Текст книги "Вирус Зоны. Сеятель"

Глава 47
Художник

Белоярская Зона

Понятия не имею, каким образом Катаев отвлекает внимание безумного Сеятеля, но пока у него получается. Во всяком случае, у выхода из пространственной аномалии, которую он мне открыл, комитета по встрече я не обнаруживаю. Вот и хорошо – без фанфар и хлеба-соли как-нибудь обойдусь. Сразу ныряю в тень ближайшей постройки, чтобы не маячить на открытом месте, как тополь на Плющихе.

С некоторой тревогой прислушиваюсь к своему сознанию и невольно улыбаюсь, ощутив тепло ментального касания. Очень родного касания. Есть контакт! Никакой телепатической связи, просто эффект ее присутствия. Риты. Эмоциональный посыл типа «Темка, я с тобой!». И улыбка. Я ее просто чувствую.

Ну что же, по крайней мере в этом план Катаева работает – канал связи установлен. Надеюсь, сработает и по остальным пунктам.

Снова придется задействовать уже отработанную методику коррекции реальности, чтобы повысить вероятность «случайно» найти дремлющий белоярский Источник. Потому что пока он в становом саркофаге, мне его не почувствовать. Правда, коррекция реальности может демаскировать меня перед Сеятелем, только с этим я уже ничего не поделаю. Рано или поздно мне все равно придется столкнуться с безумцем. Ладно, зато не надо думать о том, куда идти, остается просто позаботиться, чтобы меня не убили раньше времени… Нет, конечно, лучше, чтобы вообще не убили, но если это произойдет досрочно, будет уж совсем обидно.

Концентрируюсь и действую, как под Красноярском. Я найду чертов Обломок, это просто неизбежно. Главное, не думать о большой белой обезьяне, то есть, тьфу, о выборе маршрута. Ноги сами выберут.

Начинаю осторожно перемещаться вдоль стенок производственных зданий электростанции. Двигаться приходится как разведчику в тылу врага: скрываться, пригибаться, прятаться за контейнерами с неведомым содержимым и стоящими машинами, нырять за углы построек. Естественная походка и маска уверенного в себе и ничего тут не боящегося Нового из числа победившей партии мне не поможет. Как истребители, так и Новые не глазами определяют, свой или чужой. У них на это паранормальное чутье заточено, и под своего мне не закосить, хоть тресни. Впрочем, мне такое не впервой, есть опыт.

Иду, иду, пока все нормально. Даже слишком. Никого не встречаю. От слова «совсем». А вот это, кстати, странно. Интересно, где все? Станция должна просто кишеть истребителями. Да и Новых из числа сторонников Сеятеля тут должно быть немало. По крайней мере Катаев говорил, что он их чувствует. А никого. Что за фигня? У них тут что, тихий час или митинг какой-нибудь? А может, коллективный просмотр кинофильма? Нет, шутки шутками, а подозрительно как-то. Не нравится мне это безлюдье. Может, конечно, здесь Катаев со товарищи постарались, но мне почему-то так не кажется…

Стоп, дамы и господа! Если мне стан мешает почуять Источник, то от станового саркофага должно основательно поплохеть и нашему безумному оппоненту. Во всяком случае, пробудить Источник, находясь внутри саркофага, он точно не сможет. А стало быть, ему нужно либо разрушить саркофаг, что скорее всего будет проблематично, либо вытащить оттуда Обломок. Как это сделать? Новые тут бесполезны – они от соседства стана тоже потеряют все свои полезные умения, а вот истребители… Их тут должна быть хренова туча, и в качестве тягловой силы – лучше не придумаешь. Вот и ответ на первую часть вопроса – их всех согнали к Обломку.

А Новые… Над этим я подумать не успеваю, так как, завернув за угол, буквально натыкаюсь на двух из них. И выглядят они так странно, что я замираю, ошарашенный. Двое. Мужчина и женщина. Стоят неподвижно, словно статуи, невидящими глазами смотрят куда-то вдаль.

На несколько секунд я впадаю в ступор. Инстинктивная реакция «увидел Нового – убей!» почему-то не срабатывает. Эти двое в данный момент не представляют никакой опасности, я понимаю это со всей очевидностью: их словно кто-то отключил от реальности, и они застыли в режиме стендбай. Уверен, что могу, чеканя шаг, промаршировать у них прямо перед глазами – они и бровью не поведут. Могу задеть их плечом, дать под зад – будет та же реакция, вернее, полное отсутствие оной. Могу даже горло перерезать – держу пари, они не попытаются мне воспрепятствовать.

Последняя мысль вдруг застревает в голове. Параллельно с ней приходит догадка по поводу причин такого странного явления. Говорят, Измененные класса «Паук» способны проделывать подобное с теми, кто ниже уровнем, – парализовать на расстоянии, а потом использовать в качестве доноров энергии. Сам я не сталкивался, но опытные сталкеры рассказывали. А тут у нас не паук, а Сеятель в полный рост. Ему подобный трюк провернуть – раз плюнуть. Вот только зачем? Ох, ежики, да затем, что туго ему сейчас приходится! Видимо, Катаев с командой насели и давят безумца энергетически, вот он и пустил в ход все подручные средства.

Рука инстинктивно тянется за ножом. Отключить гада от источников питания, благо есть возможность. Можно не тратить энергию, применяя свою Силу, не тратить патроны. Тихо, аккуратно, бесшумно. Да еще по окрестностям пошукать, найти другие такие же «батарейки» и сотворить с ними то же.

Пальцы сжимают рукоять ножа. Удобная она у «Палача», сидит в ладони как влитая. Глаза уже автоматически просчитывают траекторию движения – быстрого и в то же время плавного, чтобы перечеркнуть лезвием горло мужчины, а затем и его напарницы. Проблем никаких – Новые совсем не шевелятся, получается будто тренировка на манекенах.

И в момент, когда рука уже в исходной точке траектории, я понимаю, что не смогу. Да, это враги, Новые-террористы. Дай им волю, они бы меня не пощадили, сомневаться не приходится. К тому же сейчас они помогают Сеятелю, которого мы обязаны уничтожить, если хотим жить. Но не так. Не когда они стоят совершенно беспомощные, не в силах даже пошевелиться. Я могу убить врага, когда он на меня нападает, угрожает моим близким, товарищам, но это уж слишком. Я многих убил в своей жизни, вот только я сталкер, солдат, сувайвор, кто угодно, но не палач, пусть мой нож так и называется.

Внутри меня начинается яростная битва. Часть меня требует, чтобы я нанес удар. Потому что надо. Потому что общее важнее моих личных принципов и личной рефлексии. Потому что ставки слишком высоки, чтобы я мог себе эти принципы позволить. Потому что сейчас или мы, или они, вот эти, радикальные, с которыми невозможно договариваться, которые идут за безумцем, жаждущим всеобщего уничтожения. А раз так, никакие средства, позволяющие остановить его, не могут быть слишком плохими или аморальными. Почему же мне так тяжело нанести удар? Почему?! Давай же, сувайвор, бей! Бей, твою мать!

Внутренне я уже почти готов к этому действию, когда сознание пронзает острая тревога и ощущение присутствия врага, а глаза на пределе чувствительности замечают справа смутную тень, которую можно счесть игрой света. Но я-то знаю, что это не так, и бью в том направлении своей недавно освоенной глушащей Силой, одновременно выбрасывая вправо руку с «Палачом». Двое Новых возникают как будто из ничего, выбитые моим импульсом «глушителя» из сверхскоростного режима, и передний буквально натыкается на лезвие моего ножа. Второй замирает в растерянности на пару секунд, и этого мне хватает, чтобы нанести морозящий удар, который накрывает и парализованных. Обоих.

Я не знаю, что чувствует паук, когда убивают его доноров, но вряд ли он такое оставит без внимания. Рву с места в карьер в направлении, куда меня тянет. Миную, не останавливаясь, еще троих парализованных Измененных – не до них мне, шарахаюсь в сторону от черной бездны Провала, открывшейся за углом наполовину обрушившегося производственного корпуса. Аномалию приходится огибать по большой дуге, потому что мне нужно туда, за нее.

Едва не врезаюсь во фризера, и воздух вокруг меня почти твердеет от дикого холода. Только он не на того напал – сувайворский иммунитет остается при мне, как и нож, который я вонзаю в грудь Нового и бегу дальше с нарастающим ощущением цейтнота.

Я наталкиваюсь на них, уже когда начинаю всерьез психовать от мысли: «Ну где они, черт побери?!» Огромная толпа истребителей тащит по частично обугленной, частично замороженной, изрытой, словно после артобстрела, широкой асфальтовой площадке здоровенный камень. То есть не камень, конечно, а Обломок, еще одного Сеятеля, только в дремлющем состоянии и в исходной материальной оболочке. По поверхности «камня» изредка пробегают зеленоватые искорки, напоминающие огни святого Эльма, и от этого мне становится страшно: а ну как Обломок проснется прямо сейчас, не дождавшись ни правильной программы от Катаева, ни безумной от лесногорского собрата? Но обходится пока: искры бегают, но больше ничего не происходит.

Я понимаю, что шансов против такой оравы мутантов у меня никаких. И поэтому решаюсь: пора! Касаюсь разумом канала ментальной связи с Ритой и передаю условленный эмоциональный импульс… Я, конечно, ожидаю чего-то неординарного, но все равно оказываюсь не вполне готов к последствиям.

Канал вдруг резко расширяется и перестает быть нашим с Ритой ментальным междусобойчиком. Теперь это мощный энергетический туннель, идущий через Риту дальше, к Катаеву, а от него уже – в неимоверные дали, в Питер, к тамошнему Источнику. А затем меня буквально захлестывает чужеродная энергия. Она переполняет меня так, что кажется, я сейчас лопну: меня распирает до боли, до безумия. Потом этот поток чего-то абсолютно чуждого и незнакомого накрывает меня окончательно, в ментальном смысле, и я в нем тону, теряю себя – с настолько могучей сущностью я вступаю в соприкосновение. Мне кажется, что мы с ней абсолютно несопоставимы, что она раздавит меня и не заметит, что в считаные минуты не останется и следа от человека по имени Артем Калитвинцев, он же – сталкер по прозвищу Художник, и останется только это, невообразимо мощное чужое, растворившее в себе последнего сувайвора…

Сувайвора! Это мыслеслово, полыхнувшее в моем тонущем сознании, словно почти уже погасший костер, в который плеснули бензинчика, резко возвращает меня в игру, ставит барьер на пути сокрушительного потока энергии Источника, который не то чтобы хочет меня уничтожить, просто волна его мощи оказывает такое действие. А передо мной встает задача весьма нетривиальная – принять эту энергию, сохранив себя как личность. Хорошо, что Рита с Катаевым работают в паре – Посвященный хотя бы сможет ее подстраховать. Конечно, они оба – посредники, а я – принимающая сторона, так что основной удар энергетического потока приходится на меня. К тому же Риту, по идее, должен защищать наш еще не рожденный ребенок, благодаря которому, собственно, и удалось создать этот канал, но подобная лавина Силы способна стереть личность кого угодно. Пытаюсь, хоть это и безумно трудно, не думать о том, как там у нее дела, а стараюсь сосредоточиться на выполнении своей задачи. И у меня это получается! Каким-то невероятным образом мне удается найти баланс между защитой собственной личности от растворения в Источнике и приемом чужой энергии. Возможно, отчасти помогает и сам Источник, потому что мой успех и в его интересах тоже, а без меня тут, видимо, ничего не получится.

Энергия больше не распирает, не захлестывает меня. Я становлюсь чем-то вроде линзы, фокусирующей ее поток, и, понимая, что враг может не дать нам время на раскачку, начинаю действовать. Первый импульс направляю в истребителей. Не на уничтожение, нет – чтобы умертвить такую толпу мутантов, потребуется слишком много Силы, которой потом может не хватить для другого. На разрыв паучьих нитей, связывающих их с безумным Сеятелем, на нейтрализацию волевого импульса, который тот им передал. Перехват контроля мне не нужен – он тоже слишком энергозатратный. Мне нужно лишь, чтобы эта кровожадная орда не путалась под ногами, и потому направляю им мощный импульс наведенного ужаса. Это не мое – оно исходит от питерского Источника, но срабатывает четко – истребители бросают свою ношу и начинают разбегаться.

Тогда я шагаю вперед, к лежащему на земле осиротевшему Источнику. Я понятия не имею, что с ним делать и как пробуждать, зато это хорошо знает Катаев. Осталось только ему здесь появиться, и…

Изменение обстановки я чувствую буквально спинным мозгом. А еще чувствую сквозняк и химический запах. За моей спиной открывается пространственная аномалия. Резко разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с… Дмитрием. Это слегка поражает – я никак не думал, что Сеятель до сих пор квартирует в теле «лояльного». Выглядит тот страшно – словно начинающий разлагаться зомби: лицо и руки покрыты жуткими язвами, кое-где треснула кожа, обнажая кровоточащее мясо, правый глаз затянуло белой пленкой, а на нижней челюсти почти полностью обнажились зубы из-за отвалившейся губы. Монстр снаружи, монстр внутри…

И синхронно с последней мыслью на меня обрушивается страшной силы энергетический и ментальный натиск.

Глава 48
Тягач

Питерская Зона

Выбросило их в глухом и темном дворе-колодце. Вверх тянулись мрачные серые стены старых домов, отсыревшие, с облупившейся краской и штукатуркой, пахнущие плесенью и кошачьей мочой. Запах старый – в Питере уже несколько месяцев как нет никаких кошек. На земле мусор. Самый разнообразный. Не так много, как могло бы накопиться за прошедшее с момента возникновения Зоны время. Убирать, конечно, некому, так ведь и мусорить тоже. Радовало хотя бы то, что дождь прекратился. Вернее, почти прекратился. Поток с неба сменился микроскопической водяной взвесью, которая, конечно, неприятно оседала на коже, но водяные монстры из такой вряд ли появятся.

Тягач огляделся. Окружающий городской пейзаж казался смутно знакомым, ну так подобных дворов в Питере полным-полно. Они могли находиться практически где угодно на обширных территориях старой застройки. Арок вокруг не наблюдалось, стало быть, подъезд, чья приоткрытая дверь черного хода казалась голодным ртом неведомой твари, вполне мог оказаться проходным.

Тягач ткнул стоявшего рядом и так же молча озиравшегося Слона локтем в бок и указал глазами на подъезд. Тот согласно кивнул. Говорить обоим не хотелось – было боязно нарушить повисшую тягостную тишину мертвого города. Казалось, любой громкий звук тут мог быть сочтен криминалом, за что последует неминуемая кара.

Тягач потрогал ухо, которое уже почти обжигала нагревшаяся бусина пси-блокиратора, и поморщился. Больше таких штук у них с собой не было, и если эта сдохнет, они окажутся беззащитны перед пси-давлением Зоны. Впрочем, ходили же как-то раньше вообще без этих штуковин, и ничего, живы. Сталкер вздохнул и двинулся к подъезду. Его спутник за ним.

Внутри тишина была еще более тягостной, звенящей. У Тягача даже возникло ощущение, что у него заложило уши, как в самолете при посадке. И скрип половицы под ногой показался грохотом. Сталкер снова скривился, молясь про себя, чтобы этот звук некому было слышать, но рука все равно инстинктивно сжала транквилизаторный пистолет со становыми дротиками.

Вот только молитва его не была услышана… в отличие от скрипа половицы. Присутствие Измененного оба сталкера раньше почувствовали, чем увидели. Волна слабости навалилась на них, подкосила ноги, придавила к полу. Тяжелые рюкзаки усугубляли ситуацию. Пьющий жизнь (а это, без сомнения, был он) для гарантии окатил обоих еще одной волной вампирической Силы и только потом появился из коридора справа.

В сумраке, едва рассеиваемом тусклым светом, проникающим сквозь дверь со двора, сквозь туман в глазах и преодолевая подступающую тошноту, Тягач с трудом разглядел невысокого лысоватого мужчину в непромокаемом плаще, джинсах и резиновых сапогах. Сталкер мысленно обозвал себя идиотом – подобное надо было предвидеть. Похоже, этот Измененный сидел здесь в засаде, карауля выход из постоянно действующей пространственной аномалии. И бил он наверняка, не собираясь брать пленных. Только вот в одном просчитался: не учел, сколько стана будет при себе у двоих сталкеров и что они, до кучи, еще и намажутся им. Иначе оба умерли бы мгновенно. А так Измененный успел лишь удивиться, увидев, что один из стопроцентных покойников шевелится, а затем получить в грудь два становых дротика и провалиться в беспамятство, чтобы никогда уже из него не выйти.

* * *

К счастью, Измененный был всего один, в противном случае сталкеров бы ничто не спасло. Чтобы более-менее прийти в себя, им потребовалось минут двадцать. Помогла недавняя инъекция антиновы и укол стимулятора в плечо, после чего оба с грехом пополам выбрались на улицу. Уже основательно стемнело, так что в сумраке они даже не сразу поняли, что это за место. Узкая грязная улочка, плотно застроенная старыми домами и забитая мертвыми автомобилями. Слон с трудом смог прочитать изрядно заржавевшую табличку на стене: «Галерная, 75».

– Волки-зубки! – тихо высказался Тягач. – Так мы совсем рядом!

– Я же говорил! – радостно кивнул Слон. – Пошли!

Перед тем как свернуть на набережную Адмиралтейского канала, оба какое-то время стояли, подозрительно глядя в сторону воды – не оживет ли подобно Фонтанке или не выкинет ли еще какой-нибудь убийственный фортель. Но все было тихо. Либо Зона выжидала, готовя новую пакость, либо ей сейчас просто не до них. В конце концов, знал же, наверное, заказчик, о чем говорит, когда упоминал, что Обломок отвлечется на другое. Скорее всего, будь иначе, у них вообще не было бы шансов добраться до цели. А тут вот она уже, цель, – квартал до нее остался.

С каждым шагом идти становилось все тяжелее. Психологически. Ноги делались будто ватные, хотя вроде бы ничего особенного не происходило. И неособенного тоже. Просто все ближе делался Обломок, возможно, уже исчерпавший все средства для самозащиты… А возможно, и нет. Просто все сильнее нагревались бусины пси-блокираторов, похоже, доживающих последние минуты. Может, это пси-давление Обломка проявлялось в нарастающем страхе. А может, страх этот был самый обычный, человеческий. Потому что нельзя не бояться, приближаясь к безмерно чуждому и невероятно могущественному порождению неведомого разума, недавно уничтожившему громадный мегаполис и способному порождать кошмары вроде водяных тварей или розовых «облаков». Потому что они, сталкеры, живые и очень не хотят стать мертвыми. Даже во имя сверхидеи и спасения человечества от космической заразы, прилетевшей на Землю с этими трижды проклятыми каменюками.

Вот она, Новая Голландия, остров-форт, который сделали из развлекательного парка в первые годы падения метеоритов. А ныне он – Страшный Черный Замок, в котором засело Мировое Зло и лелеет Ужасные Планы. Только так, думая Большими Буквами, наполняя мысли сарказмом, ерничая в том числе и над самими собой, сталкеры и могли преодолеть волну страха, которая в противном случае могла просто парализовать.

Слон зашипел, словно огромный кот, в раздражении сорвал с уха бусину пси-блокиратора и швырнул ее в канал. Несколькими секундами позже за ней последовала и вконец раскалившаяся бусина Тягача. Все, теперь они против Обломка с открытым забралом. Только стан и защищает…

Подозрительно косясь на пока что вроде бы мирную и спокойную воду Адмиралтейского канала, сталкеры подошли к мосту. Кажется, он называется Второй мост Круштейна. За ним – северо-западные ворота на Новую Голландию, прорезанные в мрачной стене, выстроенной десять лет назад. Сталкеры ступили на мост, в любую секунду ожидая, что с той стороны появятся Измененные, и все закончится. Либо пневматики взорвут им легкие, либо пироманты поджарят до хрустящей корочки, либо кинетики… Так, стоп, не думать об этом! Шагать и шагать вперед. Надо подойти к Обломку как можно ближе и заложить заряды. Мог бы он что-то сделать со сталкерами – давно бы уже сделал, а не подпускал так близко. Мысль «заманивает» мелькнула и пропала: ведь с тем, кого можешь раздавить одним пальцем, не станешь прибегать к сложным ухищрениям. Обломок – не кошка, играть с добычей – не его профиль. Порождение чуждого разума предельно рационально.

Все, ворота позади, они внутри. Где искать чертов Обломок? Строения, обрамляющие треугольный остров, хоть и имели по два-три этажа, но удручали своей длиной. Тут можно не один час проискать. А у Тягача возникло стойкое ощущение, что у них и одного может не быть. Внезапно взгляд сталкера уперся в кольцеобразное четырехэтажное здание прямо перед ними. И в голове тут же словно щелкнуло что-то: здесь он, гад, именно здесь и нигде больше. А где вход? Да вот же он, тоже прямо перед ними, как по заказу.

Но в этот момент вновь включилось внутри нечто тревожно-подозрительное, беззвучно прошипевшее «Опасность!». Однако чутье сталкера почему-то не подсказывало вектор угрозы. Аномалия, Измененные? Где? Он бы, наверное, завис на месте не на одну минуту, но у Слона то ли терпения было меньше, то ли чутье работало хуже, только он решительным шагом двинулся ко входу в кольцеобразное здание. И тогда опасность наконец проявилась. У самого входа возникла человеческая фигура. Не вышла из двери, а именно материализовалась, словно сгустилась из воздуха. Это был сталкер в классическом зонном облачении и с оружием. Но оторопевший Тягач смотрел только на его лицо. Очень знакомое лицо. Лицо покойника.

– Стрелец?! – вырвалось у Тягача.

Но Михаил Стрельцов или то, что копировало его внешность, никак не отреагировало на этот возглас. Оно буквально размазалось в воздухе – настолько быстрым было его движение, и в следующий миг Слон рухнул на асфальт с перерезанным горлом. Одновременно Тягач вскинул пистолет, понимая, что все бесполезно, и живет он последние секунды, однако… фантом Михаила Стрельцова с ножом в руке, вновь возникший в шаге от сталкера, почему-то не ударил. Вместо этого он поблек, замерцал и исчез, словно его и не было. О страшном визите напоминал только неуклюже лежащий ничком труп Слона и расплывающаяся под ним лужа крови.

«И вот один. Уже друзья далеко. И трижды проклята моя дорога…»[13]13
  Стихи Юрия Ряшенцева.


[Закрыть] – чертова песня-пророчество вновь завертелась на языке, и Тягачу захотелось сплюнуть. Только поздно. Он дошел, но один. Остался последний шаг. И шаг этот придется сделать именно ему.

* * *

«Последний барьер. Наверное, это был последний барьер», – думал Тягач, медленно перемещаясь по первому этажу здания. Теперь сомнения отпали: Обломок находился здесь. А значит, нет нужды выяснять, где именно. Перед походом сталкер разузнал кое-что о свойствах становой взрывчатки: стан после взрыва распространяется стремительно и накрывает большую площадь. Если расположить два взрывных устройства по периметру этого кольцеобразного дома, проклятой каменюке мало не покажется.

Силы были на исходе. Один рюкзак он нес на спине, а второй, изгвазданный кровью Слона, тащил за собой по полу волоком. Голова наливалась тупой болью, зрение мутилось, в ушах шумело, мысли путались. Пси-давление здесь, рядом с Обломком, было особенно сильным. Тягач умел ставить ментальный щит, но надолго ли его хватит? Возможно, он свихнется и перережет себе горло собственным ножом раньше, чем установит взрывные устройства… Не думай об этом! Тащи. Тащи, кому говорят?!

Так, десять шагов от входа вправо. Вот и ниша подходящая. Первую бомбу можно установить здесь. Непослушными пальцами сталкер отщелкнул застежки клапана рюкзака Слона, выволок оттуда взрывное устройство… и какое-то время смотрел на него, как баран на новые ворота. Из головы напрочь вылетела информация о том, как активировать эту чертову бомбу. Тягач поколотил себя по голове, словно таким образом можно было вернуть потерянные воспоминания, и неожиданно это помогло. Торопливыми движениями он начал настраивать таймер взрывателя. Полчаса, не меньше: надо же еще установить и активировать вторую бомбу, а потом успеть свалить… Впрочем, он сейчас еще тот рысак, так что лучше сорок минут… И засечь время, чтобы второй таймер настроить синхронно с первым…

– Здравствуйте! – неожиданно раздался сзади женский голос. – По-моему, мы с вами не знакомы.