Текст книги "Планета приключений"

Глава 7

Утренний свет пробивался в маленькую спальню сквозь стену из плетеных ивовых прутьев. Рейт и Зэп-210 вышли в павильон и натолкнулись там на Кауша, который готовил на завтрак оладьи из стручков растения паломников и горячий бульон. Из-под прищуренных глаз он посмотрел на Рейта и Зэп-210, обратив при этом особое внимание на их тюрбаны и походку.

– Неплохо. Но вы страдаете забывчивостью. Следует сильнее размахивать руками, госпожа, плечи должны быть подвижнее. Не забывайте: когда вы выйдете из павильона, то станете хедайянцами! Ведь вполне вероятно и то, что кто-нибудь вас ждет и за вами наблюдает.

После завтрака они втроем вышли на улицу, ведущую под уинговыми деревьями на север. Рейт и Зэп-210 выглядели, насколько это позволяли тюрбаны, накидки и чопорные походки, как настоящие хедайянцы. Они подошли к двум повозкам с запряженными в них животными, которых Рейт никогда до этого не видел: кожа их была серой, и они элегантно пританцовывали на своих восьми ногах.

Кауш вскарабкался на первую повозку; Рейт и Зэп-210 сели к нему. Повозки выехали из Зсафатры.

Дорога вела по сырой местности, заросшей камышом и влаголюбивыми растениями, а также отдельно стоящими стеблями, опутанными зелеными вьющимися усиками. Во время езды Кауш очень внимательно наблюдал за небом, как и зсафатранцы на второй повозке. Наконец Рейт не выдержал и спросил:

– Что вы хотите там обнаружить?

– Иногда на нас нападает стая хищных птиц с близлежащих гор. Кстати, можете увидеть их наблюдателя.

Кауш показал на черное пятно, парившее в небе на юге. Казалось, что оно было размером с огромного сарыча. Кауш торопливо продолжал езду.

– Скоро они взлетят и нападут на нас.

– Но вы, кажется, не очень обеспокоены этим фактом, – удивился Рейт.

– Мы научились с ними справляться.

Кауш повернулся и рукой дал знак следующим за ним зсафатранцам. После этого он увеличил скорость своей повозки, достигнув между обеими повозками расстояния в сотню метров. С юга приближалась стая из пятидесяти или шестидесяти машущих крыльями существ. Когда они подлетели ближе, Рейт увидел, что каждая птица несла по два каменных обломка величиной в половину его головы. Он с недоумением посмотрел на Кауша.

– Но что мы сможем сделать против этих камней?

– Они бросают эти камни с поразительной точностью. Предположим, что кто-то остановится на дороге и тридцать птиц пролетят над ним на обычной для них высоте в сто пятьдесят метров. Все тридцать камней с большой точностью будут сброшены на землю.

– По всей видимости, вы знаете, как их можно отгонять?

– Нет, ничего подобного.

– Вам мешает их меткость?

– Наоборот. В общем-то, мы очень пассивный народ и пытаемся поступать с нашими врагами так, чтобы вывести их из равновесия или чтобы они сами себя уничтожили. Вы не задавали себе вопрос, почему хоры нас не трогают?

– Такая мысль мне приходила в голову.

– Когда хоры на нас нападали – а они не делали этого вот уже последние шестьсот лет, – мы уклонялись от стычки и тем или иным образом вторгались в их священные рощи. Мы их оскверняли простейшим, естественнейшим и обычнейшим способом. Они больше не могли использовать эти рощи для продолжения рода, и вынуждены были либо убираться отсюда, либо вымирать. Я допускаю, что наше оружие не очень гуманно, но это типичный пример ведения нами военных действий.

– А эти птицы? – Рейт с сомнением наблюдал за приближением стаи. – Ведь в этом случае такое оружие наверняка не помогает.

– И я такого же мнения, – согласился Кауш, – мы никогда не применяли против них подобный способ. В этом случае мы не делаем абсолютно ничего.

Птицы проплыли над их головами. Кауш пустил животных переменным галопом. Птицы бросали вниз камни один за другим, и они шлепались на дорогу за повозкой.

– Нужно учитывать, что птицы могут рассчитать позицию только неподвижной цели. В этом же случае их меткость становится для них роковой.

Все камни были уже сброшены. С разочарованным карканьем птицы полетели обратно в горы.

– Можно с большой долей вероятности предположить, что они вернутся со следующей порцией камней, – пообещал Кауш. – Вы заметили, что дорога на метр возвышается над окружающим ее болотом? Это на протяжении столетий сделали сами птицы. Они опасны только в том случае, если человек остановится и начнет за ними наблюдать.

Повозки поехали через лес с коричневыми, словно воск, деревьями. Лес кишел маленькими белыми шариками – существами, напоминающими одновременно пауков и обезьян и прыгающими с ветки на ветку; они издавали хриплые вопли, забрасывая путешественников маленькими ветками. Дальше километров тридцать они ехали по авнине, на которой повсюду валялись огромные ярко-желтые обломки туфовых скал. Они подъехали к двум старым вулканам с отвесными склонами; там же стоял старый обветрившийся замок. Кауш объяснил, что раньше здесь находилась резиденция тайной секты. Сейчас же там было жилище гоулов.

– Днем их никогда не видно, но по ночам они спускаются вниз и шныряют по окраинам Урманка. Иногда танги отлавливают этих пожирателей трупов и показывают их на ярмарках.

Дорога шла между горами. Показался Урманк: неряшливые пригороды с высокими узкими домами из черного старого дерева, коричневых кирпичей и камней. Каменная набережная окружала городской портовый район, где на якоре стояли, покачиваясь полдесятка кораблей. За набережной находилась рыночная площадь с базаром, которому развевающиеся оранжевые и зеленые флаги придавали праздничный вид. Длинная стена из рассыпающихся кирпичей окружала базар. Скопление за ней грязных хижин указывало на то, что там живут отверженные жители города.

– Посмотри туда – Урманк! – крикнул Кауш. – Город тангов. Они не обращают внимания на то, кто к ним приезжает; главное, что посетители покидают город с меньшим количество секвинов, чем у них было до прибытия.

– Придется мне их разочаровать, – заявил Рейт. – Я надеюсь тем или иным способом заработать здесь секвины.

Кауш одарил его удивленным взглядом прищуренных глаз.

– Вы рассчитываете получить секвины у тангов? Если вы обладаете такими удивительными способностями, дайте мне, пожалуйста, возможность тоже принять в этом участие. Танги регулярно нас обманывают, так что это могло бы послужить хорошей местью. О, я говорю тебе, в Урманке надо держать ухо востро!

– Почему же вы с ними торгуете, если они обводят вас вокруг пальца?

– Это звучит абсурдно, – согласился Кауш. – В конце концов, мы можем построить корабль и отправиться на нем в Хедайю, к Зеленым Горам или в Коад. Но мы странный народ. Нам нравится приезжать в Урманк, где живут нечестные танги. Посмотрите туда. Вы видите там огороженную матерчатой коричневой и оранжевой стеной территорию? Там проводятся всевозможные азартные игры, в которых посетители теряют значительно больше, чем выигрывают. Урманк служит для Зсафатры пробным камнем; мы каждый раз надеемся перехитрить тангов.

– Надеюсь, что наши объединенные усилия возымеют успех, – предположил Рейт. – Во всяком случае, я могу бросить на весы новое мировоззрение.

Кауш равнодушно пожал плечами:

– Зсафатранцы с давних времен пытаются превзойти тангов. Они обрабатывают нас по одной и той же известной схеме. Сначала они заманивают нас возможностью быстрого выигрыша; если же мы потом ставим наши секвины на игру, полоса удачи проходит. Ну, а теперь нам надо немного освежиться. Гостиница «Счастливый моряк» до сих пор показывала себя с самой лучшей стороны. Так как вы мои сопровождающие, то гарантированы от того, что будете убиты с целью ограбления, захвачены или проданы в рабство. Но за своими деньгами вы должны следить сами. На это готовность тангов к компромиссам уже не распространяется.

Холл в гостинице «Счастливый моряк» был обставлен в таком стиле, какой Рейту видеть на Чае еще не приходилось. Угловатые деревянные стулья стояли у выкрашенных в белое кирпичных стен в ряд и чинно. В установленных в нишах стеклянных сосудах виднелись переливающиеся морские черви. Мажордом был одет в коричневый, застегивающийся спереди кафтан, черную шапку, черные туфли и черные перчатки без пальцев. Лицо его было вежливым, поведение предупредительным. Он предложил Рейту две находившихся друг против друга комнаты, в каждой из которых была кровать, ночная тумбочка и ночной светильник, включая свежее белье и мазь для ног. За это с него потребовали всего три секвина. Рейт, посчитав эту сумму весьма умеренной, сказал об этом Каушу.

– Да, – кивнул старик. – Три секвина это немного, но я вам предлагаю не пользоваться мазью для ног. Это новая услуга, которая не внушает мне доверия. Может, это просто мазь, которая ничему не помогает, и за которую просто берут дополнительную плату. А может быть и так, что от этой штуки появятся мозоли, а бальзам для их лечения стоит пять секвинов.

Кауш говорил все это в присутствии мажордома, который лишь потихоньку ухмылялся и ни в коей мере не был этим разговором задет.

– Старый зсафатранец, ты снова настроен чрезвычайно скептически. Недавно вместо наличных денег нам пришлось взять большую партию укрепляющих средств и мазей, и теперь мы просто предоставляем их нашим гостям. Может быть, тебе нужно мочегонное средство или средство против глистов? Мы можем предоставить тебе и то, и другое по довольно низкой цене.

– Сейчас не нужно, – отрезал Кауш.

– А что скажут твои хедайянские друзья? Каждый чувствует себя лучше после выведения шлаков, которое мы предлагаем всего за десять светло-голубых. Нет? Хорошо, тогда к ужину я смогу предложить вам несколько фирменных блюд как морских, так и сухопутных. Это всего лишь в двух шагах направо по набережной.

– Там я уже один раз имел неосторожность поесть, – сказал Кауш. – То, что мне там подали, могло бы испортить аппетит даже гоулу. Мы лучше купим на базаре хлеб и фрукты.

– В таком случае, осчастливь, пожалуйста, лавку моего племянника. Она находится напротив заведения по выведению волос.

– Мы посмотрим на его товар.

Кауш пошел впереди на набережную.

– «Счастливый моряк» по сравнению с другими – добросовестная гостиница. Но все-таки и здесь постоянно надо быть начеку, как вы сами видите. Когда я приезжал сюда в последний раз, в холле играла группа музыкантов. Я на какое-то мгновение остановился и стал слушать. За это время в моем счете я обнаружил пункт в четыре секвина. Что же касается выведения шлаков за небольшую плату или вообще бесплатно, – здесь Кауш закашлялся, – все это хорошо. Когда-то во время приезда в Урманк моему деду тоже сделали такое предложение. Он согласился, но после процедуры обнаружил на двери туалета замок и был вынужден заплатить значительную сумму за пользование им. Процедура обошлась ему довольно дорого. При сделках с тангами самым лучшим выходом было бы тщательно обдумать каждый пункт соглашения.

Они шли вдоль по набережной, и Рейт с интересом рассматривал корабли. Они были толстыми, с высокими палубами и смотровыми площадками спереди. При хорошем ветре они шли под парусами, а если ветра не было, то приводились в движение электрореактивными двигателями. Перед каждым кораблем была укреплена табличка с названием, портом назначения и датой отправления.

Кауш дотронулся до руки Рейта:

– Наверное, это не совсем предусмотрительно проявлять к кораблям столь повышенное внимание.

– Почему?

– В Урманке лучше вообще не привлекать к себе внимания.

Рейт оглянулся и внимательно посмотрел вдоль набережной.

– Мне кажется, что за нами никто не наблюдает. А если же это и не так, то они подумают, что я пытаюсь их запутать и в действительности собираюсь предпринять путешествие по суше.

Кауш вздохнул:

– В Урманке невнимательность готовит неприятные неожиданности.

Рейт остановился у одной из табличек:

«Ниахар».

Цель путешествия: Чинг, Туманные острова, южное побережье Шанизады, Казаин.

Отправление: по готовности.

Рейт поднялся по трапу и подошел к худому человеку в кожаном переднике. Взгляд у него был мрачный.

– Извините, где капитан?

– Это я.

– Что бы вы хотели получить за поездку двух человек до Казаина?

– За путешествие в первом классе я беру по четыре секвина в день за одного человека; питание уже включено в стоимость. Путь до Казаина длится, как правило, тридцать два дня. Значит, общая сумма за двух человек составит, скажем, двести шестьдесят секвинов.

Рейт высказал свое смущение по поводу высокой стоимости, но это нисколько не тронуло капитана.

Рейт вернулся обратно на причал.

– Мне необходимо чуть больше, чем двести пятьдесят секвинов.

– Это не слишком большая сумма, – сказал Кауш. – Старательный рабочий может заработать за день от четырех до шести секвинов. В порту постоянно требуются грузчики.

– А что происходит в игральных салонах?

– Они находятся там, возле базара. Мне, наверное, не нужно тебе говорить, что тебе навряд ли удастся превзойти профессионалов в их ремесле.

Они вышли на площадь, вымощенную красноватой плиткой.

– Примерно тысячу лет назад тиран Прзелиус приказал соорудить здесь огромное круглое сооружение. Сейчас от него осталась только небольшая часть. Здесь – продуктовые лавки и лотки. Там – одежда и обувь. Дальше – мази и экстракты...

Говоря, Кауш показывал в разные секторы площадки, где на прилавках была выставлена масса всевозможных товаров: продукты, ткани, одежда, припорошенные пылью всевозможные приправы, оловянные и медные изделия, металлические плитки, мебель, мыслимые и немыслимые конструкции, стеклянные изделия и лампы, колдовские формулы и заклинания и множество других вещей. За круглым сооружением и более или менее методически расположенными лавками и лотками находились развлекательные заведения: оранжевые палатки с расстеленными перед ними коврами, на которых под музыку носовых флейт и инструментов, похожих на стиральные доски, танцевали девушки. На некоторых из них была одежда из узких полосок материи, другие же танцевали по пояс обнаженными; несколько девушек, которые лишь год или два назад выросли из детского возраста, были одеты только в сандалии. Зэп-210 наблюдала за последними, а также за их позами. Затем она пожала плечами и отвернулась с недовольной физиономией.

Приглушенное бормотание привлекло к себе внимание Рейта. Матерчатая стена окружала небольшой стадион, с которого неожиданно вырвался воющий и стонущий хор голосов.

– Соревнования на ходулях, – объяснил Кауш. – Кажется, один из мастеров оказался побежденным, и многие, делавшие на него ставки, проиграли.

Когда они проходили мимо стадиона, Рейт успел заметить четырех человек на ходулях трехметровой высоты, которые внимательно и осторожно ходили кругами. Один из них пытался ударить других своей ходулей, другой наносил удары мягкой на конце булавой. Третий неожиданно получил удар и резко наклонился в сторону; каким-то чудом ему удалось удержать равновесие, пока другие, словно стервятники, прыгали позади него.

– Бойцы на ходулях – это в основном резчики слюды из Черных гор, – объяснил Кауш. – Зритель, заключающий пари и делающий ставки, может с таким же успехом выбросить эти деньги на помойку.

Кауш печально покачал головой и добавил:

– Но, тем не менее, мы все еще продолжаем надеяться. Названный отец моего брата несколько лет назад выиграл на гонках угрей сорок два секвина. К этому я должен только добавить, что за два дня до этого он окурил себя ладаном и попросил божественного вдохновения.

– Давай тоже посмотрим на гонки угрей, – предложил Рейт. – Если божественное вдохновение дает возможность выиграть сорок два секвина, то наш интеллект должен позволить нам выиграть как минимум столько же, а может, еще и больше.

– В таком случае, нам в эту сторону, мимо детского дома.

Рейт как раз собирался спросить, что такое детский дом, когда к нему подскочил ухмыляющийся шалопай. Он стукнул Рейта ногой по голени, отскочил назад, скорчил ужасную гримасу и помчался в детский дом. Рейт сердито и ошеломленно посмотрел вслед убегавшему мальчишке.

– Зачем он это сделал?

– Пошли, – сказал Кауш. – Я вам сейчас покажу.

Зсафатранец завел их в детский дом. На находившейся на расстоянии девяти метров от входа сцене стоял мальчишка, который при их появлении издал непостижимо пронзительный издевательский крик. За спиной зсафатранца появился усердный танг среднего возраста с шелковистыми коричневыми усами:

– Ужасный невежа, не правда ли? Дайте ему изрядную взбучку. Эти комья грязи стоят по десять светло-голубых за штуку, пакетик с навозом стоит шесть секвинов, а кусок цепи с шипами можно получить и за пять.

– Хе, хе, хе, – издевался шалопай. – Зачем стараться? Он все равно не сможет так далеко добросить.

– Попробуйте, мой господин, отомстите ему, – ободрял предприниматель. – Чего вы желаете? Комья грязи? Пакетики с навозом распространяют предерьмовейший запах – мальчишка их ненавидит. А цепь с шипами! Он проклянет тот день, когда набросился на вас.

– Иди сам на сцену, – приказал Рейт. – Я использую тебя, как мишень.

– За двойную цену, мой господин.

Рейт вышел из детского дома, а в ушах у него еще долго звучали издевки обоих – мальчишки и предпринимателя.

– Умное решение, – похвалил Кауш. – В таких заведениях денег заработать нельзя.

– Жить надо не хлебом единым... хотя, ладно. Отведите меня на гонки угрей.

– Еще буквально два шага.

Они подошли к старой покосившейся стене, отделявшей базар от старого города. На краю пустынной площади, почти в тени стены, они наткнулись на v-образный стол. Здесь сидели мужчины и женщины, одетые в большинстве своем, как чужестранцы. В неполном метре от открытой стороны «v» на бетонной платформе стоял деревянный чан. Этот сосуд был в два метра высотой и два метра диаметром и был снабжен откидывающейся вниз крышкой. Из него выводился закрытый канал, который вел между оконечностями «v» и заканчивался в стеклянном бассейне. Пристальное внимание зрителей было приковано как раз к этому стеклянному бассейну. Пока Рейт наблюдал, в бассейн из соединяющего с чаном канала выскочил зеленый угорь. Почти сразу же за ним в бассейн вылетели угри других цветов.

– Зеленый снова выигрывает, – жалобно, но громко произнес хозяин аттракциона. – Счастливый, счастливый зеленый! Пожалуйста, все уберите руки за ограждение, пока я отсчитаю выигрыш победителям! Я просто поражен! Двадцать секвинов для господина из Йадарака, который рисковал только двумя секвинами. Десять секвинов для дамы в зеленой шляпке с Азотового побережья, которая поставила один секвин на цвет своей шляпки! Что? Больше нет? И это все? Оказывается, я понес не такие уж и большие убытки, как мне показалось сначала. – Он высыпал из ячеек секвины, поставленные на другие цвета – Переходим к следующему заезду. Делайте ваши ставки. Пожалуйста, четко кладите секвины на выбранный цвет, чтобы избежать недоразумений. Лимита не существует. Ставьте такую сумму, которую вы хотите – до тысячи секвинов, так как моя наличность в данный момент составляет десять тысяч секвинов. Уже пять раз я становился банкротом и снова выкарабкивался из своего положения, чтобы снова предоставить свои услуги азартным игрокам Урманка. Это ли не настоящая преданность?

Болтая таким образом, он уже успел собрать всех угрей в ящик, перенес их на верхний конец канала и поднял их на веревке, которая вела к лебедке и поднимала крышку чана. Рейт подался вперед и заглянул внутрь этого резервуара. Хозяин угрей не возражал.

– Смотрите себе, сколько хотите, мой господин. Единственный секрет этих соревнований в самих угрях. Если бы я смог подтасовывать результат, я сегодня был бы уже очень богатым человеком!

В резервуаре Рейт обнаружил отклоняющуюся пластинку. Она являлась окончанием, спиралевидного канала, который начинался в колодце посередине и сворачивал к соединительному каналу, ведущему в бассейн. Посреди колодца находился небольшой шлюз, который хозяин закрыл, после чего выпустил угрей в колодец и закрыл крышку.

– Вы были свидетелями, – крикнул он – Угри плывут по собственному желанию и так непринужденно, словно скользят в приливе своих родных вод. Они плывут по кругу, вертятся, ищут луч света. Когда я открываю шлюз, они все стремятся вырваться наружу. Кто же из них первым будет в стеклянном бассейне? Ах, кто знает! Последним победителем был зеленый. Победит ли зеленый еще раз? Все ставки на стол! Ага! Вот щедрый гранд ставит по десять секвинов на серого и сиреневого! Что это? Пурпурный секвин на пурпурного? Посмотрите все сюда!Дама из долины Башаи рискует поставить на пурпурного сто секвинов! Выиграет ли она тысячу? Только угри могут дать ответ!

– Я тоже, – сказал Кауш Рейту на ухо. – Она проиграет, а пурпурный угорь не будет первым. Я предсказываю победу белого или голубого.

– Почему ты так думаешь?

– Никто не поставил на голубого. А на белого поставлены только три секвина.

– Правильно. Но откуда это может быть известно угрям?

– В этом и заключается секрет, как изволил выразиться хозяин угрей.

Рейт спросил Зэп-210:

– Ты случайно не знаешь, как хозяин управляет угрями?

– Я вообще ничего не знаю.

– Над этой загадкой нам нужно будет подумать, – задумчиво сказал Рейт. – Давайте посмотрим еще второй заезд. В интересах следствия я поставлю один секвин на голубого.

– Все ли ставки сделаны? – крикнул хозяин, – Я прошу о предельной аккуратности. Секвины, которые лежат на доске на двух цветах, будут считаться поставленными на проигравший цвет. Больше ставок нет? Хорошо, тогда уберите руки за ограждение. Никто больше не ставит? Соревнование начинается!

Он подошел к чану и нажал на рычаг, который, по всей видимости, открывал шлюз перед спиралевидным каналом.

– Гонки начались! Угри стремятся к. свету! Они прыгают от радости в воздух и кружатся от счастья! Они мчатся по соединительному каналу! Кто же победит?

Игроки вытянули шеи. Белый угорь ворвался в стеклянный бассейн.

– О, Боже! – застонал хозяин. – Как я могу получить доход с угрями, которые меня так слабо поддерживают? Двадцать секвинов этому и без того уже богатому серому! Вы матрос, мой господин? И десять этому благородному молодому погонщику рабов с мыса Браиз. Я считаю, я считаю. А где же мой выигрыш?

Он прошел мимо и сгреб секвин Рейта на свой поднос.

– Ну, а теперь все с напряжением ожидают следующего заезда!

Рейт, покачивая головой, обратился к Каушу:

– Удивительно, действительно очень удивительно. Пойдем-ка лучше дальше.

Они бродили по базару, пока Карина 4269 зашла за горизонт, затем понаблюдали за аттракционом, называвшимся «Колесо счастья». Их внимание привлекла игра, в которой участник получал мешочек разноцветных камешков и должен был разместить их в определенном порядке на доске, напоминавшей шахматную. Затем они зашли в небольшой ресторан неподалеку от гостиницы «Счастливый моряк». Им подали рыбу под красным соусом, хлеб из муки растения паломников и салат из водорослей. Все это они запивали вином из большой черной бутылки.

– Тангам можно доверять лишь в одном, – заявил Кауш. – Это их кухня, которой они самоотверженно преданы. Основанием для подобных выводов служит мой собственный опыт.

– Это доказывает лишь то, что никогда нельзя доверять человеку только на основании того, что он подает тебе на стол, – ответил Рейт.

Кауш резко спросил:

– А как же тогда еще можно судить о людях? Что, например, ты берешь за основу своей оценки кого-либо?

– Я с уверенностью могу сказать только одно, – ответил Рейт. – Первое впечатление всегда обманчиво.

Кауш откинулся на спинку стула и язвительно посмотрел на Рейта.

– Очень даже возможно. Ты, например, совсем не хладнокровный сорвиголова, каким кажешься сначала.

– Меня, бывает, оценивают намного резче, – заявил Рейт. – Один из моих друзей вообще утверждает, что я прилетел с другой планеты.

– Странно, что ты это говоришь, – сказал Кауш. – Недавно до Зсафатры дошел удивительный слух о том, что все люди происходят с далекой планеты – во что-то подобное верят сторонники йао – и их происхождение не связано с отношениями между священной птицей Зизиль и морским демоном Радамтом. Кроме того, утверждается, что некоторые люди с той далекой планеты в настоящее время находятся на Чае и совершают необычные подвиги: они не боятся дирдиров, побеждают кешей, переубеждают вонков. На всем Чае сейчас царит новый образ мыслей. Чувствуется, что скоро произойдет коренной поворот. Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что этот слух должен иметь под собой хоть какие-то основания, – сказал Рейт. Зэп-210 глухо произнесла:

– Планета людей. Это было бы еще более странным и диким, чем Чай.

– Это, конечно, проблема, – сказал Кауш, словно собирался провести нравоучительный критический анализ, – и, несомненно, бесполезная для нашей теперешней ситуации. Душа каждого – это потемки. Вот возьмем, к примеру, нас троих. Один – уважаемый зсафатранец и двое обветренных бродяг, которые так же гонимы судьбой, как листья ветром. Какова же причина этих чрезвычайно опасных путешествий? Что можно от этого выиграть? Я за всю свою жизнь ни разу не был даже на мысе Браиз. Однако мне от этого ничуть не хуже – в крайнем случае, меня иногда одолевает скука. Я смотрю на вас и думаю: девушка боится, мужчина ужасен. Цели, которые имеются в вашем сознании, заставляют вас двигаться вперед. Он тащит ее с собой, несмотря на то, что она боится. Но вернулась бы она, если бы имела такую возможность?

Кауш посмотрел Зэп-210 в глаза; девушка отвернулась.

– О! – добродушно сказал Кауш. – Если у вас не хватает только денег, то мне известно против этого хорошее средство. Один раз в неделю проходят соревнования. Кстати, чемпион – Отвайле – сидит за тем столиком.

Он головой показал на двухметрового, абсолютно лысого человека с мощными плечами и ногами, узкими бедрами. За столом он сидел один, пил вино и с досадой смотрел в окно на набережную.

– Отвайле – великолепный боец, – негромко произнес Кауш. – Однажды он схватился с зеленым кешем и вышел победителем. Во всяком случае, он остался в живых.

– И как велик приз? – поинтересовался Рейт.

– Человек, который продержится на ринге пять минут, получает сто секвинов. За каждую поломанную кость ему выплачивают еще по двадцать секвинов. Отвайле иногда за минуту зарабатывает по сто секвинов.

– А что будет, если противник вышвырнет Отвайле с ринга?

– За это приз не установлен. Такой исход считается невозможным. Но почему ты задал этот вопрос? Ты собираешься попробовать?

– Я – нет, – возразил Рейт. – Мне нужно триста секвинов. Предположим, что я в течение пяти минут останусь на ринге и получу сто секвинов. Затем мне нужно еще десять поломанных костей, и у меня будут еще двести.

Кауш казался растерянным:

– У тебя есть другой план?

– Мои мысли все время возвращаются к гонкам угрей. Как хозяин может на расстоянии трех метров управлять одиннадцатью угрями, пока те плывут по закрытому каналу? Мне кажется, что это великолепный трюк.

– Это действительно так, – согласился Кауш. – Многие годы люди из Зсафатры ставят на кон свои секвины, предполагая, что здесь ничего подстроить нельзя.

– Может быть, угри меняют цвет, чтобы достичь нужного результата? Но это невыполнимо, невозможно. Может, хозяин стимулирует их телепатическим способом? Но я считаю это тоже невозможным.

– Я такой же хитрый, как и ты, – пожаловался Кауш.

Рейт еще раз вспомнил, какие действия проводил хозяин угрей.

– Он поднимает крышку чана. Внутренняя часть открыта, и можно видеть, что там делается: только вода, глубиной тридцать сантиметров. Угрей он сажает в середину, в колодец, и крышка закрывается. И все это еще до того, как игроки положат свои деньги на стол. И все-таки, кажется, что хозяин как-то управляет своими угрями.

Кауш цинично захихикал:

– Ты все еще надеешься, что сможешь выиграть в гонках угрей?

– Я бы с удовольствием осмотрел еще раз приспособления и оборудование.

Рейт встал.

– Сейчас? Но на сегодня гонки уже закончены.

– И все-таки, мы сегодня еще раз на все это посмотрим. Здесь всего пять минут пешком.

– Как хочешь.

Вокруг места проведения гонок угрей было пусто, лишь от расположенного вдалеке базара сюда пробивался слабый свет. После соревнований и дневной суеты стол, резервуар и канал казались особенно тихими.

Рейт показал на стену, окружавшую территорию.

– А что находится на другой стороне?

– Старый город, а еще дальше мавзолеи, в которых танги хоронят своих мертвецов, – не совсем подходящее место для ночной прогулки.

Рейт внимательно осмотрел бассейн, а также чан, крышка которого была на ночь заперта. Он обратился к Каушу:

– В котором часу начинаются гонки?

– Ровно в двенадцать часов дня.

– Завтра до обеда я с удовольствием все это тщательно исследую.

– Не возражаю, – пробормотал Кауш. Он сбоку посмотрел на Рейта. – У тебя есть предположения?

– Лишь подозрение. Если...

Рейт оглянулся, так как Зэп-210 схватила его за руку. Она показала пальцем.

– Там, сзади.

По огороженному забором участку двигались две фигуры в черных плащах и широкополых черных шляпах.

– Гжиндры, – прошептала Зэп-210.

Кауш нервно крикнул:

– Идемте обратно в гостиницу. Неумно бродить по неосвещенным местам в Урманке.

В гостинице Кауш отправился в свою комнату. Рейт проводил Зэп-210 до ее небольшой спальни. Она не хотела заходить внутрь.

– Что случилось? – спросил Рейт.

– Я боюсь.

– Чего?

– Гжиндры преследуют нас.

– Не обязательно. Это могли быть просто двое безобидных и мирных гжиндр.

– Но ведь, может быть, и нет.

– В любом случае они не смогут схватить тебя в твоей комнате.

Девушка все еще сомневалась.

– Ведь я же совсем рядом, – успокаивал ее Рейт. – Если тебя кто-либо обидит, кричи.

– А что, если они тебя убьют раньше?

– Об этом не нужно думать, – сказал Рейт. – Если я утром буду мертвым, то некому будет заплатить по счету.

Она надеялась получить больше утешений. Рейт погладил ее по мягким черным локонам.

– Спокойной ночи.

Он закрыл дверь и подождал, пока не услышал, как она задвинула засов. После этого он пошел в свою комнату и, несмотря на уверения Кауша, тщательно обследовал пол, стены и потолок. Почувствовав наконец себя в безопасности, он прикрутил лампу так, что в ней замерцал только слабый огонек. После этого Рейт с легким сердцем лег в свою постель.