Текст книги "Любовь по расчету"

10

Помешательство было таким близким и реальным, думал Гарри, стоя в очереди у стойки бара в кафе на набережной. Всякий раз, стоило ему вспомнить о событиях прошлой ночи, в душу закрадывался неприятный холодок. Все чаще в сознании всплывала картина, будто он стоит на пути бешено несущегося поезда и ему чудом удается избежать катастрофы.

Гарри до сих пор не мог поверить в удачу. Молли от него не отвернулась, и эта вселяло надежду. Да, Молли определенно не смутили странности его поведения.

Пожалуй, она даже восприняла их чересчур спокойно. Это несколько насторожило Гарри. Неужели она так ничего и не заподозрила?

Воспоминания о том, как страстно и чисто по-женски она ответила на его чувственный порыв, окатили его горячей волной. Она пришла к нему, допустила в теплые глубины своего упругого, уютного тела. Он смог прочувствовать ее восторг – пенистый и игристый, как шампанское, будораживший кровь. Казалось, что именно его, Гарри она ждала всю свою жизнь.

И он впервые познал подлинное сексуальное удовлетворение. Мучивший его столько лет голод, страстное желание познать истинное блаженство отступили, по крайней мере на время. Он уже никогда не забудет того ощущения физического облегчения, которое принесла ему близость с Молли.

Но к радости свершившегося примешивалось беспокойство. Гарри никак не мог взять в толк, как случилось, что Молли выдержала бешеную атаку его темных необузданных инстинктов и воспаленного воображения и ее это не обескуражило. Оливия при малейшем намеке на подобные вспышки ставила ему диагноз помешательства.

«Да, мне определенно повезло», – решил Гарри. Крупно повезло. Молли сочла его поведение нормальной реакцией на лихорадку. А может она была так потрясена зловещим розыгрышем, что ей было не до его странностей. Как бы то ни было, он не вспугнул ее, как это произошло однажды с Оливией. Но явно напугал самого себя.

Он был чертовски близок к сумасшествию. Впредь уже не стоит так рисковать. Теперь он будет очень осторожен.

Отныне, занимаясь любовью с Молли, он постарается не терять самоконтроля.

Гарри заплатил за две порции густой похлебки из рыбы с приправой. С подносом в руках он направился к Молли, ожидавшей его за столиком под тентом-зонтиком.

Увидев ее, он вновь испытал радостное волнение – как и сегодня утром, когда обнаружил, что Молли не покинула его. С некоторой грустью он отметил, что возбуждается от одного ее вида. Оставалось лишь надеяться, что спонтанная реакция его организма останется незамеченной глазу. Он подумал что, может, стоит попробовать дышать поглубже при виде ее, а может, со временем он и привыкнет к этим внезапным вспышкам возбуждения.

Внимание Молли было приковано к чайкам, которые, словно миниатюрные истребители, кружили над причалом, охотясь на французский картофель-фри и жареную рыбу. Мягкий бриз играл ее волосами подобно тому, как электрический пестик треплет яичные белки.

Гарри задумчиво уставился ей в затылок, любуясь изящной линией шеи. Внутри все опять заклокотало от желания. Он почти ощущал ее теплую, шелковистую кожу. В памяти вновь возникли чувственные образы прошлой ночи. Сегодня они уже в тысячный раз будоражили его душу и тело. Гарри крепче вцепился в поднос. К счастью самообладание ему не изменило.

Он поставил поднос на столик.

– Ленч подан. Красная похлебка – для тебя, белая – мне. Я не ошибся?

Молли откинула упавшую на глаза прядь волос и оглядела тарелки.

– Нет, все правильно. Только вот никак не могу понять, как ты можешь есть это белое месиво.

– Вот еще один пункт наших разногласий, – спокойно констатировал Гарри, усаживаясь за столик. Возможно, это и неплохо, если она будет время от времени напоминать ему о том, как мало между ними общего, мелькнуло у него в голове. Это поможет сохранить некоторую безопасную дистанцию. – Я предпочитаю английский рецепт этого блюда. Твой красный вариант не что иное, как те же моллюски и картофель, только плавающие в томатном соусе.

– О вкусах не спорят, – уклонилась она от дискуссии. – Ну нашел какую-нибудь зацепку в наших проектах?

– Нет. Так скоро не получится. Если просматривать все проекты, на это уйдет несколько дней. То, что я ищу, не лежит на поверхности. Это нюансы, которые надо суметь различить.

Молли нетерпеливо постучала пластмассовой ложкой по краю своей тарелки.

– Несколько дней, ты говоришь?

Он поднял на нее взгляд.

– Ты останешься у меня, пока мы не вычислим этого мерзавца.

– Я у тебя?

– Неужели ты хочешь возвращаться по вечерам в твой рассадник привидений и оставаться там на ночь? Гадая, до чего еще додумается этот сукин сын?

– Никаких привидений там нет. – Молли закрыла глаза и содрогнулась. – Но ты прав. Пожалуй, мне не хочется оставаться там одной. – Она посмотрела на него сквозь ресницы. – Я бы могла пожить у своей тетушки.

– И привлечь внимание шутника к ее дому?

Молли в ужасе открыла глаза.

– О Боже! Я об этом не подумала.

– В моем доме ты будешь в полной безопасности. Консьержи дежурят внизу круглосуточно. Они не пропустят в дом незнакомого человека.

– Если ты так считаешь, – неуверенно произнесла она.

– Да, я так считаю.

– Ну если только на время пока мы не найдем злоумышленника, – согласилась она.

– Именно это я и предлагаю. Пока не узнаем, кто за этим стоит. – Вопрос был решен. Молли останется с ним. Гарри с трудом скрывал радость. – Я немедленно начинаю поиски нашего злопамятного изобретателя.

– Ты действительно думаешь, что тебе удастся отыскать его работу в таком ворохе проектов?

– Со временем, конечно.

Молли покачала головой.

– Сколько же времени это займет?

– Я знаю, что ты не из числа терпеливых, – тихо сказал Гарри.

– А ты?

Он пожал плечами.

– Терпение всегда вознаграждается.

– Ну вот и в этом мы расходимся, – мягко вставила она. – Как и в своих гастрономических пристрастиях.

– А кстати, какую похлебку предпочитает Гордон Брук? – сам того не ожидая, спросил Гарри. – С красным или белым соусом?

– Гордон? – Молли наморщила носик. – Кажется, с красным.

– Так я и думал.

– Почему?

– Меня поразило, как много у вас общего.

– Я бы не сказала, – слишком поспешно возразила Молли.

– Вы оба – предприниматели. – Гарри чувствовал, что подходит к очень важному вопросу. – Торгуете сходными продуктами, работаете на одном рынке. Судя по всему, вам есть о чем поговорить.

– И о чем, например?

– Ну, скажем, о проблемах бизнеса, – предположил Гарри. – О налогах. Правительственных актах. И прочей ерунде.

– Действительно, у нас много общих проблем. Очень много.

– И вы оба свободны к тому же, – подчеркнул Гарри.

– Ну и что?

– А то, что ваши отношения не показались мне формальными, – сухо заметил Гарри.

– Что это значит? Дознание по-тревельяновски? Хорошо, мы с Гордоном знакомы уже пару лет. Кстати, ничто нас особо не связывает, разве что мое обещание одолжить ему пятьдесят тысяч из средств фонда Аббервика.

Проклятие, подумал Гарри. Вот, значит, в чем дело. Этот негодяи пытается нажиться на ней. Он раскрыл крошечный пакетик с перцем.

– Пятьдесят тысяч?

– Угу. – Молли уткнулась в свою тарелку.

– Приличная сумма.

– Гордону нужна наличность. Он не рассчитал свои возможности и теперь столкнулся с финансовыми проблемами. Ему уже пришлось закрыть два кафе.

– Какое нахальство. – Гарри высыпал содержимое в тарелку и раздраженно откинул пустой пакетик в сторону. – Он, видимо, пытался убедить тебя в том, что его перспективные планы вполне можно квалифицировать как изобретение, достойное финансовой поддержки со стороны Аббервикского фонда?

– Что-то в этом роде. – Молли чуть сдвинула брови, и легкая морщинка залегла на лбу. – Он уже не первую неделю донимает меня своими уговорами, но только сегодня признался в том, что без пяти минут банкрот.

– Для последнего рывка припас слезливый аргумент.

Молли крепче сжала ложку.

– Он, видимо, совсем отчаялся, раз у него хватило смелости признаться в этом. Я достаточно хорошо его знаю. Знаю, чего ему стоило такое признание.

Гарри не понравились нотки симпатии, прозвучавшие в ее голосе.

– И насколько хорошо ты его знаешь?

– Как ты сам только что сказал, у нас с Гордоном общие интересы в бизнесе.

– И похлебки вы любите одинаковые.

Молли вспылила.

– И его магазин прямо напротив моего. Что дальше?

– И это все?

– Хм… Ну хорошо, почти все. Сдаюсь. Полтора года назад у нас с Гордоном был непродолжительный роман. Уверена, что ты об этом уже догадался. Теперь, я надеюсь, любопытство твое удовлетворено?

– Нельзя же меня ругать за излишнее любопытство, – заметил Гарри.

– Еще как можно.

– Но мое любопытство вполне оправданно. Ты же, если помнишь, интересовалась моей бывшей невестой.

Молли вспыхнула.

– Все верно. О'кей, мы квиты.

– Не совсем, – пробормотал Гарри. – Что произошло между вами? Почему вы перестали встречаться?

Молли неопределенно пожала плечами.

– Ты же знаешь, как это бывает. Полтора года назад на меня свалилось столько забот, связанных с регистрацией отцовского фонда. И был еще собственный бизнес, который тоже требовал внимания. Да и о Келси надо было подумать. Она еще училась в школе. Так что времени и сил на личную жизнь совсем не оставалось. И мы с Гордоном расстались. Все прекратилось само собой.

– Без скандалов и упреков?

Молли смерила его холодным взглядом.

– Мы же знаем, что это не конец света. Просто отношения иссякают.

– Иссякают? Любопытное выражение.

Взгляд ее из холодного стал ледяным.

– С тобой трудно, Тревельян.

– Так как же все-таки это закончилось?

– Господи, ты самый настырный мужчина из всех, с кем мне доводилось иметь дело.

– Одно из моих достоинств, – скромно заметил Гарри.

– Неужели? – В глазах Молли заплясали озорные огоньки. – Если уж тебе так интересно, отношения наши закончились шипением.

Гарри замер, не успев поднести ложку ко рту.

– Шипением?

Молли мрачно усмехнулась.

– Знаешь, как шипит кофеварка «эспрессо», когда пар прорывается сквозь молотый кофе?

– Понятно Ты это имеешь в виду.

– Совершенно верно.

Гарри ненадолго задумался, но потом все-таки решил выяснить все до конца.

– Не могла бы ты объяснить поточнее?

Молли вздохнула.

– Мы с Гордоном встречались почти два месяца. Мне казалось, все идет неплохо. Как ты верно заметил, у нас было много общих тем для разговоров. Но однажды я зашла к нему в магазин почти перед самым закрытием. Посетителей уже не было. Девушки которая обычно стояла за прилавком, тоже не было видно, но…

– Что?

– Мне показалось, что я слышу как шипит кофеварка. Звук доносился со стороны склада.

– А-ха, – сказал Гарри. – Похоже, я начинаю догадываться, чем закончилась эта сказка.

– Для этого вовсе не надо быть ясновидящим, – пробормотала Молли.

Гарри замер и напрягся. Он вгляделся в ее лицо, пытаясь угадать по его выражению, не намекает ли она на события прошлой ночи. Не обнаружив никаких признаков скрытого намека, он несколько успокоился.

– Продолжай.

– Короче говоря, я прошла на склад, надеясь застать там Гордона за испытанием новой кофеварки. Но объектом его стараний оказалась молоденькая продавщица из его магазина. Они занимались любовью прямо на кипе мешков с костариканским фирменным кофе «Гордон Брук эспрессо спешл».

– Могу представить, какое неизгладимое впечатление оставила такая встреча.

– Достаточное, чтобы навсегда отбить у меня охоту к кофе, – заверила его Молли.

– А откуда исходило шипение?

Молли брезгливо поморщилась.

– Это Гордон так усердно шипел. Совсем как кофеварка.

– А ты разве не узнала этот звук? – осторожно спросил Гарри.

– Наши отношения к счастью, не зашли так далеко.

– Ты с ним не спала?

– Нет. – Молли устало улыбнулась. – Ну, теперь ты удовлетворен?

– Почти, – бросил Гарри. Молли рассердилась.

– Ты несносен. Неужели так важно выяснить все до мелочи?

– Я люблю собирать информацию по крупицам.

– Для истории науки эти факты не представляют интереса. На что тебе сдался этот Гордон?

– Мне кажется в моих же интересах узнать о нем как можно больше.

Молли с глубокой подозрительностью посмотрела на него.

– Почему?

Гарри взглядом проследил за стаей чаек, которая дружно спикировала на противень с жареным картофелем. Птица, оказавшаяся первой, схватила ломтик и тут же взметнулась ввысь, пытаясь избежать конкуренции.

– Я люблю все планировать загодя. Когда вы с Гордоном начали встречаться?

Молли на мгновение задумалась. Гарри чувствовал, что она тщательно подбирает слова. Ему стало любопытно, почему вдруг тема ее отношений с Гордоном Бруком оказалась столь щепетильной.

– Мы познакомились года два назад. А встречаться начали, как я уже тебе говорила, полтора года назад, – наконец ответила Молли.

– Выходит, это произошло спустя полгода после смерти твоего отца?

– Да.

– Как раз в тот момент, когда ты занялась официальной регистрацией фонда Аббервика?

– Угу. – Молли сосредоточенно возила ложкой по тарелке. Гарри тихонько присвистнул.

– Выходит, Бруку понадобилось так много времени, чтобы вычислить что ты становишься владелицей фонда с пятисоттысячным годовым доходом? Не слишком расторопный юноша. Неудивительно, что он оказался на грани банкротства.

– Вот. – Молли стукнула ложкой по столу. – Я так и знала, что ты скажешь что-нибудь в этом роде. Прямо-таки чувствовала.

– А что я сказал?

– Не пытайтесь казаться невинным, доктор Тревельян. Вы прекрасно знаете, что только что обвинили Гордона в попытке использовать меня.

– Послушай, Молли…

– Ты недвусмысленно заявил что он положил глаз на средства Аббервикского фонда, но никак не на меня. Выходит, что я была слишком наивна и доверчива, чтобы понять это сразу же, и лишь инцидент с продавщицей открыл мне истинное лицо этого прохвоста.

– Извини, – сказал Гарри.

– Ха, как бы не так. Мне с самого начала все было ясно. Ты думаешь, я совсем слаба в финансовых делах?

– С чего ты взяла? – Гарри удивился ее внезапному выпаду.

– Да, именно так ты и рассуждаешь. И все потому, что я, по-твоему, горю слишком большим желанием раздать деньги фонда всем жаждущим их получить.

– Да, я действительно считаю твои подход к изобретателям слишком лояльным. Но это тема отдельного разговора.

– Поклянись, что это так. – Молли грозно направила на него ложку. – Запомните, доктор Тревельян, компания «Чай и специи Аббервик» никогда бы не стала процветающей, если бы я туго соображала в финансовых делах.

– Согласен, – капитулировал он.

– Я вовсе не наивна и не доверчива в том, что касается капиталовложении. Тот факт, что я сумела поднять из руин отцовский фонд, – лучшее тому доказательство.

– Несомненно.

– Возможно, я слишком сердобольна, когда речь заходит об изобретателях. Но что поделаешь, это фамильная черта. Аббервики вечно искали спонсоров для финансирования своих изобретении. И вполне естественно, что я сочувствую всем, кто оказался в таком же бедственном положении, как некогда мои отец и дядя.

– Я понимаю. И прошу прощения.

Молли резко откинулась на спинку стула и сердито заметила.

– А к чему извиняться? Ты же сказал правду. Гордон и в самом деле пытался раздобыть у меня денег на свои дурацкие кафе. Я надеялась, что ты не узнаешь об этом. Это так унизительно.

– Наверное, не более унизительно, чем узнать о том, что твоя бывшая невеста полюбила твоего же кузена, – сказал Гарри.

Молли на мгновение растерялась. Потом уголки ее рта дернулись.

– Ты прав. Наверное, тебе не очень приятно было обнаружить это.

– Сознаюсь, моему самолюбию это не льстило, но я, как видишь, выжил.

Ветер тронул ее волосы, когда она подалась вперед и положила руки на стол.

– Может, у нас с тобой общего гораздо больше, чем мы думали вначале?

Гарри посмотрел в ее ясные глаза и почувствовал, как вновь поднимается в нем горячей волной сексуальный голод. Он предпринял отчаянную попытку заглушить его. Рисковать он уже не имел права. Прошлой ночью он чудом избежал катастрофы – благо Молли поверила в то, что он болен. Отныне он должен держать себя в руках. Во всяком случае, до тех пор, пока у него не будет твердой уверенности в том, что Молли уже не испугается его странностей.

– Может быть, – согласился Гарри.

– Полтора года назад Гордон тоже искал наличность для расширения своей торговой сети, – тихо сказала Молли. – Не встретив понимания с моей стороны, он обратился в банк и договорился о займе. За три месяца открыл пять новых торговых точек. Но он слишком переусердствовал. Теперь ему требуется все больше и больше денег, чтобы удерживать на плаву многочисленные кафе, а банк уже не предоставит ему кредита.

– И он пришел к тебе.

– Да.

– Но теперь, – осторожно заметил Гарри, – ты уже знаешь, какие цели он преследует.

– Да.

Гарри посмотрел вдаль на водную гладь залива Эллиотт.

– Ты никогда не жалела о том что рассталась с Гордоном Бруком?

– Думаю я могу с уверенностью утверждать, что наш союз был бы в любом случае недолговечен.

Гарри взглянул на нее и увидел озорной блеск в ее глазах.

– Почему?

– Боюсь, это прозвучит пошло, но лечь в постель с мужчиной который в самые интимные моменты издает такие звуки – точь-в-точь как кофеварка, – это выше моих сил.

Облегчение разлилось в нем теплой приятной волной.

– Я постараюсь не шипеть в неподходящий момент.

Гарри просматривал чертежи, приложенные к проекту. Ими был завален весь его стол. На чертежах была представлена конструкция, призванная аккумулировать солнечную энергию и с ее помощью управлять автомобилем. Гарри в свое время отклонил этот проект, основываясь на том, что теоретические и практические выкладки представленные изобретателем, слишком примитивны. В проекте начисто отсутствовала оригинальная идея, уровень инжиниринговой экспертизы был явно недостаточен.

«Правда, изобретатель игрушечного пистолета и пугала тоже не отличался оригинальным мышлением, – напомнил самому себе Гарри. – Умен, но не оригинален. Разница огромная».

Создавая свои зловещие механизмы, обиженный изобретатель использовал примитивные идеи и изрядно устаревшую технологию. Проще говоря, автор проекта автомобиля, управляемого солнечной энергией, вполне мог додуматься до нелепых розыгрышей. Но что-то не вписывалось в эту логику. Гарри пока не мог нащупать недостающее звено в цепи доказательств.

Он отложил проект в сторону и обратился к следующему. Уже было пересмотрено полсотни проектов, но Гарри не покидала решимость закончить начатое дело. Разгадка где-то рядом, он ни минуты не сомневался в этом.

Молли, расположившаяся за стеклянным столиком возле аквариума, оторвала взгляд от экрана своего мини-компьютера.

– Что-нибудь есть?

– Нет пока. – Гарри просматривал титульный лист следующего проекта. – Но я найду. Я человек терпеливый.

Молли скорчила гримасу.

– Сейчас я опять услышу, что терпение – это величайшая добродетель.

– Сегодня я не расположен читать лекции. У меня других дел полно.

– Спасибо. – Взгляд ее потеплел. – Гарри, в конце концов, никто ведь не заставляет тебя заниматься этим. К чему тратить столько сил на поиски какого-то проходимца?

– Перестань, – отрезал Гарри. – Этот негодяй где-то здесь, и я его откопаю, во что бы то ни стало.

Он перевернул страницу и углубился в чертеж ветряного генератора.

Молли вернулась к компьютеру.

В кабинете воцарилась тишина – мирная и дружественная, как бывает, когда работают компаньоны. Гарри смутно подумал о том что воспринимает эту тишину как благо. Его уже больше не терзало беспокойство по поводу того, что своим молчанием и предельной сосредоточенностью на работе он может обидеть Молли. У нее и самой было много забот. Она не нуждалась в том, чтобы ее развлекали. И что очень важно, она не досаждала ему расспросами о его настроении.

Жужжание домофона вывело Гарри из-задумчивости. Он взглянул на часы. Было около десяти вечера.

– К нам гость, – сказал он.

– Кто в такой час ходит в гости, черт возьми?

– Родственники.

– Ах да. Конечно.

Гарри встал из-за стола и подошел к домофону. Нажав на кнопку, он ответил.

– Тревельян слушает.

– К вам пришли, мистер Тревельян. – раздался голос Криса, консьержа. – Миссис Даниель Хью хочет вас видеть.

Гарри закатил глаза.

– Пропусти ее, Крис.

– Конечно, мистер Тревельян.

Гарри отпустил кнопку домофона.

– Моя тетя Даниель Мать Брэндона.

– Понятно.

Он обернулся к Молли и увидел глубокое сочувствие в ее взгляде. Странно было сознавать, что она понимает его душевное состояние в эти минуты. Сам он и то не мог до конца разобраться в своих чувствах. Впрочем, так всегда бывало, когда ему предстояло общение с родней.

Молли кинулась закрывать крышку компьютера.

– Ты, наверное, захочешь поговорить со своей тетей наедине. Я пойду в гостиную.

– Нет. Оставайся здесь. Еще не хватало, чтобы Даниель прерывала и твою работу. Я вас познакомлю, а потом поговорю с ней в гостиной.

– Как хочешь. Я предполагаю, разговор будет не из приятных?

– Ну, скажем, я примерно представляю, чего от меня хочет Даниель. – Гарри направился к двери. – Опыт мне подсказывает, что чем скорее я смогу удовлетворить ее желание, тем скорее смогу вернуться к работе.

– Удачи тебе.

Прозвенел звонок. Гарри открыл дверь. На пороге стояла Даниель. Ее красивое аристократическое лицо было отмечено печатью твердой решимости. Взгляд наполняла неподдельная тревога. Гарри слишком хорошо знал, что, когда Даниель пребывает в таком настроении, от нее не так-то легко избавиться.

Хотя его мать и Даниель являлись сестрами, сходство между ними было лишь внешнее. Обе красивые в юности, они и в зрелом возрасте не утратили привлекательности. Но Гарри запомнил свою мать счастливой энергичной женщиной, излучавшей любовь к жизни, щедрой на тепло и ласку.

Гарри не мог припомнить, чтобы когда-нибудь ему доводилось видеть Даниель жизнерадостной. В лучшем случае она была приветливо холодна и сдержанна. Несчастливый брак с Дином Хью до сих пор довлел над ней, хотя Дин и избавил ее от печальной участи быть его супругой, погибнув в автокатастрофе несколько лет назад.

– Гарри, я должна поговорить с тобой о Брэндоне. – Даниель зашла в квартиру и резко остановилась, завидев Молли, стоявшую в дверях кабинета. – Кто это? – брезгливо спросила она, смерив Молли высокомерным взглядом.

– Здравствуйте, – вежливо сказала Молли.

– Я не предполагала, что ты можешь быть не один, Гарри. – Даниель многозначительно посмотрела на него, словно разрешая ему отпустить Молли. Как отпускают служанку, встретившую гостей.

– Это Молли Аббервик. Молли познакомься, это моя тетя, Даниель Хью.

– Даниель Стрэттон Хью, – холодно поправила Даниель.

– Очень приятно, – пробормотала Молли.

– А вы, должно быть, и есть новая подружка Гарри, – сказала Даниель. – Оливия говорила, что как-то видела вас вместе.

– Подружка Гарри? – Молли поджала губы. Глаза ее зажглись озорным огоньком. – Я как-то никогда не представляла себя в роли чьей-то подружки. Какая любопытная мысль.

«Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, какая грядет буря», – пронеслось в голове у Гарри.

– Мисс Аббервик – мой клиент, Даниель.

Молли не на шутку развеселилась.

– Подружка и клиент в одном лице.

Даниель демонстративно перевела взгляд на свои часы в оправленном бриллиантами корпусе.

– Довольно поздний час для бизнеса, вы не находите?

– Смотря какой бизнес, – парировала Молли. Даниель вздернула подбородок.

– Надеюсь, вы нас извините, но нам с племянником нужно обсудить кое-какие семейные проблемы.

– Конечно. Нет вопроса. – Молли попятилась к кабинету. – Говорите, сколько вам будет угодно, я не буду мешать. Вы меня даже не услышите.

И, подмигнув Гарри, она закрыла дверь в кабинет. Направляясь в гостиную, Даниель бросила негодующий взгляд в сторону закрытой двери кабинета.

– В самом деле, Гарри, не станешь же ты утверждать, что эта женщина – твой клиент.

– Ты, надеюсь, пришла не для того, чтобы обсуждать мои отношения с Молли?

– Не груби. – Даниель устроилась на диване. – Я не настроена выслушивать твои колкости. У меня своих проблем невпроворот.

Гарри подошел к окну и выглянул в темноту ночи.

– Что тебе нужно, Даниель?

– Ты говорил с Брэндоном?

– Да. И с Оливией тоже.

– Тогда ты в курсе того, что затеял Брэндон?

Гарри мельком взглянул на нее через плечо.

– Да.

– Ты должен отговорить его от этого шага, Гарри.

– С какой стати я должен вмешиваться? Брэндон умен, и он хочет работать самостоятельно. Пусть воплощает в жизнь свою заветную мечту.

– Это невозможно, и ты это знаешь, – строго произнесла Даниель. – Мои отец никогда не позволит ему выйти из семейного бизнеса. Особенно после твоей дерзкой выходки. Брэндон должен остаться в «Стрэттон пропертиз». Ты это понимаешь не хуже меня.

– Все упирается в деньги, не так ли? Ты боишься, что Паркер вычеркнет Брэндона из своего завещания, если тот оставит компанию.

– Он именно так и поступит, и нам обоим это предельно ясно. Ты ведь знаешь, как отец печется о своей компании.

– В данном случае не так уж важны чувства Паркера, как стремления Брэндона, – сказал Гарри. – Парень хочет попробовать свои силы. Отпустите его, Даниель. Если вы этого не сделаете, он всю жизнь будет упрекать вас в том, что вы не поверили в него.

– И ты еще смеешь читать мне лекции о том, как воспитывать собственного сына! Ты уже и так причинил достаточно вреда.

– Я? – Гарри резко обернулся. – Что же я такого сделал, черт возьми?

– Ты прекрасно знаешь, кто именно вдолбил Брэндону в голову мысль о том, чтобы оставить «Стрэттон пропертиз».

– Оливия тоже пыталась убедить меня в этом. Черт возьми, Даниель, я здесь совершенно ни при чем.

– Брэндона вполне устраивала работа в «Стрэттон лропертиз», пока не явился ты. Когда ты отказался от стрэттоновского наследства, я поняла, что Брэндон втайне завидует твоей дурацкой выходке, игре в независимость. После женитьбы на Оливии это стало еще заметнее. Теперь же он просто убежден в том, что должен идти своей дорогой.

Гарри медленно помассировал затылок.

– Ты думаешь, Брэндон хочет покинуть компанию из одного лишь желания что-то доказать? А может он просто намерен начать собственный бизнес. Что в этом противоестественного? Он же Стрэттон, в конце концов. А бизнес у Стрэттонов в крови.

– Он же завидует тебе, как ты не понимаешь? – Даниель резко встала. – Бог знает почему, но это так. Он хочет доказать и себе, и Оливии, что он такой же сильный и самостоятельный, как и ты. А все кончится тем, что он сломает себе жизнь.

– Я думаю, ты излишне драматизируешь ситуацию.

– Нет, я говорю чистую правду. Если Брэндон не останется в «Стрэттон пропертиз», отец лишит его наследства. Я знаю, он это сделает.

– Да вряд ли Паркер зайдет так далеко.

– Я ни минуты не сомневаюсь в этом, – взорвалась Даниель. – Он лишил Бриттани наследства, когда она сбежала с Сином Тревельяном, не так ли? И тебя тоже не пощадил, когда ты отказался войти в семейный бизнес. Он поклялся, что ты не получишь и цента из стрэттоновского состояния, пока не изменишь своего решения. И это не пустая угроза, Гарри.

– Знаю. Но с Брэндоном ситуация несколько иная.

– Я бы хотела так думать, но боюсь ошибиться. Ты просто обязан что-то предпринять. Я понимаю, что тебе наплевать на деньги Стрэттонов, но это не дает тебе права влиять на Брэндона. Я не потерплю, чтобы из-за тебя моего сына лишали наследства. Ты меня понимаешь, Гарри?

– Даже если допустить такой идиотизм, будто я виноват в том, что невольно убедил Брэндона оставить «Стрэттон пропертиз», чего ты от меня теперь-то хочешь?

– Отговори его от этого шага. – Даниель направилась к двери.

Гарри устало закрыл глаза и услышал, как за Даниель захлопнулась дверь.

Тут же тихонько скрипнула дверь кабинета. Гарри открыл глаза и увидел Молли, стоявшую в дверях гостиной.

– Так получилось, что я все слышала. – Она привалилась плечом к косяку. – У твоей тети слишком громкий голос.

– Уж мне ли этого не знать. – Гарри опять помассировал затылок. – Мне очень жаль, что тебе пришлось все это слушать.

– Твои дед действительно предлагал восстановить тебя в правах наследника, если ты присоединишься к семейной фирме?

– Да.

– И ты, конечно, отказался.

– Паркер Стрэттон использует свое богатство для того, чтобы держать всех в узде. Это для него так же естественно, как дышать. – Гарри прошел на кухню и достал из шкафчика возле холодильника пузатую бутылку. – Можно тебя соблазнить на глоточек бренди?

– Конечно. – Молли выпрямилась и проследовала за ним. – И что теперь будет? Ты попытаешься отговорить Брэндона от его затеи?

– Нет. – Гарри разлил бренди по стаканам. – Я поговорю с Паркером. Посмотрим, может, мне и удастся убедить его оставить Брэндона в покое и обойтись без репрессии.

Молли взяла у него из рук стаканчик с бренди.

– Ты думаешь, это реально?

– Все может быть. – Гарри невесело улыбнулся. – Если повезет, я смогу убедить Паркера поступить по совести.

Глаза Молли, смотревшие на него сквозь стекло стакана, казались очень зелеными.

– Так же, как ты убедил своего дядю Леона оставить в покое Джоша?

– Да, что-то в этом роде.

– Может я и не права, но у меня сложилось впечатление, что твои родственники – и Тревельяны, и Стрэттоны – стремятся к тому, чтобы все их проблемы решал именно ты.

– Не все. Только некоторые.

Молли помолчала.

– Как получилось, что ты оказался в подобной ситуации, Гарри?

Он не стал делать вид, будто не понял ее вопроса и тем самым уходить от ответа на него.

– Если бы я знал, – честно признался он.

– Гарри, это я, Молли, ты меня помнишь? Меня не устраивает такой ответ. Я слишком умна.

Он неохотно улыбнулся.

– Конечно. И любопытство у тебя чисто аббервикское. Это тоже надо учитывать.

– Послушай, если ты не хочешь объяснять мне, почему ты миришься со сценами, подобными той, которой я только что была свидетельницей, – что ж, это твое дело. В конце концов, это ваши семейные проблемы. И я не вправе вмешиваться.

– Дело не в том, что я не хочу ничего объяснять тебе. – Гарри задумчиво уставился на свой стакан с бренди. – Просто я не уверен в том, что сумею дать ответ. Никто мне еще не задавал подобного вопроса.

– Ну, ты просто не имел дела с Аббервиками, – бросила Молли. – Это только мы такие дотошные.

Гарри не сразу сообразил, что ответить. Он поднял на нее взгляд и увидел, что она смотрит на него выжидательно и даже участливо.

– Я ввязался в эту свару лишь потому, что меня не оставляет желание положить конец долголетней вражде между Стрэттонами и Тревельянами, – наконец ответил он.

– А-а. – Взгляд ее светился пониманием. – Конечно.

– Мои родители всегда хотели лишь одного: чтобы между обоими кланами воцарился мир. Именно мира и покоя они не получили от своих семей.

– И ты как единственный, в ком течет кровь и Тревельянов, и Стрэттонов, решил попытаться возвести мост понимания между ними.

Гарри взболтал бренди в своем стакане.

– Да, такова идея в общих чертах.

– Это было бы своеобразной данью памяти твоим родителям, так ведь?