Текст книги "Холодные объятия"

Глава 19

Это было явно не то, что Зейн ожидал услышать. Он смотрел на меня лучистыми голубыми глазами, и смятение отражалось на его красивом лице.

Чувствовать чужие эмоции – это отдавало безумием, но для меня имело смысл.

– О чем ты? – спросил он.

Я опустила руки, впиваясь ногтями в ладони, и почти тотчас пропало ощущение мужского желания.

– Я могу чувствовать то, что чувствуешь ты, – повторила я, ошеломленная этим открытием. – Я не понимаю как, и это уже не в первый раз, просто раньше я не могла распознать этот дар.

Он откинулся на спинку дивана.

– Тебе придется рассказать мне поподробнее.

– Каждый раз, когда кто-то прикасается ко мне – кожа к коже, – я испытываю какие-то еле уловимые чувства, мне не принадлежащие. – Я подумала о Стейси, которая дотрагивалась до меня, когда говорила о Сэме. Тогда я чувствовала надежду – надежду, которая принадлежала не мне. Также было и с Ротом, и с Зейном, и даже когда я бродила по улицам в тот вечер и натыкалась на прохожих, пытаясь различить ауры… Мои глаза расширились. – Это началось, когда я перестала видеть ауры! Почти сразу. О боже.

– Проклятье, – сказал он, слегка качая головой. – Выходит, ты могла чувствовать то, что чувствовал я, когда прикасался к тебе?

– Очень слабо. Просто прилив эмоций. Ничего особенного.

Его губы сложились в легкую улыбку.

– Ну, тогда я спокоен. Ведь если бы ты чувствовала все, что чувствую я в момент прикосновения? Получилось бы неловко, учитывая, что со мной творится.

Я рассмеялась, хотя мои щеки горели.

– Да, пожалуй.

– Вот именно. – Он сглотнул и положил ладонь на мою щеку. – А что ты чувствуешь сейчас?

– Я не знаю. – Мне было трудно распутать клубок, в котором сплелись и мои собственные ощущения, и те, что исходили от него, но я почти не сомневалась в том, что распознала одно из них, возможно, принадлежащее Зейну. Его ниточка прошивала меня насквозь, вызывая трепет. – Счастье? – прошептала я, обвивая пальцами его запястье. Тепло нарастало, словно под пригревающими лучами летнего солнца. – Счастье.

Улыбка озарила его лицо.

– Да, верно.

Я пыталась разобраться, как же так получилось, что утерянный дар видеть души пробудил во мне способность чувствовать чужие эмоции. Я отпустила его запястье и хотела слезть, но его руки переместились на мои бедра, удерживая меня на месте. Я повела бровью.

Усмешка Зейна излучала мальчишеское очарование.

– Что?

– Сам знаешь что.

Он пожал плечом.

– Сосредоточься на главном. Вся эта история с чужими эмоциями… в ней что-то есть. Мы знаем, что суккуб или инкуб питается эмоциями, верно? И Лилит в некоторых писаниях называют суккубом. Может, эта способность всегда жила в тебе, но проявилась лишь недавно.

Иными словами, демоническая сущность.

– Слушай, а почему не проявляются способности Стража?

– Разве это имеет значение? – Он постучал пальцами по моим бедрам.

– Конечно. Для тебя.

Улыбка сменилась хмурым взглядом.

– Ты не права. Способность чувствовать чужие эмоции – это не зло. И наверняка еще пригодится.

Я в этом не сомневалась, просто видела в этом даре еще одно различие между нами, и от этого становилось неуютно. Когда я немного успокоилась, мне в голову пришла идея. Я сложила руки на груди, прерывая наш телесный контакт.

– Как ты думаешь, Лилин может чувствовать эмоции и видеть души?

– Понятия не имею.

Сама не знаю, почему я задалась этим вопросом. Может, потому, что стало любопытно, насколько схожи наши с Лилин ДНК?

Зейн заерзал, и я сместилась чуть вперед.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– В самом деле?

Он кивнул.

– Ты думаешь о ковене и о том, как бы разузнать побольше о Лилин.

Он, как всегда, попал в точку.

– Ну, мои мотивы сугубо эгоистические. Чем больше мы узнаем о Лилин, тем быстрее сможем ее найти.

– И жрица появится в этом клубе не раньше, чем в полнолуние? – спросил он, выдержав короткую паузу. – Значит, через несколько недель – шестого декабря, если мне не изменяет память.

Я рассеянно кивнула. Демоны, горгульи, ведьмы, полнолуния…

– Значит, ты не против, если я пойду?

– Не то чтобы меня это радовало, но думаю, ты все равно найдешь способ туда проникнуть, и уж лучше поддержать тебя, чем оставаться в неведении. – Запрокинув голову на подушку дивана, он наблюдал за мной из-под опущенных ресниц. – И я полагаю, что Рот будет в восторге от перспективы сходить в этот клуб с тобой.

Я не знала, что на это сказать.

– Насколько я понял, ведьмы – особенно эти – не желают меня видеть, но я все равно собираюсь пойти с тобой – по крайней мере, буду рядом, сколько смогу, – продолжил он. – И, как ни горько мне это говорить, но то, что ты пойдешь не одна, а с Ротом – это хорошая идея.

– Что? – Я удивленно уставилась на него. – Ты действительно так думаешь?

– Я бы с удовольствием содрал с него шкуру, причем очень медленно. Знаешь, как чистят апельсин.

Я поморщилась.

– Фу.

На его лице промелькнула легкая усмешка.

– Но, по большей части, рядом с ним ты в безопасности.

Я неотрывно смотрела на него.

– По большей части?

– Надеюсь, он защитит тебя. Лучше, чем сделал это сегодня. – Чувствовалось, что он произносит это скрепя сердце. – Другое дело, что он не безопасен для тебя.

– Чего бы он ни хотел от меня и что бы ты ни думал, для меня он не опасен. Поверь. Он ясно и четко дал понять, что между нами не было ничего, кроме…

– Похоти?

– Да, – прошептала я.

– Говнюк.

Я выдавила из себя смешок.

– Да.

– Извини, – сказал он, и я подумала, что после таких признаний извинение с его стороны звучит, по меньшей мере, странно. Но добродетель – это то, чего не отнять у Зейна.

Он заключил меня в объятия, крепко прижимая к себе. Я уютно устроилась у него на груди, закрывая глаза и слушая, как ровно бьется в мою щеку его сердце. В этих сильных руках я чувствовала себя защищенной, и в душе разливался покой, который дарил мне только Зейн.

Судорожный вдох вырвался у меня. Столько волнений пришлось пережить в эти дни, и столько всего произошло за последние несколько недель, но в такие тихие мгновения во мне оживали красивые фантазии и слова Зейна, которые когда-то я придумывала в мечтах, а теперь вот услышала наяву. Мне еще во многом предстояло разобраться, но сейчас главным для меня была наша близость.

Такая перемена в Зейне стала для меня полной неожиданностью. Похоть – это одно. Забота – совсем другое, но эти слова… они как будто исполнены особого смысла. И потому западают в сердце, ломают стены, сметают барьеры и прокладывают свой собственный путь.

Когда он скользнул рукой вверх по моей спине, вздох вырвался из моих приоткрытых губ.

– Удобно? – спросил он.

Я кивнула.

Его рука блуждала по моей спине, и я заставила себя открыть глаза, окидывая взглядом пыльные корешки книг, выстроившихся на полках. Слова Зейна еще витали в крошечном пространстве между нами. Мне хотелось что-то сказать, но я не решалась признаться в своих чувствах к нему. Я даже Стейси не могла открыться. Влюбленность в Зейна длиною почти в целую жизнь оставалась моей сердечной тайной, и я тщательно оберегала ее, заливая потоком лжи. Но сегодня Зейн обнажил свою душу, и я была перед ним в долгу.

– Я хочу сделать признание, – прошептала я.

– Хм?

Найти в себе мужество – дело непростое.

– Я всегда мечтала о тебе… мечтала услышать от тебя эти слова, знать, что ты хочешь меня. – Я полыхала огнем, но заставила себя продолжить. Каждое мое слово вылетало дрожащим шепотом. – Я хотела тебя, наверное, с тех пор, как поняла разницу между мальчиками и девочками.

Он крепче обнял меня, и, когда заговорил, его голос прозвучал хрипло.

– Получается, очень давно.

– Так и есть. – Ком образовался в горле, и почему-то захотелось плакать. – Знаешь, как это было тяжело? Не подавать виду, не ревновать к Данике или любой другой девушке, которая…

– Не было никакой другой девушки, Букашка Лейла.

Эти слова не сразу просочились в мою черепушку, и, когда это случилось, я оторвалась от его груди и запрокинула голову.

– Повтори?

На этот раз вспыхнуло его лицо.

– У меня никогда никого не было.

У меня отвалилась челюсть.

– Неужели нужно демонстрировать такое удивление?

– Извини. Просто не могу поверить, что у тебя… я хочу сказать, ведь ты – это ты. Ты красавец, умный, добрый, идеальный, и девчонки глаз с тебя не сводят, куда бы мы ни пришли.

Он улыбнулся.

– Я не говорил, что не было возможностей. Просто я ни разу ими не воспользовался.

– Почему?

Наши глаза встретились.

– Сказать правду?

Я кивнула.

– Поначалу я и сам не понимал, почему так… ну, когда кругом столько соблазнов. Наверное, просто не возникало желания пройти весь этот путь до конца. И только в прошлом году я понял почему. – Он замолчал, и мое сердце забилось сильнее. – Из-за тебя.

– Из-за меня?

– Да. – Он подцепил несколько прядей моих волос и принялся наматывать их на сложенные вместе два пальца. – Я доходил до определенной точки, и все, о чем я мог думать, так это о тебе, и сразу все казалось неправильным. Ну, я имею в виду, продолжать отношения с кем-то, представляя тебя на этом месте.

Боже мой…

Мое сердце взорвалось нежностью к Зейну, и остальные части тела пришли в восторг от того, что он рисовал меня в своих мечтах, думал обо мне, и это длилось гораздо дольше, чем я могла себе представить.

Зейн положил накрученные пряди на мое плечо, и они медленно распутались.

– И что мы будем с этим делать?

Мой разум ошалел от счастья, и я осмелела в своих фантазиях, размечтавшись о том, как мы будем решать проблему нашей невинности, хотя сомневалась в том, что он имел в виду это. Прогнав грязные мысли, я открыла рот, но он приложил палец к моим губам.

– Тебе не обязательно отвечать прямо сейчас, – сказал он. – Я понимаю, это нелегко. Нам никогда не будет легко, и я знаю, что у тебя много страхов. Я не хочу подталкивать тебя или давить, потому что… – Он замолчал и кивнул, словно уговаривая себя произнести главное. – Я знаю, что ты все еще думаешь о нем – о Роте.

Я отпрянула от него.

– Я…

– Я знаю, – мрачно произнес он. – Поверь, мне тяжело произносить это вслух и даже думать об этом, но я знаю, что у тебя на душе. Тебя… многое связывает с ним, и он был рядом с тобой, когда не было меня.

Я знала, что он думает о той ночи, когда Петр напал на меня, когда я пыталась до него дозвониться, а он не отвечал, потому что был зол на меня и проводил время с Даникой. Он все еще не простил себе этого.

– Зейн, ты не виноват в том, что случилось той ночью.

– Я должен был ответить на твой звонок, но не в этом суть. Он был рядом с тобой, и он принял тебя такой, какая ты есть. У меня это не всегда получалось. – Он пробежался пальцем по моей скуле и уронил руку. – Во всяком случае, я знаю, что у тебя еще остались чувства к нему, но хочу сказать, что мы можем попробовать начать все сначала – дать нам обоим шанс.

Мое сердце споткнулось, а затем снова ускорило бег. Зейн прав. Как ни тошно мне в этом признаваться, но мои чувства к Роту еще не остыли, однако… есть Зейн, и есть наша общая история. Куда деть все эти годы, что я лелеяла мечты о своем кумире? Тем более что теперь они стали явью.

И как быть с тем, что я чувствовала к нему? С нетерпением встречала каждый новый день, чтобы увидеть его. А как он заставлял меня улыбаться одним своим невинным взглядом? И я жаждала хотя бы мимолетного прикосновения, не говоря уже о поцелуе. Между нами всегда что-то теплилось. Просто мне казалось, что желание исходит только от меня.

Он слегка улыбнулся.

– Поэтому я думаю, мы не будем спешить.

– Спешить? – Я что же, так и буду валяться с обнаженной грудью или сидеть у него на коленях?

– Да, давай сходим на свидание. Как ты на это смотришь?

Первое, что пришло на ум, – «нет». Затея представлялась слишком рискованной… и, если начистоту, я боялась – боялась наконец-то получить то, чего всегда хотела. Что, если у нас не сложится по любой из миллиона причин? Что, если все обернется разочарованием и разрушит нашу дружбу? Что, если Зейн потеряет душу из-за меня?

Риск велик, но, когда мой пульс подскочил до небес, демоническая кровь подсказала, что жизнь полна риска, и я устала не жить – устала не рисковать.

Да и свидание может пройти неплохо, верно? Я уставилась на него, расплываясь в широкой улыбке.

– Как насчет кино?

Зейн не лег спать на следующее утро после охоты и повез меня в школу. У клана это не вызвало подозрений, а уж Николай наверняка обрадовался неожиданному отгулу.

Между нами все складывалось, как обычно.

Он дразнил меня.

Он вгонял меня в краску.

По дороге в школу в какой-то момент он вызвал у меня желание исколошматить его.

Когда мы подъехали к школе, он наклонился и сладко чмокнул меня в щеку, и я пожалела о том, что не могу ответить ему достойным прощальным поцелуем.

Я и сама не знала, как назвать наши отношения. Мы встречались? Мы были парой? Ничего подобного еще не сложилось, и пока, наверное, к лучшему. Несмотря на желание рискнуть, я все-таки сомневалась в том, что у нас все получится.

И опасалась, как бы мой риск не превратил меня в самую большую эгоистку.

Как бы то ни было, в школу я входила с идиотской улыбкой на лице. Когда я проснулась этим утром, все проблемы, маячившие перед нами, казались вполне разрешимыми, словно их украсили блестками.

Я хихикнула, заработав странный взгляд от проходившей мимо девушки. Ну и ладно. Свернув за угол, я прошла мимо все еще пустующей витрины школьных трофеев, когда впереди показалась знакомая рыжеволосая голова. С веником в руке, Джеральд подал мне знак свободной рукой.

Проскользнув мимо стайки девчонок, я направилась к нему.

– Все в порядке?

Он кивнул и понизил голос:

– Они решили проблему в подвале школы. Все очистили и избавились от мусора.

– Отлично. – Я испытала облегчение. Прошлой ночью Зейн присоединился к остальным Стражам, но утром мы не говорили об этом.

Он прищурился, оглядываясь по сторонам.

– А еще я хотел поблагодарить тебя.

– За что?

– За то, что не рассказала обо мне Стражам, – ответил он, перекладывая веник в другую руку. – Я знаю, потому что иначе меня бы здесь уже не было, и я ценю это.

– Да не проблема. Я не думаю, что они ополчились бы против тебя, но рисковать, конечно, не стоило.

Может, несколько месяцев назад я повела бы себя по-другому, но только не сейчас, и от осознания этого во мне поубавилось счастливого кайфа.

Его глаза вишневого оттенка снова нервно забегали.

– Вы все еще собираетесь посетить шабаш в Бетесде?

– Да. – В нашу сторону уже летели странные взгляды учеников. И учителей. Я смогла разглядеть Стейси, которая ждала меня у шкафчика, и застывшего в недоумении Сэма рядом с ней. Выражение ее лица говорило само за себя.

Джеральд взволнованно нахмурил брови.

– Лучше бы вы передумали. Надо поискать другой путь.

– Если только у тебя нет под рукой руководства по Лилин для чайников, никаких других вариантов я не вижу. – Кстати, это здорово помогло бы. – Послушай, спасибо за заботу, но мне пора…

– Ты не понимаешь. – Он выбросил вперед руку и схватил меня за запястье. Я вдруг почувствовала, как в животе разлился холодок страха, и, хотя теперь я знала, что это исходит не от меня, тревога усилилась. – Ты милая девушка, несмотря ни на что, но иногда – сущий ребенок. Вы собираетесь задавать вопросы, но вряд ли вам понравятся ответы.

Джеральд отпустил мою руку, прежде чем я успела ее выхватить. Повернув голову, он бросил долгий взгляд в сторону моего шкафчика, а потом поспешил обратно в дворницкую.

Ладно. Все это странно и, возможно, очень странно даже по ведьминским меркам.

Тряхнув головой, я повернулась и пошла в раздевалку. Стейси с любопытством смотрела на меня, пока я пробиралась сквозь толпу школьников.

– Теперь тусуешься с дворниками?

– Даже держитесь за руки? – подхватил Сэм.

– Заткнитесь, – отрезала я. – Вы оба.

Показав мне средний палец, она усмехнулась, когда я закатила глаза.

– Что вчера с тобой стряслось? Только прошу, не говори, что ты сбежала с Ротом.

Начинается…

– Да ничего, просто пошла домой. Что-то нездоровилось. Знаешь, как это… – Я наклонила голову, нахмурившись. Что-то явно изменилось в Сэме. И даже не волосы, хотя непокорные волны сегодня, казалось, не видели расчески. И тут до меня дошло. – Где твои очки, Сэм?

– Он их потерял, – ответила Стейси, когда мы зашагали по коридору. – Разве не круто он выглядит без них?

– Еще как. – Я усмехнулась. – Но ты хоть что-нибудь видишь?

– Не волнуйся, не пропаду. – Он ловко маневрировал в потоке. – Но с чего вдруг этот дворник схватил тебя за руку? Жутковато смотрелось.

– Он помог мне вчера, когда я себя плохо чувствовала. – Ложь легко сорвалась с моего языка. – И он просто пожал мне руку.

Сладкий, дикий запах возвестил о приближении Рота. Я бросила взгляд через плечо. Он шел по коридору, хмуро уткнувшись в сотовый телефон, который держал в руке. Он даже не смотрел, куда идет, но все вокруг расступались, освобождая ему дорогу.

Рот поднял взгляд, и наши глаза встретились. На его скуле выделялся бледный синяк – отметина, оставленная мощным хуком Стража. Я поспешно отвела взгляд, чертыхаясь себе под нос из-за шевельнувшегося чувства вины. Через пару секунд он уже догнал нас.

– Доброе утро, леди и джентльмен.

– Привет, – улыбнулся Сэм. – Все, мне пора в класс. Увидимся за ланчем?

Я посмотрела ему вслед, когда он крутанулся и поспешил обратно по коридору. Рот тоже проводил его взглядом. Уголки его губ странно дернулись.

– Мне это кажется или наш маленький Сэм превращается в большого мальчика?

– Что? – спросила я.

– Не пойму. – Он пожал плечами, поворачиваясь к Стейси. – Он без очков. И прикид сегодня такой – сразу видно, что не мама собирала. Да и ты пялишься на него так, словно мечтаешь наделать с ним маленьких очкариков.

Щеки Стейси стали пунцовыми, но она захихикала.

– Все может быть.

– О! – Рот широко раскрыл глаза. – Какая пошлость.

Если не считать реплики про младенцев, Рот вел себя в классе довольно тихо. Он не оборачивался, чтобы позлить меня, и не откидывался на стуле так, что его локти ложились на мою парту.

Он был… другим.

В классе Бэмби, как обычно, заерзала, выписывая невидимую карту на моем теле. К концу урока я уже изнемогала от желания сорваться с места. Прозвенел звонок, и наш биолог включил верхний свет.

– Запомните, – сказал он, обхватывая затылок и заглядывая в свой ежедневник. – Тест состоится по расписанию…

Приглушенный вскрик прервал его, и он повернулся к закрытой двери. Из коридора доносились все более громкие голоса, пронзительный визг и крики ужаса. Мы все, как один, вскочили из-за парт, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Рот бросился к двери, когда крики усилились.

– Что происходит? – прошептала Стейси.

– Я думаю, что нам всем следует оставаться в классе, – сказал мистер Такер, пытаясь перехватить Рота, но тот уже выскочил за дверь, и половина класса рванула следом за ним. – Мы не знаем, кто там! Стойте. Все! Вернитесь на свои места.

Но нас уже было не остановить.

В дверях образовался небольшой затор, и, наконец, мы все высыпали в уже забитый коридор. Стейси схватилась за край моей толстовки. В коридоре воцарилась такая тишина, что можно было расслышать чих кузнечика, и она пугала еще больше, чем крики.

Я протиснулась сквозь толпу, выискивая глазами спину Рота. Его плечи были неестественно напряжены. Я прорвалась к нему, и он обернулся ко мне, качая головой. Мой взгляд упал на пятачок, освободившийся в центре толпы. Его пустоту нарушала пара серых ног, медленно раскачивающихся взад-вперед.

– О боже, – прошептала Стейси.

Я подняла взгляд, прижимая руку к груди. Поначалу мой разум будто отказывался признать то, что видели глаза, но образ не уходил. Он даже не менялся.

Посреди коридора, в петле, привязанной к крепежному крюку красно-золотого баннера школы, болталось тело Джеральда Янга.

Глава 20

Из-за страшного происшествия и приезда полиции занятия в школе отменили.

Мой звонок разбудил Зейна, но, как только я сказала ему, что случилось, он мгновенно собрался и помчался за мной. Уже минут через двадцать после того, как администрация отпустила школьников по домам, я сидела на диванчике в маленькой кабинке булочной с Зейном и Ротом.

Мы оказались там не единственными из нашей школы. Ева и Гарет тоже были здесь. Они заняли столик под картиной с выпеченным хлебом. Гарет ссутулился над чашкой, которую держал в бледных руках. Его плечи казались совсем не такими широченными, как казалось мне раньше, а волосы болтались сальными патлами.

Гарет выглядел невероятно измученным, но по опыту я уже знала, что лучше не вмешиваться.

Я разломила пополам печенье, но на этот раз сладкое лакомство не пробудило аппетит. Раньше я никогда не замечала Джеральда, впервые поговорив с ним только вчера, но то, что с ним произошло, потрясло меня так же, как смерть того парня из Церкви Детей Божьих. Видеть смерть всегда тяжело, независимо от того, знаешь ли ты этого человека или нет.

– Может быть, Джеральд покончил с собой, – сказал Зейн, возвращая мое внимание к тому, с чем мы только что столкнулись. – Как это ни печально, но, возможно, объяснение может быть простым.

Рот задумчиво играл с крышкой от стаканчика с горячим шоколадом. Мысль о том, что демон – Кронпринц Ада – пьет горячий шоколад, почему-то вызвала у меня кривую усмешку.

– Не думаю. Зачем ему вешаться, да еще посреди коридора? Какой-то извращенный способ.

– Но вы оба его и не знали толком. – Парни, наконец, вели цивилизованную беседу. – Вы и говорили-то с ним всего раз.

– На самом деле – два, – сказала я, отламывая еще один кусочек печенья. – Сегодня он остановил меня по дороге в класс, поблагодарил за то, что я не выдала его Стражам.

– Вряд ли это станет делать самоубийца перед тем, как повеситься на школьном баннере, – заметил Рот, откинувшись на спинку дивана и положив руку сверху. – Зачем ему благодарить Лейлу за то, что она спасла ему жизнь, если он все равно собирался покончить с собой?

– Он сказал что-нибудь еще?

Я кивнула.

– Он упомянул о ковене в Бетесде и просил меня быть осторожной. – Я смахнула крошки с ладоней. – Еще он добавил, что нам могут не понравиться ответы на наши вопросы. Он как будто что-то знал, но был слишком напуган, чтобы сказать об этом.

Рот нахмурился, взглянув на меня.

– Может, до него добрался кто-то из ковена? – Вопрос, не адресованный никому конкретно, повис в воздухе. – Или это дело рук Лилин?

– Но ты бы, наверное, почувствовал приближение ведьм? – спросил Зейн.

Рот покачал головой.

– Они используют чары против нас, так же как и против Стражей. А про Лилин вообще мало что известно, так что я даже не знаю, смогу ли учуять его.

Я откинулась на спинку стула, крепко обхватывая себя руками. Внезапный холодок пробежал по моей коже.

– Это было как послание.

Зейн повернулся ко мне. Под его глазами залегли тени, и я знала, что он не выспался.

– Мне не нравится, к чему ты клонишь.

– Но это имеет смысл, – кивнул Рот.

– Мы встречаемся с ним накануне, он признается нам в том, кто он есть, рассказывает, где мы можем разузнать про Лилин, потом предостерегает меня от чего-то, а спустя час уже болтается в петле. – Я сделала глубокий вдох. – Похоже, смысл послания предельно ясен. Не вмешивайтесь и валите отсюда.

Глаза Рота вспыхнули.

– Этого не будет.

– Не хочется признавать, но, похоже, ковен – наша единственная зацепка. – Зейн обнял меня сзади, и тепло его тела сразу согрело меня. Он лениво теребил пальцами пряди моих волос. – В городе чисто. Мы вернулись с охоты ни с чем.

– У меня то же самое. – Взгляд Рота скользнул к руке Зейна и задержался на ней. – Может, есть свежие новости о смертях, как-то связанных с Лилин?

– Все как обычно, ничего не настораживает, но откуда нам знать наверняка?

На скуле Рота задергалась мышца, и я отвела взгляд, сосредоточившись на нетронутом печенье. Вдруг мы услышали громкий глухой удар на другом конце булочной. Поднявшись со своего места, я увидела у столика Гарета… на коленях. Рядом, удерживая его за плечи, стояла Ева. Ее щеки пошли ярко-розовыми пятнами, когда посетители булочной дружно уставились на странную парочку.

– Давай же, – бормотала она, нервно улыбаясь ненакрашенными губами. – Вставай.

Я съежилась, ощутив ее смущение. Хоть Ева никогда не питала добрых чувств ко мне, мне было неловко видеть ее в таком состоянии.

– Парнишке нужна помощь, – произнес пожилой мужчина в очереди, достаточно громко, чтобы слышала Ева.

Щеки девушки вспыхнули еще ярче, а Гарет гнусно захихикал, отчего у меня мурашки побежали по коже.

– Похоже, ему требуется демоническое вмешательство, – пробормотал Рот, наблюдая за происходящим с нескрываемым отвращением.

Гарет поднялся, но тут же снова споткнулся и задел соседний столик. Напитки разлились по столешнице, и сидящие отпрянули в разные стороны. Глаза Евы остекленели. Я больше не могла это видеть.

– Действуй, – я слегка подтолкнула Зейна локтем.

Он не шелохнулся.

– Зачем?

– Сил нет смотреть на это. Кто-то же должен ей помочь.

Зейн на мгновение задержал на мне взгляд, а потом вздохнул.

– Оставайся здесь. Я помогу вывести его отсюда.

– Спасибо.

Когда Зейн вышел из кабинки, я подняла глаза и посмотрела на того, кто сидел напротив меня. Я просто не могла этого не сделать под неотрывным и обжигающе горячим взглядом Рота. Наши глаза встретились и уже не отпускали друг друга.

– Как ты, держишься? – спросил он.

Вопрос застал меня врасплох. Я и не помнила, когда он в последний раз спрашивал об этом.

– Я в порядке.

– Утреннее зрелище было не из веселых.

Чувствуя себя неуютно, я положила руки на стол, чтобы не ерзать.

– Да уж.

– И еще тот парень, который умер несколько дней назад. – Прядь иссиня-черных волос упала ему на лоб, смягчая черты лица. – Как ты справляешься со всем этим?

Плотно сжав губы, я помедлила с ответом. Зейн довел Гарета до двери. Я надеялась, что идти им с Евой недалеко, поскольку сомневалась, что они справятся без Зейна. Когда я снова взглянула на Рота, то увидела, что он все еще ждет ответа.

– Я надеюсь, ты не винишь себя, – сказал он, подавшись вперед всем своим длинным телом. – Хотя, зная тебя, догадываюсь, что это не так.

– Но я действительно ударила того парня Библией. – Живот скрутило от воспоминания. – Я уверена, что можно было обойтись без крови.

– Но не ты нажимала на курок. И не ты его убила. – Его голос сорвался. – Это сделал я.

– Но я…

Он накрыл мои руки ладонями, чем несказанно удивил меня.

– Не забивай себе голову этим дерьмом. Тебе есть о чем волноваться.

Отчаяние, все сильнее охватывающее меня, проникая в самое сердце, отчасти принадлежало мне, но в нем пульсировала чужая боль. Беспокойство, причину которого я не могла понять, родилось где-то глубоко внутри… Рота. Чем дольше он держал мои руки в своих ладонях, тем ярче проступали эмоции – как солнце, выглядывающее из-за туч. И вслед за отчаянием открывалось другое чувство… похожее на то, что я испытывала к Зейну.

Хриплое дыхание вырвалось из моей груди, и я попыталась высвободить руки. Поначалу он не отпускал меня, но потом сдался. Мои пальцы выскользнули из его рук, посылая волну мурашек по телу.

– Что? – спросил он, пронизывая меня огненным взглядом.

Я покачала головой.

– Ничего.

Рот больше не сказал ни слова.

И я тоже.

Ближе к вечеру, уже дома, я наблюдала за тем, как Изи то и дело меняет обличье, в то время как Дрейк играл, хватая Жасмин за ногу. Она нагибалась каждый раз и лениво ерошила рыжие кудряшки малыша, пока он сосал свой большой палец.

Изи стала настоящей мастерицей перевоплощения, но и проблем создавала немало. Она носилась по гостиной на бешеной скорости, взмахивая маленьким крылышком, пока второе болталось сбоку. Несколько раз она взмывала в воздух, приближаясь к Дрейку и заставляя его вскрикивать от ужаса.

Я забилась в угол дивана, кутаясь в толстовку с капюшоном. В этом доме я чувствовала себя, как в холодильнике, в отличие от Даники, которая перехватывала Изи, когда та нацеливалась на меня.

Приближался час ужина, и я пошла к себе. В последнее время ужины превратились для меня в испытание, и я предпочитала питаться объедками. Все лучше, чем сидеть за общим столом и терпеть косые взгляды.

Я прошла мимо кухни, заметив Мориса за рабочим столом. Он рубил овощи ножом, которому позавидовали бы серийные убийцы. Он поднял взгляд, и темная кожа собралась морщинками вокруг глаз, когда он улыбнулся. Он радостно помахал мне ножом.

Будь на его месте кто-то другой, меня бы насторожил этот знак внимания. А так я помахала в ответ и стала подниматься по лестнице. На верхней площадке странная дрожь пробежала по моей спине. Я обернулась, почти уверенная в том, что кто-то провожает меня злым взглядом снизу, но никого не увидела.

Я слышала отдаленный смех Изи и вопли Дрейка, но неприятное ощущение никуда не делось. Я поежилась, засовывая руки в карманы толстовки, и тряхнула головой. Последние события сделали меня параноиком, это точно.

На лестничной площадке я обратила внимание на закрытую дверь комнаты Зейна. Как только мы вернулись из булочной, он ушел спать, его уже шатало от усталости. Я знала, что он скоро проснется, чтобы успеть на тренировку перед ужином. Я подкралась к двери, и мой кулак завис на мгновение, но по какой-то неведомой причине, о которой я, наверное, никогда не узнаю, я зашла без стука.

Он не стоял посреди комнаты полуголый, я не увидела его и там, где он любил погружаться в глубокий сон – у большого панорамного окна. Некоторые Стражи любили устраиваться на крыше, как те каменные горгульи, что украшают здания церквей и школ. Только не Зейн. Насколько я помнила, ему нравилось место у окна.

Мой взгляд плавно переместился на огромную кровать… и там лежал он. Уголки моих губ вздернулись вверх. В человеческом облике, он распластался посреди кровати на животе. Простыня сбилась на его бедрах, и тугие мышцы спины были расслаблены. Одна щека покоилась на изгибе локтя, и, поскольку он лежал лицом к двери, я увидела его приоткрытые губы. Густые ресницы – на зависть рекламе туши – веером раскинулись на высоких скулах.

Я тихо закрыла за собой дверь и подошла к кровати. Во сне он выглядел гораздо моложе, казался трогательным и даже каким-то беззащитным. Никто, увидев его таким, не поверил бы, что он может быть настолько опасным или смертоносным, когда проснется.

Зная, что не должна здесь находиться, я все равно присела на край кровати, и мой взгляд проследил линию его позвоночника. Я и сама не могла сказать, зачем сюда пришла, но из головы не шли его слова.

Дай нам шанс.

Мое сердце споткнулось. Неужели у нас получится? Я все еще сомневалась в том, что стоит попытаться, но, с другой стороны, отказаться от попытки – все равно что перечеркнуть нашу общую историю. Пока мой взгляд любовался его золотистым телом, выставленным напоказ, я не могла не задаваться вопросом, случилось бы все это между нами, если бы Рот не появился в моей жизни.