Текст книги "Каменная обезьяна"

Глава 20

– Надеюсь, мы не оторвали тебя от важного дела, Сакс, – проворчал Лон Селитто, когда молодая женщина вошла в гостиную Райма.

Сакс хотела было спросить у него, в чем дело, но тут сам Райм начал недовольно шмыгать носом. Сакс вопросительно посмотрела на него.

– Помнишь мое пособие, Сакс? «Персонал, производящий осмотр места преступления, ни в коем случае не должен пользоваться духами, потому что…»

– «…потому что с помощью посторонних запахов можно определить, кто присутствовал на месте преступления».

– Отлично.

– Но это не духи, Райм.

– Быть может, благовония? – подсказал криминалист.

– Я встречалась с доктором Суном в китайском ресторане. Там горели ароматические свечи.

– От тебя воняет, – заключил Райм.

– Нет-нет, – возразил Сонни Ли. – Очень мирный запах.

«Нет, воняет», – упрямо подумал Райм. Взглянув на пакет в руках Сакс, он поморщил нос.

– А это еще что такое?

– Лекарство. От моего артрита.

– От него воняет еще больше, чем от благовоний. И что ты с ним будешь делать?

– Заваривать настойку.

– Наверное, вкус у нее будет такой мерзкий, что ты забудешь о своих суставах. Надеюсь, тебе понравится. А я предпочитаю виски. – Райм молча оглядел ее с ног до головы. – Ты приятно провела время с доктором Суном, Сакс?

– Я… – неуверенно начала она, смущенная его насмешливым тоном.

– Как он себя чувствует? – безмятежно поинтересовался криминалист.

– Ему значительно лучше.

– Вы разговаривали о его жизни в Китае? О том, где ему приходилось бывать? С кем он встречался?

– К чему ты клонишь? – осторожно спросила Сакс.

– Мне просто любопытно, подумала ли ты о том, о чем подумал я.

– О чем же?

– О том, что именно Сун и есть баншу Призрака. Его помощник. Опасный преступник.

– Что? – ахнула Сакс.

– Судя по всему, не подумала, – заметил Райм.

– Но этого не может быть! Мы с ним довольно долго беседовали. Доктор Сун не имеет к Призраку никакого отношения. Я хочу сказать…

– Раз уж об этом зашла речь, – прервал ее Райм, – он действительно не имеет к Призраку никакого отношения. Мы только что получили сообщение из отделения ФБР в Сингапуре. Помощником Призрака на борту «Дракона» был некий Виктор Ау. Его фотография и отпечатки соответствуют одному из трех трупов, выловленных сегодня утром береговой охраной на месте гибели судна.

Он кивнул на компьютер.

Взглянув на фотографию, выведенную на экран, Сакс повернулась к доске, на которой были закреплены снимки, сделанные береговой охраной. Виктор Ау был тем, кто утонул, а не был застрелен.

– Сун чист, – сурово произнес Райм. – Но это стало известно только десять минут назад. Сакс, я же просил тебя быть предельно осторожной. А ты просто заглянула к Суну для светской беседы. Впредь нельзя быть такой беспечной. – Окинув взглядом присутствующих, он повысил голос: – И это относится ко всем!

Работайте тщательно, но будьте осторожны…

– Извини, – пробормотала Сакс.

«Что ее беспокоит?» – снова подумал Райм. Но вслух он сказал только:

– Мальчики и девочки, за работу.

Криминалист кивнул на следы ботинок, снятые электростатическим методом на месте убийства Тана. Том закрепил их на доске. Про обувь Призрака можно было сказать лишь то, что она 8-го размера, средняя по американским меркам и большего размера, чем у троих его подручных.

– Так, Мэл, что насчет грязи, обнаруженной в рантах его обуви?

– Готово, Линкольн, – медленно произнес эксперт, не отрывая взгляда от экрана хроматографа. – Кое-что любопытное. Очень старая окислившаяся металлическая стружка, старые древесные волокна и кремний – похоже на стеклянную пыль. Затем главное действующее лицо – в больших концентрациях темный, светопоглощающий минерал горный мориллонит. И окись алкалина.

Отлично. Черт побери, откуда это могло взяться? Кивнув, Райм закрыл глаза и, если так можно выразиться, пустился в путь по Нью-Йорку.

В бытность свою главой криминалистического отдела полиции Нью-Йорка, Линкольн Райм прошел пешком по всем районам города. С собой он носил пакетики и банки, куда собирал образцы почвы, асфальта, пыли и растительности. Криминалист должен узнавать территорию различными способами: как социолог, картограф, геолог, инженер, ботаник, зоолог, историк.

И вот сейчас Райм почувствовал что-то знакомое в том, что описывал Купер. Но что?

Так, спешить не нужно. Надо ухватиться за эту смутную догадку и…

Проклятье, ускользнула.

– Эй, лоабан! – донесся откуда-то издалека голос.

Не обращая внимания на Ли, Райм продолжал обходить огромный мегаполис.

– Он не…

– Ш-ш! – строго остановила маленького китайца Сакс.

Давая возможность Райму двигаться дальше.

Криминалист проплыл над башней Колумбийского университета, над Центральным парком и его суглинистыми почвами, известняком и экскрементами диких животных, прошелся по улицам Манхэттена, покрытых толстым слоем сажи и копоти, ежедневно тоннами выпадающих на них, вышел на набережные с их неповторимой смесью бензина, пропана и дизельного топлива, оказался в запущенных кварталах Бронкса со свинцовыми белилами и старой штукатуркой, замешенной на опилках…

Теплее, теплее…

И вот наконец он нашел то, что искал.

Райм открыл глаза:

– Нижний Манхэттен. Призрак в Нижнем Манхэттене.

– Ну да, – пожал плечами Алан Коу. – Он в Чайна-тауне.

– Нет, не в Чайна-тауне, – поправил Райм. – Он в районе Бэттери-парка.

– Почему ты так решил? – спросил Селитто.

– Помнишь горный мориллонит? Это бентонит. Глина, используемая для защиты фундамента глубокого заложения от грунтовых вод. При строительстве Всемирного торгового центра фундамент опустили под землю на шестьдесят пять футов, до твердых пород. Бентонита тогда было использовано несколько миллионов тонн. Он там повсюду.

– Но бентонит используется не только там, – возразил Купер.

– Верно, но остальные следы, обнаруженные Сакс, также оттуда. Там повсюду в землю закапывали мусор, этим объясняется происхождение ржавчины и стеклянной пыли. Ну а древесные волокна? Вместо того чтобы разбирать старые деревянные причалы, их сжигали.

– От Бэттери-парка до Чайна-тауна меньше двадцати минут, – заметил Дэн.

Том занес новую информацию в таблицу.

И тем не менее речь шла об обширном районе, застроенном высотными зданиями: отелями, жилыми домами, офисами. Необходимы дополнительные данные, чтобы сузить круг поисков и определить, где именно скрывается Призрак.

Сонни Ли задумчиво расхаживал перед доской.

– Эй, лоабан, я тоже иметь идея.

– Какая еще идея? – проворчал Райм.

От этого человека нестерпимо несло табачным дымом. Сам Райм никогда не курил, но сейчас его переполняла зависть – зависть калеки к здоровому человеку, который может предаваться всем порокам, не прибегая к посторонней помощи.

Будем надеяться, от этой долбаной операции будет какой-то толк.

– Эй, лоабан, вы слушать?

– Продолжай, Сонни, – рассеянно бросил Райм.

– Я тоже был на место преступления.

– Точно, – подтвердила Сакс, бросив на него недовольный взгляд. – Разгуливал, как у себя дома, да еще и курил.

– Понимаешь, – терпеливо объяснил Райм, хотя это было совсем не в его характере, – все то, что поступает на место преступления после исчезновения преступника, может принести грязь. Это усложняет задачу поиска улик, которые могли бы вывести на подозреваемого.

– Эй, лоабан, ты думать, я это не знать? Ну да, вы брать пыль и класть его в газовый хроматограф, масс-спектрометр и электронный сканирующий микроскоп. – Длинные, сложные слова с трудом слетали с языка Сонни. – Потом сравнивать с база данных.

– Ты разбираешься в криминалистическом оборудовании? – удивленно заморгал Райм.

– Разбираетесь? Мы его использовать. Эй, я учиться в институт криминалистики в Пекин. Окончить с медалью. Второй в выпуске. Я разбираться во всем, я говорить. – Помолчав, он язвительно добавил: – Мы не во времена династия Цзинь, лоабан. Я иметь компьютер. Я работать с база данных. Иметь сотовый телефон и пейджер.

– Ладно, Сонни, давай ближе к делу. И что ты увидел на месте преступления?

– Дисгармония. Вот что я видел.

– Объясни, – попросил Райм.

– В Китай гармония очень важно. Даже в преступление есть гармония. Но там, на склад, гармония совсем нет.

– И что же такое гармоничное убийство? – насмешливо поинтересовался Коу.

– Призрак найти человек, который его предать. Он его пытать, убить и уходить. Но ты помнишь, Хонксе? Все место разгромлено. Китайский плакаты разорван, статуй будда и дракон разбит… Китайцы хань так не делать.

– Это основная народность Китая – хань, – объяснил Эдди Дэн. – Но ведь Призрак принадлежит к хань.

– Точно, но это делать не он. Разгром был на склад после убийство Тан. Я слышать, как она это говорить.

Сакс подтвердила, что он не ошибся.

– Наверное, Призрак уходил, а потом эти люди, который работать на него, они громить склад. Я думать, Призрак нанять в качестве бао-ду национальный меньшинств.

– В качестве громил, силовиков, – перевел Дэн.

– Да-да, громил. Он нанять меньшинств. Монгол, маньчжур, тибет, уйгур.

– Это же ерунда какая-то, Сонни, – возразил Райм. – Гармония?

– Ерунда? – пожал плечами Ли. – Да, ты прав, лоабан. Это ерунда. Как и когда я говорить, что надо сначала найти Джерри Тан. Эй, если вы послушать меня, мы найти Тан, пока он был жив, раздеть его голый и колоть его шило до тех пор, пока он не сказать, где Призрак. – Увидев, что на него обращены потрясенные взгляды всех присутствующих, Ли рассмеялся: – Эй, лоабан, я шутить.

Однако Райм не был уверен, что маленький китаец шутит.

– Вы хотеть улики? – продолжал Ли, показывая на доску. – Хорошо, вот улики. Следы ног. Меньше, чем у Призрак. Хань, китайцы, люди небольшой, как я. Не такой большой, как вы. Но народы с запад и север еще меньше. Лоабан, вы любить криминалистика? Идите искать маленький народ. Это приведет вас к Призрак, я говорить.

Взглянув на Сакс, Райм понял, что она согласна с Сонни. Ладно, что тут может быть плохого?

– Ну а вы? – обратился он к Эдди Дэну. – Вы знакомы с национальными меньшинствами?

– Весьма приблизительно, – ответил тот. – В пятом округе мы имеем дело преимущественно с хань – фуцзяньцами, кантонцами, мандаринами, тайваньцами…

– Национальные меньшинства держатся очень замкнуто, – подтвердил Коу.

Но Райм, почуяв след, сгорал от нетерпения.

– Хорошо, а кто знает? Я хочу отработать эту версию. Как?

– Тонь, – сказал Ли. – Тонь знает все. Хань, не хань – все.

– А что такое «тонь»? – спросил криминалист, смутно вспоминая какой-то фильм, который видел, когда лежал в больнице после несчастного случая.

Эдди Дэн объяснил, что речь шла о китайских землячествах, объединявших иммигрантов с общими интересами: выходцев из одной провинции или занимающихся одним ремеслом. Деятельность тоней окутана покровом тайны; в недавнем прошлом землячества собирались на конспиративных квартирах. Само слово «тонь» в переводе означает «укромный уголок». В Соединенных Штатах китайские землячества занимались в первую очередь защитой прав иммигрантов; как правило, китайцы предпочитали сами улаживать внутренние споры, и для членов землячества глава тоня обладал большей властью, чем президент США.

Хотя прошлое тоней было связано с преступностью и насилием, продолжал Дэн, в последнее время они стали меняться. Слово «тонь» уже почти вышло из употребления, сменившись выражениями «общественная ассоциация», «общество взаимопомощи» или «торговая гильдия». Многие землячества по-прежнему были завязаны с игорным бизнесом, проституцией, вымогательством и отмыванием денег, но по крайней мере теперь они старались отойти от насилия. Для решения вопросов силой тони предпочитали нанимать людей со стороны.

– Помощь из внешних источников, – пошутил Дэн.

– Эдди, а вы сами состояли в тоне? – спросил Райм.

Протерев модные очки, полицейский с вызовом ответил:

– Какое-то время. Но это были детские шалости.

– К кому мы можем обратиться? – спросила Сакс.

Дэн задумался.

– Я бы позвонил Гарри Каю. Он время от времени нам помогает – правда, не всегда так, как нам бы этого хотелось. К тому же у него обширные связи. Кай руководит Общественной ассоциацией выходцев из Восточного Китая. У них офис в Боури.

– Звоните, – распорядился Райм.

Коу покачал головой:

– По телефону он говорить не будет.

– Его телефон прослушивается?

– Нет, тут дело в традициях, – объяснил Дэн. – Определенные вопросы можно решить только при личной встрече. Но тут возникает одна загвоздка: учитывая, что в дело замешан Призрак, Кай не захочет показываться в обществе полицейских.

Райма осенила прекрасная мысль.

– Достаньте лимузин и привезите его сюда.

– Что? – изумился Селитто.

– Глава тоня… он ведь должен быть тщеславным, так?

– А то как же, – подтвердил Коу.

– Передайте ему, нам нужна его помощь и мэр присылает лимузин лично за ним.

Пока Селитто звонил насчет проката лимузина, Эдди Дэн связался с офисом ассоциации, которую возглавлял Кай. Разговор проходил в резаном и певучем быстром ритме китайского языка. Эдди прикрыл трубку ладонью.

– Я хочу уточнить: можно ему сказать, что это делается по просьбе мэра?

– Нет, – сказал Райм, – передайте, звонят из канцелярии губернатора штата.

– Линк, тут надо быть поосторожнее, – вежливо заметил Селитто.

– Осторожничать будем после того, как схватим Призрака.

Кивнув, Дэн снова заговорил в телефон. Наконец он положил трубку.

– Отлично, он приедет.

Сонни Ли рассеянно похлопал по карманам, судя по всему, ища сигареты. Казалось, он был чем-то встревожен.

– Эй, лоабан, я спросить тебя одна вещь. Вы можете сделать мне одно одолжение?

– Какое?

– Я звонить по телефон? В Китай. Это стоить денег, который у меня нет. Но я обязательно заплатить.

– Не сомневаюсь, – сказал Райм.

– Кому вы собираетесь звонить? – довольно грубо спросил Коу.

– Личное. Мой дела.

– Нет, Ли, здесь не будет никаких личных дел. Если вы не скажете нам правду, мы не дадим вам телефон.

Бросив на сотрудника СИН ледяной взгляд, китайский полицейский сказал:

– Я звонить мой отец.

– Я знаю китайский – диалекты минь и пекинский. Буду слушать, о чем он станет говорить.

Райм кивнул Тому. Тот, выйдя на международную линию, связался с городком Лю-Гуянь в провинции Фуцзянь и передал телефон Ли. Сонни неуверенно взглянул на пластмассовую трубку, затем, отвернувшись от Райма и остальных, медленно поднес ее к уху.

Внезапно Райм увидел совсем другого Сонни Ли. Одним из первых слов было «Канмей» – настоящее имя Сонни. Вдруг маленький китаец стал подобострастным, застенчивым, испуганным. Говоря, он кивал, словно школьник, не знающий урок. Наконец Сонни положил трубку и остался стоять, уставившись в пол.

– Что-то случилось? – не выдержав, спросила Сакс.

До маленького китайца вдруг дошло, что к нему обратились. Покачав головой, он повернулся к Райму:

– Хорошо, лоабан, что мы делать дальше?

– Дальше мы будем искать гармоничные улики, – ответил криминалист.

Глава 21

Полчаса спустя позвонили в дверь, и Том исчез на лестнице. Вернулся он с грузным китайцем в сером костюме, застегнутом на все пуговицы, в белой рубашке и полосатом галстуке. Если гость и удивился, увидев в этом старинном особняке в викторианском стиле человека в инвалидном кресле и собрание криминалистического оборудования, то никак этого не показал. Правда, мужчина бросил взгляд на Сакс, попивающую настойку из трав, которые он наверняка узнал по запаху.

– Я мистер Кай.

Райм назвал себя.

– Вам удобно говорить по-английски?

– Да.

– Мистер Кай, у нас возникла одна проблема. Надеюсь, вы нам поможете.

– Вы работаете на губернатора штата?

– Точно.

«В определенном смысле все мы работаем на него», – мысленно добавил Райм, весело взглянув на Селитто, не находящего себе места от беспокойства.

Кай сел. Райм рассказал ему про «Дракона Фучжоу» и иммигрантов, скрывшихся в городе. При упоминании имени Призрака последовала новая вспышка эмоций со стороны Кая, но затем его лицо опять стало непроницаемым. Райм кивнул Дэну, предлагая ему продолжать, и тот рассказал про убийство Тана и поделился подозрениями насчет того, что в преступлении замешаны представители национальных меньшинств Китая.

Кивнув, Кай задумался. Его глаза быстро забегали под толстыми стеклами очков в стальной оправе.

– Призрак, мы о нем знаем. Он делает нам много плохого. Я вам помогу… Национальные меньшинства? У нас в Чайна-тауне их нет, но я наведу справки относительно других районов города. У меня есть связи.

– Это очень важно, – вмешалась Сакс. – Эти десять человек, свидетели… Если мы не найдем их первыми, Призрак с ними безжалостно расправится.

– Конечно, – сочувственно произнес Кай. – Я сделаю все, что в моих силах. Если ваш водитель сможет отвезти меня назад, я примусь за дело прямо сейчас.

– Спасибо, – сказала Сакс.

Селитто и Райм закивали, выражая свою признательность.

Кай поднялся с места и пожал руки всем присутствующим. Однако в сторону Райма он даже не сделал движения, ограничившись кивком, и криминалист понял, что глава землячества гораздо умнее и проницательнее, чем можно было предположить по его рассеянному поведению.

Райм был рад, что этот человек согласился им помочь.

Кай уже был у самой двери, когда вдруг Сонни Ли окликнул его:

– Тин!

– Он сказал «подожди», – шепотом объяснил Райму Эдди Дэн.

Обернувшись, Кай нахмурился. Подойдя к нему, Ли быстро заговорил, оживленно жестикулируя. Глава землячества ответил, и завязался горячий спор.

Одно время Райму казалось, дело дойдет до кулаков.

– Эй! – окликнул китайского полицейского Селитто. – Что вы делаете?

Не обращая на него внимания, Ли с раскрасневшимся лицом продолжал молотить Кая словами. В конце концов глава землячества умолк и, уронив голову, уставился в пол.

Райм повернулся к Дэну, но тот пожал плечами:

– Они говорят слишком быстро. Я не успеваю за ними следить.

Ли заговорил снова, теперь уже спокойнее. Кай закивал, отвечая односложно. Наконец Ли задал вопрос, Кай протянул руку, и они обменялись рукопожатиями.

Еще раз кивнув Райму, Кай с абсолютно непроницаемым лицом вышел.

– Черт побери, что это было? – спросила Сакс.

– Почему ты разрешить ему уходить? – обрушился на Райма Ли. – Он не собираться вам помогать.

– Да нет же, он обещал помочь.

– Нет, нет, нет. Не важно, что он говорить. Помогать нам для него очень опасно. Он иметь семья и не хотеть, чтобы с ними что-то случиться. От вас он ничего не получить. Лимузин его не обмануть. – Сонни обвел рукой гостиную. – Он знать, что губернатор тут не участвовать.

– Но ведь он же обещал помочь, – недовольно буркнул Селитто.

– Китайцы не говорить «нет», – объяснил Ли. – Для нас проще найти отговорка или просто сказать «да» и обо всем забыть. Кай хотел вернуться к себе и забыть про вас, я говорить. Он сказать, что помогать, но на самом деле он говорить: «мей-юн». Вы знать, что такое «мей-юн»? Это значит: «Я вам не помогать, уходите прочь».

– А что ему сказали вы? О чем вы спорили?

– Нет-нет, не спорить. Вести переговоры. По-вашему, бизнес. Вот теперь он будет искать меньшинства. Будет искать по-настоящему.

– Почему? – спросил Райм.

– Вы платить ему деньги.

– Что? – взорвался Селитто.

– Не очень много. Будет стоить десять тысяч. Доллар, не юань.

– Об этом не может быть и речи, – возмутился Алан Коу.

– Боже милосердный, – протянул Селитто, – в расходах это не предусмотрено.

Райм и Сакс, переглянувшись, дружно рассмеялись.

– Вы жить в большой город, – с укором произнес Ли. – Вы есть богатые. У вас есть сильный доллар, Уолл-стрит, Всемирная торговая организация. Эй, сначала Кай хотеть гораздо больше.

– Мы не сможем заплатить… – начал Селитто.

– Послушай, Лон, – остановил его Райм, – у вас есть фонд оплаты осведомителей. К тому же формально этой операцией занимаются федеральные органы. Половину выложит СИН.

– Тут я вам ничего не обещаю, – неуверенно промолвил Коу, приглаживая рыжие волосы.

– Все в порядке, в крайнем случае я сам выпишу счет, – сказал Райм, и сотрудник СИН заморгал, не зная, прилично ли будет здесь рассмеяться. – Звоните Пибоди. И мы заставим Деллрея внести свою лепту. – Он посмотрел на Ли. – Какие условия?

– Я торговаться хорошо. Сначала он называть нам имена, потом получать деньги. Конечно, он хотеть наличные.

– Разумеется.

– Так, я хотеть сигарета. Лоабан, я немного прерваться? Я хотеть хорошая сигарета. У вас в стране сигареты дрянные, чтоб их. Вкус совсем отвратительный. И я хотеть перекусить.

– Валяй, Сонни. Ты это заслужил.

Когда маленький китаец вышел, Том спросил, кивнув на доску:

– Что заносить в таблицу? Насчет Кая и тоней?

– Не знаю, – сказала Сакс. – Наверное, что-нибудь вроде: «Проверка гармоничных улик».

Однако Линкольн Райм предложил более прозаический вариант:

– Как насчет такого: «Подозрение насчет сообщников из числа китайских национальных меньшинств. Попытка установить их местонахождение».

Призрак в сопровождении трех турок ехал на угнанном «шевроле-блейзере» в Куинс, по адресу семейства Чанг.

Петляя по улицам, как всегда очень осторожно, чтобы его не остановила полиция, он размышлял о смерти Джерри Тана. Призрак ни на минуту не собирался оставлять предательство безнаказанным. И не хотел откладывать месть. В философии Конфуция неподчинение господину считается тягчайшим преступлением. Тан бросил его на пустынном берегу – и он спасся по чистой случайности, обнаружив у ресторана машину с работающим двигателем. И значит, этот человек должен был умереть, причем умереть мучительной смертью. Призрак вспомнил про Чжоу Синя, правителя государства Инь. Однажды, заподозрив одного из своих придворных в измене, Чжоу Синь приказал убить его сына, расчленить и зажарить его, а потом подать к столу ничего не подозревающему изменнику. И только после окончания трапезы император весело объявил, что было главным блюдом. По мнению Призрака, подобное наказание было совершенно оправданным, а также доставляло истинное удовлетворение.

За квартал до дома Чангов Призрак свернул к обочине.

– Маски, – приказал он.

Порывшись в сумке, Юсуф достал маски.

Призрак задумался. Как лучше всего расправиться с семьей? Насколько ему было известно, Сэм Чанг взял с собой жену и престарелого отца или мать. Однако самая большая опасность будет в том случае, если у него есть взрослые дети, в особенности сыновья. Для них жизнь – не более чем видеоигра, и они смогут запросто броситься на ворвавшихся убийц с ножом.

– Если у него есть сыновья, убейте их в первую очередь, – распорядился Призрак. – Затем самого Чанга и стариков. – Тут его осенила одна мысль. – Женщину не убивайте. Возьмем ее с собой.

Турки, поняв его намерения, кивнули, ухмыляясь.

Призрак окинул взглядом тихую улочку. На противоположной стороне два длинных складских здания. Дальше между домами переулок. Если верить карте, дом Чангов находится как раз за складами. Весьма вероятно, сам Чанг, его сыновья или отец следят за улицей из окна, поэтому Призрак решил быстро проехать по переулку до конца, а затем ворваться в здание через черный ход. При этом один из турок побежит к парадному крыльцу на тот случай, если семья попытается бежать в эту сторону.

– Надеваем маски в виде шапочек, но опускаем их на лицо, только когда войдем в дом, – сказал по-английски Призрак.

Кивнув, турки выполнили его приказ. Смуглые, в черных вязаных шапочках, они стали похожи на героев клипа исполнителя рэп-музыки.

Призрак последовал их примеру.

Он пережил мгновение страха, как с ним бывало почти всегда в таких случаях, перед боем. Не исключено, что у Чангов есть ружье или полиция нашла их первой и устроила на квартире засаду.

Но Призрак напомнил себе, что страх является частью смирения, а в этом мире удача сопутствует скромным. Он мысленно повторил один из своих любимых отрывков из «Дао»:

 
Уступай, и можно не ломаться.
Согнувшийся, ты сможешь распрямиться.
Опустевший, ты сможешь наполниться вновь.
Разорванный, ты сможешь зашиться.
 

Призрак добавил к этому еще одну строку от себя: «Испуганный, ты сможешь стать храбрым».

Он бросил взгляд на Юсуфа, сидевшего рядом. Уйгур уверенно кивнул в ответ. И все четверо профессионально проверили оружие.