Текст книги "Молодильные яблоки"

Запрыгнул. Молодец.

Десять секунд пошли.

– Шесть-один! – считал я время двух ковров одповременно. – Семь-два!

Никто из нас не собирался воспользоваться моментом и уменьшить число финалистов, столкнув их с ковра: мы настолько увлеклись перебежками в погоне за шаром, что ненадолго заключили негласное перемирие.

– Шар скользкий! – на всякий случай предупредил я. – Хватайте осторожно, иначе собственноручно превращу криворукого недотепу в то, что останется от шара после падения.

– Мы еще посмотрим, кто кого превратит! – зарычали игроки.

– Девять!..

Мы дружно перескочили на подлетевший ковер. Игрок с шаром уставился на нас сердитыми глазами.

– Какая сволочь сбила меня с верхнего уровня?!

– Вот эта! – На меня некультурно показали пальцами.

Так… из вредности надо сказать Агату, что уровень воспитания в его королевстве оставляет желать лучшего. А пока что время делать ноги.

– Семь! – проговорил я, смотря в глаза надвигающемуся на меня противнику. Остальные игроки благоразумно отошли в сторону, и один из них предложил нападавшему:

– Давай я пока шар подержу! Отдохни минутку!

– Восемь! – хладнокровно отсчитывал я.

– На! – автоматически передал шар игрок. – Только смотри ост…

– Хи-хи, блеск! – воскликнул хитрец, сверкнув счастливыми глазами. – Девять, прыг!

Мы ломанулись кто куда, а участник, отдавший шар, из-за усталости не успел вовремя и точно отреагировать и выбыл, банально пролетев мимо ковра.

Игрок с шаром отдалялся от нас из-за разности скоростей летающих ковров. Весело махнув рукой и чуть не выронив шар, он не стал терять драгоценное время и устремился к вершине – подальше от нас.

– Обманул!!! – взвыли игроки.

Каждый лихорадочно соображал, как и куда прыгать, чтобы добраться до шара быстрее остальных, количество ковров позволяло каждому из нас выбрать собственный путь.

Шароносец скакал аки лань, стараясь не сокращать расстояние между собой и нами. Ему почти удалось продержать шар положенное время, когда он столкнулся с самым умным и расчетливым противником.

К сожалению, не со мной.

Выбитый шар вылетел из рук игрока, а противники обменялись, как говаривал советник отца, «взаимными претензиями, выраженными в молчаливо-ударной форме».

Еще один игрок прыгнул на ковер и бросился к лежавшему у края шару.

– Девять, прыг! – прозвучала команда, игроки совершили очередной скачок. Оставшийся на месте участник злорадно посмеялся (прошло всего шесть секунд), подхватил шар, но уйти не успел – спрыгнувшие вернулись. – А вот теперь точно – прыг!

Мне повезло меньше: неправильно рассчитав траектории ковров, я очутился невесть где, до шара еще скакать и скакать.

– Девять, прыг! – доносились отзвуки выкриков. – Девять, прыг!..

На третьей минуте непрерывных скачек, за которыми зрители следили с не уменьшавшимся интересом, я добрался до заветной цели. Игроков к тому времени стало раз-два и обчелся, а у меня было небольшое преимущество: я остался при оружии, остальные были слишком озабочены сохранностью приза.

– Спасибо, что подержал! – воскликнул я, размахивая шестом. Сбросив налетевшего на меня игрока, я встал напротив последнего противника. Даже не верится, что нас осталось двое. – Давай его сюда, времени нет!

– А по шарам тебе не дать? – Противник решил разнообразить список требуемого, стараясь протянуть время.

– Это лишнее! – Я размахнулся, но игрок выставил приз, защищаясь, и тот принял на себя всю мощь удара шеста. Трещина разделила шар пополам, и он выпал из рук противника.

– Перекалили шарик… – пробормотал я. Игрок обратил на меня безумный взгляд и потрясенно прокричал:

– Ты что наделал, дубина?! Как я теперь стану победителем?

Господи, ну и глазиши! Не помер бы только…

– Дай сюда, сейчас склею! – предложил я, отбрасывая палку.

– Фиг тебе!

– Тогда сам заберу! А то – время: девять, прыг!

Мы спрыгнули. Одна половинка осталась у него, одна оказалась у меня. Неприятность. Но раз гонга нет, то игра продолжается, и, пока летают ковры, мы сражаемся до последнего.

– Идеи есть, сволочь иноземная? – прорычал противник.

– Отдай половинку добром, а то хуже будет!

– Сам отдай!

– Точно, хуже будет!

– Почему?

– Девять, прыг!.. Потому что я проиграю!

– А вот мне это нравится. Отдавай половинку, а то в глаз зафингалю!

– Взаимно! Бросаем половинки и бьемся!

– Договорились! Оставим их на вершине, и будь что будет!

До верхнего ковра мы добрались каждый своим путем, положили половинки и приступили к финальной схватке: поскакали по коврам за брошенными шестами.

Трибуны молчали, но скучающих не было. Я понял, почему арбитр не остановил игру после трагической истории с главным призом: всем стало безумно интересно, чем завершится игра. Нестандартная ситуация – и ответственные лица наплевали на правила, решив, что разворачивающиеся на турнирном поле события того стоят.

Шесты оказались у нас в руках. Самое время скрестить их в последний раз, но появилась маленькая проблема: чтобы сойтись в поединке, в который раз придется основательно попрыгать по ускоряющим ход коврам. Не сдуло бы, обидно проиграть из-за такой мелочи.

Противник разошелся не на шутку: перепрыгивал с ковра на ковер с умопомрачительной точностью и скоростью.

Я тоже так могу, но обязательно промахнусь, если не буду останавливаться для точного прицела. Рисковый он парень! Наверное, сильно победить хочет. Или остаться звездой сегодняшнего турнира, что ему точно удастся, но сравниться со мной в масштабности уже не получится.

Мы столкнулись на середине пирамиды. Усталость брала свое, но мы не уступали друг другу и, обмениваясь ударами за отведенные ковром секунды, ухитрялись вовремя перескочить на соседний. Везло невероятно, но я подозревал, что ковры ошивались рядом не по счастливой случайности, а по тайному сговору судей, намеревающихся довести битву до заслуженной победы одного из игроков, не полагаясь больше на нашу удачу и везение.

По какой причине войлочные подушечки на шесте противника внезапно слетели, я гадать не стал. Он игнорировал перемены, и назвать это случайностью было бы глупо. Возможно, подушечки на самом деле слетели сами собой, а игрок не прекращал бой ради возвращения войлока на законное место, опасаясь, что получит удар от коварного меня за время вынужденной остановки? И не докажешь потом, что хотел как лучше, но я не позволил и не оценил.

На самом деле я бы оценил, и даже очень: испытать удар стального наконечника, по вполне понятным причинам, не хотелось. Противник напирал, и потому я не спешил прекращать бой. Молча досчитал секунды и спрыгнул с ковра. Противник перескочил следом, решив добить, пока я сам не снял войлок с шеста ради восстановления статус-кво.

У него здорово получалось. Я теперь только отбивал удары и перестал нападать, перейдя в глухую оборону.

– Девять, прыг!..

Новый ковер, очередной обмен ударами.

– Девять, прыг!.. Девять, прыг!..

Ковров почти не осталось. Штуки три-четыре носятся как угорелые, прыгнешь раньше положенного – сшибут-протаранят, и полетишь на сеть, завершая игру на печальной ноте.

Ладно, черт с ним, с финалом. Придется пойти на маленькую хитрость. Возможно, мне повезет, и я одолею противника. Если нет, то совершу последний за сегодня полет к сети, и пусть финалист сам разбирается, как удержать половинки шара, находясь в непрерывном движении.

Ковры приближались, а десятисекундное время проходило. Я отразил семь выпадов, мой шест покрылся трещинами из-за ударов шипами. Как противник не переломал мне пальцы, до сих пор понять не могу. Надеюсь, это из-за того, что он сохранил остатки совести, а не банально промахивался. Время подошло.

– Девять, прыг! – воскликнул я. Никакого обмана, все честно. Парень привычно покинул место боя, а я уперся шестом о покрасневший ковер и подпрыгнул на месте так высоко, как только мог. Раскинул ноги в шпагате и рванул шест на себя. Освободившийся от груза ковер посветлел, и я упал на него, получив еще десять секунд времени. Не останавливаясь схватил шест у основания и со всей силы ударил им по ногам противника, перепрыгнувшего на ковер выше уровнем. Тот, потратив пару секунд на вращение головой и попытку понять, с какой стороны я запрыгну, не ожидал, что я останусь на прежнем месте, и увидел шест слишком поздно. Он запоздало подпрыгнул, но шест уже ударил, и парень упал на спину, по пояс оказавшись за пределами ковра. Я толкнул противника шестом, он перевалился за борт, замахал руками и ухватился за мой шест.

Пришлось его отпустить, и соперник сорвался. Но ненависти в глазах последнего противника я не заметил. Скорее в них читалось любопытство. Он криво усмехнулся и прокричал: – Вот сам и мучайся!

Две полусферы по восемь килограммов каждая, скользкие, норовящие вылететь из рук. Как же я один с ними справлюсь?

– Вернись, я все прощу! – трагическим голосом воскликнул я, протянув руки в его сторону. Игрок в сети согнулся от хохота, по достоинству оценив финальную шутку, а я махнул ему рукой и рванул к вершине пирамиды.

Половинки нехотя соединились так, как полагается, и я перескочил на другой ковер: время поджимало. Но шар после приземления выскочил из рук, а пока я вновь соединил половинки, прошло восемь секунд. Этот ковер совершал обороты вокруг вершины, и я мог прыгать вверх-вниз часами, но шар постоянно выскальзывал из рук, когда я спрыгивал, и набрать положенные двадцать секунд не удавалось.

Я в который раз очутился на вершине и досчитал до семи, когда случилась катастрофа: нижний ковер мигнул и пропал. Сам по себе.

Остался еще один, далеко-далеко внизу, но я при всем желании до него не допрыгну.

На поиски правильного решения оставалось максимум три секунды. Я прикинул, сколько сил осталось, и оказалось, что немного. Завершать игру длинным прыжком бесполезно. Даже если я приземлюсь точно на ковер, шар обязательно вылетит из рук, и мне уже никогда не победить: двадцать секунд после этого не набрать. Падать на сеть – все равно не наберу время. Не зря арбитр говорил о девятнадцати с половиной секундах, видимо, попытки имели место.

Ковер опасно покраснел, и до его исчезновения осталась самая малость, когда я нашел решение. Верное оно или ошибочное, я узнаю чуть позже, секунды через полторы, но лучше так, чем совсем ничего не сделать, когда победа практически у меня в кармане. Впрочем, как и проигрыш.

Я продержал шар ровно двадцать секунд. Даже больше, но это уже не имело значения. Встав во весь рост, я вытянул засветившийся шар над головой и показал его трибунам.

– Поздравляю, царевич! – сказала Юлька.

– Спасибо! Ты как там, после удара?

– Как смятая тряпка, – лаконично ответила кукла.

– Ничего, это дело поправимое! – обнадежил я, – Вернусь во дворец, прикажу тебя погладить. Аккуратно, медленно и со вкусом.

– Руками? Бесполезно.

– Утюгом!

– А-а-а!!! – потрясено выдохнула кукла. – Садист!

– А что тебе будет, ты же кукла? – удивился я.

– Вот вернем Анюту, все ей расскажу!

Невысокий пьедестал покачивался под моими ногами, но я уверенно держал равновесие. Решение оказалось верным: пьедестал стоял на ковре во время соревнований, и ковер на него не реагировал. А когда я подскочил, уселся на пьедестал и поднял ноги, ковер перестал реагировать и на меня.

Понимаю, что большинство местных зрителей и игроков до сих пор не верит своим глазам, но победителем турнира оказался заграничный любитель, попавший на соревнования впервые в жизни. Своей победой я подтвердил древнюю примету о том, что новичкам везет.

– Я победил! – прокричал я, и около уха прозвучал вкрадчивый голос арбитра.

– Еще бы, – поздравил он, – ты так модернизировал правила и придумал несколько новых решений для победы, что участники постарались сбежать при первой же возможности, опасаясь за свое светлое будущее.

– Правда?

– У меня сложилось такое мнение. А у тебя?

– По-моему, они падали против собственной воли.

– А по-моему, они радовались тому, что ушли с целыми руками и ногами.

– Вы просто не слышали, какими словами они выражали радость! Могу повторить самые оригинальные словопостроения, но боюсь, что после этого у низших форм жизни уши свернутся в трубочку.

– Не надо, слышал, – отказался арбитр. – В общем, поздравляю!

Трибуны рукоплескали и скандировали мое имя. А на щите показывали захватывающие моменты турнира – вот ради чего вокруг нас летали странные зверушки, похожие на маленьких слонокошек с прозрачными крыльями и немигающим взглядом: они как-то передавали увиденное магам, и те переносили картинки на щит.

Определенно, мне здесь нравилось все больше и больше. Честное слово: столько интересного вокруг. Даже не верится, что здесь могут жить похитители.

Я все больше склонялся к мысли, что Правич ошибался.

– Выражаю глубокое почтение за показанное военное искусство! – провозгласил король, едва я спустился с небес на землю. Как все-таки приятно ходить по земле! Но это понятно только тем, кто парил в небесах ради чужого, а не собственного удовольствия. – Такой игры мы давно не видели! Путешественник Иван, я награждаю вас почетным игровым титулом «Викторианец». Орден вручу вечером в торжественной обстановке, маги уже приводят тронный зал в надлежащий вид. А теперь, если позволите, мы вернем доспехи на склад. Видите, кладовщик смотрит на нас как на врагов народа: думает, что втихушку уйдем, забрав их в качестве сувенира. А он за них отвечает и готов глотку перегрызть нарушителю порядка. В общем, избавляйтесь от них. С противоположной стороны склада стоит магическая арка, она приводит проходящих через нее игроков в надлежащий вид. С душем мороки много, вот и поставили магический заменитель. Вечером встретимся во дворце, а пока, если пожелаете, присоединяйтесь к отдыхающим в парке. Маги покажут немало волшебного, выступят клоуны и циркачи – скучать не придется. А мне пора заняться государственными делами, ибо правление королевством не терпит перерывов.

Король сел в карету и умчался. А мы с Ягой и драконом остались в парке развлечений. Но через час я тоже вернулся во дворец: пришла пора заняться личными делами. Друзей мой отдых, возможно, и порадует, но от печальной участи не спасет. А стало быть, бой продолжается.

Глава 11
СТАРАЯ КНИГА

Увидев книгу, я сразу понял, что библиотека короля Агата – настоящая сокровищница раритетов. Книга, которой явно не меньше пятисот лет, была написана новым алфавитом, созданным самим императором, и отлично сохранилась: буквы не поблекли и не выцвели. Несомненно, здесь не обошлось без магии, и мне искренне жаль, что в наших краях магию до сих пор считают недостойным и омерзительным для нормального человека занятием. Здесь не боялись ее использовать, благодаря чему и добились приличных результатов. Нам до такого еще далеко.

Я прикрыл дверь, приглушая шум из коридора, где придворные привычно болтались без дела, склоняя по всем падежам проигравших игроков и вслух обсуждая, что надо бы взять автограф у победителя нынешних игр, пока он не исчез куда-нибудь.

Угу, делать мне больше нечего! Я просто погулять вышел, о победе не думал, о турнире не знал, но капризная Фортуна в считаные часы превратила меня в местную знаменитость. Здорово, конечно, но так не вовремя!

В дверь вежливо постучали.

– Кто там? – спросила неугомонная Юлька моим голосом, намереваясь оторваться по полной программе хотя бы сейчас, наверстывая упущенное на турнире.

– Вы не могли бы подписать нам программку турнира?

Я перестал бегло просматривать страницы и поднял голову.

– Юлька, ты чего задумала?

– Сними меня со стола и не вмешивайся! – приказала кукла. – И поторопись, лежебока!

– Ты не забыла, что у нас нет времени на праздные разговоры?

– У меня таких не бывает! – уверенно сказала она.

– Ау? – скромно напомнили о себе просители. Кукла повысила голос:

– Запросто, а оно вам надо?

– Конечно! – заверили за дверью. – Можно войти?

– Нет! – Это уже я. Сейчас набьются, как огурцы в бочку, и хана вдумчивому чтению. – Ты когда научилась говорить моим голосом?

– Просуньте ваши программки под дверь! – приказала Юлька. – Царевич, тащи чернильницу и перья, о моих талантах после поговорим. Покажи, какая у тебя подпись, и читай книгу сколько душе угодно. Раздачей автографов займусь я!

Вот это дело, уважаю!

– Смотри сюда! – Я размашисто подписался на первом просунутом листке. Кукла сверкнула глазами, схватила перо и повторила мою подпись почти точь-в-точь, только размером поменьше.

– Ну как?

– Годится! – одобрил я. – Вернемся домой, посажу тебя к советнику. Будешь за него приказы подписывать и рассказывать мне, что нового придумала наша бюрократия.

– Это еще зачем?

– Буду знать, что отменить в первую очередь, когда стану царем.

– Ясно! – Кукла присела у дверей, а я поставил рядом чернильницу. – А ты хитрее, чем я думала.

– Кстати, подсунут завещание или закладную – не вздумай подписать! – предупредил я. – Народ ушлый, завтра же вылетит в поисках моих родителей и покажет отцу справку о том, что я задолжал местному бюджету половину царства.

Кукла захихикала: кажется, идея пришлась ей по душе. Придется еще и за ней присматривать, чтобы она сама такую записку не написала – для личного пользования.

– Иди и читай, царевич, выполню задачу по высшему разряду, ни одни проситель от меня без подписи не уйдет!

Я кивнул.

Юлька застрочила пером по бумагам, периодически окуная его в стеклянную чернильницу. Во время чтения я бросал взгляды на уровень чернил, и вскоре обнаружил, что он уменьшился на треть. Бумаги тем не менее все поступали и поступали. Я прикинул количество подписанных листков. Счастливыми обладателями подписей должны уже стать человек двести, не меньше. Ощущение, что дворец полон болельщиков и у входа стоит еще больше. Я встал и подошел к окну.

Уходящей за линию горизонта толпы не было и в помине. Ее вообще не было.

– Хм… Юлька, отойди-ка на минутку! – попросил я. Кукла отодвинулась, я рывком отворил дверь и увидел трех придворных, один из которых держал кипу программок, второй подсовывал в комнату неподписанные и принимал обратно с автографом, а третий складывал их в новую кипу. Меня просто убило то, что первая кипа была раза в четыре больше второй.

Увидев меня, придворные стушевались и застыли. Листок бумаги уткнулся в носок сапога. Не ожидавший моего выхода в коридор придворный медленно поднял голову. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга.

– И как, позвольте поинтересоваться, это понимать? – спросил я. – У меня пальцы занемели расписываться! Сколько же человек вы решили осчастливить этими программками? Целый стадион?

– Половину!

– В честь чего такая щедрость?

– Так ведь не бесплатно же! – по-простому поделился со мной третий.

Первые двое шикнули на него, он заткнулся. Вот как!

– Отличная идея, мужики! – сказал я. – Прибыль пополам, и никаких проблем!

– На четверых?

– На двоих! – уточнил я. – Я один и вы одни, вот поровну и поделим.

– Мы не одни, нас трое!

– Без проблем! Подойдите к Змею Горынычу, и он с легкостью вам докажет, что наличие трех голов еще не означает, что тел тоже три. Или сразу к королю, он нас рассудит! Вопросы, предложения, дорогие подарки есть?

– Н-нет…

Идти к королю на поклон придворным явно не улыбалось: как пить дать прикажет отдать большую часть прибыли в качестве подоходного налога.

– Значит, договорились? – спросил я.

– Договорились! Можно войти?

– Нет! – Я захлопнул дверь перед их носами.

– А как подписать то, что осталось?

– А как раньше подписывали! – пояснил я, садясь за стол. – Юлька, твой бенефис!

– Будет сделано, царевич! – отсалютовала кукла. Обожаю эту вредину, когда она полезным делом занимается!

Из-за двери послышалось невнятное бормотание, и листки полезли снова.

Я перелистывал страницу за страницей, отыскивая информацию о молодильных яблоках. Для начала проверил, что написано о простых яблоках, и обнаружил лаконичное упоминание об особом сорте яблок, редком, встречающемся в единственном районе Крайнего Севера.

– Отлично! – Настроение повышалось прямо на глазах: я увидел еще несколько упоминаний о городе, возле которого росли молодильные яблоки. – Юлька, еще немного, и мы будет точно знать, где вести поиск!

– Угу, – откликнулась кукла. – Читай дальше. А у тебя еще чернила есть? А то эти сейчас закончатся.

– Намекни славной троице, что их обеспеченное будущее под угрозой, и они в два счета принесут все, что потребуется! Готов поспорить – жадничать не станут. Прикатят двадцатилитровую бочку чернил и принесут штук сто перьев на все случаи жизни.

– Ты знаешь, я так и сделаю! – хихикнула кукла.

– Разумеется, – ответил я. – Развлекайся!

Она на самом деле так поступила. Судя по последовавшему после ее реплики топоту ног, троица отнеслась к предупреждению крайне серьезно. Два сборщика подписей бросились на поиски чернил и перьев, на месте остался лишь тот, который загружал Юльку неподписанными программками.

Славненько. Если мои предположения верны, то в скатерти поместятся как чернила, так и перья. А что такого? Да, столько чернил мне хватит на двести лет, но должен же я узнать, какого объема ее бездонные закрома? Мое любопытство не будет утолено, пока я не проведу эксперимент по заполнению такого необычного походного мешка. Не знаю пока, чем ее набить до отказа, разве что яблоками из сада отца? Если судьба окажется благосклонной и я спасу друзей и соберу молодильные яблоки, то обязательно найду ответ и на этот вопрос.

Есть! Вот оно! «Молодильные яблоки»!!!

– Нашел? – обрадовалась Юлька.

– Точно!