Текст книги "Завидный жених"

Глава 19

Филипп опустился на колени рядом с Мередит, которая всхлипывала, прижав ладонь ко лбу. Он не мог ни думать, ни говорить, ни дышать. Падение, боль, проклятие... Этого не может быть. Это не может случиться сейчас, когда они только что нашли друг друга. Когда всего несколько секунд назад их будущее казалось таким счастливым и безоблачным.

Стараясь справиться со страхом, когтями раздирающим внутренности, Филипп подхватил Мередит на руки, сделал несколько шагов и бережно опустил на кровать, откинув темно-бордовое стеганое покрывало. Ее лицо было искажено гримасой страдания и покрыто восковой бледностью.

– У меня никогда в жизни так не болела голова, – прошептала она с трудом. – Кажется, мозг охвачен огнем и вот-вот взорвется.

«И станет, как огонь, гореть ее чело». Филипп накрыл Мередит одеялом и сел рядом с ней, держа ее за руку и моля всех известных ему богов о помощи: «Пожалуйста, пожалуйста, не отнимайте ее у меня».

Он наклонился и дотронулся губами до ее лба:

– Я сейчас оставлю тебя на минутку и принесу лекарство, которое обязательно поможет.

Филипп зашел в гардеробную и достал с полки вытертый кожаный саквояж. Порывшись в нем, он извлек наружу маленькую бутылочку, в которой содержалось одно из чудодейственных снадобий Бакари. Филипп не знал, из чего оно состоит, но не раз на опыте проверял его лечебную силу. Он быстро вернулся в спальню, налил в стакан холодной воды и добавил несколько капель лекарства.

– Выпей это, – сказал он, подходя к Мередит и помогая ей сесть.

Она открыла глаза, проглотила жидкость и попыталась улыбнуться:

– Как жаль, Филипп, что наши исследования придется отложить.

– Мередит, я боюсь, что это не просто головная боль.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Вспомни обо всем, что произошло сегодня. Мы признались, что любим друг друга. Я сделал предложение, и ты приняла его. Мы занимались любовью. Потом ты упала, а сейчас у тебя болит голова.

Мередит не сразу осознала смысл его слов:

– Проклятие? Но ведь мы не женаты.

– Помнишь последние две строчки? «А коль твоя любовь уже о – Над нею – гнев богов». Сейчас я думаю, что «о» означает «осуществилась». Я сказал тебе о своей любви, и я любил тебя. И боюсь, что этим я навлек на тебя проклятие.

– Ты хочешь сказать, – Мередит смотрела на него с испугом и недоверием, – что через два дня я должна... умереть?

От этого вопроса по спине Филиппа пробежала ледяная дрожь. Он сжал холодные руки Мередит в своих ладонях:

– Я хочу сказать, что за эти два дня мне обязательно надо найти недостающий кусок камня.

– А если ты не сможешь?

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Оба знали страшный ответ, и никто не решался произнести его вслух.

– Я смогу, Мередит, – сказал наконец Филипп. – Твоя жизнь зависит от этого, а для меня на свете нет ничего дороже.

– Мне она тоже довольно дорога и тем более теперь, когда у меня есть ты и счастливое будущее, и я не собираюсь встречать его, лежа в гробу. Как я могу помочь тебе?

– Тебе лучше оставаться здесь, в постели.

– Ни за что! Ты же не думаешь, что я буду лежать и ждать, что...

– Мередит, – Филипп взял ее лицо в ладони, —тебе надо остаться здесь пока, – он подчеркнул последнее слово, чтобы не дать ей возразить, – потому что я должен быть уверен в твоей безопасности. Эндрю, Бакари и Эдвард помогут мне проверить ящики, оставшиеся на складе, и те, которые прибыли на борту «Морского ворона».

– Филипп, я тоже могу помогать в поисках. Чем больше людей займутся этим, тем лучше. А рядом с тобой я буду чувствовать себя в полной безопасности.

Филипп глубоко вздохнул и запустил руку в волосы. В том, что она говорила, был смысл: ему будет спокойнее, если Мередит все время будет у него на глазах. И видит Бог, ему ужасно не хочется ни на минуту с ней расставаться.

– А как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Голова болит, но уже не так сильно. Филипп осторожно провел пальцем по ее бледной щеке.

Он хотел сказать ей что-то, что трудно было выразить словами:

– Мередит, прости меня. Я не знал...

– Конечно, не знал. – Она накрыла его руки своими, повернула голову и поцеловала его ладонь. – Мы справимся с этим, Филипп. Вместе мы справимся. Вот увидишь.

Филиппу было трудно дышать из-за комка в горле. Вместо вполне понятного гнева, вместо страха и паники он видел в ее глазах любовь. Любовь и решительность. И несмотря на собственный страх и панику, он должен ответить ей тем же.

– Вместе... – повторил он. – Я не допущу, чтобы что-нибудь случилось с тобой, Мередит. Я обещаю.

– Я верю тебе, – улыбнулась она, глядя на него с доверием, которое ему еще предстояло оправдать.

– Хорошо, тогда давай одеваться. Нам нельзя терять ни минуты.

До склада оставалось еще около полумили, когда Филипп втянул ноздрями воздух и нахмурился:

– Я чувствую запах дыма.

– Я тоже, – кивнула Мередит.

Они обменялись тревожными взглядами. Однако через несколько минут, когда их наемный экипаж подъехал к дверям склада, он вздохнул с облегчением. Никаких признаков пожара не было заметно. Его собственного экипажа тоже не было видно, и он обернулся к кебмену:

– Подождите здесь.

Он помог Мередит выйти из коляски, и они быстро пошли по лабиринту проходов между рядами, направляясь в самый конец склада, где стояли ящики Филиппа. Там никого не было, но их ожидала записка, пришпиленная к стене:

«Все ящики на складе проверены. Никаких следов пропавшего камня не найдено. Мы пошли к причалам и будем ожидать там прибытия «Морского ворона»».

При известии об очередной неудаче Филиппу показалось, что веревка затягивается вокруг его шеи. У него остается меньше чем сорок восемь часов, для того чтобы решить задачу или сделать шаг с эшафота. Взяв Мередит за руку, он быстро направился к выходу. За дверью запах гари стал значительно сильнее. Кебмен кивком головы указал им на столб дыма, поднимающийся в воздух.

– Похоже, это где-то рядом с причалами, сэр, – сказал он мрачно, и тревожное предчувствие опять шевельнулось в душе Филиппа.

– Поехали туда быстрее, – отрывисто сказал он, подсаживая Мередит в экипаж.

Он крепко держал ее за руку, пока лошадь везла их по узким улицам.

– Как твоя голова?

– Лучше.

– Но все-таки болит?

Мередит серьезно взглянула на него:

? Да.

Филипп понимал, что она старается казаться спокойной, и видел, как страх уже туманит ее глаза. Он страстно хотел утешить ее и не знал, что сказать. Всего две недели назад он не подозревал о существовании этой женщины, а теперь она крепко держит в руках его сердце. А он, в свою очередь, держит в руках ее будущее и ее жизнь.

Чувствуя непреодолимую потребность прикасаться к ней, Филипп поднялся с сиденья напротив и сел рядом с Мередит. Он обнял ее и привлек к себе на колени. Она обхватила руками его шею и опустила голову на плечо. Филипп прижимал ее к себе и не думал уже ни о чем, кроме мягкой податливости ее тела, теплоты дыхания на своей шее и шелка волос, щекочущего его щеку. «Я не потеряю ее. Я не могу ее потерять».

Внезапный оглушительный взрыв раздался где-то поблизости, и экипаж резко остановился. Мередит выпрямилась и испуганно посмотрела на Филиппа:

– Что это было?

– Похоже на взрыв пороха, – ответил он мрачно.

Вернув Мередит на сиденье, Филипп выскочил из коляски. Густые клубы черного дыма поднимались в воздух из-за крыши здания, перед которым они остановились. Лошадь громко заржала, и Филипп слышал, как кучер успокаивает ее.

– Я не смогу везти вас дальше, сэр, – сказал он виновато. – Лошадь испугалась да еще почуяла дым. Теперь она в ту сторону ни за что не двинется.

– Мы пойдем пешком, – сказала Мередит, выходя из экипажа.

Филипп молча кивнул, бросил несколько монет кебмену и, взяв ее за руку, быстро пошел в обход здания, из-за которого раздался взрыв.

Повернув за угол, он резко остановился. На середине реки горело судно, очевидно, отведенное от причала, чтобы отодвинуть пожар от деревянных пирсов и портовых сооружений. На причалах лихорадочно суетились люди, заливая из ведер горящие обломки, усыпавшие все вокруг.

– Какой ужас! – Мередит испуганно сжала его руку.

– Да. – Филипп подумал, что она еще не понимает, насколько все ужасно. Судно, горевшее посреди реки, было «Морским вороном».

Через пелену черного дыма Филипп разглядел знакомую фигуру:

– Пойдем, я вижу Эндрю.

Стараясь держаться поближе друг к другу, они пересекли полосу брусчатки, покрывавшей берег, и поднялись на причал. Филипп тронул Эндрю за плечо, тот обернулся и, кивнув Мередит, мрачно посмотрел на своего друга.

– Как это случилось? – спросил Филипп.

– Не знаю. Мы разобрали последний ящик на складе и приехали сюда. Судно как раз швартовалось. Здесь была масса людей, и мы с Бакари и Эдвардом потеряли друг друга. Судно каким-то образом загорелось, а потом произошел взрыв.

– Порох, – пробормотал Филипп. – На борту было десяток бочек с порохом.

– Да. Даже не верится, что груз благополучно прибыл сюда из Египта и погиб уже у причала.

– Кто-нибудь пострадал?

– Несколько незначительных ожогов и одна сломанная нога. Но, к счастью, все живы. Если бы порох взорвался, когда экипаж еще был на борту, все обернулось бы гораздо хуже. – Он посмотрел в глаза Филиппу. – К сожалению, груз спасти не удалось. Все наши ящики потеряны.

– А где Эдвард и Бакари?

– Не знаю. – Эндрю неопределенно махнул рукой. – Где-нибудь здесь, наверное.

Филипп почувствовал, как кто-то тянет его за руку. Обернувшись, он увидел Мередит, которая с ужасом смотрела на него.

– Ваши ящики? – прошептала она. – Господи! Значит, это «Морской ворон»?

– К сожалению, да. – У Филиппа все переворачивалось внутри при виде ее страха и отчаяния.

– Значит, вот как... – Голос Мередит стал ровным и бесстрастным. – Теперь найти пропавший камень не удастся. И через сорок восемь часов мне придется умереть.

– О чем вы, мисс Чилтон-Гриздейл? – спросил изумленный Эндрю. – Что она говорит, Филипп?

Филипп не успел ответить, потому что к ним подошли Бакари и Эдвард. Их одежда, как и платье Эндрю, была покрыта пятнами сажи и гари.

– Ужасная трагедия, – произнес Эдвард, качая головой. – Слава Богу, никто не погиб. – Он повернулся к Эндрю: – Куда ты пропал? Я не видел тебя с того момента, как мы подошли к причалу.

– Я могу спросить у тебя то же самое, – поднял брови Эндрю.

– Много людей, много путаница, – подытожил Бакари. – Смотрите, – указал он рукой на реку.

Все повернулись и увидели, как горящее судно медленно погружается в воду и наконец совсем скрывается из виду.

– Вся работа, все древности, все произведения искусства... – Эдвард покачал головой и сочувственно положил руку на плечо Филиппа: – Какая потеря для тебя.

– Все это не важно. Важно другое – как можно быстрее найти способ снять проклятие. Пока не стало поздно. – Он по очереди посмотрел в глаза трем своим друзьям. – Мередит стала его жертвой.

– Что ты имеешь в виду? – отрывисто спросил Эндрю.

– Я имею в виду, что это чертово проклятие теперь пало на нее.

– Каким образом? – недоверчиво спросил Эдвард. – Вы же не женаты.

– Да, но я попросил ее стать моей женой. И после того, как она согласилась, она сначала упала, а потом у нее сильно заболела голова.

Теперь Эндрю, Бакари и Эдвард смотрели на Мередит с жалостью и ужасом. Никто даже не высказал предположения, что падение и головная боль могут быть простым совпадением.

– Чем мы можем помочь? – тихо спросил Эндрю.

– Я хочу, чтобы ты проводил Мередит ко мне домой и присмотрел за ней там. – Филипп многозначительно посмотрел на друга, и тот кивнул, понимая, что «присмотреть» значит «не сводить глаз». Филипп повернулся к Мередит: – Ты не хочешь сначала заехать к себе?

Мередит покачала головой:

– Не сейчас. Я не хочу пугать Шарлотту и Альберта. Конечно, мне придется повидаться с ними... скоро.

Филипп сжал ее руки.

– Ты сможешь видеться с ними каждый день еще много лет. – Он повернулся к Бакари: – Я хочу, чтобы ты поехал к отцу и охранял его и Кэтрин, не выходя из дома. Эдвард, а ты, если можешь, постарайся выяснить что-нибудь о причинах пожара и поговори с портовыми властями.

– А ты что будешь делать? – спросила Мередит.

– Я собираюсь вернуться на склад и еще раз просмотреть списки. Может, возникнет какая-нибудь идея. Потом я приду домой.

Эдвард ушел, кивнув им на прощание и пообещав сообщать новости. Филипп и Мередит пошли за Эндрю и Бакари к ожидавшему их в двух кварталах экипажу Грейборна. Когда Эндрю и Бакари завернули за угол и Филипп с Мередит на минуту остались одни, Филипп остановился и притянул ее к себе. Он прижался к ее рту поцелуем, в котором не было нежности, а был жар, горячая требовательность и страх, и Мередит отвечала ему с таким же отчаянием, словно в этом соединении губ было их единственное спасение. Филипп оторвался от нее, взял ее лицо в свои ладони и посмотрел в глаза. Мередит еле заметно улыбнулась:

– Не могу поверить, что ты подождал, пока твои друзья повернут за угол... Какая благовоспитанность! Хотя, должна сказать, целоваться на улице все-таки не совсем прилично.

– В ближайшие десять лет мы будем делать и гораздо более скандальные вещи на улице. Я собираюсь заниматься с тобой любовью прямо под звездами, в залитом лунным светом саду. И в волнах Адриатического моря. И еще во множестве разных мест. Я каждый день стану доказывать, как сильно люблю тебя.

Мередит быстро моргнула, чтобы он не заметил влагу, блеснувшую в ее глазах:

– Я стану с нетерпением ждать этого.

Филипп еще раз быстро поцеловал ее, и они поспешили за своими друзьями. Открыв дверь, он подсадил Мередит и устроил ее на сиденье напротив Эндрю и Бакари.

– Я скоро приду домой, – махнул он рукой на прощание.

– Ты не доедешь с нами до склада? – спросила Мередит.

– Нет, здесь недалеко. Я лучше пройдусь и по дороге подумаю. – Он повернулся к Бакари и Эндрю: – Будьте осторожны.

Филипп закрыл дверь экипажа, махнул кучеру рукой и, дождавшись, когда коляска скроется из виду, решительно зашагал по мостовой в сторону склада. С детства пешие прогулки помогали ему успокоиться, собраться с мыслями и принять правильное решение. Никогда еще это не было так важно. Проходя по узким улочкам, Филипп пытался сосредоточиться и из десятка идей и решений, проносившихся в мозгу, выбрать одно верное.

Он не сомневался в том, что пожар на «Морском вороне» не был случайностью. Поджог судна был направлен против него, и безумная дерзость поступка доказывала, что человек, совершивший его, был в отчаянии.

Но кто же этот человек? Кому так важно заставить его страдать? И почему? На эти вопросы у Филиппа пока не было ответов.

Он завернул за угол и распахнул дверь склада. Миновав длинный ряд ящиков, Филипп вошел в контору, выдвинул верхний ящик стола, в котором хранились конторские книги со списками, и замер от ужаса. Сверху лежала записка, написанная уже знакомым почерком:

«Камень, который ты ищешь, у меня. Ты будешь страдать».

Глава 20

Филипп смотрел на записку, и гнев боролся в его душе с надеждой. Гнев на подлеца, играющего с ним в эту жестокую игру, и надежда на... Господи! Неужели он пишет правду? «Камень, который ты ищешь, у меня». Это может относиться только к недостающему куску Камня слез. Он существует! Филипп мог поставить последний фартинг на то, что камень находился в алебастровой шкатулке, пропавшей в ночь ограбления. А если сейчас она у этого сумасшедшего, то все последние события как-то связаны с проклятием. «Он недолго будет у тебя, – мысленно поклялся Филипп. – Я найду и тебя, и камень. И ты очень пожалеешь об этом, ублюдок».

Этот человек не может быть чужим. Его интересовали только ящики, принадлежавшие Филиппу. Значит, он знал его. Знал, где сложен его груз. Знал, как важен этот осколок камня. Знал о его семье и друзьях. Конечно, этим человеком мог оказаться кто-то, кто плыл вместе с ним домой. Любой человек на борту «Мечтателя» знал, что он любит Эндрю, Бакари и Эдварда, как братьев. Слышал, как он рассказывал об отце и Кэтрин. Знал о том, что ящики, лежащие в трюме, окажутся в музее и на складе. Дверь склада скрипнула.

– Эй! – послышался мальчишеский голос. – Где мне найти парня по имени Грейборн?

– Я Грейборн, – откликнулся Филипп, направляясь к дверям.

Мальчик лет двенадцати, одетый в пыльные лохмотья, стоял у самого входа.

– У меня для вас письмо, – он настороженно сощурился, – но вам придется за него раскошелиться. Тип, который его дал, сказал, что вы дадите мне за него полпенса.

Филипп вытащил из кармана монету и подбросил в воздух. Мальчишка ловко ее поймал, недоверчиво уставился на двухпенсовик, а потом торопливо сунул Филиппу в руки письмо и опрометью бросился со склада, явно опасаясь, что тот передумает и отберет деньги обратно. Филипп сломал печать и быстро прочитал короткую записку:

«Полиция считает, что пожар произошел из-за того, что кто-то из членов экипажа бросил непогашенную сигару. Они в этом уверены. Свидетелей нет, поэтому ведется следствие. Я снял на ночь комнату в «Денби-Армз», чтобы быть поблизости.

Эдвард».

Филипп еще раз прочитал записку. Он не думал, что причиной пожара было неосторожное обращение с сигарами. И не верил, что это сделал кто-то из членов экипажа. Поджог – одно из звеньев цепи, и он должен знать того, кто это сделал.

Филипп сунул записку в карман и принялся расхаживать по широкому проходу между рядами ящиков, взвешивая в уме возможные кандидатуры и быстро их отбрасывая. Он был почти уверен, что у него не было врагов на борту «Мечтателя».

Конечно, во время путешествий у него появилось несколько серьезных недоброжелателей. Неужели один из них последовал за ним в Англию?

Неожиданно Филиппу вспомнился экипаж, несущийся на Мередит, и он замедлил шаги. Очевидно, этот человек прекрасно знал, как много она для него значит, а ведь они встретились и полюбили друг друга совсем недавно, и очень немногие знают об этом. На самом деле об этом знают только его ближайшие...

Натолкнувшись на эту мысль, Филипп резко остановился. Нет, не может быть... Однако все события прошедших дней указывали именно на это. Куски головоломки внезапно сложились в одно целое, и ему пришлось взглянуть в глаза отвратительной правде. Нападения, разбитое окно, странные отлучки, разговоры... Да, все сходится. Филипп закрыл рукой глаза. Будь все проклято! Каким же слепым и доверчивым идиотом он был! К горлу подступала дурнота. Мередит была бы сейчас в безопасности, если бы он разгадал эту загадку днем раньше.

Филипп быстро наметил план действий и, решительно кивнув, поспешил обратно в контору. Там он написал и положил в конверты три короткие записки и выбежал на улицу. Как он и ожидал, мальчик, доставивший ему записку, еще не ушел. Он стоял, прислонившись к деревянной стене соседнего здания, и лениво переругивался с другим мальчиком примерно того же возраста. Несомненно, они решили подождать, не решит ли чудак, разбрасывающийся деньгами, отправить ответную записку, а возможно, надеялись проверить его карманы, когда он будет уходить со склада.

– Послушайте, – окликнул их Филипп, – у меня есть для вас работа.

Мальчишки переглянулись и неторопливо, словно его предложение их мало интересует, подошли к нему.

– Что за работа? – поинтересовался первый.

? Надо доставить несколько писем.

– Вот как? – процедил сквозь зубы второй мальчик, постарше. – А нам что за интерес?

Филипп достал из жилетного кармана две монеты:

– По шиллингу каждому сейчас. И соверен, когда вернетесь.

– Соверен каждому? – переспросил высокий мальчик, глядя на Филиппа с явным подозрением.

– Да.

– И за что вы хотите отвалить такую кучу денег? Просто за то, чтобы донести письма?

– Да, это все, что мне надо. Как вас зовут? Мальчики быстро переглянулись и подошли поближе.

– Я – Билл, – сказал высокий, – а он – Робби.

– Так вот, Робби и Билл, вот что вы должны сделать. – Филипп дал два письма Биллу и одно Робби и тщательно объяснил, куда их надо доставить. – У вас есть вопросы?

– А монета?

Филипп вручил каждому по шиллингу. Мальчики еще раз переглянулись и повернулись, чтобы уйти. Филипп мысленно сосчитал до пяти.

– Мальчики? – Они разом обернулись. – Хочу еще раз подчеркнуть, что у нас с вами договор, и надеюсь, вы его выполните. Обещаю, что я выполню свое обязательство. И не советую вам даже думать о том, чтобы сбежать с деньгами, а письма выбросить. Потому что, если вы так поступите, я вас непременно найду. И клянусь, после этого вам уже не захочется никого обманывать. – Филипп небрежно вытащил из кармана часы и посмотрел на циферблат, стараясь не улыбнуться при виде озадаченных лиц «почтальонов». – Все поняли?

Ребята изумленно переводили глаза с Филиппа на часы и обратно.

– Я... понял, – проговорил наконец Билл.

– Я тоже, – подтвердил Робби, так энергично мотая головой, что Филипп испугался за его мозги.

– Тогда бегите и не теряйте времени.

Они припустили с места, как кролики, за которыми гонятся собаки, а Филипп вернулся на склад, уверенный в том, что письма будут доставлены вовремя и что гонцы обязательно вернутся за своими деньгами. Он с удовольствием еще раз взглянул на свои часы, перед тем как отправить их обратно в жилетный карман. За сегодняшний день их уже второй раз пытались украсть. Он вспомнил о Мередит. Человек, которому он доверял, как другу, пытается украсть у него то, что для него всего дороже в жизни.

Но сейчас не время переживать из-за предательства. «Если ты хотел причинить боль мне, ты должен был прийти ко мне и оставить в покое тех, кого я люблю. Больше ты никому не сможешь навредить. Теперь я знаю, кто ты, лживый мерзавец». Мрачно улыбнувшись, Филипп провел ладонью по своей трости.

«Сейчас надо только подождать, и ты сам придешь ко мне».

Мередит сидела на диване в гостиной Филиппа, пила чай и надеялась, что сверло, вонзающееся в висок, наконец остановится. У нее на коленях покоилась голова спящего Принца, и она перебирала пальцами золотистую густую шерсть, наблюдая за тем, как мистер Стентон меряет шагами небольшое пространство перед камином. С тех пор как четверть часа назад он получил записку, с его лица не сходило сосредоточенное и встревоженное выражение, и он ни на секунду не прекращал своего занятия, очевидно, пытаясь решить какую-то сложную задачу.

Любопытство мучило Мередит, но она не решалась спросить, от кого записка, а Эндрю хранил молчание. Она надеялась, что если бы записка была от Филиппа, он сообщил бы ей об этом.

Откашлявшись, Мередит нарушила молчание:

– Надеюсь, Филипп не слишком дорожит этим ковром. Эндрю остановился и удивленно посмотрел на нее:

– Каким ковром?

– Тем, который вы уже истоптали до дыр.

Эндрю взглянул себе под ноги и смущенно улыбнулся:

– А, этим...

– Вы беспокоитесь за Филиппа, – заявила Мередит. Эндрю, похоже, собирался возразить, но подумал и утвердительно кивнул:

– Он отсутствует дольше, чем я ожидал.

– Мне кажется, что вам хочется съездить на склад.

? Да.

– Но вы не делаете этого, потому что обещали Филиппу присматривать за мной.

– Филипп не предупреждал меня, что вы ясновидящая, мисс Чилтон-Гриздейл, – устало улыбнулся Эндрю.

– И без сверхъестественных способностей нетрудно заметить, как вы нервничаете. Я думаю, вам надо ехать.

– Я обещал, что не оставлю вас.

– Так возьмите меня с собой. Я тоже волнуюсь. Несколько минут Эндрю задумчиво рассматривал ее, потом медленно улыбнулся:

– Хорошо, мы отправимся вместе. Возможно, это как раз то, что надо.

В гостинице «Денби-Армз» Эдвард, услышав стук, открыл дверь своей комнаты. Лакей протянул ему серебряный поднос с лежащим на нем конвертом.

– Вам только что принесли, сэр. – Лакей презрительно поморщился. – Должен заметить, что его доставил какой-то невероятно грязный мальчишка.

Нахмурившись, Эдвард забрал письмо, закрыл дверь и сломал печать.

Спустившись в прихожую в доме своего отца, Кэтрин обнаружила, что Бакари внимательно изучает какую-то записку.

– Я слышала стук в дверь, – сказала она.

Бакари вздрогнул и быстро засунул письмо в карман своих широких шаровар. Кэтрин удивленно подняла брови:

– Я надеялась, что это Филипп.

– Не он.

– А кто приходил?

– Мальчик-посыльный.

Так как Бакари, очевидно, не собирался ничего добавлять, Кэтрин продолжила допрос:

– И что он принес?

– Письмо. Для меня.

Содержание письма явно взволновало и расстроило Бакари.

– Прошу простить меня, – пробормотал он, не дав Кэтрин задать очередной вопрос, и быстро пошел по коридору, ведущему в кухню.

Он сидел в экипаже и в ярости повторял про себя слова записки Грейборна:

«Я догадался, как можно снять проклятие без помощи пропавшего камня. Жду тебя на складе».

«Снять проклятие? Я не допущу этого, Грейборн. Нет. Твои мучения еще даже не начинались. Но ты будешь страдать. Я уже еду к тебе».