Текст книги "Мир пяти Стихий. Книга 3"

Волхв Шагодым

Княжество Волхва расположилось восточнее всех северных княжеств. Простиралось оно от реки Олха до истока Олги, за которым начинались Самоцветные горы и развалины древнего дворфийского города Руна. Вот из этих мест и был родом волхв Шагодым.

Он уже много дней находился в пути, направляясь на военные сборы в Пур, чтобы присоединиться к отрядам Северной Рати.

Шагодым был боевым волхвом и владел различными стилями рукопашного боя, используя в качестве оружия свой длинный посох. Он также освоил защитную технику «каменной рубахи», создающую временную неуязвимость для тела, а также целительные заклинания, восстанавливающие здоровье и заживляющие раны.

Миновав замок «Каменная берлога» и углубившись далеко в лес по проселочной дороге, он подошел к хлипкому деревянному мостику, перекинутому через маленький ручей. Сойдя с пути, он поднялся чуть выше к источнику, чтобы напиться и набрать воды.

Сквозь журчание ручейка он уловил едва различимые новые звуки. Кто-то шел вслед за ним по дороге и насвистывал веселую мелодию. Шагодым решил вернуться к мостику и подождать беззаботного путника.

Вскоре к ручейку вышел молодой худощавый мужчина в черной кожаной одежде. Его смоляные длинные волосы были убраны на затылке в конский хвост. Чернявый нисколько не удивился, встретив волхва, и даже не перестал свистеть. Только остановился и равнодушно рассматривал встречного ходока.

– Зря свистишь, – сказал слегка озадаченный Шагодым.

– И тебе доброго здоровья, – отозвался незнакомец.

Волх, поняв свою оплошность, ответил поклоном.

– В этом лесу не стоит привлекать к себе внимание лишними звуками.

– А что так? – усмехнулся чернявый.

– Прошлой ночью я слышал вой волчьих стай совсем близко.

– Ну, на твоем месте я бы больше опасался зверей двуногих.

– Ты о ком? – не понял волхв.

– Обернись, – снова улыбнулся молодой.

Шагодым, предчувствуя опасность, медленно повернулся, ожидая подвоха и готовясь отразить нападение чернявого исподтишка.

Но тут же понял свой промах, угроза исходила не от него. Из-за деревьев к мостику неспешно шли два здоровых мордоворота и один щуплый тип в потрепанной и выцветшей форме царской гвардии с оборванными нашивками и без клинковских эмблем.

– Ну, что там застряли. А ну, ходи через мост и готовь деньгу за проход, – рявкнул конопатый детина с увесистой дубинкой на плече.

– Так за что тут платить? Мост – одно название: две жерди с досками через ручеек, который даже дитя перепрыгнет, – спокойно возразил волхв, становясь так, чтобы держать в поле зрения и громил с щуплым, и чернявого.

– Это наш мост. Мы его построили. А ты на нем стоишь. Так что гони монеты! – обратился к волхву второй, бородатый тип с двумя топорами за поясом.

– И сколько же вы берете за проход? – встрял чернявый.

– А ты доставай все, что есть, а там сочтемся, а то, глядишь, придется еще сапоги добавить, – конопатый засмеялся. – Гляди, Евнух, тут твой размерчик.

– Этому оборванцу только в лаптях впору ходить, – усмехнулся чернявый, презрительно осматривая краснокожего.

Третий, щуплый, похоже, был клинком, которого с позором выгнали с царской службы, лишив звания. Он как-то паскудно оскалился и вынул свой меч.

– А ну снимай одежку, а не то я те яйца отрежу, – вдруг неожиданно тоненько пискнул краснокожий.

– Слышь, Хряк, ты все ныл, что бабу хочешь. Сейчас Евнух этому смазливому причиндалы отрежет, вот тебе и будет баба, – конопатый заржал. – Гляди, какие у него волосы, хоть косу заплетай.

– Ну ежели впотьмах, да сзади пихнуть, то, пожалуй, сойдет, – оценил бородатый.

В кустах справа хрустнула ветка. А в кроне ближайшего дуба послышалось шуршание.

Вдруг черный зашатался и свалился под мост.

– Да ёк мой чпок! Плешивый, ты опять нам все развлечение портишь? – рявкнул бородач.

– Это не я, – раздался недовольный голос из кустов.

– Скажешь, он сам туда упал, без помощи твоей стрелы?

– Так в нем и нет стрелы, – озадачился конопатый, заглядывая под мостик.

– Да, похоже, это он от страха сознание потерял и свалился, – сказал белобрысый парнишка, слезая с дерева и пряча за спину свой лук. – Вы своим трепом, видать, его здорово перепугали. Сейчас я у него гроши пошукаю.

Хлопец полез в ручей.

Четверка разбойников переключила все свое внимание на волхва.

Плешивый находился дальше других, он вышел из кустов и слегка натянул лук, держа волхва на прицеле. Конопатый стоял в нескольких шагах, постукивая дубинкой по ладони и лыбился. А Хряк и Евнух приблизились к волхву на опасное расстояние.

Вдруг из кустов выпрыгнул большой белый волк и вцепился Плешивому со спины в шею. Послышался характерный хруст позвонков. Кровь брызнула струей из порванной артерии. Стрела из еле натянутого лука куда-то полетела.

Из-под моста раздался вопль боли белобрысого любителя грошей, который тут же оборвался.

Остальные на мгновение растерялись. Шагодым не успел ничего предпринять, прежде чем оказался один, окруженный стаей серых оскалившихся волков. Два трупа: бородатого, с двумя топорами за поясом, которые он даже не успел вынуть, и Евнуха, с мечом в отгрызенной руке, лежали рядом в растекающихся лужах крови. Чуть поодаль вторая стая разрывала на куски тело конопатого, а его дубинка валялась рядом.

Волхв по прежнему не проявлял агрессию, только применил способность каменной рубахи и выставил вперед свой посох. Большой белый волк смотрел ему прямо в глаза.

Из-под моста показался чернявый и протяжно свистнул. Две стаи волков скрылись в лесу так же внезапно, как и появились. Последним ушел белый волк, напавший первым.

Волхв ошалело осмотрелся кругом. Еще пару минут назад вокруг него были живые люди, которых он собирался покалечить, но не убивать. И вдруг их не стало. Чернявый подошел к нему и хлопнул по плечу.

– Ну вот и все.

– Да уж.

– А ты молодец, не испугался.

Незнакомец протянул свою руку:

– Иль из Инн.

Волхв пожал ее своей вспотевшей ладонью.

– Шагодым.

– Ну что, пойдем поищем их логово?

Визитер

Немного отвлекшись, Грегор продолжил читать доклад Ворона

Северная рать, кроме всадников княжеских дружин, состоит из лучников БелоРа, копейщиков ОкРа, волчьих воинов и боевых волхвов.

Итого три войска общей численностью приблизительно пятьдесят тысяч воинов собраны под имперские знамена.

В поход выступают поочередно, в ближайшие дни. Первым выдвигается Западное войско, затем через пару дней начнет передвижение армия ПуРы, и спустя неделю отправится Северная рать.

«Значит, пора собирать Орду в единый кулак. Пятьдесят тысяч против наших шести туменов, – рассуждал Одноглазый. – Преимущество в десять тысяч всадников, то есть можно уравнять силы на поле боя и оставить один тумен в запасе, например, неполный гунварский, тысяча из которого отдана Гунхильде. Плюс дракон, которого нельзя использовать против пурского легиона, так как там много метательных машин, но зато можно спалить гуляй-города и укрепления Западного войска. Ну что ж, шансы на победу у Орды велики. И все-таки стоит подстраховаться. Но где же посланник? Похоже, что-то его задержало в пути».

Грегор снова посмотрел на помятый листок исписанной бумаги. Далее, после букв «П.С.», Ворон переходил к делам житейским.

В Пуре собралась вся военная аристократия со всех краев империи. Это здорово взвинтило цены на добротную столичную недвижимость, годную для дворянских нужд. Воспользовавшись случаем, я очень выгодно продал свою. После того, как наши дела тут завершатся, я покину Пур и переберусь в Порт-Понт. Собираюсь там приобрести что-нибудь стоящее. Предлагаю тебе войти в долю, не пожалеешь, ведь ты меня знаешь.

Мое почтение Рагнару, береги его. Жаль, мой старый боевой товарищ не дожил до этого дня. Нет ничего радостней, чем увидеть триумф своего сына!

Твой друг Ворон.

«Значит, Ворон продал свой трактир „Деревянный Терем“ и собирается в Порт-Понт, – Одноглазый почесал седую щетину. – А почему бы не вложиться в его новое дело? Биргер Ноэль – достойный краснолюд, человек чести, да еще с деловой хваткой».

Размышления Ока Вождя прервал привратник, появившийся в дверях.

– Господин Грегор, в замок приехал какой-то специалист по геральдике и требует незамедлительной встречи с вами.

– Герольд?

– Да, именно так он представился.

– Немедленно проводите его ко мне, со всей учтивостью. И проследите, чтобы нам никто не помешал.

– Слушаюсь.

Привратник удалился.

Грегор выглянул в узкое окно и увидел внизу, во дворе, превосходного ярозарского скакуна тигровой масти и темный силуэт мужчины рядом с конем.

Через несколько минут визитер совершенно бесшумно возник на пороге его кабинета. Быстро покончив с формальным приветствием, альбинос уселся в кресло возле письменного стола и приступил к делу.

– Я здесь, потому что в Банк «Око Ра» поступил обеспечительный взнос за надзор ордена от имени Грегора Сивора по прозвищу Одноглазый, также именуемого «Око Вождя».

Старый пират утвердительно кивнул.

– Это так.

– Хорошо. Тогда я обязан вас предупредить. Обязательства, взятые на себя перед Оком Ра, подлежат неукоснительному соблюдению. Человек, умышленно или по неосторожности нарушивший такие обязательства либо исполнивший их ненадлежащим образом, признается клятвопреступником, солгавшим перед Оком Ра. Такой человек приговаривается к смерти нашим орденом Асасынов.

Ян Кендар выжидающе посмотрел на Одноглазого. Тот молча кивнул.

– Хорошо. Тогда вы перед моим медальоном изложите суть ваших обязательств перед другой стороной, участвующей в сделке, и условия, при которых они вступают в силу. Я зафиксирую их на пергаменте, и вы его подпишите.

– Неужели кровью? – усмехнулся Грегор.

– Не обязательно, но на пергаменте, действительно, должна остаться хотя бы капля вашей крови, обычно это кровавый отпечаток пальца.

Грегор недовольно поморщился.

– После того как противоположная сторона вашей сделки возьмет на себя соответствующие обязательства, приняв ваши условия перед Оком Ра, я также зафиксирую их на пергаменте и скреплю своей печатью-медальоном.

После того как документ будет скреплен печатью Око Ра, начнется наш надзор. Орден гарантирует, что любой нарушитель сего договора умрет в скором времени.

– А если договор будет нарушен в силу форс-мажорных обстоятельств?

– В таком случае сторона, в отношении которой произошло нарушение, может ходатайствовать перед орденом о сохранении жизни. Если орден посчитает, что договор не исполнен в результате вмешательства высших сил, надзор будет отменен.

– Ясно, а когда мы можем преступить?

– Хоть сию минуту.

Герольд извлек свой нательный медальон.

– Ну, тогда не будем терять время, – Одноглазый с любопытством рассматривал редкую драгоценность.

Ян Кендар пальцем прикоснулся к кошачьему глазу внутри изображенной на медальоне пирамиды и что-то прошептал. Диск из белого золота засиял мягким лунным светом, а древнеэльфийские руны на нем вспыхнули огнем.

– Итак. Грегор Сивор, какие обязательства, перед кем и на каких условиях вы готовы взять на себя перед Оком Ра?

3. Пур

Арфирский круглый год или «Колесо года» – временной цикл, связанный со сменой сезонов четырех Стихий и обусловленный круговоротом двух светил: Солнца и Луны. Обозначается рунным знаком «Колесо» – круг с восемью спицами внутри, образованными соединением двух крестов: прямым Солнечным и Х—образным Лунным.

Солнечный крест отмечает на годовом круге дни четырех великих Солнечных празднеств, названия которых весьма различны у разных народов Арфира, но суть всегда одна: это дни темного Солнцеворота, светлого Солнцестояния, земного и водного Равноденствий.

Лунный крест обозначает на колесе года четыре ночи больших Лунных праздников, символизирующих смену четырех сезонов: Тьмы, Земли, Света и Воды – окончание одного и преддверие нового. Большие Лунные праздники отмечают в ночь второго полнолуния после каждого Солнечного празднества. Пятая Стихия – Воздух – почитается круглый год, вне зависимости от сезона.

Арфирский год состоит из тринадцати лунных месяцев и Мистерии – периода вне временного цикла, когда происходит смена годовых кругов.

Лунный месяц состоит из четырех седмиц, связанных с четырьмя фазами Луны. Так появление нового месяца на небосводе означает наступление первого дня нового периода после новолуния. А каждая вторая седмица в месяце оканчивается полнолунием. Оно отмечается как ежемесячный праздник Неба, посвященный Стихии Воздуха. Из тринадцати полнолуний четыре относятся к большим сезонным Лунным праздникам, отмеченных на колесе года.

Седмица или неделя состоит из семи дней. Первый – это день Солнца или недельник (в этот день ничего не делают, отдыхают после шабаша). Завершающий – день Луны или шабаш. Между ними пять дней, посвященных каждой из Стихий. Вторник – Свет, третник – Земля, средник – Воздух, пятник – Вода, шестник – Тьма. В некоторых краях Арфира этим дням присваивают имена Владык соответствующих Стихий.

Таким образом, все народы Арфира так или иначе отмечают восемь спиц колеса года, олицетворяющих круговорот жизни и Природы, а также каждое обычное полнолуние.

Время не векторная величина, а жизнь не стремится из точки Р (рождения) к точке С (смерти). Все движется по кругу, и каждый год Всевышний дарит нам новый шанс прожить этот круг заново, попытаться сделать это правильно и стать лучше. И какая разница, кто сколько прожил годовых кругов, ведь мы все крутимся в одном колесе.

Долиринский чародей Элесандр Торо.

Обряды и ритуалы народов Арфира, том I.

Столица

Пур – древний город-государство, центр Пурского царства и столица всей Империи. Расположен на Рарских холмах, на берегу огромного озера Рар. Несколько столетий он неуклонно рос ввысь и расширялся во все стороны, пока не превратился в один из крупнейших городов континента.

Его окружают тремя полукольцами различные крепостные стены, которые доходят до берегов озера. Эти оборонительные сооружения были построены еще в старые времена, при разных династиях, но по-прежнему надежно защищают жителей от нападения врагов.

Крепостные стены разделяют город на несколько частей, но начинается он еще задолго до внешней глинобитной стены, называемой также белой, наиболее толстой и протяженной, но самой низкой из трех.

Между Пурским трактом, который огибает столицу по дуге, и белой стеной расположен «Торговый край». Здесь находится самый большой рынок во всей Империи. Сотни построек, палаток и шатров, павильонов, домов-лавочек, купеческих складов и других помещений, приспособленных под торговлю. Это самое пестрое и оживленное место Пура, а такого разнообразия товара, людей и строений нет больше нигде в Империи. Многолюдные торговые караваны и небольшие обозы купцов, круглосуточным потоком протекая через этот участок, оставляли большую часть своих товаров и пополнялись новым грузом. Торговый край – источник нескончаемых доходов и изобилия для всей столицы – тяжелее всех переносил тяготы войны, а убытки местных купцов от вторжения Орды были поистине колоссальны. Лишённый притока новых товаров из-за перекрытого тракта он потихоньку таял, затихал и угасал, что неуклонно отражалось на жизни остальных столичных районов.

По другую сторону от Пурского тракта протянулась «Кривая зона» – беспорядочное нагромождение лачуг, бараков и трущоб. Официально это место не относилось к столице и считалось отдельным поселением – «Затрактье», но его жители по мере сил и возможностей всячески пытались получить хоть какой-то столичный заработок. Зачастую это им удавалось лишь в роли дешёвых проституток и наемных громил, карманных воришек и уличных попрошаек, и то где-нибудь в Торговом краю, потому что вход в «Застенье» был для них закрыт.

Застенье – наиболее многочисленный жилой район столицы. Здесь обитали обычные горожане: кустари, не входившие в ремесленные цеха; прислуга, обслуживающая жителей верхних кварталов; мелкие клерки и рядовой служивый люд, то есть большая часть городских обывателей, чей доход не позволял приобрести недвижимость в более престижных районах. Застенье широкой полосой простиралось между внешней и средней крепостными стенами.

За второй крепостной стеной из красного кирпича располагался «Средний город», во всем оправдывающий свое название. Здесь жили представители среднего класса: купцы, цеховые ремесленники, зажиточные горожане и пурская интеллигенция, которая всеми силами старалась удержать свои доходы на необходимом уровне, чтобы не опуститься в Застенье.

Средний город заканчивался у подножия третей, самой высокой каменной стены, оберегающей покой верхних кварталов. Здесь жила столичная элита: царские вельможи и имперские чиновники, военная аристократия и прочая знать, а также наиболее состоятельные и уважаемые горожане: банкиры и ростовщики, главы купеческих гильдий и мастера цехов. Здесь же, в Верхнем городе, находился известный торговый ряд роскоши и различных диковинок, а также самые дорогие столичные салоны и торговые дома.

Особое место среди других районов столицы занимал фешенебельный Озерный квартал, образованный из особняков, выходивших на набережную, зданий, расположенных прямо на воде и стоящих на сваях, а также разнообразных плавучих сооружений. Этот знаменитый район всевозможных увеселительных заведений и элитарных клубов, домов любовных утех и изысканных ресторанов, модных салонов и театров был шумным и многолюдным, жизнь здесь не утихала даже по ночам.

Но над пышностью Озерного квартала и над помпезностью Верхнего города простиралось древнее каменное городище, состоящее из Кровавой площади, на которой стоял высокий мрачный базальтовый Зиккурат, и Пурского кремля – резиденции императора.

Семеро

Ранним утром двое мужчин шли по протяженному коридору царских палат, эхо их шагов гулко разносилось под сводами высоких каменных потолков. Безразличные истуканы, стоявшие вдоль стен, и мраморные скульптуры мифических чудовищ пустыми глазами взирали на них свысока и равнодушно провожали дальше, в глубины старого Архидворца.

Впереди шел солидный, полноватый царский визирь, управляющий всеми делами Пурского кремля, он также являлся личным слугой-секретарем императора. Визирь двигался своим привычным, деловитым, широким шагом, а за ним, неуклюже семеня короткими ногами, поспевал маленький, лысенький человек, одетый в роскошный церемониальный наряд императора.

Неожиданно из боковой двери вышел такой же маленький и лысенький мужичок в халате, как две капли воды схожий с императором. Разглядев идущих по коридору, он растерялся и от неожиданности выронил золотые шарики, которые крутил в ладони. Двойник на мгновение замешкался, оценивая расстояние и решая: скрыться в боковом проходе незамедлительно или все же подобрать свои безделушки. Затем он быстро нагнулся и стал охотиться за катившимися по полу шариками.

Увидев это, человечек в императорском наряде резко ускорился и с разбегу зарядил двойнику ногой под зад. Тот отлетел в сторону и растянулся на полу, потирая ушибленную ягодицу.

Пнувший двойника злорадно рассмеялся.

– Не попадайся мне на глаза в мой день! – назидательно произнес он и поспешил дальше, вслед за полноватым визирем, который, полностью игнорируя происходящее, невозмутимо двигался вперед по коридору.

Двойник уселся на полу и показал в спину обидчика неприличный жест, хорошо известный среди простолюдинов.

– Вторник, а что будет, если ты попадешься ему на глаза в его день? – не оборачиваясь, спросил визирь.

– То же самое, – небрежно бросил попутчик. – Так и было на прошлой седмице, я просто свел с Шестником счеты.

– Забавно, что вы все так друг друга не любите.

– Ну, с Недельником мы вполне ладим. Всегда полезно знать, что случилось накануне твоего дня, а до остальных мне дела нет.

Две фигуры повернули из главного коридора в один из боковых проходов и вскоре вышли на гранитную галерею, украшенную рыцарскими доспехами и оружием.

– Скажи, Налиман, обязательно было устраивать этот парад во вторник?

– Не задавай глупых вопросов. Вторник – день огня и Света, это Стихия краснолюдов. Так в какой, по-твоему, день нужно устраивать военный парад?

– Ну а почему его надо проводить именно на Кровавой площади у подножия древнего Зиккурата? Терпеть не могу это унылое место. Меня всегда мутит, когда я на нем нахожусь.

– Много будешь знать – плохо будешь спать.

– Да можешь не говорить, я и сам знаю. Там вы держите тело императора, который пребывает в коме, а Некромант сохраняет в нем искру жизни и спиритическую связь с его духом.

– Не вздумай назвать в лицо Тень Императора некромантом, он этого не любит.

– Так вы сами его так называете.

– Да, но за глаза.

– Ха, вы что, все его боитесь?

– Мы стараемся с ним не ссориться, тем более сейчас он глава нашего тайного совета.

– Почему? Раньше же им был ты. Он что, пнул тебя с этого кресла?

– Вторник, придворный колдун напрямую общается с духом императора, он говорит от его имени, поэтому он занял эту должность, пока император находится в коме.

– А откуда ты знаешь, что император по-прежнему в коме, может, он уже давно того.

– Чего того?

– Ну, помер. А Некромант водит вас за нос и выдает свои желания за указания императора.

– Сначала мы ему действительно не доверяли, но потом… Видишь ли, мой любопытный друг, характер некоторых сообщений говорит об обратном. Мы получили от колдуна ряд необходимых нам сведений, которые были известны только императору. И продолжаем получать дельные указания. Так что пусть он пока посидит во главе тайного совета. Тем более он не жадный до денег. Было бы хуже, если бы кто-нибудь другой стал главой тайного совета и принялся набивать свои карманы.

– Да у вас и так все карманы уже забиты, и у всех ваших родственников. Куда вам еще?

– Ты не понимаешь, деньги – это власть. Следовательно, любая власть будет стремиться прибрать к рукам как можно больше богатств, чтобы стать еще могущественней. А Некроманту этого не надо, поэтому он устраивает всех членов тайного совета.

Один из семи двойников императора и царский визирь дошли по гранитной галереи до часовой башни замка и стали спускаться вниз по узкой каменной винтовой лестнице. Одинокая позолоченная стрелка часов на башне показывала второе деление от рассвета к зениту.

– Скажи, Налиман, а зачем устраивать торжественный парад перед отправкой армии на битву с Ордой? Логично провести триумфальный парад после битвы в случае победы.

– Видишь ли, мой не в меру любопытный друг, для любого краснолюда участие в параде на Кровавой площади – это честь. И они это делают с радостью, без принуждения.

– И что? Вы решили их порадовать перед смертью?

– Вся суть заключается в том, что те, кто по своей воле идут на смерть, – добровольно приносят себя в жертву. Во время парада внутри Зиккурата проводится соответствующий тайный ритуал. В этом случае на нас нет людской крови, хотя мы отправляем их на войну и верную гибель. Но сами в битве мы не участвуем.

– А почему парад проводится только для рыцарей и пурских легионеров? Западное войско покинуло Пур без парада. Северная рать тоже к нему не допущена. И клинки вроде не участвуют.

– Западное войско и Северную рать ведут на бой их князья. Кровь этих воинов на княжеской совести, а мы не в ответе за их смерть, нам нет дела до этого убийства. Что же касается клинков, они краснокожие – ренегаты, за царское жалование будут убивать своих соплеменников в грядущем сражении. Для них смерь – это кара, так что наши руки тут тоже чисты.

– Ловко у вас получается. Посылаете людей на смерть, сами в битве не участвуете, да еще и совесть чиста. «Нет крови на наших руках», – передразнил визиря Вторник.

– Потому что они сами, добровольно, приносят себя в жертву во славу нашего Властелина. Для этого и проводится парад у подножия Зиккурата.

– Так что же это за Владыка такой, какой интересно Стихии?

– А ты это у Некроманта спроси, – ехидно усмехнулся визирь.

– Да я как-то привык к своим покоям и в последнее время подсел на «звездную пыль», а ее, знаешь ли, непросто достать за пределами кремля. Так что я лучше останусь в неведении.