Текст книги "Холодные объятия"

Впрочем, ничего странного или удивительного.

Диван выглядел пустым, пока мы не подошли ближе. И тогда я увидела ее – и, боже, подумала, что это хранительница склепа. Старуха казалась настолько древней, что оставалось только удивляться, как он до сих пор жива и дышит.

Клочья белоснежных волос падали на узкие хрупкие плечи. Глубокие морщины бороздили лицо, на котором выделялись странные глаза… молочно-белые. Без радужки.

Старуха внезапно улыбнулась, и ее лицо сморщилось, как губка.

– А кого ты ожидала увидеть? – Голос оказался неожиданно сильным для такого божьего одуванчика. – Молодуху? Вы ведь ищете жрицу, разве нет?

Я обрела дар речи.

– Да.

– Жрица всегда старая и мудрая… или просто старая. В любом случае, я брожу по этой Земле уже немало лет, – сказала она, поднимая маленькую белую ручку и приглашая нас присесть. – Но впервые вижу Наследного принца.

Рот сел на диван, потянув меня за собой.

– Это большая честь для нас, жрица.

Она вздернула подбородок.

– Я тоже никогда не думала, что доживу до того часа, когда смогу увидеть дитя Стража и нашей истинной матери, но вот ты здесь, плоть и кровь Лилит.

Я растерялась, не зная, что на это сказать.

Старуха подалась вперед, и мне стало страшно – как бы она не перевернулась и не рассыпалась на наших глазах. Ее и без того морщинистое лицо как будто еще больше состарилось, и казалось, что она вот-вот превратится в пыль.

– Ты не того боишься, дитя мое. Зло бывает и во благо.

Рот скользнул по мне взглядом – мол, я же тебе говорил. Я благоразумно помалкивала.

– Я знаю, зачем вы пришли. – Ее смех затрещал, как сухие кости. – Я знаю, вы здесь для того, чтобы найти Лилин.

Сердце екнуло, и я подумала, что для нас будет лучше, если мы скажем правду.

– Да. Нам нужно найти Лилин.

– Так сказать, вчерашний день, – добавил Рот. – Я знаю, вы любите потомков Лилит, но наверняка же представляете, какую цепную реакцию вызовут Лилин.

– Ах, да, Альфы. – Она взмахнула руками. – Удивляюсь, как это они еще не нагрянули со своими могучими мечами и не перерезали всех, кто недостоин этой Земли. Вы когда-нибудь видели Альф, дети?

Я покачала головой:

– Нет. Я была… рядом с ними, но никогда не видела.

– Я тоже, – ответил Рот. – Это очевидно.

Старуха испустила еще один смешок.

– Верно. Вы бы тут не сидели, если бы встретились с ними. Ох уж эти Альфы. Они представляют собой угрозу для всех нас. Может быть, даже для людей. Они видят только черное и белое, никаких оттенков серого. В них нет и капли сочувствия. Сущие монстры.

Я напустила на себя самый безучастный вид, пока она продолжала лепетать. Альфы действительно наводили ужас на все живое, и, хотя меня отчасти тянуло к ним, я тоже боялась их до смерти.

– Вернемся к Лилин, – мягко произнес Рот.

– Нетерпелив, юный принц? Это ты зря. – Старая карга захихикала. – Никакая Лилин не искала у нас убежища, если это то, о чем ты думаешь. Да и нет на то причин. Ты ищешь то, что находится прямо перед тобой, принц. И ты это знаешь. Именно поэтому ты поднялся из Ада.

Глава 31

Беспокойство зашевелилось во мне, и страх, его верный спутник, тисками сдавил горло. Я посмотрела на Рота. У него на скуле дернулась мышца.

– Что вы имеете в виду?

Старуха обратила на меня молочно-белые глаза.

– Он знает. Ты знаешь. Это все, что я могу сказать. Вам незачем было сюда приходить. А теперь ступайте. – Она подняла хрупкую руку и помахала нам костлявыми пальцами. – Я устала от разговоров. Идите.

Рот не дал мне возразить. Он взял меня за руку и одним рывком поднял с дивана. Ведунье он поклонился в пояс.

– Будьте благословенны.

Старуха проворчала.

– Глупо, Принц, глупо…

По его лицу блуждала нахальная улыбка, но взгляд мог заморозить даже круги Ада. Рот крепко держал меня за руку, когда мы шли обратно мимо сидящих за столиками ведьм. Возможно, они посылали нам вслед порчу или сглаз, но меня это уже не трогало.

Ты ищешь то, что находится прямо перед тобой, принц. И ты это знаешь.

Чувствуя, что узлов в животе стало втрое больше, я попыталась выдернуть руку, но Рот лишь усилил хватку.

– Не надо, Лейла.

Мое дыхание участилось – два вдоха, один выдох. Я позволила ему вывести меня в коридор, но, как только мы зашли в лифт, вырвалась и нажала аварийную кнопку.

– Что ты от меня скрываешь? – потребовала я ответа, сжимая кулаки.

Рот прислонился к стене лифта.

– Не знаю, с чего ты это взяла.

– Не валяй дурака, Рот. Я хочу знать, почему ты вернулся из Ада. Скажи мне всю правду.

– Ты знаешь, почему я вернулся. Искать Лилин, – сказал он, скрестив руки на груди.

Все во мне кричало о том, что это лишь часть правды.

– Кажется, старуха уверена, что мы уже знаем, кто Лилин. Как будто она у нас перед носом – перед моим носом. И знаешь, что я думаю? Я думаю… – Мой голос треснул, и я отвела взгляд.

– Что ты думаешь? – тихо спросил он. – Скажи мне, Лейла.

Наши глаза встретились.

– Я думаю, что нет никакой Лилин, по крайней мере, той, что родилась от ритуала, успешно проведенного Паймоном.

Он ничего не сказал, стукаясь головой об стенку. Закрыв глаза, он выругался себе под нос, и у меня внутри все оборвалось.

– Рот, – прошептала я.

Он расцепил руки и потер лицо.

– Все это не просто. Я не думаю, что ты поймешь, насколько не просто.

Я сделала пару вдохов.

– Попробуй объяснить.

Опустив руки, он пронзил меня взглядом… настолько печальным, что я все поняла, прежде чем он заговорил.

– Меня там не было, когда начали рваться цепи, и я даже не знаю, произошло это до того, как меня сбросили в яму или во время моего падения. Босс… ну, он не очень-то следил за происходящим. Мы не могли понять, в чем дело. Ведь ритуал не был завершен.

Я привалилась к стене, из последних сил заставляя себя держаться на ногах. Я просила правду и должна ее услышать.

– Во всяком случае, мы не думали, что ритуал завершен, но Кайман оказался прав. Что считать плотским грехом – секс или просто связанные с ним удовольствия? Никто из нас не даст ответа, но мы знали, что наверху что-то происходит, и предположили, что либо Лилин возродилась, либо…

– Либо это я? – вырвалось у меня.

Рот снова на миг закрыл глаза и кивнул.

– Либо это ты. Третьего не дано. В этом мы были уверены. Поэтому Босс отправил меня обратно – найти Лилин или доказательства того, что это ты.

Я надавила на грудь основанием ладони.

– Вот почему я для начала вернулся в школу. Я не был уверен, что Лилин действительно там, но знал, что нужно… держаться поближе к тебе, чтобы увидеть, не изменилась ли ты, – продолжал он, оттолкнувшись от стены. Он начал расхаживать взад-вперед, под странный аккомпанемент фоновой музыки. – Я не думал, что это ты, ведь я тебя знаю. Ты, может, и полудемон, но душа у тебя чистая. И это настоящая чистота, а не та, о которой привыкли трепаться люди.

Сердце разрывалось от боли, потому что его слова напомнили мне многое из того, во что верил Зейн. Пожалуй, единственное, что их объединяло – это неугасающая вера в мою добродетель.

– Но потом были заражены другие ученики, все так или иначе связанные с тобой. – Он покачал головой, проходя мимо меня. – А доказательств существования Лилин по-прежнему не было. Да и до сих пор нет, разве что кокон. Я надеялся, что старуха подскажет нам другое направление поисков и не подтвердит то… чего я и боялся.

Что это я.

Он остановился передо мной, и выразительные черты его лица напряглись.

– Я с самого начала знал, что твои способности не уступают Лилин, только проявляются несколько иначе. Если Лилин забирает душу прикосновением, ты это делаешь через дыхание. Но, возможно, твои способности изменились. Я не знаю, но верю, что ты сама не догадываешься об этом, как и о том, что происходит на самом деле.

Я закрыла глаза.

– Разве это имеет какое-то значение?

– Да.

Резкий смешок вырвался у меня.

– Только не для Стражей и не для Альф. Как и не для людей или…

– Однажды ты сказала мне, что каждый имеет свободу воли, а я говорил, что это чушь. Помнишь?

Я открыла глаза.

– Да.

– И ты была права. Мы все имеем свободу волю. Даже демоны. – Он обхватил мою голову руками и наклонился ко мне. – Я доказал, что это так. А то, что происходит с тобой – если, конечно, это ты, – не твой свободный выбор. Так что для меня это имеет значение.

– Что значит «если»? Мы не нашли Лилин. Старуха прямо указала на меня. Ты даже вернулся… – Мой голос снова дрогнул. Я и сама не знала, почему меня так задели его слова о том, что он вернулся в школу только из-за моей способности забирать души. – Вернулся, решив, что, скорее всего, причина во мне. Почему… почему ты мне сразу не сказал?

Он отвернулся и глубоко вздохнул.

– А что бы это изменило?

– Ты должен был сказать мне.

Рот повесил голову.

– Я не хотел взваливать на тебя такую ношу.

Что-то шевельнулось у меня в груди от этого тихого признания, но я еще не все выяснила.

– Какой тебе дали приказ на случай, если я окажусь виновницей всего этого хаоса?

Он слегка покачал головой.

Меня захлестнул гнев, и я потянулась к нему, хватая за плечи.

– Говори.

Он посмотрел мне в глаза.

– Я должен позаботиться о тебе.

Меня будто ударили по лицу.

– Другими словами, ты собирался убить меня?

Он сглотнул.

– Лейла…

– Боже мой, Рот, ты… ты действительно здесь для того, чтобы уничтожить меня, да? Если ты найдешь доказательства или другой демон или Стражи обнаружат, что это я, ты должен будешь остановить меня.

– Это моя работа.

– Ты серьезно? – Я скользнула в сторону, подальше от него. Живот скрутило. После того, что между нами было, после того, как он утешал меня, когда я признавалась в собственных страхах… – Я доверяла тебе. Господи, получается, что все в тебе – в наших отношениях – это лишь хитрая игра. Ты сам-то хоть понимаешь это? В первый раз ты появился здесь, чтобы найти Паймона, а я была лишь средством достижения цели. А теперь я для тебя в буквальном смысле и средство, и конечная цель. Опять, блин, работа.

Он поморщился.

Я забилась в угол, смахнула волосы с лица. Мои мысли кружились и путались.

– Есть что-нибудь еще, чего я не знаю, но ты хочешь мне сказать?

Последовала пауза, и, хотя он покачал головой, я уже и сама знала ответ на свой вопрос.

Я опустила руки, уставившись на него.

– А сейчас ты врешь.

– Ты не понимаешь.

Это уже слишком. Я не сдержалась. Не знаю, что стало для меня последней каплей. Возможно, осознание того, что Рот получил задание на убийство. Я замахнулась и с силой ударила его по лицу. Удар ошеломил его, но не сдвинул с места. И он не дал сдачи. Он просто смотрел на меня. Молча. Демон, полный секретов. Я снова замахнулась, но на этот раз он перехватил мою руку.

– Прекрати, – сказал он.

Но я уже ничего не слышала.

Я подняла ногу, целясь коленом в самое уязвимое место, но он успел развернуть меня, и моя рука оказалась прижатой к груди, а я сама – в его медвежьих объятиях.

– Отпусти меня! – завизжала я, брыкаясь.

Рот напрягся.

– Мне что-то не хочется снова получить по морде.

Я напрягла ноги и переместила вес верхней части тела вниз. Застигнутый врасплох, он дернулся, и нас швырнуло вперед. Рот принял на себя основную тяжесть падения, но быстро перекатился, опрокидывая меня на пол. Я попыталась встать, но он вдруг оказался на мне, наваливаясь всем своим длинным телом.

– Прекрати, – прошипел он мне в самое ухо. – Я не хочу делать тебе больно.

Мое сердце перевернулось.

– Уже сделал.

Рот внезапно переместился, перекатывая меня на спину. Прежде чем я успела поднять руки, он поймал их за запястья и прижал к полу над моей головой. Я пыталась отбиваться, поднимая бедра, но эффект получился прямо противоположный, потому что он еще сильнее придавил меня.

Его глаза встретились с моими, и что-то изменилось в его взгляде. Рваное дыхание вырывалось из моей груди, и она судорожно поднималась и опускалась. Рот не выглядел сердитым, но ураган собственных эмоций не позволял мне разобраться в его чувствах, и лишь когда его взгляд упал на мои губы и по лицу пробежали тени, я различила в его глазах… голод.

И пусть миллионы причин объясняют, почему это неправильно, но между нами протянулась незримая нить понимания, которую не разрубить вовек.

– Пожалуйста, – прошептала я.

Он скатился с меня и в мгновение ока оказался в другом углу лифта. Его глаза полыхали, когда он выпрямился.

Поднявшись на ноги, тяжело дыша, я снова нажала аварийную кнопку, и лифт поехал вниз. Он сделал шаг в мою сторону, но я замотала головой.

Рот сцепил руки.

– Лейла…

– Я что-то значила для тебя? – Уже не в первый раз я задавала этот вопрос, но сейчас… сейчас от ответа на него зависело очень многое. И когда он опять промолчал, я обреченно кивнула, подтверждая свои самые страшные догадки. Я прокашлялась, но горло все равно болело, когда я заговорила: – Больше не подходи ко мне.

Желваки на его скулах ходили ходуном.

– Это невозможно.

– Мне плевать, что для тебя возможно, а что нет. Подойдешь ко мне – пеняй на себя, – предупредила я. И тогда меня осенило. Бэмби. Сразу стало понятно, почему он приказал змее остаться со мной. Ведь это все равно, что установить чип GPS-навигатора, только в виде демонической татуировки. – Бэмби, слезай.

Рот широко раскрыл глаза.

– Лейла, это неразумно. Не делай этого. Бэмби – такая же часть тебя, как и меня.

– Мне больше не нужно ничего, что является частью тебя. – Я снова позвала змею, и она разлилась в воздухе, материализуясь между нами. – Иди к нему, – произнесла я голосом низким и дрожащим.

Бэмби склонила голову набок, изучая меня. Когда лифт остановился и открылись двери, она повернулась к Роту.

– Нет, – сказал он. – Лейла, я нужен тебе. Послушай…

– Держись от меня подальше. – Я вышла из лифта и, потянувшись к цепочке на шее, сорвала ее и швырнула к его ногам. – Просто держись от меня подальше.

Двери лифта плавно закрылись, оставляя в кабинке Рота и Бэмби, а я повернулась и выбежала из вестибюля в холодную ночь.

Зейн ждал меня, привалившись к капоту «Импалы». Он оттолкнулся от машины, когда увидел меня.

– Слава богу. Ты в порядке?

– Да. – Я сбавила шаг, оборачиваясь через плечо. Рот не вышел следом за мной. – Нам лучше поскорее уехать.

Вместо того чтобы задавать десятки вопросов, он распахнул передо мной пассажирскую дверцу, а потом поспешил сесть за руль. Но как только за ним закрылась дверца и ожил мотор, молчаливая передышка закончилась.

– Что случилось?

Я покачала головой, не зная, с чего начать.

– Дай мне минуту. – Подавшись вперед, я закрыла лицо руками.

Зейн положил руку на мое колено и вырулил со стоянки.

– Я с тобой.

Кивнув, я закрыла глаза. Это были единственные слова, сказанные за всю дорогу до дома. Что бы ни чувствовал Зейн, он знал, что сейчас не время подталкивать меня к откровенности. И это хорошо, потому что я действительно не знала, что сказать.

Честно говоря, я попросту онемела. Или, может быть, какая-то моя часть уже осмыслила и приняла истину, даже свыклась с ней, пока все эти дни я складывала два и два, но рана от предательства Рота оказалась слишком глубокой.

Он знал правду все это время, с тех пор как вернулся. Всякий раз, когда он говорил со мной, ему ничего не стоило все рассказать, особенно в момент нашей недавней близости. Он мог рассказать. Но, собственно, зачем ему это? Я доверяла ему. Как это ни глупо, но я доверяла ему, и, если бы он нашел железные доказательства моей причастности к происходящему, ему было бы легче подобраться ко мне.

Боже, я столько раз оставалась с ним наедине. В тот день, когда спускалась с ним в подвал дома на Палисайд, а потом в его квартире… Я содрогнулась. Он мог бы «позаботиться» обо мне в любой из таких моментов. И это больнее всего, черт возьми, потому что это было время честности между нами. Несмотря на то что он отверг меня, выбросил как отработанный материал, несмотря на то что в моей жизни появился Зейн и расцветил ее новыми красками, я все еще – в глубине души, в самых потаенных ее уголках – тосковала по Роту, и эти чувства были намертво впаяны в мое сердце.

Похоже, ничего не оставалось, кроме как напиться в стельку где-нибудь в укромном уголке. Ладно. Сейчас не до этого. Еще столько всего предстоит сделать. И для начала решить, что дальше? Меня снова сотрясла дрожь, и я вцепилась пальцами в волосы.

– Лейла?

При звуке его голоса я подняла голову, и до меня дошло, что мы уже сидим в гараже. Машина стояла с выключенным двигателем. Я даже не догадывалась, как долго мы здесь находимся, но холодный воздух уже просачивался в салон.

Я посмотрела на него и заметила, какой он бледный, хотя его взгляд оставался твердым.

– Давай зайдем в дом, – сказал он. – И там поговорим. Хорошо?

Дом встретил нас тишиной. В холле нам встретился Морис, который тащил в одну из гостиных горшок с пуансетией[58]58
  Пуансетия – тж. рождественская звезда, молочай прекраснейший. Комнатный цветок, домашнее растение.


[Закрыть]. Мы поднялись наверх, и Зейн закрыл за нами дверь.

Я повернулась к нему, когда он подошел и обнял меня за плечи. Он ничего не сказал, лишь прижал меня к своей груди. Наслаждаясь этими мгновениями покоя, я закрыла глаза. Рядом с ним, в его объятиях, я чувствовала себя прежней, какой была, прежде чем все это началось. Но не могла же я жить прошлым.

Отстранившись, я подняла голову, готовясь рассказать то, о чем поведала старуха и в чем признался Рот. Я понятия не имела, куда заведет нас страшная правда, но отныне все изменилось, и мне пришлось с этим смириться.

Впрочем, я не успела и рта раскрыть.

Зейн взял мое лицо в ладони, поглаживая большими пальцами скулы. Мои глаза сами собой закрылись, и, пока его дыхание ласкало мои губы, тревоги рассеялись, отступив на второй план. Поцелуи не входили в мои планы, но со мной ему ничего не угрожало, и сейчас, когда я чувствовала себя чудовищем, такое напоминание было совсем не лишним.

Его рот ласково потерся о мои губы, и они сразу же открылись ему. Глубокий звук вырвался из его горла, когда он проник в мой рот. Я вдохнула его вкус и застонала, растворяясь в поцелуе.

Дрожь пробежала по его рукам, и пальцы впились в мои щеки. Искра боли заставила меня распахнуть глаза. Он смотрел на меня невидящим взглядом, и я… я почувствовала это.

Оно собралось в самом низу живота плотным сгустком энергии. Я судорожно вцепилась в запястья Зейна, заставляя его оторваться от моих губ, пока не стало слишком поздно.

Но опоздала.

Я уже чувствовала его сущность – его чистоту – по вкусу напоминающую мятный леденец. Дрожь в его руках распространилась по всему телу. Паника уже царапала мне душу своими отвратительными когтями. Я все пыталась оттолкнуть его, но он будто намертво впился в мой рот.

И я забирала его душу.

Глава 32

Чистота души Зейна, ее сила проникли в каждую клеточку моего тела, и демон внутри меня жадно впитывал эту влагу, как цветок, засыхавший без воды и солнца.

Ужас охватил меня, когда его зрачки расширились настолько, что от радужки осталась лишь голубая кромка. Я забирала душу – душу Зейна. Его тело содрогнулось, когда пальцы – ставшие когтями – впились в мои щеки. Огненная боль пронзила меня, и теплая влага полилась по моему лицу. Я должна была остановить это. В приступе отчаяния, я ударила его коленом в живот.

Он оторвался от меня, качнувшись назад. Золотистый цвет лица сменился мертвенной бледностью. Его губы раскрылись.

– Зейн… – Я потянулась к нему, но у него подкосились ноги, прежде чем я успела подхватить его.

Его тело ударилось об пол с тяжелым стуком, и он лежал недвижим. Даже не дергался. Дикий ужас заполонил мои чувства, стирая боль. Этого просто не может быть. Уму непостижимо. Мы же целовались прежде, и я не трогала его душу, но на этот раз – о боже! – на этот раз все пошло не так. В тот миг, когда его губы коснулись моих, я поддалась необъяснимому желанию. Наш поцелуй длился не так долго, но… оказался фатальным.

И теперь часть его души кружилась во мне, переливалась, словно искрящийся шар тепла и света, являя собой зрелище слишком красивое, чтобы в него поверить.

Никогда еще я не испытывала большего отвращения к себе, чем в этот миг.

Опустившись на колени рядом с неподвижным телом, я положила руки ему на грудь. Не чувствуя и тени дыхания, я схватила его за плечи.

– Зейн! Давай же, Зейн! Нет. О боже, нет! – Его голова откинулась в сторону, пока я трясла его. – Зейн!

Никакого ответа. Ничего.

В панике я вскочила на ноги и бросилась к двери. Распахнув ее настежь, я даже не помнила, что кричала, но явно что-то кричала, потому что мне ответил топот ног. В следующие секунды Стражи уже толпились на лестничной площадке.

У Деза округлились глаза.

– Господи, Лейла, что у тебя с лицом?

Да об этом ли сейчас?! Я развернулась, увлекая их к своей спальне.

– Пожалуйста! Вы должны помочь ему. Пожалуйста!

Дез рванул за мной на бешеной скорости. Когда он увидел Зейна на полу, его лицо стало призрачно-белым.

– Что случилось, Лейла?

Я склонилась над Зейном, когда в комнату ворвались Николай и несколько других Стражей. Поддерживая его под голову, я моргала сквозь пелену слез.

– Я не знаю, как это произошло. Он поцеловал меня, но…

– О боже, – прошептал Дез, положив руку на грудь Зейна, а потом прижался ухом к его приоткрытым губам. – Давай, парень, давай.

Меня била крупная дрожь, потоки слез струились по щекам, обжигая оставленные на них раны.

– Пожалуйста. Вы должны помочь ему. Пожалуйста. – Я подняла глаза, оглядывая размытые лица Стражей. Даника стояла у двери, зажимая рукой рот, и в ее глазах застыл ужас. – Пожалуйста…

И тут, расталкивая Стражей, в комнату вломился Эббот. Он резко остановился, и от увиденного у него отвисла челюсть. Покачнувшись, он схватился рукой за сердце.

– Сынок?

Зейн молчал, и рваный всхлип поднялся из глубин моей души. Сердце разрывалось от боли.

– Я не понимаю…

Эббот поднял взгляд на меня.

– Ты… ты это сделала?

Я обхватила Зейна руками, мои плечи сотрясались.

– Это не должно было случиться. Он поцеловал меня…

Он метнулся ко мне с такой скоростью, что я даже не заметила его движения и не почувствовала удара, пока не влетела в кукольный домик. Деревянные стенки обрушились, когда я ударилась об пол.

– Эббот! – закричал Дез, бросаясь вперед. Когда он попытался встать между нами, Эббот замахнулся и ударил его в грудь, припечатывая к стене.

– Не стой у меня на пути, – предупредил Эббот и шагнул ко мне. – Джефф. Ты знаешь, что делать.

Я с трудом вскарабкалась на ноги, задыхаясь от боли. Джефф выбежал из комнаты.

– Это был… несчастный случай.

– Это мой сын – мой единственный сын! – взревел Эббот, так что затряслись фотографии на стене. – Я привел тебя в свой дом, оберегал тебя, и вот как ты мне отплатила!

Пятясь назад, я подняла руки, словно это могло его остановить.

– Я сожалею. Этого не должно было… случиться.

Ярость налила кровью его лицо.

– Илья был прав. Надо было сразу отправить тебя обратно в Ад, еще там, в приюте.

Его слова больно жалили, но я не успела в полной мере почувствовать их эффект. Эббот потянулся ко мне, и, когда я отпрыгнула в сторону, демон во мне уже рвался наружу сквозь кожу и кости. Как и в ночь нападения Паймона, времени на колебания не было. Перемена, произошедшая во мне, оказалась слишком сильна, чтобы ей сопротивляться.

– Стойте! – взвизгнула Даника. – Прошу вас! Она бы никогда не причинила вред Зейну, во всяком случае, нарочно.

Ее протесты повисли в воздухе, потому что Эббот надвигался на меня.

Инстинкт самосохранения взял верх. Я понимала, что если останусь в этой комнате, то погибну. Во взгляде Эббота я видела смерть, а демон внутри меня хотел жить. Он хотел драться, хотел прорваться сквозь толпу Стражей, но вместе с тем знал, что силы неравны.

Моя рубашка треснула, и крылья раскинулись за моей спиной. Клыки пробили десны, а кисти удлинились в когти. В комнате кто-то выругался, когда я присела, отталкиваясь ногами от пола. Удар Эббота не попал в цель – я приземлилась в другом углу.

Мой взгляд упал на Зейна. Николай сидел рядом с ним, и мне показалось – я на это надеялась, – что его грудь приподнялась в неровном дыхании, но время поджимало. Дверь еще никогда не казалась такой далекой, такой недосягаемой. Мои пальцы уже скребли дерево, и ноги приготовились к прыжку. У меня не было и секунды, чтобы сгруппироваться. Я обрушилась на дверь всей своей массой, пробивая головой дверной косяк. В глазах потемнело, и я, ошеломленная, рухнула на пол.

Мэддокс коршуном кинулся на меня, пока ко мне медленно возвращалось зрение. Все, что я видела, это крылья цвета неба перед бурей, раскинувшиеся надо мной. Две когтистые лапы ударились в пол у моих висков. Он запрокинул голову, напрягая мышцы и вытягивая шею, когда я ударила его коленями в живот, отбрасывая назад.

Я вскочила. Влажное тепло стекало по моим щекам. Перед глазами все кружилось, когда я бросилась к двери, открыла ее и захлопнула за собой. Каждый шаг пронзал голову острым прутом. Боль убивала меня, но инстинкт гнал вперед, заставляя забыть обо всем на свете.

Перепрыгнув через перила, я полетела вниз. Мои крылья развернулись, замедляя снижение. Я приземлилась с грохотом в вестибюле, оставляя вмятины на паркетном полу. Слева от меня Страж блокировал дверь в гостиную, откуда доносились веселые крики малышей.

Я побежала к двери и была уже почти у цели, когда мне наперерез выскочил Джефф. Я развернулась, готовая защищаться. Он выбросил вперед руку, и прямо в меня полетела маленькая стеклянная ампула. Я взмахнула руками, но было слишком поздно. Ампула взорвалась от удара мне в грудь, и полилась молочно-белая жидкость. Она тотчас промочила мою рваную рубашку и джинсы, просачиваясь через поры в кожу.

В смятении я подняла голову. Джефф стоял в нескольких шагах от меня и тяжело дышал. На верхней лестничной площадке появился Эббот. Я понятия не имела, что за дерьмо вылил на меня Джефф, но не было времени задавать вопросы.

Повернувшись, я подошла к двери, собираясь опробовать крылья в настоящем полете, но, когда увидела свою руку, в ужасе застыла на месте. Мраморный оттенок кожи на глазах сменялся светло-розовой плотью.

Мое сердце пропустило удар, когда руки съежились, возвращаясь в свою прежнюю никчемную форму. Когти пропали. Клыки убрались, а крылья сложились сами собой. Я в изумлении уставилась на Джеффа и попыталась сделать шаг, но мой мозг как будто утратил связь с остальными частями тела.

– Кровяной корень? – прошептала я знакомое название.

Мне показалось – а может, это разыгралось воображение, – что на его лице промелькнуло раскаяние. А в следующее мгновение я уже не видела ничего, потому что у меня подкосились ноги. Я отключилась, прежде чем рухнула на пол.

Когда я снова открыла глаза, то с удивлением обнаружила, что еще жива. А может, мне это только снилось. Меня окружала тьма. Что у меня со зрением? Но, по мере того как включались органы чувств, я начала различать тени.

Первое, что я увидела, это решетки.

Решетки.

Я судорожно перевела дух, и пульс подскочил до небес. Живот скрутило, когда я открыла пересохший рот, пытаясь сделать глубокий вдох. В воздухе висел затхлый, сырой запах, смешанный с резкой вонью рвотных масс. Я ощущала под собой прохладные жесткие доски.

Я знала, где нахожусь.

Глубоко под землей, в одной из клеток-ловушек для демонов. Я не помнила, использовали их раньше или нет. Демоны никогда не приближались к владениям Эббота настолько, чтобы оказаться в этой темнице, вырваться из которой еще никому не удавалось. А я не то что попытаться – я и пошевелиться не могла. Кровяной корень еще хозяйничал в моем теле.

Болезненный тугой спазм прокатился по моим мышцам, и у меня перехватило дыхание. Я осторожно выдохнула, превозмогая боль. Откуда-то сзади доносился ровный звук капающей воды. Единственный звук, который вселял надежду на то, что я не попала в черную дыру.

Уставившись в темноту, я видела перед собой бледное лицо Зейна и его расширенные зрачки, слышала жесткие обвинения Эббота. Действительно ли шевелилась грудь Зейна, когда я покидала комнату? Что с ним теперь? Я снова и снова прокручивала в голове наш роковой поцелуй и его последствия. Я ничего не понимала. Мы же целовались раньше – целовались до одури – и ничего не происходило. Что изменилось?

Понятное дело, в этой темноте не найти ответов, и мое сердце заныло. Каждый раз, когда я вспоминала Зейна, оно трескалось, и в нем открывалась уродливая гнойная рана. Если я погубила Зейна, изменила его сущность – нет мне прощения. И никакие наказания, даже самые суровые, которые придумают для меня Эббот со Стражами, не искупят моей вины.

К горлу подкатила тошнота, обычно сопровождающая дегустацию души. Когда приступ прошел, оставляя после себя озноб, я крепко зажмурилась, отказываясь видеть то, что я украла.

С ним все в порядке?

Я не понимала, почему меня тошнит сейчас, когда раньше такого не наблюдалось. И опять одни вопросы, а ответов по-прежнему нет.

Спустя какое-то время боль в щеках и боках стала пульсирующей. Кровяной корень не давал мне сменить обличье, но вместе с тем нарушал естественный процесс самоисцеления. С каждым часом боль распространялась все шире, затрагивая разные участки тела, а вскоре и голод дал о себе знать. В горле бушевал огонь. Воды. Жажда рождала видения, и я как одержимая думала только о том, как драгоценная влага потечет по моему горлу.

Наконец я смогла заговорить громче, чем шепотом, и подала голос. Я звала на помощь, пока не осипла.

Никто не пришел.

Время шло. Часы. Может, дни? Наконец я смогла пошевелить ногами, а потом и руками. Я почти могла сидеть, не задевая прутьев клетки.

И все равно никто не приходил.

Слабое повизгивание и стук острых коготков по бетонному полу присоединились к звуку капающей воды. Крысы. Они приближались, их глаза уже поблескивали в темноте. Я отодвинулась в дальнюю часть клетки, вжимаясь в решетку.

Они что же, забыли обо мне или оставили умирать от жажды и голода? Глаза горели от подступивших слез. Я не хотела умирать в клетке. Я вообще не хотела умирать. И не демон во мне боялся смерти. Смерти боялась я. И это я хотела жить.

Но время шло, и я перестала чувствовать пальцы ног. В подземелье царил зверский холод, и крысы уже обнюхивали клетку, выискивая способы пробраться внутрь.

Я потеряла счет времени, когда маленький огонек вспыхнул где-то позади меня, и крысы поспешили спрятаться в густой тени у скользких стен. Вконец измученная, я заставила себя повернуться.

Свет залил помещение, ослепляя мои слишком чувствительные глаза. Послышались тяжелые шаги, приближающиеся к клетке, и, наконец, свет приглушили. Я могла видеть.

Передо мной стоял Страж – молодой, на год или два постарше меня, очевидно, из новых рекрутов, прямо из дома, где спаренные Стражи проживали со своими детьми. Но не это завладело моим вниманием. И даже не стеклянный матовый сосуд в его руке, скорее всего, с долгожданной водой.