Текст книги "Доктор Кто. Пиратская планета"

– С помощью кое-какой затейливой хирургии, если судить по внешности, – вставил Доктор.

– Затейливой? Да вот еще! – фыркнула Романа. – Это явная автохирургия, и получается такое, когда плохо читаешь учебник.

– Ну, – кашлянул Доктор, – меня больше интересует, кто это сделал?

– Об этом легенды молчат, – отрезал Праликс довольно едко. – Капитан и наши предки годами строили нечто таинственное, пока он наконец не сказал, что доволен и не пообещал людям Новый Золотой Век Процветания…

– Они были дураки, что послушались его обещаний, – прогремел Кимус, выходя вперед и становясь лицом к Плакальщикам.

Время от времени он взглядывал на Роману, словно проверяя, одобряет ли она его действия. Мула это тоже заметила.

– Золотой Век Процветания? Скорее уж избалованное рабство.

– Может быть, – сказала Мула; по какой-то причине она больше не ловила каждое сказанное им слово, будто манну небесную. – Но ты и сам занимался ровно тем же. Особенно когда с неба стало падать богатство. Скажешь, нет?

Она ткнула пальцем в богато расшитое одеяние Кимуса.

Он покраснел и замолчал.

Праликс кашлянул.

– И тогда, гласит легенда, к большинству народа богатства потекли рекой…

– И все просто с ума сошли от радости! – огрызнулся Кимус.

– Большинство сошло. Не думая о том, что происходит. Зато у некоторых началась ужасная агония разума.

– Умирающая жизненная сила каждой планеты-жертвы… – пробормотал Доктор.

– Жизненная сила? – встрепенулась Романа.

Конечно, она за это уцепится, подумал он.

– Хозяин… – снова начал К-9.

Доктор наконец обратил на него внимание. К-9 уже второй раз влезал в разговор. Это означало либо что происходит что-то важное, либо что к ним кто-то приближается. Прежде чем ситуация станет действительно серьезной и с ней понадобится что-то делать, будет еще два раза. Действовать нужно быстро.

– Минуточку, К-9. Продолжай со своей захватывающей легендой, Праликс.

– Но… – запротестовала Романа.

Так дело не пойдет. Тут у них под ногами межгалактическое преступление невиданных масштабов, а Доктор развлекается теориями из дешевой литературы, какую продают путешественникам в дорогу в любом киоске космопорта.

Доктор убедился, что всеобщее внимание приковано к нему, и величественно возвестил:

– Каждая планета во Вселенной, обитаемая или нет, несет в себе собственную уникальную жизненную силу. В каждом атоме мироздания заключен определенный объем энергии. В объекте планетарного размера ее, естественным образом, очень много. И когда Занак душит планету, ее жизненная сила умирает. Часть этой энергии имеет психическую длину волны. Всякий раз, как Занак пожирает свою жертву, это порождает настоящий взрыв психической энергии, которая буквально врывается в разум всякого обладателя латентных телепатических способностей, отпирая тайные подземелья души…

Интересно, что, как минимум, половину всего этого Доктор придумал только что.

На Роману это все равно произвело впечатление.

– И… так были созданы Плакальщики?

К-9 тревожно зажужжал. Он явно собирался что-то сказать.

– Жизненная сила, – быстро продолжил Доктор, – это такой эфирный резервуар. Чем больше миров пожрет Занак, тем больше ее там будет.

– Каждая умирающая планета завещала нам силу, при помощи которой она будет отомщена! – царственно объявил Кимус. – Плакальщики! Это ваш дар, ваша судьба – этой силой вы сокрушите Капитана!

Ну почему люди вечно все так поворачивают? Нет, Кимус был, конечно, прав. Но как же помпезно это у него прозвучало… кидается красивыми словами, а сам понятия не имеет, что они означают. Доктор прищурился и окинул молодого человека внимательным взглядом. А что, есть идея… Прежде чем все это закончится, надо будет устроить Кимусу приключение. Показать ему парочку штук. С Романой это отлично сработало. Он поглядел на Роману: она внимательно рассматривала свои ногти.

– Эта ваша легенда… – обратился он к пещере в целом, – в ней говорится, как давно сюда прибыл Капитан?

– Двести лет назад.

– Двести лет назад? А вот это уже интересно.

Романа оторвалась от ногтей и одарила собрание вежливой улыбкой. Непонятно почему, но Доктор как-то занервничал.

– Хозяин? – в третий раз спросил К-9.

Хорошо, это уже достаточно честно. Дадим собаке шанс.

– Чего тебе, К-9?

– Мой сейсмограф показывает невероятную интенсификацию горнорудных разработок по всему Занаку.

Плакальщики дернулись. Надо будет посмотреть, что там у К-9 с цепями такта, а то прям невозможно… Зато новость объясняла мелкую вибрацию воздуха.

– Все горнодобывающие заводы работают на полной мощности, – продолжал пес. – Планету под нами поглощают с огромной скоростью.

Плакальщики молча склонили головы.

– Снова смерть, – простонала главная Плакальщица, оседая на пол.

Игра воображения, или Доктор действительно слышал скрежет колоссальных буров?

– Бедный Калуфракс, – сказал он. – Не иначе как Капитан что-то задумал.

Плакальщики пришли в смятение.

– Нет, нет, нет, – ободрил их Доктор. – Это же хорошо! Мы устроили ему паническую атаку. Чего вы расселись-то? Как нам отсюда выбраться?

Праликс утомленно показал на каменную дверь.

– Она ведет обратно в город.

– Отлично. Ну что, пошли?

– Но что ты намерен делать, Доктор? – как герой героя вопросил Кимус.

– А я что, не рассказал вам мой план?

Его улыбка озарила всю комнату, расцветив тенями измученные лица Плакальщиков.

– Вам и правда стоит его послушать – он дьявольски хорош. Так вот…

Сначала мистер Фибули подумал, что Капитан насвистывает за работой. Потом он понял, что это Полифазный Аватрон чирикает и скачет по столу, проклевывая себе дорогу через завалы монтажных схем, громоздившиеся вокруг Капитана. И человек, и его питомец казались странно довольными, почти счастливыми.

Прошло уже много времени с тех пор, когда мистер Фибули… когда вообще кто-нибудь последний раз видел Капитана таким счастливым. Пока все носились по Мостику, наблюдая за поглощением Калуфракса, их ужасный повелитель сидел в уголку, скорчившись за верстаком, всецело поглощенный работой, пользуясь тем, что еще оставалось у него от рук, с невероятной ловкостью и мастерством. Мистер Фибули смотрел, как Аватрон прыгает по столу с электромагнитной катушкой в клюве, как Капитан цепляет ее концом железного пальца и аккуратно приспосабливает на место. Затем птица принялась искать следующий компонент, словно помогала хозяину строить гнездо. Постепенно обретавшее форму устройство было могущественно и… как-то изящно. Капитан постучал по краю большим пальцем и считал показания.

– Сигнал альфа-подавления на 338,79 микробит. Цепь нейростирки включена, сигнал обратной связи от лобного расколебателя запараллелен со стимулятором коры. О, это прекрасно, прекрасно!

Капитан откинулся в кресле и улыбнулся – насколько ему это было доступно.

– Клянусь левой лобной долей небесного демона, – проговорил он едва слышно, но очень довольным голосом, – мистер Фибули, я был одним из величайших гиперинженеров своего времени. И этот дар все еще при мне.

Его лицо озарилось практически детским энтузиазмом.

– Воистину, Капитан, произведенная вами реконструкция этой планеты тому доказательство, – совершенно искренне польстил мистер Фибули.

Капитан благородно отверг лесть.

– О, это была совершенно кустарная работа – лучшее, что вообще можно было сделать с тем немногим, что имелось у меня в распоряжении.

Тем не менее, его улыбка стала еще шире.

– Помню арлингтометр гармонических колебаний, уровень двести двадцать шесть семьдесят семь ноль девять…

– Но Занак, без сомнения, должен быть одним из величайших триумфов инженерной науки всех времен, – восхитился мистер Фибули, протирая очки. – Построить полую планету, способную прыгать в пространстве…

Капитан покачал головой с деликатным упреком.

– Не масштаб имеет значение, мистер Фибули, но мастерство. Корабль, с которого было спасено большинство ведущих компонентов, «Вантариалис»… Все дело в корабле…

Он смел свои схемы в сторону и встал. Поманив мистера Фибули за собой, Капитан подошел к гигантскому окну, взиравшему на раскинувшийся внизу, под горой, мир. Если он и смотрел сейчас на что-то конкретное, оно располагалось далеко за пределами этой панорамы.

– «Вантариалис» был величайшим из когда-либо построенных пиратских крейсеров, и построил его я, мистер Фибули, – я! – Капитан так и лучился гордостью. – Я создал его с помощью технологий, настолько продвинутых по сравнению со всем, с чем вы в жизни сталкивались, что вы не сумели бы отличить их от магии.

Капитан умолк. Правую щеку слегка подергивал тик. Эти выдающиеся технологии… Неужто он правда сам их изобрел? А что же тогда звучало у него в голове – что это за эхо глубокого рокочущего голоса, шепчущего, шепчущего в самые уши? Капитан отмахнулся от этой мысли. Когда-то, в те далекие времена, он был счастливее…

– Да, Капитан, сэр, я помню, как мой прадедушка рассказывал об этом с благоговением в голосе и слезами на глазах.

– Ваш прадедушка? – Капитан ухватился за перила палубы и вздохнул. – Он был превосходным старпомом на «Вантариалисе» – отважным, верным и жестоким…

Если кто-то из них двоих и вспомнил, как именно Капитан его убил, об этом ни словом не упомянули.

– И он очень этим гордился, – подхватил мистер Фибули. – Как и я горжусь быть первым помощником Капитана на этой планете. Первый помощник на целой планете – такая честь.

Как оказалось, говорить этого не следовало.

– На целой планете? – прошипел Капитан. – На этой поганой, топорной планете! Вы смеете сравнивать эту мерзкую, полуразрушенную каменюку с прекраснейшим, элегантнейшим, смертоноснейшим кораблем, когда-либо бороздившим просторы космоса?

– Ну, она, может быть, выглядит не так спортивно, Капитан, сэр, но…

Капитанский кулак с размаху опустился на перила, развалив их надвое.

– Дьявольские шторма, мистер Фибули! Вы просто зеленый, ничего не смыслящий в деле дурак!

Интересный у него получился гневный припадок – не просто свирепый, а какой-то… несчастный, чтобы не сказать жалкий.

– Неужто вы не видите, как бьется в клетке моя душа, как алчет мое сердце гибельной свободы небес – разбоя, битвы и бегства, варварских актов насилия над человеком? И вместо всего этого вот он я – прикованный к этой скале, осаждаемый зомби-Плакальщиками и лезущими не в свое дело Докторами!

Он протянул руку и с жалостью погладил сломанные перила – обломки закачались на крепежах взад и вперед.

– Они все должны умереть, мистер Фибули. Они должны умереть.

Медсестра неслышно возникла поодаль и озабоченно посмотрела на Капитана. Заметив ее, он вздохнул, развернулся и зашагал обратно к своему верстаку. Плюхнувшись назад в кресло, он подцепил какую-то монтажную схему и сосредоточенно углубился в нее.

Следующее свое ругательство он, видимо, успел тщательно обдумать.

– Всеми огненными лунами ада клянусь, они должны умереть! Я должен доделать эту машину. Несите сюда кристаллы, мистер Фибули!

– Как только они у нас будут. – Тот пошел проверить сводки из шахт.

– Я отомщу! Отомщу!

Даже за работой Капитан продолжал бормотать. В плече у него начался спазм, пальцы беспомощно задергались, уронили паяльник. Капитан взревел, попугай, переполошившись, порскнул прочь.

Мягкая рука приземлилась ему на спину, удержала, успокоила.

– От меня так просто не избавиться, сами знаете, – ласково сказала сестра.

– Я отомщу! – огрызнулся Капитан.

– Ну конечно, – сказала она, хладнокровно меряя ему температуру, считая пульс и проверяя кровяное давление.

Капитан попробовал ее стряхнуть, но она уже надувала манжету у него на локте. Поглядев со скучающей вежливостью на недостроенную машину, сестра заметила, сухо и вежливо:

– Какая прелесть! Вижу, вы устроили себе трудотерапию. Очень хорошо, что вы не даете своим прежним навыкам угаснуть.

Капитан кивнул.

– Уверяю вас, – угрюмо проворчал он, – мои прежние навыки еще при мне.

В нижней части горного склона стояла синяя будка.

На то, чтобы ее найти, у гвардейцев ушло некоторое время – главным образом потому, что они каким-то образом все время проходили мимо.

– Будка? Какая будка? Ах, эта…

Возможно, все дело в том, что синяя будка выглядела совсем не похоже на продвинутый космический корабль… а, может, она просто не хотела, чтобы ее нашли.

Но, в конце концов, солдаты ее все-таки заметили и сосредоточили на ней все свое внимание. Капитан приказал им найти транспортное средство пришельцев и любой ценой проникнуть внутрь. Ну что ж, видимо, большой проблемы это не составит: синяя будка была сделана из дерева – совершенно точно из дерева, так как попытавшись высадить дверь, они порядком занозили себе плечи. Потом гвардейцы попробовали взломать замок, но в процессе у них возникло странное впечатление, что будка над ними хихикает. Поэтому они расчехлили оружие. Сфокусированные лучшими натуральными алмазами лучи уже не раз доказали, что способны справиться с чем угодно.

Солдаты принялись за работу.

Чертог Скорби так и кипел деятельностью. Плакальщиков охватило чуть ли не радостное волнение. Доктор взирал на происходящее с некоторым любопытством.

Миллиарды созданий под многими солнцами жили свои жизни, понятия не имея, зачем и даже не догадываясь, почему с ними случаются… всякие вещи. Вплоть до самого недавнего (в пределах нескольких минут) прошлого Плакальщики знали только, что ушиблены горем и обладают невероятной силой – но не умели ею управлять и не понимали, зачем она. Ныне, постигнув ее ужасный источник, они жаждали пустить свои способности в дело.

Мула и Кимус выглядели куда менее счастливыми – и их можно было понять: они только что узнали, что причиной их богатства была смерть других планет. Праликс ласково держал сестру за руку, лицо его было печально.

– Жизненная сила?

Праликс кивнул.

– Каждый раз, когда планета умирала, я чувствовал это.

– Это очень больно?

Праликс отпустил ее руку и принялся теребить прореху на своем одеянии.

– Невыносимо. И моя агония росла вместе с голодом Капитана. Но теперь я среди тех, с кем могу разделить это бремя. Кто поможет мне его понять.

Мула задумалась, специально ли он ее подколол, но тут брат снова потянулся за ее рукой.

– А знаешь что? – сказала Мула, не глядя в его печальные глаза. – Мне сейчас еще хуже. Потому что пока все это происходило, я не чувствовала вообще ничего.

Романа со своей стороны до сих пор не была совершенно уверена, что у планет тоже есть души, и консультировалась на этот счет с К-9. И им уже удалось задать удовлетворяющее обе стороны понятийное поле, основанное на переменных Боки и шкале Ванталлы.

Доктор слушал их дискуссию и улыбался. Романе еще так много нужно узнать о Вселенной. Есть ли у планеты душа? Это она еще не видела английского сельского сада в летний день.

Он оглядел свои войска. Да. Пора идти спасать планету.

Глава семнадцатая. Ничего даже отдаленно похожего на план

– Это было как отнять конфетку у младенца, – сказал Доктор, прекрасно понимая, что рисуется.

Спрятавшись за колонной на площади, он аккуратно подкинул пакетик лакричного ассорти в воздух. Снаряд описал дугу. Сласти рассыпались по капоту автолета. Солдат выскочил наружу, подозрительно осмотрел площадь, вытащил оружие и исчез в темноте.

К этому моменту Доктор уже сидел в кабине, Кимус – на пассажирском сиденье рядом, а сзади угнездился К-9.

Кимус так и подскакивал на своем месте. Если революция подразумевает такие воздушные машинки, он всеми руками «за». Между прочим, по этой причине Доктор его с собой и взял – пора ребенку узнать, что такое настоящая жизнь.

Доктор щелкнул несколькими тумблерами, и автолет взмыл в воздух.

– Пора мне с этим завязывать, – вздохнул он. – А то как конфетами в бочку кидаешься.

Улетая в пустынные дали, он весело помахал солдату внизу.

Солдат помахал в ответ.

Потом понял, что ему полагается сделать хоть что-то, выхватил пистолет и выстрелил.

Доктор, пошатываясь, выкарабкался из дымящихся руин автолета. Руки он заранее держал вверх. Выплюнув некоторую часть песчаной дюны, он застенчиво улыбнулся солдату.

– Ой, мне так жаль, – он дернул головой в сторону кучи металлолома позади. – Он был ваш?

Солдат ударил его по голове.

Мистер Фибули нашел Капитана в галерее – тот любовался на трофеи. Свет вспыхивал и гас у него на лице, но Капитан, казалось, почти спал. Интересно, он вообще когда-нибудь спит, подумал мистер Фибули. Ему стало неудобно. Как-то слишком долго он тут стоит… собрав остатки храбрости, мистер Фибули открыл рот.

– Капитан?

– Мистер Фибули? – Капитан рывком вышел из оцепенения; голос его был тих и задумчив. – Хорошие новости или плохие?

– Ну…

– Продолжайте.

– Я только что получил доклад. Гвардия продолжала попытки проникнуть в корабль Доктора с целью захвата макроматического полевого интегратора…

Капитан ничего не сказал. Пауза вышла опасная и вместе с тем какая-то тихо-веселая. Все в его теле говорило, что обладатель тела разгневан, но лицо улыбалось. Мистер Фибули подумал, уж не будет ли последним зрелищем в его жизни вот эта странная сердитая улыбка.

– И?

– Сэр, на корабле не осталось ни отметины, что бы они с ним ни делали. Взломать его невозможно.

– Дурачье! Некомпетентные идиоты!

Мистер Фибули давно уже научился иметь что-нибудь в рукаве на крайний случай – он вытащил таблицу.

– Зато мы засекли потенциальное месторождение Пи-Джей-Икс 18. В текущих условиях мы сможем позволить себе еще один прыжок, и если мы прыгнем к этой планете, то добудем Пи-Джей-Икс 18 и сами отремонтируем свои двигатели.

Капитан отмахнулся от таблицы и, погрузившись в размышления, зашагал на Мостик.

– Мы раскопаем эту планету, – объявил он команде. – Приготовьтесь прыгать, как только у нас будут кристаллы вулиума и мандранита 1–5. А знаете, мистер Фибули, все складывается просто превосходно.

– Думаю, мне стоит напомнить, сэр, – вставил тот, – что это очень густо населенная планета.

Зловещий взгляд Капитана живо зашил ему рот.

– Напомните мне оплакать ее население когда-нибудь потом, мистер Фибули, – зевнул он.

На мгновение мистер Фибули потерял дар речи. Массовые жертвы, столько бумажной работы…

– Ин-ными с-словами, сэр, – даже начал заикаться он, – полный вперед?

Возможно, с ним просто играют…

Капитан помолчал, словно мог передумать, потом фыркнул.

– Клянусь налитым кровью глазом небесного демона, мы раскопаем эту планету, чем бы она ни была и где бы ни находилась!

Он схватил диаграммы мистера Фибули и разложил на верстаке.

Мистер Фибули ткнул пальцем в маленькую сине-зеленую точку.

– Вот она, сэр. В планетарной системе звезды Сол. Называется Терра.

– Ах да. Премилая планетка.

Неужели в капитанском голосе послышалось сожаление?

Мистер Фибули подал ему выкладки по содержанию полезных ископаемых.

– Мир выглядит очень приятно, сэр.

Капитан медленно просмотрел бумаги. Мистер Фибули почти видел, как вертятся шестеренки у него в голове.

– Очень, очень приятно, – объявил наконец Капитан. – И будет особенно славно разнести его на атомы.

– Да, сэр, – мистер Фибули печально вздохнул. – Я пойду все подготовлю.

Он аккуратно сложил таблицы, спрятал данные по минералологии в карман и покинул Мостик. Полифазный Аватрон проводил его взглядом и лязгнул.

Явилась медсестра с какими-то лекарствами.

– Скоро у нас будет еще одна планета, Капитан? – улыбнулась она.

– Да, – раздражительно проскрежетал тот. – Еще одна планета.

– Значит, ваша цель скоро будет достигнута, не так ли? – умиротворяюще сказала она, берясь за свою черную коробочку и считывая его жизненные показания.

– Будет. Будет, а как же! – фыркнул он.

– Какая прелесть, – одобрила сестра, втыкая градусник ему между зубов.

Капитан состроил рожу.

– И что вы будете делать дальше? – поинтересовалась она, оставив без внимания свирепый взгляд, которым наградил ее Полифазный Аватрон, – когда покончите с этим проектом? Что потом?

Мгновение Капитан глядел на нее подозрительно и обеспокоенно, но быстро взял себя в руки.

– И правда, что дальше? Наверное, я найду себе другое хобби.

Медсестра и Капитан посмотрели друг другу в глаза – она все так же держала в руках черную коробочку. А дальше на Мостик бегом влетел взволнованный мистер Фибули.

– Капитан! Они поймали Доктора! И ведут его сюда!

Капитан прокусил градусник и выплюнул остатки на пол.

– Превосходно, мистер Фибули, просто превосходно! Готовьте пыточный компьютер! Я предвижу, нас ждет еще одно маленькое развлечение!

Кимус наслаждался тем, что его взяли в плен, не меньше, чем поездкой на автолете. В первый раз в жизни он оказался в безусловном центре внимания. Правда, Доктор в данный момент был без сознания, но Кимус охотно принял его обязанности на себя.

– Я – Кимус, – сообщил он солдатам. – И я – истинный голос Занака.

Над ним посмеялись, и его это полностью удовлетворило. Все складывалось просто отлично. Он даже услышал, как сам Капитан приказал привязать его к столу.

Еще большее удовольствие он получил, объявив Капитана чудовищем, паразитом и тираном. Капитан со своей стороны почти добродушно велел его поколотить.

Дальше капитанский голос медленно и очень тщательно осветил, как именно его будут пытать.

– Сейчас ты находишься в Знайкуда, – сказал он почти сострадательно. – Доктор уже вкусил его блаженств. Это очень изобретательная машина. Она находит в твоем разуме образ, которого ты боишься больше всего на свете, и воспроизводит его. Конечно, это всего лишь картинка, но для тебя и всех оказавшихся поблизости она будет во всех отношениях изумительно реальна. Избавиться от нее можно только одним способом – выключив машину. Но сначала, конечно, до нее еще придется добраться. Ну, наслаждайся!

Голос стих. Белые стены комнаты начали пульсировать.

– Ха! – воскликнул Кимус. – Да я ничего не боюсь!

– Я так счастлив это слышать, – простонал, просыпаясь, Доктор. – О, как здорово – цепи!

Кимус повернулся в кандалах, посмотрел и расхохотался. Нет, как же все-таки здорово! Его привязали рядом с Доктором, и сейчас Капитан замучает их обоих до смерти – вот она, жизнь!

– И ты тоже ничего не испугаешься, правда, Доктор? – завопил он. – Ты же, в конце концов, герой и искатель приключений! Ты ничего не боишься!

– На самом деле я боюсь кучи всяких вещей. Это очень здоровый подход.

– Не волнуйся, брат, я смогу тебя защитить! – Кимус напрягся; пульсация стен усилилась. – Ого.

– Ага, – сказал Доктор.

Они очутились в космосе. Вокруг них вращались планеты.

– Что это такое?

– Последний раз, когда я сюда наведывался, – очень размеренно сказал Доктор, – я не провалялся перед этим без сознания по меньшей мере полчаса. Мои ментальные защиты были в наилучшей форме. Сейчас это, увы, не так.

– Но… это же красиво, – восхитился Кимус. – Что это вообще такое?

– Планеты, – ответил Доктор. – Вроде Занака. Просто их тут много.

– Но они же… круглые. Все миры круглые?

– Да.

– И их здесь десятки!

– Во Вселенной много планет.

– Сто?

– Значительно больше. Это еще не все.

– Тогда почему эти?

– Эти? – Доктор горестно вздохнул. – Ах, эти…

Планеты вспыхнули и запылали.

– Что с ними происходит? Так будет, если Капитан на них полетит?

– О нет, – всхлипнул Доктор. – Все это уже случилось. Это планеты, которые я не сумел спасти.

Кимус смотрел, как миры один за другим поглощала тьма. Доктор, веселый герой, молчал рядом с ним.

– Ох, – сказал Кимус.

Его уверенность в Докторе дала трещину.

– Я очень старался, – прошептал Доктор. – Я всегда стараюсь. Но у меня далеко не всегда получается.

– Конечно, нет, – Кимус даже нахмурился от умственного усилия. – Я хочу сказать, если бы был шанс, что ничего не получится… ты бы не стал рисковать, правда?

– Посмотри туда. – Доктор обмяк на столе. – Все это у меня не получилось. Ни у кого на совести не должно быть планет.

– Могу тебя заверить… – сердито начал Кимус – и замолчал.

– Да? – Доктор устало поднял бровь.

Кимус смотрел на плывущие через бездну пылинки.

– Сколько миров поглотил Занак? Сколько миров на моей совести? – Он вцепился в драгоценные камни у себя на одежде и вырвал их с мясом. – И сколько еще он успеет поглотить, пока мы его не остановим? Имеет ли смысл хотя бы пытаться?

Мертвые планеты летели мимо в головокружительной пляске.

– Это очень эффективная машина, – вздохнул Доктор. – Закрой лучше глаза – если сможешь.

Они еще немного полежали, созерцая горящие небеса и расцветающие там и сям взрывы.

– А вон та – это что? – спросил Кимус.

– Нет, – отрезал Доктор. – Я не называю имен. Я не могу этого вынести.

– Просто блестящее изобретение со стороны Капитана, – оскалился Кимус.

– Я заметил, он не любит эту комнату, – сказал Доктор. – Любопытно.

– Любопытно? – Кимус горько рассмеялся.

Еще одна планета взорвалась.

Нет, он довольно услышал от Доктора. Он верил в глупца, а теперь собирается умереть ни за что ни про что.

Они лежали в яростной тишине, а кругом горели и взрывались планеты.

К-9 неуверенно вскарабкался на дюну под углом ровно в двадцать три градуса и издал несколько резких скрипучих звуков – категорически мимо нот. Он попробовал произвести элементарную сенсорную диагностику, но через тринадцать процентов загрузки процедура выдала ошибку и началась сначала.

Пес-робот и без нее мог сказать, что получил повреждения. Само по себе это было не хорошо, равно как и не плохо. Он обозрел место крушения автолета и пришел к выводу, что находится достаточно далеко, чтобы не пострадать еще больше, когда через семь целых две десятых минуты останки взлетят на воздух.

Не без труда съехав по склону, он стукнулся о борт автолета. Интересно, можно ли что-нибудь сделать, и если да, то в каком порядке? Он просканировал окрестность на предмет хозяина-Доктора или, на худой конец, Кимуса.

Никого из них поблизости не оказалось.

– Хозяин? – в надежде позвал пес.

Ответа не последовало.

К-9 был совершенно один посреди пустыни. Еще одно «нехорошо» к списку.

Балатон сидел у себя в холодном золотом доме и старательно беспокоился.

Дом стоял такой тихий и пустой… Спускалась ночь. Он никогда еще не чувствовал себя таким одиноким. Его все бросили.

Снаружи послышались шаги. Он даже не всхлипнул. Если это гвардейцы пришли за ним, что ж, очень хорошо. Они и так уже всех остальных убили – почему бы ему не оказаться следующим? Он это вполне заслужил. Он никогда не понимал этот мир, который творил с людьми такие ужасные вещи – он просто смирялся с ним. А теперь это перестало работать. Хорошо бы все кончилось побыстрее. Когда они застрелили его сына, вроде бы получилось относительно быстро.

Снова послышались шаги, и серебряная дверь отворилась. Солдаты пришли.

– Праликс… Мула… – прошептал он на прощание.

Внуки тоже никогда его не понимали.

– Праликс! Мула! – завопил он вне себя от радости, бросаясь навстречу стоящим на пороге фигурам.

Он почти не заметил ни странного облика Праликса, ни надменной женщины, вошедшей следом за ними – он просто схватил внуков в объятия и крепко прижал к себе.

– Праликс! Мула! Вы вернулись из мертвых? Вы живы? Как вы здесь оказались? Как спаслись от Плакальщиков? Они пытались вас съесть? Что они с вами сделали? Как вам удалось убежать? Наверняка это особая милость Капитана! Слава Капитану!

Он жадно переводил взгляд с одного на другую, мечтая услышать, что да, так оно все и было. Но как же странно все-таки выглядит Праликс…

– Нет, дедушка, – Праликс покачал головой, будто она была очень тяжелой. – Капитан – плохой, злой человек. Он несет ответственность за все преступления Занака.

Балатону это совсем не понравилось. Не иначе как Кимус успел до него добраться. Одно дело нечленораздельно вопить от горя и совсем другое – нападать на единственного человека, придававшего миру порядок и смысл.

– Плохой? Преступления? Здесь не задают вопросов – забыл? Эти ужасные Плакальщики явно промыли тебе и без того скудные мозги. И эти тряпки! Какой стыд! Как ты смеешь показываться на люди в таком виде? Идем, у нас найдется что-нибудь получше… был какой-то платиновый виссон, сейчас наденешь…

Он уже устремился было к бронзовому платяному шкафу, но Мула поймала его и мягко остановила. Она держала его очень крепко, а он, вместо того чтобы ругаться, так же крепко схватился за нее и почему-то дрожал с головы до ног, нервно поглядывая на гостью – молодую женщину с холодным лицом, в данный момент неуверенно тыкавшую пальцем в твердые металлические подушки на диване.

– Дедушка, ты не понимаешь, – сказала Мула; с этого приходилось начинать почти каждый монолог. – Мы были у Плакальщиков, и они хорошие люди.

Выдав эту шокирующую ересь, она улыбнулась, а Балатон пожалел, что на них не обрушилась крыша.

– Доктор нам все объяснил – все, что не так с нашим миром. Мы должны уничтожить Капитана!

Это уже было слишком. Он бы даже от Кимуса такого не стерпел.

– Что?! Уничтожить Капитана? Какая отвратительная чушь! Я так и знал, что от этого вашего Доктора будут одни неприятности. Послушай меня, своего дедушку, девочка: Плакальщики – гадкие, порочные зомби!

Праликс усмехнулся. Балатон уже очень давно не слыхал от него этого звука.

– Дедушка, – Мула сказала это тем же нежным голосом, каким его жена когда-то пела детям колыбельные. – Праликс – Плакальщик.

Слова ее были как яд.

– Что?.. Как?.. Почему?..

Балатон в ужасе уставился на Праликса. Потрепанные одежды, бледное лицо, странные глаза… Нет, конечно, все не может быть так плохо. Ему просто надо немного супа и прилечь.

Праликс снова засмеялся, и на этот раз Балатон расслышал в его смехе грусть.

– Это правда, дедушка. Плакальщики – просто обычные люди, как я. Преступления Капитана тяжело ранили нас, но эти раны дали нам силу отомстить.

– Капитан никогда не совершал никаких преступлений! – Балатон вызывающе уставился на него.

Можешь наряжаться, как хочешь, можешь даже якшаться со всякими скверными компаниями, но возводить хулу на самого Капитана…

– Да включи уже наконец голову! Что такое преступление как не деяние против Капитана? Как Капитан может сам совершить преступление?

До сих самых пор Романа наблюдала за воссоединением семьи с чисто познавательным интересом. У галлифрейцев семей как таковых не было. В их привычки не входило объединяться в маленькие группы и орать друг на друга. Больше всего на родителя походил ее учитель – маленький, невероятно старый человечек, уже давно пропустивший плановую регенерацию (если вас интересует мнение Романы). Учителя она обожала, хотя и находила интеллектуально ограниченным. Он так жестко держался правил, что ей временами даже хотелось нарушить пару-тройку – просто чтобы посмотреть, как старый миляга будет реагировать.

Контраст с этой командой был просто поразительный. Вот, значит, что такое семья. Несколько любителей побраниться, у которых очень мало общего и которые постоянно надоедают друг другу. Забавно, как они определяют себя по отношению к внешним авторитетным фигурам. Старик с наслаждением подчиняется статус-кво. Дети специально приходят домой, чтобы похвастаться своим непокорством. Видимо, привязанность они демонстрировали, когда приходили к согласию. Доктор вел себя совершенно не так. В этой системе координат он был сущим ребенком, не подчинявшимся никаким авторитетным фигурам. Значило ли это, что в таком случае она выступает в качестве его родительницы? Романа понадеялась, что нет. Бедняга Балатон из-за своей несгибаемости превратился почти в слабоумного. Скорее всего, Романа на него пока не похожа. Тогда возникает следующий вопрос: кто на борту ТАРДИС выступает за взрослого?