Текст книги "Чаша Торна"

Рыцарь медленно, с неохотой поднял арбалет, прицелился, затем снова опустил оружие:

– Не могу.

– Неужели ты считаешь, что я хочу быть убитой? – ехидно поинтересовалась волшебница. – Да, забыла сказать, стреляй навскидку, как можно быстрее. Я же говорила, что маг может быть поражен стрелой, только если не видит стрелка. И не спорь больше, не стоять же нам здесь весь день…

Рыцарь отрицательно покачал головой:

– Я верю тебе, девочка. Ты меня убедила. Ладно, поехали дальше…

– Нет, Рон. – Ее голос стал на удивление серьезным. – Ты должен убедиться по-настоящему. Пойми, в бою ты, возможно, забудешь о моих словах и потеряешь несколько мгновений на заведомо проигрышном деле. Эти мгновения могут стать роковыми. Для тебя, для всех нас. Некромант не будет стоять и ждать, пока ты соберешься напасть. Он нападет первым, не сомневайся. Считай это… тренировкой. И имей в виду, я отвечу ударом на удар. Ты можешь быть в этом уверен.

Рон почувствовал, как в нем вспыхивает злость. Эта девчонка хочет дырки в теле? Хочет раздробленных костей? Она все это получит сполна!

Стрелком он был отменным и, хотя и считается, что из арбалета в цель попадет любой, у кого есть хотя бы один глаз, на самом деле это оружие требовало немалого искусства. Но вот так, в упор, да еще по неподвижной цели… Арбалет стремительно взлетел, и тетива зазвенела – Рон все же целился ей в левую руку, хотя и подозревал, что ошибись он хоть на палец – и тяжелый железный болт раздробит кость.

В последнее мгновение он успел заметить, что волшебница сделала короткий и странный жест правой ладонью.

Он промахнулся.

– Ну же, продолжай! – воскликнула она весело.

Рон на мгновение замер. Это было невозможно, и тем не менее это произошло. Можно, конечно, списать все на незнакомое оружие, но он-то воин, обученный владеть всем, чем угодно. Такого промаха у него не случалось лет десять, а то и больше.

Уже не задумываясь о последствиях, Рон молниеносно один за другим выпустил оставшиеся болты, стараясь все же, чтобы стрелы не задели жизненно важные органы.

Он не попал ни разу.

Еще не успев полностью осознать этого факта, он вдруг понял, что под ним уже нет лошади. Вернее, конь стоял там, где и раньше, а вот сам он, вместе с разряженным арбалетом, летел по воздуху… летел, пока не врезался головой в копну сена.

Когда рыцарь, отплевываясь, выбрался из копны, то увидел прямо перед собой улыбающуюся волшебницу.

– Убедился?

Айрин отобрала у него арбалет и сунула в колчан собранные стрелы. Порядком пристыженный, Рон забрался на своего жеребца и долго ехал молча, болезненно переживая неудачу. Брик откровенно веселился, Айрин же спокойно ждала вопроса.

– Ладно, сдаюсь… – буркнул он. – Что это было?

– Этот жест называется «мантия». Он не требует времени на произнесение слов, но вызов «мантии» забирает немало сил. Заклинание окружает мага чем-то вроде вихря, сквозь который не сможет пробиться ничто, летящее по воздуху. Стрела, камень из пращи, нож – все едино.

– А это… ну, чем ты меня…

– А это заклинание называется «таран». Только я его смягчила, иначе ты бы не отделался… уязвленной гордостью. Будь оно использовано в полную силу, я бы тебя, возможно, убила. Или переломала кучу костей.

– И это заклинание, его… Ты можешь быть страшным противником, Айрин-сан.

– Увы, не таким уж страшным, как тебе кажется, – с искренним огорчением вздохнула девушка, – Я уже и сейчас выдохлась. Еще два, от силы три таких удара, и я свалилась бы без чувств. К тому же магия эта действует не на всех, только на людей, гномов, эльфов… ну, и им подобных. Тролль, к примеру, даже не почувствовал бы удара. И зомби, к сожалению, тоже. И вообще, ты же должен знать – любое заклинание отбирает часть силы, и, когда она исчерпана, мага можно взять голыми руками.

– Значит, некромант тоже может… ослабеть.

– Нам на это рассчитывать не стоит. Сил у некроманта будет немерено. У меня еще мало опыта…

* * *

Продемонстрировать свой боевой опыт Айрин пришлось значительно раньше, чем предполагалось.

Когда кончились возделанные угодья и дорога свернула в лес, Рон по привычке насторожился. Лес всегда был излюбленным местом для всякого рода засад, которых он на своем веку перевидал немало… да и сам в них, бывало, сиживал. Поэтому все признаки имеющейся неподалеку засады знал назубок, чувствовал задолго до того, как реально оказывался под угрозой. Это не раз спасало рыцаря и его товарищей и, как правило, дорого стоило тем, кто осмеливался посягнуть на жизнь и благополучие наемников.

Вот и сейчас, едва кони ступили под сень деревьев, Рон ощутил «взгляд в спину». И не имело значения, что спина-то как раз повернута во чисто поле, важно само чувство, мало когда его подводившее. Впереди их явно ожидали неприятности, хотя и трудно было сказать, какие именно. Многочисленные приметы говорили, что предстоит встреча с людьми, хотя на деле это могли оказаться и волки-оборотни, и вампиры, и даже зомби… нет, зомби это вряд ли, ветер встречный, так что запах он бы ощутил.

Конечно, если уж предстоит драка, то лучше всего иметь дело с людьми. Разговоры о поединке с вампиром тем и хороши, что никто в них всерьез не верит, кроме малых детей, а уж те, кому и в самом деле доводилось встретиться с высшим… да что там высшим, хотя бы и с обычным вампиром, – так они подобные разговоры вообще на дух не переносили.

С оборотнями было проще, хотя и ненамного. Убить оборотня не легче, чем вампира, ладно хоть сил у волка-перевертыша лишь чуть больше, чем у волка настоящего. Плохо, что железо ему не вредит, так на то у каждого уважающего себя рыцаря имеется посеребренный кинжал… а где серебро, там и оборотню конец.

Ну а люди… Рон всегда скептически относился к своей славе лихого рубаки, но за годы бродяжничества по горам и долам чего только не случалось. Одному на десятерых латников кидаться приходилось – и, между прочим, он-то мог те случаи вспомнить, а вот упомянутые латники – так далеко не все…

Кони шли спокойно, не нервничая – можно было сделать вывод, что вампиров впереди нет. Их умные животины чувствовали издалека, хотя один Торн ведает, каким образом. А вот оборотней лошади расценивали только как волков, и, будучи надлежащим образом воспитанными, ни в грош не ставили. Хороший боевой конь волков не боится, так же как и собак, стрел, огня и многого другого. Есть в этом отсутствии страха и дрессировка, и кое-какая магия, простенькая, но действенная.

Рон, ехавший первым, придержал коня и предостерегающим жестом потребовал от спутников молчания. Указал пальцем на арбалет, мол, зарядить бы надо, затем, немного подумав, ткнул в Брика– ему, стало быть, с этим монстром управляться, если что. Сам он уже успел разок проверить, насколько хорошо парень обучен владеть мечом, так что теперь на фехтовальные успехи Брика не рассчитывал.

Брик, осознав, что впереди их ждут проблемы, ожидал, что Рон сейчас демонстративно извлечет из ножен меч, но тот и не подумал делать этого. Правая рука рыцаря аккуратно сжимала лезвие кинжала, держа его так, что со стороны он был почти не виден, и Брик не сомневался, что в случае чего командир сумеет метнуть оружие быстрее, чем сам Брик – выстрелить. Юноша опустил заряженный арбалет к бедру – теперь казалось, что оружие приторочено к седлу, – и густо покраснел, заметив одобрительный кивок Черного Барса.

А дорога все дальше и дальше углублялась в лес. Деревья здесь подступили к тракту уже вплотную, местами сузив проезд до того, что двум телегам – едва разминуться. Высоченные стройные сосны, будто стражи дороги, горделиво проплывали мимо, воздух был свеж и напоен ароматами хвои, легкий встречный ветерок приятно шевелил волосы… всем, кроме Брика, – тот уже нахлобучил шлем и опустил забрало. Рону хотелось заметить, что узкие прорези стальной личины отнюдь не улучшают обзора, но промолчал – сам-то он, бывало, умудрялся и от стрел уклоняться, а вот юношу этот железный горшок, глядишь, и убережет.

Залихватский свист прорезал тишину. Из-за кустов вышел неопрятного вида мужик в зипуне, надетом на голое тело, – не по сезону одежонка-то. Впрочем, мужик смешным не выглядел, а топор, взгроможденный на плечо, и вовсе внушал уважение.

Мужик, вернее, разбойник был здесь не один. Привычный к подобным делам глаз Рона уже успел насчитать по крайней мере с десяток любителей легкой наживы, безуспешно пытавшихся укрыться за толстыми сосновыми стволами. По счастью, луков или арбалетов у них рыцарь не заметил – уже легче: ежели дело дойдет до рукопашной, то десять мужиков, хоть и кряжистых, бугрящихся мускулами, для него серьезной проблемой не будут.

– Эта… господа, значить, благородные… дело у меня, стал быть, к вам имеется, – уверенно начал загораживающий им дорогу мужик, как будто ему часто приходилось вот так вот, запросто, обращаться к рыцарям и дамам.

– И что тебе нужно? – спокойно спросил рыцарь.

– Ну… эта… по дороге вы, стал быть, нашей едете, так и пошлину тут… эта… платить заведено… значить…

– Да с чего бы? Кто ты такой, чтобы пошлину требовать, холоп?

– Дык Филином кличут, не слыхали? Сами-то мы не местные, есть-пить надобноть… вота и решили тут… Ну, стал быть, как, господа хорошие, пошлину, значить, платить будем али нет?

– Ну… – Рон откровенно забавлялся. Разумеется, ни о какой «плате» не могло быть и речи, разбойники, по своему обычаю, намерены были получить все и сразу, а благородных рыцарей отправить в небесные чертоги Торна, где, по мнению мужиков, тем рыцарям как раз самое место. Чего нельзя сказать об их спутнице, применение каковой можно найти и здесь. – Ну, допустим, пару монет я вам дам. На хлебушек. Устроит?

– Да вы чегой-то недопонимаете, милсдарь… Тута же пошлина установлена твердая, какая уж торговля.

– Интересно. И в каковом же размере она установлена?

– А в таковом, что усе, чего есть у милсдаря, так того как раз и хватит.

– Прямо-таки все, что есть, – задумчиво протянул Рон. – А коня с оружием тоже тебе отдать или можно оставить?

– Всенепременнейше отдать, стал быть, всенепременнейше. Да и вот еще, дамочка ваша, значить, тоже у нас погостит. Вы ужо не беспокойтесь, мы ее, значить, не обидим…

– Угу… ну вот что я тебе скажу, милейший… – И Рон загнул такое, что даже Брик, хоть и парень, залился краской, а Айрин вообще вытаращила глаза, никак не ожидая от благородного рыцаря перлов, способных потрясти и сержантов герцогской гвардии, о которых ходила слава первейших сквернословов. Девушка с удивлением подумала, что кое-что из приведенных «терминов» ей неизвестно и при случае стоит побеседовать с Роном, чтобы этот пробел в знаниях восполнить.

Мужик, казалось, и вовсе опешил, хотя сам Рон с некоторым огорчением признал, что высокое искусство брани, познанное им за долгие годы пребывания в среде профессиональных солдат и наемников, используется сейчас явно не по назначению – вряд ли эта сиволапая деревенщина поняла хотя бы половину изысканных сентенций. Впрочем, суть-то как раз до разбойника дошла.

– Ага… вота ты, значить, как… Ну-ну… – ленивым, уверенным движением он стянул с плеча топор и повернулся к лесу. – Ну што, братия, рыцарь-то нам попался уж как есть непонятливый. Поучим ужо его, а, братия?

Выползавшие один за другим на дорогу мужики и впрямь были похожи на братьев, только от разных папаш: немытые, неопрятные бороды, латаные-перелатаные зипуны или иная, не лучшего вида, одежонка. Да топоры еще – у некоторых, правда, были вилы, а парочка имела мечи, судя по всему подобранные где-то на давно заросшем травой бранном поле. Даже очистить от ржавчины и то толком не позаботились.

Мужики, выставив перед собой нехитрое оружие, медленно двинулись вперед. Рон лишний раз подумал о тупости холопской – ну виданное ли это дело переть гуртом на двух рыцарей, пусть даже с ними и дама… особенно если с ними дама. Вряд ли эти доморощенные «сборщики дорожной пошлины» распознали в Айрин санию – в этом случае, пожалуй, уже улепетывали бы, не помня себя от ужаса. С Пламенными магами и закаленные в боях гвардейцы ссориться опасались, разве что при соотношении сил сто к одному. И правы были, к слову сказать.

Вдобавок к полному тупоумию, не позволившему узнать тускло блеснувший на груди дамы кулон, умением владеть оружием лесные братья явно не отличались. Топор-то, понятно, для мужика привычен, да только не в драке, а так, дрова рубить. А боевой топор от обычного отличается весьма существенно, поскольку противник тоже двигается и к тому же нападает. Так что особой опасности Рон не видел. Правда, оставалась вероятность присутствия среди бандитов лучника или, что гораздо хуже, арбалетчика: охотой промышляли многие, и среди холопов тоже, хотя и сомнительно, чтобы охотники в бандиты подались – в массе своей они были люди не бедные и работу свою уважали. Но если лучник и есть, то сейчас самое время…

Дальнейшие события развивались стремительно, и только потом, в спокойной обстановке, Рон смог точно восстановить цепочку. Лесные братья, видимо, сочли его наиболее опасным противником и приступили к активным действиям в полной уверенности, что внимание рыцаря целиком поглощено приближающейся к нему нестройной толпой. И недалеки от истины оказались…

Хлопок арбалета… Взмах руки волшебницы… Болт, с визгом рикошетирующий от камня… Короткая фраза и вытянутая в повелительном жесте рука девушки… Неуловимое для глаза движение кисти рыцаря… Вожак, падающий мордой вперед, его горло пробито кинжалом… Жуткий вопль в кустах, перекрываемый шипением и треском взметнувшегося пламени…

Разбойники замерли. В их ограниченный разум настойчиво стучалась простая мысль: еще один шаг, и им конец. Если кому-то и незнаком дымчатый кристалл Пламенного мага, то уж почти мгновенное превращение человека в обугленную головешку способно убеждать очень быстро. Грязные пальцы разжались, вилы, топоры и ржавые мечи со стуком посыпались на землю, а потом бухнулись и сами незадачливые грабители. Один, правда, попытался бежать, но Брик, вопреки ожиданиям Сейшела, умудрился воспользоваться арбалетом с толком – тяжелый стальной болт прошил разбойнику бедро, и тот кубарем покатился по земле, оставляя в пыли темные пятна крови. Рон с интересом подумал, попал ли Брик туда, куда хотел, или «почти промахнулся». Сам он склонялся ко второй версии.

И все стихло… только чуть постанывали бандиты, павшие на колени перед тремя всадниками. Брик демонстративно держал перед собой арбалет, давая понять, что совершать неосторожные телодвижения он никому не рекомендует, Рон картинно извлек из ножен меч, а Айрин просто равнодушно оглядывала лесных братьев, но пальцы ее правой руки были сплетены в странную фигуру, и Рон сообразил, что удар девушка может нанести в любой момент. Впрочем, сами бандиты всего этого не видели – глаза держали долу, как и положено смердам, и лишь мелко дрожали.

– Ну, что дальше делать будем? – спросил рыцарь вроде бы спокойно, но от его голоса мужики задрожали еще больше.

– Господин… не губи…

– Прости…

– Чар попутал…

– Это все он, Филин…

– Филин это… подбил нас…

– Не губи…

Властным движением Рон заставил всех замолчать. Решение принимать, конечно, ему, хотя он и сознавал, что столь скоропостижной победой обязан исключительно присутствию волшебницы. Сейшел, пожалуй, справился бы и сам, а с помощью Брика – уж наверняка, но его, воина, мужики не боялись – рыцарь он рыцарь и есть, живой человек, если до него топором или вилами дотянуться, то и помрет не хуже других. А вот магия – она вызывала страх, нет, скорее даже панический ужас у многих и многих, а особенно – у темных смердов. Ужас, убивающий саму мысль о сопротивлении.

– Может, вздернуть их? – задумчиво спросил Рон, наблюдая больше за реакцией спутников, однако краем глаза отмечая судорогу, прошедшую по телам разбойников. Айрин откровенно поморщилась, Брик изо всех сил пытался продемонстрировать холодное безразличие, но получалось это у него плохо. – А что, хорошая мысль, как вы думаете? И пусть повисят здесь с недельку, глядишь, другим неповадно будет…

– Да не стоит, командир… – не выдержал борьбы с самим собой Брик. – Ну их к Чару… не палачи же мы в самом деле.

– Доброта, юноша, она не всегда хороша. Мы этой братии не по зубам оказались, так они, глядишь, кого другого найдут. Как считаешь?

Со стороны бандитов донеслось невразумительное бормотание насчет того, что ни под каким видом они на большую дорогу больше не выйдут, готовы поклясться исполнить все, чего господа ни пожелают, только не губите, мол, жизни не лишайте, а хотя бы и в колодки забейте… «Насчет забить в колодки это они не подумавши, – отметил про себя рыцарь. – Попади только эти ребятки в руки закона, церемониться с ними не станут, петлю на шею, и весь сказ».

По совести, бандитов просто необходимо было развесить вдоль дороги ровными рядами – и сами озоровать больше не будут, и иным любителям легкой наживы наука… Но что-то не прельщала его эта роль, как прямо выразился Брик, палача. Рон перевел взгляд на Айрин.

– Пусть проваливают…

– Ну, как скажете… Эй, вы! Госпожа волшебница вас отпускает, так что живите, смерды… Только запомните мои слова: узнаю, что снова на дорогах промышляете, лично каждого выловлю и вздерну, ясно?

Ошалевшие от нежданно свалившегося на их головы счастья разбойники только загудели, и в этом гуле смешались клятвенные обещания «да ни в жисть» с совершенно искренними, хотя и не вполне вразумительными, благодарственными воплями и пожеланиями доброй волшебнице и ее спутникам долгих лет счастливой жизни. После чего лесные братья кинулись бежать, пока благородные господа не передумали, предусмотрительно оставив все свое нехитрое оружие валяться на земле. Рон отметил, что с их стороны это было проявлением недюжинной смекалки – схватись кто за меч или топор, Айрин наверняка сожгла бы идиота на месте. Раненный в ногу бандит тоже проявил неожиданную прыть и, хоть и с помощью одного из приятелей, почти не отставал от остальных.

Проводив взглядом последнего экс-разбойника, скрывающегося за стволами сосен, Рон спрыгнул с коня и, собрав оружие, побросал в кусты, где ржавчина в ближайшем будущем его доконает. Тело главаря, избавленное от застрявшего в горле кинжала, отправилось туда же, на радость пожирателям падали. Рыцарь заметил, что мочки ушей у трупа были обрезаны – знак того, что в прошлом он уже имел встречи с правосудием.

* * *

В Серый Лог они приехали поздно вечером. Таверна в деревушке, конечно, нашлась, но, оглядев это убожество, Рон с сожалением подумал о том, что удобной ночевки им не видать. Разумеется, он привык и к более суровым условиям, например, спать прямо на снегу, забравшись в подбитый мехом спальный мешок, но он беспокоился о девушке.

Айрин же так устала, что, похоже, вообще не замечала окружающей обстановки. Целый день они провели в дороге, к тому же дало о себе знать и лесное приключение. Хотя вела она себя безукоризненно и ничем не выдала обуревающих ее душевных мук, волшебница находилась в состоянии, близком к обмороку, – ей впервые пришлось убить человека, и пугало ее прежде всего то, как просто у нее это получилось. Отказавшись от ужина, весьма, впрочем, посредственного, она тут же отправилась в свою комнату, чтобы рухнуть ничком на скрипучую жесткую кровать и забыться в беспокойном сне.

О том, чтобы приступить к розыскам грифона, не было и речи. Прежде всего, они слишком устали, да и эти существа ведут, как правило, дневной образ жизни. Рон не надеялся обнаружить одинокого грифона в местных лесах, однако Айрин убедила его, что проблем с этим не будет, и он успокоился – постепенно он начинал относиться к словам волшебницы с большим доверием.

А грифон в этих краях действительно появился, и совсем недавно. Об этом им услужливо поведал неопрятный хозяин таверны, к своему вящему неудовольствию поднятый на ноги по случаю приезда благородных путников. Настроения ему, видимо, не улучшила и готовность гостей платить за предоставленные услуги, и его мрачная рожа ни в коей мере не способствовала их аппетиту. И все-таки тип этот оказался кое в чем полезен, по крайней мере он сумел более или менее связно подтвердить, что приехали сюда они не зря.

Грифоны, конечно, хищники и, обладая могучим природным оружием, без труда справляются и с лосем, и с медведем. Но, будучи существом в высшей мере разумным, грифон никогда не упустит возможности обеспечить себе ужин без особых усилий. Поэтому мирно пасущаяся корова всегда вызывает у этих созданий обострение аппетита. Обычно крестьяне, изрыгнув несколько подходящих к случаю проклятий, смиряются с потерей – в конце концов к ответственности грифона не привлечешь, да и бессмысленными убийствами, характерными для волков, они не занимаются. Вот и сейчас – официальной жалобы мэру из Сухого Лога, конечно, так и не поступило, хотя весть передали. А тот факт, что мэр воспринял эту весть близко к сердцу, был вызван недвусмысленным приказом герцога, гласившим, что грифоны на территории подвластных ему земель объявляются вне закона и подлежат преследованию и уничтожению. Сам Рон об этом приказе не слышал, но хозяин таверны мрачно объяснил, что кому-то из грифонов взбрело в голову полакомиться кобылой из табуна самого герцога, которая к тому же оказалась в том табуне не из последних. Вот его сиятельство и взбеленился.

Сам же хозяин таверны придерживался мнения, о чем он счел незамедлительно сообщить благородным господам (хотя его мнением никто не интересовался), что портить отношения с грифонами – наипоследнейшее дело. Мало того что стали они редкостью – это и его, и местных беспокоило мало, – но ведь в силу своей почти человеческой натуры грифоны могли и отомстить. А мстить простым крестьянам куда легче, чем герцогу с его гвардией.

Наконец взгромоздив на стол небольшой бочонок пива и с некоторым огорчением убедившись, что господа больше ничего заказывать не намерены, парень удалился, оставив гостей одних в грязноватом, плохо освещенном и не слишком приятно пахнущем зале.

* * *

Утро выдалось неожиданно теплым и солнечным. Рон не стал будить Айрин, справедливо полагая, что девушке следует хорошо отдохнуть. Особо радужных надежд на предстоящий день он не питал– был уверен, что им предстоит в течение долгих часов рыскать по лесу в поисках того, ради кого они сюда приехали. Сам же рыцарь поднялся рано, еще до рассвета, и вышел во двор – сон не шел, мешали мысли о предстоящей кампании. Снова и снова он думал о том, как смогут четверо, а точнее, три человека, гном и еще несколько грифонов справиться с армией зомби и сильным темным магом. В голову ничего мудрого не приходило, оставалось только надеяться на случай да на озарение.

Наконец он решил, что его спутникам пора вставать, и направился в таверну. Еще в дверях он услышал голос Айрин, что-то выпытывающей у мрачного хозяина заведения. Тот, видимо, достаточно долго не мог уразуметь, чего именно хочет от него благородная госпожа, так что в голосе девушки уже начали проскальзывать нотки раздражения. Вероятно, ей все же удалось достичь понимания, поскольку Рон разобрал ответ.

– Ну да, да, госпожа, я понял… Чудно вы изъясняетесь, однако… Ну есть место такое, тута ручей текет, стало быть, у него, ежели вверх по течению пройти с лигу али чуть меньше, скала будет… приметная такая скала… а больше и не знаю, что сказать-то вам… Уж не серчайте, благородная госпожа… Да и вот еще… чаща там непролазная…

– Ладно, достаточно, – оборвала она его. – О, сэр Сейшел, вы уже встали?

– Да, леди. Думаю, нам пора приступать к поискам.

Брик, душераздирающе зевая, уже спускался по кособокой лестнице. Видно было, что подъем в столь ранний час дался ему нелегко – парня основательно пошатывало. Рон лишь усмехнулся – молод еще, если не бросит ремесло наемника, научится наслаждаться даже часом сна.

Услышав последние слова командира, юноша удивленно уставился на него сонными глазами:

– А мы… это… насчет поесть перед делами праведными, а?

– Это дело доброе… Эй, хозяин, давай, что там у тебя есть! – И, уже оборачиваясь к своим товарищам, Рон серьезно добавил: – Вы не особенно наедайтесь, кто знает, что у нас впереди… А махать мечами на полный желудок не слишком удобно.

Завтрак был съеден в молчании и без особого удовольствия. Рон еще раз отметил про себя, что с таким отношением к постояльцам таверне не стоит рассчитывать на большую прибыль. «Впрочем, – подумал он, – посетители бывают здесь редко, а уж благородные…»

– Лошади нам не понадобятся, – сообщила Айрин, когда Рон направился к конюшне.

– Вы собираетесь искать грифона пешком, леди? – саркастически поднял бровь Рон, однако волшебница лишь улыбнулась:

– Я вообще не собираюсь его искать… Если захочет, он сам нас найдет.

– Надеюсь, он будет искать нас как собеседников, а не как завтрак, – пробурчал рыцарь, по привычке проверяя, легко ли меч выскальзывает из ножен.

Ручей, снабжавший деревушку водой, обнаружился за холмом, на котором стояла таверна. Айрин уверенно двинулась вверх по течению, жестом пригласив своих спутников последовать ее примеру. Берег ручья был сухим, и шагать по протоптанной тропинке было одно удовольствие.

Шли они довольно долго. Рон, вспоминая слова хозяина таверны, пришел к выводу, что понятие о расстояниях у того столь же относительное, сколь и о кулинарии. И все же спустя час они вышли к скале, одиноко возвышающейся возле ручья. Последние несколько сот шагов дались им нелегко, тропа давно исчезла, а сплетающиеся ветви деревьев создали преграду, сквозь которую пришлось местами продираться, а местами и прорубаться, используя меч Рона отнюдь не по назначению.

– Здесь мы и остановимся, – удовлетворенно сообщила девушка.

Брик с наслаждением растянулся на траве, сунув под голову мешок с продуктами, – Рон настоял на том, чтобы прихватить с собой кое-что из еды, неизвестно было, сколько времени займут поиски. Глядя на юношу, явно намеревавшегося подремать на солнышке, рыцарь вздохнул: сколько же еще у парня этакой детской беспечности.

– Ну, сания… и что мы планируем делать?

– Будем звать грифона… Нет-нет, мой рыцарь, не стоит кричать. Есть более надежный способ. Это заклинание не из сложных, но требует подготовки и хорошей памяти. Кроме того, действует лишь на открытом воздухе и, не знаю почему, только днем… И прошу вас, сохраняйте молчание. После того как я завершу заклинание, любая сказанная на этой поляне фраза будет слышна лиг на сорок вокруг.

– На сорок лиг? Чар подери… но ведь получается, что и в селе услышат?

– Так ли уж это теперь важно? Услышат… Или вы думаете, что парень из таверны не видел моего кулона? Кому какое дело до того, чем занимается волшебница или благородный рыцарь. Ладно, я приступаю… Еще раз прошу, молчите. И, если можно, отойдите вон туда, к кустам.

Айрин набрала полную грудь воздуха и, совершая руками странные отталкивающие движения, начала что-то напевать на неизвестном Рону языке. Заклинание оказалось неожиданно длинным – а он-то всегда считал, что для любого действия магу нужно лишь несколько фраз или жестов. Наконец последовал последний взмах, последнее непонятное слово, и Айрин на мгновение замолчала. Потом заговорила снова, уже понятно. Говорила она негромко, но в ее голосе сквозили ранее не слышанные Роном властные нотки.

– Грифон, к тебе обращаюсь я, Айрин, сания Пламенного ордена. Нам необходимо поговорить. Мы ждем тебя у одинокой скалы в нескольких лигах вверх по ручью от деревни Серый Лог. Приходи.

Рон заметил, что голос волшебницы он слышит как-то странно. И из ее собственных уст – она стояла недалеко от него, и… прямо из воздуха. Стараясь не производить шума, он сделал несколько шагов назад, но звуки не стали тише. Девушка повторила призыв несколько раз, незначительно меняя фразы, но сохраняя повелительные интонации, затем сделала быстрый жест руками и уже нормальным тоном обратилась к своему спутнику:

– Ну вот, если он нас услышал, думаю, он придет.

– А если он спит?

– Это не важно, мои слова он услышит и во сне.

– Не следовало пообещать ему безопасность?

– Ни в коем случае. Для грифона это оскорбление… Они слишком верят в собственные силы, чтобы чего-то бояться. Иногда, кстати, необоснованно верят. Поэтому их осталось не так много.

Некоторое время они молчали. Айрин удобно устроилась на травянистом пригорке, явно нацеливаясь на долгое ожидание. Рон после некоторых колебаний сел рядом. Он лихорадочно вспоминал все, что ему было известно о грифонах, и с сожалением отметил, что знает до обидного мало.

В периоды редких посещений школы Сан ему, конечно, доводилось листать знаменитый «Бестиарий» – книгу, написанную основателем школы и многократно дополненную его последователями. Фолиант, списки с которого можно было встретить, пожалуй, во всех сколько-нибудь значимых библиотеках, рассказывал о всех тварях земных, какие только были известны магам. Разумеется, там отводилось место и вполне привычным созданиям: овцам и лошадям, свиньям и курам, но создатели «Бестиария» не преследовали цель описать то, что любой фермер знал куда лучше их. Эти главы были кратки и внесены в книгу скорее ради того, чтобы ничего не пропустить. Зато все, что касалось опасных тварей, нежити, творений черной магии и прочих созданий, время от времени тревожащих покой мирных жителей, было изложено достаточно подробно. Какой-то неведомый мастер даже не поленился украсить древний фолиант роскошными гравюрами, не раз, впрочем, погрешив против истины и изображая монстров или более отталкивающими, или более величественными – в зависимости от собственного к ним отношения.

Рон как-то поинтересовался у Сандора, почему в книге имеется немало пробелов, бросающихся в глаза человеку, далекому от ремесла мага. Архимаг в ответ лишь пожал плечами – не имеет смысла включать в учебное пособие, а именно таковым и являлся «Бестиарий», то, что известно даже школяру-первогодку. К тому же, по его словам, книга носила ознакомительный характер, для более же полного изучения тех же зомби следовало использовать более серьезные труды, которые содержали весьма опасные для простых смертных сведения.

Но из прочитанного Рон по крайней мере помнил, что грифоны являются отличными бойцами. Наконец, нарушая тишину, он все же спросил:

– Грифона можно убить?

– Конечно. И даже не слишком сложно… если не приближаться к нему вплотную. – Айрин говорила негромко, чтобы не разбудить Брика. – Они весьма уязвимы, только сами себе признаваться в этом не хотят. Голова, конечно, защищена лучше, чем тебя защищает твоя кольчуга, но вот тело… Два десятка лучников, умеющих быстро бегать, справятся с одиноким грифоном без труда.