на ситуацию у него практически нет. Подавление личности – страшная штука. Раньше Дмитрий, пожалуй, сказал бы, что лучше смерть. Теперь он изменил мнение. Нет. Не лучше. Смерть – это уже все и навсегда. Это сойти со сцены, не доиграв свою роль. Последнее особенно обидно для того, кто считал себя режиссером, а на деле даже на серьезного актера не потянул. Так, марионетка, которую дергал за ниточки умелый и коварный кукловод. Больно и досадно тому, кто считал себя очень умным, осознать, что вся игра, которую он вел до сих пор, – чужая. Что проклятый Сеятель ловко сыграл на его негативных эмоциях и жажде мести, заставив делать то, что нужно посланцу чуждого разума, а вовсе не «лояльному» Дмитрию.

Правда, «лояльный» поддался не во всем. И это слегка утешало. Сеятелю так и не удалось заставить его спустить чуму с поводка. Правда, если чокнутый Источник осуществит свой замысел здесь – это лишь небольшая отсрочка.

Хорошо, что Сеятель, захватив тело Дмитрия, не уничтожил его личность полностью, хотя мог. Резоны Источника «лояльный» хорошо понимал – тот собирался воспользоваться содержимым феноменальной памяти Дмитрия, а потому стирать его личность под корень не хотел. Ограничился подавлением воли и отключением всякого доступа к управлению телом… Настоящая пытка – смотри и страдай без малейшей возможности хоть что-то сделать. Если Сеятелю знакомы эмоции, то не исключено, что это отчасти месть за убийство носительницы чумы. Впрочем, вряд ли – он предельно прагматичен и почти безупречен в своих расчетах и действиях. Почти…

Эх, будь тело в распоряжении Дмитрия, он бы сейчас злорадно похихикал. Одно из простейших удовольствий, но даже оно ему недоступно… Господи, какие дурацкие мысли приходят на ум! Главное, чего безумный Источник не смог лишить Дмитрия до конца, – ментальной стойкости. Недооценил Сеятель «лояльного», что и говорить. Когда началась атака на сознание, и Дмитрий понял, что ему не устоять, он сумел укрыть часть волевой составляющей собственной личности в таких глубоких тайниках сознания, что Сеятель не смог туда добраться и не смог там найти сокрытое. Теперь новый владелец тела пребывал в ложной уверенности, что «лояльный» полностью беспомощен. Но… Конечно, того малого, что удалось укрыть, недостаточно, чтобы сейчас дать серьезный бой сумасшедшему Источнику. Надо выждать момент, когда этот бой ему даст кто-то еще, и тогда нанести свой удар. Шанс будет всего один, так что не облажайся, Дмитрий!

«Лояльный», будучи бесправным заключенным в своем начинавшем понемногу разваливаться теле, не только видел, но и чувствовал, что происходит. Информация, поступавшая к Сеятелю, становилась достоянием и его соседа по телу. Пусть не в полном объеме, но большей частью.

Дмитрий понимал, что все балансирует буквально на лезвии ножа. Чувствовал, как нарастает энергетическая напряженность, как содрогается земля, как застыла реальность в ожидании того ужасного, что может вот-вот произойти. Зона уже практически сформировалась. Энергия, которая пульсировала вокруг, была чужая, и Заречный с окрестностями, и атомная электростанция уже не были частью нормальной реальности планеты Земля. Это были владения Сеятеля. Процесс шел по ускоренной программе, и подавляющее большинство местных жителей сделались безмозглыми кровожадными мутантами, ордой, предводитель которой – Сеятель – уверенной поступью направлялся к своей цели, а именно к плененному АПБР белоярскому Источнику. Конечно, кое-где еще уцелевшие оперативники АПБР и «лояльные» продолжали сопротивление, но фактически дело было сделано, и счет теперь шел на часы. Если безумному Сеятелю удастся пробудить Источник, он получит решающее преимущество.

Правда, пока он был занят тем, что пытался унять буйство разбуженной им же самим стихии. Взрыв АЭС вовсе не входил в планы Сеятеля. Пока не входил. Та малая часть, что осталась от личности Дмитрия, улавливала отголоски мыслей и эмоций безумного Источника. Сеятель знал, что за ним охотятся, и знал, что преследователи вот-вот будут здесь. И ему нужен аргумент для давления, для шантажа. Преследователям не плевать на людей, преследователи не смогут просто отмахнуться от угрозы взрыва атомной электростанции, последствия которого будут куда страшнее новообразовавшейся в Заречном Зоны. Да, они понимают, чем чревато пробуждение Сеятелем белоярского Источника, но угроза взрыва заставит их медлить и осторожничать. Именно поэтому сейчас, пока Новые и орды истребителей добивают защитников АЭС, Сеятель тратит уйму энергии на то, чтобы прекратить землетрясение. Именно поэтому исчезают на территории станции раскаленные климатические аномалии и возникают морозные. Возникают и ползут к реакторам. Именно поэтому значительная часть технического персонала АЭС до сих пор не превратилась в истребителей, а медленно изменяется. Всю информацию Сеятель берет из памяти Дмитрия, а выводы делает сам. Правильные выводы.

И действует он четко, выверенно, аккуратно, ничего не оставляя на волю случая. Сеятель знает, что находится в шаге от победы, но иногда такой шаг – это очень много.

Парадокс, но, чувствуя, как постепенно унимаются жуткие конвульсии земли, как отступает страшная угроза взрыва, Дмитрий ощущал нарастающий страх. Страх того, что момент, которого он ждет, может и не наступить. Просто не успеет.