Текст книги "«Казахский геноцид», которого не было"

Или вот еще жертва «казгеноцида» – Габдол Слалов. И его тоже оторвали от любимых баранов, загнали сначала в Уральскую городскую ремесленно-техническую школу, потом на Макатские нефтепромыслы рабочим. Но коварный Казкрайком на этом не остановился; вдруг казах между сменами на добыче нефти будет еще тайком скот пасти. Слалова в 1930 году сослали в Алма-Ату, где заставили сначала работать в Наркомземе КАССР, а потом силой загнали работать в редакцию газеты «Трудовой казах», а потом в редакцию газеты «Социалистік Қазақстан». Подчинившись жестокому насилию, Слалов сделался журналистом и писателем.

Еще пара примеров. Камаш Бегимов родился в кочевом ауле Мусабек на реке Сокур, недалеко от Караганды, но железная рука партийных уполномоченных оторвала его от степей и скота, загнав в Карагандинский горный техникум, после окончания которого выслали в окрестности Караганды мучить казахских детей изучением непонятных значков и всякой ненужной кочевникам премудрости. На этом советская власть не остановилась и в ноябре 1939 года загнала Бегимова в Красную армию, где его силой посадили в самолет. Казаху приличествовало ездить на лошади, но неумолимая советская власть принудила Бегимова летать на штурмовике Ил-2.

Родители будущего дважды Героя Советского Союза Талгата Бегельдинова были людьми предусмотрительными и отдали мальчика младшему брату отца, который уехал во Фрунзе. Но и там Бегельдинова в 1938 году достала рука советской власти, загнала сначала в аэроклуб, потом в школу пилотов и военное авиационное училище, а там уже и в кабину самолета Ил-2.

И так далее, и тому подобное. Свирепствовал Казкрайком над казахами в полную силу и крайне изобретательно.

Если эти же факты изложить без циничного сарказма, то получится картина небывалого и невиданного ранее культурного развития казахов как национальности. Почти 30 тысяч рабочих и более 89 тысяч служащих, обученных и грамотных, всего за несколько лет первой пятилетки – очень много для национальности, которая только-только стала выходить из средневекового состояния. Развитие начального образования закладывало основу для дальнейшего развития, поскольку обученные в начале 1930-х годов дети через 7–10 лет вступали в трудоспособный возраст уже с определенным уровнем грамотности, позволяющим обучать их дальше различным специальностям.

Казахским пропагандистам «казгеноцида» эти обстоятельства, должно быть, известны. Но они предпочитают об этом молчать и делать вид, что ничего этого не было. Это и понятно. Иначе им пришлось бы отвечать на крайне неудобные для них вопросы, вроде того, почему это при голоде и «геноциде» в КАССР выпускалась сельскохозяйственная литература на казахском языке. Это чтобы казахским кочевникам веселее голодалось, что ли?

В общем, мы можем с полным правом заявить: в действительности – все наоборот. Партийное руководство, в лице ЦК ВКП(б) и Казкрайкома ВКП(б), имело масштабные планы увеличения численности казахского населения в КАССР, мощного развития казахского сектора животноводства и земледелия, а также ликвидации неграмотности, начального, среднего и профессионального обучения с целью всестороннего приобщения к высокопроизводительному труду. Уже только приведенных фактов достаточно, чтобы однозначно сказать, что миф о «казгеноциде» – это чушь и абсурд.

Глава вторая. Зачем и почему?

Но тут встает вопрос, который явно требует продолжения банкета. Миф-то все-таки появился. Казахским историкам, чтобы не городить заведомой чуши, достаточно было заглянуть в эти материалы к партконференциям, которые в Алматы и в Астане (не так давно превратившейся в Нур-Султан), конечно, имеются. Отсюда вопрос: зачем и почему появился миф о «казгеноциде»; зачем и почему его всячески насаждают в Казахстане и требуют его официального политического признания?

Перефразируя известную поговорку: «Если Рейхстаг поджигают, значит, это кому-нибудь нужно», следует поставленным вопросом озадачиться всерьез. У всякого явления, а миф о «казгеноциде» бесспорно является вполне себе существующим явлением политико-идеологического рода, есть свои причины и предпосылки для появления, которые и обусловливают его существование. Такие причины и предпосылки есть, конечно, и у мифа о «казгеноциде».

Credo quia absurdum

Казахские «голодоморщики» вполне могли бы подписаться под этим изречением, приписываемым Тертуллиану, потому что их миф абсурден, если посмотреть на него несколько более внимательно, и не под влиянием бурлящих эмоций, а трезвым взглядом.

В Казахстане про казахов рассказывают много захватывающих историй о том, какие казахи были сильные, смелые и героические люди, какие среди них были батыры, как они били захватчиков в многочисленных войнах. Такие истории рассказывают и про Великую Отечественную войну, несмотря на всю нелюбовь казахских нацпатов к советской истории. Одновременно в мифе о «казгеноциде» утверждается прямо противоположное: казахов взяли и ограбили почти подчистую, и казахи почти не сопротивлялись. О грабеже при оседании пишет, например, Киндлер, правда, не приводя конкретных примеров[44]44
  Киндлер Р. Сталинские кочевники. Власть и голод в Казахстане. М.: РОССПЭН, 2017, с. 165.


[Закрыть].

В аулы приезжали уполномоченные, чаще несколько человек, вооруженные в лучшем случае револьверами и винтовками, и делали с казахами все, что им приходило в голову. Например, некий Утешев в одиночку загнал аул № 16 Кзыл-Ординского района в колхоз угрозами и арестами бедняков и батраков. В ауле № 16 Аламесекского района (Кзыл-Ординский округ; после упразднения округов такого района не было) 21 января 1930 года уполномоченный Мурзагалиев провел собрание и объявил аул полностью коллективизированным[45]45
  Балакаев Т. Б., Бисенов Х. И., Куанышев Ж. И. История коллективизации сельского хозяйства Казахстана в новом свете // Коллективизация сельского хозяйства в республиках Средней Азии и Казахстане: опыт и проблемы. Алма-Ата: Гылым, 1990, с. 93.


[Закрыть]. В обоих случаях не было отмечено никакого сопротивления. Отбирали скот, заставляли сдавать зерно, осаживали на точках оседания и заставляли при этом ставить юрты улицами[46]46
  Михайлов В. Хроника Великого джута. Алматы: Жалын,1996, с. 9–12.


[Закрыть]. Пишут, что еще отбирали юрты и превращали их в загоны для скота; об этом говорил сам тов. Голощекин: «Кибитки всех колхозников были построены шпалерами… были выделены в качестве скотных дворов юрты, путем уплотнения и вселения хозяев в юрты других семей!!»[47]47
  Голощекин Ф. И. Казакстан в полосе социалистической реконструкции. Отчетный доклад Казакского крайкома ВКП(б) на VII Всеказакской партконференции. Алма-Ата, 1930, с. 36.


[Закрыть] Также заставляли убивать собак и верблюдов, чтобы сдать кости (аул № 8 того же Аламесекского района[48]48
  Балакаев Т. Б., Бисенов Х. И., Куанышев Ж. И. История коллективизации сельского хозяйства Казахстана в новом свете // Коллективизация сельского хозяйства в республиках Средней Азии и Казахстане: опыт и проблемы. Алма-Ата: Гылым, 1990, с. 93.


[Закрыть]), отбирали деньги, в общем, издевались как хотели. Чапай Мусин был краток, написав, что создание колхозов сопровождалось жестоким насилием[49]49
  Мусин Ч. Қазақстан тарихы. Жоғары және арнаулы орта оқу орындарына арналған оқулық (көне дәуірден 2008 жылдың басына дейін). Алматы: Норма-К, 2008, б. 332.


[Закрыть].

При этом хозаул – это 10–15 юрт, как минимум полсотни человек населения и 20–25 мужчин. Они могли бы взять уполномоченного с наганом голыми руками, просто навалиться толпой, скрутить и отобрать оружие. И не только руками. У казахов было много подручных предметов, с которыми они обращались очень хорошо. Камча и аркан – хорошее средство против вооруженного человека. Можно было подкрасться и ударить камнем. Можно было проявить коварство, напоить уполномоченного аракой, придушить и закопать в степи, а потом сказать, что не было никакого уполномоченного, заблудился, должно быть, где-то. В борьбе за выживание все средства хороши. Но таких случаев в мифе о «казгеноциде» ни разу не упоминается. Казахское население, прекрасно понимая, что без скота им смерть, почему-то совершенно не проявляло приписываемого им героизма и смелости, или хотя бы коварного вероломства, не пыталось что-нибудь сделать с уполномоченными, покорно выполняло все, что им скажут, а потом молча умирало с голоду.

Стоит отметить, что миф о «казгеноциде» в этом пункте противоречит такому объективному критерию, как количество солдат и офицеров из Казахстана, награжденных боевыми орденами и медалями в годы войны. Известно, что боевые награды получили 96 638 казахов, в том числе 98 человек получили звание Героя Советского Союза, Талгат Бегельдинов получил звание дважды Героя Советского Союза. Чтобы получить награды, надо было реально отличиться, проявить мужество и героизм. Но мы видим поразительную картину, что одни и те же люди то проявляют поразительную покорность перед уполномоченным с наганом в руке, то весьма неплохо воюют против сильного и прекрасно вооруженного противника. Именно что те же самые, поскольку мужчины, пережившие голод, потом отправились на войну. Казахские «голодоморщики» даже не пытаются объяснить это странное противоречие.

Конечно, если долго тренироваться, то можно научиться удивительным вещам, например, не замечать в упор очевидных противоречий или с убежденностью в голосе провозглашать взаимоисключающие утверждения. В казахской исторической науке такие тренировки поставлены на должную высоту, если тридцать лет казахские историки, увешанные всякими научными званиями и регалиями, совершенно серьезно проповедовали устно и печатно оскорбительное по своей сути для казахского народа утверждение, что будто бы казахи безропотно подчинялись уполномоченному с наганом, отдали ему весь скот и потом просто сдохли с голоду.

Если считать это правдой, то, оставаясь при этом при здравом рассуждении, нужно признать все и всякие рассказы о геройстве казахов выдумкой и считать казахов народом робким до неспособности к защите основ своего существования. Или же признать, что неправ миф о «казгеноциде»; но тогда его придется вычеркнуть из истории Казахстана совсем.

Эмоции играют весьма важную роль в утверждении мифа о «казгеноциде», поскольку спекуляции на жалости к жертвам голода, усиленной всякого рода душещипательными картинами, вроде вымерших аулов, описанных Валерием Михайловым, отключают рациональное мышление и делают человека восприимчивым к легенде, в которой концы явно не сходятся с концами.

Отрешение от эмоций и логический анализ содержания этого мифа довольно быстро и легко доводят до признания его неправоты и очевидного несоответствия исторической действительности, даже без детального анализа. Да можно и без действительности исторической обойтись. Я бы очень хотел посмотреть на казахского нацпата, да хоть на того же Айдоса Сарыма, печатно пообещавшего добиться к 2021 году официального признания геноцида казахов, который стал бы всерьез утверждать, что казахи были такие робкие и беззащитные, что ограбить их было проще простого. Казахский нацпат будет, конечно, яростно, с пеной у рта это отрицать, и тем самым будет отрицать одно из ключевых положений мифа о «казгеноциде». Казахский национализм, хоть чуть-чуть последовательный и со здоровым национальным чувством, с отсутствием самоуничижения, неизбежно придет к отрицанию «казгеноцида». Или же… бежали робкие казахи!

Ну не абсурд ли? А ведь в это всерьез верят и даже требуют официального политического признания. Дорогие вожди движения «Новый Казахстан»: Косанов, Жумалы и Сарым, и все, кто им верит, вы вправду считаете казахов настолько робкими, что они не были способны отстоять свое имущество и свою жизнь перед лицом уполномоченного с наганом? Да или нет?

Можно ли было нажиться на казахах?

В рамках мифа о «казгеноциде» необычайную наклонность уполномоченных к изъятию скота можно было бы объяснить стремлением нажиться на казахах. Мол, скот – бесспорную ценность – отбирали для того, чтобы профинансировать индустриализацию. Подобное утверждение есть в мифе об украинском «голодоморе», что, мол, зерно изымали у крестьян ради продажи на экспорт для того, чтобы купить оборудование для строящихся заводов. Это утверждение было опровергнуто, и было показано, что как только обозначились признаки серьезного голода, экспорт зерновых был свернут.

В мифе о «казгеноциде» такое утверждение делается редко и в обобщенном виде, например у Мусина[50]50
  Мусин Ч. Қазақстан тарихы. Жоғары және арнаулы орта оқу орындарына арналған оқулық (көне дәуірден 2008 жылдың басына дейін). Алматы: Норма-К, 2008, б. 332.


[Закрыть]. В классический набор тезисов мифа о «казгеноциде» оно не входит. Но мы его рассмотрим, чтобы показать очень важную особенность эпохи коллективизации в Казахстане, а именно: союзный центр дал КАССР намного больше, чем взял.

Нужно напомнить, в особенности для тех, кто всерьез верит в миф о «казгеноциде», что 1929–1934 годы – это первая пятилетка и начало второй пятилетки, время бурной индустриализации в СССР. Это эпоха массового строительства крупных заводов, фабрик, электростанций. В это время были построены такие известные советские индустриальные гиганты, как ДнепроГЭС, Магнитогорский металлургический комбинат, Сталинградский и Харьковский тракторные заводы.

Казакская АССР занимала в этом процессе индустриализации очень важное место, поскольку обладала огромными ресурсами полезных ископаемых, в особенности меди. На Казахстан приходилось 40 % всех известных в то время в СССР запасов меди[51]51
  Алтайский М. Наступление гигантов. Алма-Ата, 1930, с. 7.


[Закрыть]. Или, в оценках того времени, 6,7 млн тонн. Без меди индустриализация была невозможна; без нее нельзя было изготовить электромоторы, генераторы, всю электротехнику. Между тем новая промышленность строилась на основе электроэнергетики и всесторонней электрификации. Поэтому в годы первой пятилетки в Казахстане усиленно развивалась добыча и выплавка меди, строились крупные медеплавильные заводы. Казахстан был богат не только медью, но и свинцом, цинком, железными рудами, углем, фосфоритами, нефтью. Все это имело большое значение для амбициозных планов индустриализации, которые претворялись в жизнь.

Размах строительства в годы первой пятилетки был непредставимо большим в сравнении с предшествующим уровнем экономического развития КАССР, бывшей, как мы уже знаем, республикой аграрной. В 1931–1934 годах, как следует из отчета Совнаркома КАССР IX краевому съезду Советов, в хозяйство автономной республики было вложено 2137 млн рублей, в том числе в 925,6 млн рублей в промышленность (из них 755,3 млн рублей в тяжелую промышленность) и 749,3 млн рублей в сельское хозяйство, в создание сети совхозов и машинно-тракторных станций[52]52
  Казакстан к IX съезду Советов (1931–1934). Материалы к отчету правительства Казакской АССР IX краевому съезду Советов. Алма-Ата: Казакстанское краевое издательство, 1935, с. 5.


[Закрыть].

Насколько это была огромная сумма, говорит хотя бы такой факт. В 1928/29 году всему Казахстану было начислено сельхозналога после всех скидок и льгот на сумму 15,5 млн рублей[53]53
  РГАЭ, ф. 7733, оп. 6, д. 636–2, л. 67.


[Закрыть]. В 1934 году, также после скидок и льгот, колхозники и единоличники КАССР получили начисленный сельхозналог на сумму 13 млн рублей[54]54
  РГАЭ, ф. 7733, оп. 12, д. 318, л. 103.


[Закрыть]. В 1931 году весь доход от сельского хозяйства оценивался в 35,6 млн рублей[55]55
  РГАЭ, ф. 7733, оп. 8, д. 69, л. 9.


[Закрыть]. Сумма вложений в сельское хозяйство в 1931–1934 годах эквивалентна суммарному доходу всех крестьян и кочевников в КАССР за 21 год.

Конечно, Казахстан не мог за свой счет профинансировать столь грандиозную программу индустриализации в промышленности и в сельском хозяйстве. Вложения из республиканского бюджета за эти же годы составили 121,5 млн рублей. Все остальное – более 2 млрд рублей – это союзные вложения.

Сколько стоил скот? В 1928 году заготовительная цена овцы составляла 11 рублей за голову, а поголовье овец было 22 116,3 тысячи голов[56]56
  Онищенко К. Т. Конъюнктурный обзор народного хозяйства Казакстана за 1927–28 год. Кзыл-Орда: Издание Госплана КАССР, 1929, с. 6, 9.


[Закрыть], не только в казахских, но и в неказахских хозяйствах. Стоимость всего овечьего поголовья в заготовительных ценах составляла 243,2 млн рублей. Стоимость всего скота в автономной республике на 1929 год можно грубо оценить в 1,2 млрд рублей[57]57
  Принято к подсчету: овцы – 11 рублей за голову, 22 116,3 тысячи голов; крупнорогатый скот – 70 рублей за голову, 8368,6 тысячи голов; лошади – 100 рублей за голову, 3867,3 тысячи голов. – Онищенко К. Т. Конъюнктурный обзор народного хозяйства Казакстана за 1927–28 год. Кзыл-Орда: Издание Госплана КАССР, 1929, с. 6.


[Закрыть].

Как видим, даже если можно было бы забрать в Казахстане весь скот подчистую, до последней головы, то и этого не хватило бы, чтобы оплатить индустриализацию в одном только Казахстане, не говоря уже о союзном масштабе. Но так ведь и не весь скот был изъят из казахских и неказахских хозяйств. В материалах к партконференциям даны достаточно точные данные о размерах скотозаготовок. Итак, в 1928/29 году (в основном в 1929 году) было заготовлено 687,7 тысячи голов крупного скота и 1064,6 тысячи голов мелкого скота[58]58
  Материалы к отчету Казакского краевого комитета ВКП(б) на VII Всеказакской партконференции. Алма-Ата, 1930, с. 169.


[Закрыть]. В 1930–1932 годах было заготовлено 2868 тысяч голов крупного и 5434 тысяч голов мелкого скота[59]59
  Материалы к отчету крайкома VIII Казакстанской конференции ВКП(б). Алма-Ата: Партиздат, 1933, с. 51.


[Закрыть]. Всего за 1929–1932 годы: 3555 тысяч голов крупного и 6498 тысяч голов мелкого скота. Если считать крупный скот по заготовительной цене коров, а мелкий скот по заготовительной цене овец 1929 года, то общая стоимость заготовленного крупного скота составила 248,5 млн рублей, а мелкого – 71,4 млн рублей, всего – 320,2 млн рублей.

Это пусть профессор Мусин рассказывает легковерным казахам, что индустриализация в Казахстане, которую он назвал выражением великодержавного шовинизма и даже «голощекинской индустриализацией», против которой якобы выступала казахская интеллигенция, всеми тяготами легла на крестьян и кочевников[60]60
  Мусин Ч. Қазақстан тарихы. Жоғары және арнаулы орта оқу орындарына арналған оқулық (көне дәуірден 2008 жылдың басына дейін). Алматы: Норма-К, 2008, б. 322–325.


[Закрыть]. Цифры это необычайно лживое утверждение, настолько лживое, что даже удивительно его слышать из уст бывшего историка компартии, совершенно опровергают.

Сравним: 2137 млн рублей капиталовложений в КАССР и 320 млн рублей стоимости заготовленного в КАССР скота (не только у казахов, но и у всех остальных). Картина ясная и совершенно очевидная. И вывод тоже очевидный, хотя и неприличный: казахи, даже в совокупности, просто были слишком бедны, чтобы можно было всерьез рассчитывать поживиться за их счет, не говоря уже о столь грандиозном деле, как финансирование индустриализации.

Конечно, и с казахов Сталин что-то взял. Но это больше соответствует известной пословице: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Чтобы основательно содрать с казахов мясо, кожу и шерсть, требовалось еще сначала умножить их стада, увеличить их запашку и вообще приобщить к высокопроизводительному труду. Чем, собственно, Казкрайком ВКП(б) и занимался со присущей ему решительностью и изобретательностью.

Русские должны стать врагами: о причинах появления мифа о «казгеноциде»

В разборе любого исторического мифа, а в особенности лживого, важно установить, кто первый стал о нем говорить. Если читать нынешние публикации, то может сложиться представление, что его состряпали люди, далекие от истории, вроде писателя Валерия Михайлова, не слишком хорошо подготовленные и потому наделавшие ошибок. Но это не так.

Миф о «казгеноциде» создавали хорошо обученные, опытные и авторитетные историки: академик Академии наук Казахстана, доктор исторических наук Манаш Козыбаев, доктор исторических наук Жулдузбек Абылхожин, кандидат исторических наук Кайдар Алдажуманов[61]61
  Алдажуманов и теперь в строю, дает интервью с душещипательными рассказами о «казгеноциде»; например: Канафина Ж. Голодомор 30-х. Миллионы смертей в мирное время // Caravan.kz, 29 мая 2015 года – https://www.caravan.kz/gazeta/golodomor-30kh-milliony-smertejj-v-mirnoe-vremya-84992/; Майсеит Ч. Голод 30-х годов в Казахстане // El.kz, 31 мая 2019 года – https://el.kz/ru/news/nauka/golod_30_h_godov_v_kazahstane/


[Закрыть]. Они еще в 1992 году выпустили небольшую брошюру, в которой миф о «казгеноциде» был изложен во всех его основных чертах[62]62
  Козыбаев М. К., Абылхожин Ж. Б., Алдажуманов К. С. Коллективизация в Казахстане: трагедия крестьянства. Алма-Ата, 1992.


[Закрыть]. До этой брошюрки был еще ряд публикаций, выпущенных в годы перестройки, то есть в 1989–1991 годах, которые также написали и опубликовали известные ученые Казахской ССР, в частности демограф, научный сотрудник Института философии и права АН КазССР, впоследствии ректор Центрально-Азиатского университета, доктор политических наук Макаш Татимов. Именно Татимов впервые вывел и опубликовал цифру погибших от голода казахов – 2020 тысяч человек[63]63
  Татимов М. Б. Демографические последствия перегибов в коллективизации: «белые пятна» в исторической демографии Казахстана // Коллективизация сельского хозяйства в республиках Средней Азии и Казахстане: опыт и проблемы. Алма-Ата: Гылым, 1990, с. 108.


[Закрыть].

Манаш Козыбаев, один из родоначальников мифа, был главным редактором Казахской Советской энциклопедии и директором Института истории, археологии и этнографии им. Ч. Ч. Валиханова АН КазССР, депутатом Верховного Совета КазССР. Как рассказывает Кайдар Алдажуманов, в ноябре 1991 года по инициативе Козыбаева Президиум Верховного Совета КазССР создал государственную комиссию по изучению обстоятельств голода и массовых репрессий. В нее вошли Козыбаев (председатель), Алдажуманов, юрист, академик АН КазССР Гайрат Сапаргалиев и Татимов. Были в составе еще участники, которых Алдажуманов в своем интервью почему-то не назвал по именам. Члены комиссии поработали в архиве КГБ и выдвинули как раз те тезисы, которые и стали основой мифа о «казгеноциде». Алдажуманов особо подчеркнул: «В заключении нашей комиссии было написано, что трагедия в Казахстане в период 30-х годов носит черты геноцида»[64]64
  Майсеит Ч. Голод 30-х годов в Казахстане. Комментарии историка Кайдара Алдажуманова // El.kz, 31 мая 2019 года – https://el.kz/ru/news/istoriya/golod_30_h_godov_v_kazahstane


[Закрыть].

В декабре 1992 года Президиум Верховного Совета Казахстана утвердил результаты работы этой комиссии, они были опубликованы (очевидно, брошюра 1992 года также относится к числу опубликованных по итогам работы комиссии материалов) и стали своего рода официально признанной в Казахстане исторической истиной. Об этом обстоятельстве нынешние пропагандисты мифа о «казгеноциде», скорее всего, забыли, раз теперь требуют официального политического признания этого мифа.

Академик Козыбаев был главным редактором Казахской Советской энциклопедии. Это очень важный факт во всей этой истории. Из того, что Козыбаев редактировал энциклопедию, прямо вытекает, что он был в курсе всех перечисленных аспектов истории КАССР, в частности истории индустриализации в автономной республике. Он хорошо знал про все крупные стройки: Риддер, Коунрад, Балхашский комбинат, Караганду и многие другие. Козыбаев, конечно, имел доступ во все архивы КазССР и союзные архивы, под его началом был большой коллектив историков, в том числе специализировавшихся на вопросах истории советского Казахстана. Так что академик мог получить информацию любой степени детализированности по любому историческому вопросу.

И при всем при этом Козыбаев был сочинителем исторического мифа, изначально построенного на вранье, противоречащего всему, что было известно о хозяйственной политике Казкрайкома ВКП(б) в начале 1930-х годов. Даже более того, Козыбаев лично участвовал в создании и, похоже, даже руководил созданием мифа о «казгеноциде», который для казахов имел самое оскорбительное звучание и выставлял их безвольными, робкими слабаками, не способными дать отпор немногочисленным уполномоченным.

Многочисленные ученые степени и регалии, или даже награды, как орден «Құрмет» и знак «За заслуги в развитии науки Республики Казахстан», как у Алдажуманова, как видим, далеко не всегда являются гарантией доброкачественности всего того, что выходит из-под пера того или иного историка. Даже напротив, степени и регалии иногда способствуют утверждению и закреплению лживого исторического мифа, такого как миф о «казгеноциде». Однако было бы неправильно предаваться эмоциям и сводить весь вопрос к тому, что именитые казахские историки грубо попрали принципы научной объективности. Они достаточно хорошо знали историю советского Казахстана, чтобы понимать, что они занимаются ее извращением, стало быть, делали это сознательно и умышленно. Для этого у них были какие-то причины.

Некоторые из этих причин, побудивших казахских историков взяться за извращение истории советского Казахстана, лежат на поверхности. Провозгласивший независимость Казахстан не мог, конечно, дальше существовать в виде советской социалистической республики; он должен был получить другую основу, и эта основа должна была быть только казахской.

Однако возникла серьезная проблема, состоящая в том, что казахская нация вовсе не соответствовала своему предназначению стать основой нового государства. Она попросту не была оформлена, не имела должного сплочения и единства, в частности, у нее не было опорного пункта, вокруг которого можно было бы это сплочение и единство создать в долгосрочной, исторической перспективе.

Какие-то тактические и временные моменты, сплачивающие казахов вместе, конечно, находились. В конце 1980-х годов такими моментами были протесты против назначения первым секретарем ЦК Компартии Казахстана Геннадия Колбина – русского, не знающего казахского языка и вообще переброшенного в Казахстан с Ульяновского обкома КПСС; а также движение за закрытие испытательного ядерного полигона в Семипалатинской области. Но потом Колбина сменил Нурсултан Назарбаев, полигон закрыли – эти сплачивающие моменты отпали.

Других же не просматривалось. Казахстан не мог быть такой сплачивающей ценностью, поскольку в нем жили не только одни казахи, а еще целый список национальностей, многие из которых были в республике старожилами, пользовались уважением и авторитетом. Отнять у них Казахстан и отдать только казахам означало посеять раскол и противостояние в республике, острую межнациональную вражду. И без того в 1990-е годы начался сильный отток населения, главным образом русского, образованного и квалифицированного, заменить которое казахами тогда было невозможно. Нурсултан Назарбаев это прекрасно понимал и потому говорил о казахстанцах – сообществе граждан независимого Казахстана всех национальностей. Он даже создал Ассамблею народа Казахстана, специально для политического представительства интересов различных национальных меньшинств с правом выбора депутатов Мажилиса Парламента Казахстана. Тормозились и другие требования со стороны казахских нацпатов, вроде скорейшего введения казахского языка в качестве общеобязательного, перевода его с кириллицы на латиницу. Потребовалось более 20 лет, чтобы казахский язык действительно стал языком государства и госслужбы, хотя Казахстан так и не избавился от русско-казахского двуязычия, а за латиницу взялись только в последние годы, да и то местами скандальным образом. Это также делалось в качестве уступок нацменьшинствам с целью недопущения обострения межнациональных отношений. Назарбаеву удалось избежать возникновения острой межнациональной вражды, чреватой серьезными проблемами и потрясениями, но, надо отметить, дорогой ценой: у казахов была отнята наиболее очевидная ценность для национального сплочения – собственное национальное государство.

Между тем, задача сплочения казахской нации стояла остро. В ней было несколько линий внутреннего размежевания. Во-первых, между казахскоговорящими и русскоговорящими казахами, то есть между аульными «нағыз»-казахами и городскими «шала»-казахами, которые резко отличались уровнем благосостояния, уровнем образования, бытовыми привычками и мировоззрением. Проблема «шала»-казахов долго обсуждалась, и на эту тему была книга Жумабая Жакупова[65]65
  Жакупов Ж. Шала қазақ: прошлое, настоящее, будущее. Алматы, 2009.


[Закрыть], правда, теперь почти вышла из сферы общественного внимания. Все же политика насаждения казахского языка как государственного и обязательного для госслужбы дала свои плоды и подняла уровень владения казахским языком в городах, в том числе и среди неказахского населения. Но пропасть между аульными и городскими казахами, в особенности жителями Астаны (Нур-Султана), так ликвидирована и не была. Более того, в последние годы она только углублялась. К примеру, средний доход жителя сельской местности в Казахстане составлял в 2019 году около 40 тысяч тенге в месяц, тогда как в столице в среднем 308 тысяч тенге, а среди работников финансового сектора – 1815 тысяч тенге. Во-вторых, размежевание по жузам, племенам и родам. Казахский национализм приветствовал бурное развитие интереса к корням и родословной (шежире), однако же побочным результатом этого интереса стало некоторое возрождение межплеменной розни. Она таится в недрах казахского общества, словно огонь в толще торфяника, готовая в любой подходящий момент взорвать казахское общество изнутри. Сама по себе она вряд ли станет причиной раскола и вражды, но в подходящих условиях политического и социально-экономического кризиса, вне всякого сомнения, станет мощным инструментом для размежевания, противостояния и сведения счетов. Стоит отметить, что и перед коллективизацией разделение казахов по родам вызывало их разобщение. В инструкции по производству обследования летнего расположения и путей кочевания казахского населения, которую в 1927 году выпустил ЦСУ КАССР, об этом говорилось прямо: «Построение организационных планов статистических обследований должно считаться с этой особенностью общественного строя казакского населения, тем более что обычно население, хорошо зная и достаточно охотно освещая жизнь и хозяйственную деятельность сородичей, хотя и живущих на весьма далеком расстоянии, одновременно уклоняется от показаний о других родовых группах, хотя бы и соседних по местоположению»[66]66
  Инструкция по производству в 1927 и 1928 годах ориентировочного обследования летнего расположения и путей кочевания казакского населения. Ташкент, 1927, с. 5.


[Закрыть]. Хороший пример того, что разделение по племенам и родам не объединяло, а разобщало казахов. Возрождение этого деления, почти стертого за годы советской власти, также возрождало и это разобщение, то есть разрушало казахскую нацию.

Так что ситуация, в сущности, была и есть на грани катастрофы. Причин и поводов для раздоров было и есть предостаточно, а вот причин и поводов для единения было и есть исчезающе мало.

Для решения этой проблемы единства казахской нации была призвана история. Крупный исследователь европейского национализма Бенедикт Андерсон показал, что национальная история является тем средством, которое нацию скрепляет. В ней отражается национальная судьба и характер, преемственность поколений, желательно с глубокой древности, формулируются претензии на право обладания определенной территорией, на определенную политическую и культурную роль. Именно история соединяет нацию в единое целое и объединяет людей, к этой нации относящихся[67]67
  Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.: Канон-Пресс, Кучково поле, 2001, с. 30.


[Закрыть]. Казахский национализм ради создания казахской нации как национально-политической основы Казахстана должен был создать и национальную историю казахов.

Но тут возник целый ряд серьезных проблем, попытки решения которых и привели к возникновению мифа о «казгеноциде». Первая проблема состояла в том, что хотя историю отдельных племен, ныне входящих в состав казахов, можно проследить с довольно давних пор, появление собственно казахов – объединения кочевых степных племен – произошло довольно поздно, в XV веке, на развалинах Золотой Орды. Вторая проблема состояла в том, что почти всю свою историю казахские племена и межплеменные объединения (жузы) жили обособленно и не слишком дружно, а периоды казахского политического единства, когда все эти племена подчинялись какому-то одному хану, были сравнительно кратковременными. Третья проблема, пожалуй, самая серьезная, состояла в том, что государственное устройство оказалось данным казахам извне. Ханская власть безраздельно принадлежала Чингизидам, наследникам ханов Золотой Орды и последовавших за ней государств, чей род төре был обособлен от других казахских родов. Кроме того, с первой половины XVIII века, после тяжелого поражения от джунгар, Младший и Средний жузы приняли русское подданство и начался длительный период, когда казахи жили под русской властью. Из 600 лет существования казахов, по конец XX века, чуть менее половины этого времени казахи прожили в зависимости от другой, внешней для себя власти.

Да что там русское подданство казахов! Они свою автономную республику не создали сами, а получили от Совнаркома РСФСР, который учредил ее декретом от 26 августа 1920 года. Впоследствии, в декабре 1936 года, КазАССР была преобразована в Казахскую ССР решением VIII Чрезвычайного Съезда Советов СССР, вместе с принятием новой Конституции СССР. Законодательный орган этой союзной советской республики – Верховный Совет Казахской ССР в 1991 году принимал решение о провозглашении независимости Казахстана. Иными словами, казахи получили готовое государство и им оставалось лишь подписать бумагу о провозглашении независимости. Да и то они это сделали самыми последними из всех союзных республик. Когда об этом факте напоминают казахским нацпатам, они только угрюмо отмалчиваются. Оно и понятно: сказать тут нечего.

Эти проблемы, конечно, пытались решить. Например, делались попытки удревнения тюркской истории, так, чтобы можно было представить казахов наследниками тюркских или прототюркских народов головокружительной древности. Особенно много этим занимался известный казахский писатель Олжас Сулейменов. Также, к примеру, делались многочисленные попытки «национализирования» Чингисхана и доказательств того, что он на самом деле был казахом, в чем особенно отличился Калибек Данияров. Делались попытки сделать историю казахо-джунгарских войн основой для казахской национальной истории, для чего в казахской историографии была написана история Анракайской битвы, якобы произошедшей в декабре 1729 – январе 1730 года, с участием отрядов от всех трех жузов и под командованием хана Абулхаира, в которой казахи нанесли поражение джунгарам. Якобы произошедшей – потому, что ни одного прямого документального подтверждения этой битве найдено и представлено не было. Эта битва должна была идеологически символизировать мощь и единство казахов, но ее история имела очень шаткие доказательства, допускавшие сильные сомнения в ее подлинности. Ограничимся лишь некоторыми примерами, чтобы в эту побочную тему не входить подробно.