Текст книги "По следам экспедиции капитана Кука"

«Резолюшн» направился на север к проливу Королевы Шарлотты (ныне пролив Кука), который разделяет Северный и Южный острова Новой Зеландии. Этот пролив был заранее оговоренным местом встречи кораблей экспедиции в случае, если они потеряют друг друга.

В один из дней плавания путешественники наблюдали поблизости водяные смерчи. Шесть гигантских водяных столбов, имеющих в основании 15 – 20 метров, двигались по криволинейным траекториям, часто меняя направление. Один из таких столбов прошёл в 50 метрах от кормы судна, не причинив вреда. В процессе движения водяного столба его нижняя часть сначала увеличивалась в диаметре, затем начинала уменьшаться, делалась всё тоньше и, наконец, исчезала.

Фото   6.2. Места стоянки экспедиции Кука в Новой Зеландии (изображение получено с помощью программы Google Earth).

Верхняя часть смерча поднималась вверх и тоже постепенно рассеивалась. Георг отмечает, что при распаде последнего водяного столба он наблюдал молнию.

18 мая «Резолюшн» вошёл в пролив Королевы Шарлотты, и вскоре в одной из бухт путешественники увидели «Эдвенчер», ожидавший корабль Кука уже около шести недель. Капитан Фюрно рассказал, что после трёх дней безрезультатных поисков «Резолюшн», он принял решение двигаться к Новой Зеландии через неисследованную ранее часть океана. Сначала Фюрно направился к Вандименовой земле (остров Тасмания) и, достигнув её, двинулся вдоль западного побережья на север. Фюрно хотел установить есть ли пролив между Вандименовой землёй и Новой Голландией (Австралией). Продвинувшись довольно далеко на север и не обнаружив пролива, он решил, как мы теперь знаем – ошибочно, что Вандименова земля является частью Новой Голландии. После этого Фюрно повернул обратно и взял курс на Новую Зеландию. Войдя в пролив Королевы Шарлотты, «Эдвенчер» бросил якорь в удобной бухте и Фюрно со своей командой стали дожидаться экспедиции Кука, занимаясь торговлей с аборигенами.

Преимущество новой стоянки перед бухтой Даски заключалось в том, что здесь имелось противоцинготное растение – дикий сельдерей, который добавляли на завтрак в суп из пшеничной или овсяной муки и на обед в гороховый суп. Кроме того, была найдена разновидность овощного осота, который люди использовали в качестве салата. Команда Фюрно разбила на скалах огород, поэтому участники экспедиции часто имели на столе привычную европейскую зелень.

Господин Бейли, астроном с «Эдвенчера» свою обсерваторию устроил на скале среди хижин, покинутых островитянами. В этих жилищах было полно паразитов, особенно блох. Крысы также водились в большом количестве. С ними путешественники боролись, зарывая в землю котлы, в которые и падали по ночам грызуны, не имея впоследствии возможности выбраться.

Однажды к кораблю подплыло два маленьких каноэ с пятью индейцами. Они без колебаний поднялись на борт, выменяли свою рыбу на интересующие их предметы и уселись вместе со всеми обедать. Отказались индейцы только от вина и водки, а пили воду, подслащённую для них сахаром. На следующий день они вернулись в сопровождении нескольких каноэ с другими туземцами. Среди них оказались и те, кто помнил Кука, когда тот посещал эти места во время своего первого путешествия. Начался оживлённый обмен товарами. Затем, через несколько дней, корабль вновь посетила первая семья, но на обмен ничего не привезла, а с удовольствием приняла предложение пообедать. Среди них был мальчик лет четырнадцати. Подросток не отказался от сладкого вина, которое ему так понравилось, что он выпил три стакана. После чего пришёл в возбуждение, стал очень говорливым и пустился в пляс. Далее потребовал себе плащ, потом пустую бутылку и скатерть, а когда ему отказали – очень рассердился и начал рычать сквозь зубы.

На следующее утро к кораблю подошло несколько каноэ, в которых находилось около тридцати индейцев. Они привезли для обмена различные изделия и оружие. В составе делегации было несколько женщин. Туземки имели оливковый с красноватым отливом цвет кожи, круглые лица, толстые нос и губы с татуировкой, раскрашенные охрой и маслом щёки. В целом, верхняя часть туловища была сложена хорошо, а вот ноги выглядели тонкими и кривыми, с толстыми коленями. Матросы заинтересовались островитянками, поскольку со времени отплытия от мыса Доброй Надежды не общались с женщинами. Однако, чтобы заслужить благосклонность этих красавиц, требовалось сделать подарок их мужчинам. Подарком мог быть железный гвоздь или предмет одежды, например, рубашка. После интима женщина просила подарок и для себя. Когда новозеландцы осознали, что это самый простой способ получения желанных вещей, то стали активно предлагать своих дочерей и сестёр, иногда даже против их согласия. Всё это наглядно демонстрирует очень древние корни происхождения сутенёрства. Интересно, что, по мнению Форстера, замужним женщинам никогда не позволялось вступать в подобные отношения с матросами, а вот по свидетельству Кука именно мужья заставляли своих жён отдаваться матросам за подарки.

После нескольких часов пребывания на борту туземцы полностью освоились и начали тащить всё, что попадало под руку. Пришлось прогнать островитян с корабля и пригрозить, что их больше на борт не пустят. Это вызвало обиду индейцев и даже нечто похожее на угрозы. Однако, вскоре они спокойно расположились на берегу и принялись за еду.

На следующий день капитан разрешил большинству матросов сойти на берег, где они снова стали добиваться девушек. Георг высказывает крайнее удивление тем, что матросов совершенно не смущала нечистоплотность туземок, исходящий от них запах и наличие на теле и одежде множества насекомых, которых девушки ловили и раскусывали зубами.

Капитан Кук стремился распространять здесь европейские культурные растения и животных. Следуя его указаниям, было подготовлено пять участков в разных местах вблизи стоянки кораблей. На них высадили картофель, различные виды зерновых, бобы, фасоль и горох. В пустынной части одной из бухт выпустили козла и козу.

В последующие дни путешественников несколько раз посещали аборигены, в том числе и новая группа, которая привезла с собой новозеландских собак – длинношёрстных, с острыми ушами. А ещё через три дня подошло большое каноэ с туземцами с Северного острова. Они отличались более высоким ростом и богатой одеждой. Их плащи были подбиты собачьими шкурами и имели сплетённый из травы пояс. С собой туземцы привезли три музыкальных инструмента: две трубки – длинная и короткая – были деревянные, а третья – из большой раковины – соединялась с деревянной частью, конец которой служил мундштуком. Звуки, извлекаемые из этих инструментов, напоминали грубый рёв.

За время стоянки участники экспедиции укрепили своё здоровье, и настала пора продолжить путешествие. 7 июня оба корабля снялись с якоря и вышли из пролива.

Капитан Кук намеревался пройти на северо-восток между 50^о и 40^о южной широты, поскольку бытовало мнение о существовании Южного материка где-то к востоку от Новой Зеландии, хотя сам Кук в это не верил.

Как пишет Форстер, после новозеландского пищевого разнообразия офицеры не захотели сразу переходить на солонину, поэтому приказали убить их собаку, купленную ещё на мысе Доброй Надежды. По мнению Георга, собачатина по вкусу очень напоминает баранину. Он считает совершенно напрасным предубеждение против собачьего мяса, называя его почему-то иудейским. Также Георг с осуждением заметил, что молодая новозеландская собака с удовольствием съела остатки собачатины, в то время как европейские собаки к этому мясу не притронулись. Я же могу предположить, что новозеландка просто не сочла европейскую собаку такой уж близкой родственницей.

На «Эдвенчере» два матроса в результате общения с туземками получили венерическое заболевание. В этой связи Форстер проводит детальный анализ очерёдности посещения Новой Зеландии европейцами и появления у них симптомов болезни. Его окончательный вывод – болезнь была на острове до прихода судов из Европы. Я более склонен согласиться с современным взглядом, что изначально экспедиции британца Уоллиса и француза Бугенвиля занесли эту болезнь на Таити, а уже оттуда её переправили в Новую Зеландию во время первого кругосветного путешествия Кука. Ведь после посещения Таити у Кука заболело более тридцати человек и, несмотря на принятые им в Новой Зеландии карантинные меры (моряков с корабля не отпускали, а аборигенок на корабль не пускали), полагаю, уберечь остров всё же не удалось.

В конце июля на «Эдвенчере» умер повар и выяснилось, что около двадцати человек больны цингой и страдают кровавым поносом. В то же время, на «Резолюшне» был только один цинготный. Объяснялось это тем, что экипаж Кука активно употреблял кислую капусту, пивное сусло и зелень. Команда капитана Фюрно, как выяснилось, не ела зелень даже на стоянках.

Экспедиция капитана Кука к 1 августа поднялась на север до 25^о южной широты, но никакой земли так и не встретила. Кук приходит к выводу, что между Новой Зеландией и Америкой нет никакого материка и в своём дневнике это убедительно обосновывает. Продолжая дальнейшее движение к острову Таити, экспедиция миновала атоллы архипелага Туамоту и ранним утром 15 августа подошла к таитянским берегам.

Фото 6.3. Остров Таити.

Остров состоит из двух частей, соединённых перешейком: Малого Таити и Большого Таити. Экспедиция прибыла к меньшему острову. К кораблю вскоре подошло каноэ с двумя туземцами, которые, получив в подарок бусы, гвозди и медали, передали на корабль зелёную банановую ветвь – символ мира – и попросили прикрепить её на видном месте. Как только это было сделано, множество каноэ устремилось к кораблю и началась оживлённая торговля. Островитяне предлагали кокосовые орехи, бананы и плоды хлебного дерева. Привозили на обмен таитянскую материю, рыболовные крючки, каменные топоры и другие изделия. Материя здесь изготавливалась из подкоркового слоя шелковичного дерева.

Георг Форстер описывает таитян следующим образом.

«Черты людей, окружавших нас, были столь же мягкими, сколь и приятным было их поведение. Роста они примерно нашего, цвет кожи – коричневый, как у красного дерева; у них красивые чёрные глаза и волосы, вокруг пояса они носили кусок материи собственной работы; другое полотнище живописно обёртывалось вокруг головы наподобие тюрбана.»

Женщины, довольно миловидные по словам Георга, имеют одежду, состоящую из полотнища длиной до колен с отверстием для головы, поверх которого вокруг тела пониже груди накручивается, наподобие туники, другой кусок материи.

Пока все были заняты торговлей, чуть не пострадал «Резолюшн». Несмотря на штиль, течение отнесло корабль на мелководье и волны стали бить его о камни. Только благодаря правильным командам Кука и быстрым действиям экипажа, судно не пострадало. Всю ночь корабли лавировали вдали от опасных скал, а на следующее утро бросили якорь в маленькой бухте с северной стороны малого острова.

Фото 6.4. «Резолюшн» и «Эдвенчер» на Таити. Художник Ф. Джукс (фото из открытых интернет-источников).

Возобновилась торговля, корабль окружили каноэ, с которых предлагали фрукты и разными местные изделия. Взамен островитяне получали бусы, гвозди и ножи. На палубе тоже было много индейцев, в том числе и женщины, которые без колебаний уступали домогательствам матросов. На взгляд Форстера, некоторым из женщин лёгкого поведения «…не исполнилось ещё девяти – десяти лет, у них не было никаких признаков зрелости».

На следующий день Форстеры вместе с капитаном высадились на берег и направились в глубь острова. Они миновали рощу хлебных деревьев, над которыми возвышались кокосовые пальмы. Здесь также росли бананы и деревья с золотисто-жёлтыми яблоками, сочными и пряными на вкус. В промежутках были посажены шелковичные деревья, сахарный тростник и корнеплоды различных видов.

Хижины индейцев располагались на ровной площадке, обсаженной кустарниками, довольно кучно. Большинство хижин имело только крышу, покрытую пальмовыми листьями и установленную на столбах из хлебного дерева. Отдельные хижины были окружены чем-то похожим на тростниковый плетень. Около хижин сидели или лежали люди, проводя время в беседах и отдыхе. Они приветствовали путешественников, а некоторые присоединялись к сопровождавшим их индейцам.

В лесу слышались голоса множества птиц. Здесь было несколько разновидностей мелких попугаев, одну из них жители приручали и держали у себя в хижинах. Путники видели зимородка с тёмно-зелёным оперением, большую кукушку и всевозможных голубей. Вдоль берега вышагивала голубоватая цапля, выискивая себе добычу.

К обеду путешественники вернулись на корабль и сели за стол вместе с двумя сыновьями местного вождя, которые сопровождали их во время экскурсии. Гости-индейцы поели овощей, но к солонине не притронулись. После обеда один из парней стащил нож и оловянную ложку, хотя до этого получил безвозмездно в подарок множество разных вещей. Увидев, что воровство раскрыто, индеец прыгнул в воду и забрался на ближайшее каноэ. Возмущённый этим, Кук выстрелил поверх головы туземца, а тот спрятался за каноэ. Когда же с корабля пустились за вором в погоню, то он на каноэ быстро добрался до берега. Преследователям выйти на берег не удалось, так как индейцы стали забрасывать их камнями. После этого по берегу был произведен выстрел из пушки, а затем захвачены два каноэ и доставлены на корабль.

Вечером того же дня хоронили морского пехотинца с «Эдвенчера», который начал болеть сразу после отплытия из Англии.

На следующее утро к кораблю на каноэ подплыли несколько индейцев и попросили вернуть захваченные у них лодки. Чтобы восстановить добрые отношения с аборигенами, Кук распорядился отдать каноэ, но прежняя активность торговли возобновилась только через два – три дня. Зато теперь, когда один из туземцев украл у караульного мушкет, островитяне сами догнали вора и вернули оружие Куку.

Однажды, во время прогулки по острову, путешественники наблюдали, как изготавливают таитянскую материю. Пять или шесть женщин расположились по обе стороны длинного деревянного бруса и колотушками отбивали на нём волокнистый подкорковый слой шелковичного дерева. Время от времени они сбрызгивали волокна клейкой жидкостью, добытой из какого-то растения, чтобы получить цельное полотнище. После изготовления полотнище стирают в реке и сушат, расстелив на траве.

Форстер неоднократно отмечает гостеприимство островитян. Как-то путников пригласил хозяин одной из хижин. Когда они уселись рядом с ним на траве, мужчина принёс несколько испечённых плодов хлебного дерева и корзину таитянских яблок. На десерт хозяин предложил пять кокосовых орехов, которые очень ловко открыл. В другой раз их пригласили в хижину, где обедали несколько человек, причём, в соответствии с местным обычаем, мужчины и женщины сидели отдельно друг от друга в разных углах помещения. Примечательно, что и те и другие приглашали путников присоединиться к своей трапезе, состоящей из хлебных плодов и бананов. Георг пишет, что на острове участникам экспедиции не хватало только мяса, так как индейцы прятали и отказывались продавать кур и свиней, ссылаясь на запрет короля.

Во время очередной экскурсии по острову путешественников позвали в большую хижину, где собралось несколько семейств. Здесь им предложили угоститься кокосами и яблоками, а также продемонстрировали музыкальные таланты. Один из молодых мужчин дул ноздрями в бамбуковую флейту с тремя отверстиями, а другой пел. Как музыка, так и пение сводились к однообразному чередованию нескольких звуков, и это, по мнению Георга, производило усыпляющий эффект.

В своих экскурсиях по острову путешественники неоднократно видели священные места аборигенов – мараэ. В переводе книги Форстера оно названо «мараи», и Георг упоминает его как место погребения. Оно представляло собой три ряда камней, ступенчато положенных друг на друга. Высота конструкции составляла около одного метра. На некотором расстоянии от неё находилась стена из плотно подогнанных камней примерно такой же высоты. Неподалёку путники увидели хижину, в которой лежало мёртвое тело, прикрытое белым полотнищем. Рядом, во второй хижине, находилась пища для божества и сидела печальная женщина, совершавшая траурную церемонию.

Как-то путники наблюдали такую любопытную сцену. Возле одного из богатых жилищ лежал тучный мужчина, положив голову на деревянную подставку. Двое слуг готовили ему еду, кроша в корытце с водой хлебные плоды и бананы. Затем они добавили туда немного перебродившего кислого теста из плодов хлебного дерева и растёрли смесь базальтовым пестиком. Тут же рядом с толстяком появилась женщина и стала запихивать ему в рот горстями смесь из корыта вместе с кусками жареной рыбы.

В то время, когда капитан Кук уже собирался сняться с якоря и отправиться дальше, ему сообщили, что появился король; он готов увидеться с капитаном и даже продать ему свиней, запрашивая за одну свинью один топор. Делегация, возглавляемая Куком, в составе обоих Форстеров, доктора Спаррмана и нескольких офицеров следующим же утром направилась на встречу. Один из индейцев взялся показать дорогу. Пройдя около мили, делегация Кука увидела толпу аборигенов, среди которых находился король. У всех подданных были обнажены плечи в знак почтения. Король Ахеатуа и Кук узнали друг друга, поскольку познакомились в 1769 году во время первой экспедиции капитана. Тогда нынешний король был ещё подростком, а позже, после смерти отца, принял его имя и титул. Ахеатуа усадил Кука рядом с собой на стуле-троне, который носил за ним слуга. Цвет кожи у короля был светлее, чем у его подданных, а волосы – гладкие, длинные и светло-коричневые. По обе стороны от трона стояли вожди и знать, выделявшиеся массивным телосложением.

После приветствий Кук и Форстер-старший преподнесли королю подарки: отрез красной ткани, покрывало, широкий топор, нож, гвозди, зеркало и бусы, а также султан из ярко-красных перьев, прикреплённых к витой проволоке. Ахеатуа интересовался судьбой людей, которые были с Куком во время его первого пребывания на острове, рассказал об испанском корабле, посетившим королевские владения полгода назад; а с главным советников короля завязалась даже теологическая беседа. Во время встречи одному из морских пехотинцев, шотландцу, было сказано сыграть на волынке. Эта своеобразная музыка королю и придворным доставила большое удовольствие. Ахеатуа подарил Куку несколько свиней и просил задержаться на острове на некоторое время.

На следующее утро корабли стали готовиться к отплытию и это стимулировало островитян сбывать свой товар по более низким ценам. Через сутки экспедиция прибыла к северной стороне Большого Таити. Возвратилась также шлюпка с лейтенантом Пикерсгиллом, направленного на закупку продовольствия. Сделал он это очень удачно и привёз восемь свиней и много фруктов.

К вечеру корабли стали на якорь в бухте Матаваи вблизи мыса Венус, откуда в 1769 году экспедиция Кука наблюдала за прохождением Венеры через солнечный диск. Несмотря на вечер, на оба корабля прибыло много индейцев, которые к обоюдной радости узнавали среди матросов и офицеров старых знакомых.

Следующим утром оба капитана, Форстеры и доктор Спаррман отправились к Оту, королю Большого Таити. Делегацию сразу же повели к хижинам, перед самой большой из которых имелась квадратная площадка, обнесённая изгородью высотой около полуметра. Посередине площадки, на земле, скрестив ноги, сидел король, окружённый придворными обоего пола. Матросы положили перед королём подарки и членам делегации предложили расположиться рядом с ним. Это был высокий (под 190 сантиметров), стройный человек лет тридцати, с привлекательным лицом и гордой осанкой. Бородка клинышком и шапка густых вьющихся волос дополняли его внешний облик. Знатные особы сразу же стали стараться показать своё расположение к гостям, надеясь заполучить побольше подарков.

Фото 6.5. Отец и сын Форстеры на Таити. Художник Ж. Риго. Оту, король Большого Таити. Художник У. Ходжс (фото из книги Г. Форстера).

В качестве ответного жеста они одарили путешественников разноцветной материей, надушенной благовониями. В ходе общения индейцы интересовались теми, кого помнили по первому посещению этих мест капитаном Куком. Тем временем, шотландец с большим успехом радовал островитян игрой на волынке.

Вернувшись на борт, Кук его спутники обнаружили на кораблях множество индейцев, которые постоянно выпрашивали стеклянные бусы. Между тем, на мысе Венус были поставлены палатки для парусных мастеров, бондарей и больных с «Эдвенчера». Астрономы также установили свою обсерваторию.

На другой день, рано утром, к «Резолюшну» подплыло множество каноэ с подарками, которые король хотел лично вручить Куку. Однако, король поднялся на борт только после того, как капитан набросил на себя несколько полотнищ таитянской материи: этого требовал местный этикет. В качестве подарков были доставлены свинья, несколько больших макрелей и корзины с фруктами. Оту вместе со своей свитой спустился в каюту, где гостей щедро одарили. Затем прибыл капитан Фюрно и все сели завтракать. Сам король к еде не притрагивался, а вот многие его спутники с удовольствием пробовали всё, что им предлагали. Таитяне очень удивлялись употреблению европейцами горячего чая и плодов хлебного дерева вместе с маслом. После завтрака Оту увидел пуделя Форстера-старшего и попросил собаку в подарок, просьба была выполнена. Перед возвращением короля на берег Фюрно подарил ему козла и козу со своего корабля, объяснив правила содержания животных и приносимую ими пользу.

Во второй половине дня матросы пригласили на борт несколько таитянок, которые остались до самого вечера. В сумерках они собрались на носу корабля и устроили концерт: одна из девушек дула в носовую флейту, а другие танцевали. Георг пишет, что эти танцы не всегда соответствовали его представлениям о нормах приличия. Когда стемнело, девушки удалились с палубы вместе со своими любовниками.

На рассвете 29 августа Форстеры отправились исследовать природу острова. В сопровождающие они взяли смышлёного мальчика-подростка и крепкого парня, чтобы нести провизию. Натуралисты преодолели несколько невысоких гор и спустились в долину, по которой протекал ручей. В нескольких местах туземцы устроили запруды, чтобы отвести воду к участкам с высаженными корнеплодами. Георг отмечает, что на этой части острова хижины и плантации менее ухоженные, по сравнению с Малым Таити, люди более праздные и не такие гостеприимные, а только стараются выпросить бусы и гвозди.

Тем временем, Кук посетил короля в его резиденции, и по этому поводу был дан спектакль, в котором сочетались элементы балета и комедии. В представлении участвовали сестра короля и пятеро мужчин. Действие происходило под аккомпанемент барабанов и длилось около двух часов. Смысл представления остался капитану не очень понятен, но поскольку его имя упоминалось неоднократно, то сюжет был на злободневную тему. Особенно Куку понравилось платье актрисы, богато украшенное кистями и перьями.

На следующий день, поздно вечером, с берега донёсся сильный шум и крики. Капитан Кук направил на берег шлюпку с офицерами, которые доставили на борт виновников: нескольких солдат и матроса, которые избили индейца. Вероятно, драка случилась из-за женщины. Драчуны отказывались давать пояснения, и капитан приказал арестовать их. Испуганные инцидентом таитяне вместе с королём ушли в глубь острова, а утром на корабль прибыл посланник Оту с подарками и пояснил, что теперь король боится людей Кука и плохо о них думает. Чтобы продемонстрировать посланнику своё возмущение поступком драчунов, капитан приказал доставить их на палубу и на глазах у таитян каждый получил двенадцать ударов. После этого Кук вместе с Фюрно и Форстером-старшим отправился к Оту, захватив в качестве подарка трёх последних овец. В итоге, дружба была восстановлена.

В то время, когда разворачивались эти события, Форстер-младший и доктор Спаррман находились на острове, совершая очередную ботаническую экскурсию. В одной из долин они открыли новое растение: дерево с красивыми белыми цветами крупнее лилий, цветы имели множество тычинок с тёмно-красными кончиками. Натуралисты назвали это дерево баррингтонией. Таитяне сказали, что если плод дерева, похожий на орех, измельчить, смешать с мясом моллюсков и бросить в море, то рыба будет временно обездвижена и её можно будет ловить руками.

Фото 6.6. Цветы баррингтонии азиатской (фото из открытых интернет-источников).

Затем натуралисты продолжили свой путь. Они поднялись на гору, с которой открывался великолепный вид на остров и его окрестности. Пройдя ещё некоторое расстояние и не наблюдая существенного растительного разнообразия, путники повернули назад и с большим трудом, пользуясь помощью провожатого, спустились с горы. Когда они отдыхали в небольшой роще мимо проходил таитянин со своей юной дочерью. Он жил поблизости и пригласил натуралистов к себе в гости. Вскоре гости, хозяин дома и его родственники расположились на циновках и принялись за еду. Но перед этим дочь хозяина и её юные подруги сделали гостям массаж плеч и бёдер, после чего путники снова почувствовали себя бодрыми. (Исходя из вышесказанного полагаю, что упомянутое ранее замечание Георга о недостаточном гостеприимстве островитян не вполне обоснованно.)

За время пребывания на Таити участники экспедиции укрепили своё здоровье, больные поправились и капитан Кук решил продолжить путешествие.

Фото 6.7. Баррингтония азиатская (фото из открытых интернет-источников).

Прибыл лейтенант Пикерсгилл, посланный на закупку продовольствия и отсутствовавший два дня. Его сопровождал знатный таитянин, у которого лейтенант останавливался на ночлег. Таитянин был вместе со спутниками: нынешней женой, женой бывшей и её любовником. Гости, как водится, прибыли с подарками. Покидая корабль, они со слезами просили Кука возвратиться к ним, и успокоились только когда капитан пообещал вернуться через семь месяцев.

Перед самым отплытием на борт поднялись юноша лет семнадцати по имени Порео и человек, назвавшийся его отцом. Юноша просил взять его с собой «в страну Британию». Ранее на подобные просьбы Кук отвечал отказом, но в этот раз решил забрать юношу. Он выдал отцу парня топор и гвоздь и тот спокойно вернулся в каноэ, не проявив никаких эмоций по поводу разлуки с сыном. Когда корабль выходил из бухты, его догнало каноэ с двумя индейцами, которые от имени короля потребовали выдать беглеца, предлагая за него несколько кусков материи. Кук понял, что это обман, поскольку Оту находился далеко от берега и не мог ничего знать об этой ситуации. Соплеменники долго уговаривали юношу вернуться, но в конце концов отбыли ни с чем. Правда, когда родные берега скрылись из вида, молодой таитянин заплакал и сказал, что наверное умрёт. Для успокоения Порео Кук и Форстер-старший пообещали, что заменят ему отца. Беглеца это очень обрадовало, и он бросился обнимать и целовать своих новых отцов.