Текст книги "«Рим». Мир сериала"

Д. Пучков: «По пути сюда мы встретили Гнея Помпея Великого с семьей и слугами». – «Где?» – «По дороге в Амфиполис с караваном мулов». – «Караван мулов – это бесценно». – «Он собирается отплыть в Египет». – «Семья и слуги, говоришь? Легионеров не было?» – «Ни одного». – «Не осталось ни одного легионера?» – «Ни единого». – «Бедняжка. И что ж ты его не задержал?» – «Я решил, что это будет неправильно». – «Объяснись». – «У него дрожали руки, одежда грязная, на глазах слезы, он был сломлен, и я не счел необходимым его задерживать. И главное, хочу добавить, легионер Пулло в моем решении участия не принимал». Отмазал другана от смерти, молодец! «Ты не счел необходимым? Как ты не понимаешь, что Помпей может быть сломлен, как дакский содомит, и все равно представлять опасность. Пока он жив, он будет как знамя, вокруг которого будут собираться наши враги. Пока держится в седле, он опасен, но ты не счел необходимым его задержать?» – «Не счел». – «Кто тебе дал право принимать такие решения?» – «Я осознаю, что не выполнил свой долг, и смиренно прошу прощения». – «Прощения он просит! Тебя надо бы высечь и распять. Запомни на будущее: только я могу кого-то помиловать и больше никто. Ясно?» – «Ясно». – «Иди».

К. Жуков: Dismiss.

Д. Пучков: «Не хочу спорить, но ты излишне снисходителен».

К. Жуков: Это Марк Антоний.

Д. Пучков: Да. «Он отпустил Помпея, а ты оставляешь его в живых. Его надо наказать в назидание другим». – «Кого другого – несомненно, но эти двое отыскали моего украденного орла, пережили бурю, в которой погибла целая армия, встретили на берегу Помпея. На их стороне могущественные боги, я не буду убивать тех, у кого такие покровители». Отвал башки! Цезарь лучший!

К. Жуков: С такой харей.

Д. Пучков: Нос, взгляд. Страшно силен Цезарь.

К. Жуков: Людей с такими знакомствами нельзя обижать, потому что за них могут вступиться.

Д. Пучков: Повторюсь для наших дорогих читателей: художественная часть в данном фильме, на мой взгляд, перевешивает все.

К. Жуков: Будем смотреть.

Д. Пучков: Да. Люди показаны настоящие, живые. Круто.

К. Жуков: Причем это удачные попытки передать именно античную римскую культуру, потому что современный генерал за такой фокус какого-нибудь своего капитана…

Д. Пучков: …отпустившего Паулюса…

К. Жуков: …сгноил бы просто.

Д. Пучков: Дело нешуточное.

К. Жуков: А у этих двоих с богами какие-то серьезные отношения, поэтому все нормально. Они все сделали как надо. С богами же не спорят. Это глубоко языческое сознание. Как оказалось, отпустили они его, с одной стороны, зря, а с другой – угрозы Помпей уже и в самом деле не представлял. О чем, конечно, Ворену боги сообщили.

Д. Пучков: Подсказали.

К. Жуков: Да. В Египте Помпей встретил бывшего сослуживца, который служил у Птолемеев, а Птолемеи в это время как раз решили отдать все долги Помпею одним движением и заодно подружиться с Цезарем. Бывший сослуживец его и зарезал, как это было в реальности.

Д. Пучков: На самом деле зарезал?

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Сволочь.

К. Жуков: Он, правда, был не один, целая делегация Помпея встречала. И то, что именно этот человек Помпея грохнул, подтверждено документально. Ну, естественно, он действовал не по собственной инициативе. Нет человека – значит, нет никаких долгов, никаких обязательств. А если отдать голову Помпея Цезарю, это будет еще и огромная заслуга перед новым правителем, потому что таким образом они одним движением войну прекратили. Вот тут Птолемеи ошиблись, очень ошиблись. Но об этом в следующей серии.

Каково было предназначение римских скорпионов? Работать этакими слонобоями в полевых сражениях?

К. Жуков: Римские скорпионы и другие машины – это настоящая полевая артиллерия, которую применяли в бою. Подозреваю, что назначение у них было как у современных «антиматериальных» винтовок. Лук, праща – все эти ручные метательные средства слишком маломощные. И серьезно повредить вражеский строй ими невозможно. А если из торсионной баллисты запустить полутораметровое копье, то оно пронзит троих человек со щитами.

Д. Пучков: А четвертому набьет огромную шишку.

К. Жуков: Ужасная вещь. Наши товарищи из XI верного Клавдиевого легиона соорудили по чертежам Ильдара Каюмова (отличного специалиста по римской осадной технике) скорпион. Так пока натягиваешь торсионы, уже делается жутко. Потому что понимаешь: если сейчас что-нибудь где-нибудь отпустишь, то эта накручивалка тебе в лоб даст так, что дай бог успеть до больницы доехать. Ни разу еще не стреляли с полностью натянутыми торсионами – боязно.

Д. Пучков: Для тех, кто не понимает: это очень большой арбалет.

К. Жуков: Не просто арбалет.

Д. Пучков: Который жердью стреляет.

К. Жуков: Арбалет – это дуга, работающая за счет своей внутренней упругости. Торсионная машина – это мощные стальные или бронзовые блоки, в которых навиты толстенные веревки из воловьих жил, их перекручивали в обратном направлении от направления выстрела, между ними зажимались плечи самого метательного средства. Ну а дальше как арбалет – натягиваешь тетиву, кладешь стрелу или булыжник и бабахаешь. Скорпионы были небольшие (полевые) и огромные (осадные). Коллеги из Англии, у которых на документальное кино денег не жалеют, построили большой осадный скорпион размером с двухэтажный дом. Вроде все по чертежам сделали, но что-то не учли, и он у них то ли после третьего, то ли после четвертого раза сломался – треснула станина от отдачи.

Д. Пучков: Ничего себе.

К. Жуков: Причем дубовая, из таких балок адских!

Д. Пучков: Ну, надо много раз стрельнуть, чтобы понять, как оно работает.

К. Жуков: Естественно.

Стояла ли перед римскими военно-морскими силами задача завоевать господство на море или корабли строились прежде всего для доставки десанта?

К. Жуков: С момента Пунических войн вопрос завоевания господства на море стоял постоянно, потому что пунийцы – очень хорошие мореходы, у них была гигантская морская и военно-морская традиция, а у римлян такой традиции на тот момент не было. Соответственно, им приходилось придумывать асимметричный ответ. Поэтому они грузили на корабль безумное количество легионеров, которые…

Д. Пучков: Морскую пехоту.

К. Жуков: …которые напрыгивали на пунийцев, били их щитами по голове и побеждали таким образом. Так что римский флот был средством завоевания господства на море для последующей высадки десанта. И по сей день все технические средства – вертолеты, ракеты, линкоры – существуют только для того, чтобы пехота ступила своим сапогом на требуемую территорию. Потому что война считается выигранной, когда пехота захватывает необходимые рубежи. Без пехоты никуда.

Вы упоминали римский флот, в частности преимущество флота помпеянцев над ВМФ Цезаря. Не могли бы вы рассказать, как были экипированы военно-морские легионеры? Чем их оружие и амуниция отличались от пехотных?

К. Жуков: Ничем. Просто легион назначался морским, его сажали на корабли.

Д. Пучков: Ласты не выдавали.

К. Жуков: Не выдавали – мало ли угребут куда-нибудь.

Д. Пучков: Не туда.

А пробовал ли кто-нибудь из реконструкторов воссоздать морской бой того времени? Не таран одного судна другим, конечно, но, к примеру, абордаж.

К. Жуков: Да ты че?

Д. Пучков: Дороговато, наверное.

К. Жуков: Для этого нужно два корабля построить, это же караул! Я знаю одну рабочую трирему того времени – реконструкцию знаменитой «Олимпии». На ней даже какое-то время ходили на веслах. Построили ее то ли в 70-е, то ли в 80-е. Но это очень дорого.

Сильно ли отличалось снаряжение для хиппика гимназия от стандартного боевого? Можно ли где-нибудь подробно почитать, послушать про этот прообраз турниров?

К. Жуков: Hippika gymnasia, кто не знает, – это такие конные кавалерийские римские состязания, во время которых по полю скакали ребята в специальном снаряжении и швыряли друг в друга дротики. Чтобы не остаться без глаз, использовались шлемы с полными глухими забралами. У лошадей тоже был намордник с наглазниками.

Ну, во-первых, в описываемое в сериале время такой традиции еще не было, насколько я знаю, а во-вторых, самое главное заключалось в том, что к шлему прилагалось полное забрало, которое имело всегда антропоморфную форму. Это было «лицо» с очень маленькими «глазками», в которые дротик не мог залететь. Почитай Питера Коннолли, там об этом написано.

Д. Пучков: Коннолли-то толковый? А то у меня книжки есть, но я их читать боюсь. Вдруг Фоменко какой-нибудь.

К. Жуков: Нет, Коннолли был толковый, но увлекающийся. Его периодически заносило, и он слишком полагался на выводы, сделанные на основании собственных реконструкций. Почему-то он был на 100 % уверен в своей правоте. Хотя его выводы не всегда бьются с данными источников или исторического метода. На вопрос, почему он решил, что вот это должно быть вот так, однозначного ответа он не дает. То есть в принципе могут быть еще варианты. Поэтому для начала можно почитать Коннолли, затем нужно брать более серьезные работы, но их не вдруг осилишь без базовых знаний.

Чем баклер отличался от малой пармы?

К. Жуков: Не малая парма, а просто парма – это круглый римский щит. А баклер – это кулачный щит эпохи Средневековья. Они почти ничем не отличались, только парма была значительно больше.

Во время гражданских войн в Риме наверняка римляне брали в плен таких же римлян, но только побежденных. Можно ли их было обращать в рабство? Что с ними вообще делали?

К. Жуков: Как правило, их забирали в собственные легионы, но распределяли так, чтобы они друг с другом не общались. Казнить могли, если это были военные преступники, про которых точно известно, что это гады, власовцы и негодяи. Да, могли убить. В рабство римского гражданина обратить было нельзя. Он должен был мощно «отличиться», чтобы его лишили бы гражданства, а уже потом обратили в рабство. Тем более это же просто легионеры, они ни в чем не виноваты.

Не согласен с Климом Александровичем по поводу отсутствия подготовки легионеров в плане обращения с гладиусом.

К. Жуков: Братенько, я сказал, что гладиус у легионера был вспомогательным оружием. Это не значит, что его не учили с ним обращаться. А вот фехтовать, скорее всего, не учили.

А где Пулло научился? В ходе боевых действий его вперед выставляли – типа иди потренируйся?

К. Жуков: Индивидуальное фехтование – совсем не то, что применялось в бою. Это другая система использования оружия. Фехтование – вполне специфический набор навыков и знаний, который в Римской империи, судя по всему, если и был, то у гладиаторов и в довольно зачаточном виде. Фехтовать не только легионеров не учили, в XVII веке знающие командиры напрямую говорили, что для солдата фехтование вредно, потому что он научится всякой херне и полезет геройствовать, в то время когда нужно ходить в строю и слушать команды.

Д. Пучков: Коли! Назад!

К. Жуков: Да, и с вытаращенными глазами идти в атаку.

А что там с сухпаем было? Может, полевые кухни какие?

К. Жуков: Я уже об этом говорил. Легионеры готовили на контуберний, то есть, условно, на десяток. Сухпай выдавали, им питались, если что-нибудь по дороге стибрить не удавалось дополнительно.

Д. Пучков: Ячмень носили, да? То есть зерно, походная мельница, накрутил муки, сварил баланду.

К. Жуков: Чеснок, лук, вяленое мясо, а в основном, конечно, ячмень. Просо могли носить.

Д. Пучков: Ячмень – это, кто не в курсе, перловка.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Говорят, в Советской армии было западло ее есть, а Римская империя как раз на перловке территории присоединяла.

Когда раба освобождали, ему папирус давали или как-то отмечали? И как можно было, только взглянув, отличить раба от бедного, но гражданина?

К. Жуков: Рабу давали вольную, то есть документ об освобождении.

Д. Пучков: Справку.

К. Жуков: А так римляне жили, как это ни странно, общинами, трибами.

Д. Пучков: Триба – по-русски племя.

К. Жуков: Трибы были небольшие, и там все знали всех, то есть было землячество сформировано. И в системе землячества документ, в общем, был не сильно нужен. Когда на районе появлялся непонятный гражданин, к нему подходили и спрашивали: ты кто? Что ты здесь забыл? И если вдруг выяснялось, что он какой-то мутный, то ему могли или дать в рыло, или вежливо выставить, а если уважаемый человек – поговорить. Раб тут же был виден просто потому, что никуда на деревне не спрятаться от внимательных глаз.

Рим – гигантский город. В эпоху максимального могущества там могли проживать от полумиллиона до миллиона человек. Точную цифру мы вряд ли установим. Но этот миллион составляла куча деревенек, которые находились в рамках этого огромного мегагорода. И внутри деревенек все друг про друга абсолютно все знали. И просто так туда сунуться было невозможно, тебя бы сразу заметили.

Д. Пучков: Два примечания. Первое: тогдашний миллион, населяющий город, это сейчас как город в 130 млн. По масштабам античного мира – чудовищное образование. Второе: почитывая про город Венецию, наткнулся на замечательный пассаж, где беседуют со старушкой. Венецию можно поперек пройти примерно за 40 минут.

К. Жуков: Ну, она во-о-от такусенькая.

Д. Пучков: Маленькая. А старушка 90-летняя сообщает, что за всю свою жизнь она два (!) раза была на площади Святого Марка!

К. Жуков: А что там делать?

Д. Пучков: Ну, что там делать – это другой вопрос. Почему-то она туда не ходила. Разве что на праздник какой-то. Так и через эти маленькие деревеньки ходить лишний раз не надо. Ну и совсем близкий пример: есть такой город Нью-Йорк, нынешний Рим, можно сказать, а в нем всем известный район Бруклин, он же Брюквин, а внутри Бруклина имеется район Бенсонхерст, где родились и жили все знаменитейшие нью-йоркские бандиты, естественно итальянского происхождения. Так вот, ходить в районе Бенсонхерст неитальянцу не стоит даже сейчас. Совсем недавно там происходило как раз то, о чем ты рассказываешь. Негру, как и венецианской бабушке, в голову не придет туда ходить, потому что он твердо знает, чем это закончится. Диаспора – практически та же триба. Это вам не Советский Союз, где можно было сходить подраться на соседнюю улицу. В Бенсонхерсте тебя просто убьют. Кстати, басня какая-то ходила, что рабов надо помечать, ноги известью красить до колена, не помнишь такое?

К. Жуков: Не помню.

Д. Пучков: Как березы чтобы они были. Но кто-то разумно сказал, что как только рабы увидят, сколько их, то нерабы горя такого хлебнут – ого-го, поэтому никаких знаков отличия не надо. Правильно я сказал?

К. Жуков: Клеймо на лбу ставили рабам, склонным к побегу.

Д. Пучков: Да, красная полоса.

К. Жуков: Отличившимся.

Д. Пучков: Для таких были специальные подземные норы.

К. Жуков: Не помню.

Д. Пучков: Зиндан, короче.

Вот росла империя, рабов на душу населения становилось все меньше, а крестьян все больше. Но в чем тут революционная ситуация? Крупные землевладельцы не могли управлять крестьянами как рабами из-за отсутствия правильных и угнетающих законов?

К. Жуков: Вот это и есть революционная ситуация. Как управлять крестьянином как рабом, если он свободный гражданин? И эти свободные граждане производят больше, чем все рабы, вместе взятые. Вот как только ты издашь правильный угнетающий закон, немедленно выяснится, что верхи не могут, а низы не хотят, и все закончится плохо. Что, собственно, и произошло.

Две тысячи лет назад римляне догадались срать в канализацию, уносящую говны прочь, а не в яму. Что же такое потом произошло, что средневековые граждане ходили чуть ли не под себя?

К. Жуков: Чтобы организовать канализацию, нужно иметь очень много, условно, лишних денег, которые можно направить на общественно полезные нужды. Кроме того, канализацию поддерживать нужно. Для этого требуются специально обученные люди. С развалом Римской империи экономика рухнула в такую пучину, что ни о какой канализации речи и быть не могло. Ничего похожего на Рим больше в истории не существовало. Гигантский город Константинополь в два раза меньше Рима. И то он казался каким-то…

Д. Пучков: …космосом.

К. Жуков: Каким-то безумным мегаполисом.

Д. Пучков: Позвольте я как сантехник добавлю. Первое – для таких канализаций, как в Риме, нужна вода. То есть где-то должны быть серьезные источники. Нужны акведуки…

К. Жуков: Акведук, если кто не знает, – это водовод.

Д. Пучков: Посмотрите хотя бы на картинках, что они себя представляют, прикиньте, сколько это стоит. Даже при наличии рабов.

К. Жуков: Рабам же нужно еду подтаскивать.

Д. Пучков: Да. Строительство акведуков – это чудовищные деньги, огромное количество рабочей силы. Кроме того, грунты должны быть специфические, в которых можно вырыть большую клоаку, то есть гигантский канализационный коллектор (до сих, говорят, функционирует), где Тит Пулло с Октавием резали…

К. Жуков: Занимались плановыми пытками.

Д. Пучков: Да. Найдите источники, подведите воду, потратьте огромные деньги, выкопайте клоаки, чтобы туда все уходило и чтобы речка рядом была, в которую все бы сливалось. Я подозреваю, ниже по течению Тибра ничего живого не было, потому что человек, где только ни появляется, засерает все сразу и навсегда. Если миллион человек срет ежедневно…

К. Жуков: По два раза хотя бы.

Д. Пучков: И если все это без очистных сооружений течет в Тибр, то Тибр ниже по течению будет мертв. Как-то так. Вода текла трех сортов. Акведуки были трехэтажными, в верхней части текла дорогая вода для богатых людей. Посередине – так себе. Ну и внизу большим потоком – для промышленного применения.

К. Жуков: Техническая.

Д. Пучков: Богатые люди пилили дырки в трубах, оттуда отводили себе вкусную воду. Водопроводы производились в промышленных масштабах. В городе Помпеи сохранились эти глиняные трубы с клеймами изготовителя. И кстати, они не свинцовые. Помнишь басни, что в Риме была свинцовая вода, поэтому все отравились?

К. Жуков: Ну, во-первых, из глины трубу вылепить проще, она будет дешевле в 100–500 раз. А во-вторых, тогда отлично знали, что свинцом можно травануться.

Д. Пучков: Я читал, что закрывать нельзя было воду, она должна была быть проточная. Богам приятно, когда нет застоя, все течет.

К. Жуков: Короче, чтобы все это организовать, нужна гигантская централизация экономики, а в Средние века произошла ее гигантская децентрализация. Она обратно централизовалась века до XVII, чтобы выйти примерно на уровень Римской империи.

Д. Пучков: Говорят, что если на римлянина в среднем приходилось 900 литров воды ежесуточно, то в Лондоне в XIX веке – 600.

К. Жуков: Ну типа того.

Насколько исторически точна книга «Спартак» Рафаэлло Джованьоли? Дает ли она реальное представление о жизни Рима?

К. Жуков: Это художественное произведение, не нужно об этом забывать. Тем более книга старая, XIX век все-таки дает о себе знать: уровень исторического понимания более чем столетней давности. Написано по тем временам круто, товарищ Джованьоли подходил к вопросу серьезно – читал книжки, разбирался. Но еще раз подчеркну – это художественная литература.

Д. Пучков: Как и сериал «Рим».

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Можно разбирать построчно, поабзацно, где и что не так уже с сегодняшней точки зрения.

Был в Эрмитаже, видел древнегреческие скульптуры, они мало похожи на современных жителей Греции и Италии. Можете ли пояснить по этому поводу?

К. Жуков: Конечно, могу. Что в Грецию, что в Италию сначала залезла толпа немцев, потом…

Д. Пучков: Из Самарской области.

К. Жуков: Так точно. С воплями «Дас ис фантастиш! Фройляйн, вы не заразная?» Разметисировали. Потом в Грецию приехала какая-то жуткая толпа турок и еще разметисировала греков. В итоге от исходных греков мало что осталось. Крайне редко встретишь грека с классическим греческим профилем. А греки были светловолосые и голубоглазые. Елена Троянская, гречанка, звалась Златокудрая Елена, то есть была рыжая. Видели вы рыжих греков? Я нет. Они все какие-то чернявенькие.

Д. Пучков: Ну, рыжих, может быть, и видел, но златокудрых нет.

С объяснением распада Западной Римской империи в результате комплексного воздействия ряда причин, особенно противоречий экономической модели и общественного строя, согласен. Можно в таком случае попросить коротко сравнить ее с Восточной Римской империей, сиречь Византией. Она-то просуществовала на 977 лет дольше.

К. Жуков: Это надо делать серию отдельных бесед, коротко про Византию рассказать не могу.

Д. Пучков: Есть такой гражданин Норвич, очень толковый британский гражданин, он написал книжки про Византию. Имеется трехтомник и его сокращенная версия. У нас сокращенную версию продают – рекомендую.

На мой взгляд, в рассказе об устройстве римских туалетов серьезный ляп. Да, почти под ногами у сидящих людей была канавка с проточной водой, а еще впереди резервуар с палочками, на конце которых были губки, которые смачивали в канавке и использовали как туалетную бумагу.

К. Жуков: Ну и что? Мы практически обо всем этом рассказали.

Д. Пучков: И что дальше? Известен случай, когда гражданин, приговоренный к смерти на арене, эту губку затолкал себе в рот. Интересно, помыл перед этим или не помыл в канавке, блин. И так умер. Сенека нам об этом сообщил.

К. Жуков: Да.

Какой процент личного состава непосредственно участвовал в боестолкновениях?

К. Жуков: Весь личный состав легиона участвовал, за исключением высшего руководства. Они все были комбатантами по определению. Потому что если ты не комбатант – ты не легионер и не считаешься личным составом. Может быть, непосредственно в боестолкновениях все 100 % не участвовали, но предполагалось, что будут участвовать.

Д. Пучков: Больные и увечные, наверное, не участвовали.

К. Жуков: Были жрецы, которые составляли какой-то ничтожный процент, причем этими жрецами могли быть высшие военные чины легиона.

Д. Пучков: Удачно совмещали.

К. Жуков: Да. Между прочим, в сериале «Рим» показано, что, когда хоронили Помпея, церемонию проводил сам Цезарь, потому что он был великий понтифик, то есть по-нашему – патриарх…

Д. Пучков: Всея Руси.

К. Жуков: Всей Италии, да. Ихней итальянской православной античной церкви.

В ответ на вопрос о рабах в римском войске вы утверждаете, что их там быть не могло, по крайней мере в республиканское время, исключая постоянные лагеря. Однако источники рисуют несколько иную картину. Валерий Анциат, рассказывая о поражении римской армии в 105 году н. э., уничтоженной тевтонами в битве при Араузионе, утверждает, что в тот день погибло 80 тысяч воинов и еще 40 тысяч находившихся в обозе слуг, маркитантов и женщин.

К. Жуков: Ты понимаешь разницу слов «раб», «слуга», «маркитант» и «женщина»? Женщины – проститутки, которые оказались в лагере. Маркитант вообще никакого отношения к рабам не имеет, это снабженец. Ну а слуги, я же сказал, теоретически могли быть. Рабов с собой в промышленном масштабе таскать было нельзя просто потому, что раб морально неустойчив: может сбежать, поднять восстание. За ним следить надо.

Для углубления познаний в данном вопросе рекомендую к прочтению статью Алексея Козленко «Солдатские слуги».

Как все эти римские катафрактарии и клибанарии скакали на лошадях без стремян? Одно дело налегке, другое дело – в тяжелом доспехе. Неужто только ногами держались? Или у них были специальные седла?

К. Жуков: У них были хорошие глубокие мощные седла со специальными рогами, за которые при необходимости можно было ухватиться.

В то время не использовали лучников в пехоте и коннице? Было бы логично из строя бить стрелами в коней, отгоняя конницу.

К. Жуков: Почему не использовали? Использовали. Ауксиларии, вспомогательные войска, нанимали лучников, пращников, дротикометцев – кого угодно.

Д. Пучков: Пращников с Балеарских островов.

К. Жуков: Балеарские пращники самые лучшие были. Они и сейчас ловкие. И как им удается при помощи веревки в нужную сторону что-то кинуть, не попав себе по башке при этом!

Д. Пучков: Ну, хотя если в толпу кидать, то нормально, наверное.

К. Жуков: Они по мишеням стреляют.

К. Жуков: Кому интересно, посмотрите на ютубе.

Повторяю: они стреляют именно по мишеням и соревнуются, кто ближе к центру попадет, еще и целиться умудряются при этом.

Д. Пучков: Не шаляй-валяй.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Я думал, что они пращу долго крутят над башкой, как пропеллер, а оказывается – нет, пару раз крутануть достаточно.

К. Жуков: Это один из вариантов техники, можно и с раскруткой. Балеарцы один круг описывают и все. Праща успевает набрать максимальную скорость. Если вертеть над головой, ты места много займешь. А на войне чем меньше ты будешь занимать, тем больше будет общая плотность войска.

Д. Пучков: «Встреча, которую ты мне организовала, оказалась встречей с роем пуль». Вот чтобы рой получился.

Цезарь после победы в битве щадит и благосклонно принимает бывших врагов (еще удивляется, где Помпей). А если бы история повернулась иначе и Цезарь потерпел поражение, мог бы он рассчитывать на такое же отношение к себе со стороны помпеянцев или был бы казнен как изменник?

К. Жуков: Бог его знает, об этом можно только гадать.

Д. Пучков: Кстати, те, кого он простил, потом его убили.

К. Жуков: Да, все-таки потом они Цезаря грохнули.

Кого вы считаете лучшим полководцем Античности: Александра, Цезаря, Ганнибала, Эпаминонда и почему?

К. Жуков: Античность – слишком большой промежуток времени и гигантские пространства. Каждый из вышеперечисленных полководцев, да и некоторые другие были прекрасны на своем месте в свое время. Сравнивать их – все равно что сравнивать слона с китом.

Д. Пучков: Ну, говорят, трое: Александр, Сципион, который Ганнибала замочил, и сам Ганнибал – самые выдающиеся.

К. Жуков: А как же Цезарь? Он тоже молодец.

Д. Пучков: Цезарь прекрасен!

К. Жуков: Как их можно сравнивать?

Могли ли всадники Цезаря посадить пехоту на своих лошадей, довезти ее до фланга помпеянцев, там спешить и уже атаковать в общем строю?

К. Жуков: Нет.

Д. Пучков: Какой хитрый план!

К. Жуков: Да. Просто пехота несколько больше.

Д. Пучков: Сейчас Цезарь крутанулся несколько раз.

К. Жуков: Пришлось бы человека по 3–4 на каждую лошадь брать. Это невозможно. И потом – пехота с кавалерией в общем строю не работает, лошадь несколько быстроходнее. Поэтому только германцы, которые атаковали суперразомкнутым строем…

Д. Пучков: Держась за гривы.

К. Жуков: Да. За гривы держались и за седла и бежали вместе с лошадьми, но это не подразумевает регулярного строя. Римляне так не воевали, у них четкие линейные формации – пуговицы в ряд, по уставу, по командам, левой, правой ногой марш. И всех побеждали.

Д. Пучков: Дисциплина!

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Читайте «Записки о Галльской войне» гражданина Цезаря, там хорошо написано про офигенно здоровых немцев огромного роста, которые ходят зимой в меховых трусах, купаются в ледяном Рейне и бегают, держась за гриву. А мы вот такие маленькие-чернявенькие, но у нас дисциплина.

К. Жуков: И мы всем раздаем поэтому.

Д. Пучков: Всех немцев на известном месте провернули.

К. Жуков: На железном характере.

Д. Пучков: Да.

На 17-й минуте, когда показывают битву, легионеры в момент размашистого удара выбрасывают руку с коротким мечом из-за щита. Кажется, что такая манера должна приводить к постоянным травмам руки – отрубленным пальцам и т. д.

К. Жуков: Так оно и должно было быть, только один нюанс: мы не знаем, как это происходило в реальности, потому что у нас нет достоверных источников в нужном количестве, мы можем лишь гадать. Я как имеющий большую практику в фехтовании вижу только один способ использовать короткий гладиус и щит: гладиус должен из-за щита высовываться и колоть, чтобы рука ни в коем случае не вылезала за щит. Мне бы так было удобнее. Но это не значит, что так происходило на самом деле.

Мы, повторюсь, не знаем, как было, и не узнаем, пока археологи не откопают секретный сундук с римским мануалом по применению гладиуса, щита и много чего другого, где будет написано: «Я, Юлий Цезарь, на основании проведенных исследований и легионной практики постановил делать так, так и так, потому что вот конкретные примеры – так неудачно, а так, наоборот, удачно». Вот это будет документ, а иначе это все разговоры в пользу бедных.

Д. Пучков: Рассуждая чисто логически: щиты очень большие, чтобы за них прятаться целиком.

К. Жуков: Чем больше, тем лучше.

Д. Пучков: Это первое. Второе: гладиус предназначен для того, чтобы колоть, а не рубить. Соответственно, им тыкали в наиболее незащищенные части. Ну и высовывание рук добром не кончится.

К. Жуков: Скорее всего, не кончится. Как нам кажется.

Д. Пучков: Многие в фильмах видели всяких каратистов, которые с разворота по голове бьют. В реальных битвах ноги выше яиц поднимать не рекомендуется, потому что вас за ногу схватят. Точно так же и тут – если руку высунуть, добром это не кончится.

К. Жуков: Но, опять же, это мы так думаем, а ведь у нас нет достоверных сведений даже о том, как строй выглядел. Мы не знаем, какое было расстояние между бойцами, насколько плотно они прижимались, размыкались ли они, смыкались ли. Вопросов больше, чем ответов.

Как получилось, что Помпей во время битвы при Фарсале не принял контрмер, видя неудачи своей конницы и попытку зайти во фланг? Пехота двигалась медленно относительно конницы, у него было больше солдат, почему он позволил Цезарю завершить маневр?

К. Жуков: Откуда ты знаешь, что он видел? Ты себе представляешь, как можно охватить взглядом 30 тысяч пехоты? Нужно обладать чудовищным опытом, чтобы вывести эту массу в поле и чтобы она не разбежалась в разные стороны. И никакой опыт не позволит тебе все это поле боя сразу видеть. Прибежали адъютанты с воплями: «Шеф, все пропало! Там такая жопа, сделай что-нибудь!» Тут же прибежали другие адъютанты и сказали: «Все в порядке, мы им уже наваляли». Кому из них верить?

Почему в Средние века такая большая генеральная битва считалась хуже войны? То есть война сама по себе не сахар, а битва вообще выносилась за ее рамки. Это был натуральный божий суд, так как можно было продолбать все в самой выигрышной ситуации – лишиться жизни, царства, родственников просто потому, что ты что-то где-то недосмотрел. Не из-за того, что такой неловкий и неумелый, а по причине того, что объективно ты находился за каким-нибудь холмом, а вся беда случилась с другой его стороны, к примеру.

Я помню, на реконструкции в городе Выборге в 2004 году с каждой стороны было человек по триста. И вот они друг друга месят, а ты находишься вроде как командир в серединке, тебя никто не бьет, стоишь, смотришь. Но понять, что происходит уже через 50 человек от тебя, почти невозможно. Ты просто ни хрена не увидишь. А если их будет 30 тысяч?

Д. Пучков: Я от себя еще замечу – летом, когда трава уже высохла, пыль дикая и вообще ничего не видно, даже тем, кто в строю стоит, не говоря уже о том, кто на это облако с бугра смотрит. Или как Бородинская битва: где дымный порох…