Текст книги "Доктор Кто. Пиратская планета"

– Сделай хоть что-нибудь! – проорала она, отчаянно щелкая пальцами и жестикулируя.

Праликс страдальчески пожал плечами, и Романа поняла, что в одно из них уже успел попасть лазерный луч.

– Нашей печали противостоит людская ненависть. Мы не хотим, чтобы они боялись нас еще больше.

– В этом случае, – заметила Романа, – можно было бы и исключение сделать.

Праликс задумался. Раздумьям очень помогла Мула, которая как следует двинула ему в челюсть.

– А я-то думала, ты наконец нашел себе смысл жизни, братец. Но посмотри на себя – ты такой же бесполезный, как был всегда. Мне плевать, чем ты был и чем стал, – сделай уже что-нибудь!

Праликс вздохнул.

Остальные Плакальщики вздохнули вместе с ним, и вздох этот разнесся по всему городу.

Волна печали прокатилась по площади.

Гвардия прекратила стрельбу и отшатнулась. Беспомощно всхипывая, солдаты начали падать наземь. Они хватались за воздух и пытались отбиваться от вдруг навалившейся на них трагичности бытия.

Толпа горожан подалась назад, напуганная странным зрелищем.

Праликс вскочил на руины фонтана, будто на трибуну.

– Граждане города, вы должны послушать меня!

Граждане города неуверенно воззрились на него.

– Это я, Праликс! Да, я стал одним из Плакальщиков. Но я узнал, что бояться их не надо!

Сомнение во взглядах никуда не делось.

– Комнор, слушай меня! Питров, не уходи! Кала, Багиндал! – Знакомые лица в толпе пытались спрятаться. – Плакальщики – ваши друзья. Слушайте, злой здесь – Капитан!

Это выглядело как-то непохоже на правду.

– Он уничтожал миры, чтобы сделать нас богатыми! Вот почему наши шахты снова наполняются полезными ископаемыми. Мы воруем у других миров, мы их убиваем. Капитана нужно уничтожить. Он не добрый вождь – он маньяк-убийца!

Горожане еще ни разу не слыхали, чтобы Плакальщик так с ними говорил. На самом деле они еще ни разу не слыхали, чтобы Плакальщик вообще разговаривал. Но это все равно не помогло Праликсу донести до них свою мысль. Романа любила говорить людям правду и считала, что они всегда предпочтут ее лжи. Однако сейчас, созерцая эту сцену, она как-то разуверилась в том, что правда так уж приятна. Ее учитель, помнится, всегда чрезвычайно умилялся, когда она без обиняков выкладывала, что думает о его оценках. Но на других планетах это, судя по всему, не работало. И почему здесь не Галлифрей?

– Слушайте меня! – снова завел шарманку Праликс. – Капитан – маньяк, которого надо уничтожить. Все ваше богатство исходит из других миров, убитых ради вас!

Люди продолжали молча таращиться на него. Насколько толпа способна прожевать какую-то мысль – сейчас она как раз усиленно жевала. А закончив, начала разбегаться.

– Не бегите, не надо! – взмолился Праликс, но горожане решительно проталкивались мимо хнычущих солдат и исчезали в переулках.

– Вы, что, не можете просто постоять и послушать? – взвыл он.

Нет, они не могли.

Мула глядела на него с гордостью. Будь здесь Кимус, он бы наверняка сказал речь получше, но сейчас тут был ее брат – он стоял на площади перед народом и поднимал его на борьбу против Капитана. О, она ужасно им гордилась… даже несмотря на то, что площадь уже успела опустеть.

Праликс беспомощно уронил руки.

Мула поглядела по сторонам и вздохнула.

– Нет, это никуда не годится. Мы не в силах преодолеть их животный страх перед Плакальщиками и заставить слушать.

Романа тоже обвела взглядом площадь, на которой не осталось никого, кроме пытающихся уползти от своего горя солдат.

– На самом деле в силах, – жестко улыбнулась она. – Не стоило бы делать это так, но, видимо, придется. Негоже насильно заставлять людей поступать каким-то определенным образом… но почему бы не заставить их слушать. И Плакальщики в состоянии этого добиться, – тут она победоносно улыбнулась Праликсу. – Не так ли? Для начала просто верните их сюда.

Плакальщики стояли и смотрели на нее, потом Праликс сказал.

– О.

Они потянулись в беспредельное облако печали и выловили из него несколько высоких нот – тех, что тосковали, желали, изнывали от одиночества.

Люди начали возвращаться на площадь. Выглядели они при этом слегка растерянно. Первоначальную толпу буквально внес обратно вал напиравших со всех сторон горожан, запрудивших даже окрестные улицы. Все взгляды были прикованы к Плакальщикам – во всех читалось отчаянное ожидание. Все были словно зачарованы.

– Только не говори Доктору, что это была моя идея, – прошептала Романа на ухо Муле.

Праликс опустился на колени и взял пригоршню алмазной пыли. Он подбросил ее в воздух, где она и повисла, мерцая и медленно складываясь в образ планеты.

– Друзья мои, сегодня я пришел, чтобы сообщить вам печальную правду. Многие из вас даже об этом не подозревали. Некоторые приложили все усилия, чтобы забыть. Она касается того, как Капитану удалось сделать всех нас богатыми…

Тем временем К-9 продолжал экспериментировать со скоростью движения и даже попробовал изменить свою внутреннюю гравитацию в попытках перевернуть корабль. Корабль не переворачивался. Замерев на мгновение на спинке заднего сиденья, пес внезапно заметил то, чего не замечал раньше, и молча поздравил себя, довольный, что свидетелей его тактического просчета кругом все равно не наблюдалось. Никто никогда не узнает.

Автолет с каждой стороны подпирало по полозу. К-9 выдвинул носовой бластер и отстрелил ближайший.

Корабль перевернулся.

К-9 насладился кратким мигом триумфа, непосредственно за которым последовало ощущение некоторого неудобства, когда его выбросило из машины и приземлило кверху тормашками на траву.

Это в его планы не входило. Гусеничный привод беспомощно закрутился в воздухе.

– проблеял К-9.

Доктор стоял в зале трофеев. Он знал, что упускает что-то важное. Кругом плавали планеты, а у него всего лишь слегка кружилась голова.

Поодаль Капитан наблюдал за ним с большим любопытством.

Доктор еще раз напряг мысль.

Пустая витрина рядом с ним засветилась. Внутри появился шарик – сдавленные в точку останки Калуфракса.

Доктор мрачно уставился на новый трофей.

Огни вокруг других экспонатов замерцали и заискрили – это перенастраивались гравитационные поля. Многомерная инженерия в этом пространстве достигла таких высот, что эта операция не произвела никакого особенного возмущения – так, легкая вибрация у Доктора в почках. Он гневно уставился на витрину, словно подзуживая ее взорваться. Это уже даже не инженерия – это подлинное произведение сценического искусства! Медленно, но верно планеты снова начали свой торжественный танец.

Доктор осознал, что Капитан стоит рядом и ждет – видимо, у него еще оставался один, последний шанс.

Доктор горестно покачал головой. Он все еще не понимал.

Капитан вздохнул – на удивление тихий звук – и уже открыл было рот, собираясь заговорить…

В конце галереи произошло явление. Мистер Фибули мчался к ним, отчаянно размахивая папкой.

– Капитан! Капитан, сэр!

Капитан так на него посмотрел, что мистер Фибули задумался, не умрет ли он прямо сейчас.

– У нас новости, Капитан! Из города! Плакальщики, сэр! Они собираются!

Доктор изо всех сил постарался не просиять.

Капитан, как ни удивительно, мигом прекратил хандрить.

– Изумительно, мистер Фибули, изумительно! – взревел он, закидывая голову и хохоча.

Такого Доктор не ожидал. Вся радость сбежала с его лица. Нет, он точно упустил что-то важное. Питающая Плакальщиков жизненная сила наверняка превзойдет все, что Капитан мог припрятать у себя в рукаве. Или нет? Мимо его носа неспешно проплыла планета, и Доктор еще больше укрепился в своих подозрениях. Капитан сам изготовил средство собственного уничтожения. Как поэтично.

Между тем Капитан ринулся прочь. За ним несся мистер Фибули.

О Докторе напрочь забыли. Поневоле он почувствовал себя оскорбленным.

Он бросил еще один, последний взгляд на кружащиеся планеты, потом поднял руки и поманил их всех к себе, чтобы произвести перекрестную проверку. Сложное, многокомпонентное равновесие… система, состоящая из сплетенных воедино невообразимых сил… сплетенных с такой потрясающей деликатностью. Но что случится, если равновесие будет нарушено?

Два гвардейца возникли по обе стороны от него, оторвали от пола и почти нежно понесли прочь.

– А знаете что? – вздохнул Доктор. – Если он такой гений, зачем он временами притворяется таким идиотом?

Он заметил свое отражение в витрине. Отражение недоуменно пожало плечами.

– Я про вашего босса. У меня такое чувство, словно он пытается мне что-то сказать, а я в упор не понимаю. Есть идеи?

Идей у солдат не нашлось – кроме одной. Один из них стукнул Доктора по голове.

Глава двадцатая. Собачьи бои

Праликс говорил, а горожане слушали. Голос его разносился эхом по улицам и площадям. Люди взирали на него, слегка остекленев. Молодежь смотрела с обожанием. Старики трясли головами.

– Вы только подумайте, – говорил Праликс. – Вот почему у нас никому не разрешается задавать вопросы. Вот почему мы сидим по уши в сокровищах. Вот почему Капитан стремится застрелить всякого, пока до него не добрались Плакальщики. Все эти годы мы думали, что живем в роскоши… Но нас просто сделали соучастниками преступлений Капитана.

Он щелкнул пальцами, и пыль осела наземь.

Мула неотрывно глядела на брата – не только потому, что ее заставили, но и потому что восхищалась им.

– Вы только посмотрите на него! – выдохнула она.

Мула уже и забыла, какой Праликс был раньше… в нормальные времена. Худой, хрупкий и всегда такой печальный… он либо был мучительно тих, либо орал и бесновался, как безумец. А сейчас он стоял перед всеми этими людьми и с такой простотой и спокойствием излагал свое дело.

– Надеюсь, мы правильно все делаем, – сказала рядом Романа, разглядывая свои ногти. – Я имею в виду, он реально пленил аудиторию.

Мула посмотрела на целое море слегка пустых лиц.

– Им очень многое надо переварить. Они отреагируют, когда наконец поймут.

– Надеюсь.

Романа попробовала себе представить, как способно отреагировать население целой планеты, когда до него дойдет, что они все последнее время питались другими планетами.

– Это так здорово, что он ясно все изложил, – невесело улыбнулась Мула. – Среди молодежи оно и так все подспудно копилось – ощущение, что все как-то неправильно, а нам ничего толком не говорят…

Вот оно, подумала Романа, исчерпывающее определение молодости.

– А теперь, – продолжала Мула, – вдруг взяли и сказали. Но старики… – она с отвращением поглядела на некоторые лица в толпе. – Старики-то знали. Может быть, не совсем все – но знали. И замалчивали, заглушали, забывали. Капитан купил их молчание. Но так больше не будет.

– А как оно будет, – сказала Романа, – мы узнаем через минуту, когда Плакальщики отпустят народ.

Взгляд ее упал на какого-то старика. Слезы текли у него по щекам. Как это грустно, подумала она. Он выглядит таким добрым… Тут она заметила, что его всего трясет и крутит, будто он пытается освободиться. Он был в панике, в ужасной панике, а Плакальщики не давали ему пошевелиться.

Тут-то она и заметила звук. Тонкий вой или жужжание… как от дальнего автолета. Только источник звука был тут, на площади. И это были люди. Они дрожали и корчились, и глаза у них были дикие, теперь она ясно это видела.

– Отпустите их! – закричала она Плакальщикам. – Они не в силах этого вынести! Для них это слишком!

Один из Плакальщиков оглянулся посмотреть на нее, и Роману окатило волной ужасной печали. Он чуть-чуть улыбнулся, и Романа подумала, уж не была ли и она, как другие, под гипнозом.

– Отпустите их! – снова закричала она.

Плакальщик отвел глаза и выдохнул. Все Плакальщики разом выдохнули.

Жужжание стихло, люди пришли в себя и заморгали, словно все вдруг пробудились ото сна.

На мгновение покой снизошел на площадь. Совершенный покой.

Кажется, все прошло хорошо, подумала Романа.

Крики начались только после этого. Люди в ужасе пятились от Плакальщиков, налетали друг на друга, стремясь поскорее убежать от этих ужасных существ, с площади, друг от друга. Вопя и воя, они неслись прочь. Кто-то кричал, что Плакальщики все врут, кто-то кидался камнями, но большинство просто бежало.

Плакальщики стояли. Они ничего не делали, не собирались с силами для новой атаки – просто стояли, предоставив людям реагировать.

Вскоре свалка прекратилась. Площадь оказалась не пуста. Большая часть молодежи осталась, где была. И если Плакальщики были безмятежно-печальны, на этих лицах пылал гнев. Несколько стариков сидели на скамьях, обхватив руками голову.

– Итак, – обратился Праликс к толпе, – теперь вам известна правда. Что вы хотите с ней сделать?

– Уничтожить Капитана! – раздался ответный крик, и он был могуч.

Романа так и засияла. Это была ее первая революция, и все получалось просто на удивление хорошо.

– Фантастика! – засмеялась она.

Мула странно на нее посмотрела. До Романы дошло, что, видимо, это не самый лучший случай, чтобы скакать от счастья на одной ножке. Чего она, собственно, и не делала. Ну, почти совсем не делала.

– Гм, – кашлянула она. – Давай прикинем, как нам поступить дальше. И действия наши должны носить очень прямолинейный характер, если Доктор и Кимус сумели проникнуть в машинное отделение незамеченными.

– Если они не сумели, у нас большие проблемы, – заметила Мула.

– Не волнуйся, – Романа взяла самый уверенный тон и бессовестно соврала, – Доктор знает, что делает.

Доктора внесли на Мостик.

– Вы не могли бы уже, наконец, меня поставить? – обратился он к своим гвардейцам.

Те послушно уронили его на пол. Кругом царила страшная суета. Суету Доктор любил, особенно когда суетилась оппозиция. Это был верный признак, что противник собирается проиграть.

Капитан сидел за столом и возился с каким-то оборудованием. На Доктора он даже не взглянул – зато взглянул его механический попугай. Капитан насвистывал за работой, и птица ему подпевала. Работал он с точностью часовщика.

– Нынешняя суматоха, – добродушно сказал Капитан, – вызвана твоими друзьями, Плакальщиками, Доктор.

Он хихикнул.

– Эти презренные глупцы хотят попытаться взять штурмом Цитадель.

– О, здорово, – отозвался Доктор. – Это наверняка будет весело.

– Точно будет, Доктор, – пробормотал Капитан, пальцем подталкивая на место деталь.

Проскрипела дверь, и на Мостик втащили бессознательного Кимуса. Его бросили на пол рядом с Доктором, где он и остался лежать.

– Кимус, ты там как? В порядке? – поинтересовался Доктор.

– Ппппфффррррыыы.

– О, это хорошо.

Кимуса начало трясти. Он видел, как горят целые планеты. Через такое нелегко пройти.

– Ради бога, уже развяжите его, – прикрикнул Доктор на стражу. – Бедняга уже ни для кого не представляет угрозы.

Капитан безразлично пожал плечами.

– Развязывайте. Мы все равно через минуту их убьем.

Терпение его неожиданно иссякло.

– Во имя лопающихся солнц Банзара, мистер Фибули, где мои кристаллы?!

– Уже на подходе, сэр, – пискнул маленький, жилистый человечек с папкой, кидаясь наутек.

Работники Мостика выглядели на диво эффективно. Доктору на своем веку случалось бывать на пиратских кораблях, и всякий раз над палубой витал дух фатальной некомпетентности, замешанной на роме.

Кимус завозился и поглядел вокруг мутным взором.

– Доктор? – спросил он. – Где это мы?

– На капитанском Мостике. Правда, тут мило?

– На Мостике! – По Кимусовой реакции можно было подумать, что новость эта не так уж хороша.

Далее тревога у него на лице сменилась откровенным ужасом.

– А это что такое?

– О, – Доктор вежливо понизил голос. – А это ваш любимый Капитан.

Кимус не верил своим глазам. Одно дело говорить, что Капитан – чудовище, и совсем другое – обнаружить, что так оно и есть. Он никак не мог отвести от фигуры глаз. Эти отдельные фрагменты человека, случайным образом втиснутые между склепанными друг с другом металлическими листами… Во всех городах Занака стояли статуи Капитана – так вот, они были совсем не похожи на оригинал. И уж точно так не пахли. Вокруг Капитана витал странный запах – мяса, пекущегося в немытой духовке.

– О, небеса, вот это действительно непристойно, – ахнул Кимус.

– О да, – согласился Доктор, приятно удивившись: это была самая разумная вещь, услышанная от Кимуса за всю историю их знакомства.

– Надо будет показать его, когда мои товарищи…

– Да, – шепнул Доктор. – Плакальщики уже на пути сюда.

– Но мы так и не саботировали машинное отделение!

– Ну… пока нет, – вздохнул Доктор, – но, с другой стороны, мы уже научили Плакальщиков давать сдачи, а у Капитана нет защиты против их психической силы.

– О, как хорошо, – обрадовался Кимус. – А это что за машинка?

– Какая? Эта?

Тут только Доктор обратил внимание на коробочку, с которой возился Капитан. Чудесная маленькая вещица. Ну, то есть по уровню детализации и исполнения далеко не вещица. Работа настолько точная, подумал Доктор, что уже граничит с выпендрежем…

– О, – сказал он как можно обыденнее. – А это похоже на психический интерферометр.

– На что?

– Ну, – Доктор слегка замялся, – на такую машинку для нейтрализации психических атак.

Он неловко замолчал.

Они с Кимусом в ужасе уставились друг на друга.

Кто-то хихикнул.

– Точно, – Капитан навис над ними. – Так что продолжай молоть языком, Доктор – это единственное оружие, которое у тебя осталось.

Лежа на спине, К-9 в аварийном порядке рассмотрел возможность подачи компьютерного сигнала бедствия. В теории это должно немедленно привести на помощь любую оказавшуюся поблизости полуразумную форму автоматической жизни. Однако со времени приземления на Занак в его беспроводной сети пинговалось какое-то странное ощущение… Как будто на этой планете было что-то еще… Надо же, как интересно.

К-9 на самом деле не имел ощущений. Спросите его, и он рассудительно и терпеливо (ну, хорошо – еще и чуточку высокомерно) объяснил бы вам, что нет, чувствами он не обладает. Правда это или нет, а в интуицию К-9 точно не верил. Но что-то в его электронных схемах говорило: на этой планете есть что-то очень, очень плохое, и с этим чем-то в контакт лучше не вступать. Ладно, с этим он еще разберется.

И вообще, все это очень хорошо, но только не когда ты лежишь кверху пузом на вершине горы.

Судя по данным прогностического анализа, хозяин-Доктор будет ожидать неожиданного спасения примерно через двенадцать минут пятьдесят четыре секунды. Если К-9 не сумеет обеспечить искомое, валяться ему, по всей вероятности, на этой горе, пока силы природы не испортят его механизмы. Но даже и тогда системы автопочинки сделают лучшее, на что способны. Он сможет провести тут целую ве… довольно много времени. Конечно, К-9 в принципе не испытывал скуки – он же был всего-навсего робот и эмоциями не обладал.

Но все равно перспектива проторчать тут сотню лет в перевернутом положении и при полном отсутствии интересных занятий его почему-то не прельщала. Такая трата оперативных возможностей.

Медленно и терпеливо К-9 выдвинул изо лба щуп – настоящее чудо мультифункциональности. Вот, к примеру, совсем недавно он организовал сложный общий интерфейс с электронными системами автолета. Теперь он действовал как рычаг. Через некоторое время К-9 удалось добиться угла в тринадцать градусов – не слишком многообещающий результат. Он как раз раздумывал, что бы такое предпринять дальше, дабы увеличить эффективность операции, когда откуда ни возьмись появился солдат и принялся по нему стрелять.

К-9 обдумал этот последний фактор и пришел к выводу, что вращение вокруг системы двойной звезды крайне неблагоприятно сказывается на его функциональности. Иными словами, у него выдался не самый лучший день.

А тем временем Доктор демонстративно отказывался принимать всерьез психический интерферометр Капитана.

– Нонсенс! Чтобы заставить эту машинку работать, вам бы понадобилась партия очень редких кристаллов. А именно вулиум и мандранит 1–5. И встречаются они исключительно на планете… название которой я точно знаю… или, по крайней мере, сейчас вспомню…

Рядом возник мистер Фибули с какой-то подозрительной коробочкой в руках.

– Капитан! У нас есть кристаллы!

– Калуфракс, – простонал Доктор. – Ну конечно. У меня наверняка биоритмический спад или что-то еще в этом духе.

Капитан расхохотался почти добродушно. Один за другим он извлек кристаллы из коробочки и погрузил их в устройство. Кристаллы засветились, уровень энергии интерферометра пополз вверх, и робот-попугай на капитанском плече радостно закурлыкал.

– Превосходно, мистер Фибули, просто превосходно! – Капитан откинулся в кресле и помахал медсестре.

Вот видите, как бы говорил он, я уже отдыхаю.

Та наградила его сдержанно-одобрительным кивком.

– Видите, Доктор! – сказал Капитан. – Ваши друзья обречены. Теперь осталось просто подождать, пока они умрут.

Он небрежно щелкнул выключателем.

– Гвардии полностью вооружиться и приготовиться напасть на Плакальщиков из засады. Они уже идут, но будут совершенно не способны причинить вам какой-либо вред.

И тон, и вся манера Капитана стали другими.

– А сейчас, мистер Фибули, если вы будете так любезны взять на себя управление устройством, я смогу позаботиться о нашем друге, Докторе, и его чересчур болтливом языке.

Он встал и скрипуче направился к Повелителю времени. Попугай у него на плече заворковал от удовольствия.

К-9 уже неоднократно наблюдал, как хозяин-Доктор обращает силу оппонента против него самого. Он никогда не обсуждал с хозяином этот факт, так как это создало бы не самый лучший прецедент, но в банк памяти все равно внес.

Оказавшись под шквальным огнем, К-9 извлек информацию обратно и задумался, как лучше ее применить.

Солдат тут же услужливо продемонстрировал возможное решение, промахнувшись. Залп угодил в землю и ударная волна перевернула К-9 на бок.

Пес быстро разработал дальнейшую тактику, просчитал огневой паттерн нападающего, и определил, как оптимальным образом переместить его на позицию, откуда тот будет стрелять как раз под нужным углом, так что следующий залп неизбежно перевернет его в нужное положение. Получился весьма аккуратный анализ, подразумевающий хорошее знание агрессивной гуманоидной психологии, точный расчет вероятностей и применение законов физики.

– Калайли-и-и-и! – К-9 издал боевой клич и ринулся в битву.

Солдат отскочил с линии огня и безуспешно попробовал заново прицелиться во внезапно обзаведшуюся собственной пушкой цель. Первым делом он спрятался за кустик, который тут же охватило пламя. Он перекувырнулся, вскочил, упал вбок и еще в полете сделал выстрел, просто обязанный разнести робота вдребезги.

Дальше получилось довольно забавно. Выстрел из бластера К-9 повстречал по дороге выстрел солдата, и оба угодили в фюзеляж автолета.

Последовал очень громкий взрыв и много дыма.

Солдат вскочил на ноги, не понимая, что случилось. Дым немного рассеялся, и из него выкатился очень довольный пес-робот.

– Более чем удовлетворительно, – сообщил он и застрелил солдата.

Романа стояла на улице и держала речь перед Плакальщиками. В городе все шло довольно хорошо. Пусть все население им завоевать не удалось, но несколько последователей они все-таки получили.

– В общем, господа, – сказала она, – как ни крути, а нам еще на гору лезть.

И они полезли на гору.

К-9 оказался перед дверью. Шпильки для волос у него, как ни печально, не было. Замок заслуживал всяческих похвал, но одними призами да грамотами сыт не будешь.

Щуп, сердито, но бессильно жужжа, тыкался в запорный механизм.

Нехотя К-9 обратил внимание на недавно оглушенного гвардейца. Работа была произведена очень точно, так что можно рассчитывать на сохранение бессознательного состояния в течение еще примерно восьмидесяти семи минут. Так, отсюда помощи ждать нечего. К-9 скостил ранее выставленную себе оценку, потом изучил содержимое карманов контуженного. Ничего полезного – например, ключа – там обнаружить не удалось.

К-9 покатился обратно к двери и снова выдвинул щуп.

– Ты очень глупая дверь, – строго сказал он ей. – Немедленно открывайся.

Капитан взволнованно навис над Доктором и уже открыл было рот, но тут рядом материализовалась медсестра и ловко сунула туда градусник.

– Доктор… – только и успел сказать он.

Сестра уже надувала манжету у него на локте и явно намеревалась измерить кровяное давление.

– Мы не можем откладывать…

Черная коробочка зачирикала, сестра принялась читать показания.

Капитан закатил глаза – отчасти от досады, отчасти как бы извиняясь перед Доктором. Тот ободряюще улыбнулся – «ну, что тут поделаешь?».

Словно впервые заметив, что она тут не одна, медсестра подняла глаза и зарделась.

– Прошу меня извинить, – пробормотала она. – Капитан всегда так волнуется перед казнью.

Она еще раз проверила цифры.

– Мы почти закончили. Секундочку… – Она удовлетворенно кивнула. – Вот так. Отлично.

Она отстегнула манжету, убрала градусник в карман и испарилась.

Капитан досадливо вздохнул.

Момент был безнадежно упущен, ничего не попишешь. Но дело есть дело. Он выпрямился и объявил, пусть и без особого чувства:

– Нет смысла далее откладывать вашу казнь, Доктор.

Потом взял себя в руки и уже несколько бодрее проревел:

– Клянусь загнутыми клыками небесного демона, я так долго ждал этого момента!

– И я так долго ждал этого момента! – вскричал Кимус.

Который больше не рыдал, а, напротив, мчался к ним, размахивая руками. Краска гнева заливала его уже не вполне вменяемое лицо.

– Капитан! – рявкнул он. – Великий и милостивый вождь! Как бы не так! Отвратительный, безобразный маньяк-убийца!

Он схватил стул и кинул его в Капитана. Раздался пустой, глуховатый лязг. Кимус предпринял вторую попытку, целясь в плечо. Звук получился такой же.

Еще некоторое время Кимус бил Капитана стулом. Проблема, как вскоре выяснилось, была в том, что Капитана было слишком много. И в то же время, как ни странно это звучит, совсем мало. До остатков человеческого лица Кимус дотянуться все равно не смог, так что взамен принялся обрабатывать ноги.

Доктор когда-то, помнится, смотрел мультсериал, где к одному умеренно противному псу приехал в гости его на редкость противный кузен. Нынешняя ситуация самым печальным образом напомнила ему тот мультик. Каждый эпизод неизменно заканчивался разоблачением какого-нибудь неожиданного злодея, на лодыжках которого немедленно повисала собака, та, которая на редкость противная. И это при том, что собак Доктор ужасно любил. Тут мысль его уплыла куда-то дальше, как с ним нередко случалось. Мультфильмы Доктор тоже любил, но откуда, скажите на милость, у сценаристов эта привычка придумывать вполне разумным героям идиотских родственников? Дай им волю, они бы и Годзилле такого приписали: жует бедняга очередной небоскреб, а тут откуда ни возьмись выскакивает его племянник, и хор поет что-нибудь такое засахаренно-финальное, как раз под титры. (А певцов этих они где берут?) Короче, тот мультик являл собой идеальный пример самого натужного пафоса, с каким Доктор когда-либо сталкивался… – пока не встретил юного Кимуса, вождя революции, всю дорогу громогласно обещавшего свергнуть злодея-Капитана, дорвавшегося наконец до цели и теперь упорно пытающегося пырнуть ее спичкой.

Кимус тем временем перестал мутузить Капитана – у него уже болели руки, да и вся команда Мостика молча взирала на него с непередаваемым выражением. Не с восхищением и не с потрясением, увы, – скорее, с легким удивлением.

– Кимус… – ласково сказал Доктор.

– Уже закончил? – не менее ласково поинтересовался Капитан.

Кимус поднял на него взгляд, щеки его горели со стыда. Он старался, он очень старался… но потерпел поражение.

– Аватрон, – сказал Капитан, погладив птицу у себя на плече. – Убей.

Аватрон восторженно чирикнул, взлетел повыше и спикировал. Доктор схватил Кимуса и оттащил его с вектора поражения, но птица заложила вираж и приготовилась ударить снова. Глаза ее горели красным, когти потрескивали от электричества, а физиономия выражала мстительную маниакальность, намекавшую, что ей, в целом, все равно, кого убивать.

Доктор и Кимус кинулись через Мостик наутек, и в итоге никто не заметил, как открылась большая дверь – слишком это было весело. Команда любовалась, хохотала и делала ставки; попугай атаковал, пикировал, взмывал, делал обманные маневры – словом, явно играл с добычей. Помимо радостного возбуждения зрители испытывали и толику облегчения от того, что на сей раз попугаю скармливают не их.

Доктор и Кимус поспешно отпрыгнули с пути очередного залпа.

Меня убьет робот-попугай, думал Доктор, взмывая в воздух. Какой великолепный конец. Он уже видел, как по пространственно-временному телеграфу несутся праздничные открытки…

– Вы слыхали? – мурлыкал где-то Верховный далек. – Попугай!

– Нет!!! Неужели правда? – восхищался Кибер-Контроллер. – С ума сойти можно!

Кимус вскрикнул – это его достал коготь. Заряд чиркнул Доктора по волосам. Он неуклюже приземлился и ударился обо что-то плечом. Это что-то слегка подалось. Доктор поднял взгляд.

На него участливо смотрел К-9.

– Хозяин?

Своей удаче Доктор радовался кратчайшую долю секунды.

– К-9! Фас!

Пес резво развернулся к цели. Временами он заметно тормозил на пересеченной местности, Доктор готов был это признать. Дай ему какую-нибудь слегка песчаную планету или мокроватый верещатник, и ты собственных мыслей не услышишь за скрежетом передач, будь они хоть какими блестящими. Это как на долгую сельскую прогулку отправляться – в компании кофемолки. Но тут-то, на капитанском Мостике, полы были гладкие и ровные. Тем хуже для вас, Капитан, подумал Доктор. К-9 гладко вылетел вперед и изготовился к атаке.

Полифазный Аватрон застрял посреди пике. Какое-то мгновение робот-пес и робот-попугай мерили друг друга взглядами. Измерения оказались весьма нелестны для обоих.

Так вот что маячило в местном силовом поле, решил слегка расстроенный К-9. И всего-то? Он привык разбираться с суперкомпьютерами и отражать атаки психозлодеев с самого начала времен – а тут, простите, какой-то попугай. Вряд ли с ним возникнут проблемы.

Полифазный Аватрон уже начал сочинять победную песнь о гибели жалкой роботопсины и даже глумливо проскрипел вслух первые несколько строчек.

К-9 издал звук, отдаленно напоминавший рык.

Разразившаяся следом битва заставила все собрание без исключения спешно искать укрытия. Один Капитан остался, где был, наблюдая за носящимися вокруг него противниками и радостно хохоча.

Воздух пел от бластерного огня.

На боку К-9 появились длинные царапины.

Металлическое перо клацнуло об пол.

Стол, за которым сидел Доктор, вспыхнул ярким пламенем.

Доктор схватил Кимуса за шкирку и кинулся прочь сквозь дым. Если им удастся добраться до интерферометра первыми, есть шанс, что Плакальщикам не придется выступать в главной роли в предстоящей резне. Проблему составляли стоящие вкруг него трое гвардейцев – и все они в данный момент целились в Доктора.