Текст книги "Молодильные яблоки"

Глава 8
СЕМЬЮ-ВОСЬМОЕ КОРОЛЕВСТВО

Который час я мчусь на коне. Ветер развевает плащ, тот трепещет и со стороны смотрится живописно, как на картине. Жаль, меня никто не видит в этот миг, остался бы в памяти как спешащий на выручку рыцарь без страха и упрека.

Из-под копыт вылетают комья земли, не хватает разве что оркестра, который играет тревожно-торжественную музыку, как в оперетте, когда в жизни героев наступает важный момент и музыка подчеркивает величие ситуации.

Лорд Эрбус уговаривал меня пересесть на белого коня, которого намеревался подарить в благодарность за попытку спасения его дочери: белый цвет, по словам лорда, являлся защитой от темных сил. Я с трудом отговорил его от подарка, объяснив, что мой собственный конь является приличной защитой от сил любой разновидности: как от магических темных, так и от обычных воровских. Об этом могут рассказать воришки, пытавшиеся увести моего коня. Бедняги! Когда они узнавали, как сильно он умеет лягаться, становилось слишком поздно.

На этот раз моим единственным спутником была Юлька. Я постоянно держал ее за пазухой, и она не возражала, со свойственным ей юмором утверждая, что я стал кукольным телохранителем: оружие из нас двоих есть только у меня, а она находится под моей постоянной защитой. Я отвечал взаимными колкостями, и мы весело проводили время, шутливо переругиваясь и поддевая друг дружку.

Мой путь пролегал в семью-восьмое королевство. Лорд Эрбус утверждал, что именно там производили ковры-самолеты, но их продажа давно запрещена – они стали частью военно-воздушных сил королевства, а рассказы торговцев о том, что ковры вышли из моды, – пустая болтовня, не имеющая ничего общего с действительностью.

Предстояло основательно запудрить мозги королю Агату – я не профессиональный лапшевес на уши, но ради спасения Мартина и Анюты готов превзойти сам себя.

Медальон снимать не решился – он мне дорог, но запрятать его под рубашку можно. Никто не будет туда заглядывать, а что веревочка на шее видна – так многие носят нательные крестики, и на нее не обратят внимания. Как и было задумано, я стал обычным путешественником. Молодым аристократом, странствующим в поисках впечатлений.

– Жаль, что не можем прийти во главе армии! – вздохнула кукла.

– Жаль, – согласился я, – но у нас нет доказательств, что Мартин и Анюта находятся в королевстве. Нас никто не станет слушать, даже отец. Объявлять войну, чтобы выручить двоих пленников и заставить десятки тысяч человек страдать от ран или за убитых в бою родственников, – слишком большая цена. Мартин в жизни не согласился бы на такой обмен.

– Анюта тоже, – поддакнула кукла.

Межгосударственная дорога, выложенная еще во времена императора, у границы королевства неузнаваемо изменилась. До нее была ухоженной и покрытой булыжниками, а здесь выглядела не лучше проселочной, куда знатные люди не заглядывают даже под страхом смерти: боятся, что бедные крестьяне надают на орехи и прикарманят все, что имеет хотя бы минимальную ценность.

Пограничники семью-седьмого царства на мой недоуменный вопрос пояснили, что в семью-восьмом королевстве дороги давно не в чести.

– Их вельможи сотню лет летают на коврах-самолетах! – объяснил пограничник. – И даже простолюдины лет двадцать как пересели с телег на ковры. На телегах, каретах и конях в королевстве передвигаются чужестранцы – заметная отличительная черта. После войны, прошедшей лет сто назад, королевская семья старательно приучает подданных к тому, что в их королевстве рожденный ходить летать обязан. Вон, видишь – пограничник указал на небо, – даже за границей их воины следят с высоты, клином летают. Я служу здесь тридцать лет, и каждый год надеюсь, что доживу до момента, когда они выстроятся в клин и улетят в дальние края!

– И как?

– Не хотят.

– Хм. Они тоже кого-нибудь боятся?

– Как и все мы, шпионов и врагов. У них много чего занимательного настроено. Королевство – лакомый кусочек, и желающих прибрать его к рукам хватает. Шпионам там легко затеряться, нарядившись под своего, но их все равно вычислят: они не могут летать на коврах. Хитрая система охраны, нам до нее далеко и противопоставить нечего. Королевство сильное – в случае нападения даст отпор любому войску, каким бы многочисленным оно ни было! Что им стоит сбросить с недосягаемой высоты взрывающиеся горшки или банальные булыжники? С такого расстояния крохотный камешек в голову попадет – насмерть!

– Непобедимая армия получается?

– Точно! – согласился пограничник. – Жаль, что я не служу в их войсках.

– А что не перейдете туда?

– Смеешься? – воскликнул пограничник. – Мне и здесь хорошо! Да и поздно уже для моего возраста. Хотя полетать на ковре до сих пор охота. Не судьба, видно.

– Сочувствую. А вы не знаете, сколько лет правит король Агат?

– Не особо долго, лет двадцать. А что?

– Да так… – Кажется, лорд Эрбус ошибался насчет причастности короля к похищениям людей. Хотя король мог узнать о яблоках не так давно и взять быка за рога уже после этого. Проверю. – Кстати, если мне разрешат полетать на ковре, то я и вас на нем прокачу!

В глазах пограничника отразились грусть и веселье: похоже, он не мог сообразить, это я серьезно сказал или пошутил? Высокородные господа – они такие, что им стоит подшутить над простолюдином?

– Проезжай, парень, и пусть удача никогда не улыбается тебе снисходительно! – сказал он и хлопнул моего Грома по крупу на прощание.

Высоко в небе пролетел Змей Горыныч. Размахивая зелеными кожистыми крыльями, он сопровождал летевшую в ступе Бабу Ягу. Летающая парочка стремительно пересекла небосвод и скрылась за холмом.

– А вот Змей Горыныч ручной? Или они с Ягой летают как равные по званию и интеллекту представители своего рода? – поинтересовалась Юлька, выглянув из-за пазухи.

– Поводок в руках видела?

– У дракона?

– У Бабы Яги!

– Нет. – Кукла округлила глаза. – А ты думаешь, что она… его ручной зверь?

– С ума сошла? Наоборот.

Громыхнуло: далеко-далеко бушевала гроза, и видимые отсюда черные тучи сильно контрастировали с солнечным сиянием. Казалось, кто-то надвигал на небо темный купол.

– Успеем добраться до города или в пути намокнем? – Кукла сменила тему.

– А какая разница? – пожал я плечами. – Промокнем одинаково – что там, что здесь!

– Там есть где обсушиться…

– Погоди, не намокли еще.

– Когда ты самостоятельно опомнишься при первых каплях ливня, будет поздно!

– Я успею доскакать до города!

– Надеюсь, – сказала кукла. – Короче, так: ушла в себя, вернусь не скоро!

– Будет время, пиши! – попрощался я, и кукла погрузилась в глубокие раздумья. Я не стал ее отвлекать. Пусть. Мне тоже есть над чем поразмышлять, пока ничего не происходит.

Вспоминались слова пограничника об иноземцах. Здесь приезжих лишний раз не трогали, но и не спускали с них глаз: король перестраховывался. Ему не требовалось иметь при себе многочисленную армию наблюдателей, за иноземцами следили сами горожане. Сплоченный народ был готов объявить тревогу при малейшем подозрении на то, что чужестранцы затеяли темное дело. Подобное единство вызывало уважение.

Большую часть пути в королевство я преодолел при помощи подков-скоробегов. Эрбус подарил, и коня немедленно подковали. Оказалось, подковы с секретом: конь не исчезнет сам собой в туманной дали. Хитрая магическая система приходила в действие только при большой скорости. Лорд предупредил, что при использовании скоробегов возникают определенные неудобства, и я в полной мере ощутил их на собственной шкуре.

Когда Гром ускорил бег, стало ясно, почему Эрбус настаивал на дополнительных ремнях к седлу – чтобы меня не снесло встречным ветром. Помимо этого, путь должен быть свободным от посторонних предметов, как то: домов, изгородей, деревьев, больших камней и прочих непреодолимых преград. По воде конь мог промчаться, как по суше, из-за приличной скорости держась на ее поверхности, но по той же причине мог превратиться в лепешку после столкновения с непреодолимым препятствием. Приходилось выбирать путь-дорогу и периодически останавливать коня, чтобы не врезаться. Это так изматывало, что я дал слово никогда больше не пользоваться подковами-скоробегами.

Мне приходилось пригибаться к шее скакуна, да и он, ошалевая от собственной стремительности, первое время только и делал, что рвался вперед и резко тормозил. Не будь ремней безопасности, за полчаса езды я уже сто раз вылетел бы из седла.

Постепенно Гром привык к новому способу передвижения и научился плавно увеличивать и уменьшать скорость. А я тем временем думал, что молодильное яблоко пригодится и мне самому: казалось, что волосы стали седыми от переживаний. Экстрим хорош в меру, у каждого человека есть свой предел. У коней – тоже, а вот границ спокойствия куклы я так и не определил. Она выглядывала из-за пазухи, посмеивалась и говорила, что мы плетемся, как столетний старик на дохлой кляче. Когда-нибудь она дошутится, и я прикажу сделать специальные набойки-скоробеги для ее крохотных ножек.

Кукла вредно захихикала.

– Ты чего? – вздрогнул я. На миг показалось, что она читает мои мысли.

– Да так, – отозвалась Юлька, поворочавшись и устроившись поудобнее. – Подумалось, что создай кузнецы не подковы-скоробеги, а ложки-быстроежки, они давно катались бы в золоте, как сыр в масле.

– Ты с ума сошла, люди же лопнут – быстро есть!

– А это второй вопрос! – уточнила кукла. – Для торопливых людей такие ложки в самый раз! А вот толстякам, мечтающим похудеть, надо сковать вилки-убегайки. У вилок четыре зубчика, чем не жирафы? Будут бегать по столу, раскачивая длинными ручками-шеями, и не даваться обжоркам в руки. Вот они и похудеют.

– Фигушки они похудеют! – Гром прибавил скорости, и я предусмотрительно прижался к его шее. Хороший конь – быстро привыкает к нововведениям, еще и возмущаться станет, когда сниму с него подковы: не могу я так долго скакать – страшно, что ни говори.

Ковер-самолет привычнее. Он и поднимается на приличную высоту, где деревья не растут. И столкнуться в небе можно лишь с птицами, Бабой Ягой или перелетными Змеями Горынычами.

А трехголовому и обедать в небе удобно: пристроился позади птичьего клина, и – по одной птичке в пасть. Сплошное удовольствие, и всегда свежатинка на обед.

– По-моему, я проголодался! – сказал я. – Мысли странные в голову приходят.

– Я еще не кажусь тебе жаренной на костре курицей? – Кукла спряталась за пазуху, оставив снаружи верхнюю половину лица.

– Пока нет. А когда покажешься, то первой об этом узнаешь.

– Ты меня предупредишь? – посмотрела она мне в глаза.

– Я тебя укушу! – облизнулся я. Не желаю превращать путешествие в исключительно Юлькино шоу. Это будет наш совместный бенефис,

– Маньяк.

– Почему это?

– Раз уж я ехидная, то и на вкус получусь кисленькой! – Кукла улыбнулась, и я увидел ее зубы. Много зубов, у людей столько не бывает. Ее создатель либо перестарался, либо специально сделал тонкий намек на ее хищность: чем больше зубов, тем опаснее зверь. – Между прочим, жевать тряпки с голодухи – это моветон. А царевичи, не умеющие добыть себе пропитание, – это позор нации.

И слова-то какие подобрала. Вот для чего она уходила в себя: за пополнением словарного запаса! На золотую жилу наткнулась!

– Юлька!

– Что?

– Я торжественно клянусь, что не буду тебя есть! – прижав руку к сердцу, торжественно произнес я. – Вдруг отравлюсь? Хотя плюс тоже есть: после этого я больше не услышу твоих колкостей!

– Не выйдет, Иван: мою песню не задушишь, не убьешь – я тряпичная!

– Вредный зверь, – вздохнул я. – Господи, спасибо тебе, что ты сделал ее моим другом!

– Почему это?

– Потому что я понял, ради чего тебя создали.

– Поделись догадкой.

– Ты, как говорил наш заумный алхимик, молодильно-яблочный антидот!

Кукла недоуменно поморгала.

– В честь чего это?! – изумилась она. – Я о яблоках от тебя услышала!

– Суди сама. Своими речами ты вгонишь в могилу любого человека, а того, кто съел молодильное яблоко, просто-напросто состаришь.

– Хм…

Конь взобрался на холм, и я увидел город-крепость, раз в шесть больше родной столицы. Белые стены, золотые купола, чисто и уютно.

В небе стайками летали ковры-самолеты, а около ворот стояли давешние Змей Горыныч и Баба-яга и спорили со стражником. Спор происходил на повышенных тонах, и до меня доносились звуки бурных восклицаний. Наверное, с ковролетчиками небо не поделили.

Гром вышел на финишную прямую и так ускорил движение, что перед воротами города я очутился спустя считаные секунды. От вида стремительно надвинувшихся на меня стен сердце предательски екнуло. Даже кукла нырнула за пазуху, испугавшись, что на этот раз конь не успеет остановиться и, промчавшись по широкому водяному рву, врежется в стену. После этого о поисках молодильных яблок придется забыть. О– них некому и нечем будет вспоминать.

Стражник, перед которым мы остановились, запоздало вздрогнул: ему показалось, что конь вместе со всадником вырос из-под земли.

И лишь облако оседающей пыли, ровной лентой протянувшееся от коня до вершины холма, доказывало, что мы прискакали, а не выскочили из-под земли, словно черт из табакерки.

Ударная волна воздуха, сопровождавшая коня, заставила присутствующих отшатнуться. Я открыл зажмуренные в последний миг глаза.

– Д-д-д… – произнес стражник, клацая зубами. Яга и две головы Змея Горыныча уставились на меня с повышенным интересом. Третья голова воспользовалась тем, что внимание хозяев и гостей столицы привлечено появлением моей скоростной персоны, и занялась личными делами: принялась выплевывать небольшие сгустки пламени в сторону белокаменной стены. На относительно чистой поверхности быстро появился крестик размерами метра три на полтора.

– Что, извините? – переспросил я, испугавшись, что здесь говорят на неизвестном мне языке или диалекте: как я сумею объяснить, что мне нужно, если мы не поймем друг друга? Объяснять на пальцах – не у всех народов значения жестов совпадают. У нас жест означает одно, а здесь с тем же успехом может иметь другой смысл. И хорошо, если кивок головы означает «да», иначе совсем туго.

– Д-д-далеко ли путь держите? – исхитрился выговорить стражник. Вида не подает, но испугался прилично, совсем как я. Нет, определенно, подковы-скоробеги – это далеко не лучшее изобретение.

– Сюда! – коротко ответил я. С первого раза внятно ответить не получилось – и когда горло успело пересохнуть? Не знал, что у меня запоздалая реакция: в первый раз успел спросить стражника нормальным голосом.

– Чем докажете? – невпопад спросил он. Вопрос странный, так что ответ должен быть на уровне, чтобы соответствовать.

– Своим появлением.

Стражник закрыл глаза. Яга сочувственно покачала головой. Дракон двуглаво вздохнул, а третья голова уже нарисовала второй крестик, но почему-то приступила к третьему, не дорисовав у второго четвертую палочку.

– По-моему, это не крестики, – прошептала Юлька так тихо, что услышал я один.

Я что, думал вслух? Как она узнала мои мысли? Кошмар, теряю контроль!

– А что? – Неожиданно для самого себя громко спросил я. Стражник, Яга и две головы дракона непонимающе уставились на мое высочество. М-да… в нашем царстве народ на меня таким взглядом никогда не смотрел. Сразу видно – заграница.

Стражник решил, что я повысил голос из-за его вопроса, и поспешил ответить:

– Ничего!

– Я не об этом! – Пришлось указать на третью голову Горыныча. Я слишком поздно сообразил, что он пишет на крепостной стене коротенькое некультурное слово. Присутствующие повернули головы в указанном направлении и посмотрели на стену. Яга ахнула и ударила дракона по чешуйчатому боку.

– Ты чего это творишь, хулиган трехголовый?!

Горыныч вздрогнул и отскочил, застигнутая на месте преступления голова дернулась и вместо огненного сгустка выпустила изо рта длинную струю пламени. Почти дописанное слово оказалось полностью сокрыто огромным пятном копоти.

– Это не мы! – в унисон ответили левая и средняя головы. Правая голова замешкалась и забегала глазами по сторонам, высматривая, кто обратил внимание на ее хулиганство. Оказалось, что на нее смотрят все присутствующие. Как невовремя.

– А я что, я ничего! – затараторила она. – Настенная живопись, современное художественное течение, стильный черный цвет, минимум деталей и максимум информации. В других королевствах за подобную картину немалые деньги приплачивают!

– Там живут идиоты! – повысил голос стражник. – Ты лучше ответь, кто стену от копоти отмывать будет?

– Бе-э-э… Так бы стразу и сказали, что не разбираетесь в современном искусстве! – Голова обиженно высунула язык и кивнула в сторону далекой грозовой тучи. – Вон там туча приближается, она и смоет.

– Поможешь ей! – приказал стражник. – Предупреждаю: напишешь хоть одно слово на стенах – и твое будущее окажется короче написанного. Мой меч – твоя голова с плеч!

– Эй! – загомонили остальные головы. – Мы ни в чем не виноваты! Наше-то будущее за что сокращать?

– Не мои проблемы! – отрезал стражник. – Разбирайся между собой сам.

– Послушайте, мы пришли для того чтобы… – Яга ловко и непринужденно перебросила древко метлы из правой руки в левую и обратно.

– Я тоже так могу! – Стражник чуть было не сделал то же самое с мечом, но вовремя вспомнил, что поставлен сюда не в игрушки играть и тем более не повторять движения входящих.

– Так все могут, – уточнила Яга. – Мы пришли на переговоры о совместном использовании неба для полетов. Ковры-самолеты летают как угорелые, и драконы боятся выпускать молодежь в полет: столкнутся – погибнут ваши и наши! Горыныч боится, что жертвы неизбежны и рано или поздно начнется уничтожение драконьего рода. Драконы опаснее, но вас больше. Победа достанется сильнейшему дорогой ценой. И потому мы требуем аудиенции у короля Агата! – поставленным голосом произнесла Яга. Дракон синхронно кивнул всеми головами. – Мы должны предотвратить грядущие неприятности. Стражник вложил меч в ножны:

– Я готов провести вас на аудиенцию к королю Агату в том случае, если вы подчинитесь нашим правилам. Как то: на улицах не пить, не сквернословить, не выходить после одиннадцати из предоставленного вам жилья, не пытаться угнать ковры-самолеты, не рассказывать соседям несусветную чушь, вести здоровый образ жизни. И самое главное: ничего не писать на стенах! Помните: за каждым вашим шагом пристально следят. Они.

Стражник указал на небо, где летали ковролетчики.

– Хорош издеваться! – возмутилась Яга. – Веди нас к королю, или дракон сдует тебя пламенем к вратам вместе с ключником Петром. С ним и будешь обсуждать правила поведения гостей в чужих монастырях. Некрасиво держать у входа древнюю старушку – она ведь и в глаз по доброте душевной заехать может, помяни мое слово!

– Минутку, пожалуйста! – попросил стражник и обратился ко мне. – А какова цель вашего появления в наших краях?

– Я – Иван-путешественник и хотел бы посмотреть на ваш город, поучаствовать в его жизни. Это не запрещено?

– Нет. Проходите! Королю доложат о вашем визите.

Решетка на воротах с легким скрипом приподнялась. Горыныч ловко проскользнул в город, следом на летящей в полуметре от земли ступе промчалась Яга, а я замыкал шествие. Дракон торопился уйти от ворот как можно дальше, пока стражник не вспомнил, что на стене красуется огромное черное пятно.

Стражник зашел последним, решетка опустилась. Летающие ковры повисли над улицей, по которой мы двигались в сторону дворца, и из каждого окна на нас пялились любопытные зеваки.

Подведем предварительные итоги: я удачно вписался в группу прибывших примерно в это же время парламентеров. Яга и Горыныч будут обсуждать проблемы свободных пролетов над королевством, а я попрошу показать мне город и как бы между делом спрошу о старинных книгах: так и так, путешествую по свету, может быть, у вас есть упоминания о местах, в которых порядочному путешественнику стыдно не побывать?

Король не должен отказать в такой малости. А там посмотрим, как он отреагирует на просьбу предоставить мне старинные книги. Если он на самом деле тот, кем считает его лорд Эрбус, то я это быстро выясню.

Я вступаю на опасную дорожку, но иного выхода нет.

В общем, что будет, то и будет.

Глава 9
ПРИЕМ У КОРОЛЯ АГАТА

Король Агат сидел на роскошном троне, полностью сделанном из червонного золота и украшенном огромными бриллиантами. И сам он выглядел не менее эффектно: волевой взгляд, роскошные черные волосы, длинные усы. Голос спокойный, но твердый. Сразу видно: настоящий правитель.

– Присаживайтесь! – предложил он, когда слуги принесли два кресла. Для Горыныча во дворце места не нашлось – он не проходил сквозь предназначенные для людей двери и потому расположился на широченном балконе тронного зала. Три головы просунулись в окна и смотрели на нас с усталостью в глазах: дракон утомился за день. – Я вас внимательно слушаю, дорогие гости. С чем пожаловали?

Яга посмотрела на меня и удостоверилась, что я вежливо уступаю ей право первого слова (иначе я получил бы от нее по шее за неуважение к старшим – знаю такие взгляды, братья не раз меня ими одаривали).

– Приветствуем тебя, король Агат! Мы пришли для того, чтобы обезопасить друг другу жизнь, – заявила Яга.

– Разве мне что-то угрожает?

– Мы.

– А вам что угрожает?

– Вы.

– Забавно. И чем же мы друг другу угрожаем?

– Дело в том, что летающих ковров с каждым годом становится все больше и больше, – сказала Баба Яга. – В любой деревне жители используют их вместо телег.

– Телеги – это прошлый век! – пояснил король. – Крестьяне не должны страдать из-за того, что у городских жителей есть ковры, а у них нет.

– Это заметно! Дороги приходят в запустение и зарастают травой. Скоро от них ничего не останется.

– Дороги, как и телеги, – пережиток темной эпохи! Через пятнадцать – двадцать лет в моем королевстве о них будут вспоминать разве что в сказках.

– А как же гости из дальних стран?

– По лугам и полям доскачут! – усмехнулся король. – Им так даже удобнее, ведь после дождей дороги превращаются в скопище непролазной грязи. Но люди в силу привычки едут не по намокшей траве, а заставляют измученных лошадей волочить кареты по грязи. Это ли не издевательство над здравым смыслом и породистыми скакунами? А добровольно облепляться грязью с ног до головы – это явное свинство!

– Вот, значит, почему вы с дорогами боретесь! – поняла Яга. – А я-то, грешным делом, подумала, что вы прячетесь от остального мира. Не боитесь, что через сто лет на ваше королевство нахлынут первопроходцы из царств, забывших о вашем существовании, и не объявят его своими новыми землями?

– Мы их быстро убедим в обратном, это не проблема, – сказал король.

– А гости?

– Обойдусь и без них. Кому нужно сюда попасть, он и так доберется, как вы. А насчет праздношатающихся… Я смертельно устал от вида шастающих по царствам дармоедов еще двадцать лет назад, когда был моложе вашего друга. Но давайте отставим в сторону пустопорожние разговоры и вернемся к нашим проблемам. Так чем же мы представляем друг для друга опасность?

Яга развернуто повторила то, что рассказала стражнику у ворот города, а дракон время от времени поочередно кивал головами, соглашаясь с предъявленными требованиями.

– У меня все! – наконец сказала она. Король задумчиво потер подбородок.

Дракон нетерпеливо переминался с лапы на лапу, и балкон под ним подозрительно поскрипывал. Король открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент раздался громкий треск. В следующую секунду туловище дракона исчезло из виду, его головы выразили дикое изумление, после чего ускользнули вниз.

От оглушающего грохота заходили ходуном стены и полопались цветные мозаичные стекла. Полы в тронном зале стали куда разноцветнее: осколки разлетелись до противоположной стены. На третью секунду после грохота мы увидели крылья дракона, а затем и его самого, взмывающего на уровень тронного зала.

Корона съехала Агату на глаза. Он поправил ее, соскочил с трона, и мы дружно подбежали к выходу на балкон узнать, что так громыхнуло.

На улице поднялся переполох, и жители сбегались со всего города посмотреть, что случилось. Над дворцом десятками собрались ковролетчики с луками в руках.

Самого балкона больше не было.

Площадь у дворца был полностью засыпана камнями, из которых совсем недавно балкон и состоял. Облако пыли сносило на запад, и оно уже покрывало кусты и деревья парка тонким слоем, превращая их в подобие каменных растений.

Агат постучал тросточкой по неровному краю. Еще несколько камней и плиток сорвалось и улетело вниз.

На значительном удалении от дворца собралась приличная толпа зевак.

– Прошу прощения! – Дракон заискивающе улыбнулся тройной улыбкой. – Это я во всем виноват.

– Непорядок! – коротко и спокойно прокомментировал произошедшее Агат, повернулся в сторону зала и прокричал: – Кто ремонтировал балкон?

– Маг из царства десять-двенадцать! Он уже уехал, – отрапортовал министр, предугадывая следующий вопрос.

– И правильно сделал! – согласился король. – На его месте я бы тоже дал деру, получив жалованье. Отдай распоряжение придворному магу, пусть аннулирует оплату ремонта.

– Каким образом?

– Скажем, превратив выплаченные золотые монеты в медные грошики, в количестве один к одному. Я не жадный, но старания этого мага большего не стоят.

– Будет исполнено! – Министр пулей выскочил из зала, наступая на осколки и превращая их в стеклянную крошку. Король приветливо помахал рукой толпе, та откликнулась радостными приветствиями.

– Кому стройматериалы?! – громогласно крикнул король, эхо подхватило его мощный голос. Толпа взревела в единодушном ответном крике «Мне!!!». – Разбирайте! Без оплаты, без налогов, но чтоб через два часа здесь не было ни единого камешка.

Толпа ринулась на штурм развалин. Король посмотрел на нас:

– На чем мы остановились?

– На способах урегулирования общей проблемы.

– Ага; вспомнил… Давайте так, – оживился Агат, – я приму вас на работу в должности старшего ковролетомастера высшей категории. Мне известно, что у вас, уважаемая Яга, немыслимое по человеческим меркам количество летных часов. Вы профессионал, каких в целом свете днем с огнем не сыскать!

– Зачем мне эта должность?

– А вот смотрите, сколько плюсов получите: право полета без задержек и остановок – и ни одна летающая собака не посмеет перегородить дорогу или гавкнуть вам вслед. Плюс возможность ограничивать полеты в заданной местности и определять разрешенные для полетов воздушные коридоры. А дракона Горыныча, его родственников и детей приставим к особо важным персонам в качестве охраны-сопровождения. Если летающие собаки все-таки гавкнут или встанут на пути, я разрешаю дракону спалить их ко всем собачьим чертям! Идет?

– Я вижу, королям палец в рот не клади, за руку ухватитесь! – ухмыльнулась Яга.

– Не всем! – пояснил Агат. – Я самый хитрый и ловкий из них, заявляю об этом с присущей мне скромностью. Я не тороплю с ответом: вижу, ваши сомнения сильны. Поймите, я вовсе не желаю превращать вас в своих смертельных врагов, и мы найдем решение проблемы. В любом случае до этих пор я никуда вас не отпущу. Вы мои гости и уедете отсюда довольными, а не озлобленными. Мы найдем решение, которое устроит всех.

– Я подумаю! – сказал Яга. Король кивнул и обратился ко мне:

– Мне доложили, что вы путешествуете.

– Именно так. Я повидал много мест и теперь решил полюбоваться вашим королевством. О нем говорят столько невероятного, что не заглянуть сюда я просто не имел права. Хотелось бы лично посмотреть на местные достопримечательности.

– Это запросто! – Король указал на бывший балкон. – Не успели вы прийти, как началось незабываемое!

– Э-э-э… – опешил я.

Он что, хочет сказать, что балкон сломался по моему хотению?

– Я не обвиняю, Иван, не беспокойтесь! И что бы вам хотелось посмотреть?

– Все, что есть! – воскликнул я. – Любая мелочь стоит пристального внимания, если она единственная в своем роде. А еще я мечтаю полетать на ваших знаменитых коврах-самолетах и посмотреть на землю с высоты облаков.

– К сожалению, чужестранцам летать на коврах запрещено. Этот вопрос давно решен. – На лице короля появилось легкое сожаление. Вроде бы искреннее, но я не уверен.

– Я не просто так возьму, а напрокат! – поспешил сказать я. Мне бы только взлететь, а расположение домов в городе я запомню в два счета – зрительная память у меня хорошая. И яблоневые сады, если они здесь есть, отыщу в два счета, я знаю, как они выглядят с высоты, успел насмотреться в детстве.

– То есть? – не понял король.

– Я плачу за две недели пользования ковром в качестве самолета, после завершения оплаченного времени возвращаю его обратно. Вы бы знали, насколько захватывающе смотрится земля с высоты!

– Знаю, – ответил король. – Летал.

Он сел на трон, раздумывая. И, кажется, я знаю, о чем: получить прибыль от обычной аренды – дело приятное, но может статься, что заплативший за неделю полетов человек тайком продаст ковер третьей стороне за еще большие деньги. А если хитрым окажется не один клиент, а подавляющее большинство, то королевство получит крохотную кучку вырученных денег, но полностью лишится ковров-самолетов.

– Нет, я не могу пойти на аренду ковров! – отказался Агат. – Я не сомневаюсь в вашей порядочности, но все мы можем ошибаться друг в друге. И если вы не вернетесь…

– У вас есть маг, – возразил я. Буду биться до последнего: король обещал, что я уеду счастливым, вот и пусть выкручивается. А мне на самом деле до смерти хочется вновь полетать на ковре. Со стороны это выглядит странно, но познавший радость полета человек никогда его не забудет. – В случае моего невозвращения он превратит ковер-самолет в обычный. Какой резон обманывать?

– А если вы увлечетесь полетом настолько, что забудете о положенном времени? – уточнил король. – Вы погибнете, если будете лететь на ковре-самолете в момент его превращения в обычный. А если вы его продадите к тому времени посторонним, то погибнут они.

– Вы зря считаете меня злодеем.

– Дело не столько в вас, сколько в том, что я не делаю исключений.

– Жаль! – признался я, грустно вздохнув. Вошел министр и прошептал на ухо королю несколько слов. Тот благодушно кивнул и объявил:

– Приглашаю вас на обед, а с проблемами разберемся позже, на сытый желудок.

Он вытянул руку в сторону выхода и возглавил шествие, предложив свои услуги в качестве гида.

В тронном зале уже появились маги-строители, намеревающиеся восстановить рухнувший балкон. Наше присутствие никакой пользы им не сулило, и, не будь приглашения на обед, нас попросили бы погулять в парке на время реставрационных работ.

Магические кувалды сами собой застучали по оставшемуся от балкона краю, и слабо державшиеся камни полетели на очищенную к тому времени площадь: народ расхватал камни и битую плитку в два счета. Нетронутыми остались белые перила – их невозможно было забрать, они так и лежали монолитной дугой. Заезжий маг хоть что-то сделал на совесть.