Текст книги "Поцелуй страсти"

Джейн Киддер
Поцелуй страсти

1

– Если все эти красотки не прекратят на меня пялиться, ей-богу, я отсюда смотаюсь.

Александр Шоу, четырнадцатый граф Чилзворт, с удивлением обвел взглядом большой зал.

– Что ты такое говоришь, Майлз? – осведомился он, обращаясь к человеку, который стоял с ним рядом. – Ты ведь в Англии всего три недели. Не может такого быть, чтобы бальный сезон тебя утомил, едва успев начаться. Подумай к тому же, как опечалятся наши милые дамы, если ты и впрямь смотаешься. Ты разве не знаешь, что являешься нынче самой модной штучкой – так сказать, украшением сезона?

Майлз Уэлсли презрительно сощурил голубые глаза.

– Знаешь, Шоу, я проделал путешествие из Америки в Англию вовсе не для того, чтобы сделаться здесь модной новинкой. Я приехал сюда, чтобы купить лошадей, а потом переправить их к себе в Колорадо. К сожалению, до сих пор я больше шляюсь по балам, нежели занимаюсь делом, ради которого мне пришлось пересечь океан.

– Знаю, знаю, – снова вступил в разговор Алекс, которого мрачное настроение приятеля ничуть не обескуражило. – Суть, однако, в том, что твоя бабушка из кожи вон лезла, дабы ввести тебя в высшее общество – по крайней мере, пока ты находишься в Англии. Так что тебе придется отбросить на время свой американский снобизм и походить-таки по балам – хотя бы ради того, чтобы ублажить старушку.

Майлз с обреченным видом кивнул и устремил взгляд на элегантно одетую престарелую леди, которая важно восседала на одном из стульев с высокими спинками, заблаговременно расставленных вдоль стен бального зала. Вдовствующая виконтесса Эшмонт благосклонно улыбнулась и чуть наклонила голову в знак того, что внимание внука не осталось незамеченным.

– Скажи, однако, удалось тебе присмотреть что-нибудь стоящее? – поинтересовался Алекс.

– Ты лошадей имеешь в виду?

– Разумеется, лошадей, Уэлсли, – хохотнул граф. – Хотя ты и доставил бы мне немалое удовольствие, переключив внимание с них на наших красавиц.

Майлз еще раз хмуро оглядел зал.

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, старина, но я по-прежнему стою на своем – ничего интересного для себя в этом зале я не заприметил. Что же до лошадей – то я знаю только одну, которая чего-нибудь стоит, но я – увы! – до сих пор ее не видел.

– Вот так штука! Тебя заинтересовала лошадь, которую ты даже не видел? Ну и что это за животное, осмелюсь я спросить?

– Это жеребец, его зовут Кингз Рэнсом.

– Кингз Рэнсом?! – Удивлению графа не было предела. Заметив утвердительный кивок Майлза, он понизил голос: – Уж не о жеребце ли Пемброка ты толкуешь?

– А что – в Англии есть еще один Кингз Рэнсом?

– Насколько я знаю, нет. Этот жеребец – один из лучших производителей в Англии. Поверь, Уэлсли, тебе вряд ли удастся наложить на него лапу.

Майлз пожал плечами.

– Может быть, ты и прав. Но отчего не попытаться? Все на свете имеет свою цену, и жеребец – в том числе. По этой причине, старина, я бы хотел попросить тебя об одолжении – сделай милость, познакомь меня с этим Пемброком. Возможно, мне удастся договориться с ним о встрече и посмотреть на лошадь хотя бы одним глазком. Для начала.

– Что ж, дружище, это можно устроить.

Алекс кивком головы указал на полного седовласого и розовощекого джентльмена, который энергично пробирался сквозь толпу в их сторону. Следом за ним, как приклеенные, шли две девушки, улыбавшиеся во весь рот.

– Достопочтенный сэр Джон Пемброк, – пробормотал граф.

Майлз посмотрел в ту сторону, куда указывал его друг, и, к большому удивлению последнего, расплылся в улыбке.

– Да что ты говоришь? – Он расправил плечи. – В таком случае мои дела начинают идти в гору. Кстати, что это за красотки у него в свите?

– Неужто приглянулись? – ухмыльнулся Алекс. – Будешь хорошо себя вести – скоро узнаешь.

Когда толстяк и его эскорт приблизились к приятелям, Алекс с улыбкой протянул Пемброку руку.

– Рад вас видеть, сэр Джон. – Поклонившись девушкам, молодой человек добавил: – Леди Джорджия, леди Каролина – сегодня вы просто неотразимы.

Майлз кусал губы, чтобы не расхохотаться в голос. Имена барышень, по его мысли, звучали весьма странно и никак не вязались в его представлении с этими двумя юными очаровательными созданиями. Присмотревшись повнимательнее к розовощеким золотоволосым девушкам, он решил, что перед ним близняшки. В самом деле, на первый взгляд леди Джорджию и леди Каролину было невозможно отличить друг от друга.

– Позвольте представить вам Майлза Уэлсли, – произнес между тем Алекс. – Майлз, старина, изволь пожать руку сэру Джону Пемброку и познакомиться с его очаровательными дочерьми – леди Джорджией и леди Каролиной.

Майлз отвесил Пемброкам светский поклон и поцеловал затянутые в безукоризненные перчатки руки девушек.

– Счастлив нашим знакомством.

– Мои дочери просто места себе не находили – уж до того им было любопытно на вас взглянуть, молодой человек, – пробасил сэр Джон, пожимая Майлзу руку.

– Смею заметить, сэр, что мне тоже не терпелось познакомиться с вами.

Сэр Джон кивнул, принимая слова Майлза к сведению, и заговорил снова:

– Я, молодой человек, был однокашником вашего отца. Хочу сказать, что парня лучше Джеймса Уэлсли на свете не было и нет. Обидно только, что он и ваша очаровательная мамочка уехали из Англии и обосновались в колониях. Кстати, как они поживают? По-прежнему играют в покорителей необжитых просторов?

Майлзу вспомнилось родительское ранчо в Колорадо – дом из двадцати шести комнат, шесть амбаров и восемь хозяйственных построек, а также тысячи акров тучных возделанных земель, которые принадлежали семейству Уэлсли.

– Можно и так сказать, – сухо заметил он.

– Неужто они счастливы там, в этакой глуши? – не унимался сэр Пемброк.

– Чрезвычайно, – ответил Майлз. – Колорадо – недурное местечко, и они там неплохо устроились.

– Поговаривают, что так оно и есть, – с сожалением вздохнул Пемброк. – Нет, правда, я слышал, что они преуспевают и все такое, но… Джеймса мне очень не хватает. С ним можно было и поохотиться, да и развлечений он не чурался. Это не говоря уже о том, что ваша матушка в юности была самой красивой девушкой во всем графстве. Я, признаться, сам был ею увлечен – до тех пор, пока ваш папаша не положил на нее глаз. – Сэр Джон от избытка чувств покачал головой. – В жизни не встречал человека, которому бы так везло с женщинами!

– Что ты такое говоришь, папа?! – с негодованием воскликнула Каролина.

– Ничего страшного! – рассмеялся Майлз, устремляя взгляд своих голубых глаз на взволнованную девушку. – Сэр Джон прав. Мой отец прославился своим обаянием в Америке в ничуть не меньшей степени, чем здесь.

– Мне тоже кажется, что вам, лорд Уэлсли, незачем испытывать смущение по этому поводу, – храбро вмешалась в разговор Джорджия.

– Извольте вести себя как должно, мисс, – проворчал сэр Джон, после чего вновь переключил внимание на Майлза. – Стало быть, вы, молодой человек, вернулись домой, чтобы купить породистых лошадей и переправить их в Америку?

– Я бы выразил эту мысль иначе, сэр, – произнес он, обращаясь к Пемброку. – Я вовсе не вернулся домой, чтобы купить лошадей и перевезти их в Америку, но приехал в Англию, чтобы потом с купленными мной лошадьми вернуться домой.

– Ах так! – буркнул сэр Джон. – По всей видимости, Америка и впрямь должна представляться вам родиной. Другое дело – ваши родители. Я при всем желании не могу смотреть на них иначе как на природных английских аристократов, в чьих жилах течет голубая кровь.

Майлз одарил полного джентльмена дружелюбной улыбкой.

– Боюсь, сэр, что сейчас у вас сложилось бы другое мнение и вы приняли бы их за природных янки с самой что ни на есть алой американской кровью.

Сэр Джон некоторое время раздумывал, что бы такое сказать Майлзу в ответ, и уже раскрыл было рот, как в беседу вновь вступила Джорджия:

– Да что, собственно, дурного в том, чтобы быть, называться и чувствовать себя американцем? – поинтересовалась она со смешком и, окинув родителя лукавым взглядом, добавила; – В конце концов, мы с Каролиной тоже наполовину американки.

Майлз в удивлении выгнул дугой бровь:

– Неужели?

Каролина, посчитав, что сестре уделяют чрезмерно много внимания, решила выступить на передний план.

– Все так! – выпалила она. – Много лет назад папочка путешествовал по Америке и привез оттуда нашу мамочку. Иногда, правда, он делает вид, будто уже позабыл, что она родом из Виргинии.

Сэр Джон не слишком ласково посмотрел на дочь.

– Наш друг уже все себе уяснил, моя дорогая. Так что нет нужды особенно распространяться на эту тему. – Повернувшись к Майлзу, он сказал: – Расскажите поподробнее о ваших планах, мистер Уэлсли.

– Лорд Уэлсли, – мигом поправила отца Джорджия.

– Ваш отец прав, – заметил Майлз. – Я – мистер Уэлсли, и ничего больше.

– Но ведь вы не станете возражать, если мы будем называть вас «лорд Уэлсли»? – с надеждой спросила Каролина, устремляя на Майлза полный мольбы взор. – В конце концов, ваша бабушка – виконтесса Эшмонт.

– Если бы я остался в Англии, – сказал Майлз, равнодушно пожимая плечами, – не сомневаюсь, что со временем меня бы стали именовать «милорд». Тем не менее, поскольку я в Англии лишь гость и не претендую ни на земли предков, ни – тем более – на их титулы, я предпочитаю оставаться просто мистером Уэлсли. Что же касается моих планов, – снова обратился он к сэру Джону, – я, как вы знаете, собираюсь приобрести несколько хороших жеребцов-производителей, чтобы затем скрестить их с американскими мустангами и вывести таким образом новую породу скаковых лошадей – более выносливых, нежели здешние. Кроме того, у меня есть мечта приспособить новую породу к непростым условиям жизни и работы на ранчо. – Майлз отвесил барышням поклон и добавил: – Надеюсь, леди, мои рассуждения на тему о скрещивании разных пород лошадей никак не задевают вашей скромности? В противном случае, прошу меня извинить.

Джорджия и Каролина как по команде кокетливо улыбнулись и отчаянно затрясли локонами, изо всех сил пытаясь изобразить на лицах неподдельный интерес к затронутому Майлзом предмету.

– Что ж, – заметил между тем сэр Джон, – дело вы, похоже, задумали интересное. У меня возникла мысль, как добиться того, чтобы мы оба извлекли выгоду из вашего начинания. Почему бы вам, к примеру, не приехать ко мне в Пемброк-хаус и не провести там несколько дней? Мы с вами могли бы досконально обсудить ваши планы – к тому же я показал бы вам свою ферму. Уверен, бабушка не забыла вам сказать, что у меня разводят отличных породистых лошадей – возможно, лучших в Англии. Не сомневаюсь, что на ферме найдется парочка-другая коней, чьи стати привлекут ваше самое пристальное внимание.

Услышав, что сэр Джон пригласил Майлза к ним домой, Джорджия и Каролина ослепительно улыбнулись и хором застрекотали:

– Пожалуйста, мистер Уэлсли, поскорее скажите «да». Соглашайтесь же – нам так хочется, чтобы вы побывали у нас в гостях!

Майлз одарил девушек ответной улыбкой.

– Благодарю вас, леди Каролина, благодарю вас, леди Джорджия. – Затем он обратил взгляд на Пемброка: – С радостью принимаю ваше предложение, сэр. Для меня это большая честь.

– Не беспокойтесь, мистер Уэлсли, – с жаром заверила Майлза Каролина, – уж мы с Джорджией не дадим вам умереть со скуки среди всех этих противных конюшен, где так дурно пахнет, и обязательно что-нибудь придумаем, чтобы вас развлечь!

Майлз сдержанно кивнул девушкам в знак благодарности, понадеявшись, однако, что барышни в этом смысле не станут слишком усердствовать. Ему, Майлзу, пора было вплотную заняться делом, ради которого он прибыл в Англию, а не тратить понапрасну время на светские посиделки.

Сэр Джон заметил скептическое выражение на лице будущего гостя и решил вмешаться.

– Прежде чем затевать что-либо, Дорогие мои, – заявил он дочерям, – не забудьте поставить нас с мистером Уэлсли в известность о ваших планах. Очень может быть, что они будут расходиться с нашими.

– Но, папа! – хором воскликнули девушки.

– Я не стану повторять еще раз, – сказал строгим голосом сэр Джон, после чего, откашлявшись, обратился к Майлзу: – Итак, до завтра, мистер Уэлсли. Ждем вас к обеду.

Майлз с готовностью кивнул.

– Благодарю, сэр. – Повернувшись к барышням Пемброк, он поклонился и добавил: – Милые дамы, не могу выразить, до чего мне было приятно ваше общество.

Джорджия и Каролина одновременно присели в реверансе, после чего без большой охоты позволили отцу себя увести.

– Премилая парочка, согласись, – сказал Алекс, как только девушки и их отец скрылись в толпе приглашенных на бал.

Майлз посмотрел на приятеля и широко ухмыльнулся.

– Каролина и Джорджия? Как, скажи на милость, у их почтенных родителей могла зародиться мысль дать дочерям имена, которые бы в точности соответствовали названиям двух американских штатов?

Алекс пожал плечами.

– Но ты же слышал – мать у них родом из Америки, что, кстати, составляет предмет ее особенной гордости. Она прожила здесь не менее двадцати лет, но ни разу не отзывалась об Англии как о родине. Полагаю, она и дочерей назвала так для того, чтобы никто не смел забывать, откуда она приехала. Ходят, правда, слухи, что подобная ее приверженность к Америке немало раздражает и ее мужа, сэра Джона, и леди Викторию.

Майлз вопросительно глянул на молодого графа Чилзворта.

– Леди Виктория? Это еще кто такая?

– Ты что же – ничего про нее не слышал? – в свою очередь осведомился граф.

– Не слышал. И что с того? С какой такой стати я должен ее знать?

Алекс отхлебнул шампанского, которое ему поднес слуга, и сверкнул белозубой улыбкой.

– Коли так, я расскажу тебе об этой женщине. Леди Виктория Пемброк – самая загадочная и, не побоюсь этого слова, самая оригинальная из всех благородных Дам графства. Она дочь сэра Джона от первого брака и значительно старше Каролины и Джорджии. При всем том в ней есть нечто, привлекающее многих наших джентльменов.

– Очень надеюсь, что она умнее и интереснее своих сестер.

– В том, что умнее, можешь не сомневаться, – заверил его Алекс. – В сущности, леди Виктория слывет у нас «синим чулком». Правда, она прославилась также и отменным знанием лошадей.

Майлз с интересом воззрился на графа.

– Говоришь, она хорошо разбирается в лошадях?

– Чуть ли не лучше всех в графстве.

– Она замужем?

– Господи, да нет же! А почему тебя это занимает?

– Но ты сказал, что она старше двойняшек. Позволь полюбопытствовать – на сколько?

– На столько, мой друг, что леди Виктория, если так можно выразиться, уже причислена к разряду старых дев.

– Понятно, – сказал Майлз, чье любопытство волшебным образом испарилось. – Значит, намного.

– Уэлсли! – в шутку прикрикнул на него граф, – Как это неблагородно с твоей стороны – отзываться подобным образом о знатной даме. Но ты прав – увы! Истина такова, что, выражаясь твоим языком, леди Викторию смело можно переводить в запасную конюшню.

– Она сегодня присутствует на бале?

– Исключено. Светские развлечения не про нее. Правда, в юности она выезжала в свет три сезона подряд, но, когда обнаружила, что на ее руку претендентов нет, вернулась в Пемброк-хаус и дала себе зарок никуда оттуда не уезжать.

– Три сезона подряд – и ни одного предложения руки и сердца! – воскликнул Майлз. – Господи, да она уродлива, что ли?

Алекс расхохотался – да так громко и заразительно, что стоявшие неподалеку девицы получили отличный предлог, чтобы повернуться в сторону молодых людей и со всем тщанием их обозреть.

– Вот уж нет. Но она упряма, как мул, и не лезет в карман за словом. А кому, скажи на милость, нужна жена, готовая вечно спорить с мужем по любому поводу?

– В самом деле, кому? – согласился с приятелем Майлз. – Спасибо, что предупредил. Постараюсь не задевать ее, пока буду находиться у Пемброка с визитом. Менее всего мне бы хотелось вступать в перепалку со старой девой.

Алекс помахал в воздухе рукой, будто отгоняя муху.

– Не беспокойся. Скорее всего, ты не увидишь ее вовсе. Могу тебе гарантировать, что Штаты сделают все, что в их силах, дабы завладеть твоим вниманием целиком. Дай-то бог, чтобы тебе за всеми разговорами и развлечениями удалось урвать часок и полюбоваться на жеребца, которого ты хочешь сторговать у Пемброка.

– Штаты? – с удивлением переспросил Майлз. – Ты имеешь в виду Джорджию и Каролину?

– А то кого же? – кивнул Алекс. – Здесь их все так называют, хотя барышни, разумеется, об этом даже не подозревают. Согласись, прозвище ничего себе – и очень им подходит. Кроме того, у нас в клубе джентльмены постоянно задаются вопросом: не один ли у них мозг на двоих? Видишь ли, о чем бы барышень ни спрашивали, они всегда отвечают хором, слово в слово повторяя друг дружку…

Замечания Алекса насчет близняшек Пемброк до того позабавили Майлза, что он не смог удержаться от хохота.

– Ты, Алекс, меня с ума сведешь своими шуточками, – промолвил он, смахивая непрошеные слезы. – Скажи, кстати, девчонки и впрямь близнецы или так – просто похожи?

– Близнецы самые настоящие – уж можешь мне поверить. Впрочем, стоит только об этом заикнуться, как Джорджия в то же самое мгновение доложит тебе, что она старше Каролины на целых две минуты. Уж и не знаю почему, но сей факт непрестанно питает ее гордыню.

– По мне, все это не бог весть как важно.

– Точно так, сэр. Когда познакомишься с ними поближе, научишься их различать. К примеру, у одной из них глаза зеленые, а у другой – голубые. У Каролины волосы чуточку темнее, чем у Джорджии. Впрочем, когда ты увидишь леди Пемброк, сразу поймешь, от кого барышни унаследовали свою красу. Они выглядят точь-в-точь, как их маменька.

– Скажи на милость, а леди Пемброк такая же кокетка, как и ее дочери?

Алекс многозначительно насупился.

– Кто ж в этом усомнится? А потому, старина, настоятельно тебе рекомендую – веди себя поскромней. Стоит только леди Фионе заприметить твои золотистые волосы и голубенькие глазки, как сия почтенная дама изольет на тебя поток ласки и заботы. Но не волнуйся, мой друг, – хохотнул молодой Чилзворт. – Поверь, ничего такого, с чем бы ты не смог сладить, тебе не угрожает. Зато, оказавшись в Пемброк-хаусе, ты почерпнешь для себя очень много интересного и познавательного.

2

– Итак, дорогой мой, насколько я понимаю, ты собираешься провести несколько дней у Пемброков?

– Так оно и есть. – Майлз взял чашку с чаем, которую ему предложила бабушка, и откинулся на мягкую спинку дивана.

– И когда, позволь узнать, ты выезжаешь?

– Во второй половине дня, – ответил он. – Сэр Джон считает, что у него немало достойных внимания лошадей. Поскольку особых планов на ближайшие несколько дней у меня нет, я принял его приглашение. Так что сегодня Пемброки ждут меня к обеду.

– Но чьи же все-таки стати намеревается продемонстрировать тебе сэр Пемброк? Лошадей или… своих дочек? – с улыбкой осведомилась Регина Уэлсли.

Майлз поставил чашку на стол.

– Извини, бабушка, я не совсем тебя понимаю…

– А что тут понимать, Майлз? Чует мое сердце, Пемброк хочет, чтобы ты поближе познакомился с его дочерьми – Атлантой и Саванной – или как их там кличут?

Майлз хохотнул и погладил бабушку по морщинистой руке.

– Ты имеешь в виду Джорджию и Каролину?

– Хорошо, хорошо. Пусть будут Джорджия и Каролина, – пожала плечами леди Эшмонт. – Это дела не меняет. Сэру Джону просто не терпится сбыть их с рук – хотя бы потому, что все его попытки пристроить Викторию потерпели фиаско. Так что готовься, мальчик, – сестры Пемброк возьмут тебя в оборот.

Майлз удивленно выгнул бровь.

– Похоже, дочери сэра Джона не относятся к числу твоих любимиц?

– Не все. – Регина вздохнула. – Как раз против Виктории я ничего не имею. По мне, это очаровательная и скромная молодая леди. Но вот две другие… – Леди Эшмонт замолчала и со значением посмотрела на внука.

– Я догадываюсь, на что ты намекаешь, – ухмыльнулся Майлз, – но не думаю, что все сложится слишком уж плохо. Не забывай – я еду туда за лошадьми, а не за женой. Очень может быть, что барышень я вообще не увижу. Но если мне все-таки доведется с ними встретиться… что ж, два дня я как-нибудь продержусь. Даже если девушки из платьев выпрыгнут, чтобы меня очаровать.

Регина одарила внука насмешливым взглядом и, с минуту помолчав, произнесла:

– Ты совсем, как твой отец, Майлз. То, что ты чертовски хорош, еще полбеды. Беда в том, что ты безоговорочно это признаешь и уверен, будто женщины пойдут на все, чтобы только тебя заполучить, да еще принимаешь это как должное. А впрочем… – леди Эшмонт глотнула чаю, – может быть, ты и впрямь хорошо проведешь время у Пемброков, чего, кстати, я желаю тебе от всего сердца. Главное, чтобы комплименты Флориды и Виргинии не ударили тебе в голову, а то и глазом моргнуть не успеешь, как угодишь в силки, расставлять которые мы, женщины, большие мастерицы.

– Дочерей сэра Джона зовут Джорджия и Каролина, – в очередной раз поправил бабушку внук и добавил: – Но ты не волнуйся, ладно? Обещаю тебе быть настороже.

Между тем лицо леди Эшмонт обрело задумчивое выражение.

– Ты только не пойми меня неправильно. Я была бы счастлива, если бы ты подыскал себе хорошую девушку и осел здесь, в Англии. Уж очень мне не хочется, чтобы ты возвращался в Америку. Так что если надумаешь жениться, уверяю тебя, в невестах недостатка не будет. В конце концов, жениха лучше тебя не сыскать – ты красив, богат, да и родство у тебя самое что ни на есть знатное да знаменитое. Запомни, однако, – тут Регина строго посмотрела на внука, – все это я говорю на тот случай, если ты подыщешь барышню себе под стать, а эти вертихвостки Пемброк к таковым не относятся.

– На этот счет можешь быть спокойна, – заверил Майлз леди Эшмонт. – Все, что меня интересует у Пемброка, – это его лошади, да и то, признаться, я не уверен, что они так уж хороши, как о них толкуют.

Уверившись в мысли, что двум пустоголовым чадам сэра Джона не удаюсь на бале задурить голову ее любимому внуку, Регина уже спокойным голосом спросила:

– У тебя уже ость какая-нибудь лошадь на примете? Майлз доверительно наклонился к ней.

– У Пемброка имеется жеребец Кингз Рэнсом. Утверждают, что это настоящее чудо. Вот он интересует меня по-настоящему.

К большому его удивлению, Регина залилась веселым смехом.

– Боюсь, не одного тебя, дружок! Всякий любитель лошадей в Англии не прочь заполучить Кингз Рэнсо-ма. – Заметив, что при ее словах Майлз нахмурился, она поторопилась добавить: – Попытаться тем не менее следует. Хотя я слышала, что Пемброк не хочет его продавать, но чем черт не шутит? К тому же, – улыбнулась леди Эшмонт, – соседи поговаривают, что деньги сэру Джону были бы сейчас весьма кстати.

– Да ну? – поселившееся на лице Майлза обреченное выражение мигом испарилось. – Неужто у Пемброков финансовые затруднения?

– Так, во всяком случае, говорят, – кивнула Регина. – Я знаю сэра Джона уже много лет и могу сказать наверняка, что, хотя он милейший человек и все такое, в делах он не смыслит ни черта. Прежде, когда еще был жив твой дедушка, Пемброк неоднократно подкатывал к нему с какими-то фантастическими проектами, утверждая, что мы, вложив деньги в его предприятие, сможем за несколько месяцев утроить наше состояние. Благодарение создателю, что Чарли не поддался на его уговоры! У бедняги Пемброка вспышки деловой активности всякий раз самым плачевным образом отражались на счете в банке.

Ходит также слушок, – продолжала леди Эшмонт, – что Пемброку пришлось залезть в долги еще и для того, чтобы поддерживать роскошный образ жизни, к которому привыкли Фиона и две ее дочери. Так что, как ни крути, наличность сэру Джону нужна.

– Надо будет иметь это в виду, – заметил Майлз, – хотя я, разумеется, не стану использовать эти сведения, чтобы сэкономить сотню-другую фунтов.

– Разумеется, не станешь, – поджав губы, произнесла леди Эшмонт. – Ты предложишь ему настоящую цену. Главное, чтобы сэру Пемброку не удалось под видом того, что он оказывает тебе несусветную любезность, выманить у тебя сумму, превышающую стоимость животного.

Вместо ответа Майлз насмешливо поглядел на бабушку.

– Скажи на милость, – произнес наконец он, – когда дедушка намеревался купить себе лошадь, ты тоже давала ему советы?

– Боже сохрани! – воскликнула Регина. – Чарлз Уэлсли в подобных случаях никого не слушал. – Взгляд старушки затуманился, и Майлз догадался, что бабушка погрузилась в воспоминания о горячо любимом человеке. Это, однако, продолжалось недолго. Посмотрев на внука в упор, она добавила:

– Но, между прочим, иногда он сам спрашивал у меня совета, и тогда я высказывала ему свое мнение по поводу той или иной сделки, стараясь по возможности быть объективной.

– Жаль, что я не знал дедушку, – негромко промолвил Майлз.

Регина кивнула, соглашаясь с внуком.

– Это был удивительный человек. Кстати, твой отец во многом на него похож. Впрочем, на него похожи все мои семеро сыновей, и теперь, когда Чарлз от нас ушел, я радуюсь, глядя на наших детей и внуков и убеждаясь, что он продолжает жить в них. Не смей только влюбляться в близняшек Пемброк, очень тебя прошу! Майлс одним глотком допил чай, поставил чашку на стол и, прикоснувшись к сморщенной щеке бабушки губами, сказал:

– Не беспокойся, бабушка – Балтимор и Арканзас вовсе не в моем вкусе.

– Балтимор и Арканзас? – Старушка удивленно вскинула на внука глаза. – Мне казалось, ты называл их Джорджия и Каролина…

– Правильно, их зовут Джорджия и Каролина, – хохотнул Майлз. – И ты знала об этом с самого начала, не так ли?

Бабушка пожала плечами и рассмеялась.

Леди Регина настояла на том, чтобы Майлз отправился к Пемброкам в ее роскошной карете, хотя сам Майлз предпочел бы ехать верхом. Регина, однако, даже не захотела об этом слушать. Она напомнила внуку о том, что в Англии уважающий себя джентльмен не станет ездить в гости на лошади, приторочив к седлу, словно какой-нибудь слуга или фермер, узелок с одеждой и сменой белья. Под конец Майлз сдался и дал свое согласие ехать в карете, хотя в очередной раз подивился помпезности, с какой в Англии обставлялось даже самое простое, на его взгляд, дело.

Когда рессорная карета виконтессы с гербом рода Уэлсли на дверце въехала во владения Пемброков, Майлз постучал в стенку кареты, подав сигнал кучеру придержать коней.

Высунувшись из окна, молодой человек крикнул:

– Эй, Клемент! Прежде чем подъехать к дому, сделай остановку у конюшен.

Кучер с удивлением посмотрел на внука своей хозяйки.

– Вы сказали – у конюшен, сэр? Но ведь прежде вам следовало бы засвидетельствовать свое почтение Пемброкам!

– Прежде чем засвидетельствовать хозяевам это самое почтение, мне бы хотелось бросить взгляд на хозяйских лошадей, – ухмыльнулся Майлз.

Губы кучера дрогнули в улыбке. Молодой хозяин из Америки действовал в той же манере, что и его дедушка, когда последнему предстояло принять важное деловое решение, – то есть отступал от общепринятых условностей и правил. Клемент помнил, что старый виконт, прежде чем купить лошадей, которые привлекали его внимание, устраивал своеобразную инспекционную поездку по владениям своего предполагаемого партнера.

– Как скажете, сэр, – кивнул Клемент и отвернулся, чтобы скрыть довольную улыбку. – Коли на то ваша воля, двинемся прямиком к стойлам.

Через несколько минут карета остановилась у старого, но прочного и чистенького строения из камня.

– Приехали, сэр, – негромко произнес кучер. – Прикажете подождать вас здесь?

– Прикажу, – коротко кивнул Майлз, после чего выбрался из кареты и осмотрелся. То, что он увидел, ему понравилось. Каменное здание конюшни, хотя и выстроенное в стародавние времена, было аккуратно побелено, а потрескавшиеся камни вынуты из кладки и заменены новыми.

Майлз втянул носом воздух и решил, что ничего нет на свете лучше аромата чистого и благоустроенного стойла. Повернувшись к Клементу, он сказал:

– Пойду прогуляюсь. Десяти минут мне вполне хватит.

Кучер согласно кивнул, после чего сдвинул карету с места и заехал за угол постройки, чтобы скрыть экипаж от взглядов случайных прохожих.

Между тем Майлз вошел в конюшню и некоторое время постоял у входа – ждал, когда глаза привыкнут к царившему вокруг полумраку. Прямо перед ним широкий проход уходил в глубь постройки.

У четвертого от входа стойла Майлз остановился как вкопанный – настолько его поразил вид находившегося в загоне жеребца, чья шкура лоснилась, будто смазанная маслом. Молодой человек решил, что это и есть знаменитый Кингз Рэнсом, а глянув на прикрепленную к дверце латунную табличку, окончательно утвердился в этом мнении.

Майлз ухмыльнулся и просунул сквозь прутья руку, чтобы жеребец обнюхал ее и привык к его, Майлза, запаху.

– Да ты и в самом деле красавчик – точь-в-точь такой, как о тебе говорят, – пробормотал он, поглаживая жеребца по бархатистым ноздрям и одновременно скользя восхищенным взглядом по его груди и ногам.

Приоткрыв дверь в стойло, он вошел внутрь, чтобы увидеть, как воспримет жеребец вторжение незнакомца, оскалит ли зубы или же прижмет уши к голове.

В больших, выразительных глазах Кингз Рэнсома промелькнуло беспокойство, ноздри его раздувались, но уши по-прежнему стояли торчком. Майлз удовлетворенно улыбнулся – темперамент жеребца был под стать его красоте. Майлз нагнулся и сверху вниз провел Рукой по передней ноге лошади, желая определить крепость мышц скакуна. Неожиданно за спиной у молодого человека послышался рассерженный женский голос:

– Что это вы здесь делаете, хотела бы я знать?

От неожиданности Майлз вздрогнул и распрямился так стремительно, что едва не задел головой дверной косяк. Повернувшись лицом к стоявшей в проходе незнакомке, Майлз ослепительно улыбнулся и заговорил, стараясь избавиться от виноватых ноток в голосе – в том, что он провинился, сомневаться не приходилось.

– Здравствуйте. Как поживаете? Меня зовут Майлз Уэлсли.

Женщина холодно на него посмотрела и недовольно поджала губы. По-видимому, уклончивый ответ Майлза произвел на нее неприятное впечатление.

– Я не спрашивала, как вас зовут, сэр, я хотела узнать, что вы здесь делаете. Извольте немедленно убираться из конюшни, в противном случае я кликну сторожа.

Майлз в изумлении выгнул бровь – что, в самом деле, возомнила о себе эта дамочка? Судя по тому, что она облачена в потертые бриджи для верховой езды, блузку с длинными рукавами и запыленные высокие сапоги, ей приходится выполнять какую-то работу при конюшнях. С другой стороны, Майлз не мог припомнить ни единого случая, чтобы работу такого рода доверили женщине, и он решил, что перед ним, скорее всего, дочь конюха или старшего грума.

Майлз окинул взглядом стройную фигурку этой новоявленной амазонки. Лицо у нее было выпачкано в грязи, а пышные темные волосы стянуты небрежным узлом и заколоты на затылке. Однако ж, несмотря на такое не слишком подобающее молодой женщине обличье, Майлз наметанным взглядом определил, что амазонка очень даже ничего себе. Особенно привлекали ее глаза – большие и сверкающие, да и сердито поджатые губы были полными и свежими.