Текст книги "Доктор Кто. Пиратская планета"

Глава одиннадцатая. Самый быстрый коридор

Первым делом Романе показалось, что Капитан – дело рук безумца, получившего в свое распоряжение кучу разрозненных частей тела, полчаса времени и не то старого киборга, не то просто стиральную машину. По окончании отведенного срока он сдернул пыльник и с торжествующим: «Та-дам!» – явил миру Капитана. Создание выглядело сразу и совершенно отвратительным, и до ужаса жалким.

Повелителям времени с планеты Галлифрей вообще-то крупно повезло. В случае ранения или увечья им не нужно было морочиться с заменой отдельных членов – берешь и регенерируешь весь организм разом. Романа даже предвкушала это и уже раздумывала, что бы такое сделать с волосами. Остальной Вселенной повезло не так крупно. Или не повезло совсем.

Когда ломались обычные люди, им приходилось как-то брать себя в руки и чиниться с помощью всяких сменных узлов и синтетических органов. Делалось это в норме с большой осторожностью или вообще киберлюдьми. Но даже у киберлюдей еще оставались какие-то рудименты эстетического чувства. В Капитане же самым неприятным была именно хаотичность конечного продукта.

Всякий нормальный человек при виде этого почесал бы в затылке и решил попробовать еще раз. Но не в этом случае. Кто-то очевидным образом решил, что и так сойдет. Более того, этот таинственный кто-то посчитал, что этот жуткий разношерстный гибрид человека и машины будет сразу и функционален и устрашающ – а ничего иного нам и не надо. Романа с любопытством обнаружила, что ее взгляд хочет одновременно уплыть куда-нибудь подальше и продолжить созерцать открывшуюся ему картину, попытаться выявить структуру и основные места сочленений. Наибольшее беспокойство, впрочем, вызывала облаченная в этот костюм личность: Капитан представлял собой не столько тело, сколько скорлупу. Всякое настолько пострадавшее живое существо нуждалось бы в долгой и интенсивной терапии, даже обзаведись оно безупречным набором искусственных запчастей. Однако кто бы ни произвел над Капитаном эту операцию… словом, его ни в малейшей степени не интересовало, что Капитан чувствует. А чувствовал он, скорее всего, постоянную боль и как следствие гнев.

Кто-то просто подумал, что и так сойдет… Романа инстинктивно ненавидела людей, способных так подумать.

Капитан вытащил обугленную руку из сыплющей искрами консоли и зашагал к ней. На ходу она отметила не в такт подвывающие исполнительные приводы ноги, шипение приближенного распределения соединительных путей, запах грязной смазки и ноту жареного бекона с обычной приправой хирургического антисептика. Капитан неуклюже остановился перед Романой, которая очень ясно сознавала, что это создание может прямо сейчас взять и раздавить ее… но страх в ней мешался с чем-то еще.

Капитан ткнул в нее кошмарно обожженной рукой.

– Говори, девчонка.

– Да-да? – вежливо отозвалась Романа. – О чем?

Призрак улыбки искривил половину рта.

– Кто ты такая, что смеешь вот так вторгаться на мой корабль?

– На ваш корабль? – подозрения Романы получили подтверждение. – Хотите сказать, эта Цитадель – ваш корабль?

Ее мозг тут же предложил гипотезу: капитанское судно когда-то врезалось в гору. Обоих (и корабль, и капитана) пришлось ремонтировать. Занимались этим люди, совершенно не обязательно понимающие, что именно они делают. Такие люди – Романа знала это совершенно твердо, так как долго и пристально наблюдала за Доктором – потенциально бывают очень опасны.

– Цитадель? – Капитан издал гидравлический вздох. – Во имя гор ада, второй раз спрашивать я не буду, а просто испепелю тебя на месте. Твое имя, девчонка.

– Романадворатрелундар.

– Шутить пытаешься?

– Ничего подобного. На самом деле леди Романадворатрелундар, – величественно объявила Романа и обвела взглядом капитанскую команду; к сожалению, аплодисментами никто не разразился. – Вы сами спросили. Друзья зовут меня Романой, но вам, я думаю, придется остановиться на полном имени. С вами что, несчастный случай произошел?

– Молчать! – вскипел Капитан.

– Я потому спрашиваю, – продолжала, не поведя и бровью, Романа, – что латавший вас специалист явно не имел никакого понятия о последних достижениях кибонейтралики. Ну, или хотя бы о прежних ее достижениях. Когда вы рукой двигаете, у вас скрипит?

– Молчать! – снова взревел Капитан, свирепо тыча рукой в ее сторону.

Рука скрипнула так, что отдалось по всему Мостику.

– Молчать, а не то безмолвие смерти снизойдет на тебя в мгновение ока!

Да ну? Романа, кажется, начала понимать, почему Доктор не в состоянии относиться к такому типажу серьезно. Нет, понятно, что они способны делать ужасные вещи и проявлять невероятную жестокость… но эти вопли все-таки довольно утомительны.

Глупая роботоптица у него на плече открыла один пылающий красный глаз и что-то чирикнула. Романа не уделила ей ни малейшего внимания: она была занята. Она думала.

Капитан тем временем почему-то принял холодную уважительность Романы за молчаливую капитуляцию.

– Итак, дитя, как ты попала на эту планету?

– Дитя? Я вообще-то старше, чем выгляжу.

– Как и все мы, – капитанский голос смягчился и теперь чуть ли не побулькивал от предвкушения тайны. – Так как же ты здесь оказалась?

– Думаю, это касается только меня, – сладостно улыбнулась она.

Луч ударил из глаз роботоптицы и уничтожил невинно стоявший рядом стул. Романа постаралась не обратить на это никакого внимания, хотя запах жженого пластика был довольно мерзкий.

– Как ты сюда попала? Говори или умрешь!

Основная проблема Капитана, рассудила Романа, заключалась в том, что у него буквально и фигурально барахлило сцепление. Постоянное соприкосновение синтагматических бинарных абсолютов с минимальным отклонением в сторону практического компромисса довольно плохо отразилось на управленческих навыках проекта. С другой стороны, есть ли смысл умирать из-за какой-то синтаксической ошибки?

– Я прибыла на ТАРДИС.

– ТАРДИС? Что такое ТАРДИС? Во имя девяноста имен ада!

– Это мой корабль, – знаменитую Докторову лекцию на тему «Сообщай о себе как можно меньше» Романа пока еще не прослушала. – Я, видите ли, что-то вроде Повелителя времени. Ну, не совсем пока настоящий Повелитель времени – мне еще предстоит сдать кое-какие экзамены, и еще все эти официальные ужины, они, конечно, ужасно скучные, но…

– Именем медоречивого пророка Аграньягзака клянусь, говори яснее! Ибо, ради альфа-бурь Лебедя, смерть не заставит себя ждать!

Он снова махнул в ее сторону рукой. Та снова механически взвизгнула.

Романа сочувственно поморщилась.

– Жуткий звук, правда? А вот если бы у вас был новый наборчик подшипников…

– Второй раз я спрашивать не буду! – снова пригрозил Капитан, обнимая механическую руку и даже баюкая ее. – Каковы твои задачи?

– Ах да, простите… говорить яснее… – извинения прозвучали настолько смиренно и искренне, что трое из наблюдавших за этой сценой Приводных Техников отвернулись и вынуждены были некоторое время внимательно созерцать осциллоскоп. – Короче, я, как Повелитель времени, или почти что Повелитель времени, путешествую по космосу…

– А! – подвел итог Капитан. – Обычная космическая бродяжка. Понятно. Ты умрешь.

Понятно ему! Романа решила разыграть козыря.

– А еще я путешествую во времени. Отсюда и Повелитель времени.

– Во времени? – расхохотался Капитан. – И ты хочешь, чтобы я выслушивал подобный вздор? Путешествия во времени, ха! Как такое возможно?

Романа снисходительно хмыкнула.

– Да, не слишком-то простая концепция.

Если бы Доктор наблюдал за матчем и вел счет, он бы сейчас наверняка аплодировал стоя… и пометил бы у себя в книжечке, что с подачей она перестаралась.

Капитан загромыхал к ней в едва смазанной ярости.

– Дерзкое веяние праздной фантазии! Смерть пришла!

Робот-попугай сорвался с капитанского плеча, сделал круг и спикировал на Роману, вопя: «Смерть! Смерть! Смерть!» – с маниакальным жестяным восторгом.

Романа поспорила сама с собой, стоит ли встретить смерть с вельможным высокомерием или все-таки нырнуть за письменный стол. Параллельно она отметила, что не так-то легко сохранять достоинство, будучи казнимой при помощи механического попугая. А что бы сделал в этих обстоятельствах ее наставник?

Разум тут же услужливо предоставил ответ, и Романа поморщилась.

Тут на Мостик ворвался какой-то суетливый человечек – любопытным, подобострастным скоком, почти в полуприседе – замахал на попугая папкой и явно вознамерился донести до начальства свою информацию, вместе с тем не оказавшись непосредственно на линии огня.

– Капитан, сэр! Если то, что она сказала, правда, возможно, девушка знает, как нам помочь.

– Неужели? – проревел Капитан. – Да что это ничтожное создание женского пола может знать о таких материях?

Миллион спасибо, подумала про себя Романа.

– А знаете, мой куратор говорил вот ровно то же самое. Ему совсем не понравилось давать мне высшую награду за успехи в трех основных курсах.

Капитан щелкнул металлическими пальцами.

– Да она же просто космическая бродяжка, оказавшаяся на чужой территории! Убить ее!

Аватрон завершил круг и нырнул вниз.

В это мгновение на Мостике возник новый персонаж. Медсестра разгладила свою хрустящую бледно-зеленую униформу и сурово погрозила птице пальцем. Та зависла в воздухе, передумала и приземлилась на медицинское плечо.

Романа даже несколько удивилась такому развитию событий. Накрахмаленный костюм и смиренная поза выглядели здесь совершенно неуместно… но очень многообещающе. Как приятно, что помимо орущих мужчин в этой Цитадели есть кто-то еще.

Сестра заговорила – очень мягко, но вместе с тем на диво авторитетно.

– Капитан, прошу простить мне мое вмешательство, но возбуждение от второй казни на дню может крайне неблагоприятно сказаться на вашем кровяном давлении. Я бы посоветовала отложить ее до завтра по соображениям здоровья.

– Отложить? – Капитан сейчас походил на угрюмого ребенка, которого отослали в постель без ужина.

Губы у него задрожали.

– Уверена, так будет лучше, – твердо сказала медсестра.

– Гнойные пульсары! – проворчал Капитан.

– Кроме того, – медсестра только сейчас заметила Роману и наградила неожиданно очаровательной улыбкой. – Путешествующая во времени гостья со звезд? Мне кажется, ее история представляет определенный интерес, даже если она – всего лишь плод ее фантазии. Почему бы не спросить ее, каким образом работает та машина, о которой она говорила?

Она приветливо повернулась к Романе.

– Вы ведь ему скажете, правда?

В общем и целом Романа полагала, что да, таки скажет. Сестра ей понравилась. Живой пример того, как крики и жестокость пасуют перед логикой и вежливостью. Женщина взмахнула рукой, и механическая птица перепорхнула с ее плеча на капитанское. Обнаружив, что невольно оказалась в центре всеобщего внимания, сестра смущенно улыбнулась и отступила в сторону.

Если Капитана и усмирила благонамеренная интервенция сестры, величие натуры не позволило ему этого показать.

– Рассказывай свои фантазии! – рявкнул он на Роману.

Ну ладно, подумала она.

– Грубо говоря… и предельно просто излагая, ТАРДИС дематериализуется в этом измерении, проходит через пространственно-временную воронку и снова материализуется на новом месте.

Она подождала, пока ее слова усвоятся. Приводные Техники молча таращились на нее. Человечек с папкой хватал ртом воздух. Капитан, кажется, пытался нахмуриться.

– О-о, – вспорхнул в тишине голос медсестры. – Я думаю, это чертовски интересно звучит. А вы, Капитан?

Капитан уставился на сестру с почти неприкрытым гневом. Та опустила глаза и отступила в тень. Ей на смену вперед ринулся суетливый человечек.

– Капитан, это может означать, что…

Весь гнев мгновенно смело с физиономии Капитана. Вместо этого он внезапно одарил весь Мостик сияющей самодовольством улыбкой. Романе снова пришел на память мальчишка, которому пообещали конфету.

– Мистер Фибули, я на много световых лет впереди вас, уверяю, – Капитан похлопал по жженому стулу и жестом пригласил Роману присаживаться. – Садись, космическая бродяжка, нам с тобой надо многое обсудить.

– Хотите сказать, что вы не собираетесь предавать меня смерти прямо сейчас? – жизнерадостно поинтересовалась Романа, приземляясь на наименее обугленный краешек стула.

– Отсрочка приговора зависит только от правдивости твоей истории, – с лязгом пожал плечами Капитан.

– А, хорошо, – Романа расправила складки платья и тщетно огляделась в поисках спасителя. – Я, пожалуй, соглашусь с вашей сестрой. Казни вам не на пользу. Я в последнюю очередь хотела бы стать причиной скачка вашего кровяного давления. Одно из сочленений может рвануть в любую секунду.

К-9 вывел Мулу вон из города, в пустыню. Они двигались быстро и молча. Мула не отвлекала собаку вопросами, а К-9 не навязывал ей своего мнения. Оба, в общем-то, наслаждались прогулкой – насколько они вообще могли чем-нибудь наслаждаться. Тем более сейчас.

Да, думала Мула, переваливая очередную дюну, Праликса, может, и похитили, но К-9 точно поможет ей его найти – в это она твердо верила. Путь дедушка сгниет в этом своем золотом доме – она спасет своего брата, а Доктор с Кимусом наверняка уже в Цитадели, разбираются с Капитаном. О, Кимус был прав – в Занаке грядут перемены!

Тем временем К-9 получал массу удовольствия от того, как мастерски он преодолевал песчаные преграды. Если представится случай, надо будет похвалить хозяина-Доктора за новый тяговый двигатель – как оказалось, на сорок два процента более эффективный, чем предыдущая версия.

Они молча углублялись все дальше в пустыню.

Автолет приземлялся высоко на склоне горы – на гладком плато, присыпанном снегом. Далеко внизу раскинулась пустыня и сверкающий город в ней. Прямо впереди была дверь, раскрашенная точно под цвет горы. Непонятно, зачем ей вообще понадобился камуфляж, потому что дверь была очень надежная.

Кимус чрезвычайно гордился тем, что владеет самыми передовыми знаниями по этой теме – или, по крайней мере, крайне волнующими слухами.

– Вот и она! – он покровительственно похлопал по двери, непроизвольно доказав Доктору, что электричество к ней не подведено. – Это точно она, я припоминаю, как кто-то о ней говорил: Дверь в Запретную Гору. Некоторые граждане находили ее, когда бродили тут по склонам.

Он сделал драматическую паузу и выдал кульминацию рассказа:

– Открыть ее, разумеется, невозможно.

– Невозможно? О, боги, – Доктор спал с лица. – Это значит, что на нее может уйти до семидесяти трех секунд. Семидесяти трех секунд, которые мы едва ли можем себе позволить!

Он решительно и громко побарабанил по двери кулаком.

Кимус изо всех сил постарался скрыть разочарование. Они зашли уже достаточно далеко – самое время совершить нечто такое… героическое. Братья мои, мы не одни. Чужаки пришли спасти нас. Капитан взял их в плен, но я возглавил штурм Цитадели. Увы, он был тщетен – Великая Дверь, ведущая в Запретную Гору (да, я сам касался ее, вот этой самой рукой!) жестоко посрамила нас. Нам оставалось только слушать, как затихают позади нее крики боли и муки. Но однажды – о, да! – в один прекрасный день мы победим Капитана. Там еще осталось немножечко этого брюквенного эля?

Но Доктор ему все испортил.

– Ты хочешь сказать, что сможешь ее открыть? – с сомнением спросил Кимус.

– Открыть? – проворчал тот. – Конечно, я могу ее открыть, вопрос только в том, как.

Он легонько пробежал пальцами по поверхности двери.

– Как? – не поверил Кимус.

– Понятия не имею. – Доктор пожал плечами.

Кто-кто, а он совершенно не беспокоился. Ему уже удалось обнаружить крошечную амбразуру, содержавшую чрезвычайно упрямый с виду замок. Недобро ухмыльнувшись, он извлек из кармана звуковую отвертку, открывшую на своем веку очень много всего – от подземелий Генриха VIII до платяного шкафа с хитрой защитой от дурака, – и помахал ею над замком. Ничего не произошло.

– Ничего не произошло! – воскликнул Кимус с совершенно излишней в данных обстоятельствах радостью.

Доктор уже несколько жизней практиковался в искусстве удивляться, не выкатывая при этом глаза. Кимусу еще многому предстояло поучиться. Словно бы импровизируя на ходу, Доктор снова порылся в карманах и вытащил некий кусочек металла – если бы вы его спросили, он сказал бы, что тот некогда принадлежал Марии-Антуанетте.

– Шпилька для волос! – возвестил он и погрузил устройство в скважину.

Дверь клацнула и уехала вбок, прямо внутрь горы.

– Как ты это сделал? – Кимус уставился на него вне себя от удивления.

– Чем изощреннее технология, тем уязвимее она для примитивного натиска. Люди всегда упускают из внимания самое очевидное. Поэтому самое умное – это быть бесхитростным, как я. Ну что, войдем?

Кимус ничего сейчас так не хотел, как кинуться опрометью вниз по склону горы – но Доктор уже шагнул внутрь. Подло лишенный выбора, Кимус уныло затрусил следом.

За дверью, как это часто бывает, их глазам предстал бесконечный коридор.

– Коридор! – взволнованно вскричал Кимус.

– Гм, – отозвался Доктор; коридоров он за свою жизнь успел повидать немало.

– С ума сойти, он же, наверное, на мили тянется!

– Я в курсе, – проворчал Доктор.

Длина коридора его как-то не заводила. Особенно такого, уходящего вдаль по прямой и напрочь лишенного дверей. Честно говоря, он выглядел образцово скучным.

Кимуса, к несчастью, накрыл очередной взрыв энтузиазма, причем самого радикального толка.

– Думаю, нам пора двигаться, – с нервной улыбкой сказал он. – Нет смысла торчать тут, правда же? Побежали?

Настроения всласть побегать по коридорам у Доктора случались очень-очень редко.

– Не торопись, – предупредил он. – Я как раз об этом размышляю.

– Размышлять, размышлять, размышлять! – пропел Кимус со всей своей новорожденной бравадой. – Я думал, ты хочешь спасти друга. Лично я собираюсь перемолвиться словечком с Капитаном. Догоняй!

И он ринулся вперед по коридору. Бегом. Очень быстро.

Доктор проводил его взглядом, вытащил из кармана бумажный пакетик, достал леденец, развернул, сунул в рот и принялся неторопливо сосать.

Кимус бежал очень быстро, но как-то никуда при этом не прибегал. Он весьма резво перебирал ногами, но никакого отношения к поверхности пола эта процедура, судя по всему, не имела. Бежал он, короче говоря, на месте – ну, хорошо, в паре микронов над ним.

Вскоре до него дошло, что что-то тут не так. Он озадаченно посмотрел на свои колотящие воздух нижние конечности, потом перевел взгляд на Доктора.

– Эй, что происходит? Этот пол не работает!

Доктор протянул руку, сграбастал ребенка за шкирку и вытащил из коридора. Кимус, пыхтя, стоял на пороге. Вид у него был обиженный, как у щенка. Доктор всегда восхищался энтузиазмом, особенно неуместным и беспочвенным, но на сей раз ему, кажется, пришло время вмешаться.

– Да что не так с этим коридором?!

– Кимус, мне надо, чтобы ты сделал для меня кое-что очень важное.

Отвлеченный серьезностью тона, тот хмуро кивнул.

– Ты ведь любишь оружие?

– А то! – просиял Кимус.

– Хорошо. Тогда пойди назад в автолет и принеси один из пистолетов.

– И?

– И встань на страже в дверях. Возможно, нам придется выбираться отсюда очень быстро.

– То есть ты, что же, пойдешь туда без меня? – Кимус ужасно расстроился. – Но, Доктор, почему мне с тобой нельзя?

Доктор прикинул перспективы объяснить этому юноше тот фундаментальный принцип, что невозможно использовать метод транспортировки, в который ты категорически не веришь – после чего плюнул и обратился напрямую к эго пациента:

– Прости, Кимус, но кто-то же должен выполнить эту важнейшую задачу. На свете есть много вещей, недоступных твоему пониманию, и линейный индукционный коридор – как раз одна из них.

– Ты мог бы все мне объяснить!

– Позже – да, – покачал головой Доктор. – Видишь ли, они служат только тому, кто стоит спокойно и ждет.

Он стукнул по кнопке на стене и шагнул в коридор.

Кимус в изумлении пронаблюдал, как Доктор удаляется от него – на огромной скорости. Он даже попробовал прыгнуть следом, но ничего не произошло. Он и по кнопке грохнул – и снова ничего не добился. Доктор тем временем уже превратился в далекую световую точку… которая, кажется, ему помахала.

Кимус вздохнул и отправился искать пистолет и практиковаться в стрельбе по камешкам.

А тем временем Доктор в коридоре пытался сохранять спокойствие. Линейный индукционный коридор – очень, очень эффективное транспортное средство.

Потрясающе, дребезжал он на ходу. Никогда еще я не перемещался так гладко. И так быстро. Гм, честно говоря, ужасно быстро. Еще один леденчик, пожалуй, не помешает – просто чтобы успокоить нервы.

Он полез в карман… что оказалось несколько труднее, чем он себе представлял. Встречным потоком руку прибило к боку – не самый простой способ рыться в кармане; наконец, он нашарил леденец – и проводил его скорбным взглядом. Конфета, несколько раз стукнувшись рикошетом об стены, пропала вдали.

Доктор почти потерял равновесие, что на такой скорости наверняка бы окончилось для него фатально. Он схватился за шляпу и проверил показатели скорости по хлопанью шарфа где-то за плечами. Да, определенно фатально. У него уже начала кружиться голова.

Скорость, к его ужасу, как раз решила возрасти. Его несло прямо на стену. Доктор издал вопль, но тут же, заложив крайне укачивательную дугу, обогнул ранее неразличимый угол и понесся дальше… – в самое сердце горы.