Текст книги "Свидание по контракту"

На это и отвечать не стоит, решила Лилиан. Она закрыла дверь, повернув ключ в замке одним быстрым движением руки, и бросила ключи в сумку, висевшую у нее на плече. Затем повернулась и пошла к лифту.

Гейб поспешил следом.

– Не забудьте, вы должны мне еще одно свидание.

– Простите? – не поняла Лилиан.

– Я был только на пяти свиданиях, помните? Контракт гарантирует шесть подборов.

– Не переживайте. Я верну вам шестую часть той суммы, что вы мне заплатили.

– Я не хочу, чтобы вы возвращали мне деньги. Я требую шестого свидания.

– Советую вам взять деньги. – Лилиан остановилась возле лифтов и нажала на кнопку. – Больше вы все равно ничего не получите.

Гейб уперся ладонью о стену над ее головой. По спине у нее пробежал холодок страха.

– Послушайте меня, – сказал он, отчетливо разделяя слова. – Думаю, судебные тяжбы вам не нужны.

Лилиан стремительно развернулась, и лицо ее оказалось в опасной близости от его лица.

– Вы пытаетесь меня запугать? – спросила она.

– Нет, просто высказываюсь.

Лилиан холодно улыбнулась ему:

– Представляю заголовки в газетах. «Президент «Мэдисон коммершл» подал в суд за отмененное свидание». Это о том, как приятно оказаться посмешищем.

– Вы должны мне это свидание.

– Полегче, Гейб. Мы оба знаем, что вы не станете подавать на меня в суд. Вы будете выглядеть дураком в глазах прессы, а вам этого совсем не хочется. Представьте, что станет с имиджем вашей компании.

Гейб ничего не сказал. Он лишь смотрел на нее тем взглядом, каким, видимо, римские гладиаторы смотрели друг на друга перед сражением. За спиной Лилиан с тихим шипением открылся лифт. Она быстро повернулась и вошла в кабину. Гейб вошел следом.

Она нажала кнопку нужного ей этажа, а затем – без особой, правда, надежды на успех – нажала кнопку вестибюля. Может, Гейб все же поймет намек и не станет выходить следом за ней на том этаже, где располагался офис Андерсена.

Лилиан стояла в напряженной позе, уставившись взглядом в панель с кнопками, и ждала, пока дверь лифта закроется. Она слишком остро ощущала присутствие за своей спиной Гейба. Казалось, он заполнил собой все небольшое пространство лифта и втянул в себя весь кислород. Лилиан почти нечем было дышать.

– Признайтесь, – сказала она, не выдержав гнетущей тишины, – ведь вы лгали в той анкете.

– Анкета тут ни при чем. Вы должны мне свидание.

– Вы не давали честных ответов, а сообщали то, что, по вашему мнению, выглядело правдой.

Гейб в недоумении приподнял бровь.

– А что, есть разница?

– В большинстве случаев это как день и ночь.

Дверь лифта открылась. Лилиан быстро вышла в коридор. Гейб вышел следом. «Могла бы догадаться, что именно так и будет».

– Зачем вы вышли? – спросила Лилиан. – Я сказала вам, что иду к доктору Флинту.

– Я подожду, пока вы закончите.

– Нет.

– Почему нет? У него разве нет приемной?

– Неужели это мне не снится?

– Я не уйду, пока вы не дадите мне гарантию шестого свидания.

– Мы поговорим об этом в другой раз. Позвоните мне завтра.

– Мы поговорим об этом сегодня.

– Я запрещаю вам на меня давить.

– Я вас пальцем не тронул.

«Мне не следует опускаться до его уровня, – сказала себе Лилиан. – Я взрослая, умудренная опытом женщина. Более того, я Харт. Харты не устраивают сцен. Это скорее в духе Мэдисонов».

Вместо того чтобы накричать на него, Лилиан должна была сделать вид, что его тут попросту нет. Но это было нелегко.

«Вероятно, я действительно слишком долго испытывала судьбу с «Прайвит эрейнджмент», – мрачно подумала Лилиан. – Надо было уйти из дела чуть раньше». Как было бы здорово, если бы она перестала набирать клиентов за день до того, как порог ее офиса переступил Гейб!

Лилиан подошла к двери с табличкой «Доктор Дж. Андерсен Флинт», открыла ее и оказалась в приемной. Гейб успел проскользнуть следом. В этом своем дорогом, с развевающимися полами тренче он сильно смахивал на графа Дракулу.

Первый тревожный звонок, сообщавший о том, что ситуация может еще более усугубиться, Лилиан получила тогда, когда увидела, что миссис Коллинз, секретарши Андерсена, за столом не было. Только тогда Лилиан поняла, что подсознательно рассчитывала на то, что присутствие секретарши не позволит Гейбу зайти слишком далеко.

Лилиан лихорадочно огляделась, обшаривая взглядом спокойную, выдержанную в бежевых тонах приемную, надеясь заметить в каком-нибудь дальнем углу секретаршу. Но той и след простыл.

Из-за закрытой, обшитой деревянными панелями двери, ведущей во врачебный кабинет Андерсена, доносилась довольно громкая музыка. Рок шестидесятых.

Зловещее предчувствие без всяких на то причин многократно усилилось.

– Похоже, секретарша доктора Андерсена сегодня ушла домой пораньше, – сказала она. – Он, вероятно, работает над своими записями.

– По-моему, это рок.

– Андерсен любит классический рок.

– Вы его довольно хорошо знаете, верно?

– Мы познакомились внизу в кафе примерно месяц назад. – Лилиан осторожно постучала в дверь кабинета. – У нас много обшего. Схожие профессиональные интересы.

– Неужели? – усмехнулся Гейб. – Вы знаете, вряд ли он вас слышит из-за музыки. Похоже, он там отрывается по полной со своим классическим роком.

Музыка с каждой секундой звучала все громче.

Лилиан повернула ручку и открыла дверь.

И замерла при виде доктора Андерсена Флинта, растянувшегося на своем офисном диване. Он был наг, если не считать очень маленьких, очень красных трусов-бикини, которые с трудом прикрывали его весьма выразительную эрекцию. Кисти его рук были связаны над головой. На глазах у него была черная повязка.

Женщина плотного телосложения в обтягивающей «кошечке» из черной кожи, в длинных черных кожаных перчатках и в туфлях на двенадцатисантиметровой шпильке стояла над ним. Одной ногой она опиралась о спинку дивана, другой – о журнальный столик. Она была повернута спиной к двери, но Лилиан успела заметить в ее правой руке маленькую бархатную плетку, а в левой собачий ошейник с шипами.

Присутствующие в кабинете не заметили появления посторонних из-за гремящей музыки.

Лилиан попыталась сдвинуться с места, но не смогла. Она словно приросла к полу, как будто ее обездвижили каким-то фантастическим оружием.

– Общие профессиональные интересы, говорите? – шепнул ей в ухо Гейб.

Его откровенная насмешка над ней привела Лилиан в чувство. Она повернулась, готовая сбежать. Гейб стоял у нее на пути. Он с нескрываемым интересом наблюдал за происходящим на диване и улыбался.

– Простите, – сдавленно пробормотала Лилиан и, уперев ладони ему в грудь, с силой оттолкнула его, освобождая себе путь к бегству.

Гейб послушно отступил и, выйдя следом за Лилиан, закрыл дверь кабинета.

Музыка гремела, знаменуя финал.

Лилиан стремглав миновала элегантную приемную и выскочила в коридор. Назад она не смотрела. Гейб поравнялся с ней у лифта.

Пять долгих секунд прошли в полном молчании. Лилиан никак не могла оправиться от потрясения.

– Доктор Флинт, очевидно, приверженец практических приемов в лечении сексуальных расстройств, – глубокомысленно заметил Гейб. – Любопытно, каким образом он собирается внедрять вашу компьютерную программу в свои схемы лечения.

Это был сон, думала Лилиан. Галлюцинация. Именно так нормальные, здравомыслящие люди и превращаются в параноиков, одержимых всякого рода идеями о «секретных материалах». Может, правительство все же проводит какие-то опыты, добавляя галлюциногены в питьевую воду?

А может, что-то не так с ней, Лилиан. Последнее время она жила в состоянии постоянного стресса. Решение закрыть «Прайвит эрейнджмент» и сменить род деятельности далось ей нелегко. А такие клиенты, как Гейб, только усугубляли ситуацию.

Вне всяких сомнений, это стресс, да еще секретные эксперименты правительства с питьевой водой привели к тому, что в кабинете Андерсена она увидела то, что увидела.

– Я думаю, вам надо выпить, – сказал Гейб.

Глава 2

В сгустившихся дождливых сумерках зажглись уличные фонари. Их тревожный желтоватый свет создавал ощущение нереальности. Гейбу казалось, словно Лилиан в своем длинном летящем плаще проплывала сквозь его сон. Сейчас как никогда легко верилось в то, что в этом странном, изменчивом мире, созданном игрой светотени, только он, Гейб, и Лилиан были живыми людьми из плоти и крови.

В серебристой переливающейся дымке мелкого дождя этот ее плащ казался сотканным из самого тумана с волшебными светящимися нитями. Ему очень хотелось протянуть к Лилиан руки и прижать ее к себе, почувствовать тепло ее тела, вдохнуть ее аромат.

Дело принимает все более неприятный оборот, подумал Гейб. Впервые он почувствовал это всем своим нутром еще на свадьбе Рейфа. Тогда он убедил себя, что нет причин для беспокойства. Просто преходящее сексуальное влечение, не более того. Может, воображение разыгралось слишком бурно из-за затянувшегося монашеского существования, на которое он обрек себя с тех самых пор, как занялся поисками подруги жизни.

Решение сохранять целомудрие после разрыва с Дженнифер, случившегося несколько месяцев назад, показалось Гейбу здравым и мудрым. Он не хотел, чтобы такое нерациональное чувство, как похоть, помешало ему мыслить ясно при решении столь важного вопроса. И тогда он намеренно перевел свою сексуальную жизнь в статус временного бездействия.

Но не прошло и шести секунд с того момента, как он увидел Лилиан после стольких лет вращения в абсолютно разных кругах, – и у Гейба вдруг возникло сильнейшее желание пересмотреть решение, которому он сам присвоил степень особой важности.

Слава Богу, у него еще доставало здравомыслия понимать, что заводить сейчас роман с Лилиан – идея не из лучших. В конце концов, она была одной из них, Хартов, а между Мэдисонами и Хартами всегда существовали сложные отношения. Гейб пошел на компромисс. Вместо того чтобы пригласить ее на свидание, он стал клиентом «Прайвит эрейнджмент». Немало времени он потратил на то, чтобы убедить себя в правильности такого решения. Воспользоваться услугами профессионала в поисках своей второй половины – идея действительно замечательная, даже грандиозная, говорил себе Гейб. Разве можно найти более эффективный способ для занятого делового человека найти себе жену? Однако ситуация ввиду своей неопределенности из рискованной стремительно скатывалась к катастрофе. Он провел пять растянувшихся до бесконечности вечеров с пятью весьма привлекательными, весьма успешными женщинами. Все эти пять вечеров Гейб терзался мыслями о том, насколько более интересными, даже захватывающими могли бы стать эти встречи, будь на месте любой из сидящих напротив него за столом женщин Лилиан. Тогда и горящие свечи не воспринимались бы как пошлый и навязчивый антураж.

Самым непостижимым для Гейба являлось то, что, когда они вместе росли в Эклипс-Бей, он воспринимал Лилиан только исключительно как ребенка из семейства Хартов. Правда, если честно, тогда он был целиком поглощен воплощением своей мечты выстроить заново ту финансовую империю, которая оказалась разрушенной в результате междоусобицы между кланами Хартов и Мэдисонов.

Тот факт, что Харты оправились после банкротства и вышли на уровень процветания, в то время как Мэдисоны опускались все ниже и ниже, предаваясь пороку саморазрушения, лишь подбавлял жару в огонь, сжигавший Гейба изнутри.

После окончания школы Гейб уехал из Эклипс-Бей, чтобы учиться дальше. Огни большого города манили, обещали расширить кругозор. Он не видел Лилиан все те годы, что посвятил строительству своей бизнес-империи. Он даже ни разу о ней не вспомнил.

Но с той самой свадьбы он только о ней и мог думать.

Все это лишь похоть, все это несерьезно, успокаивал себя Гейб. Ибо если за этим странным беспокойством все же стоит нечто большее, чем неутоленное физическое влечение, то он в беде, потому что Лилиан была совсем не той женщиной, на какой он хотел бы жениться. И впервые с того момента, как Гейб решил обзавестись семьей, он стал подумывать, а не отложить ли ему на время поиск супруги. До тех пор, пока он не прояснит мутную ситуацию с Лилиан и не разрешит ее окончательно. Серьезные решения требуют умения сконцентрироваться на поставленной задаче, а с Лилиан он начисто терял способность к концентрации.

Внезапно Гейб осознал, что они остановились на перекрестке.

– Куда мы направляемся? – спросил он.

– Не знаю, куда направляетесь вы, а я иду домой. – Голос Лилиан был несколько приглушен из-за капюшона.

– А как вы смотрите на то, чтобы заглянуть куда-нибудь выпить, как я и предлагал? Должен вам признаться, что после того, как мне пришлось познакомиться с методами работы вашего коллеги, я и сам не отказался бы перехватить стопочку.

– Не начинайте снова, Мэдисон.

Гейб улыбнулся и взял ее под руку:

– Пойдемте, я угощаю.

Он повел ее к маленькому кафе, расположенному на первом этаже центрального здания квартала.

Лилиан сквозь стеклянную витрину заглянула внутрь, пристально всматриваясь в неярко освещенный, уютный интерьер.

– Знаете что? – решилась она. – Пожалуй, вы правы. Выпить по стаканчику вина – совсем неплохая мысль.

Лилиан высвободила руку и быстрым легким шагом направилась к входной двери. Она даже не обернулась, чтобы проверить, идет ли за ней Гейб.

Он оказался у входа на полшага впереди ее и успел открыть перед ней дверь. Не поблагодарив его, Лилиан проскользнула мимо Гейба внутрь.

Кафе только начало заполняться посетителями. В газовом камине весело и зазывно танцевали язычки пламени. На грифельной доске мелом были выведены названия нескольких сортов пива, которое производили в местных пивоварнях, а также были перечислены с полдюжины хороших вин в бутылках. На другой доске имелся список закусок и дежурных блюд.

Гейб знал это местечко. Кафе располагалось всего в нескольких кварталах от здания штаб-квартиры «Мэдисон коммершл». Он иногда заскакивал сюда по дороге с работы домой, в свою пустую квартиру.

– Вы здесь бываете? – спросил он, когда они сели за деревянный столик в одной из кабинок.

– Нет. – Лилиан взяла в руки карту вин и принялась внимательно ее изучать. – А почему вы спросили?

– Портленд в определенном смысле город маленький. Удивительно, что наши пути не пересеклись раньше, – сказал он, подыскивая нейтральную тему для разговора.

Лилиан сосредоточенно изучала недлинный список напитков.

– В последние годы я мало бывала в городе.

– А где вы жили после окончания колледжа?

– Вы действительно хотите это знать?

– Конечно. – Внезапно Гейбом овладело любопытство более сильное, чем он хотел продемонстрировать.

Лилиан пожала плечами и опустила карту вин. Но она не успела ответить на его вопрос, так как подошел официант, чтобы принять у них заказ. Лилиан заказала бокал шардонне. Гейб взял бокал пива.

После ухода официанта воцарилась тишина. Гейб подумал было напомнить Лилиан о своем вопросе. Однако она начала говорить без дополнительного побуждения, чем несколько его удивила.

– После окончания колледжа я какое-то время работала в Сиэтле, – сказала она. – Потом поехала на Гавайи. Год провела там. Потом отправилась в Калифорнию, затем снова в Сиэтл. В Орегон я вернулась только тогда, когда решила открыть «Прайвит эрейнджмент».

– И во всех этих местах вы занимались все тем же бизнесом – управляли брачными агентствами?

Лилиан насторожилась:

– Зачем вам это знать?

– Да так, просто заполняю пробелы.

– Нам с вами нечего заполнять. Мы едва друг друга знаем.

«И это даже забавно», – подумал Гейб.

– Я Харт, а вы Мэдисон, – сказал он. – Мой брат женат на вашей сестре. Поверьте, мы знаем друг друга.

Официант принес заказанные напитки и снова исчез. Лилиан взяла свой бокал, сделала маленький глоток и очень осторожно опустила бокал на салфетку. У Гейба было такое чувство, словно она прикидывает, какую часть правды о себе может ему открыть.

– Официальная версия семейства Хартов о событиях такова, что я провела несколько последних лет в поисках своего места в жизни, – сказала она.

– А какова неофициальная версия?

– Что я немного не в себе.

Определенно она не из тех, кто годится в жены, снова подумал Гейб. Вероятно, не слишком подходит она ему и для романтических отношений. Он не встречается с эксцентричными безответственными особами. И дел с такими людьми тоже не ведет. Если бы он знал, что «Прайвит эрейнджмент» заведует ненормальная, он бы никогда не стал клиентом ее агентства.

Но тут же возник вопрос: кого он пытается обмануть?

Черт! Не стоило этого делать. Если у него осталось хоть на йоту здравого смысла, он должен сейчас не то что идти, а буквально мчаться к ближайшему выходу. Остатки чувства самосохранения побудили Гейба бросить взгляд в сторону двери.

«Что за черт!» – подумал он, вновь взглянув на Лилиан. Еще будет время, чтобы удрать.

– Вот уж не думал, что кому-то из вас, Хартов, требуется искать свое место в жизни, – сказал он после паузы. – Мне казалось, что вы все рождаетесь с четким пониманием того, чего хотите от жизни и как добиться желаемого.

– Это верно в отношении всех остальных членов семьи. – Лилиан поморщилась. – Я исключение.

– Да? И насколько же вы исключительны?

Лилиан изучала вино в бокале.

– Скажем так: я еще не нашла своей ниши.

– Однако вы добились весьма впечатляющих успехов с «Прайвит эрейнджмент».

– Да, конечно. – Она небрежно повела плечом. – Если вы имеете в виду деловой успех.

Гейб растерялся.

– А есть еше другие виды успеха? – поинтересовался он.

В глазах ее промелькнуло раздражение.

– Конечно, есть.

Гейб откинулся на спинку стула.

– Это ведь не насчет того, чтобы найти себя и свое место в жизни посредством работы, верно?

– Вы зациклены на том, будто работа – единственный источник личного счастья и жизненного удовлетворения.

– Просто я не считаю, что работа должна развлекать. Работа есть работа. – Гейб сделал паузу. – Вероятно, поэтому она и называется работой, а не, скажем, забавой. А до многих людей это не доходит.

– Вам виднее, – сказала она.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы работали круглыми сутками чуть ли не с детства, чтобы поставить на ноги «Мэдисон коммершл». – Лилиан коварно усмехнулась. – В Эклипс-Бей люди говорят, что вы совсем другой Мэдисон.

– Другой?

– Вы тот, кто может добиться успеха своими силами. Вы ведь доказали именно это, не так ли?

Как, черт возьми, случилось, что разговор повернулся таким боком и перешел на него?

– Я лишь доказал, – осторожно заметил Гейб, – что можно кое-чего добиться, если достаточно сильно этого захотеть.

– А вы хотели добиться того, что имеете сейчас, очень и очень сильно, верно?

Гейб не знал, чего можно от нее ожидать в таком настроении, и потому сделал еще глоток пива, чтобы выиграть время и выработать стратегию.

– Скажите мне, Гейб, чем вы занимаетесь для удовольствия?

– Для удовольствия? – Вопрос вновь застал его врасплох. Он все еще занимался разработкой стратегии.

– Насколько я могу судить, все, что вы делаете, является работой. Если же работа и радость для вас не одно и то же, куда вы идете и что делаете, когда хотите просто хорошо провести время?

Гейб нахмурился:

– Вы говорите так, словно я вообще никогда не выхожу из офиса.

– А вы выходите?

– По-моему, я сейчас здесь. А это место, черт побери, офисом совсем не является.

– Вы правы. Это не ваш офис. Тогда скажите мне, вы сейчас развлекаетесь?

– Я пришел сюда не за тем, чтобы развлечься. Мы здесь, потому что вы испытали серьезное потрясение в кабинете доктора Андерсена Флинта, и я решил, что вам нужно выпить стакан вина в качестве лекарства от шока.

– А мне кажется, что единственная причина, удерживающая вас здесь, – желание заполучить ваше шестое свидание. Забудьте. Этому никогда не бывать.

– Поживем – увидим.

– Послушайте, Мэдисон, – Лилиан наклонилась над столом и прищурилась, – этого не произойдет, потому что агентство «Прайвит эрейнджмент» закрыто.

– И что с того? Мы поговорим насчет моего шестого свидания в понедельник, когда вы откроетесь.

– Я имею в виду – закрыто навсегда. Сегодня был мой последний рабочий день. В пять часов пополудни моя фирма прекратила свое существование. Понятно?

Она ведь не шутит, понял Гейб.

– Вы же не можете просто так взять и закрыть предприятие, которое приносит прибыль?

– Еще как могу.

– А как же ваши клиенты?

– Вы – последний. – Лилиан подняла бокал, словно хотела произнести тост. – Пью за вас. Желаю вам найти себе робота.

– Жену.

– Как скажете. – Лилиан сделала глоток.

– Какого черта вам закрывать бизнес? У вас преуспевающее предприятие.

– Финансово – да. – Она откинулась на спинку стула. – Но этого мало.

– Черт! Вы и в самом деле из тех, кто считает, что работа в первую очередь должна приносить радость, а деньги – нечто второстепенное.

– Угу. – Лилиан поставила локоть на стол и подперла ладонью подбородок. – Но давайте вернемся к вам и вашим развлечениям.

– Мне кажется, вы уже достаточно ясно намекнули на то, что я и развлечения – вещи несовместимые.

– Ладно. Тогда мы можем поговорить о ваших взаимоотношениях с «Мэдисон коммершл».

– Вы хотите сказать, что моя компания для меня что-то вроде любовницы?

– Именно так мне и кажется.

Гейб начинал раздражаться.

– Таково ваше профессиональное мнение?

– Я ведь сваха, помните? Я могу определить хорошую пару, когда встречаю таковую. Скажите мне, что именно вы получаете от компании «Мэдисон коммершл»?

Гейб насторожился.

– В каком смысле?

Лилиан смотрела на него ясным, наигранно невинным взглядом.

– Вы считаете, что ваши отношения с компанией являются заменой сексу?

Она Харт, напомнил себе Гейб. Будь он проклят, если позволит ей над собой насмехаться.

– У меня для вас хорошие новости. На случай, если вам это неизвестно, госпожа Сваха, сексу не существует замены. А то, что я получаю от «Мэдисон коммершл», – это деньги. Много денег.

– И власть, – добавила Лилиан слишком уж услужливо. – Ведь власть и деньги, как правило, ходят парой, верно?

– Власть? – эхом отозвался Гейб.

– Конечно. У вас здесь, в Портленде, значительные связи. Вы общаетесь с сильными мира сего. Вы входите в попечительские советы самых известных благотворительных организаций. Вы знаете игроков в бизнесе и политике. Люди к вам прислушиваются. Это и называется властью.

Гейб подумал и пожал плечами:

– Мне действительно часто приходится торчать на заседаниях всевозможных комитетов.

– Не пытайтесь делать вид, словно не понимаете, о чем я говорю. Не думаю, чтобы вы работали так фанатично над превращением «Мэдисон коммершл» в столь значительную и влиятельную компанию, если бы не получали в процессе своей деятельности чего-то весьма личного свойства. Чего-то помимо денег.

– Вы знаете, – заметил Гейб, – я не слишком силен в таких темах.

– В самом деле? Вот уж ни за что бы не подумала.

– Ну что ж, теперь моя очередь, – сказал он. – Так что именно вы делали во всех тех местах, где проживали последние несколько лет?

– Вы желаете получить полный отчет?

– Нет, меня интересуют только основные моменты.

Лилиан сложила вместе указательные и большие пальцы, образовав треугольник в основании бокала, и уставилась в бокал с вином.

– Ну хорошо, – кивнула она. – После окончания колледжа я несколько лет проработала в музее.

– И почему вы уволились?

– Публику, похоже, никогда не впечатляло то искусство, которое восхищало меня, а самое главное в успешной работе музея – привлечь внимание публики. И у меня не особенно получалось устраивать выставки и показы.

– Потому что на самом деле вам было безразлично то, что вы должны были показывать публике.

– Возможно. После этого я работала в разных галереях. У меня не было проблем с тем, чтобы определить, что именно будет хорошо продаваться, но лично меня не слишком привлекало то, что хотели купить мои клиенты.

– Трудно удержаться в бизнесе, когда у тебя нет желания давать клиентам то, что они хотят купить.

Лилиан скривила губы:

– Забавно, но именно эти слова произносились владельцами галерей.

– Что было потом?

Она медленно вращала ножку бокала.

– Я занялась другим делом: стала дизайнером по интерьеру. Какое-то время все шло неплохо – до тех пор, пока я не начала спорить со своими клиентами. Им не всегда нравилось то, что, по моему мнению, они должны были иметь в своих домах и офисах.

– Нет ничего хуже клиента, имеющего собственное мнение, – я всегда так говорю.

– Очень верно замечено. Я решила расстаться с этой стезей тоже, но незадолго до того, как бросить эту работу, я познакомила одну из моих клиенток, программистку, со своим приятелем. Я подумала, что из них получится хорошая пара, и оказалась права. После свадьбы моя клиентка-программистка так прониклась идеей, что решила создать программу-«сваху». Я заинтересовалась и согласилась поработать над этой программой вместе. Мы проконсультировались со специалистами. Я разработала опросный лист. Программистка занялась технической частью. Когда все было закончено, я выкупила ее долю.

– Это так вы пришли к созданию брачного агентства? Оно вроде как само на вас свалилось?

– Прямо в дрожь бросает, верно?

Гейб медленно выдохнул:

– Да уж.

– Вы не первый, кто это отметил. Дело в том, что я никогда не стремилась завести свое дело. Но после того, как моя бывшая клиентка закончила работу над программой, я скорее в шутку, чем всерьез, испытала ее на некоторых своих знакомых, и, как ни странно, меня ждал успех. Люди ходили на свидания, были довольны хорошо проведенным временем. Состоялось несколько помолвок. И как-то неожиданно все это переросло в бизнес, в создание брачного агентства.

– Черт! – Гейб потер подбородок. – Вы уверены, что это законно?

– Вот для вас хорошие новости, Мэдисон. У нас любой гражданин может открыть брачное агентство.

– Что-то вроде кабинета сексотерапии?

– Прекратите. – Лилиан погрозила ему пальцем. – Больше об этом ни слова.

– Трудно устоять.

– Попытайтесь. Теперь, когда вы знаете горькую правду. – ухмыльнулась она, – о том, что вручили свое будущее новичку, возможно, вы передумаете и не станете настаивать на том шестом свидании, которое я вам осталась должна.

– И не мечтайте. – Гейб поднял бокал с пивом, поднес его к губам и сделал большой глоток. Затем опустил бокал на стол. – Я заплатил за свое шестое свидание. Я хочу, чтобы вы мне его предоставили.

Лилиан скорчила гримаску.

– Вам кто-нибудь говорил, что вы чертовски упрямы?

– Упрямство в крови у нас, у Мэдисонов. – Он разглядывал ее через стол. – И что теперь у вас на очереди? Конечно, после того, как я получу свое шестое свидание и вы закроете «Прайвит эрейнджмент».

– Ей-богу, не знаю. Возможно, подам заявление на должность топ-менеджера в «Мэдисон коммершл».

– Не стоит затруднять себя. Что-то говорит мне, что вы и там не задержитесь надолго.

– Возможно, вы правы, – вздохнула она. – Я, что называется, типаж с личностной мотивацией. Я не люблю работать на других. Предпочитаю самостоятельно принимать решения и устанавливать приоритеты. Все неизбежно кончится тем, что я начну учить вас, как управлять компанией.

– И на этом этапе я буду вынужден вас уволить.

– Разумеется. – Лилиан небрежно махнула рукой. – И еще одна карьера псу под хвост.

– Скажите, насколько вам дорог Флинт?

– Я уже просила вас не упоминать больше его имени.

Но на этот раз прежнего раздражения в ее голосе не было. Гейб решил воспользоваться выпавшим шансом и еще поднажать.

– Если между вами было что-то серьезное, не сомневаюсь, что вид всей этой кожаной амуниции может несколько травмировать психику.

– У меня с Андерсеном не было ничего серьезного, – сказала Лилиан очень спокойно. – По крайней мере в том смысле, который вы в это вкладываете. Мы общались от случая к случаю, и его общество не было мне неприятно, но я всегда знала, что лично мной он не интересуется.

– Только вашей программой.

– Именно.

– Вы собирались помочь ему с книгой?

– Нет, – сказала она.

– Это та сцена в его кабинете заставила вас передумать?

– Нет. – Лилиан усиленно трудилась над маленькой салфеткой, которую ей принесли с бокалом вина, – сворачивала ее на разные лады. – Я передумала несколько дней назад. Именно об этом я собиралась сказать Андерсену, когда спустилась в его кабинет.

– И почему же вы решили выйти из игры?

– Потому что у меня сейчас голова занята другим.

Гейб провел слишком много переговоров, слишком много всевозможных стратегических игр, слишком часто балансировал на грани фола, чтобы упустить тот момент, когда ответы оппонента становятся уклончивыми. Но у Гейба хватало опыта и для того, чтобы определить, когда проводить нажим и когда ослабить вожжи.

– Раз мы уже здесь, почему бы нам заодно не поужинать? – предложил он.

Лилиан оторвалась от складывания фигурок из салфетки.

– Поужинать?

– Нам обоим надо поесть. Но возможно, у вас другие планы на вечер?

– Нет, – протяжно сказала она. – У меня нет других планов на вечер.

Он проводил ее к солидному кирпичному зданию и довел до входной двери на последнем этаже. Когда она, открыв дверь ключом, обернулась, чтобы попрощаться, он заглянул через ее плечо в квартиру. За маленькой прихожей открывалась гостиная. Гейб заметил стены теплого оттенка желтого, белые потолочные плинтусы и множество красочных бархатных подушек, разбросанных по дивану с яркой фиолетовой обивкой. Изогнутый подлокотник алого кресла с веерообразной спинкой виднелся у окна. Край ковра с зеленым, желтым и фиолетовым рисунком выглядывал из-под журнального столика со стеклянной столешницей.

Странная комбинация цветов и форм могла бы показаться кричащей, но по каким-то неведомым причинам все элементы интерьера отлично между собой сочетались. Одно это могло бы уже служить тревожным знаком, но по-настоящему Гейба обеспокоило иное.

Что встревожило его больше всего, так это картины, висящие на желтых стенах, – те из них, что он успел ухватить взглядом. Картин было много, и то были не репродукции или постеры, оправленные в рамки. Очевидно, Лилиан покупала оригинальные работы. И вот это был по-настоящему плохой знак. По всей видимости, она достаточно глубоко интересовалась искусством, чтобы у нее сформировался собственный взгляд и собственные пристрастия.

Со своей точки в дверном проеме Гейб не мог хорошенько разглядеть картины, но общее впечатление составить сумел: резкие переходы от светлого к темному, глубокие тени. Ему припомнился разговор в кафе, та часть его, когда Лилиан рассказывала, где работала, а работала она по большей части в музеях и картинных галереях.

Гейба охватило мрачное предчувствие. Он больше не мог игнорировать очевидное. Лилиан была человеком из мира искусства.

– Спасибо за вино и за ужин, – любезно поблагодарила его она.

Гейб с трудом оторвался от зловещего зрелища, понимая, что Лилиан внимательно за ним наблюдает, возможно, даже читает его мысли.

– Спасибо вам, – ответил ей он.