Текст книги "Война Братьев"

Мишра кивнул, тяжело дыша.

Ашнод сказала:

– Видел во сне?

Мишра снова кивнул.

– Надо мне уделять снам побольше внимания, – пробурчала себе под нос Ашнод.

Мишра покачал головой и подул на обожженные пальцы.

– Мы получили то, зачем пришли. Пойдем отсюда.

Пещеру снова залил мерцающий свет. Мишра быстрым шагом последовал к выходу, смущенная Ашнод семенила за ним.

Догнав его у выхода, она спросила:

– Что ты имеешь в виду? Как это мы получили то, зачем пришли? Ведь мы все оставили там и убежали, чтобы спастись от той… чудовищной машины.

Мишра поднял руку.

– Тише. Смотри.

Каньон сотрясла дрожь, и Ашнод увидела, как одно из зданий мертвого города рассыпалось, словно карточный домик. У входа в пещеру с грохотом разверзлась земля.

Из трещины сначала показалась голова дракона, затем шея. Снова раздался грохот: неподалеку от первого появились один за другим еще два дракона – те самые существа, которых Мишра и Ашнод видели у озера. Выбравшись из песка, они поползли ко входу в пещеру.

Добравшись до раки и его ученицы, драконы склонились перед Мишрой, признавая его своим хозяином.

– Впечатляет, – сказала Ашнод. – Что теперь?

Мишра улыбнулся – впервые с того момента, когда они вошли в ущелье. Улыбка, правда, не предвещала ничего хорошего.

– Что теперь? – задумчиво произнес младший брат, словно не знал, что ответить. Окинув взглядом драконов, он сказал: – Теперь мы созовем новые мирные переговоры.

В пещере вспыхнул свет, золотистый диск – на сей раз диаметром всего в несколько дюймов – замерцал. Из него показалась рука, сквозь кожу которой торчали наружу металлические кости. Пальцы судорожно хватали воздух, пытаясь найти какую-нибудь опору. Но тут свет в зале замигал, и рука торопливо нырнула в светящуюся лужицу. Через мгновение таинственный диск закрылся.

Следующие несколько лет в пещерах Койлоса было тихо.

Глава 13: Мирные переговоры

Предложение созвать мирные переговоры застало Кайлу бин-Кроог и ее подданных врасплох: весь предыдущий год иотийцы и фалладжи провели в непрерывных стычках на границе пустыни и земли Полосы мечей.

Но неожиданно на одну из иотийских застав прискакал всадник фалладжи под белым флагом – он привез послание королеве Кроога от кадира сувварди. Пакет передали на ближайшую базу орнитоптеров в глубине иотийской территории, а оттуда по воздуху доставили прямо в Кроог на тайный совет.

В совет теперь входили королева, сенешаль, начальник стражи и Тавнос. В начале года Урза попытался честно посещать заседания, но не выдержал и стал присылать вместо себя подмастерье. Однако, когда прибыло послание кадира, Урза появился на совете и занял место по правую руку от королевы, Тавнос встал немного позади кресла Главного изобретателя. Ученик отметил, что Урза неотрывно смотрит на лежащий перед ним свиток, испещренный изящными письменами.

– Итак, они предлагают мир, – сказала Кайла.

– Перемирие, – поправил дрожащим голосом сенешаль. – Прекращение военных действий и отвод войск на время мирных переговоров.

– А как протекают в настоящее время военные действия? – Кайла повернулась к начальнику стражи. Новоиспеченный начальник стражи – его до сих пор так звали в народе, – человек неторопливый, выдержал паузу.

– Происходят нападения, спорадические, но довольно серьезные, – сказал он и снова замолчал. Тавноса раздражала его манера, но остальные члены совета к ней уже привыкли и всегда терпеливо ждали, пока он соберется. – Нападения четко делятся на два типа, – сказал он наконец. – Первый тип – обычные набеги в традиционном фалладжийском стиле: быстрый прорыв на нашу территорию, разграбление первого попавшегося города или каравана и молниеносный отход обратно так, чтобы наши войска не успели догнать нападавших. Второй тип – нападения более крупными и организованными силами, которые ставят задачу разрушить конкретную цель, например мост, мельницу или форт. В этих нападениях частенько участвует механический дракон. В случае удачи враги не только грабят захваченный объект, но и стараются уничтожить его.

– Именно этот тип нападений нас и интересует, – тихо произнес Урза. – Это работа регулярной армии, все остальное – дело рук независимых пустынных бандитов, которые просто ищут богатства и желают прославиться. Нападения с участием механического дракона хорошо организованы и решают конкретные задачи. – Изобретатель сосредоточенно смотрел на пергамент с предложениями кадира. – Эти атаки происходят не просто с ведома моего брата, они им спланированы.

– Так это или не так, – отважился сказать сенешаль, – результат один – жители Полосы мечей и западного побережья реки Мардун совершенно деморализованы. Фалладжи регулярно совершают набеги на дальний берег реки, и народ считает, что в ближайшем будущем они через нее переправятся.

– Они в самом деле планируют форсировать реку? – твердо и бесстрастно спросила Кайла. Тавнос давно заметил, что она сначала давала всем высказаться, а затем принимала решение – единолично.

Сенешаль взглянул на начальника, тот, помолчав, сказал:

– Мы пока не знаем. Мы укрепили лагеря на дальней стороне реки и построили смотровые башни. Благодаря им мы заранее получим весть о любых крупных передвижениях войск. Река достаточно широка, и пока они будут переправляться через нее, мы успеем подготовиться. – Новая пауза. – Но поддержание гарнизонов вдоль берегов Мардуна в боеготовности потребует больших затрат.

Кайла подумала над словами начальника и, кивнув, предложила:

– Можно организовать дополнительное патрулирование с помощью орнитоптеров.

– Наши ресурсы и здесь не беспредельны, – возразил Урза. – У нас тридцать машин, итого – шесть патрулей по пять Машин в каждом. Если мы получим из Аргива силовые камни, то сможем удвоить количество патрулей, но Аргивская корона, – аргивянин закусил губу, – что-то не торопится нам помогать.

Кайла снова кивнула. По словам Урзы, аргивяне просто купаются в силовых камнях, при этом большая их часть была найдена еще Токасией. Однако, похоже, добывать камни из-под земли было гораздо легче, чем теперь добывать их у аргивян. Оставив эту мысль при себе, королева сказала:

– Как сейчас используется наш воздушный флот?

Начальник держал паузу, за него ответил Урза:

– Пять звеньев на боевом дежурстве, на базах к северу от Полосы мечей. Шестое расквартировано здесь, в столице. Звенья на Полосе мечей действуют с постоянных баз. Я бы предложил построить цепь из баз вдоль границы и по мере необходимости перемещать звенья с одной базы на другую.

Начальник насупился:

– Пилоты будут уставать.

– У нас пилотов больше, чем машин, – ответил Урза. – Дополнительные базы повысят нашу маневренность и расширят возможности для противодействия набегам. И кстати, я думаю, в этом случае у нас будет преимущество – эффект неожиданности. Сейчас им активно пользуются фалладжи.

Начальник покачал головой:

– Пилотам нужен отдых.

– Что же, машины должны простаивать только потому, что люди хотят спать? – иронично спросил Урза.

Тавнос не раз присутствовал на таких дискуссиях. Когда дело касалось орнитоптеров, Главный изобретатель умудрялся переубедить начальника стражи. Тот замолчал, затем, признав поражение, пожал плечами.

Кайла холодно выслушала советников и сказала:

– Урза, подготовь проекты баз и передай их начальнику стражи для исполнения. В остальном же, господа, ситуация выглядит так: возможности для маневра крайне ограничены, а ресурсов не хватает.

– У нас есть не только орнитоптеры, – возразил начальник. – У нас есть пешие отряды, гражданские всадники и конные патрули. – Он замолчал и взглянул на Урзу. – Но что правда, то правда – бесконечными набегами фалладжи, можно сказать, загнали нас в угол.

– Раз так, надо начинать переговоры, – сказала Кайла. – Может быть, все вместе мы найдем решение.

– Едва ли, – сказал Урза. – Свои требования они высказали еще в Корлинде. И эти требования конкретны и однозначны, они не предполагают дискуссий. Фалладжи хотят получить все так называемые исконные земли фалладжи. В их число входит Полоса мечей. Ты готова ее отдать?

Кайла решительно покачала головой:

– Эта земля – часть наследства моего отца, во благо или во зло. Тем не менее мы вступим в переговоры, пусть даже для того, чтобы показать им – Иотия изменилась со времен Корлинды, и теперь они имеют дело с другой страной.

Она встала, показывая, что совет окончен. Начальник стражи и сенешаль поднялись вслед за ней. Урза, напротив, остался сидеть.

Наклонившись к столу, он постучал пальцем по пергаменту.

– Вопрос в том, – сказал он Тавносу, – не изменились ли со времен Корлинды и фалладжи, может, и мы теперь имеем дело с совсем другим народом?

Предложение кадира было принято, и орнитоптер доставил ответное послание королевы. Было решено провести встречу в конце следующего месяца в Крооге. Фалладжи попросили организовать для них коридор через Полосу мечей. Начальник стражи запротестовал, а сенешаль предложил пропустить фалладжийскую делегацию вдоль реки Мардун, в обход спорных земель. Сенешаль полагал, что фалладжи вряд ли примут его предложение, и был приятно удивлен, когда они без возражений согласились прибыть в столицу Иотии другой дорогой.

В Крооге приготовления шли полным ходом. Со стен домов смыли надписи, оскорбляющие достоинство фалладжи. Перед мощными городскими стенами расчистили место для лагеря отряда пустынников, который, предположительно, будет сопровождать кадира. Однако фалладжи сообщили, что с кадиром прибудет лишь почетный караул. Впрочем, эта радость была омрачена известием, что в состав почетного караула, оказывается, входит механический дракон.

Урза и новый начальник стражи тоже приняли некоторые меры предосторожности. Столичные войска были вымуштрованы как никогда, кроме того, в Кроог откомандировали полки с побережья и второе звено орнитоптеров из Полосы мечей в дополнение к имеющимся в городе. Урза хотел, чтобы орнитоптеры сопровождали войска фалладжи на протяжении их марша к столице, но пустынники сообщили о своем недовольстве этим фактом сенешалю. Обсуждение проблемы длилось несколько дней, и Тавнос решил, что переговоры будут сорваны. В конце концов Урза уступил, согласившись заменить воздушный патруль регулярной кавалерией.

Урза лично проэкзаменовал всех пилотов, некоторых вызвал к себе для личной беседы, пригласив и Тавноса. Подмастерье удивило решение изобретателя: он сам подбирал и учил пилотов, они были искренне преданы принцу-консорту.

Но на первой же беседе Тавнос понял, что тревожило учителя. В преданности пилотов никто не сомневался, более того, пилоты почитали изобретателя едва ли не как святого. Аргивянин расспрашивал своих подчиненных о фалладжи, о пустыне и о войне, которую они ведут. Тавнос догадался, что Урза пытается понять, не замышляет ли кто из пилотов нападение на фалладжи, желая отомстить за вождя, не может ли кому-нибудь из них подобная мысли прийти в голову случайно. Он изучал их словно детали машины – проверял запас прочности и степень вероятности отказа.

Действительно, двое летчиков признались, что ненавидят фалладжи, а их товарищ поклялся выполнить все приказы, но заявил, что категорически не согласен с политикой королевы и Главного изобретателя в отношении сувварди и их империи. Урза перевел офицеров в боевые звенья на границе, заменив их в Крооге более уравновешенными людьми.

Анализируя действия Урзы, Тавнос пришел к выводу, что учитель отлично запомнил, как покойный вождь обвел его вокруг пальца, и он не желал повторения подобного. Главный изобретатель посетил каждый из размещенных в столице отрядов и придирчиво проверил готовность пилотов. Он лично знал каждого купца, заявившего, что он пострадал от фалладжи. Он дюйм за дюймом прощупал все городские стены и внимательно обследовал берег Мардуна – один из городских редутов.

И все же аргивянин не слишком рассчитывал на успех в переговорах, о чем он прямо сказал Тавносу.

– Кадир ясно сказал, что хочет получить назад землю, которую завоевал покойный отец Кайлы, ни больше ни меньше, – сказал он, – а королева на это не пойдет.

– И чего ради в таком случае вести переговоры? – недоуменно спросил Тавнос.

Урза глубоко вздохнул:

– Иногда даже врагам полезно собраться вместе и поговорить. Может, из разговора ничего и не выйдет, но если они сумеют хотя бы раз обсудить дела без оружия в руках, то, вполне вероятно, на следующей встрече они смогут договориться.

Подмастерье понял, что Урза лукавит. Главный изобретатель готовился не к встрече фалладжи и иотийцев. Он готовился – столь тщательно и скрупулезно – к одной-единственной встрече: в Крооге должны были встретиться он и его младший брат.

Фалладжи вышли на границу с Полосой мечей, а в столицу регулярно поступали сообщения об их передвижениях, как и приказал Урза. Кадир выполнил свое обещание – отряд фалладжи был гораздо меньше того, который он привел с собой в Корлинду. Присутствовал и механический дракон, он тащил за робой огромную металлическую повозку на огромных колесах типа шестерен. Впряженный в повозку дракон полз медленно и не обгонял пеших солдат.

Повозка стала предметом обсуждения на тайном совете. Сенешаль предположил, что это подарок. Начальник стражи решил, что в ней могут быть спрятаны воины. Урза отметил, что это – демонстрация силы, напоминание о том, что Мишра не терял времени даром. В конце концов Кайла решила не считать повозку фалладжи поводом для скандала. Урза приказал пограничному звену вернуться к патрулированию в обычном режиме. Еще звено орнитоптеров было отправлено вслед за отрядом фалладжи со строгим приказом оставаться вне поля зрения противника.

На пятый день путешествия фалладжи – за пять дней до их прибытия в Кроог – тайный совет получил сообщение: на северной границе Полосы мечей отмечено большое скопление войск фалладжи. Сенешаль предположил, что скорее всего на границе просто появился отряд независимых бандитов, которые хотят провала переговоров. Начальник стражи настаивал на том, что сейчас, в данный момент, любое выступление со стороны фалладжи чревато катастрофическими последствиями. Он потребовал вернуть орнитоптеры в пустыню.

Урза заартачился, но Кайла приказала ему повиноваться. Скрепя сердце Главный изобретатель отправил три звена, включая то, которое тенью следовало за механическим драконом, на север. На вопрос Тавноса, почему он изменил свои планы, Урза не ответил, но прислуга рассказала подмастерью, что в королевских покоях будто бы произошла серьезная ссора. Тавнос и так знал, что в течение нескольких последних дней Урза допоздна работал в мастерской. По словам Главного изобретателя, он усовершенствовал машины-мстители, но от внимания Тавноса не укрылось, что с этого же времени Урза появлялся на совете только по приказу жены.

На десятый день фалладжи прибыли под стены Кроога. На укреплениях яблоку было негде упасть: разноцветные знамена скрывали стены от глаз неприятеля, добрая половина населения столицы явилась посмотреть на гостей, а те, кто не поместился на стенах, оккупировали здания, окна которых выходили на сторону лагеря. Купцы сделали состояния на продаже телескопов – аргивских изобретений, которые состояли из двух отполированных линз, вставленных в металлическую трубу. Город превратился в один гигантский глаз. Ее величество, принц-консорт, сенешаль и новоиспеченный начальник стражи вместе с другими чиновниками вышли к северным воротам встречать гостей.

Бронзовые широкие шлемы и тяжелые наплечники воинов переливались на солнце. Но немногие обратили внимание на воинов – все взгляды были прикованы к механическому дракону.

Зверь поразил и Тавноса, стоявшего на городской стене в толпе других зрителей. Чудовище казалось живым существом, превращенным в машину, драконом, мускулы которого заменили на тросы, шкуру – на металлические пластины, а глаза – на огромные драгоценные камни. Он двигался и вздрагивал как живой – голова качалась из стороны в сторону, дракон с любопытством рассматривал все вокруг.

Урза рассказывал Тавносу о драконе и о том, что Мишра нашел его под песком пустыни. Но Тавнос сразу понял, что это не транская машина – между чудищем и мстителями Главного изобретателя было столько же сходства, сколько между живой птицей и орнитоптером. Тавнос был вынужден признать, что дракон произвел на него сильнейшее впечатление. Подмастерье мог лишь догадываться, что думают насчет дракона простые граждане.

Механический дракон тащил гигантскую повозку размером с него самого. Она выглядела довольно грубо и неаккуратно: стыки пластин не сглажены, как у дракона, явно видны заклепки. Все это говорило о том, что это – транская машина. По бокам были приделаны подмостки и ниши, в которых стояли катапульты и небольшие осадные арбалеты. Орудия были разряжены и зачехлены, но чехлы скрывали их боевую мощь не больше, чем знамена – стены Кроога.

Кайла приказала двум звеньям орнитоптеров сесть перед стенами по обе стороны северных ворот. Рядом с машинами стояли пилоты, готовые в любой момент поднять их в воздух. Жителей Кроога они были призваны успокаивать, а гостям служили предупреждением – так лежащий на столе меч напоминает собеседнику, что, хотя все идет по-честному, участники переговоров готовы в случае чего постоять за себя. Пилоты в бело-голубых плащах терпеливо ждали у своих машин, а фалладжи выстроились в шеренгу на почтительном расстоянии от них.

Механический дракон с повозкой подполз к воротам и остановился. Наблюдавший за ним Тавнос заметил кое-что, ускользнувшее от внимательного Урзы, – из брюха зверя доносился низкий шум, ритмичные гулкие звуки, словно по скрытым в корпусе трубам текла жидкость и работали гидравлические поршни. Звук был похож на сердцебиение, и Тавнос скорее чувствовал его, нежели слышал.

Спустя некоторое время в огромной повозке открылась дверь, оттуда спустили лестницу и на ступенях появились две фигуры. Первым шел Мишра, за ним – его помощница. Кадира нигде не было видно. Тавнос впервые видел брата Урзы: он догадался об этом по тому, как тот держал себя.

Мишра оказался ниже ростом и шире Урзы в плечах, у него были темные волосы и аккуратно подстриженная бородка. Но все же что-то в его походке и выражении лица выдавало в нем родственника Главного изобретателя Кроога, принца-консорта Иотии. Мишра был облачен в развевающийся халат пустынного шейха, голова непокрыта. На лице сияла широкая улыбка. Он прикрыл глаза от полуденного солнца и помахал толпам на укреплениях. В ответ раздались и восторженные возгласы, и свист, но младший брат, казалось, не обратил на него внимания.

Подобно тому как неуклюже и нелепо выглядела повозка рядом с механическим драконом, так и Мишра казался невзрачным рядом со своей спутницей, стройной высокой женщиной с огненными волосами. Одетая в темные одежды, она стояла рядом с Мишрой, не поднимая глаз; за ее плечами развевался плащ. В руках она держала простой посох из черного дерева. Вспомнив рассказ Урзы, Тавнос решил, что это, должно быть, Ашнод.

Кадир так и не вышел из металлической повозки, и предводители Иотии срочно устроили совещание: «Раз кадир не прибыл, – заметил сенешаль, – то и королеве не следует встречать делегацию». Встречать фалладжи должны чиновники того же статуса, что и прибывшие, и в том же количестве: большее их число будет расценена как знак слабости, меньшее – как оскорбление.

Это означало, что гостей будут приветствовать Урза и Тавнос. Главный изобретатель кивнул и на миг нахмурился, увидев на поле перед воротами своего брата. Тавнос подумал, что изобретатель предпочел бы поговорить с ним наедине, но это было невозможно.

Итак, королева осталась в башне, а изобретатель и его помощник отправились навстречу представителям фалладжи.

Урза выглядел строгим и чопорным. Тавнос шел чуть правее и немного сзади него, на подобающем своему званию расстоянии. Лицо его было спокойно.

Урза остановился перед Мишрой и Ашнод и молча простер руки, словно дарующий благословение священник. Затем он произнес:

– Дорогой брат, добро пожаловать в Кроог.

Мишра тоже протянул руки, и на мгновение Тавнос подумал, что младший брат собирается броситься к старшему и обнять его. Но Мишра просто низко поклонился. Тавнос заметил, что Ашнод тоже слегка кивнула.

– Вы оказали нам честь, пригласив нас в свою столицу, – сказал Мишра, выпрямившись. Он улыбался. Тавнос не понял, искренне или же так, как улыбаются фалладжийские купцы.

– Вы оказали нам честь, прибыв к нам, – сказал Урза сухо и бесстрастно. – Но где же кадир?

– Увы! – ответил Мишра и еще раз низко поклонился. – Мудрейший из мудрых и величайший из великих не сможет помочь нам в нашей миссии, целью которой является достижение мира и согласия. Империя кадира обширна, и его присутствие необходимо в другом месте.

Урза на мгновение замолчал, и Тавнос увидел, что учитель сжал челюсти.

– Следовало предупредить нас, что ваш предводитель… занят, – произнес он, помолчав.

– Мы понимаем, как вы разочарованы, – молниеносно ответил Мишра. – Но хочу уверить вас, что наш могущественный повелитель разочарован не меньше. Однако не стану лгать тебе, дорогой брат. Кадир извлек урок из общения с вашими людьми и теперь предпочитает соблюдать осторожность. Но он предоставил мне необходимые полномочия для ведения переговоров от его имени. Впрочем, если его отсутствие делает нас нежеланными гостями здесь, мы готовы принести извинения и смиренно удалиться. – Мишра поклонился в третий раз.

Тавнос понял, что он отнюдь не пресмыкается перед Урзой, он играет спектакль – для иотийцев, которые выстроились на стенах. После всех этих поклонов Главный изобретатель просто не мог отослать представителей фалладжи прочь, даже если бы захотел.

Тавнос сохранял на лице выражение равнодушия, приличествующее официальной церемонии, – так он поступал в детстве, слушая разговоры своих дядюшек. Он смотрел прямо перед собой, поверх головы Мишры.

Внезапно он понял, что смотрит – через левое плечо фалладжийского раки – в глаза его подмастерья. На лице Ашнод было невозмутимое выражение ребенка, который старается вести себя как следует, пока его родители беседуют.

Тавнос подмигнул рыжеволосой женщине и перевел взгляд левее, на колесо огромной металлической повозки.

Ашнод поймала его взгляд и подмигнула в ответ, еле заметно улыбнувшись. Тавнос вздрогнул и снова посмотрел на женщину, но лицо ее уже выражало абсолютное безразличие.

Тем временем Урза сказал брату:

– Что же, добро пожаловать. Мы приветствуем вас как представителей своего народа. Позвольте мне представить вас королеве. Следуйте за мной.

Мишра снова поклонился и тихо произнес:

– Позволь мне сказать, дорогой брат, что ты хорошо выглядишь. Я бы извелся от горя, узнав, что ты погиб в Корлинде.

– Мне… – начал Урза и замолчал. Казалось, весь мир замер, ожидая ответа старшего брата. – Мне приятно сознавать, что с тобой тоже все в порядке. Что же до Корлинды…

Мишра поднял руку:

– Поговорим о делах позже. Пока я хочу лишь сказать, что за прошедший год много думал о том, что там случилось. Нам есть о чем поговорить, и мы обязательно поговорим. Но не сейчас – мы не можем заставлять королеву ждать.

Урза на миг нахмурился, затем улыбнулся и кивнул:

– Разумеется.

С этим он развернулся на каблуках и пошел к воротам. Мишра с женщиной последовали за ним. Тавнос пропустил их вперед и замкнул процессию.

Рыжеволосая ученица замедлила шаг и поравнялась с ним. Немного повернув голову, она сказала:

– Ты, должно быть, Тавнос, – и протянула руку. Тавнос поцеловал ее ладонь.

– Прошу прощения. Да, меня зовут Тавнос, я ученик Урзы. А вы – главная помощница Мишры, Ашнод?

Ашнод опустила руку, на лице снова появилась слабая улыбка.

– Главная и единственная, – сказала она. – Эти двое даже не потрудились представить нас друг другу. Как это на них похоже! Мишра – выдающийся человек, но что касается такта… Это у них семейное?

Пока Тавнос раздумывал над ответом, рыжеволосая женщина отвернулась и догнала двух братьев у ворот. Тавнос слегка покачал головой и не спеша побрел позади всех. Когда он догнал их, Урза, представляя королеву, добрался до конца длинного списка ее различных титулов.

– …Цветок Мардуна, Дочь Вождя, Королева иотийцев, Военная правительница Кроога, моя супруга, Кайла бин-Кроог, – выдохнул Урза. – Мишра, полномочный представитель фалладжи. Кадир не смог прибыть и просит вашего снисхождения. – Тавнос отметил, что последнюю фразу Урза произносил пристально глядя на сенешаля, словно обвинял того в отсутствии кадира. Сенешаль, судя по выражению лица, мечтал провалиться сквозь землю – немедленно. Кайла подала руку младшему брату.

– Урза рассказывал мне о вашей красоте, – сказал Мишра, низко склоняясь над монаршей ладонью. – Но я забыл о его склонности умалять все. С его точки зрения, величественное высокое дерево – всего лишь несколько сот фунтов древесины, а бескрайние просторы пустыни – долгие мили перехода. И теперь я убеждаюсь, что его слова не передали и малой толики вашего очарования.

На лице Кайлы заиграла улыбка. Тавнос подумал, что королева слушает Мишру не без удовольствия, хотя у нее давно выработался иммунитет к лести.

– Урза рассказывал мне о вас, – сказала она, – но, признаться, я не ожидала, что у моего мужа столь красноречивый брат.

– Мне не пристало жаловаться на жизнь, – сказал Мишра, все еще слегка сжимая руку королевы, – но до сегодняшнего дня меня кое-что угнетало: дело в том, что у меня никогда не было сестры. Теперь же, узнав, что вы – супруга моего брата, я чувствую, что избавился и от этого груза, – С этими словами он отпустил руку королевы.

Затем последовало официальное представление Ашнод, Тавноса, сенешаля и начальника стражи. Приняли решение, что фалладжи встанут лагерем вокруг механического дракона. Тавнос же запомнил лишь ледяной взгляд Урзы, которым тот наградил Мишру во время беседы с Кайлой, и белозубую улыбку младшего брата, с которой он разглядывал жену старшего.

Спорили так громко, что слышно было даже в коридоре. Мимо Тавноса прошмыгнула стайка горничных, спешивших убраться подальше от королевских апартаментов. Приблизившись к двери, он тоже начал разбирать отдельные слова – резкие и хлесткие. Тавносу показалось, что даже воздух стал плотнее, – так бывает в сильный шторм, когда неистовые волны обрушиваются на берег и ветер терзает землю.

Двери в покои были закрыты, но спор был прекрасно слышен и так, поэтому Тавнос решил немного подождать, прежде чем постучать.

– Ответ – нет! – бросил Урза.

– Они предлагают отличные условия! – столь же яростно ответила Кайла. – Полосу мечей оставят в покое.

– Не тебе это решать! – прогремел Урза. Тавнос никогда не слышал, чтобы Главный изобретатель так кричал – даже на нерадивых учеников.

Тавнос замялся: прервать спор и намекнуть, что крики слышны по всему дворцу, или подождать, пока буря утихнет?

Наконец он решился и постучал. В ответ раздалось раздраженное:

– Что такое?

За ним – спокойный женский голос:

– Войдите.

Тавнос на цыпочках вошел в комнату и сказал:

– Господин изобретатель, делегация фалладжи ждет. Им была обещана экскурсия по «голубятне».

Урза смерил Тавноса холодным, как ледник Роном, взглядом. «Да, – подумал Тавнос, – не вовремя я тут появился». Кайла стояла у дальней стены комнаты, скрестив руки на груди. На тайном совете эта ее поза означала, что вопрос закрыт.

– Если вы хотите, чтобы экскурсию провел я… – добавил Тавнос, но Урза поднял руку.

– Я иду, – сказал Главный изобретатель.

Тавнос не ожидал ничего иного. Урза даже помыслить не мог о том, что брат в его отсутствие будет бродить по комнатам, где он ведет исследования.

Урза раздраженно бросил жене:

– Дорогая, беседа не закончена.

Кайла коротко кивнула:

– Еще бы, дорогой.

Урза резко поклонился и покинул комнату. Кайла сказала:

– Тавнос, задержись на минуту.

Тавнос вопросительно посмотрел на Главного изобретателя. Урза нахмурился, затем кивнул.

– Приходи, когда освободишься, – сказал он и ушел. Плащ развевался у него за спиной, словно крылья.

Тавнос повернулся к королеве.

– Ваше величество, – сказал он, затем добавил: – Госпожа.

– Нас было слышно в коридоре? – спросила она.

Тавнос глубоко вздохнул:

– Мне кажется, вас слышали в Томакуле.

Кайла улыбнулась и присела на кресло – чудовище с вычурно украшенными подлокотниками.

– Я слышал немногое, – не мешкая добавил Тавнос, – в основном шум, слова же звучали неразборчиво.

Кайла сложила руки в замок.

– Согласишься ли ты с утверждением, что пока переговоры идут хорошо?

– Даже очень, – искренне ответил Тавнос.

В самом деле, переговоры проходили с поистине феноменальным успехом, особенно по сравнению с тем, что было в Корлинде. Стороны обменялись подарками. И иотийцы, и фалладжи соревновались в любезности. Кайла и Мишра несколько раз беседовали с глазу на глаз, беседы обсуждались и в лагере фалладжи, и на тайном совете. Настроение у всех улучшилось, и Урза даже предложил брату посмотреть мастерскую. В ответ Мишра предложил Урзе и его помощнику осмотреть механического дракона и повозку. Дела, кажется, шли отлично.

– А посланник Мишра? – спросила Кайла. – Что ты скажешь о нем?

Тавнос заколебался, он не знал, что хочет услышать Кайла.

– Он… – Подмастерье пытался подобрать слова. – Он похож на Урзу, но более экспансивный, любит поговорить.

– И очень осторожный, – сказала Кайла.

Тавнос на мгновение задумался. Да, несмотря на любовь к разговорам, на лесть и комплименты, которыми Мишра оделял всех направо и налево, младший брат выглядел более замкнутым, чем старший. Казалось, он – сама честность и серьезность, но Тавнос не понимал, где маска, а где искренность.

– Я никогда не знаю, о чем думает Урза, – он молчит. О чем думает Мишра, я тоже не знаю, но он ни на миг не закрывает рта.

Кайла улыбнулась и сказала:

– Он очень обаятелен, а про пустынных торговцев говорят, что они могут уговорить змею вылезти из собственной кожи. Как ты думаешь, он может заставить фалладжи выполнить то, о чем мы, возможно, договоримся?

Тавнос кивнул:

– Он привел своего механического дракона. И его люди, кажется, просто боготворят его.

Кайла помолчала, затем произнесла:

– Думаешь, ему можно доверять?

Тавнос поднял руки.

– Я не знаю, но пока мы не давали ему шанса доказать это.

– Верно, – сказала Кайла и прижала указательный палец к губам. – Что ты скажешь, если я уговорю Мишру подписать договор, признающий права Иотии на Полосу мечей?

Тавнос в изумлении произнес:

– Кадир пойдет на это?

Кайла подняла палец.

– Я сказала – «если».

Тавнос задал следующий вопрос:

– Но ведь они не собираются просто подарить нам Полосу мечей, не так ли?

Кайла кивнула.