Текст книги "Доктор Кто. Пиратская планета"

– План Б! – проорал он.

– Это какой?

– Сматываемся!

Он устремился к двери. Гвардеец покатился буквально им под ноги, из спины его курился дымок. Его оружие само упало к Кимусу в руки – тот потрясенно уставился на него. Это судьба, пронеслось у него в голове. Вот он, еще один шанс показать себя. Теперь он настоящий воин. Он наставил ствол на Капитана, но тут у него на шее захлестнулась петля из докторского шарфа.

– Бежим! – крикнул его владелец.

Они выбежали с Мостика в Цитадель.

К-9 мастерски пальнул в потолок и обрушил металлическую ферму, потом, отступая, выстрелил назад, бросил на попугая вызывающий взгляд: «Ну? Ты идешь?», – и припустил за Доктором.

Попугай затянул следующую строфу песенки о «Псине из металлолома» и полетел следом.

– Убей их! Убей их всех, мой хороший! – закричал вслед Капитан.

Полифазный Автрон просвиристел, что будет только счастлив, и скрылся из виду.

Мистер Фибули суетился вокруг с огнетушителем. Несколько гвардейцев занимались рухнувшей балкой – она припечатала их к полу.

Капитан посреди всего этого любовался хаосом.

Рядом, невозмутимая как всегда, нарисовалась медсестра.

– Незначительная задержка, – прорычал он.

– Зато какая забавная, – подхватила она.

– Ха! – фыркнул Капитан. – Из Цитадели им все равно не сбежать. Добро пожаловать, гости дорогие!

– Если только, – она сделала крошечную паузу, – они не проникнут во Внутреннюю Комнату.

– А если проникнут? – проворчал Капитан.

Она окинула его ядовитым взглядом.

– Не волнуйся, – успокоил он. – Мой Аватрончик с ними разберется. Какая, однако, жалость. Я так хотел посмотреть, как они будут умирать. А, все равно. Туз Смерти все равно будет сыгран. У меня на руках все нужные карты.

– Правда? – неожиданно сардонически осведомилась она.

И приступила к беглому обследованию, желая убедиться, что Капитан не пострадал от атаки Кимуса.

Выбросив кипу дымящихся бумаг, из угла на них внимательно смотрел мистер Фибули. Он регулярно задавался вопросом, почему Капитан просто не уволит ее и не найдет себе медсестру по вкусу. Но, с другой стороны, возможно, все это раболепное пресмыкательство было ему уже вот где…

– Кстати, я тут подумала, – медсестра закончила осмотр, но все равно не ушла, – а компьютер успел выбрать смерть для Доктора?

– Да.

Капитан, судя по всему, был не в настроении вступать в светские беседы с обслуживающим персоналом. И все же он подошел к пыточной машине, извлек распечатку и протянул ее сестре. Она прочла и хихикнула, как будто была приятно удивлена… как будто ей показали фотографию старого друга в нелепой шляпе.

– О да, – улыбнулась она. – Мне это нравится.

Глава двадцать первая. Прыжок в никуда

Через какое-то время коридоры Цитадели стали зловеще пусты.

Главная причина заключалась в том, что Аватрон и К-9 кружили по ним, сцепившись не на жизнь, а на смерть, и далеко не все их выстрелы попадали в цель. Все попавшиеся им по дороге солдаты либо срочно вспоминали, что у них есть дела в других частях здания, либо уже лежали, подергиваясь, на полу.

Доктор очень радовался внезапному спасению, однако радость эту все больше отравляла тревога, что лучший друг сейчас ненароком его пристрелит. Наверняка ни один из них себе этого не простит. Клубок дерущихся роботов прокатился мимо, и Доктор поспешно втащил Кимуса в какую-то дверь.

Он подумал было велеть К-9 успокоиться, но вовремя заметил, как неистово собака виляет хвостом. Вряд ли пес признался бы в этом хоть кому-нибудь, но он явно наслаждался свободой и был твердо намерен с пользой провести время. Ну, пусть его развлекается.

Доктор поморщился, когда шальной залп отколол изрядный кусок от древней каменной кладки. Впрочем, это не повезло кому-то другому – не ему.

– Нам надо найти дорогу наружу, – сказал он.

Кимус помахал пистолетом. Ему больше хотелось продолжить революционную борьбу.

– Нет, – отрезал Доктор. – Либо мы идем в машинное отделение и останавливаем моторы, либо предупреждаем Плакальщиков.

– Но мы должны воспользоваться достигнутым преимуществом.

– Кимус, мы не достигли никакого преимущества, – Доктор закатил глаза. – Для этого нам нужно знать больше, чем наши противники, или превратить их супермоторы в мармелад, или иметь на своей стороне армию телепатов-убийц.

– Но у меня есть пистолет! – Кимус героически взмахнул оружием, но Доктор вовремя отбил ствол в сторону.

– Да, есть, и прехорошенький, но он нам сейчас совершенно бесполезен. А вот что было бы, наоборот, очень полезно, так это дверь с надписью «Машинное отделение тут».

Они побрели дальше по коридору.

И оказались в капитанском зале трофеев.

Кимус вытаращил глаза.

Доктор объяснил ему, что он видит.

Кимус еще немного попялился на планеты.

– Если бы люди знали… Если бы только они знали об этом…

– Как минимум половина закашлялась бы, стала рассматривать свою обувь и притворилась бы, что прослушала, – проворчал Доктор. – Капитан очень умен. Он поработил вас и взамен сделал богатыми.

Он двинулся вперед меж вращающихся витрин, печально глядя на изумительно воспроизведенные фьорды Атерика, на имеющие форму сердца континенты Бибикорпуса, на кольца Гранадоса, серебряные моря Ловителиома, огненные тучи Темезиса, танцующую пыль Триденцио III…

– Люди такие смешные, – вздохнул он. – Они ко всему привыкают. Я как-то освободил их из далекских шахт Бедфордшира, так, представь, стоит теперь тушеному кролику запоздать к столу, как они принимаются жаловаться – при далеках, дескать, такого не было.

– Но это… – Кимус на самом деле его не слушал.

Он начал произносить одну из своих пафосных речей, но Доктор ответил ему той же монетой и слушать не стал. Он глядел, как планеты грустно танцуют мимо, и думал – как думают все нормальные люди, глядя на великие произведения искусства – да, очень мило, но зачем оно всё?

Потом рассеянно протянул руку и швырнул все еще разглагольствующего Кимуса на пол.

Аватрон и К-9 ввалились в зал. Выстрелы зарикошетили от силовых полей. Попугай ворвался прямо в променад планет и на бреющем полете обогнул Темезис, словно решив выйти на его орбиту. К-9 метался из стороны в сторону, паля напропалую в счастливом самозабвении.

– Осторожно, К-9, ты рискуешь нарушить равновесие и превратить нас всех в черную дыру, – заметил Доктор.

К-9 дал еще один залп, сбивший Ловителиом с орбиты. Серебряные моря заплескались. Силы тяжести чуть-чуть изменили баланс.

– С самого нашего прибытия на этот камешек я знал, что К-9 что-то не нравится. Видимо, он сразу почуял эту мерзкую птичку. Хей-хо.

Аватрон перестал прятаться за планетой, и К-9 выстрелил снова. Заряд отскочил от поверхности небесного тела и впиявился в стену в дальнем конце комнаты. Стена подумала и отворилась.

– Молодец, хороший мальчик, – похвалил собаку Доктор.

Он схватил Кимуса и втащил его сквозь образовавшийся проем в весьма интересную комнату.

Там было очень темно. Посреди возвышался небольшой подиум. От подиумов посреди комнаты ничего хорошего ждать не приходится, Доктор всегда это говорил. Начать с того, что обычно люди ставят на них троны. Как, например, здесь.

Чисто по привычке Доктор не обратил внимания на сидящую на троне фигуру и продолжал наблюдать за кипящим среди планет сражением.

Зато Кимус, благослови его боже, глаз от нее не отрывал.

– Доктор… гляди!

Это Доктор тоже слышал уже много раз. Как и подиумы посреди комнат, ничего хорошего эта фраза не предвещала.

Нехотя он перевел взгляд на трон. Там сидела очень, очень старая женщина, с лицом морщинистым, как гнилое яблоко, и жидкими волосами, крысиными хвостиками спадавшими на черты, от которых время оставило одни только бугры да ямы. Каким-то странным образом подо всем этим читались следы поистине великой красоты. Но и жестокости. В холодных серых глазах не было ни искры, а кожа вокруг них и вокруг губ была совершенно лишена следов, которые способен оставить лишь смех.

Женщина словно застыла на месте, когда качала головой в ответ на какие-то скверные новости. Это была не статуя и не восковой идол… и, кажется, она чуть-чуть двигалась.

– Силы небесные, – сказал Доктор.

– Что это такое?

– Это не «что», это «кто».

– И кто же?

Кимус уже протянул руку, чтобы потрогать фигуру, но Доктор его остановил. Как и планеты в предыдущей комнате, это существо пребывало вне времени и пространства.

– Не можешь угадать? – спросил Доктор.

– Нет.

Кимус нахмурился. Еще вчера жизнь казалась ему очень простой и понятной. Да, он подозревал, что Капитан – плохой. Сегодня он убедился, что тот – настоящий монстр, который питается планетами, пытает людей и держит пленницей в замке какую-то старушку.

– Я думаю, мы отыскали последний элемент головоломки, – сказал Доктор. – Только вот куда его пристроить? Не об этом ли пытался мне сказать Капитан?

– Ну и страшная же она, – возвестил как всегда бесполезный Кимус. – Но одета как королева.

– В точку! – кивнул Доктор.

Кимус потрясенно уставился на надменную древнюю королеву. И тут последний элемент наконец со щелчком встал на место.

– Перед тобой, – объявил Доктор, – ваша возлюбленная королева Ксанксия из Зозазакса.

– Но королева Ксанксия давно умерла!

– Ну, я бы так не сказал. Хотя чувствует она себя явно не лучшим образом.

– А она нас слышит? – Кимус в ужасе глядел на жестокое старое лицо. – Я ведь ее только что страшной назвал.

– Слышит? Нет, вряд ли. Не когда вокруг эти штуки.

Он показал на две высоких металлических колонны по обе стороны от трона. Энергия медленными тяжелыми толчками текла через них, размеренно, точно часовой бой.

– А это что такое? – Кимус попытался зайти за них.

– Не подходи к ней. Надо полагать, это временные дамбы.

– Я что-то не пойму.

– Временные дамбы, – Доктор не сумел отказать себе в возможности немного порисоваться. – Весьма примитивное устройство, но зато эффективное. Они замедляют течение времени в пространстве между ними, экспоненциально. Это значит, что технически время продолжает идти, но фактически следующее мгновение никогда не настает.

– Следующее мгновение?

– В данном случае, подозреваю, ее долгожданная кончина. В общем и целом именно для этого их и использовали. Либо для этого, либо чтобы замучить человека скукой до смерти.

Доктор проткнул пальцем временное поле – его кончик размазался.

– Королева Ксанксия застряла в последних секундах своей жизни. Это некая форма анабиоза, но с двумя важнейшими отличиями.

Доктор уже включил лекторский режим на полные обороты. Варианты с бегством и саботажем покорно отступили на задний план перед шансом устроить качественное шоу.

– Хочешь знать, каковы они?

Кимус так еще ни разу и не выстрелил из своего пистолета, и он очень остро сознавал этот факт.

– А я пойму?

– Нет, но я тебе все равно скажу. Во-первых, нервные импульсы все еще могут циркулировать в мозговой коре, поддерживаемые искусственно…

– Ты был прав. Я не понял.

– Иными словами, она все еще способна думать. И, во-вторых…

Доктор замолчал, ядовито глядя на дряхлую пыльную фигуру во временной блокаде.

– Да? – в голосе Кимуса звучала надежда: вдруг там будет и про пистолеты.

– На процесс уходят астрономические количества энергии. Такие, ради которых придется смолоть целые планеты.

Кимус посмотрел на Доктора и сделал такое же исполненное ненависти лицо. Он поднял пистолет. Нет, он, конечно, знал, что выстрелить ему все равно не позволят, но хотя бы подержать дадут.

– То есть все, что случилось на Занаке, имело единственную цель – поддержание жизни вот в этом чудище?

– Ну, не только. Здесь есть что-то большее – но что? Неужто они пошли на все вот это, только чтобы королева оставалась в живых?

Доктор и Кимус снова посмотрели на ветхую оболочку королевы, навеки приклеенную к своему рабочему месту.

– Нет, не в таком отвратительном состоянии, – пришел к выводу Кимус.

– Не в таком. А в каком?

Доктор обошел комнату по периметру. Она оказалась не совсем уж пуста. В ней нашелся сборник инструкций. Несмотря на веселенький шрифт на обложке, за все это время его так никто и не раскрыл. У Доктора тоже нашлись планы поинтереснее. Он покопался среди оборудования и нашел дисплей.

– Ага, мне пришла в голову одна идея, – сообщил он, включил его и разинул рот от появившейся картинки.

– Эврика, – сказал он. – Вот и оно.

Кимус заглянул ему через плечо.

– Разве это не Мостик? – полюбопытствовал он.

Доктор кивнул.

– Да, кое с чьего ракурса.

Он ткнул пальцем в королеву, замершую, так и не покачав головой.

– Одна последняя тайна. С кем, по-твоему, она разговаривает?

Кимус нахмурился. Доктор был прав. Разум Ксанксии мог быть где угодно, но тело еще пока жило. Совсем чуть-чуть. Губы слегка дернулись, голова качнулась еще на неразличимую долю дюйма.

– Захватывающе, правда?

Доктор предостерегающе поднял руку: что-то приближалось.

Дверь снова отъехала в сторону. Раздалось зловещее жужжание.

К-9 неровно, но победоносно вошел в комнату. В зубах его болтался совершенно мертвый Полифазный Аватрон.

К-9 церемонно уронил добычу к ногам Доктора.

Тот попробовал поднять птицу, но она оказалась еще горячей.

– Молодец, К-9, молодец. Отлично сработано. Ты только погляди, ну разве не прелесть!

– Поздравления из-из-излишни, х-хозяин, – гордо проскрипел К-9.

Он и сам явно был не в лучшей форме.

– Не волнуйся, песик, мы тебя залатаем, как только доберемся обратно до ТАРДИС.

– Какое облегчение, – вставил Кимус. – А с остальными что будем делать? С солдатами? И как мы отсюда выберемся?

– Легко, – сказал Доктор, показывая в конец комнаты. – Вон там есть служебный лифт. Поедем вниз, к двигателям.

– Почему ты раньше не сказал?

– Я был занят. Я думал, – подмигнул ему Доктор. – Помнишь, что я тебе говорил о преимуществах? Знания, двигатели, Плакальщики? Думаю, я нашел способ обзавестись всеми тремя сразу.

Он потрепал помятые уши К-9.

– Ты заслужил отдых, старина. Давай ты отвезешь Кимуса вниз на лифте, найдешь машинное отделение и остановишь двигатели, а? Хорошо, малыш?

– Ответ утвердительный, хозяин, – сказала собака, помедлив лишь самую малость.

– Кимус, – Доктор сказал это так мирно, что оно почти не прозвучало угрозой. – Иди присматривай за собакой. Если у нее сядут батарейки, я очень, очень рассержусь.

– Конечно, Доктор, – торжественно ответил Кимус.

– Молодец, хороший мальчик. Марш вперед, оба.

К-9 слегка пьяно покатился к лифту.

– А ты? – спросил Кимус.

– А я? – Доктор встряхнулся, готовый действовать. – Теперь, когда у нас есть преимущество, думаю, самое время разобраться с Капитаном.

Он еще раз осмотрел оборудование. Один прибор показался ему смутно знакомым. Он подумал, не прихватить ли его – вдруг пригодится, но вместо этого просто сунул руки в карманы и улыбнулся самой своей серьезной улыбкой.

– Ну что, Капитан, – готовы?

Двое гвардейцев как раз только что расчистили от мусора вход, когда кто-то очень вежливо постучал одного из них по плечу.

– Добрый вечер, джентльмены, – сказал Доктор. – Как мило вас тут встретить. Я хотел бы увидеть Капитана, если можно.

Два растерянных гвардейца ввели Доктора на Мостик, где тут же воцарилось выжидательное молчание. Мистер Фибули в тишине уронил папку.

Капитан с громким скрипом поднялся на ноги и энергично направился к противнику.

– А, Доктор! Клянусь ногами небесного демона, я вас ждал. У нас еще осталась казнь, – он доверительно хохотнул. – Мой компьютер превзошел сам себя, изобретая вам смерть.

– Ни секунды не сомневаюсь, – отозвался Доктор. – Но, как ни странно, я пришел повидать вас совсем не за этим.

– А вот я хотел повидать вас именно за этим, – огрызнулся Капитан.

– Какая незадача. – Доктор даже с лица спал.

Капитан довольно потер руки.

– Я совершенно счастлив, что вам удалось остаться в живых. Иначе получилась бы такая напрасная трата… материала. Так как там ваши друзья?

Доктор скорбно пожал плечами.

– А, вижу, мой Аватрончик с ними уже разобрался. Злобный маленький поганец, – горделиво промурлыкал Капитан.

Доктор смущенно кашлянул.

– Ах, понимаете… такая грустная история вышла, – он неуклюже вытащил что-то из кармана и с лязгом уронил на пол.

Капитан в ужасе уставился на порядком пожеванные останки Полифазного Аватрона, и кажется, что-то внутри у него сломалось.

– Уничтожен? – прошептал он сиплым голосом маленького мальчика.

Он наклонился, подобрал свою игрушку и погладил переломанные крылышки. Потом уставил на Доктора пылающий взор.

– Ты мне за это заплатишь. Стража!

– Послушайте! – запротестовал Доктор. – То, что я собираюсь сказать, чрезвычайно важно.

– Отнюдь.

Капитан продолжал гладить мертвую птицу.

– Но…

– Молчать!

Капитан рванул рычаг у себя на столе, и посреди Мостика распахнулся провал. От края, нависая над бездной, шла узкая доска.

Лицо Капитана расколола кривая усмешка.

– Узри свою смерть, Доктор!

Ну, подумал Доктор, хоть что-то новенькое.

Капитан вышел на доску, поболтал одной ногой над пропастью и оглянулся на Доктора.

– Древний обычай, восходит к самой заре пиратского дела. Концепция совершенно проста: идешь по доске и падаешь вниз. Прости, но океана, чтобы принять тебя в свои объятия, там, внизу, нет. Боюсь, тебе просто придется очень долго падать. Эта дыра приведет тебя прямиком в полое чрево Занака.

Он показал вниз носком железного ботинка и немного попрыгал. Доска тревожно заскрипела.

Доктор устремил на него полный паники взгляд.

– Пройти по доске? Ты же не всерьез. А что, если я не пойду по доске?

Капитан взревел от смеха и, вспрыгнув обратно на Мостик, хлопнул Доктора по спине, всем своим видом показывая, какие они с ним лучшие друзья. От шлепка Доктор очутился на краю ямы.

– Но ты же сам этого хочешь, Доктор. Манящим пальцем небесного демона клянусь, ты хочешь и еще как. Затем оно все и нужно.

И он театрально выхватил абордажную саблю.

– Доска, Доктор. Соблаговолите.

Доктор посмотрел на мистера Фибули и медсестру. Мистер Фибули отвел глаза. Сестра улыбнулась с насмешливым сочувствием и пощелкала языком.

Доктор поставил ногу на доску. Та скрипнула. Он посмотрел вниз. Низа оказалось очень, очень много. Доктор никогда по-настоящему не любил высоту. Он сделал шаг. Доска прогнулась.

– Послушайте, – кажется, преимущества испарялись на глазах, – давайте-ка поговорим об этом!

Он развернулся и одним прыжком соскочил с доски.

Капитан дружески ткнул его саблей, и Доктор шагнул обратно. Свободной рукой Капитан продолжал баюкать то, что осталось от попугая.

– Время болтать прошло, Доктор. Единственная функция, которая у вас осталась, – это умереть.

Тщательно балансируя на доске, Доктор пытался понять, когда же и как все пошло наперекосяк. Самое ужасное, что доска попалась на редкость пружинистая. И чем дальше, тем больше. Он уже придумывал очень изощренный и визуально впечатляющий способ спастись (при помощи шарфа), когда Капитан снова ткнул ему в спину саблей.

– Эй, это уже совсем нечестно! – возмутился Доктор.

Он сделал еще один неверный шаг и, наконец, вспомнил, что за прибор подхватил со стола, а потом положил обратно в комнате королевы.

Это был голографический проектор. Надо было взять чертову штуку с собой! Она бы сейчас невероятно пригодилась. Можно было бы сделать голографического себя и отправить его гулять по доске, вместо того чтобы заниматься этой акробатикой самому.

Еще один тычок, и Доктор проклял собственную глупость.

Он простер руку, словно умоляя дать ему еще один шанс.

Капитан взмахнул саблей.

Доктор пригнулся, оступился и, запутавшись в собственных конечностях и заодно в шарфе, сорвался с конца доски и полетел в пустое сердце Занака.

Часть четвертая

 
Тигр, тигр, жгучий страх,
Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?
 

У. Блейк, «Тигр»[3]3
  Перевод К. Бальмонта.


[Закрыть]

Глава двадцать вторая. Путешествие к центру Земли

Капитан и сестра смотрели, как Доктор падает в чрево планеты, пока он совсем не скрылся из виду. Дело сделано.

– Ку-ку! – сказал голос сзади.

Доктор падал.

Никогда до сих пор ему не случалось падать в планету, так что он даже нашел бы приключение захватывающим, если бы в данный момент не тратил столько времени на крики. Хорошая новость – если ее можно назвать хорошей… или хотя бы новостью – состояла в том, что Занак не слишком мешал ему падать. Шахта, по которой он совершал свое нисхождение в бездны, явно представляла собой рудозагрузочный желоб и заметно расширялась по мере углубления в гору, дальше, сквозь тонкую скорлупу планеты, и еще дальше – в нижеследующее ничто.

Была и еще более прекрасная новость (хотя Доктор, по правде сказать, сомневался, что не искушает судьбу, описывая ее как прекрасную) – Калуфракс больше не стоял у него на пути. Бедную планету окончательно выпотрошили.

Доктору нередко доводилось оказываться в опасных для жизни ситуациях и проигрывал он, надо сказать, считаное количество раз. Хотя разнообразием они, признаться, не отличались. Он уже устал то и дело оказываться на мушке у индивидуумов, несколько староватых для кожаных брюк с заклепками. «Что-нибудь новенькое» в докторском понимании выглядело так: целая неделя, за которую никто не наставит на него пистолет и не воспользуется какой-нибудь тривиальной фигурой речи типа: «Убей его! Убей его сейчас же, Билл!» Нет, о таком приходилось только мечтать. У злодеев это была такая же повседневная банальность, как: «Ну, что, пойдем куда-нибудь выпьем после работы?»

С пистолетами и тому подобным мусором он умел справляться. С тех пор, как на его жизненном пути возник первый солдат, он же гвардеец, он же стражник, смерть регулярно разворачивала перед Доктором толстенный каталог предоставляемых услуг. За последнюю пару дней его почти съело чудовище и взорвал вражеский генерал; на него кидались депрессивные телепаты и механические попугаи, а теперь еще и это. Право, какая нелепость.

Интересно, что получится, когда он достигнет середины Занака? Стоило бы позвонить какому-нибудь другу-физику, да где ж его взять? Возможно, там случится порог нулевой гравитации, и падение замедлится? А дальше он так и будет беспомощно болтаться, пока ему на голову не свалится очередная материализовавшаяся планета? Или он так и будет падать, пока не расшибется в лепешку об изнанку занакского экватора? С ума сойти, как интересно. Если, конечно, под «интересно» вы согласны подразумевать «совершенно непонятно и до ужаса страшно».

Доктор как следует вдохнул и снова заорал. При такой роскошной акустике грех было бы не воспользоваться возможностью.

Подъем оказался долгим и чрезвычайно утомительным. На автолете все-таки как-то удобнее. Правда, в тот раз Роману не сопровождал отряд Плакальщиков и разочарованной городской молодежи. А самым утомительным в подъеме была, надо сказать, именно разочарованная молодежь. Они все чем-то напоминали Кимуса. Даже поднимаясь в гору, они умудрялись нудить, как ужасна и тошнотворна настоящая история их планеты, но при этом даже не пытались скрыть довольных рож. «Я так и думал» и «а я ведь знал» было написано крупными буквами на каждой из них. Где-то на половине склона они затеяли спорить, как им себя называть: Движением или Сопротивлением. Кто-то предложил сесть передохнуть. Кто-то еще спросил, когда будут кормить. Романа уже была готова расплакаться.

Но тут они внезапно вышли на плато и ко входу в Цитадель. Где Праликса немедленно скосило припадком острых мук.

Романа кинулась к Плакальщикам. У остальных тоже морщились лбы и подергивались лица.

– Праликс? – спросила она. – Что такое?

Тот не без труда сфокусировал взгляд на ней.

– В Оплакивание влился новый голос, – выдавил он.

– Неужели? Чей?

Он ответил.

– Ты шутишь! – воскликнула она.

Не имея никакого понятия, что его крик разносится по всему психическому плану, Доктор все падал и падал. По-хорошему, неплохо было бы вести записи. Никакого замедления пока не наступило. Сила тяжести благоразумно держалась в сторонке, наблюдая за ним с тем легким недоумением, которое обычно приберегала для кошек. К счастью, пока он не налетел ни на какое геологическое образование – скажем, на глыбу ископаемого угля. Пока, это стоит подчеркнуть. В целом ситуация складывалась не так уж плохо. Ну, подумаешь, непонятно, где ты вообще находишься…

– Так, – сказала Романа революционным силам, – вы ждете меня здесь. Мне нужно кое-что сделать. Извините, я скоро вернусь.

И она понеслась обратно вниз по склону.

Доктор падал. Знай он, что Романа уже вычисляет скорость его движения, попутно руля автолетом, он бы, наверное, приободрился. Но не слишком. Вместо этого Доктор подумал, что мог бы и устать немного от падения, учитывая, сколько он уже этим занимается. Впрочем, недостаточно, чтобы не открыть рот и не продолжить свой хорошо поставленный баритональный вопль.

Проигнорировав возмущенные крики гвардии, Романа ворвалась в ТАРДИС, на крышу которой только что посадила летательный аппарат.

– Простите, ребята, на лекцию о правилах парковки у меня времени нет, – бросила она на бегу.

ТАРДИС нырнула во временную воронку, и Романа принялась спешно считать в уме что-то крайне непростое.

Некоторое время она беспомощно таращилась на обширную контрольную панель и лежащий рядом огромный том инструкций, после чего внезапно поняла одну очень важную вещь. Она честно предпочла бы, как всегда, воспользоваться книжкой, да только для того, что она собиралась сделать, книжек еще не придумали. Даже названий к ним. Если бы название уже существовало, ну, хоть одно, за ним бы точно стоял очень усталый восклицательный знак.

Она вычислила скорость падения Доктора, прошедшее от его начала время и диаметр Занака. После этого вычислила их еще два раза – просто для надежности.

Тут нужна идеальная точность, даже если ты Романа. Она мягко нажала переключатель на панели.

Переключатель отвалился.

– Вот черт.

На одно ужасное мгновение Доктор понял, что совсем забыл кричать. Может, он заснуть успел? Скорее, конечно, сознание потерял, но тут и задремать недолго. Люди (которые так на самом деле никогда и не въехали, в чем тут смак) вообще описывали полеты по воздуху как сэндвич из скуки между двух ломтиков паники. И вот теперь Доктор, кажется, неотвратимо понимал, что ему скучно. Скучно падать.

Полная сенсорная депривация тоже делала свое дело. Некоторое время на изнанке планетарной поверхности еще помигивали какие-то огоньки. Доктор не знал, для чего они там нужны, но мигающие лампочки обычно всем нравятся. Они постепенно удалялись и потом померкли совсем. В будущем тоже ничего живописного не предвиделось. Так что когда Доктор наконец снова встретится с землей, встреча, по крайней мере, станет сюрпризом.

От такой идеи у него мороз продрал по коже. Встреча могла случиться в любое мгновение. Сколько времени, интересно, нужно, чтобы пролететь планету насквозь? Доктор попробовал сложить в уме парочку цифр, но тут мысль о твердой поверхности, которая как раз сейчас может быть в паре дюймов от него, взяла свое, и он снова принялся орать.

Когда Романа впервые открыла учебник по ТАРДИС, оттуда вывалилась инструкция к чайнику-будильнику. На этом везение закончилось.

С одной стороны, ТАРДИС представляла собой до ужаса сложный, хотя и довольно осторожный плод союза науки и сказки. Волшебная синяя будка, способная отправиться куда угодно во времени и пространстве. С другой, она в своем роде безнадежно устарела. Вот с этим-то Романа и пыталась сейчас разобраться. У современных ТАРДИС вообще не было контрольных панелей – они работали на мыслесвязи. Не надо было ни задавать координаты, ни настраивать колебательные осцилляторы, ни высвобождать гравитационный аномализатор, ни даже заряжать мандриллические конденсаторы. Ты просто думал, куда хочешь попасть, и твоя ТАРДИС доставляла тебя туда. Немного пафосно, не спорю, но зато как удобно. Научиться работать вот так, по старинке, – в этом, конечно, был свой слегка чокнутый шик. Примерно как месить собственными руками тесто для хлеба, лить свечи или картины писать. Каждому понятно, что компьютер справится лучше, но это ведь так весело – как следует испачкать руки и заодно узнать, как люди делали это раньше.

Да. В теории. Все эти кнопочки, тумблеры и электросхемы – это очень хорошо и мило, когда делаешь что-нибудь простое… ну, например, объясняешь компьютеру, как испечь круассан. И уже гораздо сложнее, когда собираешься нырнуть со всем этим добром в пространственно-временную воронку.

И положение только ухудшалось оттого, что ТАРДИС была живая. Никто точно не знал, когда именно ТАРДИС стали разумны, но таки да – они стали. На этот счет бытовало несколько теорий. Одна гласила, что в какой-то момент будущего начали строить разумные ТАРДИС, и одна прошмыгнула назад во времени, чтобы рассказать товаркам, что и как. Сколь бы соблазнительна ни была концепция транстемпоральной юнионизации, существовало и более простое объяснение, и именно его-то Романа и выложила учителю в молодые годы.

– Люди все время обращаются к вещам так, словно те живые, – заявила она. – ТАРДИС просто оказались достаточно умны, чтобы понять намек.

Впрочем, свою разумность ТАРДИС хорошо скрывали. Но разум у них точно был. Его даже измеряли (когда ТАРДИС отвлекались). У современных моделей были весьма болтливые интерфейсы, но при этом вы все равно разговаривали не с настоящей ТАРДИС. Скорее уж с дворецким, который приветствует тебя на пороге, берет карточку, проводит в гостиную и затем отправляется передать хозяйке дома, что пришел гость. (Все считали само собой разумеющимся, что ТАРДИС – это «она»; Романа пока не очень поняла, как к этому относиться – как к комплименту или поводу для драки.)

Кроме того, ТАРДИС со временем становились похожи на своих хозяев. ТАРДИС ее учителя являлась на место встречи тяжеловесно, аккуратно и любезно покашливала, прежде чем сесть. Военные ТАРДИС шмякались на поверхность планеты, делали, что надо, и с грохотом отбывали по месту нового назначения. Президентская ТАРДИС всегда прилетала с опозданием.

Ну, и была еще ТАРДИС Доктора. Романа летала на ней всего дважды, и оба раза старт сопровождался негодующим уханьем и скрипом. Сейчас, под управлением Следилки, ей полагалось смирно покидать пункт А и появляться в пункте Б. Что она и делала, лишь немного закатывая по дороге несуществующие глаза: «Ох, ну ладно. Если вам правда так нужно. Только чтобы спасти Вселенную. Да, опять. Но, право, я вас умоляю…»

Конечно, скорее всего, это была просто игра воображения. Учитель как-то в свое время сказал Романе (хитро подмигнув при этом), что воображения у нее нет. Всю следующую неделю она старательно воображала, как ему на голову падают разные вещи – просто чтобы доказать, как он ошибся. Но вообще-то в его словах была своя сермяга (как всегда у старого барана). Повелителям времени фантазия, по большому счету, ни к чему. Галлифрейский социум не слишком поощрял домыслы, временные решения и грезы в целом. Да и вообще, зачем трудиться и что-то там себе представлять, если можно отправиться куда угодно во времени и пространстве и просто найти это там?