Текст книги "Темный прилив"

16

Серафина вкладывала все силы в заклинание, Нила была рядом.

Бекка увидела у себя в сознании обеих русалочек и воскликнула:

– Серафина! Нила! Вы в безопасности! Сумели выбраться из пещеры йеле!

Нила кивнула, но ничего не сказала, чтобы не отвлекать Серафину.

Бекка так обрадовалась при виде Серафины, что сначала не обратила внимания на ее внешний вид. Теперь же она наконец заметила изменения и ужасно удивилась. Серафина была одета в камуфляжную форму, к тому же стала более мускулистой и подтянутой, чем раньше. Но самые значительные изменения, незаметные глазу, Бекка могла лишь почувствовать: от юной королевы исходила уверенность. Русалочка, с которой Бекка познакомилась в реке Олт, которая постоянно колебалась и во всем сомневалась, исчезла, ее место занял уверенный лидер.

Бекка села, закрыла глаза и подождала, пока в ее сознании появится Астрид, а потом и Ава. Казалось, словно все они собрались перед ней и образовали круг. Счастье нахлынуло на русалочку, но его быстро сменила тревога: Бекка вдруг поняла, что кое-кого не хватает.

– Где Лин? – спросила она.

– Не могу до нее дотянуться… Я пыталась много раз, – ответила Серафина. – Что-то случилось, иначе она бы непременно ответила, я уверена.

– Серафина, теперь, когда все собрались, говори скорее, пока заклинание еще действует, – поторопила подругу Нила.

– Бекка, Ава, вы еще здесь? – спросила Серафина.

– Да!

– Я тут, querida!

– Так, отлично! – воскликнула Серафина. – Астрид, это ты? Я почувствовала твое присутствие рядом с Беккой, но сперва засомневалась.

– Ага. Слушай, Серафина, я тут повстречала Бекку и…

– Значит, теперь ты с нами? – с надеждой в голосе спросила Нила.

У Астрид округлились глаза.

– Что? Нет, вовсе нет! Я просто…

– Извини, вынуждена тебя прервать, – вмешалась Серафина. – Действие заклинания конвока в любую секунду может закончиться. – Она глубоко вдохнула и продолжила: – У меня есть новости, и довольно много. Мы с Нилой нашли свои талисманы.

– Не может быть! – ахнула Бекка. – Серафина, это просто потрясающе!

– Еще я узнала, где находятся остальные талисманы и как они выглядят.

– Ничего себе! Отличная работа, mina! – сказала Ава.

– Это уже что-то, – продолжала Серафина, – но я не собираюсь праздновать, пока все шесть талисманов не окажутся у нас в руках. Бекка, талисман Пирры – это золотая монета с изображением Нерии. Она находится где-то у мыса Горн, у одного духа ветра по имени…

– Вилли-во, – мрачно сказала Бекка.

– Вы, наверное, шутите, – проворчала Астрид.

– Будьте очень осторожны, приближаясь к нему, – предупредила Серафина. – Он в мгновение ока способен вызвать свирепый шторм.

– А лучше вообще к нему не приближаться, – буркнула Астрид. – Так, мысли вслух.

Серафина не обратила на замечание светловолосой русалочки никакого внимания.

– Ава, талисман Никса – это рубиновое кольцо в золотой оправе. Оно спрятано где-то в топях Миссисипи, его охраняют водные духи, которых называют оква нахоло, и это очень плохая новость.

– Плохая новость? – фыркнула Астрид. – Да они хуже айсгайстов, и вы это знаете! Все это знают!

– А что насчет талисмана Сайкоракс? – спросила Бекка, стараясь не давать волю страху. – И что насчет Лин?

– Талисман Сайкоракс – это шар-головоломка, он находится в Великой Бездне.

– А глубина Бездны – это всего-то миллион миль, – заметила Астрид.

– Я очень волнуюсь за Лин, – продолжала Серафина. – Она в беде, я уверена. Ава, ты ее чувствуешь?

Ава немного помолчала, потом покачала головой:

– Нет, не чувствую. Пытаюсь, но ничего не выходит.

Серафина тяжело вздохнула.

– Ее молчанию может найтись разумное объяснение, – быстро добавила Ава. – Возможно, она укрылась в затонувшем корабле, корпус которого сделан из железа, или находится в каком-то месте, где много русалок, и там небезопасно отвечать.

Астрид выругалась, и остальные русалочки разом вздрогнули. Бекка чувствовала, как нарастает злость Астрид, как усиливается напряжение между ней и Серафиной. Она помнила, что Серафина и Астрид не раз конфликтовали в пещерах йеле. Они тогда даже поговорить не могли, не поругавшись, и, похоже, с тех пор ничего не изменилось.

– Она мертва, признай это, Серафина. Скорее всего, ее схватили всадники смерти! – воскликнула Астрид. – Я говорила тебе, что так и будет, тогда, в реке Олт. Ты требуешь от них слишком много. Неужели даже смерть Лин тебя не остановит? Или будешь продолжать это безумие, пока не умрет Бекка, а потом и Ава, и Нила?

– Я буду продолжать до тех пор, пока не умрет Аббадон, – ответила Серафина, в голосе ее зазвенела сталь. – Пусть ты и не одна из нас, но я рада, что ты разделила с нами заклинание конвока, потому что я должна перед тобой извиниться.

– За что? За смерть Лин? – выплюнула Астрид. – Я не принимаю таких извинений, потому что она мне нравилась, и очень сильно.

– Я извиняюсь за то, что обвиняла Ондалину в нападении на Миромару. Не твой отец организовал нападение, а мой дядя Валерио вместе с миромарской герцогиней Порцией Волнеро. Он продал собственное королевство и заказал убийство королевы, его родной сестры, моей матери. Еще он убил моего отца, а быть может, и брата. После того как Дезидерио отправился охранять наши границы, его никто не видел.

– Meu Deus! – воскликнула Ава.

– Когда мы встретились в пещерах йеле, я ничего этого не знала, – сказала Серафина, – а теперь знаю. Мне не следовало обвинять твое королевство. Прости меня.

Астрид коротко кивнула. Удивительно, подумала Бекка, как переменчив баланс силы: кто-то думает, что победа уже у него в руках, а потом – раз! – и все меняется. Серафина совершила ошибку и не побоялась извиниться, продемонстрировав не слабость, а силу.

– Я сражаюсь против дяди с помощью храбрых миромарцев, – продолжала Серафина. – Это тяжело. Валерио хочет нашей смерти, поэтому нам скоро придется покинуть Миромару в поисках безопасной гавани где-нибудь в… – Она заколебалась, осторожничая, потом сказала: – В другом месте. Помимо Миромары Валерио захватил еще и Матали.

– И почему ты мне об этом говоришь? – спросила Астрид.

– Мой дядя тоже ищет талисманы. Это они с Рейфом Бяменесьо стоят за налетами на деревни. Они загоняют похищенных жителей в трудовые лагеря и заставляют искать талисманы. Если Валерио найдет артефакты, то передаст их тому, кто собирается выпустить на волю Аббадона. Я до сих пор не знаю, кто это, но пытаюсь выяснить. Взамен этот неизвестный поможет моему дяде захватить все остальные королевства. Все королевства, Астрид.

Серафина помолчала, давая слушательницам время осознать всю серьезность своих слов, потом сказала:

– Когда я была в Лазурии, я подслушала разговор Валерио и Порции. Порция сказала, что этот некто, желающий освободить Аббадона, уже заполучил два талисмана – принадлежащие Мерроу и Орфео.

– Погоди-ка, ты же говорила, что талисман Мерроу у тебя, – вклинилась Ава.

– Так и есть. Валерио думает, что получил синий алмаз Мерроу, но на самом деле это фальшивка, – пояснила Серафина. – Талисман Орфео – это черная жемчужина, подаренная ему Морсой. Я молюсь, чтобы и жемчужина оказалась поддельной, а настоящий талисман все еще лежал там, где его спрятала Мерроу, – в водовороте у берегов Гренландии.

Астрид отрывисто рассмеялась.

– Ну, удачи вам в поисках. Какой, ты говоришь, водоворот? Его называют Кваникаак, и он заглатывает траулеры целиком.

– Мне не нужна удача, Астрид, мне нужна ты, – сказала Серафина. – Мне нужно, чтобы ты отправилась к этому водовороту и узнала, там ли до сих пор жемчужина. Если она еще там – достань ее.

Такого поворота Астрид не ожидала.

– Говорю же тебе, Серафина… Я не могу. Просто не могу.

Бекка знала почему. Жаль, что она никак не может рассказать остальным. Это должна сделать сама Астрид.

Серафина стоически кивнула, но в ее взгляде промелькнуло отчаяние. Действие заклинания конвока подошло к концу. Картинка сделалась размытой; русалочки заговорили все разом, и их голоса стали громче, а потом начали стихать. Бекка слышала обрывки просьб, предупреждений и прощаний:

«…что-то от Лин, свяжитесь со мной…»

«…не плыви одна…»

«…осторожна! Эти воды…»

«…люблю тебя, подружка…»

А потом Серафина, Нила и Ава исчезли, остались только Бекка и Астрид. Светловолосая русалочка поднялась, сердито ударила хвостом по стене пещеры, потом выплыла наружу и стала вглядываться в темноту.

Бекка присоединилась к ней.

– Я не собираюсь домой, – сказала она. – Не теперь. Поплыву к мысу Горн. Я должна отобрать у Вилли-во этот талисман. – Она немного помолчала, потом добавила: – Ты же тоже хочешь ей помочь, я знаю. Видела собственными глазами.

– Я не знаю, чего хочу, – с несчастным видом проговорила Астрид.

– Стало быть, хорошо, что я это знаю, – сказала Бекка.

Она поплыла обратно, к тому месту, где недавно сидела, подобрала предмет, над которым работала в последнее время, и протянула его Астрид. В умелых руках Бекки китовая кость превратилась в гладкую, изящную дудочку с конусообразным мундштуком и семью клапанами.

Астрид неуверенно посмотрела на инструмент.

– Бекка, свирель просто прекрасна. Даже больше, чем прекрасна, она удивительна. – Астрид посмотрела Бекке в глаза. – Но для чего она мне?

Рыжая русалочка улыбнулась.

– Для магии.

17

Астрид уставилась на тонкую дудочку из китовой кости.

Несколько минут назад ее глаза горели яростью, теперь же в них читалась смесь надежды и страха.

Бекка не удивилась, так как знала: порой нет ничего страшнее надежды.

– Это какой-то странный атлантический обычай? – спросила Астрид. – Давать русалкам, не владеющим игрой, музыкальные инструменты?

Бекка не ответила. Вместо этого она тихо напела одно практическое заклинание, которому в первую очередь обучают маленьких русалок, – маскировочное заклинание, с помощью которого русалка может стать ярко-зеленой, невидимой среди водорослей.

– Я выучила это заклинание в раннем детстве. А ты его учила, когда еще могла петь?

Астрид кивнула.

– Попробуй, – предложила Бекка. – Его не так уж трудно сыграть.

Астрид пожала плечами.

– Ну, если тебе так хочется…

Она приложила мундштук к губам, поместила пальцы над клапанами и сыграла несколько нот. Через несколько минут она довольно сносно воспроизвела всю мелодию, сделав всего пару ошибок.

– Ну вот, я сыграла, – сказала она, глядя на Бекку. – Эй, что с тобой?

Рыжеволосая русалочка улыбалась от уха до уха.

– Посмотри на свои руки! – воскликнула она.

Астрид посмотрела и увидела, что они стали грязно-оливкового цвета – как и все ее тело. С первого раза получить ярко-зеленый оттенок не удалось, но лиха беда начало.

– О боги мои! – вскрикнула она, чуть не выронив флейту. – Это что… я только что…

– Прибегла к магии? – торжествовала Бекка. – Именно так!

– Но я же не… Я не могу…

– Еще как можешь. Помнишь, как ты не могла усидеть на месте, когда мы были на кладбище китов, и потом тоже? Ты думала, что слышишь айсгайстов, а на самом деле это Серафина пыталась связаться с нами с помощью заклинания конвока. Пусть ты и потеряла певческий голос, но твои магические способности все еще с тобой, Астрид. Просто нужно было найти способ их высвободить.

Астрид посмотрела на флейту так, словно держала в руках мурену.

«Ей страшно, – подумала Бекка. – Она боится, что если попытается снова, ничего не выйдет и все это окажется простой случайностью».

Бекка подплыла к подруге и положила руки ей на плечи.

– Послушай меня. Тогда в Инкантариуме ты была храброй ради всех нас и спасла нас от Аббадона. Теперь я прошу тебя быть храброй ради самой себя.

Астрид подняла глаза и встретилась взглядом с Беккой. Она выглядела как никогда уязвимой.

– Ты можешь, – подбодрила ее Бекка и напела другое простенькое заклинание.

Астрид поднесла флейту к губам и уже со второй попытки повторила мелодию.

– Неплохо! – ободрила рыжеволосая русалочка. – Предполагалось, что ты станешь фиолетовой, но синий цвет – это тоже неплохо. Продолжай!

Астрид послушалась. В следующий час она делала камни оранжевыми, свои волосы – розовыми, и даже покрасила проплывавшую мимо рыбу-меч в веселенький горошек. Лицо Бекки она выкрасила в ярко-желтый цвет, хвост – в серебристый и отрастила на голове рыжеволосой русалочки щупальца.

– Ладно, ладно, хватит! – сказала наконец Бекка. – Уже поздно. Мне нужно немного поспать.

– Я останусь снаружи и не побеспокою тебя, – сказала Астрид. – Я не могу спать, Бекка. Кажется, я теперь вообще никогда не смогу спать! – Она вдруг опустила глаза, неловко улыбнулась и пробормотала: – Спасибо за это. Огромное спасибо.

Бекка только рукой замахала.

– Да ерунда.

– Бекка, ты очень ошибаешься. Для меня это не ерунда, для меня это все.

Астрид так разволновалась и в кои-то веки вела себя так мило, что Бекка решила попытать счастье.

– Теперь ты к нам присоединишься? – спросила она. – Попробуешь достать черную жемчужину?

Улыбка светловолосой русалочки померкла.

– Астрид, я знаю, ты напугана, – поспешно продолжила Бекка. – Ты боишься, что не сможешь творить заклинания, боишься навлечь на нас беду. Но нам всем страшно. Предполагается, что я большой спец по обращению с водным огнем. Иногда я могу сделать так, что появляется столько огня, что хватило бы осветить целый город, а порой языки пламени такие крошечные, что на них даже кружку с саргассовым чаем не разогреешь. Я постоянно гадаю, не оставят ли меня мои магические способности в самый ответственный момент.

– Бекка, я даже не могу покрасить себя в нужный оттенок зеленого.

– Пока не можешь, – уточнила рыжеволосая русалочка.

Астрид покачала головой и уже открыла было рот, собираясь что-то сказать, но Бекка ее опередила:

– Не говори «да», но и «нет» тоже не говори. Может, ты хотя бы подумаешь?

Астрид кивнула.

– Хорошо.

Потом она выплыла из пещеры и стала практиковаться. Бекка убрала инструменты обратно в чемодан и зарылась в груду заранее собранных водорослей. Она совершенно обессилела.

Едва она закрыла глаза, как пещеру наполнили звуки музыки: это играла на флейте Астрид. На стенах заплясали разноцветные вспышки света. Бекка слышала, как подруга торжествующе улюлюкает и хихикает, но она не имела ничего против.

«Я впервые слышу, как Астрид смеется… смеется по-настоящему, – подумала она. – Вот оно, счастье. Какие чудесные звуки».

Глаза Бекки закрылись. Уже засыпая, она радовалась, что первая часть ее плана прошла как надо: она нашла способ помочь Астрид. Вот бы все получилось и со второй частью плана: пусть Астрид поможет им.

Бекка заснула, надеясь, что дружба – не менее могущественная, чем магия, – окажет на Астрид свое волшебное действие.

18

Ничто – ни северная река, ни арктическое течение – не казалось Серафине таким холодным, как серое Северное море. Своенравные ветры завывали над его водами, поднимая огромные волны, бушевали ужасные штормы.

Даже здесь, в Скагхауфене – столице гоблинского племени мейертойфелей, – где дули горячие, жестокие ветры и булькала в ямах лава, холод пробирал юную королеву до костей.

Серафина находилась во дворце Гульдемара, вождя мейертойфелей. Дворец был построен исключительно из шлака – расплавленной породы, которую отделили от чистого металла во время плавки руды. Очертания дворца проступали над морским дном, точно черное облако – грубое и уродливое. Из его окон посетителям открывался вид на гоблинский город.

Огненное сердце столицы – доменная печь пятидесяти футов высотой ревела день и ночь. Ее сделали в форме головы первого вождя мейертойфелей, Купферникеля. В его безумных глазах булькала лава, из оскаленного рта изливался поток раскаленного добела шлака. В городе на каждом углу стояли литейные мастерские, изрыгавшие пар и тучи искр, когда расплавленная сталь превращалась в оружие и доспехи. Вдалеке на морском дне чернели ямы – входы в шахты – и огромные, точно горы, груды породы.

Серафина вместе со своей свитой – двадцатью Черными Плавниками – ждала приема у дверей тронного зала Гульдемара; с собой русалки привезли десять сундуков, полных золота, серебра и драгоценных камней.

Черные Плавники находились в очень опасном положении. Им удалось украсть много сокровищ и надежно спрятать добычу, но Валерио пришел в бешенство и поклялся убить всех мятежников до последнего. Его солдаты подобрались так близко к секретному убежищу повстанцев, что выбраться из него незаметно стало почти невозможно.

Двое повстанцев попали в плен при попытке раздобыть еды. Самая юная мятежница, русалочка по имени Коко, увидела это и помчалась к Серафине, чтобы обо всем рассказать, но ничего нельзя было сделать. Пленные отказались выдать какую бы то ни было информацию даже под пыткой, и Валерио приказал их казнить. После этого случая обнаружение тайного убежища мятежников было лишь вопросом времени – а значит, к тому моменту, когда их укрытие найдут, они уже должны быть далеко.

Серафина с удовольствием обратилась бы за помощью к новому герцогу Венезии, но прошел слух, что палаццо заброшено и никто не знает, где сейчас новый герцог. Юная королева отправила посланников к старейшему из Цинь, президенту Атлантики и королеве Пресноводья – главам всех свободных королевств, всех, кроме Ондалины. Учитывая натянутые отношения между Колфинном и Валерио, она сочла, что посылать ондалинцам письмо с просьбой о помощи слишком опасно.

Посланники вернулись ни с чем. Правители, напуганные вторжением Валерио в Матали, осторожничали. «Нам сказали, что принцесса Серафина мертва, – говорили они. – Пусть она сперва подтвердит свою личность. Нужно провести встречи, на их подготовку уйдет много времени». Вот только времени у Серафины не осталось. В отчаянии она решила обратиться за помощью к раздражительным мейертойфелям.

К ней подплыл Язид.

– Нервничаешь? – спросил он.

– Очень, – призналась Серафина.

– Кого ненавидят кобольды?

Русалочка мрачно рассмеялась.

– Да всех.

– А кого они ненавидят больше всех?

– Друг друга.

– Точно. А враг моего врага – мой друг. Помни об этом, Серафина.

Серафина благодарно кивнула: Язид, как всегда, помог ей советом.

Некогда кобольды были единым народом гоблинов, но тысячи лет назад раскололись на несколько племен и с тех пор враждовали за источники лавы и залежи ценных пород. В Лазурии находилось много фойеркумпелей – они служили наемниками в армии дяди Серафины. Фойеркумпели и мейертойфели презирали друг друга, и юная королева рассчитывала извлечь выгоду из этой вражды.

Она услышала звук шагов, столь чуждый русалочьему уху, а потом двери тронного зала распахнулись. На пороге стоял низенький, коренастый гоблин. Как у всех морских гоблинов, у него были прозрачные глаза, две дыры-ноздри на месте носа и жабры на шее, однако у мейертойфелей имелись две отличительные черты, которыми остальные племена не обладали: черные губы и рога. Одна пара изогнутых рогов росла на висках гоблина, вторая росла вниз из его челюсти. Серафина узнала Штикштофа, главу вооруженных сил мейертойфелей.

– Хевдинг тар эмот ну! – рявкнул он.

Серафина его поняла. «Вождь сейчас вас примет!»

Рука сама собой потянулась нащупать кольцо, подарок Махди. Стоило русалочке коснуться колечка, и ей казалось, что любимый рядом, это придавало сил. Глубоко вдохнув, юная королева повела свою свиту в тронный зал, выпрямив спину и высоко подняв голову. Сегодня на русалочке была не запачканная илом камуфляжная форма; чтобы предстать перед мейертойфелями, она нарядилась в голубое платье из морского шелка, мерцающее, как океанские воды, и длинный черный плащ с высоким воротом. Шею ее охватывало ожерелье из жемчуга и сапфиров, а голову украшала корона из чистого золота.

Гоблинам не обязательно знать, что Нила сшила платье и плащ из оконных портьер, найденных в покинутом имении, а украшения добыты во время налета на миромарскую сокровищницу.

И уж конечно им не нужно знать, что Серафина и ее Черные Плавники ежедневно боятся за свою жизнь; что они слабы, измотаны и в отчаянии; что эти переговоры – их последняя надежда.

Сейчас Серафина делала то, что веками проделывали королевы во время нужды: она блефовала.

На долю юной королевы не выпала роскошь изучать искусство управления в мирное время. Идет война, и ей пришлось учиться быстро, терпя голод, грязь и страх. Ее мать часто ей говорила, что править королевством – все равно что играть в шахматы, нужно видеть всю доску целиком, а не часть ее. За последние несколько месяцев Серафина на собственном опыте поняла, что означали слова матери. Искусство управления похоже на игру, в которой игроки переставляют фигуры, притворяются и отвечают ударом на удар. Только ставка в этой игре – жизнь или смерть, и нужно победить любой ценой.

– Приблизься… королева, – раздался отрывистый голос (гоблин говорил по-русалочьи).

Это заговорил Гульдемар. Он сидел на троне, имевшем форму гигантского морского змея: огромные кольца его тела образовывали сиденье, пара плавников служила ручками, а чудовищная, толстая шея вытянулась вверх за спиной Гульдемара, и оскаленная змеиная голова нависала над вождем, как балдахин. Серафина знала, что это Хафгуфа, кракен. В древних легендах Северного моря говорится, что вожди племени мейертойфелей умеют вызывать это существо из его глубокой берлоги под морским дном, если племени угрожает беда.

По обеим сторонам от трона Гульдемара стояли известные члены его двора: Нок, жена вождя; Грош, хранитель сокровищницы; Норглер, министр иностранных дел. Штикштоф занял свое место рядом с придворными. Все гоблины взирали на Черных Плавников со смесью подозрения и презрения.

Серафина подплыла к трону и присела перед зловещим лидером в глубоком реверансе.

– Приветствую, грознейший вождь, – промолвила она, поднимаясь. – Прими мою благодарность за то, что принял меня, истинную королеву Миромары, а также мой двор.

Гульдемар иронически усмехнулся.

– Прекрасные одежды и изысканные речи королевой не делают, – обронил он. – Теперь на троне Миромары сидит другая русалка и требует, чтобы все суверенные королевства признали ее правительницей. Кое-кто говорит, что ее притязания законны. Она тоже дочь крови – из рода Мерровингов и твоя кузина. Твой дядя объявил всему миру, что королева Изабелла и ее несчастная дочь мертвы.

Кровь закипела у Серафины в жилах. Как вождь гоблинов смеет допускать, что претензии Лючии законны?

– Лючия Волнеро дочь сына, Гульдемар, а правительницей Миромары должна становиться дочь крови, причем дочь дочери.

– По закону, если у королевы нет дочери, наследницей может стать и дочь сына, – вставил Штикштоф.

Серафина повернулась к нему, глаза ее метали громы и молнии.

– Но у королевы есть дочь. Она прямо перед вами и собирается вернуть себе трон.

Гульдемар картинно захлопал в ладоши.

– Мои источники докладывают мне, что Черные Плавники понесли большие потери. У вас мало еды и денег. Солдаты вашего дяди охотятся за вами день и ночь. Вы храбро сражаетесь, но долго ли сможете продержаться?

– Недолго, – признала Серафина. – Потому-то я и приплыла. Я здесь, чтобы предложить тебе союз.

Гульдемар хрипло рассмеялся, его придворные последовали примеру.

– И с чего же мейертойфелям вступать в союз с тобой? У тебя нет ни дворца, ни трона, ты бедна, а кобольды не работают бесплатно.

Серафина улыбнулась. Она ждала такого поворота беседы.

– Дерзкий никогда не будет бедствовать, – сказала она и кивнула Черным Плавникам. Те подплыли к своей королеве, поставили сундуки на пол и по ее команде подняли крышки.

Скагхауфен богат железом, медью и никелем, но драгоценных металлов там мало. Мейертойфели высоко ценят серебро и золото, а уж драгоценные камни и подавно обожают.

У Гульдемара при виде сокровищ глаза так и загорелись от жадности, а потом вождь гоблинов коварно прищурился.

– Ты предлагаешь мне то, что я и так могу взять, – заявил он, кивая на свирепого вида гоблинов-солдат, стоявших вдоль стен зала. – Что мешает мне приказать им убить тебя и твоих Черных Плавников и спокойно забрать эти сундуки?

– Ничего, – пожала плечами Серафина. – Правда, поступив так, ты не получишь остальную часть моей платы – еще двадцать сундуков, наполненных сокровищами. Их доставят тебе в тот день, когда мы отвоюем Лазурию. – Русалочка сделала паузу, чтобы гоблины обдумали ее слова, и продолжала: – Это хорошее предложение, Гульдемар.

Вождь гоблинов вытянул перед собой руку и принялся рассматривать свои грязные когти.

– Пожалуй, оно и впрямь хорошее – для тебя, – фыркнул он.

– Нет, для тебя, – произнесла Серафина, сделав ударение на последнее слово. – Пока ты играешь в игры, твои враги фойеркумпели, подстрекаемые золотом моего дяди и собственной наглостью, в открытую заявляют, что хотят напасть на твой народ и вернуться в Северное море. Они собираются захватить твои источники лавы, печи и литейные мастерские.

Гульдемар опустил руку и посмотрел Серафине в глаза. Русалочка заметила в глазах гоблина беспокойство, хотя он и пытался скрыть свои чувства.

– Помоги мне сейчас, – гнула свою линию Серафина, – а когда я верну свой трон, то не только вручу тебе обещанное сокровище. Пусть Нерия будет мне свидетельницей: я объявлю войну предателям-фойеркумпелям. Мир увидит, что ждет тех, кто предает Миромару.

– А когда твой дядя тебя уничтожит – что более вероятно, – что тогда? – спросил Штикштоф.

– Мейертойфели все равно получат двадцать сундуков с сокровищами.

Гульдемар встал, подошел к одному сундуку, зачерпнул пригоршню золотых монет и уронил их обратно. Взял инкрустированный драгоценными камнями серебряный кубок и полюбовался дорогой вещицей.

– Мы дадим тебе войско, – изрек он наконец, швыряя кубок обратно в сундук.

Сердце Серафины совершило скачок, но юная королева ничем не выдала радости.

– Сколько? – спросила она.

– Десять тысяч.

– Тридцать.

– Двадцать. Это мое последнее предложение, – заявил Гульдемар. – Каждый солдат будет вооружен арбалетом и боевым топором.

Серафина не сдавалась.

– Еще мне нужно место, чтобы разместить моих воинов и тренировать солдат, которых ты только что мне дал.

– Забирай Каргйорд, – махнул рукой Гульдемар.

– Я вас умоляю, – протянул Штикштоф, и придворные снова засмеялись.

У Серафины упало сердце. Каргйорд – это холмистые, бесплодные пустоши на самом севере королевства мейертойфелей; в окружающих их горах полно железной руды, рядом с которой довольно затруднительно применять магию.

А еще там холодно и почти ничего не растет, так что с едой будут проблемы. Провизию придется покупать у мейертойфелей, а Серафина знала, что гоблины заломят баснословную цену. Еще она знала, что Каргйорд – это лучше, чем ничего.

Снова сделав реверанс, она сказала:

– Гульдемар, я благодарю тебя за щедрость и выказанную Миромаре лояльность.

Вождь мейертойфелей громко хлопнул в ладоши, и в тот же миг появились слуги с кувшинами и подносами. По гоблинскому обычаю договор следовало скрепить, испив рэка – густой, пенистый напиток, сваренный из забродившей слизи улиток, а также отведав гоблинских деликатесов: сей – маринованные глаза кальмаров; смагулд – почерневшие тресковые язычки, и спрод – сморщенные пальцы ног утонувших терраходов.

Чтобы добавить празднованию веселья, Гульдемар вытащил из сундука несколько драгоценных камней и заставил своих придворных драться за эти драгоценности. Он очень веселился, стравливая своих солдат, министров, даже свою жену и ее фрейлин друг с другом.

Серафина не любила жестокие развлечения. Распрощавшись, она сделала своим бойцам знак следовать за собой. Гульдемар едва ли обратил внимание на уход юной королевы: он хлопал и хохотал, глядя, как Нок отправляет в нокаут супругу Гроша и завладевает кольцом с изумрудом.

Когда двери тронного зала захлопнулись за русалками, Серафина выдохнула с облегчением. Она достала войско, оружие и убежище, в которых так отчаянно нуждалась. Теперь можно отправить весточку бойцам, оставшимся в Миромаре, – пусть немедленно плывут в Каргйорд.

Сегодняшний успех ознаменовал новый этап ее борьбы. Имея в союзниках гоблинов, они перестанут быть кучкой партизан, которые устраивают взрывы в солдатских казармах, а по ночам грабят сокровищницы. Теперь они получили полноценные вооруженные силы.

– Хорошая работа, – прошептал Язид на ухо русалочке, пока они плыли по дворцовому коридору. – Ты получила, что хотела.

Серафина безрадостно рассмеялась.

– Разве? Мы получили двадцать тысяч солдат, и я понятия не имею, как их прокормить, где разместить в этом богами забытом Каргйорде. – Она покачала головой, гадая, почему всякий раз, преодолев одно препятствие, она тотчас сталкивается с новым, еще более трудным. – Я не знаю, как это сделать, Язид.

Молодой русал похлопал ее по спине.

– И что здесь такого особенного, Серафина? Ты что-нибудь придумаешь. Ты всегда находишь выход из положения.

– Надеюсь, – устало вздохнула русалочка, качая головой. – Хватит ли нам солдат и оружия? Мать всегда требовала больше. Она бы сумела договориться с Гульдемаром на более выгодных условиях. Моя мать…

– …гордилась бы тобой, – закончил Язид.

Серафина кивнула, чувствуя ком в горле.

– Спасибо, Язид, – поблагодарила она, когда вновь обрела способность говорить.

– Да ладно тебе, подруга. Сейчас не время нюни пускать. Тебе надо переодеться и поскорее выбираться из этого дворца уродов. Пора отправиться в Каргйорд: мы должны выиграть войну.