Текст книги "Земля мечты. Последний сребреник"

Джек вернулся домой поздним вечером. Скизикс уже ушел к мисс Флис без него, собираясь заглянуть по пути к доктору Дженсену. Они перепачкались, устали и умирали с голоду – но больше всего их мучил именно голод, – и Скизикс знал, что ни малейшей надежды на еду в приюте у него нет. Он мог бы зайти к Уиллоуби, но ни Уиллоуби, ни Джек не принадлежали к той категории людей, у которых водится свежая еда. А Скизикс не хотел есть вчерашнюю курицу, или вчерашний хлеб с вчерашним сыром. Он сказал, что поел бы какую-нибудь выпечку. Если Элейн Поттс дома, то он готов нанести ей визит – принести букетик из цветов дикой фуксии с веточкой распускающихся грушевых листьев. Она при виде букета растает, сказал он, и усыплет его пончиками. Но ввиду отсутствия Элейн Поттс в городе сгодится и миссис Дженсен. Скизикс видел что-то на ее кухонном столе, и это что-то имело вполне многообещающий вид.

Они договорились встретиться позднее тем же вечером, чтобы, как сказал Скизикс, посмотреть, что к чему. Джеку показалось, что Скизикс излишне оптимистичен. Чем больше он видел, тем меньше понимал, «что к чему». Однако нетрудно было сообразить, что именно нужно доктору Брауну. У Джека эта вещица все еще лежала в кармане, там она и останется, пока… пока что?

Он мог вылить его в раковину прямо сейчас, не вставать с кровати пару дней и смотреть через чердачное окно, как проходит солнцеворот. Потом настанут двенадцатилетние каникулы, после которых все закрутится снова, вновь изменится погода и образуется еще одна приливная волна солнцеворота; двенадцать лет, в течение которых можно будет поразмышлять над миллионом вопросов, ответы на которые так и не были даны, и над тем, что конкретно могло бы произойти, если бы он разгадал эту тайну. И что бы сделал Скизикс? Какую-нибудь глупость, наверное. Скизикс был не из тех, кто прячется от приключений такого рода – каким бы данное приключение ни было.

Фургон Уиллоуби исчез. Фермер, вероятно, уехал в город опробовать содержимое стеклянных банок в одну пинту. Если так, то на ферме до утра никого, кроме Джека, не будет, а помешать Уиллоуби на полпути из города улечься на ночь в заднем отсеке его фургона может только погода. Джек радовался одиночеству, обычно приветствовал его. Но теперь, когда небо сумеречно и снова затягивается тучами, а луна уже стоит над лесом, и в воздухе не слышно других звуков, кроме лая собаки где-то на пути к Падшему мосту, он пожалел, что не пошел к доктору Дженсену вместе со Скизиксом. У него, в отличие от Скизикса, не было никаких оснований постоянно клянчить еду у доктора. Еды у Джека и дома хватало. Но он не видел никакого смысла держаться сейчас близ фермы. Он сделает уборку, соберет еду, какая есть, и уйдет. Он позвал котов – хоть какая-то компания. Но даже коты куда-то испарились, может, отправились искать еду, как Скизикс.

Он отпер дверь сарая и вошел внутрь. Воздух внутри был тяжелым от темноты и запаха сыра. Он протянул руку, чтобы взять фонарь, но того не оказалось на привычном месте на крючке, поэтому Джек замер на секунду, чтобы дать глазам привыкнуть к той малости дневного света, что проникал внутрь через трещины в ставнях высокого окна и отбрасывал тоненькие наклонные полоски на книгах вдоль стены. Этим утром он оставил ставни открытыми; так он поступал каждое утро, чтобы проветрить помещение, если дождь не шел такой, что попадал прямо внутрь. На сей раз ветер, вероятно, захлопнул ставни.

Из мрака в нижней части сарая казалось, что книги наверху расшвыряны, свалены в кучи, растрепаны, но, вероятно, это было игрой умирающего к ночи света. Он стал подниматься на чердак через две ступени, а когда добрался до площадки, остановился в изумлении. Свеча и книги, которые были прежде на столе у кровати, теперь валялись на полу, как и его одежда, разбросанная по полу, а частично висевшая на перилах. Кто-то копался в его вещах, перевернул все вверх дном. Он подобрал свой латунный калейдоскоп – тот лежал наполовину под кроватью у ее ножки. Передняя линза треснула, кусочек цветного стекла вылетел наружу. Одно из длинных внутренних зеркал выскользнуло ему на руку. К постельному белью никто не прикасался – он был в этом уверен. Матрас не лежал криво-косо, как должен был бы лежать: если бы некий вор искал тут что-то, он обязательно заглянул бы под матрас. А у вора, которому помешали, возможно, не было на это времени.

Дверь в сарай была заперта – он ведь только что сам отпер ее. Он замер, прислушиваясь. Его мысли метались. Он сразу же понял, что тут произошло – кто здесь хозяйничал и почему с его стороны было глупо оставлять ставни открытыми. Находится ли незваный гость все еще в сарае? Конечно, находится, если только он не выпрыгнул в окно и не улетел прочь. Но тогда ставни не были бы сейчас закрыты. И зачем ему было исчезать, не закончив дела? Нет, он, конечно, не стал бы улетать. Он бы дождался в темноте прихода Джека, который был настолько глуп, что, подходя к дому, громко звал котов. Если бы он не кричал, то застал бы незваного гостя врасплох за его занятием. Тот убежал бы, вот что бы он сделал; наверное, он и сейчас еще бежит.

Джек распахнул ставни, оглядел луг внизу, затаил дыхание, не слыша ничего, кроме звука крови, струящейся по его венам. И вдруг – движение в темноте сарая внизу. Его обуяло желание схватить фонарь, бросить его через перила, чтобы осветить пол сарая лужей горящего масла. Он должен был увидеть, что там происходит, но не мог себя заставить. Тот, кто спрятался там, внизу, и позволил ему подняться на чердак, считает, что загнал его в угол.

Он услышал, как вспыхнула спичка, проскрежетав по терке, осветила держащую ее руку. Рука поднесла спичку к фитилю фонаря, и теперь он увидел доктора Брауна, который, регулируя фитилек, улыбался Джеку, стоявшему у перил. Он пробрался внутрь через окно – примчался с того места, где Скизикс оглушил его камнем и оставил на лугу в одиночестве ослепшего Макуилта.

Он оперся на резную трость, его черные маслянистые волосы упали на плечи. Фонарь перед ним отбрасывал его тень на стену за ним и вытягивал ее почти до перил чердака. Рукава его черного пиджака были застегнуты на манжеты, а спереди он был расстегнут, и под ним можно было увидеть старомодную рубашку с рюшиком из тех, что вышли из моды лет десять назад. Он кивнул как бы уважительно и сказал:

– Ну вот, Джек, мы и здесь, не правда ли?

Джек не ответил; пользы от его ответа не могло быть никакой. Голос только выдал бы его страх.

– Ты ведь знаешь, что мне надо. И я его возьму. Или возьму твою кровь. Ты понимаешь, о чем я веду речь? – Он ухмыльнулся, его лицо подсвечивалось фонарем снизу.

Джек очень хорошо понимал, о чем ведет речь доктор Браун. Он видел Ланца. А доктор Дженсен рассказывал ему о человеке из приливной заводи. Продолжая смотреть вниз, Джек завел ногу под кровать, где лежала скрученная веревочная лестница. Он попытался вычислить, сколько времени у него уйдет на то, чтобы скинуть ее в окно и спуститься по ней. Он столько раз забирался и спускался по этой лестнице, что почти не пользовался ногами – всего несколько быстрых, скользящих перехватов – и он окажется внизу, а еще через мгновение исчезнет в лесу.

– Насколько я понимаю, он у тебя в кармане. Как ты хочешь – принесешь мне его сам, или мне взять его у тебя силой?

– Нет, – сказал Джек, – не в кармане. Разве стал бы я носить его с собой – я же не хочу, чтобы пузырек разбился. А что в нем такое? Я и понятия не имею.

– Понятия не имеешь! А ты неплохо притворяешься. Но ты ведь знаешь, кто ты, не правда ли? Ты знаешь, кем был твой отец. Ты знаешь, кто я. Этот дурачок доктор наверняка сказал тебе. Где ты получил эликсир, от человека с луны? Не знает он!

– Мне его дала мышь, – сказал Джек. Веревочная лестница каким-то образом зацепилась за ножку кровати, но Джек не мог себе позволить перевести взгляд на веревку. Он должен был изображать неуверенность, потому что боялся, потому что не хотел, чтобы доктор Браун оказался рядом с ним. – По крайней мере, я думаю, что это была мышь. А может быть, это был человек в костюме.

Доктор Браун внизу молчал, смотрел на него из тени, явно размышляя о мыши и бутылочках эликсира.

– Человек в костюме… значит, большая мышь?

– Нет, не большая, не как вы. Ростом, может, в три дюйма.

– Когда?

– Несколько дней назад. С тех пор пузырек у меня, но я понятия не имею…

– И куда отправилась эта мышь?

– Через трещину в стене. В лес, наверное. Не знаю. Что это было?

Доктор Браун не ответил. Он стоял, думал, потирал подбородок, опираясь на свою трость. Немощен ли он, а если да, то насколько? – прикидывал Джек. Как быстро сумеет он подняться по лестнице? А что, если он не побежит по лестнице, а просто выйдет из сарая через дверь и схватит его на лугу, когда он спустится?

– Отдай мне пузырек немедленно, мальчик. Я не трону ни тебя, ни твоих друзей. Ни ты, ни твои друзья мне не нужны. Мне нужен лишь эликсир. Ты знаешь, что я не могу ждать дольше завтрашнего дня.

– Это вы убили старого китайца?

Этот вопрос, казалось, застал доктора Брауна врасплох – он словно понятия не имел о степени осведомленности Джека. Он сделал два шага к лестнице, остановился и прищурился, посмотрев наверх. Потом отрицательно покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Но я бы с удовольствием убил его сейчас, если бы он уже не был мертв. Он провел меня – уговорил поучаствовать в этом чертовом луна-парке, а ему позволить умереть. Ты даже не догадываешься, сколько лет он владел этим луна-парком… или луна-парк владел им. Откуда ты знаешь про Линя?

– Его знал доктор Дженсен. – Джек ухватился за изголовье кровати левой рукой и стал методично его поднимать. Кровать была тяжелая, дубовая и металлическая. Его усилия увенчались успехом – угол кровати приподнялся – на полдюйма, на дюйм. Пошуровав ногой по полу, он вытащил на свободу веревочную лестницу. И вот она кучей лежала у его ног. Посчитать, во сколько узлов она завязалась, было невозможно. Он может выкинуть ее из окна, но из окна не вывесится ничего, кроме змеиной свадьбы узлов, покачивающихся в пяти футах от земли.

– Оставьте это дело, если оно вызывает у вас такое отвращение. Значит, когда мой отец вас убил, вас спас луна-парк?

– Ты умный парнишка, Джек. Ты мог бы быть моим сыном. Ты ведь это знаешь, да? Ты и я.

Он замолчал, покачивая головой, словно хотел этим выразить свое огорчение тем, что они с Джеком не добрые друзья, а еще давая понять, что он ни о чем другом не думает, кроме как о благополучии Джека, и что он вовсе никакой не убийца. Джек ненавидел его за это.

– Мое соглашение с Линем спасло меня, но вместе с тем убило его. – Доктор Браун улыбнулся ему, глядя наверх, и снова поскреб подбородок. – По правде говоря, устал я от всего этого. Я держу путь к более зеленым берегам, так сказать. А ты? Разве вечная жизнь не привлекает тебя? Мы с тобой можем заключить сделку, а? Ты не мечтал о том, чтобы самому обзавестись луна-парком? Я бы сказал, что это очень отвечает твоим увлечениям. Ничего сложного нет. Небольшая помощь делу нужна, но оно само держится на плаву, и ты быстро ко всему привыкнешь. Увидишь земли, о существовании которых даже не подозревал.

– И вы умрете точно так же, как умер Линь, верно? Вы и сейчас мертвы. – Джек, видя, что доктор Браун приближается к лестнице, ведущей на чердак, перемещается из круга света от фонаря в тень, распахнул ставни, впуская внутрь слабый вечерний свет. Внизу стоял доктор Браун, смотрел на него вопрошающим взглядом. Неужели он настолько глуп, что считает, будто идея «поддерживать на плаву» такой вот луна-парк придется Джеку по душе? Может, он и был настолько глуп. Злобные люди во всех подозревают равную злобу. – Оно того почти стоило бы, если бы мы имели удовольствие видеть вашу смерть, как вы обратитесь в прах.

– Так оно и есть, конечно, оно того стоило бы. Возьми, например, своих друзей. Существуют неизбежные периоды – как бы это сказать? Может быть, самопожертвования, – когда толстый парень сбросит несколько фунтов. Но в конечном счете это для его же пользы, и он может со временем нарастить свои фунты, если ты меня понимаешь. – После этих слов последовала пауза. Джек посмотрел на пол, прикидывая, где находятся два крюка, чтобы накинуть их на подоконник, когда он схватит веревочную лестницу. У него не было времени, чтобы прощупывать всю эту путаницу в поисках двух крюков наверху. Он должен схватить ее и действовать. Второго шанса у него не будет.

Бух! Трость доктора Брауна ударила по сосновому полу.

– Отдай мне пузырек, мальчик. Немедленно. Ты водишь меня за нос, а у меня нет на это времени. Мне не хочется тебя убивать, но это не распространяется на твоих друзей, в особенности на девицу. И терпение у меня не резиновое, оно уже иссякает. – Он покачал головой. – Ты немного похож на свою мать. Может быть, поэтому я тебя еще не убил…

Он еще продолжал говорить, когда Джек швырнул в него столик – тот, что стоял у кровати, поднял его и с силой швырнул в человека внизу. Потом, не теряя ни мгновения, схватил верхушку веревочной лестницы, накинул крюки на подоконник, выжидая секунду, чтобы лестница размоталась вдоль стены.

Удары и стук внизу еще не прекратились, когда он перекинул свое тело через подоконник, в этот же миг он увидел черные волосы доктора Брауна, поднимающегося по лестнице. Джек заскользил вниз, считая ногами ступеньки лестницы. На мгновение перед ним мелькнуло перекошенное от ярости лицо, раздались крики, проклятия. Лестница вдруг дернулась вверх, и он, разжав пальцы, полетел вниз. Он закрыл глаза, сжал зубы и через мгновение приземлился на траву. Падал он с высоты всего в два или три фута. Доктор Браун вылез из окна, держась руками за веревочные ступеньки. Он выгнул тело на лестнице, откинулся, держась одной рукой, и швырнул трость в спину Джеку, но мальчик уже скрылся в лесу.

Бегство по дороге не обещало ему ничего хорошего. Он должен был держаться леса. Никто другой не знал лес вокруг фермы Уиллоуби лучше, чем он. Он мог спрятаться здесь до полной темноты, а потом, сделав на всякий случай круг, выйти к мисс Флис. Нет, не мог. Он должен был направиться туда прямо сейчас и предупредить друзей. Никаких логических оснований для осуществления угроз в адрес Скизикса и Хелен у доктора Брауна не было, но, с другой стороны, логика пока не играла никакой роли во всей этой истории. Он вдруг подумал о Ланце, который лежал мертвым под деревом на лугу. Если он, Джек, не поспешит, то следующим вполне может стать Скизикс. Или Хелен. Одна эта мысль была для него невыносима.

Он бежал в темноте леса, перепрыгивая через упавшие стволы, хлюпая по влажной, пружинистой траве. Дубы и ольхи, а иногда и группки сандаловых деревьев своими кронами погружали лесную подстилку в темноту. И если какой-то свет еще сохранялся, то в ближайшие десять минут он должен был исчезнуть. Но он лучше ориентировался в лесу, чем доктор Браун, хотя бы уже потому, что хорошо знал этот лес. Он знал с десяток мест, где мог бы спрятаться, в особенности вдоль реки. Он замедлил бег, когда вспомнил о реке. Остановился, прислушался – не догоняет ли его доктор Браун. Но ничего не услышал, кроме щебетания белки и плача птиц. Однако он не мог позволить себе присесть и подумать, это было опасно. Он двинулся дальше, обходя деревья и выбрав общее направление назад к ферме и реке, где она протекала, спокойная и тихая, расширяясь до природного пруда, а потом, через полторы мили, вливаясь в бухту.

С гор донесся удар грома. Начался дождь – крупные холодные капли падали на ветки деревьев, а потом стекали на него. Он пожалел, что не взял свитер – сейчас можно было бы надеть его под куртку, но времени искать одежду у него не было. Впереди находился открытый луг с высокой травой и скунсовой капустой, сзади – река. Он остановился на открытом лугу и прислушался еще раз. Огляделся вокруг – никого, никаких звуков преследования он тоже не услышал. Доктор Браун сдался. Во-первых, он не мог бежать, поэтому-то он и взял с собой в холмы Макуилта. В настоящий момент Джеку ничто не грозило.

Он пригнулся и побежал к реке, натянув на голову куртку. Дождь усилился, безжалостно колотил по всему вокруг. Несколько мгновений он даже обдумывал, не вернуться ли ему домой. У доктора Брауна нет никаких причин болтаться там. Он прекрасно знает, что эликсир у Джека, и не купился на ложь мальчика. Джек может запереться в фермерском доме и дождаться там возвращения Уиллоуби. Он может сидеть там в темноте, а доктор Браун пусть думает, что он убежал в деревню. Но как тогда быть со Скизиксом и Хелен? Он не желал сидеть в темноте и одиночестве, размышляя в этот дождливый вечер о том, не ходит ли где-то поблизости доктор Браун? Нет, этот план не годился.

Он преодолел последние несколько ярдов луга и вышел на слякотную маленькую тропку, которая вела к ферме. Еще немного – и он вышел на пристань, какая уж она была, отвязал фалинь гребной лодки Уиллоуби. Лодка до половины была заполнена дождевой водой. Джек начал вычерпывать воду, уже сев в лодку на среднее сиденье и оттолкнувшись от пристани. Потом он вставил в уключины весла, погрузил их в воду, развернул лодку на первой высокой волне и начал грести к середине пруда, а потом, отдавшись течению, стал вычерпывать воду до конца.

Теперь он был в безопасности, пусть промокший и продрогший, но в безопасности. Он уперся ногами в борта лодки, которую несло к городу. Плывя по течению, он быстро доберется до места – задолго до того, как мог предполагать доктор Браун. А там будет время подумать, составить план. Может быть, они сходят к доктору Дженсену – что он посоветует? Джек поднял голову – небо было темным, в нем вихрились клочья туч, пострадавших от ветра. Луна уже стояла высоко, она то светила сквозь тучи, то пробивалась в их разрывы, то исчезала совсем, оставляя землю в темноте и холоде.

Наверху кружила высвеченная на миг лунным светом птица – ворон, следовавший курсом реки. Когда луна моргнула и исчезла за тучами, ворон, невидимый во тьме, пропал вместе с ней.

* * *

Хелен закрыла дверь и только тогда увидела Скизикса, который улыбался ей с лестницы.

– Запах такой, будто здесь побывал дьявол, – сказал он, морща нос и оглядываясь.

– Я сжигала занавески, – сказала ему Хелен.

– Аа-а. Посмотри, что мы с Джеком нашли.

Хелен посмотрела на то, что он держал в руке – диск размером с блюдце.

– Что это? Похоже, оно сделано из морской раковины.

Скизикс опасливо огляделся, удивленный тем, что Хелен или кто-то другой сжигал занавески.

– Мне показалось, я слышал голоса. Ты с кем-то разговаривала?

Хелен пожала плечами и взяла диск из его руки. Это была огромная пуговица с двумя отверстиями в центре, сделанная, вероятно, из галиотиса, и к тому же чудовищно громадного галиотиса.

– Очаровательно, правда? Ты, вероятно, отдашь ее доктору Дженсену, а он пополнит ею свою коллекцию всяких гигантских штучек, и ты будешь приходить к нему в дождливые воскресные дни, разглядывать их и дивиться – откуда они взялись.

Скизикс смерил Хелен подозрительным взглядом.

– Жалеешь, что не пошла с нами? Многое потеряла. Там был доктор Браун. А еще Макуилт. Он чуть не убил Джека.

Хелен, несмотря на «чуть», едва вздрогнула.

– Джеку досталось?

– Нет. Я бросил в него камнем – в доктора, я имею в виду. Ты знаешь, что он может менять обличье? Половину времени он летает над нами в виде ворона. Он сидел на дереве, а я бросил в него камень и попал. Так шарахнул – ой-ой-ой. – Скизикс ударил себя в грудь кулаком, а потом отпрянул назад с выражением удивленной обиды на лице, подражая доктору Брауну в образе ворона.

Хелен кивнула.

– И всего-то делов? Он был вороном? И как же он чуть не убил Джека? Клюнул его в лоб?

– Не ворон – Макуилт. Слепой, как пещерные рыбки, но он все видел глазами доктора Брауна. Довольно жуткая вещь, скажу я тебе. Он появился из-за холма, шел со своей тросточкой. Я сразу увидел – что-то здесь не так, а потому отступил назад и спрятался. Джек остался поговорить с ним. Это очень в духе Джека – проявить исключительную вежливость по отношению к слепому дьяволу с пистолетом. – Скизикс ухмыльнулся и покачал головой, вспоминая, как оно было, упиваясь собственным здравомыслием. Но Хелен посмотрела на него испепеляющим взглядом, и он продолжил, рассказал, как попал камнем в ворона, как они вдвоем искали пистолет, как почти избавились от ворона на веки вечные, как Макуилт захромал прочь, ничего не видя и крича, а Джек и Скизикс бросились вниз по холму к саду миссис Огливи, соображая, как бы еще досадить ворону.

– Но вы его упустили.

– Да, упустили, – сказал Скизикс, садясь за стол и лениво листая книгу миссис Лэнгли. – Он испугался за свою жизнь – летел так, будто в него стреляли из катапульты. Не удивлюсь, если он собрал свой луна-парк и улизнул. Если бы у него хватало ума, он бы так и поступил, не дожидаясь приглашения.

Скизикс отбросил волосы с лица и прищурился, глядя на Хелен. Он смотрел на нее взглядом человека, который проделал опасную работу и сделал ее успешно.

– Ты тупица, – сказала Хелен, она прищурилась, отвечая Скизиксу ехидным взглядом, который откровенно говорил ему, что она видит его насквозь. – Собирайся и уходи! Я тебе ясно сказала, чтобы ты шел туда и все разузнал. И доктор Дженсен то же самое тебе говорил. А ты что узнал? Ничего – вот, что ты узнал. Тебя чуть не убили и ради чего? Чтобы ты мог вернуться и продолжать в том же духе? У меня тоже были кое-какие приключения. Я познакомилась с парой любопытных людей.

– С кем еще?

– С миссис Лэнгли, например.

Скизикс вдруг огляделся. Саркастическое выражение исчезло с его лица.

– Она уже ушла. Исчезла, когда ты стал возиться с дверью люка. Она уже собиралась рассказать мне все-все. Там был ее муж и…

– Где там?

– Где-где – в волшебной земле, идиот. А ты где подумал – в Сан-Франциско? В Аркате? Где ему еще быть?

– Хорошо-хорошо. – Скизикс поднял обе руки, демонстрируя свою покорность. – Успокойся, ладно? Сделай несколько глубоких вдохов. Ты перевозбудилась.

– Я сейчас тебя успокою этой пуговицей. – Хелен пригрозила ударить Скизикса изделием из ракушки, подняв его обеими руками над головой парня. – Как бы там ни было, ее муж был по другую сторону, а потом возвращался. Там множество всяких миров – она мне об этом сказала. Миры, в которых обитают гиганты, – здесь, в которых маленькие человечки, – там. И спустя какое-то время ты либо вырастаешь, либо уменьшаешься в размерах, что очень удобно, вот только твоя одежда не изменяется вместе с тобой. Я пообещала ей отнести эту смену одежды в бухту, в то место, где, как она предполагает, должен появиться ее муж Джимми. Иначе он будет совершенно голым.

– Этот грязный… – начал было Скизикс, но Хелен остановила его взмахом руки.

– Никакой он не грязный. Он замечательный человек, и нам он покажется гигантом, но потом он уменьшится в размерах, потеряется в собственной одежде. Может быть, он уже уменьшился, и его одежда разбросана теперь по берегу.

– Ботинок!

– Нет, это не его ботинок. Я уже спрашивала у миссис Лэнгли.

– Тогда чей же это ботинок?

– Откуда мне знать? Я про все про это узнала от миссис Лэнгли. Да она же призрак, черт тебя побери, и живет на этом чердаке. Она никакой не оракул. Ее муж тоже пришел из этих малых миров – приполз через сусликову нору. Существует множество способов переходить на другую сторону, но она рекомендует делать это по воде. Другой путь слишком опасен. Твоя жизнь зависит от первого встречного крота на твоем пути.

Скизикс поморщился.

– Да уж. И от жуков тоже, если ты уменьшился до размера червяка. Жуткое дело, правда? Так что ты узнала такого, чем мы могли бы воспользоваться? Все это очень мило, слухи первосортные. Но кто источник? Ведь в конечном счете это призрак.

– Шшш! – сказала Хелен, широко раскрыв глаза. – Посмотрел бы ты, что она сделала с Пиблсом. Он попытался устроить тут пожар, чтобы и я сгорела. И…

Скизикс вскочил, ударил кулаком по ладони.

– Я его убью. Где он? Я его скормлю собакам.

Хелен толкнула его назад – и он приземлился на сиденье стула. Выражение его лица говорило, что он готов перейти от слов к действию.

– Погоди немного. Я тебе помогу сделать это, но сначала должна сказать тебе еще кое-что. Миссис Лэнгли скинула Пиблса отсюда вниз.

Скизикс усиленно заморгал, потом медленно повернул голову.

– Вот это она молодец! – сказал он, и, судя по его виду, он неожиданно одобрил этот поступок. – Я так всегда про нее и говорил, разве нет? Ведь правда же. По отношению к такой женщине я могу испытывать только восхищение – живет здесь, как монах, в окружении изысканной мебели, нагроможденной тут как попало. Это просто чудо, правда? Нет, я серьезно говорю.

Он сделал широкий жест рукой, потом с едва заметной ухмылкой принялся вглядываться в тень, словно предполагая, что миссис Лэнгли может там материализоваться, и возможно, с намерением и его спустить по лестнице.

– Расслабься, – сказала Хелен. – Она к тебе хорошо относится. Сама мне сказала. И Джек пришелся ей по душе. С ним все в порядке?

Скизикс покачал головой.

– Я подоспел вовремя. Джеку повезло.

– Не сомневаюсь, – сказала Хелен. – Как бы то ни было, я должна отнести это в бухту. И чем скорее, тем лучше. – К этим словам она шепотом добавила: – Вообще-то я не думаю, что он появится. Он уже тысячу лет не появлялся. Но она такая милая старушка. Я хочу это сделать хотя бы ради того, чтобы ей угодить.

Скизикс кивнул. Он видел в этом смысл.

– Запах такой, будто кто-то готовит что-то отвратительное.

Так оно и было. По вентиляции наверх приходил какой-то гнилостный, рыбный запах, явно не имеющий никакого отношения к щам. Они пересекли комнату, подошли к вентиляционному ходу и посмотрели вниз. Там Пиблс раскатывал тесто на деревянном столе. Ведерко, в котором прежде была необычная рыба, все еще стояло на столе, хотя и было теперь пустым, если не считать двух дюймов океанской воды с кровью на дне. Рыба лежала рядом, очищенная от чешуи, разрезанная на куски, выпотрошенная. Груда ее маленьких похожих на пальцы плавников лежала рядом с рыбными потрохами, среди которых покоилась и рыбья голова с открытыми смотрящими глазами.

Хелен отвернулась, почувствовав тошноту. В отрезанных плавниках было что-то, напомнившее ей о… о чем? Об отросшем пальце Пиблса. Вот о чем.

– Ты только посмотри! – прошептал Скизикс.

– Не могу. Меня от этого тошнит.

– Он готовит пирог, рыбный пирог. Господи боже, он собирается накормить нас солнцеворотной рыбой! – Скизикс подошел к Хелен, сидевшей за столом. – Давай-ка спустимся к нему и заставим Пиблса все это съесть. Все – вместе с потрохами. Что, по-твоему, с ним случится? Гравитация наверняка перестанет на него действовать, его унесет в небеса, и он взорвется там от внутреннего давления в нем воздуха. Он просыплется дождем на деревню, как…

– Слушай, заткнись-ка, а? Хватит про потроха.

– Конечно, – сказал Скизикс. – Давай-ка спустимся и посмотрим, что там происходит. Нам все равно часа через два нужно будет встретить Джека, и тогда почему бы нам не отнести эти шмотки в бухту. Никто ведь не знает, когда этот голый Джимми выплывет из водорослей.

Он взял одежду и направился к люку.

В коридоре его встретила мисс Флис. Она смотрела каким-то отсутствующим, затуманенным взглядом, словно выбилась из сил от всех этих фокусов и погоней за волшебством. Под глазами у нее виднелись красные круги, и пахло от нее вином. Она остановила их, преградив им дальнейший путь рукой.

– Куда это вы собрались? – спросила она.

Она пила, подумал Скизикс. Он улыбнулся ей и открыл пошире глаза.

– Поесть.

Она принялась разглядывать их обоих, словно собиралась что-то сказать, обосновать каким-то образом, почему ее не устраивает ответ Скизикса. Она так и стояла, чуть покачиваясь, потом кивнула.

– Вам нужно следить за собой. Вы что-то в последнее время стали немного слишком высокими и сильными. Когда хотите уходите, когда хотите возвращаетесь. Лжете. Что вы делаете там, на чердаке?

– Я разговариваю с миссис Лэнгли, – сказала Хелен, глядя прямо в глаза мисс Флис. – Миссис Лэнгли сегодня сбросила Пиблса с чердака вниз по лестнице. Я попросила ее об этом.

Мисс Флис окоченела. Она знала про Пиблса и лестницу. Не могла не знать. Пиблс громко орал и ругался. Хелен слышала его во время своего разговора с миссис Лэнгли.

Хелен не сводила с нее глаз.

– Пиблс пытался сжечь дом два часа назад. Вы это знаете?

Мисс Флис с трудом приосанилась, попыталась напустить надменное выражение на лицо, но ей удалось только поджать рот и подбородок. Она облизнула ладонь своей похожей на лапу руки и пригладила ею волосы.

– Юный мистер Пиблс – интеллектуал, – сказала она. – Вы не желаете это знать. Дети вроде него нередко болезненны. Они… юные дарования. Вот именно – юные дарования, и не таким, как вы, их судить. Мы с мистером Пиблсом друг друга понимаем.

– Не сомневаюсь, – сказала Хелен. – Рыбак рыбака видит издалека. Вы тоже были юным дарованием, верно? Вы же нам рассказывали.

– Ну да, – мисс Флис пожала плечами. – Не стану отрицать. Была в свое время.

– Вы, вероятно, очень счастливая дама. Я как раз говорила Ски… то есть Бобби, что завидую гениальным людям вроде вас… завидую тому, чего они могут добиться в жизни.

– Зависть, безусловно, грех. Но в данном случае я могу ее понять.

Мисс Флис словно погасла, будто кто-то засунул руку ей в голову и выключил фонарь.

Скизикс заскрежетал зубами, бросив такой взгляд на Хелен, словно выносил все это из последних сил и в любой момент мог высказать, что он об этом думает. Если бы он сказал, что на самом деле об этом думает, никакого вреда, конечно, не принесло. Он уже проверял это на практике. Мисс Флис не могла выкинуть его на улицу, потому что тогда она лишилась бы тех небольших денег, что ей выплачивала деревня. К тому же у Скизикса, как и у Хелен, была куча друзей, включая и доктора Дженсена. Уже одна эта мысль сводила ее с ума. Но если бы Скизикс сказал, что он думает, это закончилось бы криками, а крики закончились бы приказом мисс Флис убираться прочь из дома, а это их никак не устраивало, потому что они хотели узнать, что на уме у Пиблса.

– Пиблс готовит какую-то вкуснятину, да? – успокаивающим тоном спросила Хелен. Мисс Флис широко улыбнулась ей в ответ, показывая свои кривые зубы.

– Не сомневаюсь. Но это, дети, не для вас. Может быть, вам лучше поесть где-нибудь на стороне. Наш мистер Пиблс говорит, что всем не хватит. Он готовит мне пирог. Даже не пускает меня на кухню. Говорит, что это будет его маленький сюрприз, и это очень похоже на него, правда? – Она покачала головой, думая о своем дорогом Пиблсе.