Текст книги "Каменная обезьяна"

• Угнанный «шевроле-блейзер», проследить невозможно.

• Отпечатки пальцев не идентифицированы.

• Ковровое покрытие в квартире Призрака: производство компании «Арнольд Текстайл», уложено в течение последних шести месяцев. Устанавливаются все объекты, где применялось покрытие данного типа.

• Определен перечень объектов: 32 здания в районе Бэттери-парка.

• Обнаружена свежая садовая мульча.

• Труп сообщника Призрака: представитель национальных меньшинств западных и северо-западных районов Китая. Отпечатки пальцев не идентифицированы. Оружие: «вальтер ППК».

• Подробности относительно иммигрантов:

Чанги: Сэм, Мей-Мей, Уильям и Рональд, Чжан Цзици и девочка По-И. Сэм договорился о работе, однако работодатель не установлен. Ездит на синем микроавтобусе, марка и номер неизвестны. Чанги поселились в Куинсе.

• У: Цидзен, Юн-Пин, Цзинь-Мей и Лан.

Место перестрелки в квартире у Призрака

• Отпечатки пальцев и фотографии рук Чжана Цзици позволяют предположить, что старик и его сын Сэм каллиграфы. Возможно, Сэм Чанг устроился на работу в типографию. Проверка всех типографий Куинса.

• Следы твердых биовеществ на подошвах убитого позволяют предположить, что семья живет неподалеку от мусороперерабатывающего завода.

• Призрак пригласил специалиста по фэншуй для оформления своей квартиры.

Глава 35

– Но ведь все улики на корабле испорчены, разве не так, Линк? – спросил Лон Селитто. – Морской водой.

– «Погружение в воду может полностью уничтожить или значительно подпортить определенные виды улик, в частности растворимые в воде химические вещества, – произнесла по памяти Сакс. – При этом другие формы вещественных улик, в том числе микроскопических, могут сохраниться в первозданном виде. Все зависит от течений, от глубины погружения и температуры воды. Больше того, в некоторых случаях в воде улики сохраняются даже лучше, чем на воздухе». Ну как, Райм?

– Отлично, Сакс. Я восхищен.

Это был абзац из его учебника криминалистики.

– Свяжитесь с береговой охраной, выйдите на того, кто руководит спасательными работами.

Через пару минут Селитто наконец переключил телефон на громкоговорящую связь.

– Говорит Фред Рэнсом, капитан «Ивэна Бригента», – прокричал в микрофон рации моряк, перекрывая громкие завывания ветра.

– Это детектив Селитто из Управления полиции Нью-Йорка. Мы с вами уже общались.

– Так точно, сэр, я не забыл.

– С вами хочет поговорить Линкольн Райм. Где вы находитесь в настоящий момент?

– Прямо в той точке, где затонул «Дракон Фучжоу». Мы продолжаем искать спасшихся, но пока все наши усилия безрезультатны.

– В каком состоянии находится затонувший корабль? – спросил Райм.

– Он лежит на правом борту на глубине восемьдесят – девяносто футов.

– Какая у вас погода?

– Гораздо лучше, чем была. Волнение не выше десяти футов, скорость ветра около тридцати узлов. Небольшой дождь. Видимость приблизительно двести ярдов.

– У вас есть водолазы, которые могли бы осмотреть судно? – спросил Райм.

– Так точно, сэр.

– Они смогут осуществить погружение в такую погоду?

– Условия достаточно сложные, и все же допустимые. Но должен вам сообщить, сэр, что мы уже проверили корабль на предмет наличия спасшихся. Результат отрицательный.

– Нет, меня интересуют улики.

– Понятно. Мы сможем отправить наших людей под воду. Но они никогда не занимались поисками улик. Вы не могли бы вкратце объяснить им, что нужно делать?

– Могу, – сказал Райм, прекрасно сознавая, что за несколько минут нельзя научить несведущего человека тому, что постигается в течение всей жизни.

– Я сама произведу осмотр, – вдруг вмешалась Амелия Сакс.

– Сакс, я имел в виду сам корабль, – сказал Райм.

– Я понимаю.

– Он лежит на дне моря на глубине девяносто футов.

Молодая женщина склонилась к микрофону.

– Капитан, через тридцать минут я буду в порту Бэттери-парк. Вы можете прислать за мной вертолет?

– Ну, летать в такую погоду можно, но…

– Капитан, у меня есть лицензия Ассоциации профессиональных водолазов на работу в открытом море.

Райм вспомнил, что Сакс со своим бывшим приятелем Ником прошли курс обучения и совершили несколько погружений. Однако неудивительно, что Сакс, обожающая скорость, предпочла скутеры и водные лыжи.

– Сакс, но ты ведь уже несколько лет не ныряла с аквалангом, – заметил Райм.

– Это все равно что кататься на велосипеде – научившись один раз, не забудешь до конца жизни.

– Мисс…

– Детектив Сакс, полиция Нью-Йорка.

– Детектив Сакс, есть большая разница между плаванием с аквалангом ради удовольствия и тем, что предстоит сделать сегодня. Мои люди имеют за плечами многолетний опыт погружений, и тем не менее я не горю желанием отправлять их под воду при таких сложных погодных условиях.

– Сакс, – вмешался Райм, – даже не думай! Тебя этому никто не учил.

– Отговаривать меня бесполезно, – упрямо заявила Сакс. – Ты же прекрасно понимаешь, что без специальной подготовки водолазы упустят миллион улик. Не обижайтесь, капитан, но ваши люди совершенно не знакомы со спецификой нашей работы.

– Я вас понимаю. И все же должен предупредить, что это очень опасно.

Помолчав, Сакс неожиданно спросила:

– Капитан, у вас есть дети?

– Простите?

– У вас есть семья?

– Да, есть, а что?

– Преступник, которого мы разыскиваем, потопил этот корабль и убил почти всех, кто находился на борту. А теперь он охотится за теми, кому удалось спастись. Речь идет о семье иммигрантов с тремя детьми, из них одна совсем маленькая девочка. Я не могу допустить, чтобы он их нашел. Возможно, на борту корабля имеются какие-либо улики, которые помогут нам выйти на преступника. И моя профессия как раз заключается в том, чтобы искать улики – при любых условиях.

– А что, если пригласить наших водолазов? – предложил Селитто.

В штате полиции и пожарной охраны Нью-Йорка были опытные аквалангисты.

– Они не обучены проводить осмотр места преступления, – возразила Сакс. – Их же готовят к поисково-спасательным работам.

Она посмотрела на Райма. Тот долго колебался, но наконец кивнул, показывая, что соглашается с ней.

– Капитан, вы нам поможете? – спросил Райм. – Похоже, действительно под воду должна отправляться она.

– Хорошо, – ответил капитан Рэнсом, перекрикивая ветер. – Но только мы пошлем вертолет на посадочную площадку на берегу Гудзона. Она гораздо ближе. Вы ее знаете?

– Конечно, – ответила Сакс. Помолчав, она добавила: – Да, и еще одно, капитан.

– Слушаю, мэм.

– Знаете, после того, как мы погружались под воду в Карибском море, по дороге обратно экипаж корабля угостил всех ромовым пуншем – это входило в стоимость экскурсии. А на кораблях береговой охраны есть подобный обычай?

– Думаю, мы сможем подыскать что-нибудь для вас.

– Я буду на вертолетной площадке через десять минут.

Окончив разговор, Сакс посмотрела на Райма:

– Как только у меня что-нибудь будет, я с тобой свяжусь.

Ему хотелось сказать ей так много, но в то же время он не мог подобрать нужных слов.

В конце концов Райм остановился на:

– Ищи тщательно…

– …но береги себя, – договорила за него Сакс.

Она потрепала его по правой руке – той, которая вообще ничего не чувствовала. По крайней мере, пока не чувствовала. Быть может, это изменится после операции.

Райм посмотрел вверх – туда, где в его спальне восседал перед пиалой со сладким вином Гуань Ди, бог детективов. Но конечно, он не стал взывать к этому языческому божеству и просить его помочь Сакс в ее нелегком предприятии и обратился с этим пожеланием – хотя и безмолвным – непосредственно к ней.

Узнать три вещи из одного примера…

«Значит, это сказал Конфуций? – подумал Линкольн Райм. – Гм, определенно, старик мне нравится».

– Спустись в подвал и принеси мне кое-что, – обратился он к помощнику.

– Что?

– Экземпляр моей книги.

– Я не знаю, где они, – ответил Том.

– Тогда почему бы тебе не взяться за поиски?

Шумно вздохнув, помощник скрылся.

Райм имел в виду книгу, написанную им несколько лет назад. «Место преступления». В ней он описал места пятидесяти одного преступления, совершенного в Нью-Йорке. Одни из них были раскрыты, другие нет. В этой книге содержались сведения о самых знаменитых преступлениях города, начиная от побоища в районе Файв-Пойнтс, считавшемся в начале девятнадцатого века одним из самых опасных мест на земле, и любовного треугольника архитектора Стэнфорда Уайта, приведшего к убийству, до роковой последней трапезы Джои Галло в итальянском ресторане и смерти Джона Леннона. Иллюстрированное издание оказалось довольно популярным, однако тираж не был распродан полностью. Завалявшиеся экземпляры пылились в книжных магазинах по всей стране на полках уцененных книг.

И все же Райм втайне от всех гордился своей книгой. Она стала его первой попыткой вернуться в мир нормальных людей после несчастного случая, своеобразным символом того, что он может не только пролеживать бока и ныть по поводу своего состояния.

Том вернулся через десять минут. Его рубашка была испачкана, а на покрытом пылью лице блестели капельки пота.

– Они лежали в самом дальнем углу. Под стопкой коробок. На меня сейчас смотреть страшно.

– Знаешь, если бы в подвале было больше порядка, тебе не пришлось бы так мучиться, – проворчал Райм, не отрывая взгляда от книги.

– По-моему, ты сам приказал убрать их подальше, чтобы они больше никогда не попадались тебе на глаза.

– Слушай, обложка не порвана?

– Нет, целая.

– Дай посмотреть, – распорядился Райм. – Поднеси книгу ко мне.

Отряхнув пыль с брюк, помощник показал книгу со всех сторон.

– Пойдет, – согласился криминалист.

Райм нетерпеливо обвел взглядом комнату. У него в висках стучало; это означало, что сердце, которое он не мог чувствовать, заработало быстрее.

– В чем дело, Линкольн?

– Где сенсорная панель? Ее никуда не выбросили?

Несколько месяцев назад Райм заказал для своего компьютера сенсорную панель управления, надеясь, что он сможет использовать ее вместо мыши, действуя безымянным пальцем левой руки, единственным, сохранившим способность двигаться. Криминалист не сказал даже Тому и Сакс, как важно для него было научиться работать с этим устройством.

Но у него ничего не получилось. Его палец не обладал достаточной свободой движения для эффективного перемещения курсора.

Эта неудача почему-то очень огорчила Райма.

Том вышел из гостиной и вскоре вернулся с небольшим устройством. Подсоединив сенсорную панель к компьютеру, он поместил ее под безымянный палец Райма.

– Зачем она тебе понадобилась? – удивился Том.

– Ты только держи ее неподвижно, – проворчал Райм.

– Как скажешь.

– Командный режим… курсор вниз… командный режим, стоп… Командный режим, двойное нажатие… – На экране появился графический редактор. – Командный режим… рисовать линию.

– Когда ты успел этому научиться? – изумился Том.

– Молчи. Мне надо сосредоточиться.

Набрав полную грудь воздуха, Райм начал водить пальцем по сенсорной панели. От напряжения у него на лбу выступил пот. На экране появилась дрожащая линия.

Тяжело дыша, чувствуя себя, словно сапер, обезвреживающий мину, Райм процедил сквозь стиснутые зубы:

– Том, передвинь панель влево. Только осторожнее.

Помощник выполнил его просьбу, и криминалист снова принялся за работу. Десять минут мучений, десять минут изнурительных усилий… Наконец Райм посмотрел на экран, довольный результатом. Он устало откинул голову назад.

– Командный режим… печать.

Том подошел к принтеру.

– Хочешь взглянуть на творение рук своих?

– Разумеется, хочу, – проворчал Райм.

Вынув из принтера лист бумаги, Том показал его криминалисту.

Моему другу Сонни Ли от Линкольна

– По-моему, после травмы это первое, что ты написал сам. Своим почерком.

– Каракули первоклассника, – пробормотал Райм, тем не менее переполненный восторгом. – Ни черта не разберешь.

– Ты хочешь, чтобы я вклеил это в книгу? – спросил Том.

– Да, если тебе не трудно. Спасибо. Мы подарим ее Ли, когда он вернется.

– Я ее заверну, – предложил помощник.

– Думаю, это уже лишнее, – буркнул Райм. – А теперь возвращаемся к уликам.

Глава 36

«Ничего страшного, у меня все получится».

Амелия Сакс стояла на ребристом металлическом полу вертолета «Сикорский XX-60» береговой охраны, зависшем в пятидесяти футах над раскачивающейся антенной патрульного корабля «Ивэн Бригент». Один из летчиков закреплял на ней упряжь.

Когда Сакс попросила подбросить ее до корабля на вертолете, ей и в голову не пришло, что попасть на качающуюся палубу она сможет только с помощью лебедки.

Ну а что она ожидала, эскалатор?

Пронизывающий ветер швырял вертолет из стороны в сторону, а внизу, в туманной дымке, серые волны ломались о корпус судна белой пеной.

Облачившись в оранжевый спасательный жилет и видавший виды шлем, Сакс схватилась за рукоятку открытого люка и снова подумала: «Ничего страшного, у меня все получится».

Летчик что-то крикнул ей, но она, не расслышав, попросила его повторить. Судя по всему, он также не расслышал ее просьбу, приняв ответный крик за выражение согласия. Летчик еще раз проверил закрепленный на упряжи карабин лебедки и снова что-то крикнул. Показав на себя, затем на открытый люк, Сакс подняла большой палец вверх.

«Ничего страшного…

У меня все получится».

Она больше страдала от клаустрофобии, а не от боязни высоты, и все же… Собравшись с духом, Сакс шагнула вперед, придерживаясь за трос, хотя, кажется, ей говорили не делать этого. Какое-то время ее раскачивало из стороны в сторону, но колебания быстро прекратились, и она начала опускаться вниз, чувствуя мощную вертикальную струю воздуха от несущего винта вертолета.

Вниз, вниз…

Внезапно ее поглотила полоса тумана, и Сакс потеряла ориентацию в пространстве. Ей казалось, она висит в пустоте, не имея возможности видеть ни вертолет, ни корабль. Ее ослепил хлещущий в лицо дождь, у нее закружилась голова. Сакс не могла сказать, то ли она раскачивается, словно обезумевший маятник, то ли падает вниз со скоростью сто миль в час.

О Райм…

Но вдруг прямо под ней показалась палуба корабля.

«Ивэн Бригент» взлетал вверх и падал вниз, переваливался с борта на борт, однако рулевой уверенно удерживал корабль, несмотря на волны, такие огромные, что они казались неестественными, как спецэффект в кино. Наконец Сакс коснулась ногами палубы, но, как только она освободила защелку упряжи, корабль провалился между волнами, и молодая женщина упала с высоты своего роста. Пораженные артритом ноги пронзила резкая боль. Увидев бросившихся к ней на помощь двоих моряков, Сакс подумала, что, наверное, именно об этом предупреждал ее летчик вертолета.

Море не для тех, кто страдает артритом. Чтобы удержать равновесие, Сакс приходилось все время подгибать колени. Всю дорогу до мостика она вела мысленный разговор с доктором Джоном Суном, жалуясь ему на то, что китайской медицине еще далеко до современных противовоспалительных средств.

На мостике Сакс встретил воинским салютом невероятно молодой капитан Фред Рэнсом. Поздравив с прибытием на борт корабля, он подвел ее к монитору.

– Вот снимок корабля и того места, где он лежит.

Сакс сосредоточилась на изображении корабля. Рэнсом объяснил ей, где находится мостик, а где каюты – на той же палубе, но в конце длинного коридора у самой кормы.

– Офицер, хочу предупредить вас об одной вещи, – деликатно заметил капитан. – Насколько я понимаю, на борту корабля осталось около пятнадцати трупов, а в море здесь полно всякой живности. Зрелище может оказаться очень неприятным. Мои ребята…

Поймав ее взгляд, он умолк.

– Благодарю за предупреждение, капитан, – сказала Сакс, – но вы, кажется, забыли, что я зарабатываю на жизнь осмотром мест преступления.

– Да-да, извините. Ну что ж, вам пора облачаться в снаряжение.

Еще один переход по качающейся палубе под дождем. Капитан проводил Сакс на корму. Там в маленькой кабинке, открытой сзади, ей представили двоих моряков, мужчину и женщину, одетых в желтые с черным «мокрые» костюмы. Это были командир подводников и его заместитель.

– Насколько я понимаю, вы прошли курс подготовки подводников? – спросил мужчина. – Сколько у вас погружений?

– Что-то около двадцати пяти.

Этот ответ его обрадовал.

– А когда было последнее?

– Несколько лет назад.

А этот ответ произвел обратное действие.

– Что ж, придется повторить все сначала, – сказал мужчина. – Будем считать, вы новичок.

– Я так и думала.

– Какая у вас была максимальная глубина? – спросила женщина.

– Восемьдесят футов.

– Приблизительно такая же, как здесь. Единственная разница в том, что здесь вода мутная. Течение поднимает ил со дна.

Подводники объяснили, что море, сохранившее летнюю жару, еще не холодное, и все же продолжительное пребывание в воде приводит к быстрой потере телом внутренней энергии, поэтому Сакс предстоит надеть «мокрый» костюм, обеспечивающий теплоизоляцию не только за счет резины, но и, как позволяло предположить название, за счет тонкого слоя воды между кожей и оболочкой костюма.

Зайдя за ширму, Сакс разделась и попыталась натянуть на себя костюм.

– Вы уверены, что не дали мне по ошибке детский размер? – окликнула она подводников, задыхаясь от усилий, которые потребовались на то, чтобы натянуть тугую резину на бедра и плечи.

– Нам частенько приходится это слышать, – ответила женщина.

Затем на Сакс надели остальное снаряжение: груз, маску и воздушный баллон, подсоединенный к устройству контроля плавучести. Это устройство представляло собой жилет, который можно было по желанию наполнять воздухом: это позволяло увеличивать или уменьшать плавучесть.

Также к баллону были подсоединены два редуктора с загубниками – основной, через который предстояло дышать Сакс, и вспомогательный, прозванный осьминогом, с помощью которого мог дышать второй аквалангист, если у него кончится воздух. В последнюю очередь Сакс на голову надели фонарь.

Затем подводники повторили основные сигналы для связи с партнерами под водой.

Сакс старалась изо всех сил запомнить большой объем информации, очень важной информации.

– Как насчет ножа? – спросила она.

– Нож у вас есть, – сказал мужчина, показывая на устройство контроля плавучести.

Сакс вытащила лезвие и увидела, что оно имеет тупой конец.

– Колоть вам ничего не придется, – улыбнулась женщина, увидев ее беспокойство. – Только резать. Ну, например, если вы запутаетесь в проволоке.

– Да я больше думала про акул, – объяснила Сакс.

– В наших водах акулы редкие гости.

– Можно сказать, вообще не заглядывают, – добавил мужчина. – По крайней мере, крупные.

– Верю вам на слово, – ответила Сакс, убирая нож. – Но разве «Челюсти» снимали не здесь?

Мужчина вручил ей большую сетку для сбора улик. Сакс уложила в нее свои неизменные полиэтиленовые пакеты. Затем подводники быстро надели свое снаряжение, и все трое, взяв ласты, прошли на самую корму качающегося судна.

Перекрикивая рев ветра, мужчина сказал:

– Волнение слишком сильное, чтобы прыгать с палубы. Мы пересядем в плот, наденем ласты и упадем спиной в воду. Придерживайте одной рукой маску и загубник, а другую не убирайте с карабина освобождения груза.

Сакс похлопала себя по макушке – показывая, что все в порядке.

Мужчина сделал то же самое.

Затем они перебрались в желтый надувной плот, уже спущенный на воду и брыкающийся, словно необузданный мустанг. Сев на борт, все проверили снаряжение.

В двадцати футах от корабля на волнах качался оранжевый буй.

– От него отходит трос прямо к затонувшему кораблю, – объяснил мужчина, показывая на буй. – Подплываем к нему, затем спускаемся по тросу вниз. Как вы намереваетесь производить осмотр?

– Я хочу получить образцы взрывчатки, оставшиеся на корпусе, а затем осмотреть мостик и каюты.

Подводники кивнули.

– Внутри я буду работать одна.

Это было нарушением главного правила аквалангистов, требующего, чтобы подводник мог, сделав один вдох, доплыть до своего товарища. Мужчина нахмурился:

– Иначе никак нельзя?

– Никак.

– Ладно, – неуверенно произнес подводник. – Так, под водой на звуки полагаться нельзя: очень трудно определить, откуда они исходят. Но если у вас возникнут какие-то неприятности, колотите ножом по баллону с воздухом – мы будем вас искать. – Он обратил внимание Сакс на манометр, с помощью которого можно было оценить, сколько воздуха осталось в баллоне. – У вас сейчас три тысячи фунтов воздуха. Жечь вы его будете быстро, потому что ваша кровь наполнится адреналином. Всплывать надо, как только останется пятьсот фунтов. Не меньше. Это железное правило. Никаких исключений. Всплывать надо медленно, не быстрее пузырьков воздуха из выпускного клапана, и через каждые пятнадцать футов глубины делать паузу на три минуты.

Сакс знала, что в противном случае не избежать кессонной болезни.

– Да, чуть не забыл. Какое самое главное правило аквалангиста?

Молодая женщина вспомнила то, чему ее учили на курсах много лет назад.

– Ни в коем случае под водой не задерживать дыхание.

– Правильно. А почему?

– В противном случае легкие могут разорваться.

Ей открыли подачу воздуха, и она, надев маску, яростно вцепилась зубами в загубник. Подводник знаком показал ей «добро»: сложил большой и средний пальцы. Сакс ответила ему тем же. Наполнив воздухом устройство контроля плавучести, чтобы держаться на поверхности воды, молодая женщина дождалась команды прыгать в воду.

Крепко прижимая одной рукой маску и загубник, чтобы их не сорвало при ударе о воду, а другую держа на карабине пояса с грузом, чтобы в случае чего можно было сбросить его и остаться на поверхности, Сакс мысленно обратилась к Райму: «Ну что ж, это претендует на Книгу рекордов Гиннесса: осмотр самого глубоководного места преступления».

Один, два, три…

Она плюхнулась спиной в бушующие волны.

Когда Сакс сориентировалась в воде, оба подводника уже были рядом. Они показали в сторону буйка. Плыть до него пришлось несколько минут. Опять обмен сигналами «добро». После этого большой палец вниз, что означало погружение. Взяв устройство контроля плавучести в левую руку, Сакс выпустила воздух из жилета.

И тотчас же шум превратился в тишину, движение в неподвижность, тяжелое стало невесомым. Подводники начали плавный спуск на дно вдоль толстого троса.

Первое мгновение Сакс была зачарована абсолютным спокойствием подводного мира. Затем, взглянув вниз, она увидела смутные очертания «Дракона Фучжоу», и от безмятежности не осталось следа.

Зрелище оказалось более тревожным, чем она предполагала. Корабль лежал на боку, открывая черную пробоину в ржавом, облупившемся корпусе, обросшем ракушками. Угрюмый и неприступный, содержащий в своем чреве тела невинных жертв.

У Сакс защемило сердце. Гроб. Огромный металлический гроб.

В ушах зазвенела острая боль. Зажав нос через мягкий пластмассовый наносник маски, Сакс выпустила воздух, выравнивая давление. Подводники продолжали погружаться. По мере приближения к кораблю становились все громче звуки: скрежет и стон толстых стальных листов обшивки корпуса о каменистое дно.

Будь проклят этот шум. Будь он проклят, проклят! Казалось, умирает какое-то громадное морское животное.

Сопровождавшие Сакс подводники действовали очень осторожно. Время от времени они останавливались, проверяя, как она. После обмена знаками «добро» погружение продолжалось.

Опустившись на дно, Сакс посмотрела вверх и обнаружила, что поверхность кажется гораздо более близкой, чем она ожидала. Впрочем, она тут же вспомнила, что толща воды производит эффект увеличительного стекла. Взгляд на указатель глубины. Девяносто футов. Девятиэтажное здание. Затем взгляд на манометр. Господи, она израсходовала 150 фунтов воздуха на погружение, не требовавшее никаких усилий.

Сакс закачала воздух в устройство контроля, добиваясь нейтральной плавучести, и указала на пробоину. Трое подводников направились к зияющей дыре в корпусе. Несмотря на шторм, бушующий на поверхности моря, здесь вода была спокойной, и Сакс передвигалась без труда.

Добравшись до места взрыва, она лезвием ножа соскоблила частицы с выгнутых наружу листов обшивки. Собрав черный порошок в пакет, Сакс убрала его в сетку.

Затем она перевела взгляд на черные окна рубки, до которых было сорок футов. «Так, Райм, теперь сюда». Она поплыла вперед.

Бесстрастный манометр сообщил ей: 2350 фунтов.

Как только в баллоне останется 500 фунтов, надо будет подниматься со дна. И никаких исключений.

Поскольку корабль лежал на боку, дверь рубки открывалась вверх, к поверхности моря. Она оказалась стальной и очень тяжелой. Двое подводников из береговой охраны с трудом открыли ее, и Сакс проплыла в рубку. Подводники опустили дверь на место. Она захлопнулась с леденящим душу грохотом, и Сакс поняла, что теперь она оказалась в плену внутри корабля. Без посторонней помощи ей, скорее всего, не удастся открыть дверь.

«Не запугивай себя заранее!» – мысленно выругалась Сакс, зажигая закрепленный на голове фонарик. Луч света доставил ей слабое утешение. Развернувшись, она поплыла по темному коридору, ведущему от рубки к каютам.

В мутной воде какое-то движение. Чем оно вызвано? Рыба, медуза?

«Не нравится мне это, Райм!»

Но тут Сакс вспомнила про Призрака, разыскивающего Чангов, про малышку По-И, «драгоценного ребенка».

«Думай об этом, а не о темноте и замкнутом помещении. Сделай это ради нее, ради По-И».

Амелия Сакс поплыла вперед.

Она очутилась в аду.

Никаким другим словом описать это было нельзя.

Черный зев коридора был наполнен обломками и мусором, обрывками тряпок, бумаги, объедками, копчеными рыбьими головами с проколотыми желтыми глазами. А над головой словно блестящая полоска наледи: тонкий слой оставшегося под потолком воздуха. И жуткие, гулкие звуки: скрежет и стоны. Похожие на человеческие голоса, раздираемые мучительной болью. Позвякивание железа о железо.

Мимо прошмыгнула юркая серая рыбина. Непроизвольно вздрогнув, Сакс повернула голову, провожая ее взглядом.

И уставилась в погасшие человеческие глаза на белом безжизненном лице.

Вскрикнув, несмотря на загубник, Сакс отпрянула назад. Труп босого мужчины с поднятыми над головой руками, похожий на преступника, сдающегося полицейским, вертикально завис в воде. Ноги застыли в полусогнутом положении, словно у бегуна. Проплывшая рядом рыба создала небольшой водоворот, и труп медленно отвернулся.

Стук, стук.

«Нет, я не смогу».

Переборки уже начинали давить на нее. Всю свою жизнь страдавшая клаустрофобией, Сакс не могла отделаться от мысли, что застрянет в одном из этих тесных коридоров. Еще немного, и она сойдет с ума.

Два жадных глотка сухого воздуха из баллона.

Сакс заставила себя думать про семью Чанг. Про маленькую девочку.

И поплыла дальше.

Показания манометра: в баллоне осталось 2300 фунтов воздуха.

Все в порядке.

Стук.

Этот проклятый шум – как будто закрывается дверь, погребающая ее в чреве корабля.

«Не обращай внимания, – строго одернула себя Сакс. – Никто не закрывает никакие двери».

Каюты над ней – вдоль борта судна, обращенного к поверхности, – насколько она поняла, принадлежали не Призраку: в двух, похоже, вообще никто не жил, а еще одна принадлежала капитану. Сакс нашла в ней фотографии лысого, усатого мужчины, в котором узнала по снимкам, повешенным на стене гостиной Райма, капитана Сеня.

Стук, стук, стук…

Сакс поплыла вниз, чтобы проверить каюты вдоль другой переборки узкого коридора – обращенные ко дну.

Вдруг она зацепилась баллоном за огнетушитель, закрепленный на переборке. Сакс застыла, охваченная паникой.

Все в порядке, Сакс.

В ушах прозвучал голос Линкольна Райма. Тон был тихим, убаюкивающим. Криминалист всегда говорил с ней так по рации во время осмотра места преступления. Все в порядке.

Совладав с паникой, Сакс подалась назад, освобождая баллон.

Показания манометра: 2100 фунтов.

Три каюты также оказались пустыми. Оставалась еще одна, последняя, которая должна была принадлежать Призраку.

Громкий стон.

И снова стук.

И скрежет, такой громкий, что Сакс прочувствовала его в своей груди. Что происходит? Корабль разваливается! Все двери заклинит. Она навсегда застрянет здесь… Умрет медленной, мучительной смертью от удушья… Одна… О Райм…

Но тут скрежет прекратился, снова сменившись стуком.

Сакс задержалась, зависнув над входом в каюту Призрака.

Дверь была закрыта. Она открывалась внутрь, то есть вниз. Сакс повернула ручку. Защелка открылась, и тяжелая деревянная дверь подалась вниз. Сакс заглянула в темноту. Там что-то плавает. Господи… Охваченная дрожью, молодая женщина не трогалась с места.

Но тут у нее в голове снова зазвучал голос Линкольна Райма, такой же отчетливый, словно он доносился из наушников.

Сакс, это место преступления. Только и всего. А осмотр мест преступления – это как раз то, чем мы занимаемся, не забыла? Ходи по координатной сетке, смотри, изучай, собирай улики.

«Хорошо, Райм. И все же я предпочла бы обойтись без рыб».

Выпустив немного воздуха из устройства контроля плавучести, Сакс медленно опустилась в каюту.

И тотчас же непроизвольно ахнула.

Во-первых, в черной воде плавал человек, с закрытыми глазами и отвалившейся нижней челюстью, в развевающемся пальто. Его лицо было белым как простыня.

Второе зрелище было не таким жутким, но зато совершенно невероятным: каюта была наполнена стодолларовыми купюрами, лениво кружащимися в воде, словно гигантские конфетти.

Купюры объясняли смерть неизвестного. Его карманы были набиты деньгами. Сакс предположила, что после взрыва он бросился в каюту Призрака, но не успел из нее выбраться.

Сакс спустилась дальше, поднимая водоворот из купюр.

Как оказалось, деньги стали главной головной болью. Они облепляли маску, как будто густым дымом обволакивая каюту. («Райм, добавь это в свою книгу: проведение осмотра места преступления существенно затрудняется присутствием большого количества наличных денег».) Видимость в этом плотном облаке ограничивалась несколькими футами. Схватив несколько пригоршней купюр в качестве вещественных доказательств, Сакс сунула их в сетку. Пробираясь к потолку каюты – изначально бывшему боковой переборкой, – Сакс наткнулась на раскрытый чемоданчик, плавающий в узком воздушном кармане. Внутри также были деньги, но на этот раз, похоже, китайские. Сакс добавила пару пригоршней юаней в сетку.

Стук, стук…

Господи, просто жуть какая-то. Вокруг кромешный мрак, со всех сторон ее щекочут какие-то невидимые существа. Обзор Сакс ограничивался узким конусом тусклого света, отбрасываемого фонариком на голове.

Затем она увидела два пистолета: автоматический «узи» и девятимиллиметровую «беретту». Осмотрев оружие, Сакс обнаружила, что серийный номер «узи» спилен, и бросила пистолет на дно. На «беретте», однако, номер сохранился, то есть оружие могло каким-то образом вывести на след Призрака. Сакс убрала пистолет в сетку с уликами. Взгляд на манометр: 1800 фунтов воздуха. Господи, как же быстро она его расходует. Надо дышать медленнее.