Текст книги "Автостопом по Галактике. Ресторан «У конца Вселенной»"

Глава 25

В эту ночь корабль врезался в зелено-голубую планетку, которая вращалась вокруг небольшого желтого солнца в глухом захолустье на западной окраине Галактики.

Несколько часов, предшествующих падению, Форд Префект провел в попытках вскрыть пульт управления, чтобы изменить траекторию полета. Он довольно быстро убедился, что программа посадки обеспечивает безопасность груза, но сам корабль неминуемо разобьется и восстановить его будет невозможно.

Когда раскаленный в атмосфере корабль бесславно шлепнулся брюхом в болото, у команды оставалось лишь несколько часов, чтобы разморозить и выгрузить содержимое трюма. В серых предрассветных сумерках ковчег Б повернулся носом вверх, издал непристойный громкий звук и навсегда провалился в зловонную жижу.

Взошедшее солнце осветило огромное пространство, заполненное рыдающими парикмахерами, коммивояжерами, страховыми агентами и прочим народом, в отчаянии пытавшимся добраться до сухого места. Бессчетное множество этих несчастных погибло ночью в болоте, миллионы ушли в трясину вместе с кораблем, но сотни тысяч выжили, уцелели и разбрелись по окрестностям в поисках твердого места, где можно наконец лечь и прийти в себя от пережитого кошмара.

Артур Дент и Форд Префект наблюдали ужасную картину с ближайшего холма.

– Подлую шутку с нами сыграли, – сказал Артур. – И почему люди не могут жить в мире и согласии?

Форд издал короткий смешок.

– Сорок два, – сказал он. – Нет, ответ не подходит. Ну да ладно.

Артур посмотрел на Форда и решил, что тот сошел с ума.

– Как ты думаешь, что с ними будет? – спросил он.

– Думаю, какое-то время они протянут. Погляди-ка.

От одного распростертого тела к другому двигалась какая-то фигура с небольшим прибором на плече. Покачиваясь, как пьяный, человек направлял прибор на лежащих. Наконец он и сам рухнул в изнеможении.

– У него кинокамера, – объяснил Форд. – Фиксирует историческое событие.

Форд присел на землю. Глядя ему через плечо, Артур увидел, что он держит в руках какую-то коробочку и отчаянно крутит колесико. Форд уже показывал Артуру субэфирный чуткомат, но тогда Артур не придал этому значения.

– Ни малейшего звука, – сказал Форд. – Полная тишина. Трудно поверить, что на много световых лет вокруг здесь нет ни одного передатчика. Ты меня слушаешь?

– Что? – очнулся Артур.

– Дело плохо.

– А-а, – сказал Артур. Новость была не первой свежести.

– Если эта штука так и будет молчать, наши шансы выбраться отсюда равны нулю. Может, тут экранирующее поле? Придется шагать до тех пор, пока не найдем зону чистого приема. Пошли?

Он встал и двинулся вниз с холма. Артур сорвал травинку, после чего поспешил вслед за Фордом.

Глава 26

– Надеюсь, вы хорошо поужинали, – сказал Зарнивуп Зафоду и Триллиан, когда они вновь материализовались на мостике «Золотого сердца» и, хватая ртами воздух, лежали на полу.

– А, это вы. – Зафод сплюнул. Он встал, доковылял до кресла и плюхнулся в него.

– Я ввел в компьютер программу с невероятностными координатами, соответствующими цели нашего путешествия, – сказал Зарнивуп. – Вот-вот прибудем.

Зафод промолчал. Он снова поднялся, добрался до шкафчика, вынул бутылку «Крепкого духа Джанкс» и сделал добрый глоток.

– А после этого я буду наконец свободен? И смогу делать, что захочу? Лежать на пляже и пить?

– Все зависит от результатов встречи, – сказал Зарнивуп.

– Зафод, кто это? – спросила Триллиан, с трудом поднимаясь на ноги. – Что он здесь делает?

– Глупец, который хочет встретиться с повелителем Вселенной.

– А, – сказала она, взяв бутылку из рук Зафода, – честолюбец.

Глава 27

На ничем не приметной планетке, укрытой обширным невероятностным полем, шел дождь. Он лил и лил, он барабанил по ветхой железной крыше маленькой хижины, стоявшей неподалеку от берега моря. Однако обитатель хижины не слышал шума – его внимание было занято другим.

Обитатель этот был долговяз, сутул и неуклюж. Его голову украшала копна соломенно-желтых волос, слипшихся от воды, – с дырявого потолка все время капало. На полу, под продавленным креслом, сидел старый, видавший виды кот. На нем и было сосредоточено все внимание человека.

– Кис-кис-кис… – говорил он. – Киска хочет рыбки?

Кот еще не решил для себя этой проблемы. Он тронул лапой протянутый кусок рыбы, но его отвлекла какая-то щепка на полу.

– Киска не ест рыбки. Киска похудеет, а потом умрет. – Сомнение закралось в голос. – Мне представляется, что так может случиться, – сказал человек. – Но разве я могу знать наверняка?

Он вздохнул.

– Я думаю, что рыба вкусная, но, с другой стороны, я также думаю, что дождь мокрый. Так мне ли судить об этом?

Он взял со стола клочок бумаги и огрызок карандаша. Держа бумагу в одной руке, а карандаш в другой, он попробовал соединить эти предметы разными способами. Он подсунул карандаш под бумагу, потом бумагу под карандаш, потом расположил их рядом. Он попробовал завернуть карандаш в бумагу, потер бумагу тупым концом карандаша, затем острым. Острый конец оставил на бумаге след, и, сделав это открытие, человек обрадовался.

Он подложил под себя руку, посидел на ней и с интересом прислушался к ощущению в бедре.

– Когда прилетели люди в шести черных блестящих кораблях, вернее, когда мне представилось, что они прилетели, представилось ли тебе то же самое? А, киска?

Кот оставил в покое щепку и занялся рыбой.

– А когда я слышу их вопросы, ты их тоже слышишь? Может быть, ты думаешь, что они поют тебе песенку? – Он задумался и обнаружил ошибку в своих рассуждениях. – Может быть, так оно и есть – они поют тебе песенку, а я думаю, что они задают мне вопросы.

Он помолчал. Иногда он несколько дней не раскрывал рта – просто чтобы посмотреть, что из этого получится.

– Ты думаешь, они были здесь сегодня? – сказал он. – По-моему, сегодня. На полу следы, на столе сигареты и бутылка виски, на твоем блюдце – рыба, и память о них свежа в моем мозгу. Конечно, все это нельзя считать неопровержимым доказательством, но разве такие существуют? Посмотри-ка, что они мне оставили – кроссворды, словари, калькулятор.

Он принялся забавляться с калькулятором. Прошел час. Кот доел рыбу и заснул. Дождь не прекращался. Наконец человек отложил калькулятор, взял со стола сигарету, закурил. Глубоко затянулся.

– Похоже, я сегодня видел еще один корабль. Большой и белый. Я никогда таких не видел. Здесь было только шесть черных. И шесть зеленых. Были еще какие-то – сказали, что прилетели издалека. Но большие белые – никогда не было. Может быть, шесть маленьких черных при определенных обстоятельствах могут выглядеть как один большой белый? Кто знает… А может быть, мне хочется выпить виски? Пожалуй, да. Пожалуй, хочется.

Он встал, нашел на полу стакан, налил виски. Потом снова сел.

– Может быть, ко мне еще кто-нибудь заглянет, – рассудил он.

В сотне ярдов от хижины лежал звездолет «Золотое сердце». Из открытого люка показались три фигуры.

– Так это здесь? – Триллиан кричала, стараясь перекрыть шум дождя.

– Здесь, – сказал Зарнивуп.

– В этой лачуге? – спросила Триллиан.

– В этой лачуге.

– Но как можно управлять Вселенной из такого захолустья?

– Чудеса, – сказал Зафод.

Насквозь промокнув, они подошли к двери хижины. Постучали. Дверь отворилась.

– Здравствуйте, – сказал высокий сутулый мужчина.

– Простите, – начал Зарнивуп, – но у меня есть определенные основания предполагать, что…

– Вы управляете Вселенной? – выпалил Зафод. Мужчина улыбнулся:

– Стараюсь не делать этого. Вы промокли? Зафод посмотрел на него удивленно:

– Разве не видно, что мы промокли?

– Мне представляется, что промокли. Но возможно, вы на этот счет другого мнения. Если вы думаете, что в тепле сможете обсохнуть, заходите.

Они вошли. Осмотрели комнату: Зарнивуп с отвращением, Триллиан с интересом, Зафод с восхищением.

– Как ваше имя? – спросил Зафод.

– Вы думаете, у меня есть имя? Стоит ли давать имя средоточию смутных сенсорных ощущений?

Хозяин предложил Триллиан сесть в кресло, а сам пристроился на подлокотнике. Зарнивуп оперся о стол. Зафод улегся на тюфяке.

– Ух, хорошо, – сказал он и пощекотал кота. – Царское ложе.

– Послушайте, – сказал Зарнивуп, – мне надо задать вам несколько вопросов.

– Прекрасно, – сказал хозяин. – Можете спеть моему коту.

– Ему это понравится? – спросил Зафод.

– Спросите его.

– Он разговаривает?

– Не припомню такого. Но память моя ненадежна.

Зарнивуп вынул из кармана блокнот.

– Итак, – начал он, – вы управляете Вселенной?

– Трудно сказать, – ответил хозяин. Зарнивуп сделал пометку в блокноте.

– Как давно вы этим занимаетесь?

– А-а, – сказал хозяин, – это вопрос о прошлом?

– Да, – подтвердил Зарнивуп.

– Как же я могу вам ответить? Разве прошлое не есть фикция, придуманная для того, чтобы объяснить различие между непосредственным физическим ощущением и состоянием ума?

Зарнивуп уставился на хозяина:

– Вы на все вопросы так отвечаете?

– Когда мне представляется, что я слышу вопрос, я говорю то, что придет в голову.

Зафод рассмеялся.

– За это дело стоит выпить! – Отхлебнув виски, он вручил бутылку правителю Вселенной, который принял ее с благодарностью. – Молодец, правитель, – сказал Зафод. – Продолжай в том же духе.

– Послушайте лучше меня, – вмешался Зарнивуп. – Ведь к вам прилетают люди?

– Думаю, да. – Хозяин передал бутылку Триллиан.

– И просят вас принять какие-то решения, вмешаться в их жизнь, во все, что происходит там, во Вселенной?

– Там? Где это – там?

– Там, – сказал Зарнивуп, показывая на дверь.

– Откуда вы знаете, что там что-нибудь есть? – сдержанно спросил хозяин. – Ведь дверь закрыта.

Дождь продолжал барабанить по крыше, но в хижине было тепло.

– Но там же целая Вселенная! – воскликнул Зарнивуп. – Вам не удастся уклониться от своих обязанностей, заявляя, что ее не существует!

– Я принимаю решения только о том, что касается моей Вселенной, – подчеркнул хозяин. – Моя Вселенная – это мои глаза и мои уши. Все прочее – не более чем слухи.

– Неужели вы ни во что не верите? Хозяин пожал плечами и взял на руки кота.

– Не понимаю, о чем вы.

– Но те решения, которые принимаются здесь, в этой хижине, влияют на жизни и судьбы миллионов людей. Ведь это ужасно!

– Право, не знаю. Я никогда не встречал всех этих людей. Я думаю, и вы их не встречали. Они живут лишь в словах, которые мы слышим. Безрассудно говорить, что нам известно что-либо о других. Только они знают о себе – если, конечно, существуют. У каждого из них своя Вселенная – свои глаза и уши.

– Пожалуй, я выйду на минутку, – сказала Триллиан. Она вышла под дождь.

– Так вы верите, что другие люди существуют? – настойчиво продолжал Зарнивуп.

– Кто знает?.. У меня нет твердого мнения на этот счет.

– Пойду взгляну, что там с Триллиан, – сказал Зафод и вышел. Догнав Триллиан, он сказал: – Кажется, наша Вселенная в надежных руках.

– Да, – согласилась Триллиан. Они пошли прочь от хижины.

Между тем Зарнивуп продолжал задавать вопросы:

– Неужели вы не понимаете, что от одного вашего слова зависит жизнь и смерть цивилизаций?

Правитель Вселенной прислушался к слабому звуку двигателей стартующего корабля, потом заговорил, стараясь заглушить его:

– Я никак не связан с цивилизациями. Я не жесток. – И нежно погладил кота.

– Хорошо, – не сдавался Зарнивуп, – откуда вам тогда известно, что существует этот кот?

– Я не имею об этом ни малейшего понятия. Мне просто приятно вести себя соответствующим образом по отношению к тому, кто (или что?) представляется мне котом… Знаете, я, кажется, немного устал.

Зарнивуп разочарованно вздохнул и огляделся.

– А где мои спутники? – удивился он.

– Какие спутники? – спросил правитель Вселенной. Он откинулся в кресле и налил себе виски.

– Библброкс и эта девушка! Они только что были здесь.

– Я их не помню. Прошлое – это фикция, придуманная для того…

– Замолчите! – Зарнивуп бросился вон из хижины. Корабля не было. Дождь продолжал взбивать жидкую грязь. Зарнивуп закричал, повернулся и побежал обратно. Дверь в хижину была заперта.

Правитель Вселенной дремал в кресле. Потом он очнулся, снова взял карандаш и бумагу и с удовольствием убедился, что первый оставляет след на второй. Снаружи до него доносились различные звуки, но он не знал, реальны они или нет. Потом он в течение недели рассказывал о чем-то столу, чтобы посмотреть, как тот будет реагировать.

Глава 28

Благостная тишина царила вокруг. Едва слышно жужжали насекомые, переливчатый свет звезд дарил покой смущенным душам. Весь день Артур и Форд шли по зеленым холмам и долинам, поросшим сочной травой и пахучими цветами, по густолиственным рощам. Солнце согревало их, легкий ветерок приятно овевал кожу. Форд все реже включал субэфирный чуткомат и все меньше огорчался его молчанию. Ему начинало здесь нравиться.

После крепкого ночного сна они проснулись бодрыми и голодными. Форд догадался прихватить из ресторана несколько булочек. Ими и позавтракали, прежде чем двинуться дальше.

До сих пор они шли наугад, но теперь взяли направление строго на восток: исследуя планету, решили они, нужно иметь ясное представление о том, откуда и куда идешь.

К полудню им стало ясно, что этот мир обитаем. В кустах промелькнуло чье-то лицо. Оно сразу же исчезло, но они успели понять, что принадлежит оно гуманоиду, который с любопытством, но без страха рассматривал пришельцев. Вскоре они вышли на поляну и замерли.

Посреди поляны стояли десятка два мужчин и женщин. За ними виднелся ряд примитивных построек из глины и ветвей.

Самый крупный мужчина был едва ли выше пяти футов. Туземцы стояли, слегка подав вперед плечи. Из-под низких лбов на Артура и Форда глядели блестящие ясные глаза.

Так продолжалось минуты две. Наконец Форд решил, что пауза чересчур затянулась.

– Здравствуйте, – сказал он.

Один из мужчин сделал шаг вперед. Лицо его было спокойно.

– Уггххууггххрр ух ух pyx yypгx, – сказал он.

– Мне кажется, – сказал Форд, – он просит нас обойти деревню стороной.

В то же мгновение мужчина жестом подтвердил правильность догадки Форда.

– Руурггхх уррггх иргх ургх рруурруух yг, – продолжал туземец.

– Насколько я понял, общий смысл его речи сводится к тому, что нам не возбраняется идти туда, куда заблагорассудится, но, если мы при этом не будем заходить в их деревню, они будут счастливы.

– Как же мы поступим? – спросил Артур.

– Осчастливим их, – сказал Форд.

Они снова вошли в лес и через несколько минут наткнулись на горку плодов, сложенную прямо на тропе. Там были и ягоды, похожие на малину и ежевику, и мясистые желтоватые плоды, удивительно напоминающие груши.

До сих пор они не притрагивались к плодам и ягодам, в изобилии встречавшимся им на пути. «Плоды и ягоды на чужой планете, – говорил Форд, – либо дают тебе жизнь, либо убивают. Поэтому, увидев их, нужно прежде всего решить для себя вопрос: настало ли время выбирать между жизнью и смертью?»

Солнце, смягченное листвой, нежным пятном лежало на крутобоких грушевидных плодах. Ягоды, напоминавшие малину и ежевику, были такими крупными и сочными, каких Артуру еще не приходилось встречать – даже на рекламных плакатах, призывающих покупать фруктовые соки.

– Их принесли сюда для нас, – сказал Артур. – Туземцы хотят нас либо накормить, либо отравить. Но если плоды отравлены и мы не станем их есть, они все равно нас убьют. Мы погибнем, даже если не съедим эти груши.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – сказал Форд. – Ну-ка съешь одну.

Артур нерешительно поднял грушу.

– Я часто думал об этой истории в райском саду, – сказал Форд.

– О какой истории?

– Ну как же. Райский сад. Древо. Яблоко. Помнишь?

– Конечно.

– Ваш бог поместил посреди сада яблоню и сказал: «Делайте, ребята, что хотите, но яблок не ешьте». Стало им жутко интересно, съели они яблоко, а бог выскочил из-за куста: «Ага! Попались!» Но если б они и не съели яблоко, им все равно бы несдобровать.

– Почему это?

– Имея дело с типом, который любит оставлять на тротуаре кирпич, прикрытый шляпой, нужно отдавать себе отчет – такие не остановятся на полпути. Они своего добьются.

– Знаешь, – заметил Артур, – это место очень похоже на райский сад.

– Ну ешь же, – сказал Форд.

Артур откусил кусочек от плода, похожего на грушу.

– Это груша, – сказал он.

Когда они наелись до отвала, Форд повернулся и крикнул:

– Спасибо!

И они пошли дальше.

Еще не раз на их пути оказывались кучки плодов. Артуру и Форду пришлось по сердцу племя, которое благодарило их просто за то, что его оставили в покое. Через пятьдесят миль плоды кончились, потому что началось море.

Располагая временем в избытке, они построили плот и переплыли на другой берег. Море оказалось нешироким – миль шестьдесят. Местность, в которой они очутились, была ничем не хуже оставшейся позади. Жизнь текла легко и беззаботно. Отсутствие цели и одиночество не огорчали их – пока по крайней мере. Они знали, где найти людей, если их обуяет жажда общения, но сейчас путников только радовало сознание того, что голгафрингемцы отделены от них сотнями миль.

Повинуясь безотчетному импульсу, они свернули на север. Через несколько недель на их пути снова встретилось море, и они снова построили плот. На этот раз переправа далась им труднее, и Артур заподозрил, что Форд сам ищет трудности, чтобы придать какую-то цель их путешествию.

Они оказались в гористой местности ошеломляющей красоты. Стало холоднее. Иногда холод пробирал до костей. Они завернулись в шкуры животных, которые Форд раздобыл, пользуясь методом странствующих галактических монахов.

Суть метода состояла в том, что Форд застывал ненадолго с улыбкой на губах. Через несколько минут из-за деревьев выходило какое-нибудь животное, скажем олень, и начинало осторожно приглядываться к Форду. Форд продолжал улыбаться, его глаза сияли, излучая всеобщую бездонную любовь. Удивительный покой нисходил на окружающую местность.

Шаг за шагом олень приближался к Форду, пока не утыкался в него носом, после чего Форд Префект сворачивал ему шею.

– Обычный контроль над феромонами, – пояснял Форд. – Всего делов – уметь генерировать соответствующий запах.

Глава 29

Через несколько дней они достигли побережья. Изрезанная фьордами береговая линия шла с юго-запада на северо-восток. Еще два дня они карабкались по скалам и глетчерам, поражаясь головокружительной красоте окружающего пейзажа.

– Артур! – неожиданно закричал Форд. – Посмотри сюда!

Он присел на корточки у голубой ледяной стены.

– Я уже видел этот глетчер, – сказал Артур.

– Да, но главного в нем не заметил.

Артур вгляделся в толщу льда, но увидел лишь смутные тени.

– Отойди подальше и взгляни еще раз, – настаивал Форд.

Артур сделал шаг назад. И увидел. В глубине ледника, при взгляде под определенным углом, бессмысленная сетка теней превратилась в четкие буквы незнакомого Артуру алфавита, каждая в три фута высотой. Для тех, кто, подобно Артуру, не умел читать по-магратейски, над буквами повис рисунок – лицо человека. Худощавое, с тонкими чертами, изможденное, но не злое.

Лицо человека, завоевавшего первый приз за проект береговой линии – той, у которой они сейчас стояли.

Глава 30

Тонкий, жалобный вой наполнил воздух. Белки бросились врассыпную. Птицы разлетелись в разные стороны. Капитан, однако, смотрел на волынщика без осуждения. Пережив трагическую потерю роскошной ванны во время болотной посадки и прочих передряг, он снова начинал обретать вкус к жизни. В большой скале была вырублена широкая чаша, где он ежедневно проводил долгие часы, пока младший обслуживающий персонал обливал его водой. Правда, способ нагревать воду еще не был найден, что несколько смазывало удовольствие. Однако на поиски теплых источников (по возможности, находящихся в непосредственной близости от мыльных рудников) были посланы специальные группы.

Вой волынки еще более поднимал настроение капитана – ведь в любой момент можно было приказать музыканту прекратить игру. Что еще дарило ему радость? Золотая листва ранней осени, мелодичное клацанье ножниц парикмахеров, сияние шести чистейших телефонов, выстроившихся в ряд у подножия каменной ванны. А что может быть прекраснее шести сияющих телефонов, которые к тому же не трезвонят почем зря (да и по делу – тоже).

Между тем на поляне собирались толпы людей. Все радостно ожидали открытия заседания комитета.

Форд Префект, недавно вернувшийся из дальних странствий, смотрел на происходящее с высокого дерева, росшего на краю поляны. Уже неделю они с Артуром наблюдали за голгафрингемцами, и Форд наконец решил, что пора вмешаться.

Сотни мужчин и женщин расположились вокруг ванны, весело болтая, жуя фрукты, играя в карты, словом, всячески ублажая себя. Кое-кто, к удивлению Форда, набивал карманы листьями. Что за неожиданное пристрастие к ботанике?

Капитан возвысил голос над толпой:

– Э-э-э… Мнэ… Прошу внимания. Как дела?

В наступившей тишине Форд спрыгнул на землю.

– О, старый приятель, рад вас видеть, – крикнул ему капитан. – Нет ли у вас, случайно, спичек? Или зажигалки?

– Нет, – ответил Форд, несколько растерявшись. Он не был готов к такому вопросу и остался собой недоволен. Следовало быть решительнее.

– Спичек у меня нет, – продолжал он, – но я принес вам новости…

– Жаль, жаль, – сказал капитан. – Только представьте: не осталось ни одной спички. Я уже забыл, когда в последний раз принимал горячую ванну.

Форд не дал себя увести в сторону:

– У меня есть для вас важные новости!

– Это сообщение предусмотрено в повестке дня заседания? – спросил один из мужчин, стоявших в толпе. – Будучи консультантом по процедурным вопросам, причем с многолетним стажем работы, я вынужден настаивать на неукоснительном соблюдении порядка ведения заседания.

– Он спятил, – сказал Форд, оглядев толпу. – Мы находимся на доисторической планете.

– Обращайтесь к президиуму! – закричал консультант.

– Здесь нет президиума, – ответил Форд. – Здесь только скала.

– Называйте ее президиумом, – вспылил консультант.

– С какой стати? – спросил Форд.

– Вы не имеете понятия о современных методах ведения заседаний!

– А вы не имеете понятия о том, где находитесь!

– Замолчите вы, оба! – сказала визгливым голосом какая-то девица. – Я хочу поставить на обсуждение резолюцию.

Капитан примиряюще зачмокал:

– Ну-ну. Внимание. Пятьсот семьдесят третье заседание комитета по колонизации объявляю…

– Чем вы занимаетесь? – воскликнул Форд. – Вы провели пятьсот семьдесят два заседания и даже огня не добыли!

– Если бы вы потрудились заглянуть в повестку дня, – скрипучим голосом заговорила девица из толпы, – то убедились бы, что сегодня мы должны заслушать отчет подкомиссии секции парикмахеров по разработке средств добычи огня.

– Вот как? – сказал Форд. – Отлично. Как обстоят дела? Какие появились идеи по созданию таких средств?

– Э-э… – робко начал один из парикмахеров, – я, право, не знаю. Тут мне дали две палочки…

– И что вы с ними сделали? Парикмахер вручил Форду плод своего труда:

– Вот.

Форд поднял палочки над головой:

– Щипцы для завивки волос! Толпа разразилась аплодисментами.

– Поразительная наивность, – заскрипела девица. – Имей вы мой опыт в области маркетинга, то знали бы, что разработка любого нового изделия предваряется тщательным исследованием самых различных аспектов и свойств рассматриваемого продукта. В данном случае нам следует выяснить, чего потребитель ожидает от огня, в какие отношения с огнем вступает и как этот объект отражается в массовом сознании.

Толпа насторожилась. Она ожидала, что скажет на это Форд.

– Да подавись ты своим огнем! – возопил он.

– И эту возможность не следует сбрасывать со счета, – подхватила девица. – Может ли огонь быть введен в организм через рот и вызвать удушье, застряв в горле?

– Может? – обратился Форд к толпе.

– Да! – закричали одни.

– Нет! – закричали другие.

– А как насчет колеса? – сказал капитан. – Дело движется? Вот было бы славно сделать колесо.

– В реализации этого проекта имеют место определенные трудности, – сообщила девица.

– Трудности с колесом? – изумился Форд. – Да что может быть проще колеса?

– Может быть, мистер Умник скажет нам, какого оно должно быть цвета? – язвительно парировала девица.

Толпа ликовала. «Один – ноль, наши ведут», – решила она.

– Зарквон всемогущий, – устало сказал Форд, – неужели это имеет значение?

В это время на поляну вышел взвод солдат, одетых в остатки мундиров третьего голгафрингемского полка. Одна половина вояк была вооружена смертобоями, другая – копьями. Шумно протопав до середины поляны, они остановились и замерли по стойке «смирно».

– Сэр! – рявкнул предводитель, Номер Второй, обращаясь к капитану. – Разрешите доложить!

– А, вот и наш Номер Второй! Привет, привет, привет! Ну как, нашли горячую воду? – оживился капитан.

– Нет, сэр. Но мы открыли новый материк. И объявили ему войну!

Со всех сторон грянули восторженные крики.

– Войну? – спросил Форд.

– Да. – Номер Второй посмотрел на Форда с нескрываемым презрением.

– Вы объявили войну соседнему континенту?

– Войну до победного конца!

– Но там же никто не живет!

Толпа замерла, охваченная любопытством.

– Я знаю. Но это не имеет значения. Мы оставили там бессрочный ультиматум и взорвали несколько стратегических военных установок.

Капитан почти вылез из ванны.

– Военных установок, Номер Второй?

– Так точно, сэр! Потенциальных военных установок. Точнее – деревьев. Кроме того, нами схвачена и допрошена газель!

Номер Второй сделал четкий поворот кругом и хотел было уйти, но беснующаяся от восторга толпа не дала ему сделать и двух шагов, подхватила своего героя на руки, воздела высоко над головами и торжественно понесла вокруг поляны.

Форд сидел, задумчиво перебирая камешки.

– Ну, – спросил он, когда затихли крики, – что еще вам удалось сделать?

– Мы положили начало культурной программе, – сказала девица – эксперт по маркетингу. – Наш режиссер приступил к съемке фильма о местных пещерных людях.

– Они не пещерные люди.

– По виду – точь-в-точь пещерные.

– Разве они живут в пещерах? Они живут в хижинах.

– Может быть, у них в пещерах ремонт, – заметил какой-то шутник из толпы.

Форд раздраженно повернулся к нему:

– Очень остроумно. А вы не заметили, что они вымирают?

Возвращаясь из своего путешествия, Форд и Артур натолкнулись на две брошенные деревни. Лес вокруг них был полон мертвых и умирающих туземцев.

– Они вымирают! – повторил Форд. – Вам известно, что это значит?

– Что нам не следует страховать их жизнь! – продолжал веселиться шутник.

– Да постарайтесь вы наконец понять, – обратился Форд к толпе, – они стали умирать, когда мы здесь появились.

– Все это с большим искусством отражено в фильме, – сказала девица. – Свою следующую ленту режиссер хочет снять о вас, капитан.

– Вот как! – Капитан очнулся от дремоты. – Очень любезно с его стороны.

– У него грандиозные идеи. Он жаждет показать, сколь тяжко бремя ответственности… Суровое одиночество человека, стоящего у кормила власти…

Капитан задумался.

– Я бы не стал нажимать на одиночество, – сказал он наконец. – Все-таки со мной всегда моя резиновая уточка!

Между тем консультант по процедурным вопросам очнулся от раздумий. Он встал:

– Нам давно пора перейти к обсуждению проблем налогообложения.

– Налогообложения! – воскликнул Форд Префект. Консультант смерил его презрительным взглядом:

– Вы что-нибудь имеете против?

– Но откуда у вас возьмутся деньги, если вы ничего не производите? Они не растут на деревьях.

– Если мне позволят продолжить… Форд безнадежно махнул рукой.

– Благодарю вас. Поскольку месяц назад было принято решение придать листьям статус законного платежного средства, мы все тут же разбогатели.

Люди в толпе жадно перебирали пачки листьев, которыми были набиты карманы.

– Однако, – продолжал консультант, – одновременно мы столкнулись с проблемой инфляции. В настоящее время, если не ошибаюсь, один грецкий орех, уцелевший после падения корабля, идет за три акра лесных угодий.

По толпе прошел тревожный шепот.

– Для того чтобы решить эту проблему и ревальвировать лист, следует незамедлительно провести интенсивную дефолиацию и сжечь все леса.

– Вы сошли с ума, – сказал Форд. – Свихнулись, – добавил он. – Сбрендили. Рехнулись. Спятили.

Толпа явно становилась враждебной. Скрипучая девица грозно повернулась к нему:

– Пора выяснить, что вы делали все это время?

– Мы путешествовали. Мы пытались узнать хоть что-нибудь о планете.

– Можно было провести время с большей пользой! – отрезала девица.

– Вы так думаете? Так вот, чтоб вы знали: мы открыли будущее планеты!

Форд предвкушал, какое ошеломляющее действие произведут на толпу его слова. Но никто и бровью не повел. Его просто не поняли.

– Отныне, – продолжал Форд, – все, что вы намерены делать, не имеет ни малейшего значения. Можете жечь леса, если вам это по вкусу. Ваше будущее – открытая книга. У вас есть два миллиона лет – и ни минуты больше. Потом планета погибнет. Запомнили? Два миллиона лет!

И Форд пошел прочь, обернувшись лишь на Номера Второго, который уже палил по деревьям из смертобоя.

– Ну что ж, – сказал капитан и тихо улыбнулся. – У нас еще есть время разок-другой принять ванну. Подайте-ка мне мочалку.